♦ ♦ ♦ «Мэй, хватит. Ты не кукла. Ты такой же живой человек, как и я.» «Коичи...»
Взгляд девушки оторвался от лепестков цветущей сакуры, и та устало откинулась на спинку парковой скамейки, расслабленно вздохнув и прикрыв свой единственный глаз в порыве лёгкой сонливости. Когда же её взор вновь встретился со взглядом Сакакибары, она не увидела в нём ни капли того притворства и лжи, что были присущи тем людям, которые окружали её с самого детства. Даже сейчас, после всех тех ужасов, которые ему довелось пережить, он оставался таким же, как и прежде — книгой, что откроется любому, кто заинтересуется её содержанием. Именно таким она хотела его видеть... и именно такой она хотела быть сама...«Слушай, а почему ты вообще считаешь себя... такой?» «Я говорила... тогда, в лавке Кирики-сан...» «"Куклы хотят заполнить пустоту внутри себя"?» «Ты помнишь?» «Я помню каждый наш разговор... но не понимаю, как эти слова относятся к тебе?»
Вдохнув наполненный ароматом сакуры воздух, Мэй поймала в руки один из её лепестков, после чего в её сторону начали лететь всё новые и новые лепестки, ведомые переменившимся ветром. Вздохнув, девушка подсела ближе к Сакакибаре, а затем коснулась его ладони своей, заставив парня вздрогнуть от чувства опустошённости, которое пришло вслед за этим прикосновением. Отдёргивать руку, однако, он не стал.«Чувствуешь?» «Что?» «Пустоту. Такую же, как в куклах мамы. Ты не мог пропустить.» «Знаю. Я чувствовал её и раньше, когда мы были рядом.» «Но... тогда...» «Мне не важно, как сильно ты отличаешься от других людей. Я буду рядом.» «Нет... её не заполнить.» «Мэй?» «Если бы могла...» «Ты в порядке?» «Я хочу домой. Пожалуйста, проводи меня.» ♦ ♦ ♦
Продолжая нависать над своей смущённой подругой, Коичи ощущал на своей коже порывы жаркого дыхания, и чувствовал, как в её худой груди бьётся маленькое сердечко, содрогаясь от того обилия тёплых чувств, которое она испытывала к нему. Сакакибара был поражён той самоотверженностью и чувственностью, которые Мисаки демонстрировала ему наперекор своему апатичному характеру, и был тронут тем, насколько сильно она старалась поддержать его, пытаясь скрасить его кошмар всеми возможными способами. Даже самые близкие родственники никогда не относились к нему с таким же теплом и трепетом, которыми его сейчас одаривала его лучшая подруга. Впервые за долгое время он смог почувствовать себя живым. Ощутить, что он действительно нужен кому-то. Наслаждаясь исходящим от девственного тела Мэй ароматом, Сакакибара ободряюще улыбался ей, стараясь избавить девушку от волнения, и позволить ей привыкнуть к нынешнему положению, дабы та смогла расслабиться и отстраниться от посторонних эмоций. Процесс этот, однако, был не из лёгких. Продолжая чувствовать на себе пристальный взгляд своего друга, Мэй всё больше покрывалась алым румянцем, будучи не в силах совладать со своими чувствами. Её тело содрогалось в порывах панического страха, а в цветных глазах читалось волнение, однако она продолжала упорно делать вид, словно всё то, что происходит с ней сейчас, не имеет никакого значения. Осознав, насколько упорно его подруга старается сдерживать свой страх ради того, чтобы спасти его от гибели, Сакакибара проникся к ней ещё более нежными чувствами. Желая поделиться с ней своей уверенностью, он обхватил её белоснежные ладони своими руками, и сплёлся с ними в крепкий замок. Поколебавшись, Мэй ответила, тесно сжав их своими пальцами, и позволила Сакакибаре прижаться к ней сверху, потянув парня на себя. Оказавшись в такой волнующей близости к любимой девушке и встретившись с ней взглядом, парень окончательно отринул свой страх, и потянулся к ней за поцелуем. Это медленное, чувственное действо продолжалось на протяжении нескольких минут, в течении которых из уст Мэй непрерывно доносилось жаркое дыхание, обжигающее кожу её партнёра, и заставляющее его чувствовать благоговейный трепет перед своей прекрасной