***
25 декабря 1977 года Гермиона удивленно наблюдала за метаниями взволнованного брата из одной комнаты в другую. Наступило Рождество, а это означало, что Мэри Макдональд посетит их дом и присоединится к семье Петтигрю за праздничным ужином. Питер, к счастью, поборол все свои сомнения и наконец-то пригласил свою девушку, чтобы официально познакомить ее с родственниками. Причём Аня узнала об этом первой, тогда как Гермиона получила письмо совой, в котором мама взволнованно сообщила новость и заранее начала ломать голову, что же приготовить в честь такого события. Гермиона с весельем взирала на маленький обеденный стол, и чего только там не было: фаршированная индейка, колбаски в тесте, печёная картошка, восхитительные пудинги и пироги с кувшинами тыквенного сока, а также чай. Сервировка была относительно менее грандиозной, чем тот ужин, который Аня приготовила для гостивших Лили и Сева. Зная свою мать, Гермиона взяла на себя ответственность помочь Ане приготовить рождественский ужин, и заодно проследить, что та не слишком увлеклась выпечкой с готовкой. — Питер, — со смехом окликнула брата Гермиона. — Переведи дух и просто сядь. Питер вышел из ванной бледнее обычного. — Послушай, Мэри она ведь такая… она замечательная, — эмоционально заявил Питер. — Сириус называет ее болтушкой— но на самом деле она чертовски милая, очень добрая и… Питер прервал свою тираду, когда его сестра взорвалась смехом. — Я уверена, что она замечательная, — ответила она. — Джеймс упоминал, что Мэри — девушка с характером и еще дружит с Лили. — Кстати, о Джеймсе, — вмешалась в разговор мама, ставя на стол поднос с печеньем, — Почему ты его не пригласила? Щеки Гермионы покраснели, и она потупила взгляд, не в силах посмотреть Ане в глаза. — У нас не такие отношения как у Питера и Мэри, мам. — Нехотя ответила девушка, скривившись. — А я бы так не сказал! — Воскликнул Питер, наворачивая круги по кухне. — Ты бы видела, мама, эти двое постоянно держатся за ручки. — О, заткнись. — Возмутилась Гермиона, легонько ударив брата по груди. Аня изогнула бровь, в её глазах был явный интерес. — Но милая, — протянула мама, — Почему бы тебе не пригласить его на Новый год? — Не получится, — заупрямилась шатенка. — Поттеры проведут отпуск в Италии, чтобы навестить родственников. Они вернутся лишь за несколько дней до начала семестра. Гермиона заметила, как Питер с Аней многозначительно обменялись взглядами, и недовольно отвернулась, уставившись на йоркширский пудинг собственного приготовления. Её отношения с Джеймсом по-прежнему были… сложными, проще говоря. Она уже позволила себе поддаться искушению, купаясь в лучах теплой ласки, которыми Поттер согревал ее, подобно солнышку. Они переплетали пальцы во время прогулок по школьным коридорам. Занимались наедине в библиотеке. Джеймс сам собирал учебники с пергаментами в её сумку, и закидывал ту на плечо, после чего всегда брал девушку за руку. Гермиона знала, что ступила на опасную дорожку. Бороться с собой, чтобы сохранять дистанцию с Джеймсом, было слишком выматывающе, и именно поэтому она, наконец, сдалась под его напором. Конечно, ее тревожило то, что произойдёт, если она слишком привяжется к Джеймсу. Что будет с ней, если он поймёт, что Лили Эванс всё-таки та самая? Что она тогда будет делать? Вот почему эти отношения отличались от тех, что были у Питера с Мэри. Ведь Питер, казалось, мечтал провести с этой девушкой всю свою жизнь. Гермиона, по понятным причинам, конечно же не могла позволить себе такой роскоши. Звонок в дверь прервал её мысли. Питер на мгновение замер, а затем расплылся в широкой улыбке и побежал к двери. Из коридора эти двое уже шли в обнимку. Черноволосая ведьма с милым личиком застенчиво улыбнулась. Гермиона заметила на ней полу-традиционное платье, хотя Питер наверняка настаивал надеть что-то повседневное. Хотя Мэри полукровка, как и Гермиона с братом, но, воспитанная семьей волшебников, она старалась придерживаться традиций. — Здравствуйте. — Вежливо поздоровалась Мэри. — Привет, — откликнулась Аня, поспешно вытирая руки о фартук. С широкой улыбкой на лице она встретила гостью. — Я Аня, мама Питера и Гермионы. Проходи, присаживайся, дорогая. Слышала, ты предпочитаешь печенье и ромашковый чай? Я приготовила их с запасом, хватит на год вперед. — Аня мягко рассмеялась, растапливая всю нервозность Мэри. Когда Аня потянула девушку сына к столу, Гермиона улыбнулась, вспомнив слова Сириуса о том, что Мэри много болтает. Тем не менее, та вела себя мило и очень вежливо с матерью их семейства. Гермиона приметила огонёк в глазах Ани, так что не оставалось сомнений, что женщина уже представляла будущих внуков. Гермиона взглянула на смущенного брата, не скрывающего своей широкой улыбки. — Не могу поверить, что я волновался. — Шепотом признался сестре Питер, шагнув ближе к просиявшей сестре, ловко схватившей его за руку. — Мама уже обожает её, — хмыкнула Гермиона. — Можешь больше не беспокоиться о всякой ерунде. — Что думаешь о ней? На душе Гермионы потеплело от того, что брата искренне волновало её мнение. — Разве сейчас моё мнение имеет значение? — Гермиона мягко улыбнулась в ответ. Питер негромко фыркнул. — Я бы хотел, чтобы моей сестре нравилась девушка, с которой планирую провести дальнейшую жизнь. — Заметил он. Гермиона вспомнила один подслушанный разговор, когда Мэри с чувством отчитывала Питера, считавшего себя хуже сестры. Это заставило её нежно улыбнуться, да и эта девушка, несомненно, уже похитила сердце их матери. — Она дорожит тобой, Питер, — наконец сказала Гермиона. — Любая девушка, уделяющая столько времени и внимания Питеру Петтигрю, в моем понимании тут же становится хорошим человеком. Питер, похоже, испытал невероятное облегчение от ее слов. — Она болтушка. — Предупредил он. — Моя лучшая подруга Лили Эванс, — рассмеявшись, напомнила Гермиона. — Ты видел, чтобы она когда-нибудь замолкала? — Уела. — Питер вторил ей смехом.~~~
Когда вниманием Питера и Мэри, уютно устроившиеся на диване, завладел какой-то дурацкий рождественский фильм, Гермиона с извинением собралась удалиться. — Ой, счастливого Рождества, Гермиона! — Воскликнула высвободившаяся из объятий своего парня Мэри и догнала Гермиону. — И тебе счастливого Рождества. — Ответила Гермиона с улыбкой. Мэри суетливо порылась в кармане и вытащила аккуратно небольшой сверток, перевязанный серебряной лентой. — Извини, если покажусь навязчивой, но это тебе! — Сказала она, застенчиво улыбнувшись. Гермиона удивлённо посмотрела на гостью. — Оу, — взволнованно проронила она. — Тебе не обязательно было заморачиваться с подарком. Я… ну… я ведь даже ничего тебе не купила! — Да ладно тебе, — фыркнула Мэри, пренебрежительно махнув рукой. — Вообще-то я не собиралась покупать тебе подарок. Но пока ходила по магазинам, я наткнулась на эту книгу и сразу подумала о тебе. — Её голубые глаза озорно прищурились. — О, вот я глупая, испортила весь сюрприз. — Она мило рассмеялась. — Питер жаловался, что ты книжный червь. Так я точно такая же! Надеюсь, в будущем мы сможем обмениваться книгами? Мне нравится эта книга. Я боялась, вдруг ты уже читала её, ну знаешь, если конечно Питер не преувеличил твою страсть к книгам. Но даже если и так, то пополнишь домашнюю библиотеку, звучит неплохо, а? Гермиона хлопала глазами, пока