***
9 ноября 1977 года На этот раз Гермиона добралась до Астрономической башни раньше Регулуса. Вернувшись в свое человеческое обличье, она приблизилась к ограждению. Внизу Гермиона увидела лишь темноту, которая не давала трезво оценить высоту башни. Это давало ей ложное ощущение безопасности, ведь, в противном случае, она бы ни за что не осмелилась подойти так близко к краю. Её голубые глаза устремились к чернильному ночному небу, где среди мерцающих звёзд мирно висел полумесяц. Она слегка улыбнулась, увидев созвездие Кассиопеи, и невольно коснулась рукой веснушек на лице. В детстве Питер доставал её тем, что соединял их маркером в причудливые формы. Хоть братец и считал, что Кассиопея украшает бледную кожу девочки, злость Гермионы иногда случайно выливалась в небольшой магический выброс. — Петтигрю. Когтевранка обернулась и увидела на пороге башни невозмутимого Регулуса. Гермиона отметила про себя, что с последней их встречи он стал выглядеть более спокойным и расслабленным. — Привет, — сказала она, отталкиваясь от перил и направляясь к слизеринцу. — Давай без любезностей, ближе к делу, — отрезал Регулус, сокращая между ними расстояние широкими шагами. Гермиона была ошеломлена его внезапным напором. — Что ты имела ввиду, когда говорила о пяти крестражах? — резко спросил он. — Никаких тебе: «Привет, Гермиона. Как прошёл твой день?» Регулус состроил кислую мину и вытащил палочку, чтобы наколдовать два удобных кресла. — Я же сказал, никакой формальной болтовни. Так, значит, пять крестражей. Гермиона со вздохом плюхнулась на одно из кресел, попутно запирая вход в башню серией защитных и сигнальных чар, чтобы заранее получить предупреждение о приближении кого-то из профессоров или Филча. Она решила перестраховаться, хоть и поглядывала на карту Мародёров, которую носила с собой, отслеживая перемещения учителей, но те пока что патрулировали в другой части замка. — Да, как я уже говорила, Волдеморт сотворил пять крестражей, — собралась с мыслями она, доставая из своего кармана пергамент и индюшачье перо для записей. — Сколько же места в твоих карманах? — Полюбопытствовал Регулус, в чьих удивленных глазах заплясали веселые огоньки. — Достаточно, — рассеянно отозвалась Гермиона, занятая составлением списка. Регулус склонился к плечу девушки, внимательно следя за каждым выводимым на пергаменте словом, боясь упустить что-то важное. Закончив, она для удобства повернула бумагу к нему и ткнула пальчиком в записи. — Вероятно, это те крестражи, которые он уже сделал в погоне за бессмертием. Первое: Диадема Кандиды Когтевран… — Что? Но ведь она была утеряна много веков назад! — Его дневник. — Тёмный Лорд вёл дневник? — Чаша Хельги Пуффендуй и медальон Слизерина. — Он же просто осквернил реликвии! — И, наконец, кольцо, семейная ценность. И, Мерлин Всемогущий! Ты можешь удержаться от комментариев на каждую мою реплику?! Регулус удивленно уставился на Гермиону, но затем лишь насмешливо вздернул бровь. — Да, конечно. Прошу прощения, — надменно протянул он. Гермиона со вздохом вновь указала на список. — Если мы хотим уничтожить Волдеморта, то необходимо разыскать эти вещи до того, как он создаст новые крестражи, — она вложила в свой тон максимум убедительности. — Думаешь, он планирует сделать их ещё больше? — Побледневший Регулус ошарашенно глядел на пергамент в руках девушки. — Кто бы знал, — неслышно прошептала Гермиона, пытаясь унять волнение, разглаживая края бумаги. — Поиск крестражей может и сложная задача, но у меня есть представление, где они спрятаны. Труднее всего будет их уничтожить. Вдруг Гермиона вспомнила о спящем Василиске в Тайной комнате. Его яд мог бы пригодиться для разрушения крестражей. Конечно, есть еще и Адское пламя, но девушка и в мыслях не допускала возможности воспользоваться им, потому что знала, что не сумеет контролировать огонь без поддержки такого могущественного волшебника, как Дамблдор, например. Но Гермиона не хотела связываться с директором, поскольку до сих пор отчасти винила его за то, что её с друзьями отправили совершенно неподготовленными воевать с Волдемортом. Если бы только Дамблдор рассказал Гарри всё, что знал о крестражах сам, то все могло быть по-другому… — Откуда, черт возьми, ты все это знаешь? — спросил он в очередной раз. — Это какая-то чушь собачья, Петтигрю. Я бы заподозрил тебя в изощрённой лжи, если бы не такое множество деталей, но невозможно всё продумать настолько