***
5 августа 1972 года — Питер, прекращай! — проворчала Гермиона, с ужасом отмечая, что её брат подпрыгивает на своем месте каждый раз, когда звук, похожий на стук совы в окно, достигал их ушей. — Почему ты не радуешься? -взглянул он, сдвинув брови. -Ты скоро поедешь в Хогвартс! — В прошлом году ты не был таким уж радостным, — пробормотала она себе под нос. Лицо Питера покрылось красными пятнами, а сам он нахмурился, услышав её слова. Аня неторопливо вошла в их уютную кухню, ее брови поползли вверх, когда она увидела громкий спор между своими детьми. — Что случилось, и кто начал на этот раз? — спросила она с усталым вздохом, ставя перед ними на стол блюдо с горячим жареным цыплёнком. Питер потерял интерес к спору, теперь все его внимание было сосредоточено на еде. Он сказал лишь: «Гермиона ведёт себя как идиотка.» — Питер! Следи за языком! — Прошипела Аня, глядя на своего сжавшегося в комок сына сверху вниз. — Где ты такому научился? Гермиона фыркнула и положила себе большую ложку картофельного пюре. — Я уверена, что это от его друзей, мама, — заметила она. — Они плохо повлияли на нашего Пити. — Нет это не они! — возразил он, нахмурившись. Шатенка изогнула бровь и посмотрела на брата. — Профессор Макгонагалл была очень разочарована твоим поведением в последнем письме, так что позволь не согласиться с тобой, — подметила она в ответ. — Это было только один раз, правда! — проворчал Питер в свою тарелку, его щеки теперь были пунцовыми. Гермиона втайне улыбнулась, вспомнив письмо от разъярённого декана Гриффиндора о своём разочаровании из-за многочисленных шалостей, которые Питер и его друзья устраивали на протяжении всего первого года, просто ради веселья. Макгонагалл также отметила, что Питер получил многочисленные взыскания и потерял много очков за факультет, идя на поводу у Сириуса, Джеймса и Ремуса. Аня была удивлена даже более, чем зла, так как очень беспокоилась о положении Питера в Хогвартсе после того, что случилось в начале этого года. Ей стало легче на душе оттого, что он, по крайней мере, подружился с безобидными, хотя и шумными мальчишками. Когда громкий стук из кухонного окна привлёк их внимание, Питер вздрогнул и уставился на Гермиону, которая тихонько хихикнула. Но когда постукивание продолжилось, глаза Гермионы расширились. В окне она увидела красивую сипуху терпеливо ждущую с двумя хогвартскими письмами в клюве. — Сейчас принесу! — Воскликнул Питер, метнувшись со стула к окну. Он толкнул окно, и сова влетела, грациозно приземлившись рядом с тарелкой Гермионы. Пока Питер гладил сову, Гермиона поймала письмо и накормила сову лакомствами и дала сове улететь. Гермиона передала Питеру его письмо, а сама тупо уставилась на своё — на конверте было нацарапано «Гермиона Петтигрю». Хотя она уже проходила через это однажды, она все равно ощущала точно такой же трепет, когда получила свое приглашение в Хогвартс. — Чего же ты ждёшь? — Спросил Питер, все ещё сжимая в руке нераспечатанное письмо. — Открывай его скорее! — Мы же все равно знаем, что там написано. — Сказала Гермиона, невольно рассмеявшись. Но тем не менее она открыла его, улыбка Геормионы стала шире, когда она узнала почерк профессора Макгонагалл на её письме о приёме в Хогвартс. — Поздравляю, дорогая, — сказала Аня, наклонившись и нежно похлопав Гермиону по руке. — Я не хочу оставлять тебя одну, мама, — честно ответила Гермиона, поймав руку матери и крепко сжав её. Аня закатила глаза. — Если ты упрямо откажешься идти, мне самой придется написать Дамблдору на этот раз, — предупредила она, заставив Питера покраснеть, а Гермиону разразиться хихиканьем. — Надеюсь, ты попадёшь в Гриффиндор, — сказал Питер, рассеянно читая своё собственное письмо второкурснику. — Я