***
14 августа 1976 года Гермиона с трудом открыла глаза, когда зазвонил будильник. Она схватила свою палочку и слегка взмахнула ею. Звук мгновенно исчез, и брюнетке потребовалось еще несколько секунд, чтобы подняться с кровати. Она взглянула на красивое арочное окно в комнате для гостей и увидела, как начинает светать солнце. Держа палочку в руке, Гермиона прижала её кончик к сердцу и прошептала: «Амато. Анимо. Анимато. Анимаг.» Дрожь пробежала по её спине, когда она почувствовала второй удар сердца, о котором говорила книга о трансформации анимагов. Впервые она ощутила его вчера, на закате, но не совсем поняла, что это было, так как оно было мимолётным. Теперь, когда она снова это почувствовала, это означало, что она на правильном пути. Теперь оставалось только ждать грозы и пить её тайное зелье, чтобы ритуал был завершён. Гермиона позволила себе полюбоваться прекрасным восходом солнца, вспышкой ярко-оранжевого и жёлтого цветов, окрасившей все небо и осветившей прекрасный сад поместья Поттеров. Прошло уже несколько дней с тех пор, как они с Питером останавливались в упомянутом поместье. Завтра они поедут домой, встретятся с Аней и начнут готовиться к следующему учебному году. Её очень удивило, что в этой мысли была какая-то печаль. Пребывание в поместье Поттеров было весёлым, и она значительно сблизилась с мародёрами несмотря на то, что времени оставалось мало. Они все еще были шумными придурками, но достаточно терпимыми для Гермионы, чтобы теперь присоединиться к их веселью большую часть времени. Это было смешно, но ей наверняка будет не хватать лающего смеха Сириуса, язвительных реплик Ремуса и озорных карих глаз Джеймса. В глубине души она надеялась, что скоро наступит первое сентября. Она еще несколько минут смотрела на улицу, прежде чем решила начать приводить себя в порядок. Было еще слишком рано, а поскольку стояло лето, остальные обитатели поместья не вставали с постелей еще часа два-три. С тех пор как она начала выполнять этот ритуал, Гермиона обнаружила, что больше не может спать, и решила исследовать поместье Поттеров, пока её не позовут к завтраку. За последние несколько дней она открыла для себя восхитительные комнаты и даже поговорила с некоторыми из знаменитых предков семейства Поттеров. Гермиона была особенно хорошо знакома с портретом Линфреда из Стинчкомба, который, как говорили, был Патриархом-основателем семьи Поттеров. Это был эксцентричный человек со знаменитыми вороновыми растрёпанными волосами Поттеров, вокруг которого на портрете были разбросаны разные растения в горшках. Он часто рассказывал о своих увлекательных экспериментах с зельями, которые в конечном итоге привели к развитию Костероста и Бодроперцового. Гермиона как-то заметила разговорчивому мужчине, что её лучший друг был бы рад познакомиться с ним, поскольку он сам был гением зелий. Линфред велел ей пригласить его, но Гермиона тихо фыркнула, представив ужас Северуса Снейпа, когда он узнает, что его пригласили в Поттер-Мэнор. Когда Гермиона надела бирюзовый свитер и положила палочку в задний карман джинсов, она уже решила, что сегодня внимательно осмотрит библиотеку. Она бывала там несколько раз в прошлом, выполняя домашнее задание и читая что-нибудь лёгкое, но мародёры всегда увлекали её в очередное приключение. Она бы предпочла немного тишины, прежде чем оказаться в окружении наполненных тестостероном парней, жаждущих нелепых приключений. Она вышла из своей причудливой спальни и открыла дверь. В коридорах все еще было тихо; большинство картин все еще дремало. Гермиона шла по коридору, пока не добралась до внушительных дубовых дверей библиотеки. Её дыхание все еще прерывалось каждый раз, когда она входила в огромную библиотеку. Они были не так богаты, как Поттеры, поэтому Аня могла позволить себе только несколько полок для коллекции книг Гермионы. Если бы у них дома была такая огромная библиотека, Гермиона знала, что не сможет уйти. Она наугад выбрала книгу по Нумерологии и устроилась в удобном темно-бордовом бархатном кресле перед небольшим камином. Она взмахнула палочкой в сторону камина, чтобы разжечь огонь. Удобно устроившись, она откинула голову на спинку кресла и погрузилась в море слов и цифр. Она была в особенно захватывающей части книги, когда чья-то рука коснулась её плеча. Она напряглась и выпрямилась, мгновенно держа палочку в руке на случай, если понадобится атаковать. — Эй, это всего лишь я. Она встретилась с весёлым взглядом брата и почувствовала, как румянец приливает к её щекам. -Ты не должен был подкрадываться ко мне, — упрекнула она. Питер приподнял бровь. -Я трижды окликнул тебя по имени, но ты так и не оторвалась от книги.- Он наклонился ближе, чтобы прочитать слова на странице, а затем фыркнул. — Как это типично для тебя-увлечься Нумерологией. -Это очень хорошая книга, — защищалась она, прижимая книгу к груди, словно желая утешить её. -Да, да, если ты так говоришь, — легкомысленно ответил он. — Как бы то ни было, завтрак готов, и мы все ждём тебя. — Уже? — удивлённо спросила она. Казалось, она начала читать всего десять минут назад. Питер усмехнулся, очень довольный её замешательством. -Да, уже, — сказал он, слегка схватив её за локоть, чтобы поднять. — Идём. Ты же знаешь, как Сириус реагирует, когда ему приходится ждать, чтобы поесть. — Он даже не Поттер, черт побери, — пробормотала она себе под нос. Мальчик с песочными волосами издал тихий смешок. -Лучше бы ему это не слышать.~~~