тщательно. Не спорю, ты достаточно умна, чтобы одурачить меня, но что-то даже не верится, что вся эта интрига придумана лишь для того, чтобы я отрекся от идей Темного Лорда. Гермиона взволнованно сглотнула и, справившись с дрожью, опустила взгляд на пергамент в своих руках. — Я не могу всего тебе рассказать, Регулус, — тихо произнесла она. — Но я… я не могу, это слишком опасные для тебя знания. Я расскажу всё, как только буду готова. Сейчас ты мне не поверишь, сочтёшь сумасшедшей, но, Регулус, прошу… Что бы не случилось в будущем, знай, что я не предам твоего доверия. Регулус молча рассматривал когтевранку, но затем в его глазах появился какой-то особенный блеск. — Если ты боишься, что о твоем секрете могут узнать другие, то ты ошибаешься, — медленно произнёс он — Я много лет практикую акклюменцию под руководством отца и, должен сказать, весьма преуспел в защите сознания. К тому же, нет более востребованного навыка для волшебника, удостоенного вниманием Темного Лорда. В ответ Гермиона лишь грустно улыбнулась слизеринцу. — Я доверяю тебе, Регулус, — сказала девушка успокаивающим тоном. — Но я пока просто не готова открыться. Как-то всё слишком быстро завертелось. Изначально, помощь тебе не входила в мой план. Но, — она указала на себя, — Вот она я. Регулус изучал Гермиону пристальным взглядом. — Тогда хотя бы назови причину, почему ты во всё это ввязалась? — аккуратно подбирая слова, поинтересовался он. — Почему ты захотела мне помочь? Слова сорвались с губ Гермионы быстрее, чем она успела задуматься над ответом. — Потому что я хочу, чтобы Волдеморт сдох! — От крика у Гермионы перехватило дыхание, судорожно вздохнув, она продолжила. — Чтобы он получил по заслугам. Регулус прищурился, серебристые глаза с любопытством скользили по когтевранке, гадая о причине такой ненависти. Он и не догадывался, что сейчас Гермиона Петтигрю заново переживала самые ужасные воспоминания Гермионы Грейнджер, всю ту боль, через которую прошла девушка по вине этого гнусного волшебника и его приспешников. Гермиона была решительно настроена уничтожить Волдеморта, в ее взгляде отражалась несгибаемая воля сквозь пелену злых слез. Гермиона Грейнджер проиграла в той войне, но на этот раз Гермиона Петтигрю собиралась бороться изо всех сил и воспользоваться данным ей шансом в полной мере. Она спасет этот мир, ради всех своих друзей. Ради Рона, который обязательно доживет до старости. Ради Гарри, лицо которого не будет отмечено проклятым шрамом. Они никогда не вступят в то бессмысленное противостояние с Волдемортом, и Гермиона собиралась сделать все возможное, чтобы не допустить этого. — И что мы будем делать? — шепот слизеринца прервал бушующий поток мыслей в голове Гермионы. Она быстро сморгнула слезы и уверенно указала на номер один в своём списке. — Найти диадему Кандиды Когтевран будет проще всего, потому что она здесь, в Хогвартсе. — Сообщила она. — Крестраж находится в Хогвартсе? — с сомнением уточнил Регулус с таким видом, словно услышал самую нелепую шутку на свете. — Да, — ответила она. — И я знаю, где конкретно он спрятан. Блэк недоверчиво смотрел на когтевранку, но, тем не менее, кивнул в знак согласия. — Хорошо. Когда ты предлагаешь отправиться за ним? Гермиона устремила строгий взор своих голубых глаз на слизеринца. — Не всё так просто, как кажется — серьёзным тоном произнесла она. — Думаю, начнём поиски сразу же по возвращению с каникул. — Регулус открыл было рот, чтобы возразить, но Гермиона оборвала его, покачав головой. — Я понимаю, что прошу у тебя о многом, но мы не можем привлекать к себе лишнее внимание из-за спешки. Нам ещё пригодится твой статус Пожирателя, чтобы добраться до остальных крестражей. На её слова Регулус недовольно поморщился, но в конце концов вновь сдержанно кивнул. — Я даю тебе ещё несколько недель, чтобы всё хорошенько обдумать. — Понизила голос Гермиона, прикоснувшись ладонью до изгиба его локтя. — Предстоящая задача опасна. Ты должен понимать, что твоё решение может в итоге стоить тебе жизни. Несмотря на то, что Регулус прекрасно чувствовал откровенную недосказанность в течении всего разговора, Гермиона не могла рассказать, как много потеряла на войне в своей прошлой жизни. Пока достаточно и того, что она пообещала сделать всё возможное, чтобы сохранить своим друзьям жизнь в битве против Волдеморта. Лицо парня побледнело, взгляд выдавал тревогу, но он стиснул зубы и твёрдо произнес: — Мне не нужно время на обдумывание, Гермиона. — В голосе Регулуса звучала сталь. — Я хочу покончить со всем этим, Петтигрю. Девушка сжала его ладонь в утешительном жесте и коротко кивнула головой. — Хорошо, — прошептала она. — Хорошо.***