возлюбленной. Когда они наконец отстранились друг от друга, между ними протянулась тонкая, серебристая нить, которая рухнула на белоснежную кожу Мисаки, заставив её вздрогнуть от волны нежного тепла, прокатившейся по её телу. Улыбнувшись, Сакакибара обхватил девушку в нежных объятиях, от которых та ещё сильнее прижалась к нему, вжавшись кончиками пальцев в его лопатки. За несколько секунд всё тело бывшей несуществующей охватила крупная дрожь. Её сердце билось с неимоверной скоростью, однако она более не могла позволить себе остановиться. Она сделает это. Она позволит своему лучшему другу воспользоваться её телом, и тогда он сможет избежать той ужасной участи, что приготовила для него смерть. — Ты в порядке? — взволнованный голос Сакакибары нарушил воцарившуюся тишину. — Я... так рада... — Рада? — Теперь ты будешь жить. После слов Мэй по всему телу Коичи словно прошёлся разряд, который избавил его мысли от пелены возбуждения, и возвратил ему здравый рассудок. Вырвавшись из плена собственных инстинктов, он вновь взглянул на свою подругу, и едва не вскрикнул от охватившего его шока. Девушка, что лежала перед ним на помятой кровати, была подобна загнанному в угол котёнку, что смиренно ждёт своей смерти от лап хищника. Взгляд её разноцветных очей был переполнен страхом, а из её алого глаза в любой момент был готов хлынуть поток из слёз. Мисаки до смерти боялась того, что с ней мог сотворить Сакакибара, но была готова стерпеть каждое прикосновение ради того, чтобы он смог остаться в живых...«Что...? Что, чёрт побери, я делаю с ней?!»
В ту же секунду перед взглядом бывшего несуществующего пронеслась картина их совместной жизни в классе 3-3, когда они, игнорируемые всеми своими одноклассниками, были друг для друга единственной отрадой посреди того океана из страха и безумия, который поглотил их после смерти Юкари Сакураги. Следом за этим перед его взором стали одно за другим появляться видения их прогулок и разговоров вплоть до этой роковой ночи, когда он, не выдержав груза ответственности и вины за смерть своей тёти, отправился на прогулку по ночной Ёмияме, и едва не покончил с собой в порыве суицидальных мыслей. И даже здесь Мэй вновь пришла ему на помощь... Она позаботилась о нём. Она окутала его любовью и нежностью наперекор собственным чувствам, и был готова поступить так вновь, на сей раз отдав ему нечто гораздо более ценное, нежели своё время и силы. Так как же он может сотворить подобное с той, кто так предан ему? — Нет... хватит. Разжав ладони, Коичи выпустил перепуганную девушку из своих объятий и отстранился от её тела, так и не притронувшись к нему. Чувствуя на себе удивлённый взгляд своей подруги, он принялся застёгивать пуговицы на её помятой рубашке, всё ещё чувствуя кончиками пальцев ту дрожь, что охватила её во время этого ужасного действа. По всему бледному лицу Мисаки текли слёзы, орошая собой простыню и её темные волосы, пока Сакакибара изо всех сил старался перебороть свои первобытные инстинкты, и не наброситься на неё в новом порыве чувств. Коичи знал: он не позволит себе воспользоваться чувствами своей подруги, и опорочить её таким образом. Лучше умереть... — Почему? — опечаленный голос Мэй прокатился по сознанию парня тяжёлой волной. — Я же хотела помочь... Её слова отражались от стен погружённой в ночное сияние комнаты, забираясь в самые потаённые уголки сознания Сакакибары, и пробуждая его потаённые чувства. Решение, однако, уже было принято. — Я сказал — хватит. Мне это не нужно. Слова Сакакибары окончательно сломали все внутренние барьеры Мэй. В один миг бывшая несуществующая потонула в собственных чувствах, и залилась горючими слезами прямо перед своим другом, отринув былую холодность и хладнокровность. На мгновение ей даже показалось, что её кукольный глаз также начал источать влагу, поддавшись её эмоциональным порывам. Будучи не в силах более сдерживать себя, Мисаки резко вскочила