***
9 сентября 1977 года Гермиона усмехнулась при виде старосты школы, устало развалившейся звездой на лужайке возле Черного озера. Лили уломала таки Гермиону составить ей компанию на прогулке сегодня, одолеваемая желанием поскорее сбросить со своих плеч внезапно навалившиеся на нее обязанности. — Хей, — позвала нависающая над подругой Петтегрю, чья тень закрыла лицо Лили от солнца. Девушка тут же встрепенулась, разлепив свои зеленые глаза. — Гермиона, — простонала она. — Привет, давай ложись рядом. Не хочу вставать. Когтевранка хмыкнула и села, скрестив ноги, рядом с измученной Лили. — Не прошло и недели с твоего назначения старостой, — поддразнила Гермиона. — А ты уже выглядишь так, будто занимаешься этим целый год. — Ну, чувствую я себя примерно так же, — недовольно проворчала рыжая себе под нос. Лили подвинулась ближе и положила голову на колени Гермионы. — Я всегда знала, что быть старостой не только почётно, но и тяжело. Стремилась стать одной из них. А теперь, когда меня на самом деле назначили на эту должность… ну… нет, мне это, конечно, всё очень нравится, но нагрузка стала слишком большой. — Что такое? — спросила Гермиона с притворным вздохом. — Лили Эванс только что пожаловалась на большой объём работы? Лили в отместку легонько ущипнула её за руку, заставив Гермиону рассмеяться. — Директор Дамблдор многого ожидает от меня, это уже раздражает, — продолжила жаловаться она, бросив быстрый взгляд на все ещё смеющуюся подругу. — Ну да, давай, смейся дальше. Когда в следующем году ты станешь старостой, то поймёшь весь масштаб катастрофы. — Ты не можешь быть уверена, что значок достанется мне, — заметила Гермиона. — Умоляю, Гермиона, — насмешливо фыркнула Лили. — У тебя в СОВ десять «П». Все возможные на экзаменах «П» получила именно ты, черт возьми! А твои цветные расписания уже стали легендой в школе. Если кто-то и достоин стать старостой, я ставлю на тебя. Это заставило Гермиону задуматься. А ведь правда, такое действительно возможно. Она не обижалась, когда ей не дали должность старосты факультета в этой временной шкале. У неё и так было слишком много занятий и она очень, очень хотела в этот раз сосредоточиться на учебе, вместо того, чтобы следить за порядком. Впрочем, чаще всего назначаемые на должность главных старост студенты не обязательно должны были быть старостами факультетов. А у неё вполне хватало высоких оценок и усердия, чтобы стать старостой школы. От этих мыслей по спине пробежала приятная дрожь. Гермиона Грейнджер мечтала стать старостой школы и приложила все усилия, чтобы осуществить свою мечту. В конце шестого курса профессор Макгонагалл намеками дала ей понять, что заветный значок гриффиндорка получит на седьмом курсе, но затем началась охота на крестражи, и эта мечта не была осуществлена. Возможно, Гермионе Петтигрю удастся осуществить эту давнюю полузабытую мечту. — По крайней мере, спальни у старост прекрасные, — вздохнула Лили, прижимаясь ближе к Гермионе. — Я люблю своих соседок по комнате, но они бывают иногда такими шумными, а теперь мне необходимо спокойное место. Гермиона ошеломлённо посмотрела на рыжеволосую девушку. — Никогда бы не подумала, что Лили Эванс жаждет тишины, — заметила она с дразнящей усмешкой. — Конечно, мне требуется немного личного пространства! — воскликнула она. — Да, я люблю быть в окружении людей, но случаются моменты, когда я просто хочу побыть одна. Гермиона промурлыкала что-то в знак согласия, ласково убрав волосы с лица Лили. — Каково это — разделять спальни с Джеймсом Поттером? — небрежным тоном поинтересовалась она, игнорируя раздражённый внутренний голос. Она была искренне заинтересована, вот и все. Она помнила рассказ Гарри о родителях, начавших встречаться на седьмом курсе, когда их обоих назначили главными старостами. Гермионе хотелось узнать, как продвигаются отношения подруги с Джеймсом. К её удивлению, Лили сморщила нос и даже заставила себя сесть. — Он все ещё придурок, — вынесла вердикт Лили. Гермиона заметила смущение на лице Лили. — Но? — она наклонилась к ней ближе. — Но… он изменился, — продолжила она, скривив гримасу на своём красивом личике. — Он все ещё напыщенный индюк с раздутым эго величиною с Солнце. Мерлин, ты бы видела его во время нашей первой встречи со старостами! Надменный болван буквально светился от самоуверенности, а остальные ловили каждое его слово. — Джеймс очень старательный, — выпалила Гермиона и тут же захлопнула рот, поздно спохватившись. Лили бросила на неё странный взгляд, вызвав желание отвернуться и скрыть предательский румянец. — Ну… поразительно, но это правда, — сказала она. — Узнав о его назначении старостой, я не поверила. Но разве профессор Дамблдор когда-нибудь ошибался? Поттер вчера умудрился в одиночку выполнить график патрулирования для старост! Ох, если бы он проявил эту свою сторону в прошлом, я бы думала о нём иначе. Типа, что он неплохой парень. — Итак… — медленно произнесла Гермиона, опуская взгляд на свои сцепленные руки. — Ты считаешь, что теперь он вполне сносен? — О, отстань, — тут же отозвалась Лили. Гермиона поморщилась. — Он перестал донимать меня своими нелепыми признаниями и начал разговаривать со мной по-человечески. Он и его надоедливая компания Мародеров наконец не пристают к Севу, хотя бы это можно считать приятным дополнительным