***
1 сентября 1975 года — Что это опять? — Амулет, — объяснила Гермиона с усталым вздохом, нахмурившись при виде растерянного лица Питера. Красный драгоценный камень, висевший на коричневой нити, ярко сверкал в свете фонарей вокзала Кингс-Кросс. — Я пыталась практиковать свои чары все лето и сделала это для тебя. Питер все ещё выглядел очень смущённым и потёр затылок. — О, хорошо, — просто сказал он. — Спасибо. Я думаю. Гермиона закатила глаза, уголки её губ поползли вверх. — Он должен защищать тебя от темной магии, — уточнила она. Он смущённо улыбнулся ей. -Не думаю, что мне понадобится защита от темной магии, — фыркнул он в ответ. — Да, понадобится, если когда-нибудь станешь аврором, — сказала она с многозначительным взглядом. — Просто, черт возьми, держи его при себе, куда бы ты ни пошёл. Времена нынче не совсем… спокойные, так что осторожность не помешает. Гермиона мысленно вернулась к серии летних репортажей о том, как маггловский диктор объявлял о различных странных явлениях, которые они приписывали какому-то ужасному нарушению природы. Любой маггл смог бы увидеть черный дым и мигающие огни, вероятно, думая о грозе, поскольку многочисленные высокие деревья были разрушены, а их дома разрушены. Иногда эти «грозы» приводили к смерти. Но любой человек с магическим прошлым смог бы различить быстро аппарирующих волшебников и ведьм, закутанных в Черное, и лица, скрытые серебряными, сверкающими масками. Вспышки света были различными заклинаниями, в большинстве своём, несомненно, темными проклятиями, которые уничтожали и убивали сотни жизней. Эта серия новостей сильно обеспокоила Гермиону и побудила её более усердно практиковаться в своих чарах. В конце концов, ей удалось создать амулеты, которые будут защищать и её мать, и её брата, куда бы они ни пошли. Ане он так понравился, что она пообещала носить его везде, куда бы ни пошла. Питер же, напротив, казался ужасно смущённым её подарком. — Подожди, ты хочешь сказать, что тренировалась все лето? — Растерянно спросил Питер. -Как тебе удалось сделать это, не будучи обнаруженной Министерством? Я имею в виду, что ты все ещё несовершеннолетняя. Гермиона фыркнула и втащила свой чемодан в вагон. -Нас не могут обнаружить из-за маминых оберегов дома, — заметила она. — Честно говоря, этот дурацкий закон распространяется только на Магглорожденных, которые постоянно окружены магглами во время перерыва. Совершенно несправедливо, если спросить меня. — Мама наложила защиту на наш дом? — Прогремел Питер, явно удивлённый. — Конечно, — воскликнула она, бросив на него недоуменный взгляд. -А ты не знал? Когда он покачал головой, она нахмурилась. — Хм, я чувствую полог магии, окружающий наш дом. Сначала я этого не заметила, потому что мама никогда раньше не ставила никаких защитных оберегов, потому что… ты знаешь… — Питер поморщился, и Гермиона быстро добавила: — Я просто заметила это, когда мы вернулись домой в начале лета. Её старший брат внезапно забеспокоился. -Как ты думаешь, почему мама начала накладывать обереги на наш дом? — спросил он. Гермиона прикусила нижнюю губу, чтобы не ляпнуть самое очевидное. С увеличением числа нападений, совершенных последователями Волдеморта, люди начали бояться. Даже её мать, которая счастливо жила как маггл в течение последних нескольких лет, уже понимала последствия растущих нападений. Аня просто хотела, чтобы её дом был в полной безопасности, особенно если её дети были дома. Она знала, что Питер тоже об этом подумал, но никогда не высказывал этого вслух. — Большинство магических семей всегда ставят вокруг своих домов