27 ноября 1977 года Джеймс сдержал обещание и пришел пораньше на встречу с Гермионой около входа в башню Когтеврана. Более дерзкий, он уже не нервничал и вовсю бесстыдно разглядывал фигурку Гермионы в непривычном наряде. — Отлично выглядишь, — поприветствовал её гриффиндорец, одаривая своей обезоруживающей кривой улыбкой. — Нет, подожди. Ты выглядишь потрясающе. Гермиона не привыкла к комплиментам в свой адрес, поэтому тут же залилась румянцем. Мельком взглянув на свою одежду, она отметила, что на ней даже не было ничего особенного. Хотя девушка никогда не была повернутой на моде, но все же постаралась выглядеть прилично на свидании со своим новым кавалером. Сейчас на ней были обычные маггловские плотные джинсы и ботинки, а сверху надет вельветовый джемпер темно-бордового цвета. Джеймс улыбнулся еще шире, когда заметил, как смутилась девушка. В ответ Гермиона шутливо послала сердитый взгляд и поспешила к лестнице. Гриффиндорец нагнал ее возле выхода из замка. Возле главных дверей Гермиона заметила три знакомых лица, с интересом рассматривающих окружающих. — Вот дерьмо! — выругался Джеймс, быстро оглядываясь в поисках пути к отступлению. Но было слишком поздно, так как Ремус уже заметил их обоих и обратил внимание друзей на пару. — Гермиона? — на лице Питера отразилось замешательство, а его брови недоуменно сдвинулись к переносице. — Вы чего тут забыли? —резко спросил Джеймс, раздраженный тем, что был вынужден отойти от Гермионы на приличное расстояние. — Жутко подозрительно, что он бросил нас сегодня, — пожаловался Сириус друзьям. — Я ведь думал, что ты идёшь на свидание, — сказал он, адресуя свой вопрос лично Джеймсу. Гермиона ещё раз услышала тихое «дерьмо» Джеймса и не смогла удержать тихий смешок. —Вообще-то, ты прав. — Она подтвердила догадку. — Ну и с кем же? — Спросил Сириус, глупо озираясь по сторонам, словно ожидая, что эта таинственная девушка вот-вот выскочит. Ремус закатив глаза и отвесил Блэку подзатыльник. — С ней, — указывая он подбородком в сторону Гермионы. — Это же очевидно. В золотистых глазах Ремуса искрилось неподдельное веселье, оборотень с удовольствием рассматривал все сильнее краснеющего Джеймса и удивлённую Гермионы. — ЧТО? — Прогремел Питер. Гермиона перевела взгляд на брата, который стал приближаться к ним с грозным выражением лица. Гермиона и подумать не могла, что ее брат может так выглядеть. Но сильнее всего ее поразило то, что испепеляющий взгляд был направлен к Джеймсу Поттеру, человеку, которого Питер боготворил с одиннадцати лет. Джеймс чувствовал себя неуютно натиском Питера и непроизвольно сжался. — Послушай, дружище, — попытался успокоить его Джеймс. — Я честно хотел тебе сказать, но не знал, как. Гермиона закатила глаза, наблюдая за нелепой попыткой брата оградить свою младшую сестрёнку от парня. Питер, хоть и был на несколько дюймов ниже Поттера, умудрялся угрожающе склониться над нервничающим Джеймсом. По правде говоря, сцена эта выглядела слишком забавно и наблюдавшие за ней Сириус с Ремусом безуспешно пытались сдержаться, чтоб не рассмеяться в голос. — Питер, заканчивай, — попросила Гермиона с раздражённым вздохом. — Это всего лишь свидание. Когда Питер устремил свой взор на сестру, на его лице читалось нескрываемое недоумение. — Но ты же… — он энергично жестикулировал, пытаясь передать свои эмоции через жесты, впрочем, Гермиона всё равно ничего не понимала из немой пантомимы брата. — Гермиона, ты же просто… — Попробуй закончить это предложение, придурок, мы все знаем, какое заклинание полетит в тебя первым, — предупредила Гермиона, скривившись. Теперь Джеймс с ужасом смотрел уже на Гермиону тем же напуганным взглядом, которым пытался разжалобить Питера всего несколько мгновений назад. Питер плотно сжал губы и нахмурился. Брат с сестрой сошлись в эпохальной битве посредством злобных гляделок. Они делали так каждый раз с самого детства, когда серьезно ссорились. Гермиона и Питер были достойными противниками, но Гермиона редко проигрывала брату. Наконец, в напряженной схватке Питер не выдержал первым и отвел взгляд, его лицо омрачилось недовольством. — Питер, — вклинившись между ними, внезапно привлек к себе внимание Джеймс. Поттер был взволнован, но все