бонусом. Когтевранка вновь поправила ей волосы и заправила выбившийся рыжий локон за ухо. — Значит, ты дашь ему шанс в этом году? — тихо спросила она, ненавидя себя за дрогнувший на середине вопроса голос. Лили с шумом выдохнула. — Мерлин, ни за что! — Воскликнула она с такой интонацией, будто услышала самую нелепую шутку на свете. — Во-первых, он все ещё Джеймс Поттер, а значит — идиот, несмотря на поубавившуюся спесь. Во-вторых… — Лили замялась, смущенно начав краснеть. — Вообще-то, я уже кое с кем встречаюсь. — Что-о?! — закричала Гермиона, от удивления выпучив глаза. — С каких пор? То есть, как, с кем ты встречаешься? Мерлин, неужели в прошлом году я была так завалена СОВ, что узнаю об этом только сейчас? Лили не сдержалась и захихикала. — Ты не много пропустила, — сказала она, застенчиво теребя волосы и вновь заправляя назойливую рыжую прядь за ухо. — Это просто случилось… неожиданно, ничего не предвещало. — Так с кем ты встречаешься? — повторила Гермиона более настойчиво. — Это кто-то, кого я знаю? Кто-то на твоём курсе? — Черт, да тебя раздирает любопытство, — сказала Лили, лукаво улыбаясь и смотря в сторону, стараясь не встречаться взглядом с подругой. Вдруг она с громким стоном спряталась за спину Гермионы. — Этот идиот идёт в нашу сторону. Плечи Гермионы напряглись и она медленно повернула голову. Лили оказалась права, Джеймс с друзьями действительно целенаправленно шли к ним. Взбудораженный Сириус уже махал рукой в знак приветствия, а Ремус корчил рожицы, глядя на его нелепое поведение. — Всё путем, Усатик? — спросил подошедший Джеймс, привычно проводя рукой по волосам. Гермиона немигающим взглядом уставилась на его растрепанную прическу. — Ага, — ответила она, молясь небесам, чтобы на её щеках не осталось следов румянца. К её ужасу, её чувства к Джеймсу и не думали угасать. Внезапно в воздухе в её сторону полетел какой-то предмет, привлекая внимание, и Гермиона инстинктивно перехватила его рукой прямо перед лицом. С любопытством посмотрев на объект в своей ладони, она удивилась при виде своей любимой конфеты. — Гм, спасибо, — сказала она, взглянув на ухмыляющегося Джеймса. — Не стоит благодарности, — доброжелательно отмахнулся он, широко улыбаясь. Гермиона с трудом удержалась, чтобы не залепить отрезвляющий шлепок по собственному лбу, потому что, Мерлин его дери, Джеймс выглядел опьяняюще красивым. Ну что за ужасная несправедливость! — Ты не учишься, — вдруг заметил Питер. Гермиона мысленно вздохнула с облегчением и лукаво посмотрела на брата. — А у меня перерыв, — объявила она. Сириус громко и картинно ахнул. — Неужели… неужели ад замёрз? — воскликнул он. — Или свиньи начинали летать?! — Вообще-то, технически, в Греции есть раса свиней, которые… — Лунатик, заткнись, — громко рассмеялся Джеймс. Ремус поджал губы, но тут же улыбнулся Гермионе. — Приятно видеть тебя не зарытой в заданиях этого года, Гермиона, — сказал он. Питер насмешливо хмыкнул. — Ремус, умоляю тебя, всего неделя прошла, — напомнил её брат. — Не то она нас проклянет за такие слова. Гермиона насупилась и под его смех ударила Питера по ноге. — В любом случае, мы просто подошли поздороваться, — сказал Сириус, обнимая Джеймса за плечи. — Вообще-то мы собирались устроить чудесный розыгрыш мадам Пинс, но Сохатый заметил свою возлюбленную и потащил нас всех «просто поздороваться». Он подмигнул Лили, и та в ответ скорчила гримасу. Джеймс же, напротив, стал ярко-красным и ударил Сириуса локтем по рёбрам. — А теперь мы уходим, — заторопился Джеймс, отгоняя Сириуса прочь одним взглядом. — Пока! — счастливый проделанной пакостью воскликнул Сириус, яростно помахав рукой, затем подхватил Ремуса и Питера под руки, таща их за собой. Оставшийся Джеймс какое-то время колебался, прежде, чем снова обратить взгляд на ведьм. — Эванс, — вежливо кивнул он с лёгкой улыбкой. В ответ Лили лишь слегка наклонила голову. Когда взгляд Джеймса метнулся к Гермионе, она могла поклясться, что его улыбка стала шире, карие глаза заблестели ярче, а щеки снова порозовели. — До скорого, Гермиона. Она улыбнулась ему, не в силах укротить разбушевавшееся сердце, и попрощалась с ним. Гермиона тепло посмотрела на конфету в своей руке и сняла обёртку. Сунув ириску в рот, она обернулась к Лили и помрачнела. — Что? — выдавила она, недоуменно сдвинув брови. Лили сидела с открытым ртом и круглыми глазами наблюдала за ней. — Вы, должно быть, шутите! — коротко вздохнув, вскрикнула она. — Да что? — спросила Гермиона вновь, на этот раз более настойчиво. Лили вдруг разразилась громким ошеломленным смехом и просто заключила Гермиону в медвежьи объятия.***