Напряжение в гостиной Поттер-Мэнора сгустилось, когда Гермиона получила письмо от Северуса, в котором он сообщал, что наконец-то получил свои оценки по экзаменам. Слизеринец хвастался всеми " П «по основным предметам, еще одной» П «по гаданию и двумя» В " по Нумерологии и уходу за магическими существами. Она уже написала поздравления своему лучшему другу и пообещала угостить его во время их первого уик-энда в Хогсмиде. Лили все еще не связалась с Гермионой по поводу своих оценок, но она знала, что это не займёт слишком много времени. С тех пор остальные шестиклассники были на взводе. Возможно, именно Ремус был самым спокойным из них, видя, что он не собирался становиться аврором после окончания школы. Но Гермиона все равно заметила, как он сжимал и разжимал челюсти и плохо скрывал, насколько рассеянно он был сосредоточен на книге, которую читал. Сириус и Джеймс комично начали изнашивать богатый ковёр своими постоянными шагами. Гермиона мысленно подсчитала, что они уже на пятнадцатом марше. Именно Питер нервничал больше всех, беспрестанно высказывая свои опасения по поводу провала важных СОВ. Гермиона уже машинально успокаивала его нервы, говоря, что он очень хорошо справляется и не стоит слишком забегать вперёд. По правде говоря, Гермиона тоже нервничала за них и не смогла продвинуться дальше со своей книгой по Нумерологии. Поки принесла чай и булочки час назад, но они все еще оставались нетронутыми нервными подростками. Все взгляды устремились к окну, когда маленькая прелестная сова клюнула в стекло своим клювом. — Питер крепко вцепился в край кофейного столика, выглядя так, будто вот-вот упадёт в обморок. — Извините, парни, — сказала Гермиона с застенчивой улыбкой. — Но я узнаю эту сову. Она принадлежит Лили. Джеймс выругался себе под нос и снова принялся расхаживать по комнате. Сириус плюхнулся на покрытый ковром пол, его глаза уже безучастно смотрели на ревущий огонь. Гермиона прикусила нижнюю губу, понимая, что будет неразумно, если она начнёт смеяться над ними, и вскочила с дивана, на котором сидела. Она открыла окно и впустила сову Лили, Дейзи, внутрь. Гермиона достала из сумки у окна несколько конфет и поблагодарила Дейзи. Птица благодарно ухнула и выставила коготь, ожидая, пока Гермиона распутает письмо. Сова взлетела, как только письмо освободилось, и вылетела в окно. Она тут же просмотрела письмо Лили и усмехнулась. — Как поживает Лили? Гермиона вытянула шею и встретилась с любопытным взглядом Джеймса. — Девять " П «и одна «В», — ответила она. Сириус тихо присвистнул. — Так держать, Эванс, — пробормотал он. Она сделала мысленную пометку написать поздравления своей лучшей подруге с еще одним обещанием угостить её в их первый уик-энд в Хогсмиде. Прежде чем Гермиона успела сесть, снова послышался непрерывный стук в окно. На этот раз послышалось несколько чмокав, и все в комнате замерли. Гермиона двинулась первой и повернулась на каблуках. Четыре взволнованно хлопающие крыльями птицы нетерпеливо ждали, когда их впустят в комнату, сжимая в клювах официальное письмо из Хогвартса. -У меня нет других лучших друзей, — медленно начала она, — поэтому я совершенно уверена, что эти совы для вас. — Фууук, — заскулил Джеймс, плюхаясь рядом с Сириусом спиной к окну. Питер спрятал лицо под руками и перестал двигаться все вместе. Затем Гермиона вопросительно взглянула на Ремуса, который выглядел еще бледнее, его заживающие шрамы теперь были заметны в тусклом свете гостиной. — Честное слово- сказал оборотень, и дрожащая улыбка растянулась на его лице. — Я не думаю, что смогу стоять, Гермиона. Брюнетка испустила глубокий вздох и снова поплелась к окну. Совы немедленно влетели внутрь, когда она распахнула окно, и, соответственно, направились к волшебникам с именем на конвертах, которые они сжимали между своими клювами. Гермиона подождала, пока они положат свои письма, и дала каждому из них угощение. Как только они улетели, Гермиона снова закрыла окно, прежде чем снова посмотреть на молчаливых волшебников. — Момент истины, — объявила она, уголки её губ дрогнули, когда они внезапно разразились стонущей литанией цветистых проклятий. Гермиона тут же подошла к брату и крепко сжала его руку. Ремус уже уверенно вскрывал своё письмо. Сириус и Джеймс обменялись своими, требуя, чтобы другой кричал во всю глотку, только если у них хорошие оценки. — Пошли, Пити, — поторопила его Гермиона, размахивая письмом у него перед носом. — Я не могу открыть его, Гермиона, — простонал он. — Прочти это для меня. Она вздрогнула, когда Сириус и Джеймс разразились оглушительным криком, немедленно вскочив на ноги и головокружительно подпрыгивая, как кучка детей, которые обнаружили, что Дед Мороз настоящий. Ремус немного успокоился, но улыбка, появившаяся