же настроен решительно. Он нервно взъерошил свои волосы так, что они стали торчать во все стороны. — Мне очень, очень жаль, но мне очень, очень нравится твоя сестра. Лицо девушки покрылось смущенным румянцем от одного взгляда на это искреннее выражение лица Джеймса. Губы тронула легкая улыбка и она застенчиво потупила взгляд, обратив его в пол, чтобы не выдать всем вспыхнувшие в ней чувство. Сириус тихо присвистнул. — Значит, ты и есть та самая девушка, которую терпеливо ждал наш малыш Джеймс, — заметил Сириус, лицо его озарила лукавая ухмылка. — Это всего лишь обычное свидание, Питер, — настойчиво повторила Гермиона. — Я думаю, что твоя… чрезмерная забота — это очень мило, но она чертовски неуместна. Я знаю целую кучу заклинаний, которые обратят в бегство любого человека в страхе за собственную жизнь еще до того, как будет предпринята попытка навредить мне. Джеймс издал тихий нервный смешок и слегка побледнел после её слов. — Хорошо, что ты не демонстрируешь эти свои таланты на людях и они понятия не имеют, какая ты пугающая на самом деле, Усатик. — Пошутил гриффиндорец, разряжая обстановку. Питер проигнорировал Джеймса, сверля сестру упрекающим взглядом. — Гермиона… — Это всего лишь свидание, — заявила она в третий раз. — Если у нас ничего не получится, то мы просто будем жить по-старому. Гермиона точно знала, что у них ничего не получится, ведь Джеймс уже совсем скоро поймет, как сильно любит Лили. Гермиона старалась не обращать внимание на то, как неприятно екнуло сердце от этой мысли, продолжая твердить себе, что Гарри Поттер должен родиться, мальчик с лицом Джеймса и глазами Лили во что бы то ни стало должен родиться в этом мире. Она знала, что ей нельзя придавать их свиданию большое значение. В то же время Джеймс, кажется, воспринимает его слишком серьезно. Гермиона старалась не обращать внимания на признания гриффиндорца, ведь приняв их слишком близко к сердцу, ей будет труднее расстаться с этим несносным парнем. Питер наконец испустил покорный вздох и исподлобья взглянул на Джеймса. — Если ты обидишь ее, Джеймс, то клянусь, я… — Питер, — простонала Гермиона. — Пожалуйста. — Я бы никогда ее не обидел, — выдавил Джеймс с решительным взглядом. — Клянусь честью Мародёра. Её брат на мгновение смерил Поттера пристальным взглядом, а потом сдержанно кивнул и отвернулся. Он молча зашагал обратно к Сириусу с Ремусом, на лицах которых красовались одинаковые весёлые улыбки. — Не волнуйтесь за нас, — заверил Сириус, обнимая Питера за плечи и притягивая к себе. — Просто идите и развлекитесь, детки. — А я все знал, — с коротким смешком признался Ремус. Увидев растерянные лица Джеймса и Гермионы, он пояснил. — Сразу заметил, как ты странно ведешь себя рядом с Гермионой. Было нетрудно догадаться. Джеймс оторопело кивнул в знак согласия. — Я всё удивлялся, почему ты стал таким обходительным с Гермионой, — пробормотал он. Издав вздох облегчения после тяжелого разговора, Джеймс приблизился к Гермионе и приобнял ее за талию. Девушка подняла ошарашенный взгляд на самоуверенного гриффиндорца и застыла в недоумении. — Увидимся позже, придурки, — бросил друзьям Джеймс. Сириус шутливо отсалютовал ему, а Ремус с улыбкой попрощался. Питер все ещё раздражённо смотрел в одну точку, не желая оглядываться на сестру и своего лучшего друга. — Не беспокойся о Питере, — попросила Гермиона, как только Мародёры оказались вне пределов слышимости. — Он просто незрелый дурак. Уже скоро он перестанет злиться. Джеймс усмехнулся и насмешливо взглянул на Гермиону с высоты своего роста. — Он обожает тебя, Гермиона, — ухмыльнулся Джеймс. — Питер действительно меняется, когда дело касается его младшей сестры. Черт побери, ты бы видела его после того, ну, ты знаешь, инцидента с Нюниусом в полнолуние. Он сказал нам, что если бы ты пострадала из-за нас, то нашей дружбе пришел бы конец. Глаза Гермионы недоверчиво расширились. — Он правда так сказал? — удивлённо ахнула она. Парень ласково улыбнулся. — Да, — ответил Джеймс. — У него определенно знаменитый Селвиновский темперамент, Гермиона. Особенно он проявляется, когда люди, которых он любит, страдают. Она посмотрела в спину удаляющегося брата, и её сердце затрепетало от переполняющих его тепла и любви. Питер был тем самым братом, о котором всегда мечтала Гермиона Грейнджер. Она и раньше задавалась вопросом, почему из всех семей она попала именно к Петтигрю, злилась от мысли, что этот мальчик может вырасти предателем. Но теперь… Гермиона была счастлива, что выросла в семье Петтигрю, где Питер был её братом, а Аня — матерью. Она не подведёт их, ни за что на свете.~~~