защитные чары, чтобы защитить их от воров и других непрошеных гостей, — рассуждала она, пытаясь убедить и саму себя. — В этом нет ничего необычного, Питер. Он вздохнул, слегка улыбаясь, потому что знал, что она пытается сделать. — Все равно, — сказала она, хватая его за руку. — Для тебя это год СОВ, так что мы должны продолжить наши учебные занятия. — Мы ещё не в Хогвартсе, Гермиона, помилуй, — заныл он. Когда она просто посмотрела на него, он рассмеялся и кивнул. — Хорошо. Я все равно собирался это сделать. Джеймс приставал ко мне все лето, спрашивая, будем ли мы по-прежнему учиться вместе, когда начнётся учебный год. Что ж, это было для неё новостью. -Он это сделал? — Да, — сказал он с весёлой улыбкой. — Сказал, что ему не терпится снова поковыряться в твоих мозгах. — Это заставило Гермиону широко раскрыть глаза, но Питер только рассмеялся. — Я уверена, что на самом деле причина была не в этом. Я не могу отделаться от мысли, что он просто использует ваши занятия в качестве оправдания для чего-то совершенно другого. Но я до сих пор этого не понял. -Да, — ответила Гермиона, ловко пожав плечами. — Что? Неужели? — Она хихикнула. -Я уверена, что в своё время ты все узнаешь, — заверила она. -Единственное, что я знаю о Джеймсе Поттере, так это то, что он любит все шумное. Я не думаю, что он будет сдерживаться в этом году больше. -Что ты имеешь в виду? — Спросил Питер, в замешательстве сдвинув брови. Прежде чем она успела ответить, она заметила рыжеволосую девушку, которая была объектом привязанности Джеймса. — Не обращай внимания, Питер, — отмахнулась она. -Я вижу там Лили. Увидимся в школе, ладно? Питер притянул её к себе и крепко обнял. — Не учись слишком усердно, Гермиона, — серьёзно сказал он, пристально глядя на неё. -С каких это пор я тебя слушаю, брат мой? — поддразнила она. Затем Когтевранка попрощалась с ним и потащила свой чемодан к купе, где находилась Лили. Её тут же заключили в огромные тёплые объятия, и Гермиона, смеясь, попыталась вырвать возбуждённую рыжеволосую девушку из своих объятий. — И тебе привет, — поздоровалась она, полностью войдя в купе и закрыв за собой дверь. — Привет, Сев. — Петтигрю, — ответил слизеринец с лёгкой ухмылкой на лице. — Хорошо провела лето? Она просто пожала плечами и села на стул напротив него. -Все было в порядке, — сказала она. — Мама привела к нам своего дружка-маггла, и, несмотря на всю эту неловкость, он был вполне сносен. -Он тебе не нравится, — заметила Лили, изогнув бровь. Гермиона не испытывала никаких угрызений совести, показывая, как она на самом деле относится к новому парню своей матери, теперь, когда Ани не было рядом, чтобы увидеть это. -Он был… кем-то, — сказала она, сморщив нос. Ричард Джонс выглядел безобидно, определенно лучше, чем Тимоти Петтигрю, и её мать любила его достаточно, чтобы держать рядом. Но Гермиона просто думала, что он такой… скучный. Питер блаженно пытался быть милым мальчиком, каким он всегда был, вовлекая мужчину в разговор о чем-то магловском, с чем он все ещё был знаком. Ричард попытался расспросить их об их магической школе, но Питер и Гермиона отвечали коротко, зная, что не стоит слишком много рассказывать Магглу о своём обществе. Честно говоря, Гермиона думала, что причина, по которой Ричард Джонс пригласил её мать, была в том, что она была ведьмой. Она даже не удивилась бы, если бы это было самое волнующее событие в его жизни. — Что-то значащее? — Лили толкнула его. Её щеки вспыхнули, потому что она знала, что это была плохая вещь, чтобы сказать, но на самом деле Гермиона ничего не могла с собой