девушка Питера щебетала. Что ж, похоже, брат не шутил. Она кинула взгляд за плечо Мэри и увидела трясущегося от сдерживаемого смеха Питера, с интересом наблюдающего за ними. — Спасибо, — выдохнула Гермиона, осторожно принимая подарок из рук Мэри. — Это очень любезно с твоей стороны, Мэри. Я… ну… просмотрю свою книжную полку и подберу что-нибудь, что могло бы тебя заинтересовать. — Она чувствовала себя неловко. — Ты ведь не возражаешь против маггловских произведений? — О боже, конечно, нет! — Эмоционально всплеснула руками Мэри. — У тебя в руках как раз маггловская книга. Признаться, волшебные романы кажутся мне очень странными. Гермиона усмехнулась. — Понимаю. — В любом случае, надеюсь, тебе понравится! — Сказала Мэри, снова удивив Гермиону, неуклюже стиснув её в своих объятьях. Петтигрю улыбнулась и похлопала девушку по спине, ещё раз поблагодарив за подарок. Гермиона направилась в свою комнату, поспешив оставить парочку наедине, и мысленно прикидывала, какое из домашних заданий попробовать закончить первым, раз на оставшихся каникулах больше не планируется никаких интересных событий. Она устроилась за своим столом с тёплой улыбкой, глядя на подарок, и стала аккуратно разворачивать упаковочную бумагу. «Энн из усадьбы Зелёные Крыши» — гласило название, и Гермиона приятно удивилась, поскольку не ожидала увидеть именно эту книгу. Она, правда, читала её давно, ещё будучи Гермионой Грейнджер. Она осторожно провела пальцами по тисненым буквам, испытывая трепетную нежность от вспомнившихся впечатлений, которые она получила, впервые читая этот роман. Гермиона отложила книгу, пообещав себе перечитать её сразу после того, как закончит с домашним заданием. От особенно интересного задания по нумерологии её внимание отвлёк стук в окно комнаты. Она сразу же узнала сову Джеймса, Грома, настойчиво скребшегося в стекло клювом. Удивлённая Гермиона открыла окно и впустила радостно ухнувшую красивую птицу внутрь. Сова приземлилась на стол и выставила вперёд лапку. Гермиона вздернула брови, отвязывая маленькую серебряную коробочку, перехваченную золотой лентой. Она была удивлена ведь она уже нашла под елкой подарок Джеймса в куче других сегодня утром. Утром Гермиона получила в подарок профессиональный набор канцелярии, который она приметила во время их последней совместной прогулки в Хогсмиде. А теперь он отправил ещё что-то. Гром осторожно прикусил ее за палец и Гермиона угостила птицу совиным лакомством напоследок. — Счастливого Рождества. — Произнесла она на прощание, и сова радостно ухнула, прежде чем расправить свои величественные крылья и вылететь в открытое окно. Гермиона развернула обертку и достала бархатный футляр. Она открыла крышку и с ее губ сорвался благоговейный вздох. На бархатной подушечке лежал несравненной красоты браслет. Круглый сапфир, обрамлённый двумя сверкающими бриллиантами, крепился к серебряной ленте Гермиона обнаружила свернутую записку внутри футляра. В ней аккуратными буквами было выведено послание: Гермиона, Когда я увидел этот браслет, то сразу подумал о твоих прекрасных глазах. Надеюсь, что я не слишком навязчив и ты не разозлишься. Счастливого Рождества, Джеймс P.S. Серьёзно, кто вообще хочет получить школьные принадлежности в качестве рождественского подарка? Она закатила глаза, прочитав постскриптум, и с осторожно взяла браслет из коробочки. Браслет был прекрасен, и Гермиона вдруг подумала, что, как же всё-таки мило, что такая роскошь напомнила Джеймсу её глаза. Не сдержав улыбки, Гермиона щёлкнула застежкой и надела украшение на запястье. Мерлин, надетым он выглядит ещё невероятнее.***
6 января 1978 года Аня обняла детей на прощание на перроне рядом с Хогвартс-экспрессом. — Обещайте, что будете часто писать! — крикнула Аня и часто замахала рукой в прощании вслед заходящим в поезд Питеру и Гермионе. — Тебе не кажется, что всё как-то странно? — спросил Питер сестру, пока та по пути заглядывала в окошки купе в надежде заметить своих друзей. — Как же так вышло, что уже и Новый Год наступил, а власти до сих пор не могут остановить бесчинства Пожирателей? Гермиона удивлённо посмотрела на спину Питера, не понимая, почему он вдруг поднял эту тему. Однако, она не могла не согласиться. Новости о нападениях все чаще украшали первые полосы «Ежедневного Пророка». Несмотря на заявление Министерства о незаконности деятельности Волдеморта, желающих вступить в его группировку не становилось меньше. Начал ли Тёмный Лорд набирать достаточно власти, чтобы, наконец, развязать войну? Спокойствия не добавляла и мать, которую Гермиона однажды заметила за укреплением защитных чар их дома. «Участились ограбления в городе, разве ты не слышала?» — оправдала тогда Аня свои действия, не сумев скрыть от дочери неподдельный страх перед творящимися беспорядками. Гермиона отдавала себе отчет, в том, что этот год станет очень сложным из-за ее договора с Регулусом уничтожить крестражи. Похоже, спокойные деньки Гермионы Петтигрю подошли к концу. И раз уж война набирала обороты, то Гермиона собиралась сделать всё, что в её силах, чтобы защитить всех тех людей, которые ей дороги в настоящем и будущем, и, наконец, уничтожить Волдеморта. — Вот вы где! Внезапно дверь купе распахнулась, и из него выглянула голова Джеймса. Все мысли мгновенно разбежались, а во рту пересохло, когда он вышел им навстречу. Великие Мерлин и Моргана, как же она скучала по нему. Очень, очень сильно. — Привет, Хвост, смотрю всё прошло успешно? — спросил он, добродушно похлопав друга по спине. — Вообще-то да, — ответил Питер, и на его лице появилась широкая глупая улыбка. — Мэри приезжала к нам на Рождество, и мы здорово провели время! Ты говорил… — поток слов оборвался, а улыбка превратилась в раздражённую гримасу. — И зачем я тут распинаюсь? Ты же даже меня не слушаешь! — А? Ты что-то сказал? — Рассеянно отозвался Джеймс, жадно поедая своими карими глазами Гермиону. — Придурок. — Вздохнул Питер, уже затаскивая чемодан в купе. — Эй. — Щеки Гермионы вспыхнули от смущения. Джеймс с широкой улыбкой в несколько шагов преодолел дистанцию между ними, и прикоснулся своей большой и теплой ладонью к руке девушки. — Хорошо отдохнула? — Спросил он, переплетая их пальцы. — Это было чудесно, — улыбнулась она в ответ. Джеймс схватил её чемодан и протолкнул в открытое купе. — Питер не шутил, когда сказал, что все прошло как нельзя лучше. Мэри — чудесная девушка, маме она сразу понравилась. По-моему, они уже начали обговаривать планировку свадьбу, хотя Питер ещё даже не сделал предложения руки и сердца. Она нежно сжала их пальцы и перевела тему: — Как Италия? — É stato bellissimo, — ответил Джеймс с очаровательной улыбкой и прекрасным произношением. — Я бы с удовольствием как-нибудь свозил тебя туда, Гермиона. Гермиона захлопала глазами от его обескураживающего заявления, но Джеймс сделал вид, будто ничего не заметил, и втянул её следом за собой в своё купе. — Эй! — Воскликнул Сириус. — А что случилось с нашим правилом «никаких подружек»? Гермиона скорчила такую гримасу при слове «подружка», будто бы съела целый лимон. Она уже открыла рот, чтобы поправить Сириуса, но Джеймс лишь раздраженно фыркнул в ответ и указал на Питера, который хмуро смотрел в окно. — Она сестра Питера. — Произнес Джеймс тоном, словно это всё объясняло, и усадил