10 сентября 1977 года Пристальный взгляд Лили изучал Джеймса с тех пор, как тот появился в гостиной и поприветствовал её обычным «Привет, Эванс», правда в последнее время его тон звучал весьма прохладно. Впрочем, при нём осталась его фирменная улыбка, нелепая и однобокая. Улыбка, заставляющая мечтательно вздыхать целые толпы девчонок. Лили все ещё непроизвольно напрягалась каждый раз, когда Джеймс Поттер попадался ей на глаза, и готовилась сбежать прежде, чем начнётся очередное нелицеприятное признание в любви с целью покорения её сердца. Странным было то, что ничего подобного не происходило с начала учебного года, и, несмотря на испытываемое Лили облегчение, она удивилась внезапной переменой в поведении гриффиндорца. Сначала она подумала, что у Джеймса, ставшего главным старостой и капитаном квиддичной команды Гриффиндора, теперь банально не хватает сил на её преследование. К тому же, это был последний курс, после выпуска он собирался обучаться на аврора. В амбициях Джеймса ухаживание за потенциальной возлюбленной, похоже, уже не считалось приоритетным. Ей даже в голову не приходила мысль, что он мог перестать любить её, влюбившись в другую девушку. Однако после вчерашней странной встречи на Черном озере, все вдруг встало на свои места и приобрело смысл. Непонятные улыбочки, покупка сливочного пива, раздача ирисок, постоянное ошивающиеся рядом с её лучшей подругой Мародеры… все это подталкивало к выводу, что Джеймс Поттер влюбился в Гермиону Петтигрю. Хорошенько всё обдумав, Лили жутко развеселилась. Гермиона в упор не замечала изменившееся поведение Джеймса и адресованные лично ей знаки внимания. Она как и раньше уговаривала Лили дать шанс Поттеру, расписывая подруге лучшие его качества, которые демонстрировал гриффиндорец одной лишь ей. Джеймс никогда не показывал эту сторону своего характера, когда был увлечён Лили. Для неё он всегда казался высокомерным придурком, ходившим по школе словно пуп Земли. Она всё никак не могла переварить тот факт, что Джеймс имеет другие качества и более милую, добрую сторону. — Готова, Эванс? — голос Джеймса прорвался сквозь хаос ее мыслей. Лили пристально посмотрела на него в ожидании, что его взволнует её внимание, но Джеймс лишь вопросительно вскинул бровь. — Да, пойдём, — наконец ответила она с выдохом. Они вместе вышли из скрытого портретом прохода и начали ночной патруль. Обычно Лили радовалась возникающему между ними молчанию, но сегодня ей хотелось проверить свою теорию. Боковым зрением она заметила, как Джеймс выудил из кармана свой золотой снитч и начал по привычке подбрасывать его в воздух, насвистывая тихую мелодию себе под нос. Она вскинулась, узнав «Длинную извилистую дорогу» Биттлз, и не смогла удержаться, выпалив: — Ты знаешь эту песню? Джеймс перестал насвистывать и бросил короткий взгляд на напарницу. Его щеки порозовели, а на лице появилась робкая улыбка. — Ну, это была первая песня, которую Гермиона сыграла для меня, когда учила играть на гитаре, — признался он. — С тех пор как пластинку заело, никак не выходит из головы. Лили резко затормозила и уставилась ушедшему вперед парню в спину. — Я не ослышалась, ты только что сказал, что это Гермиона научила тебя играть на гитаре? — воскликнула она, не веря своим ушам. Джеймс тоже остановился и оглянулся через плечо. — Оу… что ж… если честно, я думал, Гермиона тебе уже рассказала об этом, — он тихо рассмеялся. — На пятом курсе я попросил у неё совета в ухаживании за тобой, она ведь твоя лучшая подруга. А потом она как-то проговорилась, что ты безнадёжно влюблена в эту музыкальную группу «Битлз» и пошутила, что если кто-то споёт «Я хочу держать тебя за руку», бренча на гитаре, ты самозабвенно расцелуешь счастливчика. Лили подавилась воздухом от такого заявления и в шоке выпучила глаза. — А я-то удивлялась, откуда ты знаешь эту песню! — взвизгнула она. — Предательница! Джеймс поднял руки в примирительном жесте, вновь рассмеявшись. — Эй, эй, не сердись так на Гермиону, — успокаивающим тоном попросил он. — Я был очень настойчив, а она искренне хотела помочь. — Лицо парня смягчилось и он глупо улыбнулся, опустив взгляд. — Знаешь, она всегда была очень доброй. Ну вот опять, это мечтательное выражение снова появилось на лице Джеймса! Гнев от предательства Гермионы и её помощи этому надоедливому волшебнику растаял, сменившись острым любопытством. — Но потом ты прекратил, — просто констатировала она. — Ты о чём? — Я говорю о всех этих ухаживаниях за мной, — пояснила Лили. — Эти бурные признания в любви. Нелепые проявления привязанности. Все это прекратилось. Джеймс полностью повернулся к Лили с смущенным выражением лица. — Ну, я понял, что тебе это совсем не нравится, — ответил он, неловко взъерошив волосы на затылке. — Если честно, Гермионе пришлось прямо сказать мне сбавить обороты, потому что я заставлял тебя чувствовать себя неловко. Извини за это, Эванс, правда. Я, как ты ласково называла меня уже тысячу раз, идиот. Я был ужасно навязчив и старался прыгнуть выше головы, когда пытался каждый раз впечатлить. Лили пораженно захлопала глазами от его слов. Где раньше был этот Джеймс Поттер? Лили никогда не видела его с этой стороны! Возможно, Гермиона была права, когда говорила, что у Джеймса разносторонний характер. «Гермиона», — подумала Лили, и уголки её рта дёрнулись. Пришло время проверить свою теорию. — Прогуляемся, Поттер? — небрежно протянула она, не сводя с него глаз. — Только мы вдвоём, без твоих шумных парней и без моих лучших друзей. Первое посещение Хогсмида будет через две недели. Возьмём немного сливочного пива и узнаем друг друга поближе, что скажешь? Она едва удержалась от смеха, когда глаза Джеймса стали размером со снитч. Его щеки покрылись красными пятнами, и Лили вдруг подумала, как глупо и несправедливо, что подобные Поттеру красавчики всегда неисправимо ребячливы. Она действительно находила его приятным внешне и раньше, но Джеймс умудрялся так её раздражать, что затмил даже собственную привлекательность. — Эванс, — медленно произнёс он. — То есть, Лили. — он