с кровати и отвесила Сакакибаре звонкую пощечину, от которой тот невольно вздрогнул, ощутив на своём лице волну острой боли. Следом за этим Мэй схватилась за плечи Сакакибары, и обняла его с такой силой, что у того моментально перехватило дыхание. — Коичи-кун, твоя жизнь важнее моих чувств. — Что ты...? — Не важно, что со мной произойдёт. С каждым словом девушка всё сильнее сжимала парня в своих объятиях, покрывая его каплями своих слёз, и изо всех сил вжималась пальцами в его тело, едва не впиваясь в него до крови. Сакакибара, однако, не чувствовал ни капли боли - и лишь облик его опечаленной подруги и её лишённые эмоций слова заставляли его чувствовать себя несчастным. В какой-то момент чувства окончательно захлестнули бывшего несуществующего — резко схватив свою подругу за плечи и изо всех сил встряхнув её, Сакакибара прижал Мэй к стене гостиничного номера - однако отнюдь не за тем, чтобы воспользоваться её телом, как она того хотела. Окутанный слезами алый, а также безмолвный кукольный глаз девушки взирали на парня печальным, отчаявшимся взглядом, а сама Мэй была готова провалиться под землю, лишь бы больше никогда больше не чувствовать той горечи и печали, что охватывали её сейчас. — Да что ты несёшь?! Впервые с момента знакомства с Сакакибарой Мэй могла слышать его озлобленный крик. На мгновение ей показалось, что он собирается ответить ей такой же пощёчиной — однако как только она попыталась зажмуриться в ожидании удара, тот внезапно прижал её к кровати изо всех своих сил, оказавшись над ней сверху. В мгновение ока в его взгляд вернулась былая решимость, и он, утерев слёзы девушки краем своей рубашки, обхватил её заплаканное лицо своими ладонями. — Как я могу сделать с тобой такое? Я же... тебя... Прежде, чем бывшая несуществующая смогла отреагировать на его действия, Сакакибара вновь слился с ней в резком, порывистом поцелуе, чувствуя, как единственные покинувшие его глаза капли слёз стекают на порозовевшие щёки Мэй, и слушая, как она тихонько хнычет, погружённая в пучину собственных чувств. Взор парня, тёплый и ласковый, окутал собой сознание девушки, как только она встретилась с его взглядом. Боль, что терзала её душу, притупилась, а затем - девушка зарылась ладонями в каштановые волосы парня, и прижалась к его губам со всеми теми отчаянными чувствами, что пылали в её нежном, девичьем сердце. Успокоившись и прекратив поцелуй, Сакакибара провёл ладонью по влажному лбу своей подруги, убирая непослушную прядь её тёмных волос, и ласково поглаживая девушку по её густой причёске. — Мэй... ты такая дурочка... В один миг тихий голос Коичи вновь наполнил собой тишину, проникнув в израненную душу Мисаки, и наполнив её теми чувствами, о которых та уже почти позабыла в ежедневной борьбе с собственными страхами. — Я люблю тебя... люблю всем своим сердцем... — Коичи? Мэй не понимала, отчего после этих слов ей вдруг стало так приятно и спокойно на душе. Казалось, словно вся та горечь и печаль, что совсем недавно опаляли её сердце всепоглощающим пламенем, были вырваны в одно мгновение. Лишь сейчас, когда Сакакибаре наконец хватило решимости признаться ей напрямую, Мэй смогла в полной мере осознать, насколько сильны чувства этого парня по отношению к ней. Её белоснежное, кукольное лицо полностью покрылось густым румянцем, а сама девушка, содрогаясь от волнения, неотрывно смотрела в глаза своего лучшего друга, утопая в его пристальном взгляде. В момент, когда Коичи осторожно накрыл её грудь своей ладонью, её сердце наполнилось трепетом и нежностью от этого нежного прикосновения. Ощущая, как тепло его крепких пальцев постепенно наполняет её изнутри, Мэй наконец смогла отринуть все посторонние мысли и расслабиться, полностью вверив себя в его руки. Ладони бывшей несуществующей сомкнулись на его талии, и медленно прошлись до ключицы, после чего обхватили его плечи и сжали их в порыве всепоглощающей любви, что бушевала в сердце маленькой несуществующей жарким пожаром. Казалось, что ничто уже не способно нарушить эту идиллию, как внезапно в дверь комнаты постучались, заставив Коичи выпустить девушку из своих объятий, и обратить взгляд на дальнюю часть комнаты. В ту же секунду дверь распахнулась, и в помещение влетел перепуганный Тешигавара, оглашая номер своим тяжёлым дыханием. — Эй, Сакаки! Ты помнишь Томохик-...? Речь светловолосого парня оборвалась на полуслове, когда его взгляд упал на лежащую на кровати Мэй, и нависающего над ней Сакакибару. Смутившись, тот попытался отступить к выходу из комнаты, однако неудачный разворот вкупе с нахлынувшей на него паникой не позволили ему сориентироваться, и он полетел прямиком на пол комнаты. Болезненный удар о деревянную поверхность ещё сильнее подстегнул внутреннее состояние Тешигавары, превратив страх в панику. Сакакибара помнил об этом эпизоде своего кошмара, однако последние события напрочь выветрили это воспоминание из его головы - до сей поры. В момент, когда Наоя попытался отползти к выходу из комнаты и подняться на ноги, до него донёсся раздражённый выкрик бывшего несуществующего. — Убирайся уже! Пробормотав в ответ что-то нечленораздельное, счастливый обладатель шишки на лбу наконец покинул комнату, закрыв за собой дверь. В этот момент Сакакибара попытался подняться с кровати, однако Мэй прервала эту попытку, схватившись за края рубашки парня, и остановив того на месте. Рухнув головой на подушку, Коичи вновь увидел перед собой заплаканное лицо своей подруги, и прекратил попытки отстраниться от неё, когда услышал её голос. — Коичи... скажи, я противна тебе? На мгновение в комнате девушки воцарилась гробовая тишина. Поражённый вопросом своей возлюбленной, Сакакибара посмотрел в её глаза, и дал ей свой ответ. — Мэй... ты самый добрый человек из всех, кого я знаю... — начал он нерешительно — Ты никак не можешь... — Я не об этом. Выпустив из себя тихий вздох, девушка приподнялась на кровати и осторожно выбралась из-под своего друга, устроившись на краю кровати. Лунный свет вкупе с серебряным сиянием звёзд падал на её белоснежную кожу, создавая впечатление исходящего от неё неестественного, белого свечения. Завораживающее, волнующее, и одновременно с этим пугающее зрелище... — Я подумала... если тебе нравится моё тело... я могла бы дать его тебе здесь, во сне. Я думала, тебе станет легче... — Ты говоришь так, будто для тебя это ничего не значит... — подметил Сакакибара, приблизившись к девушке. — Но я знаю, что это не так. Тебе страшно. — Это не важно. — ответила несуществующая, потупив опечаленный взгляд в пол. В этот момент она вновь ощутила на себе тепло рук Сакакибары, что обвились вокруг её тела в нежных объятиях. — Если это может хоть как-то тебе помочь... я должна это сделать... — Мэй, ты правда ничего не понимаешь? Слова парня сопроводились гулким стуком рухнувших на стекло дождевых капель. Поднявшись с кровати, несуществующий, сопровождаемый немым взглядом девушки, закрыл окно и вернулся, устроившись на краю матраса. — Твои чувства для меня гораздо важнее моих собственных желаний. — начал Сакакибара, сопроводив слова протяжным вздохом. — Я знаю, ты чувствуешь ко мне то же самое, но... Прервавшись на несколько мгновений, он посмотрел на свою подругу взглядом, наполненным горечью. — Даже так... я не могу так поступить. Не могу использовать тебя, как какую-то... — Куклу? — перебила его Мэй, сопроводив свой ответ едва заметной усмешкой, от которой уголки её губ слегка подскочили вверх. Коичи, однако, не оценил её ответа. — Ты — моя подруга. То, что я испытываю к тебе чувства, не обязывает тебя понимать их, и тем более — отвечать мне взаимностью. Особенно — таким мерзким способом. — Мерзким? Мрачный, печальный тон младшей Мисаки на секунду заставил Сакакибару помедлить с принятием решения. Окончательный выбор, однако, уже был сделан — и в нём не предусматривалось никакого