поделать. -Он был ужасно скучным, — пожаловалась она. — Я знаю, что моя мать вырвет мне язык, просто сказав это вслух, но это так. Я так старалась полюбить его, потому что это сделала моя мама, а мама, наверное, самая замечательная женщина на свете. Но я действительно не могу. Он все бубнил и бубнил об автомобильных деталях и о том, как очарователен его новый телевизор, и все, что я слышал в своей голове, это скрип и вращение шестерёнок, и, черт возьми, мне пришлось сдержать себя, чтобы широко не зевнуть, потому что я не хотела его обидеть. К её удивлению, Северус рассмеялся лающим смехом. -Теперь ты знаешь, что мы чувствовали, когда ты читала нам лекции о твоих драгоценных теориях, — заметил он. Её щеки снова вспыхнули, на этот раз глубоко оскорблённые. -Я вовсе не скучная! — воскликнула она. -Нет, это не так! — Настаивала Лили, заключая Гермиону в очередные медвежьи объятия и бросая мрачный взгляд на слизеринца. — Ты делаешь нашу жизнь интересной, Гермиона Петтигрю.» -Ты заставляешь меня чувствовать в роли клоуна или что-то в этом роде, — вздохнула Гермиона, похлопывая Лили по спине. — Но спасибо за попытку, Лилз.» Старая ведьма усмехнулась. — В любом случае, у меня есть новости! Затем она взволнованно сверкнула блестящим темно-бордовым значком, гордо несущим букву «П». -В этом году меня назначили префектом.» — Все знали, что ты им станешь, Лили, Честное слово, — поддразнила Гермиона, но тем не менее обняла её в знак поздравления. -Я тоже стал префектом, — вкрадчиво объявил Северус. Глаза Лили комично расширились, когда она резко повернула голову. Слизеринец также показал им тот же значок с тиснёной буквой «П». Единственное отличие состояло в том, что он был изумрудно-зелёным. Гермиона испустила многострадальный вздох. — Отлично, теперь вы оба префекты, — сказала она. -Я уверена, что в этом году у тебя будет много обязанностей, и у тебя не будет достаточно времени для меня. Это было неприятно, и, возможно, немного глупо, как она была опечалена этим простым фактом. Она гордилась своими друзьями, но это также означало, что в этом году они будут более заняты. Быть лучшей подругой со старшеклассниками было достаточно сложно; Гермионе приходилось согласовывать своё расписание с лучшими друзьями только для того, чтобы проводить с ними время. Это было очень трудно, потому что Лили и Северус были из разных домов, поэтому у них тоже были разные графики. Соседи Гермионы по дому всегда отмечали, как удивительно, что они остались хорошими друзьями, несмотря на разный уровень образования и разные дома. Но они действительно пытались найти время, чтобы потусоваться вместе, и это все ещё заставляло сердце Гермионы трепетать от восторга, как Лили и Северус хотели провести время с ней так же, как она хотела провести время с ними. Она никогда раньше не задумывалась о том, как важно проводить время со своими друзьями, потому что Гарри и Рон были здесь соседями по дому, и они были на одном уровне года. Теперь Гермиона дорожила каждым мгновением, проведённым с Лили и Северусом. — Ты знаешь, — съязвил Северус, возвращая её мысли в реальность. — Ты должна больше общаться со своими соседями по дому, Гермиона. -У меня есть друзья из Равенкло, — вмешалась она, но слизеринец лишь закатил глаза. -Но я уверена, что ты будешь очень скучать по мне, если я начну проводить с ними больше времени. Лили рассмеялась, когда Северус сделал кислое лицо. — Не обманывай себя, Петтигрю, — ехидно ответил он, но Гермиона лишь улыбнулась, зная, что он так и сделает, хотя скорее умрёт, чем признается ей в этом. Пока Лили и Северус мило