замолчал и тяжело сглотнул, избегая взгляда её пронзительных глаз. Нервно взъерошил волосы и нахмурился. — Слушай, я все ещё думаю, что ты хорошенькая. Очень хорошенькая, если честно. И ты умная! Я всегда знал, что ты станешь старостой школы с таким великолепным умом. Она отчётливо услышала слово «но», хотя он и не произнес его вслух. Лили лениво подошла ближе к напарнику, сокращая расстояние между ними. Джеймс, однако, даже не вздрогнул. — Но что? — она выдохнула. Наконец он прямо посмотрел на неё таким твердым, решительным взглядом, отчего её ноги едва не подкосились. Джеймс Поттер никогда ещё не был с ней так серьёзен. Джеймс Поттер никогда даже не выглядел таким серьёзным. И это сбивало с толку. Хулиган, с которым она училась в прошлом, теперь казался далёким, как воспоминание. Теперь же Джеймс выглядел зрело, и Лили осталось только удивляться, гадая, когда он успел повзрослеть. — Но я честно, честно думаю, что ты немного опоздала с ответом на мои чувства, — выдавил он, его челюсть слегка напряглась, а взгляд был непоколебим. Лили уставилась на него, замечая, как Джеймс потихоньку занервничал от её пристального взгляда. «Итак», — подумала она. — «Теория подтвердилась». К его удивлению, на лице Лили появилась широкая улыбка. — Как скажешь, — легкомысленно согласилась она. — К тому же, думаю, мой парень взбесится, если узнает, что я пригласила Джеймса Поттера на свидание в Хогсмид. Джеймс выглядел как рыба, вытащенная из воды, смешно открывая и закрывая рот, ни в силах сказать ни слова. — Что ж, — сказала Лили, небрежно перебрасывая свои рыжие волосы через плечо на спину, — мы с Северусом будем заняты в день Хогсмида, так что Гермионе может понадобиться компания. Лили даже не попыталась скрыть хитрую улыбку, отчего Джеймс покраснел и схватился рукой за голову. — Ты так думаешь? — взволнованно спросил он, медленно повернувшись к ней спиной. — Пресвятой Годрик! Поттер, ты безнадежен, — насмешливо хмыкнула Лили. — Чего? Рыжеволосая вздохнула и проигнорировала вопрос, вместо этого шагнула вперёд и продолжила патруль. Джеймс благоразумно помалкивал, но его карие глаза то и дело с любопытством стреляли ей в спину. Лили украдкой улыбнулась. Ведь она признавалась самой себе, что в прошлом году едва не сломалась под его напором, почти готовая пойти с ним на свидание. Он стал настолько навязчивым, что она подумала, что это немного остудит его пыл. Но теперь она была рада, что не сдалась. Ведь если бы она увидела эту сторону Джеймса, то вполне могла бы начать сомневаться — и это отвлекло бы её от тех чувств, которые она испытывала к другому парню. Оглядываясь в прошлое, Лили заподозрила, что Гермиона взаимно влюблена в Джеймса. Она не желала лишать свою любимую подругу возможного счастья, даже если это означало, что придётся терпеть общество назойливого идиота всю оставшуюся жизнь.***
23 сентября 1977 года Гермиона моргнула и резко сбавила шаг, но тем не менее продолжила путь к своему обычному месту за библиотечным столом у окна. Спиной к ней на прежнем месте сидел Регулус Блэк. Слизеринец что-то скрупулёзно записывал на пергаменте, вероятно, работая над одним из своих эссе. Она оценивающим взглядом окинула библиотеку на предмет свободных мест за другими столами — и их было полно. В голове мелькнула мысль, что Регулус неосознанно, повинуясь выработанной за прошлый год привычке, сел у окна напротив места Гермионы. И хотя было полнейшей глупостью приватизировать этот стол, сейчас взыграли собственнические чувства, ведь она сидела за ним с одиннадцати лет. Другие завсегдатаи библиотеки обходили этот уголок стороной по молчаливому соглашению, что он закреплен за Гермионой Петтигрю. Её мутило от мысли о судьбе слизеринца, который, возможно, уже заклеймен Тёмной Меткой. Ужин уже грозил попроситься наружу и она решила сегодня уступить, позанимавшись в другом месте, не желая соседствовать с потенциальным Пожирателем смерти. К тому же Регулус сам старался избегать её общества. Сентябрь уже подходил к концу, а Регулус до сих пор не удостоил её даже взглядом. Блэка постоянно сопровождали Барти Крауч-младший и ещё один слизеринец по имени Эван Розье. Окруженный дружками, Регулус напоминал ей Драко Малфоя, за которым с почтительным видом таскались Крэбб и Гойл. Однако, вопреки собственному решению и взывающего к логике разуму, ноги девушки сами принесли её к Регулусу, остановившись за его спиной. Блэк рефлекторно напрягся, ощутив постороннее присутствие, и неторопливо повернул голову, встречаясь с ней взглядом. — Ты за моим столом, — с неохотой обронила она. В серых глазах Регулуса промелькнуло удивление, но тут же его взгляд вновь стал нечитаемым. — В библиотеке полно свободных мест, Петтигрю, — холодно протянул он, и Гермиона едва не вздрогнула от его ледяного тона. — Я всегда сидела за этим столом, — стояла на своем Гермиона. — А ты занял его. Регулус нахмурился. — И раз уж ты не намерен терпеть меня, — ядовито продолжала она, — То я предлагаю тебе пересесть за другой столик, Регулус. Она прекрасно понимала мелочность своих претензий, но обида от его наплевательского отношения в поезде ещё не прошла. Регулус криво усмехнулся, оскалив зубы, и стал спешно швырять свои вещи в сумку. Гермиона украдкой выдохнула. Она, конечно, надеялась на иную реакцию, но и не забывала о том, как легко