на его лице, была такой же широкой, как горизонт. Теперь они с недоумением смотрели на брата и сестра Петтигрю, и на их лицах застыло молчаливое опасение, когда они ожидали услышать, как Питер справился со своими совами. — Момент истины, — повторила она еще раз. Она тихо хихикнула, заметив, что её руки тоже дрожали, когда она сломала печать Хогвартса. Она перестала дышать, когда её глаза быстро пожирали слова, написанные на пергаменте. — Ну что? — Пискнул Питер, все еще не в силах взглянуть на сестру. Гермиона вдруг издала несвойственный ей визг и обняла брата. — Ты сделал это! — она плакала. -Он это сделал? — Спросил Джеймс, когда остальные трое бросились к ним. Ремус выхватил письмо из вялых рук Гермионы, и они стали бороться друг с другом, чтобы взглянуть на письмо Питера. — Вот дерьмо, Хвост, — захохотал Джеймс, и в его карих глазах появилось выражение полного недоверия и нескрываемого счастья. -У тебя два «П», семь " В " и «У». Но это нормально, потому что вы прошли все предметы, необходимые для квалификации Аврора. Приемлемым было гадание, потому что ты чертовски спал во время экзамена, придурок! Это было чудо, что ты вообще прошёл его. — Я сделал это, — выдохнул Питер, его голубые глаза расширились от удивления. -Я… я действительно сделал это! Сириус поднял его на ноги, и четверо мародёров обнялись, что заставило Гермиону нежно рассмеяться. Их счастье было до смешного заразительным, и Гермиона чувствовала себя так, словно тоже прошла мимо своих сов, хотя до сих пор не взяла их. Глаза Джеймса встретились с её глазами, и улыбка на его лице стала шире. — Присоединяйся, Гермиона, — поддразнил он. -Если бы не ты, мы бы сейчас потерпели полное фиаско. Кроме лунатика, конечно, потому что он наверняка все равно получил бы все» П " даже без тебя.» -У меня девять, — нахально поправил Ремус. — Значит, не все. — Придурок, это все равно удивительно! — С лающим смехом заметил Сириус. Питер схватил Гермиону за руку и потянул её к группе. Её тут же обхватили разные пары рук, сдавили так сильно, что она не могла дышать. Но Гермиона весело смеялась, искренне радуясь за этих людей, которых она привыкла считать своими друзьями.~~~
Поскольку Джеймс получил пять «П», три " В «и два «У», а Сириус ухитрился получить четыре «П», пять " В «и один «У», Флимонт и Юфимия решили, что сегодня вечером они могут устроить праздник. Джеймс предложил развести костёр возле хижины на холме, объявив, что, согласно «ежедневному Пророку», в эту ночь небо будет ясным. Джеймс и Сириус отправились в Косой переулок, чтобы в последнюю минуту купить закуски и напитки, а остальные трое остались разводить костёр. Ремус расстелил у камина удобные одеяла и добавил несколько подушек, на которых можно было отдохнуть, любуясь звёздами и играя в настольные игры. Гермиона подумала, что было бы чудесно повесить несколько волшебных огней на ближайших деревьях, чтобы осветить все поле. Питер бросил заклинание в сторону штабелей дров и развёл огонь. К тому времени, когда Джеймс и Сириус вернулись, таща груды еды и ящики с напитками, Гермиона определенно знала, что они были алкогольными, они были готовы к своей маленькой вечеринке. — А твои родители знают, что ты пьёшь? — спросила она, неодобрительно нахмурившись. Не то чтобы она не любила пить, но они все еще были несовершеннолетними. Джеймс и Сириус обменялись злобными ухмылками. — Узнают, если кто-нибудь им скажет, котёнок, — сказал Сириус, бросая ей заговорщицкую улыбку. — Оживись, Миона, — сказал Питер со смехом. — Это будет только сегодня, обещаю. Кроме того, я знаю, что ты всегда держишь в сумке кучу отрезвляющих зелий. — Гермиона! — Ахнул Джеймс с притворно-шокированным выражением на лице. — Это не так, — неуверенно запротестовала она, зная, что они не поймут, что у неё вошло в привычку брать с собой целый набор зелий — в частности, отрезвляющее зелье, поскольку в прошлой жизни Гарри Поттер иногда прибегал к алкоголю, чтобы заглушить свои страдания. Она знала, что это была глупая привычка, потому что никто из людей, с которыми она была близка в этой временной шкале, не был на грани того, чтобы выйти из-под контроля. — Мы сохраним твой маленький грязный секрет, котёнок, не волнуйся, — сказал Сириус, лениво положив руку на плечо Гермионы. Глаза Питера, казалось, вот-вот выскочат из орбит. — Гермиона! — ахнул он, на этот раз в настоящем, жалком ужасе. Гермиона вздохнула и грубо оттолкнула тяжёлую руку Сириуса. — Это не то, что ты думаешь, Питер, — сказала она и тут же направилась к куче разнообразных закусок, чтобы они не задавали больше опасных вопросов. К счастью, мародёры пропустили это мимо ушей и начали валять дурака. Джеймсу и Ремусу удалось превратить одно дерево в радио, которое действительно умудрялось воспроизводить прекрасную музыку, которая эхом отдавалась в огромном поле. Вскоре после этого Гермиона начала расслабляться, даже позволила себе выпить рюмку-другую огневиски, но не больше, потому что именно тогда её голова сильно затуманилась и она не могла ясно мыслить. Мальчики становились все более шумными и несносными, когда Сириус вызвал Питера на игру в какие-то пьяные волшебные шахматы, которые она не потрудилась понять. Они назначили Ремуса своим судьей, и оборотень был доволен, делая ехидные, едкие замечания, когда глупая ошибка была сделана игроком. Гермиону очень забавляло, что капризный Ремус тоже появлялся, когда был очень пьян, и ей очень хотелось его подразнить. Но она сделает это, как только он протрезвеет. Её вены гудели от возбуждения от вечеринки и алкоголя, и Гермиона решила немного расслабиться. Она села на одно из одеял у огня и прижала подушку к груди, позволив потрескивающему огню и прохладному ветерку погрузить её в мирный транс.~~~