беседовали, Гермиона втайне начала беспокоиться об этом году. Согласно рассказам Гарри, это был год их разлуки. Гермиона была рада, что Гарри смог рассказать ей некоторые подробности, сказав, что это случилось после окончания их СОВ, когда Северус назвал Лили «грязнокровкой». С их разрушенной дружбой Снейп вышел из-под контроля и все больше погружался в тёмные искусства. Лили, с другой стороны, сблизилась с мародёрами и к их седьмому году начала встречаться с Джеймсом Поттером. Гермиона перевела взгляд на Северуса, его глаза нежно блестели, пока Лили комично рассказывала, как новый бойфренд Петунии-Вернон Дурсль ради Мерлина-хвастался своими смешными маленькими усиками и другими скучными магловскими вещами, которые Лили не удосужилась понять. Северус фыркал во всех нужных местах, его внимание было сосредоточено исключительно на Лили, и, как обычно, её забывчивая лучшая подруга не могла видеть явного обожания в его глазах. Рейвенкло почувствовала облегчение от того, что они с Лили сумели остановить Северуса от чрезмерного увлечения темными искусствами. Он пытался исследовать зелья, которые почти граничили с сомнительными, и хотя Гермиона не имела права читать ему лекции о создании сомнительных зелий, они сумели убедить его, что есть и другие сложные зелья, которые он может сварить, не приобретая смехотворно злых и опасных ингредиентов. Северус также был терпим к Магглорожденным теперь, в основном потому, что он был лучшим другом с одного из них, так как они были детьми. Лили, несомненно, была для него особенной, поэтому неудивительно, что он относился к ней по-другому. С другими Магглорожденными, однако, он обращался вежливо. В конце концов, он все ещё был слизеринцем, и его соседи по дому не могли видеть, что он дружит с ними. Над ним уже издевались из-за его кровного статуса полукровки и братания с Магглорожденной; ему не нужна была ещё одна причина, чтобы его мучили соседи по дому. Когда Северус разразился тихим смешком, его лицо осветилось, Гермиона изумлённо уставилась на него. Она пообещала себе, что бы ни случилось в этом году, она не позволит Лили и Северусу поссориться. Она будет сражаться зубами и ногтями, если возникнет необходимость просто держать эту маленькую троицу вместе. Она очень привязалась к ним обоим и не хотела, чтобы хоть одно событие разрушило их дружбу. — Черт возьми! — Воскликнула вдруг Лили, быстро вскакивая на ноги. — У нас встреча с другими префектами, Северус. — Расслабься, Лили, у нас есть ещё пять свободных минут, — заметил он, лениво поднимаясь со своего места. Лили наклонилась, чтобы обнять Гермиону. — Прости, что мы должны уйти, — пробормотала она, уткнувшись в её пышные волосы. -Перед возвращением мы купим тебе ириски у продавщицы. Гермиона улыбнулась им обоим и попрощалась. Оставшись одна, она вздохнула в тишине, которая осталась после них. Решив, что ей не придётся валяться в дураках, Гермиона достала учебник по гербологии и просмотрела их первый урок в этом учебном году.~~~
Гермиона резко проснулась, когда открылась дверь купе. Она смутно протёрла сонные глаза и посмотрела на дверь, ожидая увидеть Лили и Северуса, вернувшихся с их встречи, но встретила кого-то совершенно другого. Серебристые глаза, смотревшие на неё, были холоднее, чем у его брата, даже голубее, и хотя Сириус был очаровательно взъерошен, мальчик, стоявший в дверях, был одет в безупречно уложенные и покрытые гелем волосы. Он был так похож на Сириуса, но от него не исходило беззаботное отношение Сириуса. Несмотря на то, что он был на год моложе наследника рода Блэк, он выглядел