насилия по отношению к несуществующей. — Забудь, и больше не предлагай подобного. Я и пальцем к тебе не притронусь, если ты сама этого не захочешь. Демонстративно отвернувшись, несуществующий со скрипом покинул старый матрас и приблизился к одиноко висящему на тёмной стене пейзажу. Лунный свет ярко освещал цветочный сад, изображённый в центре старой картинной рамки, придавая яркой и тёплой красоте толику загадочности. Невольно в голове парня возникла ассоциация с его молчаливой подругой, что всё также продолжала взирать на него взглядом, в котором удивление и интерес мешались с целым водоворотом посторонних эмоций. В одном Сакакибара был прав — она никогда не сможет в полной мере понять его чувства. А ведь ей так хочется стать хоть чуточку ближе к нему... — Что... что случилось? Удивлённый возглас Сакакибары настиг уши юной несуществующей после того, как его тело неожиданно оказалось захвачено волной приятного тепла. Парень был готов поклясться, что почувствовал, как что-то мягкое и тёплое прикоснулось к его плоскому животу, а затем - обхватило его плечи и грудь, окутав его приятным, нежным теплом, от которого по всему телу Коичи пробежали мурашки. Пошатнувшись от охватившего его головокружения, несуществующий был готов в любой момент распластаться на полу подобно Тешигаваре, однако в последнее мгновение, когда ноги перестали его держать, он почувствовал, как миниатюрные ладони его лучшей подруги легли на его спину, и осторожно уложили его вниз, на ковёр. Опустившись на колени, девушка устроила голову парня на своих бёдрах, на манер подушки. Лишь в этот момент Сакакибара осознал, почему это тепло показалось ему таким знакомым...✱✱✱
Дождь, который шёл за окном квартиры семьи Мисаки, превратился в жуткий ливень. Многочисленные молнии били по спящему городу, нарушая покой его жителей оглушительными раскатами грома. Капли дождя барабанили по стеклу изо всех сил, превращая его поверхность в сплошное мутное месиво, сквозь которое было невозможно рассмотреть абсолютно ничего. Лишь затухающие огни ночных фонарей могли достать своим ярким сиянием до третьего этажа магазина "Пустые синие глаза в сумраке Ёми", за окнами которого, укрывшись множеством одеял, Сакакибара Коичи предавался сновидениям в кампании Мисаки Мэй. Спросонья девушка стянула со своего соседа по кровати одно из одеял, и зарылась к нему, прижавшись всем своим телом к его коже, жар которой чувствовался даже под множеством покровов, в которые девушка бережно завернула своего лучшего друга несколькими часами ранее. Очередной удар молнии, прогремевший совсем недалеко от магазина, заставил обоих несуществующих рефлекторно подскочить на диване, однако даже это нисколько не поколебало их совместный сон. Случайное движение девушки, произошедшее после этого удара, заставило её прижаться своим лицом к щеке спящего Сакакибары. Бессознательное тело Мэй не могло почувствовать этих прикосновений, однако далёкие отголоски тепла её лучшего друга всё же смогли пробиться сквозь пелену сна. То же вскоре произошло и с Сакакибарой.✱✱✱
— Это... ты сделала? Мэй не ответила. Её белоснежные ладони лежали на скрытом под рубашкой торсе Сакакибары, и осторожно поглаживали его тело, заставляя парня трепетать от охвативших его чувств и эмоций. Но не только это послужило причиной его поведения - уже через секунду он почувствовал, как неведомо откуда взявшееся тепло начало обволакивать его со всех сторон, касаясь мягкими волнами его алых щёк, и пропитывая собой всё тело несуществующего. Вздрогнув от наплыва чувств, Коичи встретился взглядом со своей возлюбленной, бледные щёки которой были полностью покрыты алым румянцем. — Я чувствую тебя... там, в реальности... — нежный голос Мисаки мёдом отозвался во всех закоулках сознания Сакакибары, погрузив его в пучину смущения. — Что это? Почему мне так...? Губы девушки, сомкнувшиеся на его приоткрытых устах, одарили его мягким поцелуем, не