Гермиону посередине между собой и ее братом. — И твоя подруга тоже, между прочим! Гермиона осмотрела купе и улыбнулась при виде того бардака, который устроили парни внутри: пол был завален обертками от еды и фигурами из набора волшебных шахмат. Они самостоятельно продолжали битву на полу, размахивая миниатюрными мечами. — Как провела Рождественские каникулы, Гермиона? — Поинтересовался Ремус с доброй улыбкой. Однако вместо нее ответил Питер, принявшийся рассказывать о том, как замечательно прошли праздники в компании Мэри. Сириус не сдерживаясь шутливо комментировал каждое его слово, чем заслужил несколько подзатыльников от Питера с Ремусом. Но было видно, как парни искренне радуются за друга. Гермиона отвлеклась от шумного обсуждения насыщенных каникул Питера, когда Джеймс крепко сжал ее руку. От Гермионы не ускользнул его одобрительный взгляд на подаренный браслет, обхватывающий девичье запястье. — Он такой красивый. — Прошептала она, чувствуя, как краснеют щеки. Джеймс медленно поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и Гермиона почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Она впервые видела настолько насыщенный карий цвет с вкраплением зеленого по ободку радужки. Милая улыбка Джеймса коснулась его глаз, и Гермиона обнаружила, что не может перестать улыбаться ему в ответ. — Похож на твои глаза, — наконец сказал он, нежно поглаживая её пальцы. — Очень красиво. Внезапно между ними пролетел смятый пергамент. — Эй, голубки! — Воскликнул Сириус. — Не флиртуйте перед нами. Гермиона смущенно перевела взгляд на возмущённого волшебника, а Джеймс лишь небрежно отмахнулся рукой, хотя его щеки тоже порозовели. — Заткнись, Бродяга. — Проворчал он себе под нос. Парни общались между собой, обсуждая свои планы, как бомбезно закончить школу — причем, буквально. Гермионы с круглыми глазами слушала, как Сириус с Питер предлагали различные идеи, порой граничащие с безумием. Ремус в основном посмеивался, но тоже высказывал свои варианты для подстраховки. Джеймс не отставал и громко настаивая на реализации шалости после выпускной речи, а также размышлял, как протащить всё необходимое в Хогвартс и не попасться. — Ты же староста, — в ужасе пролепетала она. — Как ты можешь поддерживать эту нелепую затею? Джеймс громко расхохотался. — Гермиона, остынь, — хмыкнул он. — Мы всё сделаем после того, как Дамблдор объявит нас выпускниками. Значит, мы уже не будем числиться студентами, и никто нам ничего не сможет сделать, смекаешь? Гермиона застонала, в то время как остальные азартно поддержали друга, и снова начали привносить новые изменения в свой и без того продуманный план. Несмотря на скепсис, Гермиона поймала себя на том, что смеётся над некоторыми шутками Питера и закатывает глаза на нелепости, рассказываемые Сириуса. Эта поездка на поезде определенно останется самой насыщенной в её жизни. Лили и Сев хорошие друзья и собеседники, но с ними она чаще всего говорила о каникулах и будущих уроках. Гермионе было интересно, волновалась ли эта парочка из-за отсутствия подруги. Но поразмыслив, девушка пришла к выводу, что им необходимо провести немного времени наедине, и те наверняка воспользовались подвернувшимся случаем. Думая о своих лучших друзьях, Гермиона склонялась к тому, что у пары всё складывалось довольно хорошо. По примеру Питера, Лили пригласила Сева к себе домой на все Рождественские каникулы, вплоть до Нового года. Эванс нарушила запрет родителей на совиную почту и отправила подруге подробное письмо, как прошли её каникулы, уделила особенное внимание Петунии, также пригласившей Вернона на праздники в отместку младшей сестре. «Это была катастрофа», — писала Лили. — «Петуния и Вернон вели себя просто отвратительно, поливали Сева грязью и насмехались над его «вонючими лохмотьями». Они были ещё более жестокими, чем Поттер с Блэком! Ты не представляешь, чего мне стоило не сорваться и заткнуть их. Но Сев… Сев был великолепен. Сделал как обычно лицо кирпичом, и так спокойно парировал своими тонко завуалированными издевками, даже Вернона заставил покраснеть. В итоге это оттачивание остроумия закончилось тем, что Петуния поймала папу на попытке не засмеяться. В общем, теперь Пет ненавидит меня ещё больше, но родителям понравился Сев, особенно они оценили его язвительное чувство юмора и всё такое.» Гермиона чувствовала бесконечное счастье, радуясь за Лили и Северуса. Но в то же время её одолевало беспокойство. Осталось всего шесть месяцев до того момента, как Мародеры и её лучшие друзья закончат школу, а Джеймс с Лили все ещё не были вместе. Было похоже, что они совсем не нравились друг друга. Гарри как-то рассказал историю своих родителей, начавших встречаться на седьмом курсе, так что у Гермионы появился ещё один повод для беспокойства. Ещё одним поводом можно считать тот факт, что с каждым днём Джеймс нравился Гермионе все больше и больше. Несмотря на расстояние, они постоянно обменивались письмами во время каникул. Джеймс был высокомерным, но милым, умудрялся дразнить её в письмах, от которых смущенная девушка постоянно краснела. Джеймс был, очевидно, довольно прямолинеен в выражениях, выплёскивая на бумагу все те чувства, которые Гермиона вызывала в нём. Письма не были неприличными, но Гермиона ни за что не рискнула бы показать их Питеру, уж очень личное содержание имела эта переписка. Итак, Джеймс уже не стремился встречаться с Лили. Гермиона часто задавалась вопросом, не было ли то свидание предательство Гарри, кражей его права родиться в этом мире. Потихоньку Гермиону вновь начала охватывать тревога. Она попыталась забрать свою ладонь из руки Джеймса, но его хватка была жесткой, тёплой и дарила ощущение безопасности. Гермиона ненавидела себя за то, что практически ему поддалась. Вдруг Джеймс резко наклонился к ней, от чего Гермиона невольно округлила глаза. — Дам кнат, если скажешь, о чём сейчас думаешь? — Предложил он, мастерски перекатив медную монету между пальцев, и протянул её Гермионе. Сириус громко фыркнул. — Учитывая эти гениальные мозги, — начал он. — Её мысли должны стоить по меньшей мере два галлеона, дружище. Джеймс рассмеялся и сунул кнут в карман мантии, но тут же вытащил два галлеона и одну ириску. Гермиона закатила глаза, но приняла угощение. — Ничего особенного, если честно. — Солгала она, поджав губы. — Просто задумалась о вашей подготовке к ТРИТОНам. Как и следовало ожидать, парни хором застонали, вызвав у Гермионы улыбку. — До экзаменов осталось всего пять месяцев. — Продолжала она, несмотря на их большие глаза, полные страданий. — Гермиона, — взмолился Питер. — Мы и так следуем твоему расписанию, черт возьми. — Мы любим тебя, Усатик, вот честно, и именно поэтому держим при себе, — серьёзным тоном протянул Сириус. — Но, Мерлиновые яйца, не могла бы ты пощадить нас сегодня, пожалуйста? Мы ведь ещё даже не в Хогвартсе! — Следи за языком. — Фыркнула Гермиона, на что Сириус лишь надул губы. — Лучше прибереги своё упрямство для Хогвартса, — вздохнул Джеймс. — У тебя будет полно времени, чтобы проследить за нашей подготовкой, когда доберёмся до школы. Гермиона не смогла сдержать смех. — Я просто напоминаю вам о неизбежном, — заметила она. — И не смотрите на меня так. — Даже не знаю, почему я вообще стараюсь придерживаться твоего строгого графика, — сказал