думаю, что Гермиона попадет в Когтевран, — заявила Аня. Питер помолчал и нахмурился, глядя на сестру сверху вниз. — Ну, это тоже весьма вероятно, — сказал он. — Ты же ужасная заучка! — Эй! — крикнула Гермиона, но Питер лишь смущенно улыбнулся ей. — Мы все можем пойти завтра в Косой переулок, — сказала Аня. — Звучит неплохо? Одинаковые звуки согласия вырвались у брата и сестры. -Хорошо, — сказала их мать. — А теперь заканчивайте обед, а потом начнем уборку. Питер громко застонал, чем заслужил укоризненный взгляд матери. — Я не собираюсь мыть посуду, — предупредил он. Гермиона вздохнула, вытянула вверх ладонь и согнула пальцы в безмолвном жесте «дай мне» в его сторону. Питер закатил глаза и выудил из кармана пачку ирисок. — Подкуп, — прошипел он. Она ухмыльнулась и просто пожала плечами.***
6 августа 1972 года Поскольку они жили в маггловской части Лондона, Семье Петтигрю пришлось поехать на лондонском метро, чтобы добраться до Косой аллеи. Питер был полон энергии и возбуждённо болтал обо всех особенных вещах в Косом переулке. Гермиона решила не ходить с Питером, когда Аня повела его в Косой переулок в прошлом году, она сказала матери, что у нее плохое самочувствие. По правде говоря, она не была готова встретиться лицом к лицу с тем местом, куда, когда-то боялась идти, став свидетельницей многочисленных нападений и сражений. Она знала, что теперь это неизбежно, и, чтобы скрыть свою нервозность, поддакивала Питеру в нужное время. Когда они остановились перед гостиницей, втиснутой между восхитительным книжным магазином и магазином старых пластинок, Гермиона не смогла удержаться и уставилась на Дырявый котёл. В её прошлой жизни весь паб был разгромлен до неузнаваемости, поскольку Пожиратели Смерти поняли, что члены Сопротивления часто собирались там, чтобы созвать свои тайные собрания. Кроме того, поскольку Магглорожденные, живущие в маггловском мире, обычно таким образом проникали в волшебный мир, они следили за тем, чтобы такой доступ был ограничен, чтобы держать их подальше от входа. Гермиона проглотила подступающую желчь, когда они вошли в паб. Он был полон людей, хриплый смех эхом отдавался за столом, когда один пьяный волшебник начал подниматься и танцевать забавный танец. Она почти ожидала, что громкие сигналы тревоги, установленные Пожирателями Смерти, начнут пронзительно звонить, но затем спохватилась и тряхнула головой, чтобы отогнать эти мрачные мысли. — С тобой все в порядке, Гермиона? — Тревожно спросила Аня, успокаивающе сжимая её локоть. -Я просто немного ошеломлена, — солгала она с натянутой улыбкой. — Это ужасно, правда? — Выпалил Питер, широко улыбаясь хаосу, который творился внутри. Аня подвела их к кирпичной стене, отделявшей Дырявый котёл от Косого переулка. Она вытащила свою палочку и начала постукивать по нужным кирпичам, ожидая, пока стена перестроится и откроется проход. Гермиона чуть не попятилась, увидев, как весь переулок кипит жизнью. Питер, приняв её застывшее выражение лица за благоговейный трепет, ухмыльнулся и взял её за руку. — Добро пожаловать в Косой переулок, Гермиона Петтигрю, — сказал он. — Держись крепче, милая, — предупредила Аня, хватая её за другую руку. -Это твой первый приезд сюда, так что ты легко можешь заблудиться. — С чего начнём, мам? — Спросил Питер, повернувшись к матери. — Сначала Гринготтс, — сказала она. — Я должна обменять деньги. Гермиона побледнела от ответа Ани и машинально пошла со своей семьёй, пока они наконец не добрались до Гринготтса. Все это время она держалась поближе к матери, стараясь стать невидимой, чтобы гоблин не узнал в ней девушку, которая сумела прорваться сквозь защиту Гринготтса, украсть драгоценный артефакт из одного из хорошо охраняемых хранилищ и выбраться оттуда невредимой. — Почему ты сегодня такая нервная? — Удивлённо спросил Питер. — Ш-ш-ш, — хрипло прошептала Гермиона, заметив, как один из гоблинов с любопытством посмотрел в её сторону. Глаза Питера расширились, когда его осенило. — Ты боишься гоблинов? — спросил он, лёгкая улыбка тронула уголки его губ. Её щеки покраснели, и она раздражённо посмотрела на брата. — Вовсе нет, — возразила она в ответ. — Заткнись, Питер. Он хихикнул себе под нос, но, к счастью, промолчал. Гермиона мысленно выругала себя за то, что вела себя так нелепо. В конце концов, она не была грабителем в этой временной линии. Хотя гоблины были умными созданиями, она знала, что они никогда не смогут предсказать будущее ограбление, просто взглянув на потенциального вора. Она немного успокоилась после этой мысли, но все ещё молчала, следуя за матерью. Ее дыхание стало спокойнее, только когда они мирно вышли из Гринготтса без толпы разъярённых гоблинов, бегущих к ним. — Мы действительно должны пойти к Флориану Фортескью, — уговаривал Питер с надеждой в глазах. — Джеймс сказал, что они продают мороженое самых невероятных вкусов, и я с удовольствием попробую их. — Позже, — твердо сказала Аня. Питер слегка сдулся, поэтому их мать быстро добавила: «сначала нам нужно купить много вещей для Гермионы.» -Хорошо, — ответил он с тихим вздохом. Затем Аня привела своих детей к Мадам Малкин, и пока Гермиона снимала мерки, она с удивлением наблюдала, как Аня и Питер спорят о покупке мальчику нового комплекта одежды. — Мама, я не был таким высоким, — воскликнул Питер. — Моя одежда все ещё мне впору. — Но полы мантии уже открывают твои лодыжки, — возразила старшая ведьма. — Мальчики твоего возраста быстро растут, так что нам нужно купить одежду на вырост. Питер бросил раздруженный взгляд на Гермиону. — Помогите мне, пожалуйста, — попросил он. Гермиона рассмеялась, спустилась с небольшого подиума, поблагодарила добрую ведьму, которая сняла с неё мерки, и направилась к матери. — Мы можем купить ему одежду в следующем году. Когда старая будет ему выше колен, — предложила она. Аня вздохнула и в конце концов согласилась. Они подождали ещё несколько минут, прежде чем им выдали мантии и они отправились в другой магазин. Они отправились в «Флориш и Блоттс», и Питер дразняще ухмыльнулся сестре, зная, что именно это место ей больше всего хотелось посетить. Глаза Гермионы расширились, когда она заметила высокие книжные полки, украшавшие причудливый книжный магазин. Она почти почувствовала слезы на глазах, вспоминая, как её драгоценные книги были разграблены Пожирателями Смерти, когда они поймали его владельцев как сторонников света. — Иди, Питер, возьми книги, которые тебе нужны, — сказала Аня сыну. — Я помогу Гермионе достать школьные принадлежности. Питер кивнул головой и ускакал прочь. Гермиона взяла Аню за руку и последовала за матерью. Как младшая сестра волшебника, Гермиона, очевидно, унаследует книги Питера. Она не возражала против этого. Питер хоть и не был прилежным учеником, он содержал свои книги в порядке. Аня хватала рулоны и свитки пергаментов, покупала перья, чернильницы и другие принадлежности, которые, по её мнению, могли пригодиться Гермионе. Девочка умоляла купить хотя бы одну книгу, и Аня, к счастью, уступила, зная, что её дочь — книжный червь. Они встретили Питера у прилавка, в его трясущихся руках покачивалась стопка толстых томов. Аня засмеялась и вытащила палочку, освобождая сына от его ноши. — Спасибо, мам, — робко улыбнулся он. Гермиона улыбнулась матери, чувствуя себя необъяснимо счастливой каждый раз, когда она вытаскивала палочку и творила какую-нибудь простую магию. После смерти отца Аня стала чаще пользоваться магией, и Гермиона никогда не видела свою мать такой счастливой. Затем её мать заплатила за покупки, и маленькая семья вернулась на Косой переулок.***