— Нет, Идиот, чем ты только думал? Джеймс фыркнул и увидел, как Сириус съёжился и застенчиво посмотрел на разгневанного Ремуса. Это всегда забавляло его каждый раз, когда Ремус напивался, потому что его капризное " я " появлялось и начинало критиковать всех вокруг. Даже его лучшие друзья не были в безопасности от его язвительных замечаний. Питер комично положил обе руки под подбородок, глубоко задумавшись, и тупо уставился на шахматную доску. Его рука замерла на пешке, прежде чем он вопросительно посмотрел на Ремуса. Оборотень сердито посмотрел на него, заставив вздрогнуть. Питер немедленно положил руку на свою королеву, еще раз взглянул на Ремуса и вздохнул с облегчением, когда тот одобрительно посмотрел на него. — Ты жульничаешь! — Громко обвинил Сириус, указывая пальцем на маленького мальчика. -Вовсе нет! — горячо ответил он, сверкая глазами. Сириус прищурился и решительно занёс руку над рыцарем. Затем он многозначительно посмотрел на Ремуса, который теперь скалил зубы, и фыркнул. — Посмотри на этого олуха, который хмурится еще до того, как мы совершим ошибку, — сказал он, указывая на него большим пальцем. — Не думаю, что ты достоин быть нашим судьёй, лунатик. Ремус проворчал что-то и схватил брошенную пешку. Затем он бросил его в сторону Сириуса, и тот попал ему прямо в лоб. Лохматый подросток удивлённо уставился на него, прежде чем его серебряные глаза угрожающе сверкнули, и он продолжил вращать палочкой в воздухе. Все шахматные фигуры поднялись в воздух, и Сириус с озорной улыбкой громко прогудел: «атака!» Шахматные фигуры внезапно понеслись к Ремусу, и оборотень вскочил на ноги, готовый защищаться. Питер теперь склонился над травой, безудержно смеясь, а Ремус беспорядочно размахивал палочкой в воздухе, как мечом, пытаясь блокировать атаку. — Грёбаные придурки, — прорычал Джеймс, тоже весело смеясь над их пьяными выходками. Они с Сириусом приняли правильное решение купить огневиски, хотя Гермиона громко не одобряла этого. — Кстати, о ведьме… Его затуманенные глаза смотрели вокруг, пытаясь найти брюнетку. Он заметил её почти сразу-она уютно устроилась на одном из одеял у костра. Она глубоко задумалась, её голубые глаза почти невидяще смотрели на огонь, но лицо выглядело расслабленным и открытым. Возможно, это был алкоголь или атмосфера сегодняшнего вечера, но её бдительность определенно была ослаблена. Джеймс нахмурился и отвёл взгляд, пытаясь понять, что же произошло в его сердце. С тех пор как он увидел её на следующий день после полнолуния, Джеймс стал обращать на неё больше внимания. По большей части незначительные вещи, вроде того, как она всегда тихонько напевала, когда искала нужную книгу для чтения; или как она кусала нижнюю губу, когда глубоко задумывалась; или как иногда он замечал, что, когда она неодобрительно смотрела на него, её нос слегка морщился. Это были маленькие нюансы, которых он никогда раньше не замечал, тонкие, но уже говорящие о Гермионе как о человеке. Это было неприятно, особенно для него, потому что у него никогда не было времени как следует понаблюдать за ней. Это требовало слишком много усилий, слишком много молчания, а Джеймс никогда не был молчаливым, терпеливым человеком. Но он поймал себя на том, что не может оторвать от неё глаз, пытаясь разгадать другие секреты Гермионы Петтигрю, которые заставили бы его понять, что он чувствует. В то время как другие его друзья продолжали свою нелепую перебранку, Джеймс обнаружил, что приближается к младшей ведьме. Он даже не осознавал, что его ноги действуют сами по себе, а голова уже затуманилась от слишком большого количества алкоголя и тепла, исходящего от потрескивающего огня. Но было уже слишком поздно возвращаться к друзьям, потому что Гермиона оглянулась через плечо и заметила его. Он судорожно сглотнул, заметив, как огонь пляшет в её ясных голубых глазах, и ему пришлось заставить себя отвести взгляд, Чтобы не обжечься. — Все в порядке, Петтигрю? — он как бы невзначай спросил. Его правая рука безжалостно дёрнулась, и он не смог удержаться, когда поднял её и провёл по волосам. Мерлин, сегодня его тело действительно обладало собственным разумом. — Да, — ответила она, снова глядя на огонь. — А ты? — То же самое, — тупо сказал он, опускаясь на землю и садясь рядом с ней. Какое-то время он грелся в тепле костра, заворожённой тем, как тот потрескивает и раскачивается на ветру. Шум, который поднимали сзади его друзья, начал стихать, и все, что он мог видеть, это