Ремус, скорчив гримасу. — Я ведь даже не собираюсь становиться аврором. Министерство наверняка вычеркнет моё имя из списка желающих, если я подам заявку. — Это неправда! — Выпалила она мгновенно. Ремус изогнул бровь, заставив её покраснеть. — Ну, хорошо, мы все знаем, как мир любит дискриминировать людей только потому, что они не такие, как остальные, но всё это чушь собачья. Если я добьюсь своего, то обязательно отменю в будущем законы, запрещающие работать таким людям, как ты, Ремус, потому что это несправедливо, и вообще какое-то средневековье. Золотые глаза Ремуса лучились нежностью от её слов. — Я не удивлюсь, если ты и вправду это сделаешь, Гермиона, — улыбнулся он. — На самом деле, я не расстроюсь, если не получится стать аврором. Всё таки это довольно тяжелая профессия. Вообще, я хотел подать заявление на должность преподавателя ЗОТИ. — Но эта должность проклятая! — Воскликнул Джеймс, поперхнувшись. — Не думал, что тебе это интересно. Оборотень смущенно улыбнулся и потёр затылок. — Я этого не планировал, — признался он. — Но Дамблдор как-то мимоходом упомянул, что профессор Саллен собирается уйти в отставку после окончания этого учебного года. — Люпин улыбнулся Гермионе. — Возможно, я смогу видеться с тобой целый следующий год и учить тебя Защите, Гермиона. Джеймс захлопал глазами. — Может, мне тоже стоит поступить учителем. — Серьёзно заявил он. — Раз будет возможность видеться с тобой круглый год. — Не шути так, — сказала Гермиона, бросив на Джеймса тёплый взгляд. — Ваше расписание уже заточено под то, чтобы сосредоточиться на знаниях и навыках, необходимых для профессии аврора. Бессмысленно отказываться от мечты, чтобы всего лишь один год учить меня. — Но, Гермиона, по крайней мере, я мог бы видеть тебя каждый день. — скривился Джеймс, но девушка только рассмеялась и пихнула его плечом. — Значит, ты собираешься воспользоваться предложением Дамблдора? — Спросил Питер, бросив полный отвращения взгляд на любезничающих друг с другом сестру и друга. Ремус пожал плечами и откинулся на спинку сиденья. — Ну, Дамблдор в курсе моего недуга. — Протянул он. — Зато, я смогу по-прежнему обращаться в Визжащей хижине. С той лишь разницей, что вас не будет рядом. — О чем, черт возьми, ты там лопочешь, Лунатик? — Возмутился Сириус, глядя на Ремуса так, словно у того выросла ещё одна голова. — Естественно, мы будем с тобой! Конечно, мы все окончим школу и выберем разные направления для карьеры, но это не значит, что мы оставим тебя в одиночестве во время полнолуния. Гермиона заметила, как глаза Ремуса засияли чуть ярче, когда Питер и Джеймс энергично закивали головами на слова Сириуса. — Обучение авроров до умопомрачнения тяжелое. — Наомнил Люпин. — Министерство будет гонять вас в хвост и гриву, особенно в свете последних событий. — А, точно! Кстати, о Министерстве. — Встрепенулась Гермиона. — Я только что вспомнила кое-что, что хотела вам всем сказать. — Когда Мародёры с любопытством обратили на неё внимание, то продолжила. — Думаю, будет лучше, если вы зарегистрируетесь как анимаги. Парни возмущенно скривились, но Гермиона не дала себя прервать. — Анимаги редки, это известный факт, так что у вас будет преимущество перед другими из-за подобного умения, его вообще-то ценят среди авроров. Кроме того, Министерство даже не рассматривает кандидатуры для Аврората, если за человеком числится преступление. Опасно скрывать ваши навыки и дальше, это тоже считается нарушением закона. — Ты, конечно, права, но это так напряжно. — Проворчал Сириус, скрестив руки на груди. — Не хочу связываться с этим бюрократическом дерьмом. — Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. — Девушка пожала плечами. — Прекрасно. — Вздохнул Джеймс. — Что ж, мы можем просто солгать, что овладели анимагией перед выпуском. Технически, она действительно незаконна. Гермиона кивнула в знак согласия.~~~
Попрощавшись с Лили и Севом, Гермиона вышла из Большого зала. Джеймс извинился перед ней, сказав, что ему нужно отчитаться перед Дамблдором в качестве старосты, и поэтому не может проводить её обратно в башню Когтеврана. — Все в порядке, Джеймс. — Рассмеялась Гермиона. — Увидимся завтра. Глаза Джеймса лучезарно блеснули, когда он заправил выбившийся локон ей за ухо. — Сладких снов, Гермиона. — Сказал он, в который раз взяв девушку за руку и полюбовавшись на обхватывающий запястье браслет. Криво улыбнувшись, гриффиндорец вновь попрощался и удалился. Гермиона сделала короткую остановку в библиотеке, взяла несколько книг для дальнейшего изучения. Мадам Пинс проводила её изумленным взглядом, видимо, не привыкла к тому, что студенты приходят в библиотеку в первый же день после рождественских каникул. Она пожелала строгой библиотекарше «спокойной ночи» и была удивлена, когда мадам Пинс слегка улыбнулась в ответ. Нет, Гермиона знала, что волшебница опасается её с друзьями, ведь, если честно, они всегда производили много шума, когда собирались все вместе в библиотеке. Но всё-таки надеялась, что эта улыбка была признаком более тёплого отношения. Гермиона возвращалась в башню Когтеврана по практически опустевшим коридорам, когда её внезапно схватили со спины и затолкнули в нишу. Не успев сорваться с губ, крик застрял в горле, а рука с волшебной палочкой вслепую уже проворно взметнулась, уткнувшись кончиком куда-то в бок человека. — Если ты сейчас же не отпустишь меня, — мрачно прошипела она, крепче сжимая палочку. — Я тебя прокляну. Глубокий грудной смех прокатился по обнажённой шее вибрацией, вызвав мурашки на коже. — Выдохни, Петтигрю, это всего лишь я. Гермиона нахмурилась и развернулась, теперь её палочка угрожающе прижималась к подбородку Регулуса. — Не смей так подкрадываться к людям! — Проникновенным тоном прошептала она. Опасение промелькнуло в серебряных глазах, когда Блэк медленно поднял руки в знак капитуляции. — Прошу прощения. — Протянул он. Гермиона бросила на слизеринца предупредительный взгляд, прежде чем медленно опустить руку с палочкой. — Что-то случилось? — Спросила она. — В чем дело? Зачем вообще надо было хватать и тащить меня сюда? Взгляд Регулуса выражал веселье, как и его улыбка. — Я всё пытался подгадать время, чтобы зажать тебя в уголке, но Поттер постоянно таскается за тобой хвостиком. — Хмыкнул он. — Так значит, слухи не врут? Ты действительно начала встречаться с Джеймсом Поттером? — Не твоё дело. — Огрызнулась она, надеясь, что мрак в нише надежно скроет румянец на её щеках. — И он расстался с Лили Эванс? — Продолжил как ни в чём не бывало Блэк. — Это тебя не касается. — Гермиона вздохнула. — Чего ты на самом деле хочешь, Регулус? Это был утомительный день, а завтра с восьми утра начинаются занятия. Мне бы хотелось как можно скорее лечь в постель. Весёлая улыбка на его лице увяла, образовав твёрдую, жёсткую линию. — Я обдумал то, что мы обсуждали в прошлый раз. — Произнес он. — И да, я уже принял решение. Я всё ещё в деле, если ты не передумала. Глаза Гермионы расширились, а сердце ёкнуло от надежды. — Ты правда уверен, Регулус? — Прошептала она. — Это не какой-то тест, который можно пройти, просто если хорошо учиться. Это не какая-то игра вроде квиддича, которую можно выиграть, поймав золотой снитч. Это война, и на войне ты должен быть готов, что в конце концов придётся принести в