он отмахнулся от неё в поезде. Взгляд Гермионы упал на его прикрытое рукавом левое предплечье и почувствовала, как в горле встал ком. Она изо всех сил старалась рассмотреть хоть малейший признак Темной Метки сквозь ткань на его белой коже, но мантия Регулуса закрывала весь обзор. Не давая себе шанса опомниться, Гермиона бросилась ему навстречу, не давая уйти, и схватила его за левое предплечье. Очень, очень крепко. Слизеринец замер, боясь даже вздохнуть, и с круглыми, полными неверия глазами вытаращился на Гермиону. — Если тебе нужна помощь, — тихо прошептала она, чтобы никто кроме него не смог различить то, о чем она говорит, — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не колеблясь обращайся ко мне, Регулус. Регулус побледнел от её слов и его маска безразличности треснула. Сквозь неё обнажилась обреченность, и сердце Гермионы запело в надежде, что Регулус доверится ей и откроет свой самый главный, самый тёмный секрет. — Я… — не в силах вымолвить больше и слова, он с ужасом в серых глазах смотрел на неё. — Гермиона! Момент искренности мгновенно был разрушен чужим окликом, и Регулус с лицом, полного презрения, резко выдернул руку из хватки девушки. Гермиона сдавленно застонала и оглянулась через плечо, не в силах удержаться от свирепого взгляда на вмешавшихся мародёров, стоящих от них на небольшой дистанции. Позвавший её Сириус, тем временем, даже не смотрел на неё, сосредоточив взгляд на собственном младшем брате. Шатенка мельком посмотрела на стоящего рядом Регулуса и заметила, что он вовсе отвернулся от гриффиндорцев, не желая встречаться ни с кем взглядом. Его челюсть была судорожно сжата, он всё ещё выглядел ужасно бледным, но теперь тонкая вуаль раздражения на лице скрывала уязвимость, показанную Гермионе. — Ты в порядке, Гермиона? Она встретилась взглядом с Джеймсом, и удивилась тому, как потемнели его карие глаза от бушующих эмоций. Тут же вспомнился прошлый год, когда Джеймс застал её с Регулусом за совместной учебой, и то, с каким рвением он отчитывал её, причину же она понять так и не смогла. — Да, — выдавила она. Джеймс не поверил ей, его рука дёрнулась к волшебной палочке. Несомненно, он собирался вооружиться и снова начать нападки с обвинениями на Регулуса. — Я в порядке, — с нажимом повторила она сопровождая свои слова непоколебимым взглядом, готовая стоять на своём до последнего, так что Джеймс вынужденно кивнул и опустил пылающий от эмоций взгляд под ноги. Тем временем Регулус крепко стиснул в руках сумку, и рванул мимо Гермионы, пихнув её плечом. Когтевранку даже покачнуло от силы столкновения, но Питер мигом оказался рядом с ней и удержал её, не давая потерять равновесие. Гермиона завороженно наблюдала за уходящим из библиотеки Регулусом, игнорируя Мародёров. — Что у вас тут произошло? — обеспокоенно спросил Питер, беря её за руку для привлечения внимание. Она тряхнула головой и устало вздохнула. — Вы что-то хотели? — спросила она, отчаянно желая разрядить напряженную атмосферу, царившую в этой части библиотеки. — Мы тут пришли поинтересоваться, не сделаешь ли ты нам ещё одно цветное расписание? — ответил её Ремус с понимающим выражением на лице. Гермиона в очередной раз искренне поблагодарила небеса за тактичное отношение Ремуса, всегда чувствующего момент, к людям. Гермиона легко улыбнулась. — А, так вы решили снова использовать меня, да? — она слегка поддразнила их. Сириус громко вздохнул и постарался стряхнуть то уныние, вызванное встречей с Регулусом. — Используем? Тебя? — спросил он с фырканьем и прижал руку к сердцу. — Когда мы вообще так делали? Гермиона негромко посмеялась над его позерством, чувствуя облегчение от спадающего всеобщего напряжения. — К счастью для вас, я сделала их летом, — сказала она, подходя к своему столику и выдвигая стул. На лице занявшего соседнее место Питера было написано беспокойство, но, к счастью, он решил больше ни о чем не спрашивать. Сириус и Ремус подошли к ним, Гермиона же достала из сумки пергаменты. — На что ты там уставился, Сохатик? — фыркнув, прикрикнул обернувшийся Сириус. — Ну же, давай к нам. Гермиона осторожно взглянула на смотрящего под ноги сердитого Джеймса как раз в тот момент, когда он, отодвинув стул напротив неё, поднял глаза, желая встретиться взглядом — но она успела отвернуться. — Итак, да, вот ваши расписания, — кашлянув, она раздавая бумаги Мародёрам. — Вы можете заметить, что в этот раз расписание более насыщенное по сравнению с прошлогодним, но речь идёт о ТРИТОНах. Чтобы получить квалификацию Аврора по требованиям Министерства, надо сдать пять предметов минимум на «Выше ожидаемого», остальные должны быть не ниже «Удовлетворительно». Питер заметно побледнел от её слов и Гермиона взяла его за руку, слегка сжав. — Я выделила дополнительные часы для изучения Защиты от Темных искусств, Зельеварения, Трансфигурации и Чар, поскольку именно на них ориентируются в Аврорате. Она повернулась к Питеру и показала ему выделенную жёлтым цветом секцию. — Я сделала упор на Гербологию в твоем расписании, Питер, ты неважно разбираешься в этом предмете, — пояснила она. — Если ты вытянешься хотя бы на «Удовлетворительно», то все будет хорошо. Она посмотрела на Ремуса. — Тебе стоит сконцентрироваться на Зельях, Ремус, сам знаешь, как ты в них плох. Её взгляд обратился к Сириусу, и она добродушно