Джеймс первым выпрыгнул из кареты и протянул руку в требовательном ожидании, что с опаской смотрящая на него Гермиона возьмёт её. Когда девушка всё же решилась, то ловко спрыгнула со ступенек экипажа и благодарно кивнула. Джеймс усмехнулся и слегка сжал её ладонь, прежде чем отпустить. Чужое тепло исчезло и Гермиона, нахмурившись, стиснула кулак, чтобы ненароком не потянуться следом. — Куда сначала? — насмешливо поинтересовалась она, оглядывая многолюдные улицы Хогсмида. — В «Писарро». Гермиона удивлённо посмотрела на парня, но Джеймс уже целеустремленно шагал к магазину. Внутри оказалось полно учеников, которые доставали с полок рулоны пергамента и покупали новые школьные принадлежности. Рождественские каникулы стремительно приближались; следовательно, профессора уже заваливали их рождественскими домашними заданиями. Джеймс уверенно направился к стойке, и Гермиона последовала за ним. Ей пока ещё не нужно было пополнять запасы, но она все равно держалась поближе к Джеймсу, чтобы случайным образом не соблазниться на покупку чего-нибудь ненужного. — Дайте мне ваши самые дорогие перья, — надменно потребовал староста. — И самую дорогую чернильницу с пергаментом. — Зачем они тебе? — Спросила Гермиона с широко раскрытыми глазами, когда продавец кивнул и отправился за упомянутым для клиента. Гриффиндорец озорно улыбнулся Гермионе, глядя сверху вниз. — Ты заслуживаешь самого лучшего, — просто ответил он. У неё отвисла челюсть, когда продавец вернулся, демонстрируя лучшие индюшачье и лебединые перья, флаконы чернильниц разных цветов и пергаменты, заколдованные от сминания. Джеймс с задумчивым видом перебирал предложенное, откладывая в сторону то, что привлекло его внимание. — Сумма? — коротко бросил он. Продавец взглянул на пожелтевший пергамент, над которым парило Прытко Пишущее Перо, выписывающее на бумаге цену каждого товара. — С вас двадцать пять галеонов. — Прозвучало в итоге. Гермиона судорожно вдохнула, тогда как Джеймс лишь слегка качнул головой и выудил из-под мантии кожаный кошелек. — Джеймс, — с упреком в голосе привлекла внимание девушка. — Это очень дорого. — Спасибо, Джеймс. Ты такой милый — этого будет достаточно, Гермиона, — дерзко ответил Поттер, бросая золотые монеты продавцу и хватая свои новые покупки. — Считай это частью моего рождественского подарка тебе. — Частью? — Она поперхнулась воздухом. Джеймс посмотрел на неё, как на сумасшедшую. — Ну да, — сказал он. — Кто вообще хочет получить школьные принадлежности в качестве рождественского подарка? — Я, — отрезала когтевранка, обидевшись. Волшебник в очках рассмеялся. — Как скажешь, — пробормотал он, уже выходя из магазина вместе с Гермионой, и осмотревшись вокруг. — Не хочешь зайти в «Сладкое королевство»? — У меня ещё осталось много ирисок, — пожала плечами. — Кроме того, кое-кто продолжает снабжать меня таким количеством конфет, что их хватит до конца года. — Тогда, пообедаем? — спросил он с озорными огоньками в глазах. Гермиона улыбнулась в ответ и, кивнув, направляясь к «Трём мётлам», размышляя о том, чем-бы таким перекусить. Едва войдя в паб, внимание мгновенно приковали огненно-рыжие волосы Лили. Глаза подруги загорелись при виде Гермионы и гриффиндорка взволнованно махнула её рукой в знак приветствия. Сев коротко улыбнулся, но тут же поморщился, увидев кто составляет ей компанию. Взглянув на Джеймса, Гермиона убедилась, что тот не остался в долгу и тоже скорчил гримасу, заставив Гермиону закатить глаза. — Что-то сегодня здесь ужасно тесно, — пожаловался Джеймс, оглядываясь в поисках свободного столика. — Может быть, заглянем в кафе Мадам Паддифут? Петтигрю с ужасом уставилась на него. — Только через мой труп, — воспротивилась она. Джеймс фыркнул. — Я знаю, что это место безвкусное и все такое, но там хотя бы подают приличный чай, Гермиона, — хмыкнул он. Но она все равно отказалась, упорно оглядывая маленький паб в поисках свободного столика, за который они могли бы сесть. Гермиона даже попыталась просверлить взглядом парочку, сидевшую через несколько столиков от входа, которые больше флиртовали, чем кушали. Расстроенная, она вздохнула и посмотрела в сторону кабинки Лили и Сев. Гриффиндорка выжидательно смотрела на неё, вопросительно приподняв бровь. Внезапно в голове