жертву свою жизнь. В глазах Регулуса застыла непонятная эмоция. — И ты сделаешь это? — Тихо спросил он. — Пожертвуешь собой ради дорогих тебе людей? Гермиона подумала об Ане и Питере, о Ремусе и Сириусе, о Лили и Севе. Она подумала о Регулусе и о том, как он отчаянно желает искупления. Подумала о Джеймсе, его карих глазах и ослепительной улыбке, один взгляд которого заставляет её сердце трепетать. О Роне, чьи синие глаза, подобные самому глубокого океану, безжизненно смотрели в небо. И о Гарри, который просто хотел быть счастливым в этом мире. — Если это единственный способ, то да. — Твёрдо произнесла Гермиона, и её слова эхом отразились от каменных стен укромной ниши. Во взгляде Регулуса отразилось отчаяние, и он крепко стиснул её пальцы в своей руке. — Тогда и я с тобой. — Жестко сказал Блэк. — Надеюсь, что мы переживём все это. Я просто хочу… я просто хочу, чтобы Темный Лорд… — Слизеринец резко вдохнул, и его серебристые глаза стали тверды как сталь от неукротимой решимости. — Я просто хочу, чтобы Волдеморт пал. То, как он выплюнул это имя, со смесью отвращения, усталости и страха, заставило глаза Гермионы слезиться от переполнявших её эмоций. — Я тоже, Регулус. — Сипло прошептала она. — Я тоже.***
28 января 1978 года В субботнее утро Гермиону разбудил настойчивый стук в окно. Она рассеянно взглянула на будильник, с досадой обнаружив, что ещё только пять утра. В конце концов, впереди выходные, и хотя Гермиона часто просыпалась раньше своих соседок по комнате, до предполагаемого подъёма оставалось целых два часа. Когтевранка неуверенно поднялась с кровати и мельком взглянула на спящих девочек. Гермиона поморщилась от укола зависти, когда открыла окно и позволила симпатичной, чёрной сове влететь внутрь, тут же приземлившейся на её прикроватный столик. Укоризненным уханьем птица, видимо, отчитала девушку за то, что заставила её ждать снаружи, и лишь потом соизволила вытянуть лапку с привязанным посланием. Гермиона недоуменно уставилась на сову, уже догадываясь, какому высокомерному чистокровному волшебнику принадлежит красавица. Она отвязала записку от птичьей лапки, сова тут взлетела, даже не прося угощения, и Гермиона поспешно захлопнула окно, спасаясь от холода. Развернув пергамент, она мягко улыбнулась, узнав почерк Регулуса. «Петтигрю, Кто вообще просыпается в семь утра в воскресенье? Но, так уж и быть, встретимся в это время на седьмом этаже. Не опаздывай. Р. А. Б.» Гермиона фыркнула, удивляясь, как слизеринец мог жаловаться на раннее пробуждение в выходной, когда практически то же самое сделал буквально только что. Когда взгляд зацепился за подпись, улыбка дрогнула. Она осторожно коснулась инициалов его имени, с нежностью вспоминая разоблачающее секрет Тёмного Лорда послание, с принесенной клятвой уничтожить его, которое Блэк оставил Волдеморту в том будущем. Отмахнувшись от этих мыслей, Гермиона подошла к своему небольшому письменному столу и схватила чистый пергамент с индюшачьим пером. Она написала ответ, размышляя о том, как бы передать эту короткую записку Регулусу незаметно для его слизеринских дружков. Закончив, Гермиона скользнула обратно в тёплую постель и снова закрыла глаза, надеясь ещё немного подремать до срабатывания будильника.~~~
Гермиона тепло улыбнулась, когда Мародёры неторопливо вошли в Большой зал и направились к столу Когтеврана. Джеймс и Питер, как обычно, сели по бокам от неё, а Ремус и Сириус — напротив. Так как Джеймс начал встречаться с Гермионой, то ему пришлось донести до друзей своё желание быть вместе с девушкой во время трапезы. Когтевранка фыркала и закатывала глаза, но Джеймс был неумолим. Поскольку Мародёры почти неразлучны, Гермиона не удивилась, когда остальные присоединились к Джеймсу за столом Когтеврана. Из-за нового расписания у Лили и Сева изменился распорядок дня, так что время завтрака Гермиона обычно оставалась одна. Она всегда просыпалась раньше, чем её друзья, поэтому пришлось смириться. Конечно, Лили тоже часто просыпалась рано, но предпочитала завтракать в компании гриффиндорских подружек, Мэри и Марлен. Во время обеда Лили и Сев подсаживались к ней за столом Когтеврана, и Гермиона с любопытством и каплей отвращения наблюдала за тошнотворно-сладким флиртом этих двоих. Поэтому Джеймсу ничего не оставалось, как согласиться совместно ужинать, а уже за ним подтягивались и остальные парни. — Все в порядке, Гермиона? — Спросил волшебник в очках, опускаясь на скамью рядом с ней. Ставшим привычным движением, он взял девушку руку и слегка сжал. — Да. — Кивнула она, улыбаясь брату и двум другим. — Как прошла ваша профориентация? Сириус скорчил гримасу и начал накладывать еду себе на тарелку. — В пустую потратил два часа. — Пробормотал он. Затем, переключил внимание на Ремуса. — Дружище, как думаешь, я мог бы стать драконологом? Ремус фыркнул. — Макгонагалл сказала, что восемь из десяти драконологов должны брить себе головы, во избежание воспламенения. Уверен, что ты никогда позволишь пострадать своей причёске даже во имя работы, Бродяга. — И правда. — Согласился Сириус с громким хохотом, нежно поглаживая свои волосы, как будто это был величайший подарок Мерлина человечеству. — Не могу поверить, что так много студентов хотят стать аврорами. — Простонал Питер, уныло разрывая хлеб на куски на своей тарелке. — Как мне превзойти всю эту толпу желающих? — Ты же слышал, что сказала Макгонагалл, — нахмурившись, заметил Джеймс. — Ситуация нынче… напряженная, эти участившиеся нападения, опасность со стороны Волдеморта, ситуация буквально ухудшается с каждым днём. Мы все — гриффиндорцы, Питер. Конечно, все хотят сражаться. — И безрассудно погибнуть, я уверена. — Обронила Гермиона, мрачным взглядом сверля свою тарелку. Джеймс молча сжал её руку ещё раз, и примирительно улыбнулся. — Никто не умрёт, Усатик. — Заверил он. — Нас не так-то легко убить. Вот только был кое-кто, и этот волшебник безжалостно убил его Авада Кедаврой. Гермиона попыталась выбросить из головы образ мёртвого Джеймса Поттера с пустыми и тусклыми карими глазами, сдерживая нахлынувшие эмоции. Ещё слишком рано беспокоиться об этом. Прежде всего перед ней сейчас стояла задача добыть все крестражи Волдеморта и уничтожить их, лишить его, наконец, бессмертия. — Думаю, мне нужно отдохнуть от всех этих ТРИТОНов и всей прочей карьерной хренотени. — Сириус устало простонал. — Как насчёт прогуляться сегодня вечером, парни? Гермиона мысленно представила календарь и нахмурилась. — Полнолуние же уже прошло. — Негромкое напоминание. — Знаешь, нам нравится иногда просто выходить на улицу, не из-за пушистой проблемы Лунатика. — Протянул Джеймс. — Побродить, найти ещё больше тайных ходов и добавить их в карту. Кстати, когда ты собираешься вернуть карту Мародёров? — Мне казалось, вы её уже завершили. — Проигнорировал вопрос, Гермиона вскинула брови. — Нет предела совершенствую — Ответил Джеймс со смешком. — Ну что, хочешь прогуляться сегодня вечером, Усатик? Гермиона с удовольствием преобразилась в свою свою анимагическую форму и присоединилась бы к Мародёрам, но завтра с утра у неё была назначена встреча с Регулусом. Вопрос приоритета даже не стоял. — Извини. — наконец обмолвилась она с извиняющейся улыбкой. — Боюсь, в этот раз я пас. — Но почему? — Нахмурился Питер. — Только не говори мне, что