улыбнулась ему. — Я знаю, как ты ненавидишь возиться с магическими существами, поэтому я выделила тебе дополнительное время для этого предмета. Наконец она остановилась на Джеймсе, с любопытством разглядывающего его. Подперев подбородок кулаком, он склонил голову на бок. — Тебе… ну… я добавила больше часов с Нумерологией, это твой самый слабый предмет. — Ты действительно знаешь все наши слабости, прям как какой-нибудь маньяк, — хмыкнул Сириус. Гермионы бросила на Сириуса возмущенный взгляд. — Спасибо, Гермиона. Ты делаешь мою жизнь проще, Гермиона, — проворчала она. — Немного благодарности не повредит. — Спасибо, Гермиона. Ты делаешь мою жизнь проще, Гермиона, — послушно отозвался Джеймс. Она посмотрела на него с удивлением, тут же покраснев от его красивой, предназначенной лично ей, улыбки. Гермиона откашлялась и сфокусировалась на своих пергаментах. — Так, ладно, пора учиться, — объявила она и вновь бросила свирепый взгляд на Сириуса, который как раз собирался издать громко и театрально стонать. Он заметил это и умолк с кислой миной на лице. Дальше они занимались в полнейшей тишине. Гермиона легко сконцентрировалась на ворохе своих пергаментов и учебников, скрупулёзно записывая слова в незаконченное эссе. И к тому моменту, как она оторвала взгляд от газеты, Мародёры с одинаковыми веселыми улыбками, уже собирались уходить. — С возвращением, — поддразнил Питер, — мы уже думали, ты совсем ушла в себя. От смущения её бросило в жар. — О, простите, — сказала она, — со мной часто так. Ремус улыбнулся. — Мы знаем, Гермиона. Мы уже учились с тобой раньше, — напомнил он. — Скоро комендантский час, — заметил Джеймс. — И как бы мне ни нравилось пользоваться привилегиями старосты, боюсь, я не могу делать поблажки своим друзьям, какими бы гениальными они ни были. — Щеки Гермионы покраснели от досады, когда Джеймс подмигнул ей. — Ты превратился в зануду, когда ты стал старостой, Джейми, — недовольно пробурчал Сириус, а Ремус закатил глаза: — Зато хоть кто-то из вас решил повзрослеть в этом году, — заметил он. — В отличие от некоторых. Сириус потянулся вперёд и дал оборотню оплеуху, отчего Ремус скорчил ему рожицу в ответ. — Я провожу тебя в башню Когтеврана, — сказал Питер, помогая сестре сложить в сумку пергаменты. — Парни, идите вперёд. Пряча нерешительность на лице, Джеймс выступил вперёд, не сводя с него глаз. — Позволь мне пойти вместо тебя. Гермиона в ступоре медленно моргнула, а Питер нахмурился. — Это ещё почему? — кажется, он тоже был сбит с толку. — А… ну… я хочу попросить её об одолжении, — торопливо выпалил Джеймс, взволнованно улыбаясь другу. Ремус приподнял бровь. — Одолжение? — протянул он. — Какое одолжение? — Неважно, — тут же отмахнулся Поттер. Ремус скривился, а Гермиона обернулась к Джеймсу, задаваясь вопросом, что же тому могло от неё понадобиться. — Двигайте, парни, пока я не снял с вас баллы за шатание вне спален после отбоя. — Ты не посмеешь! — ахнул Сириус. — Хочешь проверить, Бродяга? — Спросил он с предупреждением в взгляде. — Он явно нас притесняет, — по-дурацки прошепелявил Сириус. К большому удивлению Джеймса, Гермиона выразительно фыркнула. На его вопросительный взгляд, она лишь пожала плечами. — Похоже, с тех пор, как тебя назначили старостой, ты стал строже, — улыбнулась она. — Это ведь хорошо, правда? — с интересом спросил гриффиндорец. — О да, само собой, — она энергично закивала головой. — Я боялась, что ты станешь попустительствовать друзьям, как только займёшь высший пьедестал почёта в студенческом обществе. До сих пор ты успешно доказывал, что я ошибалась на твой счёт. Джеймс буквально расцвел от скрытой похвалы в её словах, и Гермиона не смогла удержаться, чтобы в очередной раз не закатить глаза. — Да-а, конечно, я ещё раз потешила твоё чёртово самолюбие, — произнесла она со смехом. — Единственное, что он доказывал всем до этого момента — то, что он придурок, Гермиона, клянусь тебе, — лестно отозвался о друге Питер. Джеймс мстительно ударил тому кулаком по плечу, чем заслужил ещё один недовольный взгляд. — Возвращайтесь в спальни, придурки, — начал заводиться новоиспеченный староста школы. Питер страдальчески вздохнул и на прощание притянул Гермиону в объятия, а потом вместе с Сириусом и Ремусом вышел из библиотеки, и они вместе отправились в сторону Гриффиндорского общежития. — Что ж, тогда пошли, — заключил Джеймс, хватая её сумку и перекидывая её через плечо, — Пока мне не пришлось вычесть и у тебя баллы за то, что ты не была в факультетской башне после отбоя. — Я с самим главным старостой, — сухо заметила Гермиона. — Уверена, что при таких условиях из этого правила есть исключения. Джеймс захлопал глазами, посмотрев на неё сверху вниз. — Это реально ты сейчас сказала? — спросил он с притворным вздохом. — А как же твои слова о том, чтобы быть строже даже с друзьями? И насчёт того, чтобы править железным кулаком? — Он поднял сжатую в кулак руку и с энтузиазмом показал, как сжимает и разжимает пальцы. — Какая ерунда, в самом деле! — засмеялась Гермиона, пихая его плечом и направляясь к дверям библиотеки. Её щеки вспыхнули, когда она услышала смех за спиной, прежде чем Джеймс поспешил поравнялся с ней, подстраиваясь под шаг. Коридоры уже почти полностью опустели, если не считать таких же потерявших счёт времени студентов. Гермиона взглянула