Гермионы возникла идея, и девушка заискивающе улыбнулась своей лучшей подруге. Рыжеволосая сразу всё поняла, что подтверждал её удивленный взгляд, и Лили энергично замотала головой, всем видом показывая, что задуманное когтевранкой — плохая идея. Лили даже ткнула пальцев в Сева, как бы говоря, что намечается катастрофа. Но Гермиона уже изрядно проголодалась и не хотела тащиться в кафе, которая так сильно напоминала ей Долорес Амбридж обилием розового цвета в интерьере. — Что ты делаешь? — Ошеломлённо спросил Джеймс, когда Гермиона ничего не говоря схватила его за рукав и потянула к своим друзьям, а поняв, куда она его ведёт, то упёрся пятками в пол. — Гермиона, — проворчал он, — Это хреновая идея. — О, да ладно тебе, — пробормотала она, снова дёргая парня вперёд, когда тот смирился и позволил ей отбуксировать себя до стола парочки. — Привет, — ослепительно улыбнулась Гермиона. Лили смотрела на неё так, словно у неё выросла ещё одна голова, в то время как Сев пристально буравил взглядом Джеймса. — Пустых столов больше нет. Вы не против, если мы присоединимся к вам? — Против, — выпалили Сев и Джеймс одновременно. Улыбка Гермионы стала натянутой, и она притворилась, что не слышала их ответов. Плюхнувшись на сиденье напротив Сева, снова задёргала Джеймса за рукав, пока у него не осталось другого выбора, кроме как опуститься на свободное место рядом с ней. — Поттер, — вяло улыбнулась Лили, рассеянно положив руку на лежащий на столе сжатый кулак Сева в попытке успокоить своего парня. Джеймс на мгновение переключился на Лили. — Эванс, — поприветствовал он, затем снова впился взглядом в Сева. Гермиона закатила глаза. — Серьезно, сколько вам? Пять? — воскликнула она раздраженно. — Это наш стол, Петтигрю, — хрипло выдал Сев, мрачно взглянув на Гермиону. — Ну, а мы составим вам компанию, — отмахнулась когтевранка, задирая нос. Зелёные глаза Лили блеснули любопытством, и она наклонилась ближе к подруге. — Так у вас свидание, что ли? — Щеки Гермионы вспыхнули от вопроса, и Лили выразительно выгнула бровь, глядя на девушку. Джеймс застенчиво улыбнулся и взъерошил волосы. — Да, — подтвердил он с веселым взглядом, снова посмотрев на Лили. — Ревнуешь, Эванс? — Отвянь, Поттер, — громко фыркнула Лили, но Гермиона заметила, как уголки её губ дёрнулись вверх. — Забавно. Помнится, не так давно ты сама приглашала меня на свидание в Хогсмид, — нахально протянул Джеймс, откидываясь на спинку стула с самодовольной улыбкой. — И когда же это было? Около двух месяцев назад? — ЧТО!? — Единодушно возмутились Гермиона с Северусом, во все глаза недоверчиво уставившись на Лили, которая сначала недовольно стрельнула глазами в Джеймса, а потом смущённо посмотрела на остальных. — Это была проверка, — объяснила гриффиндорка, успокаивая своего внезапно рассвирепевшего бойфренда. — Поттер вёл себя очень необычно, и я захотела проверить одну теорию. — Её глаза остановились на Гермионе, и Лили улыбнулась. — Мне хватило нашего разговора для вывода, что Поттеру нравишься ты, Гермиона. Да и это объясняло его странное поведение. На этот раз Джеймс покраснел от смущения, но продолжил улыбаться. — Коварная ведьма, — громко рассмеялся гриффиндорец. — Я потом всё удивлялся, почему ты вдруг передумала и позвала на свидание. Довольно слизеринский поступок, Эванс. — Ну, я встречаюсь со слизеринцем, — Хмыкнула Лили, обнимая Сева за плечи. — Когда проводишь с человеком много времени, невольно перенимаешь его черты. Гермиона молча наблюдала за этим игривым подшучиванием, мрачно нахмурившись от того, насколько такое приветливое отношение её раздражало. Она ожидала какого-то сильного напряжения, нервозности со стороны Джеймса — даже ревности, если быть честной с собой — но эти двое вели себя как настоящие, притершиеся друг к другу друзья. — Точно подмечено, — согласился Джеймс, небрежно положив руку на спинку стула Гермионы. — Проведя много времени с Гермионой, я чувствую, что превращаюсь в ботаника. Когтевранка слегка напряглась, почувствовав прикосновение к волосам и то, как его пальцы игриво пробежались по её кудрям. Затем Джеймс повернулся к ней. — Хочешь сливочного пива, Усатик? — Он ласково улыбнулся. Не решаясь заговорить, девушка молча кивнула. Джеймс многозначительно уставился на её раскрасневшиеся щеки и торжествующе ухмыльнулся, прекрасно понимая, чем вызвана такая реакция. Он специально отдёрнул руку таким образом, чтобы намеренно прикоснуться пальцами