огонь перед его глазами и загадочную брюнетку, сидящую рядом с ним. Совсем близко, прикинул он. Слишком близко. -Я хочу тебе кое-что показать, — выпалил он, прежде чем смог остановиться. Его щеки покраснели, когда она вопросительно посмотрела на него, но Джеймс уже вытаскивал палочку из кармана. — Акцио гитара! Лёгкая улыбка появилась на её лице, когда они оба посмотрели в сторону поместья Поттеров. Вскоре Джеймс заметил летящую к нему гитару. Он поднял ожидающие руки и взялся за ручку, прижимая её ближе к груди. -Я много тренировался, — пробормотал он, казалось, не в силах смотреть в её голубые глаза. — Я думаю, что мои родители начали накладывать заглушающие чары по всему дому каждый раз, когда я бренчу на этой проклятой штуке. -Тебе это очень понравилось, -заметила она как ни в чем не бывало. Уголок его губ дёрнулся вверх. -Она хороший компаньон, — признался он. — Это действительно прояснило мой разум, когда я был слишком напряжен из-за сов. Его глаза расширились, когда Гермиона потянулась вперёд и нежно положила руку на его гитару. Её маленькая рука была в нескольких дюймах от его, но он чувствовал её-тепло, мягкость, все изгибы-и его рука дёрнулась еще раз, умоляя о прикосновении, просто чтобы увидеть, соответствуют ли его мысли реальности, когда он держит её за руку. Он отмахнулся от своих мыслей и поспешно положил руки на место. Его сердце тупо колотилось, и он не мог смотреть на Гермиону. Он знал, что брюнетка выглядела смущённой, но, к счастью, промолчала. — Так что да, я хочу тебе кое-что показать, — нервно пробормотал он. Он начал бренчать, его пальцы легко двигались, играя аккорды, которые он теперь запомнил наизусть. Она ахнула, узнав его, и опустила голову. — О, — сказала она. -Я знаю эту песню! Несмотря на охватившее его смятение, Джеймс сумел улыбнуться. -Я подумал, что это важная песня для тебя, — сказал он, продолжая наигрывать вступление к " долгой и извилистой дороге". -В конце концов, это была та самая песня, которую ты спела мне раньше. Он позволил себе взглянуть ей в лицо. Гермиона закрыла глаза и радостно напевала песенку себе под нос. Джеймс не был уверен, о чем она думает, какие воспоминания вызвала в своём сознании, но в уголках её глаз появились морщинки — как будто она действительно была счастлива, просто услышав песню. Пока его пальцы перебирали аккорды, он не мог оторвать взгляда от её лица. Её густые волосы казались почти золотыми, пылающий огонь освещал каждую прядь. Подойдя поближе, он заметил, что у неё на носу действительно была россыпь веснушек, и если бы он просто подошёл поближе, то смог бы сосчитать их по отдельности. Её губы растянулись в улыбке, и он не совсем понимал, почему она выглядела почти несчастной. Он глубоко вздохнул и заставил себя отвести взгляд. Его сердцебиение стало беспорядочным, как будто миллион пикси были выпущены на свободу и сеяли хаос в его сердце. Джеймс винил в этом только то, что в тот вечер он выпил слишком много, и туман в голове усилился от тепла костра. Наконец он сыграл последний аккорд, и его руки перестали двигаться. Трое других его друзей все еще громко смеялись, но шум был заглушен внезапным приливом крови к ушам. — Спасибо, Джеймс, — прошептала она. Что-то в её голосе заставило его снова посмотреть на неё. Глаза Гермионы распахнулись, и по её веснушчатой щеке скатилась маленькая слезинка. Улыбка на её лице была странно счастливой и грустной одновременно. Джеймсу действительно хотелось обвинить в этом алкоголь, или шум крови в ушах, или даже пылающее тепло перед ним. Он хотел обвинить в этом своё несговорчивое тело или дрожащие руки, даже её ясные голубые глаза, которые, несмотря на окружавшую их темноту, казались почти как утреннее небо. Он действительно хотел обвинить кого-то другого, потому что это не имело никакого смысла для него, когда он внезапно наклонился и прижался губами к её губам. Её губы были мягкими и тёплыми. Одна его рука поднялась, чтобы обхватить её подбородок, но прежде чем он успел коснуться её щеки, он замер, осознав, что делает, черт возьми, и тут же отстранился, как будто его обожгло ревущим, всепоглощающим огнём. Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами, её розовые губы приоткрылись от неподдельного шока. Джеймс был уверен, что точно так же смотрит на неё. — Я… я, черт возьми, не знаю, что на меня нашло, — пробормотал он, с изумлением наблюдая, как кровь медленно ползёт по её лицу. — Я… я имею в виду, черт, прости, что этого не должно было случиться. Я думаю, что выпил слишком много, и было очень тепло, и ты была так близко, и твои глаза были… — он сильно прикусил язык, прежде чем продолжить выставлять себя дураком. Он нервно провёл рукой по волосам и бросил быстрый взгляд на своих друзей. К счастью, они все еще были заняты вознёй и не видели того, что только что произошло между ними. Он нервно сглотнул, когда Питер нанёс болезненный удар в плечо Сириуса после того, как темноволосый мальчик метнул в него плохо нацеленное заклятие. Дело было не в том, что он боялся Питера, вовсе нет, потому что обычно он был впечатлителен и всегда позволял