занимаешься по ночам, Гермиона. — А если и так? — Раздраженно фиркнула она, не потрудившись опровергнуть его обвинения. Иногда репутация заучки давала преимущество. — Иногда ты так обламываешь всё веселье. — Вздохнул Сириус. — Да ладно тебе, Гермиона! Мы покажем тебе какие-нибудь различные тайные ходы из тех, что недавно обнаружили. Гермиона подумала о том, что после проведённых с Гарри Поттером годов, уже выучила все возможные скрытые проходы Хогвартса. — И все же, я не пойду. — Сухо отрезала она, затем перевела взгляд на Ремуса и скорчила гримасу. — А что ты делаешь по ночам, когда тебе не нужно превращаться? Ремус пожал плечами и лукаво улыбнулся своим друзьям. — Представь, что я выгуливаю свою любимую собаку и оленя на ночь. — Пошутил он. — И я катаю Хвоста на своих плечах. Так он тешит самолюбие, упиваясь иллюзией, будто выше Сохатого. — Очень смешно, Лунатик. — Проворчал Питер себе под нос, покраснев от подразнивания друга. Гермиона лукаво улыбнулась брату, зная, как его раздражает своя миниатюрная, по сравнению с другими, анимагическая форма. — Будет весело. Обещаю. — Настаивал Джеймс, глядя на неё полными надежды карими глазами. — Ну, ещё нам нужен кто-то, кто удержит от влипания в неприятности. Гермиона фыркнула. — Умоляю тебя, я уверена, что ты придёшь в ужас, если я начну перечислять все твои идиотские косяки. — Невозмутимо произнесла она. Джеймс невинно улыбнулся. — Разве с тобой не бывает иначе, Гермиона? Или я не прав? — Он рассмеялся, перекрывая хохот своих друзей. Когтевранка вздохнул и бросил на них испепеляющий взгляд. — Просто держись подальше от неприятностей. — Предупредила она. — Если вас исключат до сдачи ТРИТОНов, все мои усилия заставить тебя нормально учиться пойдут прахом.***
29 января 1978 года Гермиона проснулась уже в пять утра из-за волнения перед важным событием. Она пыталась было заснуть заново, но сон не шел. Понимая бесполезность своих попыток, девушка выбралась из постели и начала неторопливо собираться. Она недовольно покачала головой, разглядывая устроенный соседками беспорядок в комнате. Именно вчера они решили закатить небольшой девичник с косметикой и журналами в спальне. Алекса привезла целую коллекцию пестрых лаков для ногтей из дома, и когтевранки отлично провели время, крася друг другу ногти и обсуждая парней. Планы Гермионы выспаться перед встречей провалились, и ей ничего не оставалось кроме того, как поддаться на уговоры подружек и присоединиться к веселью. Она сидела на полу, пока Дороти красила ее ногти в красивое сочетание темно-синего с бронзой. С улыбкой посмотрев на свои ухоженные руки, Гермиона признала, что новый маникюр выглядит потрясающе. Она была благодарна соседкам за то, что отвлекли её от тревожных мыслей прошлым вечером. В постель Петтигрю ложилась такой измотанной, что думать о чём-то ещё уже не было сил. Зима в этом году выдалась лютой. Поэтому Гермиона надела свой растянутый вязаный свитер глубокого синего оттенка в тон браслету, плотные колготки и джинсовую юбку на пуговицах. Мановением волшебной палочки Гермиона отправила все разбросанные на полу вещи к хозяйкам, и львиная доля плавно поплыла к прикроватной тумбочке Алексы. Тихо усмехнувшись, девушка покинула спальню, а затем и гостиную Когтеврана. Коридоры Хогвартса в это время были пустынны и тихи. Даже портреты мирно спали в своих рамах. В полной тишине Гермиона любовалась каменными стенами и высокими сводами замка, который она нежно называла своим домом. Поднявшись на седьмой этаж, когтевранка с удивлением обнаружила, что Регулус уже ждал её на условленном месте. — Ещё и семи нет! — Сказала она вместо приветствия, размашистым шагом приблизившись к слизеринцу. Он лишь недоуменно изогнул бровь в ответ на её заявление. — Ну, ты тоже здесь. — Констатировал очевидное Регулус. — Кроме того, мне не спалось этой ночью. Несмотря на мешки под усталыми серебристыми глазами, Блэк так же, как и Гермиона, с нетерпением ждал этот день. Его нервозность практически ощущалась в воздухе. Он тревожно озирался по сторонам, словно ожидая, что из-за угла вот-вот выскочит Волдеморт и убьет за предательство. Гермиона грустно улыбнулась слизеринцу, понимая, что этот страх будет преследовать его до тех пор, пока они не покончат с Волдемортом. — Регулус, — сдержанно позвала Гермиона. — Как ты? — Нет времени на любезности. — Отрезал Регулус. — Зачем мы здесь? — Он бегло оглядел коридор замка, задерживая недоученный взгляд на гобелене с изображением Варнава Вздюченного. Гермиона закатила глаза на нервный выпад слизеринца. Это невольно напомнило Гермионе о другом Блэке, который точно так же, как и его младший брат, умел обращать внимание на незначительные детали. — Потому что крестраж здесь. — Произнесла она тихо. — Где же? — Допытывался Регулус, подозрительно прищурившись. — Это ловушка, Петтигрю? Заманиваешь меня в какое-то заброшенное место, чтобы расправиться без свидетелей? Гермиона фыркнула. — Если ты и дальше будешь меня раздражать, то так и сделаю. — Беззаботным тоном пригрозила она, а Регулус в ответ лишь весело подмигнул. Гермионы невесомо провела рукой по каменной стене напротив гобелена. Она не была здесь с тех самых пор, как Крэбб уничтожил Выручай-комнату Адским пламенем и умер, пав жертвой собственного заклятья. — И где крестраж? — Вновь спросил Регулус. — Здесь. — Коротко пояснила Гермиона. — За этими стенами. Глаза слизеринца блуждали по поверхности голой стены в поисках входа. — Здесь нет двери. — Он нахмурился. — Есть. — Гермиона вяло улыбнулась. — Если знать, где искать. Она закрыла глаза, проигнорировав недоверчивый взгляд Блэка. — «Нам нужно место, чтобы найти диадему Когтевран», — мысленно повторяла девушка, пройдя вперед и назад перед стеной три раза. Пораженный вздох Регулуса дал понять ей об успехе ещё до того, как она открыла глаза и увидела появившуюся в стене дверь. — Как я и говорила, здесь есть дверь. — Торжествующе заявила Гермиона, глядя прямо в глаза ошарашенному слизеринцу. — Как ты… — Слова застыли на его губах. Он смотрел на Гермиону, как на восьмое чудо света. — Кто-нибудь ещё знает об этом месте? Шатенка пожала плечами. — Вполне вероятно. — Произнесла она. — Отчаявшиеся студенты могли наткнуться на эту комнату, не догадываясь о всех ее магических свойствах. — Это твои гриффиндорские друзья тебе показали её? — Предположил Регулус. Гермиона скромно улыбнулась. Она знала, что на карте Мародёров этот этаж пустует, поэтому могла быть уверенной, что те еще не обнаружили эту комнату по требованию. Ей льстил факт, что она может знать нечто неизвестное знаменитым Мародёрам. — Мерлин, неудивительно, что ты так нравишься Поттеру. — Проворчал Блэк себе под нос, первым войдя в комнату, а потому не успел заметить румянец на щеках Гермионы. Его взгляд тут же приковался к огромным кучам различного хлама, занимающего всё внутри. — Какого хрена? Гермиона прошла следом, подталкивая Регулуса в спину, захлёстываемая новой волной дежавю. Её бросило в жар от воспоминаний языков Адского пламени, и вдруг показалось, что огонь вот-вот вспыхнет прямо под их ногами и поглотит вместе с комнатой целиком. Но комната оставалась по-прежнему безопасной, конечно, если не считать высокой горы сломанной мебели, достигающей почти до самого потолка. Склад потерянных вещей