Они купили для Гермионы дополнительные принадлежности, такие как котлы и весы, а так же другое стандартное оборудование для первого года. Затем Аня объявила, что пришло время для Гермионы купить свою собственную палочку. Именно этого момента Гермиона боялась с тех пор, как Аня сказала им, что они поедут в Косой переулок. Хотя она была взволнована, что получит палочку, она боялась, что это будет не её старая палочка. Когда она очнулась в этом мире без волшебной палочки, ей показалось, что у неё отняли часть конечности. Гермиона знала, что будет очень разочарована, если не получит волшебную палочку, которую так любила. Маленький колокольчик звякнул над дверью, когда они вошли в магазин Олливандера. к счастью, в магазине не было других первокурсников, так что семья смогла быстро пройти к прилавку. Гермиона огляделась, не видя знаменитого мастера волшебных палочек, а Аня позвонила в колокольчик на стойке. Семейство комично вздрогнуло, когда Олливандер наконец проскользнул в поле их зрения, почти неуверенно взгромоздившись на шаткую лестницу. — А, добро пожаловать, добро пожаловать, — весело поздоровался он, слезая и направляясь к стойке. Его глаза слегка расширились, когда он увидел их мать. — Анастасия Селвин. Вяз и сердечная жила дракона. Двенадцать дюймов. Очень шустрая и гибкая. — Аня Петтигрю, пожалуйста, — поправила его Аня, натянуто улыбнувшись. -Но вы совершенно правы, Мистер Олливандер. Мастер волшебных палочек проигнорировал её слова, а затем его взгляд упал на Питера, который широко раскрытыми глазами смотрел на него с нескрываемым благоговением. -Вы действительно помните все палочки, которые продали, — заметил он. Питер покраснел, когда Олливандер хмыкнул себе под нос. — Я никогда не забываю палочки, которые продал, — ответил мастер. -И ты, юный Петтигрю. Кедр и шерсть единорога. Тринадцать с половиной дюймов. Немного жестковатая, но гибкая. Питер энергично закивал головой, его глаза расширились. Наконец его взгляд остановился на Гермионе, и его улыбка стала шире. — А, так кто же у нас тут? Новая ученица? Она натянуто улыбнулась и кивнула головой, ожидая ответа. Олливандер вытащил свою собственную палочку и взмахнул ею в воздухе. В мгновение ока появились измерительные ленты и начали свою работу. — Итак, Мисс Петтигрю, — начал он, — у нас есть несколько типов сочетаний дерева и сердцевины, но вы должны заметить, что нет двух одинаковых палочек Олливандера, так же как нет двух одинаковых единорогов, драконов и фениксов. Когда он снова взмахнул палочкой, измерительная лента исчезла. Он неторопливо подошёл к ближайшему ящику и внимательно осмотрел его. — Хм… кипарис и шерсть единорога. Десять с половиной дюймов. Довольно упругая. — Он ткнул палочкой в сторону Гермионы. — Продолжайте, продолжайте. Взмахните немного рукой. Гермиона недоверчиво посмотрела на палочку. Ещё до того, как она прикоснулась к ней, она знала, что они не будут хорошо сотрудничать. Она вспомнила, как ей пришлось воспользоваться палочкой Беллатрикс, когда у неё отобрали её любимую палочку, и почувствовала тошноту. Она не хотела снова испытать это. — Я хочу — начала она, не решаясь высказать свои желания. Но когда Олливандер нахмурился и опустил палочку, которую сжимал в руке, Гермиона откашлялась и немного выпрямилась. — Я думаю, я хотела бы попробовать виноградное дерево с сердцевиной из сердечной жилы дракона. Десять и три четверти дюйма длиной. Аня и Питер удивлённо уставились на неё. — Пожалуйста, — быстро пропищала Гермиона себе под нос, задаваясь вопросом, правильно ли она поступила. -Это на редкость специфичный