позволили бывшему несуществующему закончить свой вопрос. В этот же миг его сознание перевернулось с ног на голову в порыве головокружительного восторга, и единственное, что ему оставалось сделать, дабы не упасть без чувств — это ответить ей. В ту же секунду длинные пальцы Сакакибары проникли в густые волосы юной девушки, аккуратно сомкнувшись на её затылке, и приобняв бывшую несуществующую. Когда же она попыталась толкнуться своим язычком вовнутрь - поцелуй продолжился с новой силой. Опаляемые теплом и страстью, ученики класса 3-3 предавались сладостному наслаждению, одаряя друг друга своей любовью и нежностью. Так продолжалось до тех пор, пока Коичи не устал ласкать свою возлюбленную, и та не отстранилась от него, вобрав в себя натянувшуюся между ними серебристую нить. Прикрыв глаза в порыве блаженства, парень почувствовал, как прикрытое тонкой тканью рубашки тело бывшей несуществующей прижимается к нему в тесных объятиях, усиливая и без того сильный жар. Коичи, однако, не имел ничего против подобной нежности. Расслабившись, он позволил себе легонько приобнять Мэй за плечи, стараясь при этом не спровоцировать её на новые всплески волнения. — Ты как? — спросила Мисаки, переводя дух после поцелуя. — Так тепло... Улыбнувшись своей фирменной полуулыбкой, девушка подалась вперёд и уложила парня на пол, прижавшись к нему сверху. Всё его тело содрогалось от жара, которым Мэй окутывала его одновременно и во сне, и в настоящем, однако Сакакибара не желал останавливать свою возлюбленную. Расслабившись, он вверил себя охватившим его чувствам, и в следующие несколько мгновений вновь почувствовал на своих губах знакомый сладковатый привкус, когда бывшая несуществующая начала одарять его всё новыми и новыми поцелуями. Чувственность и нежность девушки творили с разумом парня что-то невероятное: голова Сакакибары кружилась от восторга, а рассудок полностью подчинился эмоциям бывшего несуществующего. Он видел — Мэй не боится его. Все эти поцелуи были не только для него одного: с каждым новым прикосновением он чувствовал, как его подруга начинает смелеть, углубляя и ускоряя темп своих движений. Чувственность постепенно сменилась страстью, и из сомкнутых губ девушки начали доноситься первые стоны, когда она вновь потянулась к пуговицам своей рубашки, намереваясь избавить себя от одежды. Коичи, однако, не позволил ей этого сделать, обхватив её нежные руки и прижав их к своей груди, после чего продолжал целовать сахарные губы Мисаки до тех пор, когда кислород окончательно не покинул их лёгкие. Затем девушка слезла с тела Сакакибары, после чего помогла ему подняться на ноги. Коичи чувствовал себя превосходно, однако осознавал, что время для нежностей они выбрали не самое подходящее. Им обоим всё ещё предстояло множество испытаний... — Коичи, скажи... я тебе нравлюсь? — спросила Мэй неуверенным голосом, поправляя свою повязку. — Ты знаешь. Ответ парня не устроил его подругу, однако давить на него она не осмеливалась. Потупив взгляд, Мисаки какое-то время смотрела на своего друга в надежде, что тот продолжит свои слова, однако вскоре развернулась и направилась к кровати, так и не получив желаемого. Когда же она потянулась за лежащим у изголовья тёмным блейзером, до неё донёсся тихий, едва слышный голос Сакакибары, наполненный нежной, сладкой интонацией. — Ты выглядишь милее, когда не пытаешься строить из себя куклу. Сопроводив свои слова лёгкой усмешкой, Коичи подошёл к девушке и накрыл её плечи своими ладонями, легонько прижав её миниатюрное тело к своему торсу. — Знаешь... мне и правда полегчало. Спасибо тебе, Мэй... Не успел он договорить, как тут же оказался в тёплых объятиях своей подруги. Развернувшись, Мисаки осторожно прижалась своим покрасневшим лицом к его груди, и почувствовала, как сильно бьётся его сердце. С каждым ударом по коже девушки пробегали всё новые и новые волны мурашек, заставляя её трепетать от восторженных