на наручные часы и узнала, что до отбоя оставалось всего десять минут. При привычном ей темпе потребуется около восемнадцати минут, чтобы добраться до башни Когтеврана. Краем глаза она заметила, что Джеймс спокойно идёт рядом, будто ему было плевать, поймай их профессора. Его начищенный значок на груди сверкал, притягивая внимание, и она уже не сомневалась, что подобные прогулки по коридорам легко сходят ему с рук, с такой-то приятной манерой речи и очаровательной улыбкой. — Услуга, о которой ты говорил, — начала Гермиона, решив нарушить молчание. — Что именно тебе от меня нужно? Джеймс что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и украдкой взглянул на Гермиону, только чтобы просто молча улыбнуться в конце, отчего заставил Гермиону нервничать. — Послушай, Джеймс, как бы мне ни нравилось гулять с тобой, — сказала она, молясь Мерлину, чтобы голос звучал хоть немного саркастично и не выдал её волнения, — Не у всех тут есть значки. К твоему сведению, у меня осталось от силы девять минут до отбоя, — она коротко взглянула на наручные часы, — И я не намерена пересекаться с Филчем на отработке в первый же месяц учёбы. — Что ж, тогда нам повезло, что у меня есть вот это, что скажешь? — И Джеймс достал из кармана карту Мародёров и протянул её Гермионе. — Неужели вы её закончили? — спросила она, благоговейно глядя на пергамент широко раскрытыми глазами. — Более или менее, — пожал плечами Джеймс. — Мы пытались закончить летом, ведь это наш последний год в Хогвартсе. Мы должны успеть использовать её с пользой, прежде чем отдавать будущим поколениям шутников. Гермиона хмыкнула и вытащила палочку. Она уже собиралась произнести пароль, но резко оборвала себя, чтобы вопросительно посмотреть на Джеймса. — Разрешишь? — всё-таки уточнила она. — Конечно, валяй, — кивком указывал он на карту. Когтевранка глубоко вздохнула и постучала кончиком палочки по пергаменту. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — прошептала она. Чернила проступили на пергаменте, формируя привычное приветствие Мародёров. Она улыбалась каждой нелепой приветственной реплике, прекрасно зная, что именно Сириус принял участие в их составлении. Девушка уже собиралась развернуть карту, как Джеймс поверх опустил свою ладонь, останавливая её. Она удивлённо взглянула на него, широко улыбающегося и чем-то взбудораженного. — Погоди, пока не открывай. Сначала посмотри до конца. Это ещё не всё, — настойчиво попросил он. Гермиону поразила это новая информация, ведь она помнила, что в её время кроме уже увиденного ею приветствия Мародёров больше ничего не было, что же могло измениться? С любопытством уставившись на пергамент, она наблюдала как чернила ещё несколько секунд показывали обычное приветствие, после чего растеклись, сформировав новые слова. — Особая благодарность мисс Усатик, музе и наставнице господ, — прочитала она шепотом, с каждым произнесенным словом округляя глаза. — Самому настоящему Мародёру из всех нас. Гермиона взволнованно рассмеялась, в полутёмном коридоре её голубые глаза показались Джеймсу невероятно яркими. — Это совсем не тянет на комплимент, — хихикнула она, пальцем указывая на последнюю фразу. Джеймс тоже засмеялся и рассеянно взъерошил затылок. — Для нас всё обстоит именно так — настоял он, нервно дёргая за кончики свои торчащие волосы и снова усмехнулся. — Вообще-то, это была моя идея. Она глупо улыбалась, глядя на карту, кончиками пальцев обводя каждую букву своего нареченного прозвища. — Мерлин, мне по прежнему не нравится это имя, — ворчливо сообщила она. — И… ну… я даже не предполагала, что меня упомянут! Серьезно, я же даже не участвовала в создании карты. — Ты придумала этот замысловатый пароль, Гермиона, — возразил Джеймс. — Это уже огромный вклад. Он как-то неуверенно улыбнулся своим словам и посмотрел на неё сверху вниз с надеждой в глазах. — Так… тебе нравится? — Конечно, мне нравится! — воскликнула она, вновь рассмеявшись. Она потрясла пергаментом в воздухе и добавила: — Это великолепный артефакт, если хочешь знать мое мнение. Хотя карта послужит дурацким целям, но для её создания использовалась очень впечатляющая магия. Джеймс гордо расправил плечи, явно довольный её пылкой похвалой. Отсмеявшись, Гермиона по привычке взглянула на часы. — Черт, мы проболтали целых семь минут! — вскинулась она, тут же торопливо открывая пергамент и осматривая окрестности в поисках Филча и миссис Норрис, которые наверняка уже вышли на ночное дежурство. — Если меня поймают после отбоя… Джеймс тоже склонился над картой, едва не задев волосами её лицо, и указал на скрытый проход, о существовании которого Гермиона даже не догадывалась. — Хорошо, что мы с парнями облазили весь Хогвартс и нашли все эти тайные ходы, да? — понизив голос произнес он, согревая дыханием её щёку. Гермиона смущенно отстранилась, взволнованная такой близостью, и смогла лишь молча покачать головой, когда Джеймс потянул её к гобелену с порхающими пикси. Темнота мгновенно окутала их, Джеймс достал палочку и произнес заклинание «Люмос», освещая довольно узкий коридор. Гермиона последовала его примеру, подсвечивая кончиком палочки карту в руке. Пока что, поблизости не было ни профессоров, ни смотрителя с кошкой. — Не понимаю, зачем мы спрятались, всё-таки я староста, — прошептал Джеймс, теснее прижимаясь к Гермионе. — Я