выбор, — сказал Питер, подозрительно прищурившись. Гермиона снова откашлялась и постаралась скрыть волнение. — Видите ли, перед тем как прийти сюда, я кое-что почитала. Я думаю, что виноградная лоза с сердцевиной из сердечной жилы дракона подошла бы мне. А что касается измерений… ну, я рискнула предположить, когда ваша волшебная лента начала снимать мои измерения. Аня и Питер, казалось, приняли её объяснение. — Даже при выборе волшебной палочки, ты остаёшься всезнайкой, — поддразнил Питер, чем заслужил сердитый взгляд сестры. Но Олливандер казался очень подозрительным. После требования Гермионы он замолчал и несколько секунд молча наблюдал за ней. Чувствуя себя немного неловко под его пристальным взглядом, Гермиона прочистила горло в третий раз и спросила: — Волшебная палочка сама выбирает того, кто ею владеет, Мисс Петтигрю, — сказал он, и в его голосе, как ни странно, не было прежней весёлости. — А не наоборот. — Пожалуйста, — настаивала она. — Просто дайте мне попробовать. Когда лицо Олливандера нахмурилось, Гермиона внутренне вздохнула. Она просто очень скучала по своей палочке. — Я знаю свою сестру, Мистер Олливандер, — неожиданно вставил Питер. — Я думаю, вам следует просто выполнить её просьбу. Она очень упрямая, эта… ой, Гермиона! — Заткнись, — прошипела она себе под нос, глядя на брата, который теперь потирал свои больные ребра. Аня шикнула на своих детей, а затем застенчиво улыбнулась мастеру волшебных палочек. -Прошу прощения, мистер Олливандер, — сказала она, — но нам действительно нужно идти. Он не сводил глаз с Гермионы, но в конце концов вздохнул. — Очень хорошо, — холодно ответил он. — Я сейчас вернусь. Он ушёл на несколько минут. Когда он вернулся, у Гермионы перехватило дыхание при виде знакомой зелёной коробки, в которой когда-то хранилась её любимая палочка. Ей пришлось сильно прикусить язык, чтобы не расплакаться от облегчения, когда он наконец открыл коробку и показал ей точную копию её собственной волшебной палочки из прошлого. Он протянул ей палочку. — Дайте мне попробовать, — сказала она нерешительно. В тот момент, когда она прикоснулась к текстурированной ручке виноградного дерева, мгновенное тепло распространилось по её пальцам. Магия внутри неё приятно загудела, когда она вновь встретилась со старым другом, и она не удивилась, когда красные и золотые искры вылетели из её палочки, как фейерверк. Питер похлопал по плечу, широко улыбаясь Гермионе. Аня положила руку на плечо Гермионы с гордой улыбкой на лице. — Хм… любопытно, что вы оказались правы, — заявил Олливандер, закрывая зелёную коробку и отодвигая её в сторону. — Я продал тысячу палочек в своей жизни, мисс Петтигрю, и это первый раз, когда ведьма смогла правильно выбрать свою палочку. Гермиона слабо улыбнулась ему, прижимая палочку к груди. — Я всезнайка, помните? — отшутилась шатенка. Брови Олливандера сошлись на переносице, он пытался разгадать Гермиону, словно она была сложной головоломкой. Но потом он наконец сдался и неуверенно улыбнулся ей. — Желаю вам много счастливых лет в Хогвартсе, Мисс Петтигрю, — ответил он вместо этого.***
— Никто не собирается отбирать твою палочку, Гермиона, — поддразнил Питер, проскользнув в кабинку напротив брюнетки. — Ты должен быть осторожным, — пробормотала она себе под нос, наконец, все же неохотно, просовывая палочку в рукав. Она посмотрела на разноцветное мороженое перед своим братом и не потрудилась спросить его, какой вкус он получил. Вместо этого она оглядела магазин мороженого и нахмурилась. — А где мама? Питер пожал плечами. — Она сказала, что ей нужно купить что-то ещё, — ответил он. — Мы можем пойти и поесть мороженое. Гермиона кивнула и съела своё мороженое, — обычное, со вкусом ириски — наслаждаясь тем, как сливочный десерт тает у неё на языке. — Мне бы очень хотелось, чтобы тебя определили в Гриффиндор, — сказал Питер. — Нам было бы так весело. Интересно, позволит ли ей Распределяющая шляпа сделать выбор? Хотя она всегда была Гриффиндоркой до мозга костей, мысль о том, чтобы остаться в их уютной общей комнате и спать в общежитии без своих друзей, не устраивала Гермиону. — Может быть, я стану Когтевранкой, — небрежно ответила она. — Знаешь, чтобы никто не осудил бы меня за то, что я зубрила. Питер усмехнулся. — Держу пари, ты будешь первой на своём потоке, — сказал он. Она чуть выше вздёрнула подбородок. — Это вызов, Питер? — ехидно спросила она. Его глаза заблестели, он наклонился вперёд, чтобы встретиться с ней взглядом. -Каковы ставки? — Годовой запас ирисок, если я выиграю, — сказала она без колебаний. — Я знал, что ты так скажешь, — Питер фыркнул. — Хорошо. По рукам. Но если ты проиграешь? Гермиона ухмыльнулась. — О, я думаю, что выиграю, — уверенно ответила она. Питер захохотал и махнул ложкой в её сторону. — Может быть, тебе лучше поступить в Слизерин, всезнайка, — рассмеялся он. Она уже собиралась возразить, когда Питер внезапно вскочил со своего места. Широкая улыбка появилась на его лице, когда он немедленно выбрался из кабинки. — Эй! — воскликнул он. Его приветствовали хором «привет», и Гермиона с любопытством выглянула из кабинки, в которой сидела. Три других мальчика хрипло толкали Питера за плечи, уже возбуждённо разговаривая с её братом. Мальчик с лёгким шрамом на лице ласково улыбнулся Питеру, расспрашивая его о каникулах. Тот, что с лохматыми черными волосами, игриво ерошил светлые волосы Питера. И наконец, мальчик с невероятно взъерошенными волосами, в элегантных очках в тонкой оправе, сидящих на носу, дико жестикулировал руками, возможно, перечисляя свои приключения летом. У Гермионы перехватило дыхание, когда четверо мальчиков посмотрели на неё. Щеки Питера покраснели от смущения, а остальные трое с любопытством уставились на неё. Внезапно смутившись, Гермиона снова спряталась за кабинку и взмолилась Мерлину, чтобы они не подошли. Но затем, когда несколько пар шагов приблизились, сердце Гермионы забилось в панике. Она отчаянно пыталась успокоиться, повторяя себе, что не покажет, как сильно их присутствие повлияло на неё. Гермиона внезапно замерла, когда рядом с ней опустился мальчик в очках. Питер с застенчивой улыбкой сидел на стуле напротив неё. Мальчик со шрамом сел рядом с Питером. А мальчик с лохматыми волосами предпочёл встать, озорно сверкнув глазами и глядя на Гермиону сверху вниз. — Итак… — начал мальчик рядом с ней, — ты и есть печально известная Гермиона Петтигрю. Вместо этого она напряженно смотрела на своего брата, отказываясь смотреть на мальчика, который выглядел точно так же, как её Гарри. -Я не печальная известная, — пробормотала она. Косматый мальчик — Сириус — разразился хриплым смехом. Он наклонился над столом и положил подбородок на руки. — Не терпится попасть в Хогвартс, котёнок? — спросил он. Гермиона сморщила нос, вспомнив ужасное прозвище старшего Сириуса. Она бросила на него уничтожающий взгляд и снова уставилась на брата. — Не называй меня так, — выплюнула она. — У меня есть имя. Вместо того чтобы обидеться, глаза Сириуса засверкали ярче в уютном свете ламп Флориана. — Чего это она такая грубая? — спросил мальчик рядом с ней, Джеймс, указывая большим пальцем в её сторону. — Она просто очень нервничает, вот и все, — объяснил Питер, слегка улыбнувшись ей. — Нечего нервничать из-за посещения Хогвартса, котёнок, — сказал Сириус, не обращая внимания на то, как она ощетинилась на своём стуле. — Распределение бывает утомительным и ужасным. Главное — остаться после