им выходить сухими из воды. Но он видел, как сильно защищал свою сестру, и у него выросла твёрдая спина, и он свирепо смотрел на любого, кто хотел причинить ей вред. Джеймс не сомневался, что если бы Питер увидел, что он только что сделал со своей младшей сестрёнкой, то ударил бы его по лицу. — Прости, — выдохнул он. — Правда, Гермиона. Я пьян, и ты пьяна, так что я не мог ясно мыслить. Черт возьми, это даже не было приличным оправданием, но… Но я не могу действительно думать— Он замолчал, услышав её смех. Конечно, он был мягким и, возможно, немного нервным, но тем не менее это был смех. -Все в порядке, — сказала она. — Это — ну… может быть, все дело в алкоголе. Я— — она глубоко вздохнула и снова рассмеялась. — Все в порядке, Поттер. Ничего страшного. Джеймс понимал, что должен чувствовать облегчение оттого, что она позволила ему уйти безнаказанным. Но в горле у него застрял комок, и сколько бы он его ни глотал, он не выходил. Он не мог смотреть на Гермиону, не тогда, когда он не доверял себе, чтобы не действовать глупо еще раз. Он также знал, что должен уйти, прежде чем сделает что-то, о чем потом пожалеет. — Хорошо, хорошо, да, — пробормотал он, немедленно вскакивая на ноги. — Я должен был бы… …» — Да, — сказала она, отворачиваясь, чтобы он не видел выражения её лица. Джеймс быстро подбежал к своим друзьям и рухнул рядом с капризным Ремусом. — Что, черт возьми случилось с тобой? — Сириус невнятно произнёс, падая на колени рядом с Джеймсом. Он положил обе руки на щеки Джеймса и прошипел: — Мерлин, ты весь горишь. — А Я Что? — он выдохнул, его предательские глаза остановились на кудрях Гермионы. Она блаженно отвернулась от него, потому что он не знал, что бы сделал, если бы снова увидел её ясные голубые глаза. Рядом с ним Питер растянулся на зелёной траве и некоторое время молча смотрел в небо, прежде чем язвительно заметил: Ремус фыркнул. -Нет, это не так, — сказал он. -Да, это так! — Питер запротестовал и дико замахал руками в воздухе. — Смотрите! Джеймс оторвал взгляд от волос Гермионы и посмотрел на небо. Он нахмурил брови, заметив, что густые серые тучи катятся по небу, закрывая Луну и звезды. Далёкий рокот эхом отозвался в темной ночи, и Джеймс, широко раскрыв глаза, снова посмотрел на Гермиону. Брюнетка внезапно вскочила на ноги, её глаза тоже уставились на надвигающуюся грозу. — Дождь! — Воскликнул Питер, немедленно вскакивая с земли. Он застонал и схватился за голову, ошеломлённый своим внезапным движением, но все же ухитрился криво усмехнуться сестре. — Гермиона! Дождь! Взгляд Гермионы упал на мародёров, и на её лице появилась ослепительная улыбка. Джеймс на мгновение поднял глаза к небу, когда на них посыпались первые капли дождя. -Тебе все равно придётся делать это во время грозы, — предупредил Ремус, но в его глазах читалось явное возбуждение. — ТСС! — Прошипел Сириус, когда наверху послышался сильный грохот. Джеймс затаил дыхание, не обращая внимания на усиливающийся ливень, и стал ждать, когда загорится молния. Все они промокли до нитки, но ни один не пошевелился. Гермиона все еще возбуждённо подпрыгивала на каблуках, её глаза яростно метались к небу в надежде на внезапную вспышку света, разрывающую ночное небо. Его друзья начали возбуждённо просить немного грома, молить немного молнии, просто чтобы ритуал Гермионы по превращению в анимага мог быть завершён. Сириус даже громко перечислял вещи, которые он обещал сделать, чтобы была молния. Раздался могучий грохот, заставивший их замолчать. Широко раскрыв глаза, Джеймс поймал ожидаемый взгляд Гермионы. Прошла одна, две, а затем и три секунды, прежде чем все её лицо осветилось короткой вспышкой молнии. Сириус радостно завопил, а Гермиона разразилась громким смехом. — Принеси зелье! — Взволнованно взревел Питер. Гермиона кивнула и побежала обратно в поместье. — Ты можешь просто принять его, котёнок! — Крикнул Сириус. Брюнетка резко остановилась и вытянула шею. — И рискнуть испортить зелье? — спросила она, и её голубые глаза ярко блеснули. -Я так не думаю! Она продолжила свой путь обратно в дом. Ей не потребовалось много времени, чтобы вернуться, её палочка была направлена над головой, чтобы служить ей зонтиком, в то время как она прижимала знакомое кроваво-красное зелье к груди. Джеймс снова поймал взгляд Гермионы и указал на своё сердце. — Амато. Анимо. Анимато. Анимаг, — произнёс он одними губами. Она строго кивнула и глубоко вздохнула. Она направила палочку на своё сердце, дождь снова застучал вокруг неё, и громко повторила заклинание анимага. Как только она произнесла заклинание, Гермиона выпила зелье тремя большими глотками. Джеймс почувствовал, как Питер напрягся рядом с ним, потому что все они знали, что будет дальше, если зелье было приготовлено правильно. Молния снова прорезала небо, когда лицо Гермионы исказилось от знакомой жгучей боли, которая все еще приносила кошмары Джеймсу. Его поразило, как она пыталась сдержать крик боли. Когда он и его друзья выпили зелье, его уши наполнились их мучительными криками. Брюнетка согнулась пополам и ахнула. Питер бросился вперёд, чтобы встать