изгиба её плеч, прежде чем встать со своего места и отойти к Мадам Розмерте. — Милостивый Годрик, Гермиона, — выпалила Лили, — Ты попала. Я не могу поверить, что проморгала твою влюбленность в Поттера, когда твои чувства так красноречиво написаны на лице. Щеки Гермионы покраснели ещё больше и она возмущённо посмотрела на свою лучшую подругу. — Ты знала о его… его чувствах, — воскликнула Петтигрю. — Почему ты мне ничего не сказала? Лили фыркнула. — И пропустить все самое интересное? — хмыкнула рыжеволосая, перебрасывая свои блестящие волосы через плечо. — Поттер всегда довольно прямолинеен, Гермиона. Может, он и индюк, но сердце у него искреннее. Признаюсь, мне потребовалось некоторое время, чтобы заметить изменения, обычно я сбегала до того, как он вытворял что-то раздражающее. Но, как только я собрала все пазлы воедино, изменения стали совершенно логичными. — Она ткнула большим пальцем в сторону стоящего рядом слизеринца. — Даже Сев пришёл к такому же выводу. Гермиона ошарашенно посмотрела на Сева, заставив его закатить глаза — Не могу поверить, что ты могла так тупить, Гермиона, — потянул он с разочарованным вздохом. — Самая умная ведьма своего поколения, называется. Когтевранка наклонилась вперёд и шлёпнула его по руке. Лили издала притворный вздох и обняла своего парня, по-видимому, защищая его от вспышки агрессии Гермионы. — Только не кисни, Гермиона! — воскликнула рыжеволосая. — Он всего лишь язвительная задница. Сев поймал себя на полуслове и вместо этого бросил мрачный взгляд на свою девушку. Гермиона рассмеялась, когда Лили просто усмехнулась и стала беспощадно дразнить слизеринца, выводя того из себя. Джеймс выбрал именно этот момент, чтобы неторопливо вернуться к их столику с парящим подносом с бутербродами и чипсами за спиной. — Эй, они всегда такие безжалостные? — Поинтересовался Джеймс, сморщив нос. Гермиона рассмеялась и посмотрела на него сияющими глазами. — Всегда.~~~
Удивительно, но беседа между ними протекал лёгко и непринуждённо. Джеймс с Севом по прежнему прожигали друг друга взглядами, отвлекаясь лишь на вопросы девушек. Джеймс все время дразнил Лили, а рыжеволосая постоянно посылала его, но Гермиона заметила, что отношение подруги постепенно теплело к наследнику Поттеров. Возможно, это был тот самый долгожданный шаг в правильном направлении, так что Гермиона заставляла себя улыбаться на протяжении всего разговора, убеждая себя, что всё происходит так, как суждено. Они сидели в «Трёх мётлах» до тех пор, пока за окном не начало садиться солнце. Лили и Сев попрощались с ними первыми, сообщив, что забегут в «Сладкое королевство» за сладостями. — Знаешь, — лениво проговорил Джеймс, повернувшись к Гермионе, как только пара ушла, — Я должен тебе кое в чем признаться. Её сердце болезненно сжалось в груди, не зная, чего ожидать. — Да? — Спросила она, затаив дыхание. — Проведя сегодня время с твоими лучшими друзьями, я пришёл к выводу, что у нас с Эванс ничего бы не получилось, — поделился Джеймс с мягким смехом. Глаза Гермионы округлились от такого заявления. — Мне жутко неприятно это говорить, но Снейп… Снейп подходит Лили. То есть, действительно очень подходит, учитывая, кто он такой и каким скользким типом может быть. Гермиона молча смотрела на Джеймса, пытаясь увидеть хоть какое-то подобие недовольства или ревности. Но гриффиндорец выглядел совсем иначе, карие глаза сияли, а на лице играла весёлая улыбка. Гермиона не знала, как к этому относиться. Джеймс предложил вернуться в Хогвартс, поскольку уже темнело. Гермиона молчала на протяжении всей дороги, погружённая в беспорядочные мысли о Джеймсе, Лили и будущем. Она чувствовала бросаемые на неё тревожные взгляды Джеймса, но не могла выдавить и слова, чтобы как-то успокоить его. Она не успела опомниться, как оказалась у входа в башню Когтеврана. — Эй, Гермиона, я… — Джеймс неловко провёл рукой по волосам и смущенно улыбнулся ей. — По правде говоря, сегодня было весело. Ей удалось изобразить лёгкую улыбку. — Да, мне тоже понравилось, — сказала она. Несмотря на все свои сомнения, сегодня она действительно отлично провела время с Джеймсом. Но гриффиндорец отчего-то выглядел крайне растерянно. — Да? — неуверенно спросил он. — Просто ты притихла на обратном пути в Хогвартс, так что я беспокоился, что где-то накосячил. — Прости, — вздохнула девушка, и её щеки предательски порозовели. — Просто задумалась кое о чем. — Например? — Не обращай внимания, — она