него в живых, а потом уже будет легче. Джеймс начал хихикать себе под нос, а мальчик со шрамом — Ремус — застонал. — Ты не должен пугать её, Сириус, — упрекнул он. Он одарил её лёгкой, доброй улыбкой, и глаза Гермионы слегка увлажнились, вспомнив её любимого учителя защиты от темных искусств. — Сортировка не так уж и ужасна, Гермиона. Доверься мне. Всего несколько минут и все. — А моё распределение продлилось дольше, — напомнил Питер с широкой улыбкой. — Не могу поверить, что тебя почти определили в Слизерин, — сказал Джеймс, сморщив нос. — Говорю тебе, эти змеи — сущее зло. Сириус благоговейно кивнул головой в согласии. — Я так рад, что освободился от проклятия семьи Блэк, — сказал он с драматическим вздохом. — От чего именно? — Спросил Ремус, сдвинув брови. — Ну, конечно, попасть в Слизерин! — Воскликнул Сириус. — Представь, что ты семь лет проспал в темнице. Он скорчил гримасу и содрогнулся от отвращения. Джеймс фыркнул. — Забавно, — начал он, — я думал, что «Проклятие семьи Блэк» — это когда члены семьи с возрастом начинают сходить с ума. — Он широко улыбнулся, увернувшись от удара Сириуса. — Сумасшедший, это точно про тебя. — Заткнись, придурок, — сказал Сириус, раздражённо высунув язык. — Следи за языком, — внезапно предупредила Гермиона, нахмурившись. Наследник рода Блэк удивлённо посмотрел на неё. — Ты мне не мать, — огрызнулся он. Она вздохнула и отвернулась, снова утешая себя тем, что смотрит на Питера. — Но я серьёзно, — сказал Джеймс, снова обращаясь к Гермионе. — Я надеюсь, что ты не будешь в Слизерине. Питер все время говорит о тебе, и нам бы очень не хотелось, чтобы его сестра была со змеями. Они — зло. — Ты не можешь судить людей только из-за их факультета, — выругалась она, глядя на него уголком глаза. Джеймс нахмурился. — Что? — спросил он. — Вовсе нет. Я просто констатирую факты. — Безосновательные факты, — поправила она. — Слизеринцы не все злые. В истории Хогвартс: говорится о том, какими хитрыми они могут быть, и это будет очень полезно при планировании рейда, как только они станут аврорами. Хаффлпаффцы могут быть храбрыми и умными. А Когтевранцы могут причинить вред другим людям, если захотят своими мозгами. Внезапно её стали преследовать все те люди, с которыми она столкнулась на поле боя, размытые линии и неважные цвета домов. Она давно знала, что подобные обобщения всегда приводят к душевной боли и предательству. Она невольно снова взглянула на брата, вспомнив, как гриффиндорец в конце концов предал своих друзей. — Или… Или ты знаешь, что не все гриффиндорцы вырастают храбрыми. — Она закончила свою речь тихим шёпотом, глядя на свои руки и пытаясь сдержать эмоции. — Что?! — дружно загремели мальчишки. Гермиона моргнула, удивлённая их вспышкой. Она подняла голову и посмотрела на каждого из них, отмечая грозное выражение, написанное на их пятнистых красных лицах. Даже Питер неодобрительно смотрел на неё. — Что? — растерянно повторила она. — Гриффиндорцы храбрые! — Вмешался Джеймс. — Как ты можешь так говорить? — Не все, — раздражённо возразила она. — Да, все, — ответил Джеймс. Гермиона с трудом удержалась, чтобы не ударить себя ладонью по лбу. Эти мальчики все ещё были настолько ослеплены своими домами и жёсткими границами того, что хорошо или плохо, что было светлым или темным, это было печально. Если бы Хогвартс научил их тому, что реальный мир — это удивительный спектр различных оттенков серого, то война, возможно, не затянулась бы так долго. Гермиона устало вздохнула и тяжело опустилась на своё место. Она знала, что спорить с этими мальчиками бескомпромиссных взглядов бесполезно. — Неважно, — тихо пробормотала она. — Верь во что хочешь. — Твоя сестра странная, Пити, — нахмурившись, заметил