рядом с ней, но Джеймс крепко схватил его за локоть, чтобы остановить. — Оставайся на месте, — сказал он, когда его лучший друг бросил на него свирепый взгляд. -Ты же знаешь, что если она потеряет концентрацию, то это приведёт к ужасным последствиям. Светловолосый мальчик был явно недоволен, но сурово кивнул головой. Стиснув зубы, он оглянулся на сестру и громко ахнул от удивления. Джеймс резко повернул голову туда, где стояла брюнетка, но дело было в том, что она исчезла. Питер стряхнул его руку и бросился вперёд, и на этот раз Джеймс не остановил его. Волшебник в очках смахнул с глаз Капли дождя, затуманившие зрение, и моргнул. Питер, широко улыбаясь, наклонился и поднял что-то с земли. Длинный, худой кот медового цвета с круглыми, ясными голубыми глазами моргнул им в ответ. — Она это сделала! — Взревел Сириус, громко смеясь, когда Гермиона в кошачьем обличье мяукнула в ответ. Остальные трое возбуждённо бросились к Питеру и только что преобразившемуся Анимагу. Вблизи Джеймс разглядел длинные белые бакенбарды, торчащие из-под розового носа. Прежде чем он смог остановить себя, он потянулся вперёд и провал рукой по шерсти кота. Гермиона тихонько замурлыкала и уткнулась носом в его ладонь. -Я думаю, — начал Джеймс, — что она тоже должна получить прозвище. -Я тоже об этом думал! — Взволнованно воскликнул Сириус. -А как насчёт, — осторожно начал Питер, — бакенбардов?» Гермиона протестующе зашипела, явно недовольная этим предложением. -Это ей очень идёт, — со смехом заметил Ремус. Сириус шагнул вперёд и вытащил палочку. Затем он откашлялся и похлопал её по плечам. -Отныне я называю тебя «бакенбардами», — уверенно заявил он. Гермиона недовольно мяукнула.~~~
Ей потребовалось полтора часа, прежде чем она, наконец, вернулась в свою человеческую форму. Это заняло больше времени, чем она хотела, но мародёры заверили её, что для всех было трудно вернуться к форме анимага и от неё в обратно. Они не сомневались, что она в мгновение ока превратится в кошку. Теперь они перешли в гостиную поместья, так как буря снаружи стала проливной. Пробормотав заклинания сушки и согревания, накинув на плечи одеяла, они все прижались к огню, чтобы хоть немного согреться. Гермиона решила пока вытереть волосы полотенцем, потому что знала, что они будут смешно распушаться, а мальчики будут безжалостно дразнить её. Питер тяжело опирался на её руку, его глаза уже опустились от усталости и алкоголя. -Сначала ты должен протрезветь, — пробормотала она, глядя на других мальчиков, у которых на лицах застыло одинаковое выражение пьяной тупости. Это избавит их от похмелья на следующий день, если она заставит их выпить отрезвляющее зелье. Гермиона подозвала свою сумку, которая через несколько секунд уже мчалась к ней. Она порылась внутри, вытащила четыре пузырька с зельем и передала один брату. — Давай, Пити, выпей сначала, — настаивала она. Её брат неуклюже выпрямился и сжал пузырёк в руках. Он выпил его большими глотками и вернул ей пустой пузырёк. — Спасибо, Гермиона. Ты самая лучшая, — пробормотал он, и в глазах у него уже прояснилось. Она встала со своего места и подошла к Ремусу. Оборотень пробормотал слова благодарности и выпил все до дна. — Спасибо, бакенбарды, — сказал Сириус, когда она передала ему зелье. — Это хуже, чем» котёнок», Честное слово, — запротестовала она. Он лишь лениво ухмыльнулся и выпил отрезвляющее зелье. Сириус плюхнулся на покрытый ковром пол и прижался к Ремусу. Все еще слегка раздруженный мальчик оттолкнул его, недовольно скривив губы. Питер уже храпел на диване, а глаза Ремуса и Сириуса уже закрывались. Так. Остался только один. Он уже ждал её прихода, его карие глаза внимательно следили за её фигурой, когда она выпрямилась и медленно направилась к нему. Джеймс сидел в одном из кресел, накинув на плечи темно-синее одеяло. Невольное ощущение его губ, прижатых к её губам, снова вспыхнуло в её сердце, и Гермиона поняла, что сильно покраснела, когда наконец добралась до него. Теперь, когда она была так близко, Джеймс, казалось, не мог смотреть на неё. Его высокие скулы тоже были покрыты красной пылью, и её глаза скользнули вниз, чтобы посмотреть на его слегка приоткрытые губы. У неё перехватило дыхание, и она крепче сжала пузырёк с зельем. Она знала, что поцелуй был ненамеренным; Джеймс выпил слишком много алкоголя, и костёр был очень, очень тёплым. Ночное небо было прекрасным, и он действительно сделал для неё что-то приятное, так что, возможно, эмоции были обострены, и некоторые вещи были неожиданно совершены. Она сказала ему, что ничего страшного не случилось. Он был искренне потрясён тем, что сделал, немного смущён и постоянно извинялся, говоря, что на самом деле не имел этого в виду. Не было смысла пытаться разобраться в том, что произошло между ними. — Э-э… держи, — сказала она, её голос слегка дрогнул. Уголок его губ приподнялся в знак благодарности, и он безмолвно выхватил пузырёк из её рук. — До дна, — пробормотал он, прежде чем наклонить голову и залпом выпить жидкость. Он вернул ей пустой пузырёк и на этот раз внимательно посмотрел на неё. — Спасибо, Бакенбарды.» Она