гораздо более зрелым и идеальным представителем чистокровной аристократии. — Я могу помочь тебе? — Медленно спросила Гермиона, решив, что именно она нарушит молчание. Регулус поджал губы и чопорно вошёл внутрь, тихо закрыв за собой дверь купе. Гермиона настороженно наблюдала, как он сел на стул напротив неё. Его плечи были напряжены, и он сидел прямо, что очень нервировало. Он выглядел глубоко обеспокоенным. Его лицо было воплощением безразличия, которое она всегда видела у Драко Малфоя в школе, но его серые глаза были беспокойными. Регул продолжал яростно поглядывать в окно купе, словно ожидая, что кто-то внезапно ворвётся внутрь и утащит его. -Ты… с тобой все в порядке? — спросила она, на этот раз чуть мягче. Наконец до него дошло, что он не один в купе, и он заметно расслабился. Его плечи опустились вперёд, и маска на мгновение соскользнула. Гермиона заметила на его лице затравленное выражение, которое не пристало носить пятнадцатилетнему подростку, и задумалась, что же вызвало у него такое беспокойство. — Можно мне остаться здесь на некоторое время? — вкрадчиво спросил он, и его густой баритон эхом отразился от маленьких четырёх стен купе. Его голос звучал так устало, что Гермиона не могла сказать «нет». Между ними повисло тяжёлое молчание, и Гермиона не знала, как ей вести себя рядом с неуловимым слизеринцем. За последние годы она ни разу не взглянула в его сторону. В отличие от Сириуса, который повсюду требовал внимания своим громким голосом и харизматичной улыбкой, Регул был тихим и отчуждённым — всё, чем обладал чистокровный наследник. Но это не означало, что с ним нельзя было считаться. Было что-то в его ауре, что также требовало внимания, и хотя она никогда не смотрела на него должным образом, она не могла отрицать, что её глаза блуждали по его фигуре каждый раз, когда он входил в комнату. — Петтигрю, верно? Она удивлённо моргнула, когда к ней обратились. Чистокровный теперь немного расслабился и на этот раз смотрел на неё с любопытством. — Гермиона, да, — сказала она с натянутой улыбкой. Он коротко кивнул головой и слегка ухмыльнулся. -Я… —» -…Регулус Блэк, я знаю, — закончила она за него. Он удивлённо посмотрел на неё, и она не смогла удержаться от хриплого смеха. — Мы учимся в одном классе. И, ну, твой старший брат довольно знаменит, так что все знали о тебе. Его серебристые глаза потемнели при упоминании Сириуса, но он все же ответил: — Конечно.- Его челюсть на мгновение напряглась, прежде чем он снова расслабился и вопросительно посмотрел на Гермиону. -Ты ведь тоже довольно знаменита, — заметил он. — Потому что я младшая сестра Питера Петтигрю? — сказала она с доброй улыбкой. -В конце концов, он дружит с печально известными проказниками. -Это не совсем так, я говорю о другом, — продолжал он. Он смотрел на неё со смесью искреннего любопытства и оценки. — Ярчайшая ведьма своего века, вот как тебя называют Когтевранцы. Её глаза расширились от знакомого названия. — Что? — она себя раскрыла. — Неужели? Когда он кивнул, забавляясь её удивлением, Гермиона запаниковала. Если она была прославлена этим титулом, это означало, что все знали её. Она молча ругала себя за то, что изо всех сил старалась слиться хотя бы с толпой. Что, когда люди говорят о ней, первое, о чем они подумают, будет: «о, Гермиона Петтигрю? Умная девушка.