выглядела точно, как его запомнила Гермиона. И поэтому её надежда, что диадема спрятана где-то здесь под многолетним слоем грязи и пыли, лишь укрепилась. — Что мы ищем в этот раз? — Спросил Регулус, переведя свой ошеломленный взгляд с громадной кучи на молчаливую подругу. — Диадему Кандиды Когтевран. — Встрепенулась она. — Ты помнишь, как она выглядит? Слизеринец пожал плечами. — Согластно Биннсу и «Истории магии», она инкрустирована тремя овальными сапфирами, а на ней самой выгравирована цитата Кандиды Когтевран. Что-то насчет остроумия… — «Ума палата дороже злата». — Рассеянно пробормотала Гермиона припомнившиеся слова, пока её пальцы скользили по корешкам потрёпанных книг. Перед ней раскинулся завал ненужных, позабытых вещей: от старых свитеров и до пыльных одеял. Что-то выглядело относительно новее, практически нетронутым временем и пылью, а что-то выглядело так, будто находилось в этой комнате еще со времён основания школы. — Нам надо разделиться. Регулус напрягся от перспективы потеряться в этой куче старых вещей, но она продолжила: — Это облегчит поиски, — заверила его Гермиона. — Просто не трогай ничего подозрительного, если не хочешь умереть, Регулус. — Это не очень-то обнадеживает, Петтигрю. — Мрачно проворчал Блэк себе под нос. Гермиона негромко рассмеялась. — Эта комната относительно безобидна. — Улыбнулась она. — Большинство вещей здесь оставили безответственные студенты. — А еще, где-то в этом проклятом местечке заныкан крестраж. Её прозорливая улыбка стала ещё шире. — Волдеморт думал, что магия этого места подвластна лишь ему, и крестраж надежно спрятан. — Регулуса всё ещё не выглядел убежденным, и Гермиона вздохнула. — Просто ищи диадему с сапфирами и надписью. Ее легко заметить. Честно. Думаю, что она на уродливом бюсте, но, возможно, в этой временной шкале всё по-другому. Брови Регулуса медленно сошлись на переносице. — Что значит «в этой временной шкале»? — Спросил он, глядя на девушку с большим подозрением. — Не обращай внимания, — быстро выпалила она в ответ. — Только не трогай диадему, если увидишь. Крестражи — это сгусток зла, и они могут манипулировать человеком. — Это тоже не очень обнадеживает. — Выдавил он. У Гермионы зачесалась рука, ужасно хотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. — Мерлин Милостивый, просто не трогай его, и ты будешь жить, Регулус. — Раздражённо выдохнула она. — Тот, кто первым найдёт крестраж, позовёт другого, особенно это касается тебя. Мне нужно будет проверить, настоящая это диадема или нет. Регулус нахмурился, все ещё сомневаясь в её предложении, пока наконец не вздохнул. — Отлично. — Смирился он. — Если я умру сегодня, то мой призрак будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. — А что случилось с «я готов пожертвовать своей жизнью ради этого дела»? — Поддразнила Гермиона, заставив Блэка испустить недовольный рык в ответ на реплику, но он все же отправился обыскивать восточную часть комнаты. Гермиона усмехнулась и начала с противоположной стороны, внимательно вглядываясь в груды мусора и сокровищ в поисках знакомой диадемы. Внимание привлекли сломанные метлы и новые перчатки из драконьей кожи, какие-то нелепые парики и безвкусные безделушки, а также книги, такие старые, что она подумала, как давно их должны были сдать обратно в библиотеке? Разные побрякушки рождали в ней интерес к их истории, к тому, как они попали сюда и затерялись в недрах комнаты. Шатенка узнала высокую кучу хлама, по которой они с Роном взбирались, спасаясь от диких языков Адского пламени. Она вспомнила страх Гермионы Грейнджер ступить на неустойчивую опору и сорваться вниз навстречу смерти. Спину лизнул неприятный холодок от нахлынувших воспоминаний. Она пообещала себе, что ни за что не позволит подобному случиться вновь. Когда взор упал на высокий шкаф, накрытый изъеденным молью покрывалом, она резко остановилась. Это ведь тот самый Исчезающий шкаф, который починил Драко Малфой на шестом курсе. Дрожащими руками Гермиона сорвала ткань вниз, подняв облако пыли, и громко чихнуть. Её глаза наполнились слезами при виде ничем не примечательного деревянного шкафа, правая рука неуверенно коснулась прохладного дерева. Эта вещь впустили Пожирателей Смерти внутрь школы, что привело к смерти Альбуса Дамблдора. Гермиона всегда задавалась вопросом, что было бы, если этот шкаф никогда бы не обнаружили? Или если бы он никогда не существовал, нашли бы Пожиратели Смерти другой способ проникнуть в Хогвартс? Почему-то ей казалось, что нет. — Я НАШЕЛ ДИАДЕМУ! Она вздрогнула от усиленного «Сонорусом »голоса Регулуса и неохотно отошла от шкафа. Поспешно вытирая выступившие слезы, Гермиона шла в сторону, откуда слышался голос слизеринца. Найдя Блэка, она увидела, как парень растерянно смотрит на уродливый бюст с потускневшей диадемой на макушке. Несмотря на ржавчину и пыль, сапфиры, украшавшие диадему, гордо сияли в ярком свете Выручай-комнаты. Гермиона медленно вытащила палочку и направила её на диадему. — Вингардиум Левиоса. — Прошептала она. Как и ожидалось, диадема даже не сдвинулась с места, крестраж был защищен от любого примитивного колдовства. — Это крестраж, не так ли? — Спросил Регулус странно сиплым и напряженным голосом. Шатенка схватила валяющийся по ногами тряпочку и неторопливо приблизилась к диадеме. Сердце громко стучало в грудной клетке, а кровь шумела в ушах. Диадема угрожающе мерцала, словно насмехаясь над потерянным будущем Гермионы, и тем, что она так отчаянно хотела спасти. Накрыв тканью диадему, когтевранка повернула ее, чтобы увидеть на обратной стороне знаменитую цитату Кандиды Когтевран, ярко выделявшуюся на заржавелом фоне металла. — Да. — Хрипло прошептала она, подавляя внезапный трепет. — Это крестраж. — Ты ведь тоже чувствуешь это, правда? — Прошептал Регулус, успокаивая дыхание и не сводя глаз с диадемы. — Тёмную магию, которую он излучает. Гермиона заторможенно кивнула и водрузила диадему обратно на бюст. Она нашла красную непарную туфельку и трансфигурировала ее в шкатулку, как раз такого размера, чтобы уместить в себе крестраж. Она осторожно положила диадему внутрь и резко закрыла крышку. Губы сами начали шептать многочисленные защитные заклинания, чтобы никто не смог открыть шкатулку и забрать её содержимое. Когда она наконец подняла взгляд на Регулуса, то увидела в его глазах неподдельное изумление. — Что? — Спросила она, стискивая шкатулку. — Где ты научилась всем этим защитным чарам? — С любопытством выгнул он бровь. — О большинстве из них даже я не слышал. Гермиона прикусила язык, едва не сообщив, что после многих лет бегства от Волдеморта и Пожирателей Смерти, изучение как можно большего количества защитных заклинаний стало гарантом безопасности. — Это неважно. — Поджала губы девушка. Лицо Регулуса искривилось в гримасе разочарования, вызванного постоянными уклончивыми ответами Гермионы на его вопросы. Она виновато улыбнулась и дала молчаливое обещание, что однажды обо всём ему расскажет. Но только не сейчас. — Что ж, — протянул он, — И вот мы наконец-то получили диадему. Дальше что? Гермиона неуверенно взглянула на шкатулку. — Я… ну… именно это мне и предстоит выяснить. — Пролепетала она. — Почему мы его не уничтожим прямо сейчас? — Спросил он, настороженно разглядывая девушку. — Всё не так просто. — Вздохнула