Сириус. — Она определенно не попадёт в Гриффиндор. Она невольно фыркнула. — Какое горе, — сухо ответила она. Она видела, как это рассмешило Ремуса. — Определенно Когтевран, — сказал он с решительным кивком. — Вы, болваны, не сможете справиться с её огромным мозгом. Джеймс, который уже немного успокоился, бросил ошеломлённый взгляд на Питера. — Ты не сказал нам, что твоя сестра такая зануда, — пошутил он. Питер усмехнулся. — Чёртова всезнайка, если хочешь знать моё мнение, — рассмеялся он. Гермиона, слегка обиженная, зачерпнула ложкой тающее мороженое и сделала пальцем импровизированную катапульту. Она швырнула мороженое в сторону брата, и оно приземлилось прямо ему на лоб. Сириус тихо присвистнул, а Джеймс и Ремус разразились громким хохотом. — Отличный выстрел, котёнок, — сказал наследник Блэк с широкой улыбкой. Лицо Питера постоянно краснело, когда он попытался отомстить, зачерпнув пригоршню своего тающего мороженого и швырнув его в сторону сестры. Гермиона засмеялась и увернулась. Мороженое упало Джеймсу на плечо, заставив его вскрикнуть от неожиданности. Он выхватил у Гермионы ложку и швырнул Питеру ещё кусочек десерта. Достаточно сказать, что когда Аня вернулась, чтобы забрать своих детей, она была удивлена открывшейся ей сценой. — Что здесь произошло? — ахнула Она, глядя на уничтоженный сливочный десерт, прилипший к различным частям их волос и одежды. — Привет, мам, — робко поздоровались Гермиона и Питер. — Добрый день, миссис Петтигрю, — сказал Сириус с нелепым поклоном и очаровательной улыбкой. Он выглядел особенно нелепо, потому что большая часть его правой щеки была покрыта мороженым. — Это небольшое недоразумение. Аня принялась отчитывать буйных детей, поучать их уважать свою еду, и к тому времени, когда все дети были чистыми, они были должным образом пристыжены. Когда остальные три мальчика попрощались, пообещав Питеру сохранить ему место в Хогвартс-экспрессе, Аня решила, что им пора домой. — Твои друзья такие надоедливые, — пожаловалась Гермиона, вцепившись в руку Ани. Питер дерзко улыбнулся ей. — Я думаю, ты им нравишься, — парировал он, сжимая другую свободную руку Гермионы. Гермиона закатила глаза и пробормотала себе под нос, что это не комплимент. Она пообещала себе, что будет держаться как можно дальше от мародёров. В конце концов, они были слишком вовлечены в войну, и это было не то, чего Гермиона хотела в первую очередь. Когда они наконец добрались до дома, прежде чем Гермиона успела занести свои новые вещи в спальню, Аня остановила её. — Я купила тебе подарок, Гермиона, — сказала Аня с грустной улыбкой. — Теперь, когда моя дочь собирается начать своё образование в ближайшее время, я подумала, что было бы уместно сделать тебе прощальный подарок. Гермиона бросила взгляд на Питера, который лишь пожал плечами в ответ. Затем Аня вытащила старый экземпляр «Истории Хогвартса», от которой её глаза чуть не вылезли из орбит. — Первое издание? — ахнула она, благоговейно сжимая книгу в руках. — Но… Но, мама, это же так дорого. Мать ласково улыбнулась ей и убрала выбившийся локон. — Не обращай внимания на цену, любимая, — нежно ответила она. — Увидев выражение твоего лица, я поняла, что покупка этой книги — правильное решение. Слезы застилали глаза Гермионы, когда она обняла её. — Я люблю тебя, мама, — прошептала она искренне. Аня улыбнулась и поцеловала её в макушку. — Я тоже люблю тебя, милая, — ответила она. — Я знаю, что я буду гордиться тобой. — Можно мне тоже присоединиться к объятиям? спросил, Питер с большой улыбкой на лице. Гермиона усмехнулась и притянула его к себе. Затем она оказалась зажатой между двумя людьми, которых любила больше всего на свете. Гермиона уже давно не чувствовала себя такой счастливой.