мягко улыбнулась. — Спасибо за сегодня, Джеймс. Мне тоже было очень весело. Он нервным жестом взъерошил волосы и по лицу было понятно, что ему ещё было что сказать. Когтевранка терпеливо ждала, когда он заговорит, наблюдая с лёгким удивлением, как Джеймс неустанно возился со своими волосами. — Это ведь не последнее наше свидание, верно? — наконец выпалил он, и его лицо исказилось от нелепого страха. Что-то дрогнуло в сердце Гермионы. Почему-то она почувствовала себя такой измученной, устав отрицать и сопротивляться. Ответ сопроводила робкой улыбкой: — Думаю, что не последнее. Так что, сходить ещё на одно не повредит. С облегчением улыбнувшись, Джеймс задал вопрос, который заставил её затаить дыхание. — Значит, мы теперь вместе? — спросил он беззаботным тоном, и его карие глаза снова заблестели надеждой и счастьем. Она смущенно вспыхнула и нервно рассмеялась. — Не знаю, — честно призналась она. — У меня было не так уж много отношений, чтобы знать, как все становится официальным. И… я… есть ещё много всего запутанного, с чем мне нужно разобраться, и… Джеймс со смешком оборвал её, потянувшись вперёд и прижав к щеке девушки свою большую тёплую ладонь. Гермиона застыла, когда Джеймс наклонился ближе так, что их глаза оказались на одном уровне. Она искренне думала, что он поцелует её прямо здесь и сейчас, и решила, податься ли ему навстречу или отстраниться. Его взгляд на мгновение метнулся к её приоткрытым губам, карие глаза потемнели от волнения, а у Гермионы в который раз перехватило дыхание. — Мы не будем спешить, — прошептал он ей в губы, почти касаясь. — Нет нужды торопиться. Не решаясь заговорить, Гермиона дважды легонько кивнула. Дразнящая ухмылка появилась на его лице, когда он наконец медленно отстранился. Гермиона прикусила нижнюю губу, пытаясь подавить разочарованный стон. — Тебя оказывается довольно легко возбудить, Усатик, — заявил Поттер. Он со смехом уклонился от её тяжёлой руки, пробормотав короткое извинение за свою шутку. Когда Гермиона снова замахнулась, чтобы шлёпнуть его по руке, Джеймс перехватил её ладонь, останавливая. Взгляд гриффиндорца смягчился при виде сцепленных рук. Он стиснул их ладони вместе, пока его пальцы не переплелись с её. — Если, — прошептал он, слегка покраснев. — Если я приду сюда завтра, чтобы проводить на завтрак, ты позволишь взять тебя за руку? Он встретил её изумлённый взгляд и улыбнулся. — Я обещаю не переходить черту, если это доставит тебе неудобства, Гермиона, — быстро добавил он. Гермиона оторвала взгляд от Джеймса и посмотрела на их ладони. Его рука была большая и тёплая, огрубевшая от древка метлы. И эта рука идеально подходила к её собственной, как кусочек головоломки, вставленный в нужное место. Сердце громко стучало в грудной клетке, и ей было интересно, слышит ли его Джеймс. — Да, — наконец выдохнула она. Их взгляды снова встретились. — Да, можешь.***
28 ноября 1977 года На следующий день Гермиона проснулась от оглушительного раската грома. За окном бушевала проливная буря, и это расстраивало. Волосы распушились пуще прежнего, и она едва заставила себя покинуть кровать, подгоняемая возмущающимся желудком, требующего завтрак. Когтевранка привела себя в порядок, надела униформу и схватила сумку, прежде чем выйти из комнаты. Она с лёгким удивлением отметила, что другие студенты также недовольны внезапной непогодой. Было очень холодно, и, несмотря на ревущий огонь в камине и постоянно обновляемые согревающие чары, воздух упрямо оставался холодным. Гермиона вздохнула и крепче обхватила себя руками, выбираясь из гостиной факультета. Она тут же увидела Джеймса, небрежно прислонившегося к перилам и рассеянно подбрасывающего в воздух свой золотой снитч. Его глаза сразу же остановились на ней, когда он услышал звук закрывающейся двери. — Привет, — поздоровался он с ослепительной улыбкой. — Привет, — отозвалась она. Джеймс оттолкнулся от ограждения и положил золотой мячик в карман. Он молча схватил её сумку и закинул себе на плечо. — Проголодалась? — спросил гриффиндорец. — Очень, — мрачно хмыкнула Гермиона. Поттер рассмеялся и наклонился ближе к Гермионе, его ладонь скользила вниз по её руке, пока не нащупала холодную ладошку девушки. Гермиона застенчиво ответила на прикосновение, переплетя их пальцы вместе. Улыбка Джеймса была подобна яркому солнцу, что выглядело совершенно нелепо на фоне бушевавшей снаружи бури — но даже так невозможно было оторвать взгляд.