- А потом они переходили к другой теме, не думая о ней снова. Но теперь, Теперь, когда люди приветствовали её как самую умную ведьму её возраста, люди будут говорить о ней больше и, Волдеморт неизбежно заметит её. -С тобой все в порядке? — Спросил Регулус, его брови сошлись на переносице от её удивительного молчания. — Что? — спросила она чуть скрипуче. -О, о… э-э, да. Он только приподнял бровь и продолжал смотреть в окно поезда. Гермиона занялась тем, что заглянула в открытый учебник по гербологии, но слова плыли у неё перед глазами, отказываясь быть прочитанными. Теперь, когда они были хорошо знакомы, Гермиона не могла не думать о неизбежном будущем Регула. Он был первым, кто открыл тайну Волдеморта и в конечном итоге пожертвовал собой, пытаясь свергнуть Темного Лорда. Ей было не по себе от того, что через четыре года он будет мёртв, а его тело затеряется вместе с другими Инфери в озере, охраняющем крестраж. Она также задавалась вопросом, Что бы он почувствовал, если бы обнаружил, что его самопожертвование было напрасным, поскольку светлая сторона проиграла. Пожалеет ли он в конце концов о своём решении бросить вызов темному лорду? — Как ты думаешь, этот год будет трудным? Он снова заговорил, и Гермиона не поняла, зачем он вообще с ней разговаривает. Она по-совиному взглянула на него, не понимая, что происходит у него в голове. Слизеринец медленно отвёл взгляд от проплывающей мимо зелени и остановил его на ней. -В следующем году у нас будут совы, — медленно проговорила она. -Это будет очень трудно, потому что большинство наших уроков в этом году будут взаимосвязаны с совами. — Хм.- Он задумался и поджал губы. — Я думаю, что скоро начну учиться. -Ты должен начать учиться прямо сейчас, — настаивала она. -В прошлом году мне удалось убедить моего брата начать учиться, и он стал лучше учиться. Он думает, что ранняя учёба-лучшее, что он когда-либо делал. Видишь ли, он хочет стать аврором. А отбор Авроров очень строг. Теперь на лице Регула играла лёгкая весёлая улыбка, которая делала его слишком похожим на Сириуса. -Я не собираюсь становиться аврором, — сказал он. — Наши хранилища заполнены до краёв, Петтигрю. Мне не нужно изучать свою задницу, чтобы надеяться получить работу в будущем. Черная фортуна поможет нам продержаться ещё столетие или два. Гермиона с отвращением сморщила нос. -Конечно, — усмехнулась она. — У священных двадцати восьми действительно все просто.- Пробормотала она себе под нос, раздражённая тем, как несправедливо, что напыщенные мерзавцы могут чопорно сидеть на своих бархатных диванах, в то время как другие ведьмы и волшебники вроде неё должны работать день и ночь только для того, чтобы положить еду на их тарелки. Громкий смех вырвался у Регула, снова сбив Гермиону с толку. -Ты интересная ведьма, Гермиона Петтигрю, — сказал он, не обращая внимания на широкую улыбку на своём лице, которая осветила все его черты. -Я начинаю жалеть, что потратил столько лет, не познакомившись с тобой. Она нахмурила брови, не уверенная, что он делает ей комплимент. «Эээ… спасибо? — неуверенно спросила она. Дверь купе внезапно распахнулась, привлекая их внимание. Лили оживлённо разговаривала с Северусом, но внезапно остановилась, увидев, что Гермиона была не одна. — О, — сказала рыжеволосая, осторожно глядя на младшую версию Сириуса. — Привет. — Эванс, — вежливо поздоровался он. Гермиона с изумлением наблюдала, как его открытые эмоции некоторое время назад быстро скрылись за маской отчуждённости. Его серые глаза медленно скользнули по напряженному Слизеринцу, стоящему рядом с Лили. — Снейп. Челюсть Сева напряглась, и он лишь слегка кивнул в ответ на приветствие. — Ну, — сказал Регулус, его пристальный взгляд вернулся к Гермионе, веселье снова просочилось в его серебряные глаза, когда он элегантно встал со своего места. -Приятно было познакомиться, Гермиона