невольно сморщила нос, услышав это прозвище, и он затрясся от беззвучного смеха. Его карие глаза светились насмешкой, и Гермиона выдохнула с молчаливым облегчением, благодарная, что между ними все-таки не возникло неловкости. — Ненавижу это прозвище, — пробормотала она себе под нос. На его лице появилась лёгкая улыбка. — Очень жаль, что отныне оно будет держаться, — ответил он. Гермиона тихо вздохнула и закатила глаза. -Тебе надо отдохнуть, — сказала она. Она перевела взгляд на спящих мальчиков и нахмурилась. -Не думаю, что мне удастся разбудить их и заставить разойтись по своим комнатам. — Пусть отдохнут здесь, — сказал он, уже ёрзая на стуле в поисках удобного положения. Он закрыл глаза и откинул голову на подголовник. -Думаю, я тоже буду спать здесь. -Хорошо, — сказала она. -Я — ну, я пойду наверх. Спокойной Ночи, Поттер. — Джеймс. — Что? Он медленно открыл глаза с непонятным выражением на лице. — Пожалуйста. Зовите меня просто Джеймс, — сказал он, и его губы снова растянулись в улыбке. — Честно говоря, я думаю, что ты собираешься заколдовать меня, когда обращаешься ко мне по фамилии. С её губ сорвался тихий смешок. — Прекрасно, — ответила она. — Спокойной Ночи, Джеймс.» Его глаза на мгновение блеснули, прежде чем он полностью закрыл их снова. — Спокойной Ночи, Гермиона.***
15 августа 1976 года -Было бы очень мило, если бы ты снова навестила нас, -сказала Юфимия, сжимая тёплую руку Гермионы. — после стольких лет, проведённых в окружении накачанных тестостероном мальчиков, иметь девочку в этом доме было глотком свежего воздуха. Брюнетка усмехнулась и нежно похлопала её по руке. — Это было бы чудесно, миссис Поттер, — ответила она. Она перевела взгляд на Питера, который все еще играл со своими друзьями, когда они, спотыкаясь, вошли в фойе. Флимонт был не слишком позади, громко смеясь над чем-то, сказанным Сириусом, и дразня Джеймса, чтобы сделать его волосы еще более растрёпанными. — Э-э, если вы не возражаете, — начала младшая ведьма, — я действительно думаю, что с этого момента вам следует избегать людных мест. Вы и мистер Поттер. Отец Джеймса услышал её совет и обменялся с женой смущённым взглядом. — Я… я имею в виду, я читала в» ежедневном Пророке», что была вспышка Драконьей оспы, и, ну, с возрастом наша иммунная система снижается, — поспешно объяснила она. — Но, конечно, если вы не можете избежать посещения людных мест, возможно, практикуйте некоторую дистанцию, особенно от людей, которые выглядят болезненно. Это не повредит, если вы начнёте накапливать зелья для лечения драконьей оспы. Никогда нельзя быть слишком осторожным. Смех Флимонта эхом отразился от стен фойе. -Никто никогда не напоминал нам о необходимости сохранять здоровье, — сказал он, снисходительно улыбнувшись Гермионе. -Но мы будем иметь в виду. Спасибо, Гермиона. Её щеки покраснели, когда пара снова обменялась взглядами, на этот раз пронизанными весельем. Она действительно не могла не предупредить их о драконьей оспе, обо всех болезнях, потому что знала, что это будет причиной их смерти в будущем. Джеймс, несомненно, будет опустошён, когда потеряет обоих своих родителей от такой предотвратимой болезни. Возможно, это не повредит, если Гермиона будет постоянно предупреждать их о важности защиты от драконьей оспы с этого момента… — Все готово, Гермиона? — Спросил Питер, хватая её за локоть. Она молча кивнула и снова улыбнулась пожилой паре. — Спасибо, что пригласили нас, — вежливо сказала она. -Я прекрасно провела время. — Пока, бакенбарды, — поддразнил Сириус. Её глаза мгновенно сузились, когда они остановились на дерзком мальчике. -Меня зовут Гермиона, — отрезала она. -Конечно, — ответил он с ослепительной улыбкой. — Увидимся в сентябре, ладно? — Сказал Ремус, его упакованные вещи тоже лежали на полу рядом с ним. — Расслабься на оставшиеся дни, Гермиона, серьёзно. У тебя будет достаточно времени, чтобы подготовиться к своим СОВам, как только начнётся школа. Она смущённо улыбнулась, зная, что не послушает его совета. Ремус тоже так подумал, потому что в конце концов закатил глаза. — До свидания, — съязвил Джеймс. — Был рад видеть вас Гермиона нерешительно посмотрела на волшебника в очках, который смотрел на неё с лёгким удивлением. Вчерашние события были благословенно забыты — или, по крайней мере, не были затронуты, потому что Гермиона, конечно же, не могла этого забыть. Джеймс обращался с ней точно так же, как всегда, и она решила, что не должна нервничать каждый раз, когда общается с ним. — Увидимся, — эхом отозвалась она, слегка улыбнувшись, когда его губы дрогнули в лёгкой улыбке. — До свидания! — Воскликнул Питер с большим энтузиазмом, чем его осторожная сестра. Питер предложил ей идти первой, и она кивнула. Одарив их еще одной улыбкой на прощание, Гермиона подошла к богато украшенному камину и взяла щепотку Летучего порошка из маленького мешочка. Она бросила его в камин и подождала, пока он не заревел изумрудно-зелёным. Когда Гермиона вошла внутрь и назвала свой адрес, последнее, что она увидела, были яркие карие глаза Джеймса, пристально смотрящие на неё в ответ.