мог бы придумать отговорку. — Спорить с Филчем слишком утомительно, — ответила Гермиона, улыбнувшись прикосновению пальцев Джеймса к коже её запястья. Она запоздало пожалела, что сняла мантию перед выходом из библиотеки и теперь была рада почти непроглядной тьме коридора, скрывающего её смущенное красное лицо. — Так… ты хотел меня о чем-то попросить, — напомнила она, поспешив уставиться в карту. — Тебе снова нужна помощь с Лили? Когда её вопрос повис в тишине, Гермиона с любопытством подняла глаза на Джеймса и чуть не оступилась, напоровшись на пристальный взгляд. Его лицо находилось слишком близко, отчего её сердце выписало кульбит. — Ну что ж, — сказал Джеймс, отворачиваясь, глядя прямо перед собой. — На самом деле, я хотел спросить, не поможешь ли ты мне в первый уик-энд в Хогсмиде. — Такс, продолжай, — поторопила она. — Сириус идёт на свидание с Марлин. Ремус должен будет помочь профессору Флитвику с проектом. Даже Питер, придурок, занят в выходные. Видите ли, у него свидание с Мэри Макдональд, — сказал Джеймс. А это уже было для неё новостью. — Что-о? — она ахнула от удивления. — Неужели? — Ты про то, что твой братец наконец-то отрастил яйца? — спросил он, насмешливо хмыкнув. — Он все ещё не может поверить то, что она согласилась встречаться, до сих пор на седьмом небе от счастья. Гермиона сделала мысленную пометку расспросить Питера поподробнее, затем снова сосредоточилась на Джеймсе: — Ну… так что от меня требуется? Он снова задел руку Гермионы, когда потянулся провести ладонью по волосам. — Я надеялся, что ты поможешь тем, что составив мне компанию в Хогсмиде в эти выходные. — Пояснил он. — И я хочу сказать тебе кое-что, я… э… думаю, это будет подходящий день. Что скажешь, Гермиона? Она напрягла мозги и нахмурилась, отказываясь понимать, что Джеймс пытается ей сказать. Вспомнился тот день, когда они с Лили гуляли у Черного озера. — «Вообще-то, я уже кое с кем встречаюсь», — сказала Лили. Неужели это Джеймс? Но Лили была непоколебима, отказываясь давать ему шанс. Или Лили стыдилась признаться, что начала встречаться с ним после долгих лет жалоб на несносный характер ухажера. Это объяснило бы их ставшие странными отношения; возможно, они хотели объявить об этом в более непринуждённой обстановке, не афишируя свои отношения раньше времени. Правда непонятно, зачем Джеймсу понадобилось сообщать ей об этом в выходные в Хогсмиде, но это было единственное разумное объяснение, которое она могла придумать. Нет, было и другое объяснение, но оно казалось слишком невероятным, чтобы даже рассматривать его! Конечно, она видела эти непонятные взгляды Джеймса в её сторону, да и смотреть он стал иначе; и странное, неловкое молчание в её компании обычно шумного гриффиндорца, которое очень беспокоило Гермиону. Но каждый раз она отмахивалась от необычного поведения Поттера, не желая давать себе ложную надежду. Сообразив, что Джеймс всё ещё ждёт ответа, Гермиона проглотила неприятный комок в горле и рассеяно улыбнулась ему. Неуверенная, заметит ли он вообще в полумраке тайного тоннеля её натянутую улыбку, она надеялась, что нет. — Хорошо, — наконец сказала она. На лице Джеймса отразилось поразительное облегчение. — Да? — он вновь растянул губы в своей головокружительной, кривоватой улыбке. Гермиона застонала от осознания несправедливости, насколько он красив, несмотря на паршивое освещение в коридоре. — Да, — вторила ему она. — Лили и Сев тоже кинули меня, так что мне тоже не с кем гулять в выходные. — Отлично, — обрадовался Джеймс, ухмыляясь. — Я встречу тебя у выхода из башни Когтеврана в 10. Вроде звучит неплохо? Гермиона не решалась заговорить, поэтому просто кивнула головой, испытывая невероятное облегчение, что они наконец-то добрались до конца хода. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к яркому свету, прежде чем она разглядела, что они вышли прямо ко входу её факультетской гостиной. Она оторопело захлопала глазами, переведя взгляд на Джеймса, что с весельем и улыбкой на лице наблюдал за ней. — Ну, вот мы и пришли, — подвел итог Джеймс, жестом указывая на неприметную дверь с дверным молотком в форме орла. — Спокойной ночи, Гермиона. — Спокойной ночи, — эхом отозвалась она, лишь затем протянула карту Джеймсу, ловко подхватившего пергамент. — В 10 утра на этом месте, да? — зачем-то повторил он. Гермиона слегка улыбнулась. — Да. Джеймс сверкнул ещё одной широкой, кривой улыбкой, от которой у неё всегда замирало сердце. Не прерывая зрительного контакта, он прижал кончик своей палочки к карте и тихо прошептал: — Шалость удалась. Что-то промелькнуло в его глазах, когда Джеймс резко повернулся на каблуках. Гермиона поймала себя на том, что не может оторвать взгляд от его спины, пока он шел по коридору до самого конца. Какая-то часть её задавалась вопросом, оглянется ли он через плечо, чтобы ещё раз улыбнуться ей напоследок. Эта часть её хотела, чтобы он оглянулся через плечо и подарил ей улыбку. Она затаила дыхание, когда он дошёл до поворота, а затем изумленно рассмеялась, когда Джеймс обернулся и подарил ей свою улыбку. Он удивленно моргнул, обнаружив, что она до сих не ушла в гостиную. Остановился и повернулся к ней всем телом, коротко и нелепо помахав ладонью, что и заставило её рассмеяться. И лишь когда он исчез за углом, Гермиона снова смогла нормально дышать.