Петтигрю. — ГМ… взаимно, — сказала она, неуверенно улыбнувшись ему. Он попрощался с ними и ушёл. Как только он ушёл, Лили с широко раскрытыми глазами скользнула на сиденье рядом с Гермионой. -Я все ещё не могу поверить, что он родственник Сириуса Блэка, — сказала она, сопровождаемая недоверчивым смехом. — Представь себе, что Сириус ведёт себя как настоящий Чистокровный. Думаю, к тому времени ад уже замёрз бы. Северус, с другой стороны, все ещё выглядел напряженным, когда он сел на стул напротив Гермионы. -Когда я сказал, что тебе следует завести больше друзей в этом году, я не имел в виду Регулуса Блэка.- В темных глазах Сева читался едва сдерживаемый гнев, и Гермиона подумала, не был ли младший Блэк одним из тех учеников, которые превратили его жизнь в сущий ад. -Он не был… плохим.- Гермиона нахмурилась, задаваясь вопросом, правильно ли она описывает своё взаимодействие с будущим Пожирателем Смерти. Она удивилась, когда Северус внезапно потянулся вперёд и крепко сжал её руку. -Он плохой, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Будет лучше, если ты будешь держаться от него подальше. — Сев, правда, ты немного мелодраматичен, — сказала Лили, но в её глазах было беспокойство по поводу его странного поведения. Гермиона спокойно положила свою руку поверх его и успокаивающе сжала. — Ты не должен беспокоиться обо мне, Сев, — поддразнила она, пытаясь развеять внезапно тяжёлую атмосферу в их купе. — Но приятно думать, что ты беспокоишься о моем благополучии. Её слова, казалось, сделали своё дело, потому что лицо Северуса исказилось от отвращения, и он тут же отдёрнул руку. — Заткнись, Петтигрю, — бросил он в ответ, слегка покраснев от смущения и раздражения. Лили хихикнула, а Гермиона усмехнулась. Они вернулись к своей непринуждённой беседе, причём большую часть разговора вела Лили. Гермиона напевала и улыбалась в нужные моменты, но её мысли были уже далеко, поглощённые мыслями о загадочном четверокурснике Слизерина.***
30 сентября 1975 года Гермиона нахмурила брови, когда Джеймс Поттер решительно направился к столу и без приглашения сел на стул напротив неё. -У нас сегодня нет занятий, — заметила она, удивляясь, почему обычно уверенный в себе гриффиндорец так… взволнован. -Я здесь не для занятий, — объяснил он, проводя рукой по своим непослушным волосам. Он нервно барабанил пальцами по деревянному столу, и Гермиона терпеливо ждала, когда он объяснит причину, по которой побеспокоил её сегодня в библиотеке. Годы и годы дружбы с Гарри Поттером заставили её заметить некоторые нюансы, которые он и его отец разделяли. Как и Джеймсу, Гарри было трудно выражать более сложные чувства, и Гермиона знала, что никакие уговоры не заставят его говорить; все, что ей нужно было сделать, это быть терпеливой с ним. Она не сомневалась, что с Джеймсом будет то же самое. Наконец, после того, что казалось вечностью, гриффиндорец наклонился ближе к Гермионе. -Я хочу попросить тебя об одолжении, — просто сказал он. Её брови взлетели до линии волос, заинтригованные. — Одолжение? — эхом отозвалась она. Джеймс медленно кивнул, его карие глаза обежали библиотеку, словно проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор. — Насчёт чего? Его щеки залились краской, а на лице появилась застенчивая улыбка. — Вообще-то насчёт Лили Эванс.- Он снова нервно взъерошил волосы, стараясь не смотреть ей в глаза. «Ох», — подумала она, внутренне закатывая глаза от того, как нелепо он выглядел. -А как же Лили? — она настаивала, хотя уже знала, к чему это приведёт. -Ты ведь её лучшая подруга, верно? — прямо спросил он. Гермиона просто смотрела на него, заставляя его щеки покраснеть ещё сильнее. — Я имею в виду, Да, да, конечно, вы.