она. — Ты же видел, на нее не действуют обычные заклятия. Она даже не сдвинулась с места от Вингардиум Левиосы. Тут нужна иная магия. — Например? — Адское пламя. — Просто сказала она. — Или яд василиска. — В глазах потемнело от воспоминания удушающего отчаяния и осознания того, что Гарри Поттер тоже был крестражем. — Очевидно, и Убивающее заклятье в том числе. — Крестражем может быть живое существо? — Ахнул Блэк. — Человек? Гермиона криво усмехнулась. — Это и для меня было шоком. — Произнесла она и сердце вновь болезненно сжалось при мысли о Гарри Поттере. Шестнадцать лет прошло с тех пор, как она в последний раз видела своего лучшего друга, но все ещё ощущала скорбь— обидную и пронзительную. Теперь, когда она наконец-то нашла первый крестраж, горечь о смерти Гарри Поттера, казалось, обрушилось на неё с новой силой. — Адское пламя — сложное заклинание. — Заметил Регулус, недовольно скривив губы. — Только искусный волшебник или ведьма может управлять им. Она кивнула головой, думая о Крэббе и его безвременной кончине. — С другой стороны, яд василиска… — Он вздохнул и взъерошил волосы. — Это большая редкость, учитывая, что самих василисков изловить практически невозможно. Я сомневаюсь, что смогу сторговаться на черном рынке за приемлемую цену. Мои родители точно что-то заподозрят. — Ну, под этой школой живет василиск. — Рассеяно отозвалась Гермиона, не замечая ужаса на лице Регулуса от её слов. — Было бы глупо спуститься вниз вдвоём и встретиться лицом к лицу с чудовищем. Всё таки, это существо класса опасности XXXXX. Там поможет только профессионал, умеющий работать с тварями такого класса опасности. — Извини конечно, — преувеличенно спокойно протянул Регулус. — Но ты только что сказала, что в этой долбанной школе живет грёбаный василиск? Гермиона в замешательстве нахмурила брови, не понимая, почему Регулус смотрит на неё так, словно увидел дементора. Но потом она поняла, что упомянутый василиск даже не появлялся до 1992 года. Конечно, он придёт в ужас от этой мысли. — Сейчас он дремлет, если тебе от этого легче. — Робко сказала она, заметив, как на виске Блэка вздулась вена. — Пока Тайная комната заперта, всё будет хорошо. — Прощу прощения, — снова протянул Регулус странно высоким голосом. — Но ты хочешь сказать, что эта мифическая Тайная комната реально существует? На этот раз Гермиона не удержалась и хлопнула себя по лбу. — Твою ж мать. — Прошептала девушка еле слышно. Она ведь не хотела раскрывать так много! Тем более, что у неё ещё не было чёткого плана, как уничтожать крестражи. — Откуда, Мерлиновы яйца, ты все это знаешь? — Рявкнул Регулус. — Ты точно не провидец? Шатенка покачала головой. — Совершенно точно нет. — Ответила она. — Тогда откуда ты знаешь?... — Пока что это всё, что я могу рассказать тебе, Регулус. — Ответила когтевранка, многозначительно глядя на него. — Я расскажу тебе больше в ближайшее время. Я обещаю. — Когда Регулус смерил её негодующим взглядом, она повторила. — Обещаю. Слизеринец пристально смотрел на неё ещё несколько секунд, но затем опустил глаза и можно было заметить, как вся его решимость куда-то испарилась. — Ладно. — Пробормотал он, слегка успокаиваясь, глубоко вздохнул и снова взглянул в глаза Гермионы. — Что мы будем делать с диадемой? — Я буду держать ее в этой коробочке. — Призналась девушка. — Я знаю, что это не самое мудрое решение, но оно самое безопасное. Я не могу позволить тебе забрать крестраж, мало ли, твои слизеринские дружки могут что-то заметить. — Мне плевать на этих недоумков, — Регулус скрипнул зубами. — Я беспокоюсь о тебе. Гермионы пораженно захлопала глазами, но Регулус не обратил на это внимания. — Ты ведь тоже почувствовала эту тёмную магию, которой фонит диадема? Она будет пытаться соблазнить тебя надеть ее! — Воскликнул он. — Такие тёмные артефакты манипулируют всеми, кто находится рядом. Поверь мне, я слишком часто встречался с ними и знаю об этом не понаслышке. Петтигрю тронуло его беспокойство. — Я тоже знаю, каково это. — Кивнула она, думая о медальоне Слизерина, который в свое время лёг тяжкой ношей на её шею. — Именно поэтому я наложила на эту шкатулку так много заковыристых защитных заклинаний. Их взлом отнимет у меня достаточно много сил, чтобы отвлечь от навязчивого желания. Регулуса не убедили слова Гермионы, но и возражать больше не стал. Вместо этого он сказал: — Думаю, пока уходить отсюда. Гермиона кивнула в знак согласия, крепко сжимая шкатулку с диадемой. Уже собираясь покинуть Выручай-комнату, Гермиону вдруг озарила мысль, и она подскочила, обдумывая свою идею. — В чем дело? — Встревожился Регулус, но Гермиона уже шагала в обратном направлении. Она встала перед Исчезающим шкафом, молча достала волшебную палочку и прошептала «Инсендио», направляя огонь из кончика на покосившуюся дверцу. Пламя безжалостно объяло деревянный шкаф и вскоре он превратился в большое кострище. — Ты с ума сошла?! — Прокричал Регулус. — Какого черта ты творишь? — Он молниеносно накинул щитовые чары на горящей шкаф, чтобы ограничить распространение огня. Не отрывая взгляда от пылающей вещи, Гермиона сухо произнесла: — Чтобы спасти эту школу, — перед глазами мелькали воспоминания об ухмыляющемся блондине, которого она раньше так ненавидела, с изможденным лицом и темными мешками под глазами. — И одного мальчика.~~~
Гермиона задумчиво уставилась на шкатулку, лежавшую на кровати. Защитные чары на ней хорошо скрывали магический фон крестража, но необъяснимый страх перед содержимым шкатулки оживал лишь от одного факта близости к тёмному артефакту. Скорее всего, Лили и Сев уже ждали её в переполненном голодными студентами Большом зале, но она никак не могла оторваться от крестража и спокойно уйти завтракать. Все мысли Гермионы занимали осколки чужой души, и она сомневалась, что сейчас сможет проглотить хотя бы кусочек. Что ж, вот она реальность. Охота на крестражи началась и уже поздно было сожалеть или поворачивать обратно. Гермиона вместе с Регулусом намеревалась уничтожить все крестражи Волдеморта раз и навсегда, и освободить мир от террора этого мерзкого монстра. Особенно сейчас, когда ей вновь есть что терять, и пусти она всё на самотёк, то предала бы всех, кого любит. Гермиона представила, какое было бы разочарование в глазах Гарри, узнай он о ее малодушных порывах спрятаться. И вот, она снова вернулась на путь Гермионы Грейнджер. Но только в этот раз она будет еще яростнее сражаться за свой мир. Она собиралась во что бы то ни стало защитить жизни своих близких, хоть и понимала, что это будет тяжелым испытанием для Гермионы Петтигрю. На глаза Гермионы навернулись слезы, а ее пальцы сильнее сжали шкатулку. — Я сделаю это для тебя, Гарри. — Прошептала девушка хриплым от слез голосом. Смахнув непрошеные слезы, Гермиона открыла тайный отдел своего чемодана и осторожно положила в него шкатулку с крестражем, после чего прошлась по нему дополнительной порцией защитных заклинаний. Закрыв чемодан, Гермиона преисполнилась решительности. Гарри хотел, чтобы она была счастлива в этой жизни, и она знала, что единственный способ достичь этого — это, наконец, свергнуть Волдеморта. Она с радостью пройдет через все трудности ещё раз, если это означает, что её друзья будут в безопасности. Если это означает, что Гарри будет в безопасности.