- Он нервно рассмеялся и тяжело сглотнул. -Я хотел спросить, не могла бы ты… не знаю… замолвить за меня словечко. Например, какой я на самом деле старательный и э-э-э, чертовски милый. Может быть, чуточку очаровательный? Как бы то ни было, достаточно одного доброго слова, Петтигрю. Она не смогла сдержать удивлённого фырканья, вырвавшегося из её рта. Джеймс выглядел слегка обиженным и ещё более смущённым. — Лили уже знает о тебе, Поттер, — напомнила она ему. -Не думаю, что моё доброе слово заставит её изменить своё мнение о тебе. Джеймс издал громкий стон и устало снял очки. Он потёр лицо, вероятно, пытаясь избавиться от румянца на щеках, и громко вздохнул. -Я был таким идиотом, правда? — спросил он. — Да, — ответила она, прекрасно понимая, что это риторический вопрос. Он бросил на неё лёгкий взгляд, но Гермиона осталась невозмутимой. -В этом году я попытаюсь ухаживать за Лили Эванс, — признался он, поправляя очки на носу. — Я надеялся, что ты мне поможешь. Гермиона вздохнула. Джеймс нравился ей не так сильно, как Лили; в конце концов, он был тупицей. Её все ещё беспокоило, как мальчик с лицом Гарри Поттера мог быть таким хулиганом, не слишком задумываясь о последствиях своих действий. Но Гермиона уже давно отделила мысли о своей любимой лучшей подруге от кареглазого чистокровного, сидящей напротив неё. Они были слишком разными для неё, чтобы даже думать о Гарри каждый раз, когда она смотрела на Джеймса. Но если помощь ему означала, что он сможет быть вместе с Лили и в конечном итоге сделать Гарри Поттера, то Гермиона знала, что у неё никогда не было выбора. -Хорошо, — сказала она, прекрасно понимая, что гримасничает. Он рассмеялся, увидев выражение её лица. -Не нужно выглядеть так, будто ты съела что-то гнилое, Гермиона, — сказал он с глупой, глупой кривой усмешкой, которая выглядела бы ужасно неуместно, если бы её носил Гарри. -Я очень, очень люблю Лили, — предупредила она с опасным блеском в глазах. -Если ты причинишь ей боль, я без колебаний брошу на тебя ещё одно Заклятие летучей мыши.» Забавно, но он тут же прикрыл нос от её взгляда. -Ты чертовски страшная, — пробормотал он себе под нос. Когда Гермиона продолжила сверлить его взглядом, он испустил глубокий вздох. -Я не собираюсь причинять вред Лили. Она мне слишком нравится, чтобы так поступать. -Если я собираюсь помочь тебе сойтись с Лили, — начала она, — это значит, что ты должен перестать беспокоить Северуса. Ему определенно не нравился её ответ. — Эй, я ведь не собираюсь сейчас мучить этого ублюдка, не так ли? — пробормотал он себе под нос. Он выглядел так, словно все ещё пытался удержаться от вопроса, но любопытство взяло верх. -Они ведь не вместе, правда? Гермиона поджала губы, сверкающие глаза Северуса, полные обожания к Лили, вспыхнули перед её глазами. — Нет, — ответила она, зная, что это все-таки правда. Джеймс просиял, услышав её ответ. — Так ты мне поможешь? — спросил он с надеждой в глазах. — Она снова вздохнула. — Прекрасно, — сказала она, не в силах перестать улыбаться, когда он выглядел до смешного счастливым. Джеймс схватил обе её руки с искренней благодарностью, сумев сбить Гермиону с толку. Она молча моргнула своими голубыми глазами, когда он сказал: «Спасибо, Петтигрю. Я должен тебе сливочное пиво.» Глаза Гермионы все ещё были широко раскрыты, когда она смотрела, как он полностью покинул библиотеку. Её очень беспокоило, что её сердцу потребовалось ещё несколько минут, чтобы успокоиться.