чувств и вкладывать в эти объятия всё больше нежности и тепла. Лишь в тот момент, когда ладони парня коснулись её шеи кончиками пальцев, а на её сереньких губах вновь появилось знакомое ощущение, девушка выпустила рубашку Сакакибары из рук — но лишь затем, чтобы обвить ими затылок парня и слиться с ним в новом, ещё более трепетном и чувственном поцелуе. На сей раз Коичи не стал испытывать судьбу и устроился на кровати заранее, дабы не рухнуть на пол в порыве тех тёплых чувств, что бушевали сейчас в его израненной душе. Восприняв это как приглашение, Мэй медленно подалась вперёд и аккуратно устроилась верхом на его коленях, прижавшись к нему изо всех своих сил. Её нежные ладони принялись поглаживать каштановые локоны бывшего несуществующего, пока её мягкие губы оставались в его власти. Коичи прижимался к ним своими влажными устами, посасывая и щекоча, пока его руки продолжали осторожно массировать шею и плечи юной девушки, разминая её напряжённую спину. Лишь в тот момент, когда накал страсти подошёл к критической точке и углубленный поцелуй двух несуществующих начал лишать их кислорода, Мэй наконец отстранилась от губ своего друга. — Это тебе спасибо, Коичи-кун. — Мне? За что? — взглянул на неё непонимающим взором Сакакибара. — За то, что рядом. Произнося эти слова тёплым, ласкающим слух голосом, Мэй улыбалась своему другу самой милой и искренней улыбкой, которую он мог видеть в её исполнении. На лице девушки красовался лёгкий румянец, но на нём не было ни капли сомнений или страха - лишь чистая, непорочная чувственность. Подавшись вперёд, бывшая несуществующая накрыла плечи Сакакибары своими ладонями и уложила парня на кровать перед собой, после чего легла на него сверху, закрыв глаза в порыве нежных чувств. Её мягкие губы сомкнулись на порозовевшей от жара шее парня, оставив на ней влажный след. — Хочешь ещё? Я могу продолжить, если попросишь... — Глупая. Просил же не предлагать мне это... — ответил парень слегка осуждающим тоном, на который девушка, однако, не обратила никакого внимания — в отличие от Сакакибары, что подметил её необычный тон с первых нот. — Знаю. Я всего лишь маленькая девочка с кукольным глазом и вечным страхом смерти. Странно, что ты вообще обратил на меня внимание... — А? Чего это ты? — спросил парень, удивившись неожиданной перемене в характере своей подруги. — Сам же просил, чтобы я была откровеннее. Напряжённо выдохнув, Мисаки сменила улыбку на привычное ей апатичное выражение, и легонько толкнулась грудью в тело своего друга, прикрыв усталые очи в порыве нахлынувшей сонливости. Это неожиданное прикосновение заставило сердце Сакакибары забиться чаще, что не могло пройти мимо внимания его подруги. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты хочешь продолжить? После этих слов в комнате повисло гробовое молчание, нарушаемое лишь барабанной дробью падающих на окно дождевых капель, которых с каждой секундой становилось всё больше и больше. Волнение, нахлынувшее на парня после прямого вопроса Мэй, исчезло в то же мгновение, как девушка начала массировать его плечи кончиками своих нежных пальцев, и поглаживать ладонями его чувствительную шею. — Не важно, чего я хочу. Пока ты не прекратишь обманывать себя - даже не думай о том, чтобы предлагать мне подобное. — Обманывать? — Ещё недавно ты боялась даже прикасаться ко мне. Если всё это ради того, чтобы я мог пережить этот кошмар... — Ты очень добрый, Коичи-кун. Но знаешь, всё это кажется мне какой-то глупой шуткой... — Шуткой? — Мне никогда раньше не приходилось заботиться о ком-то... и о чувствах я никогда раньше не думала... — Что-то изменилось? — Многое. И думаю, теперь изменится не только это...♦ ♦ ♦
«Ты можешь представить меня счастливой, Коичи-кун?» «...Однажды я представил, как танцую с тобой посреди класса...» «Я не умею танцевать.» «Я и не надеялся...»
♦ ♦ ♦
«Слушай... а ты бы хотела потанцевать со мной?» «Не знаю... раньше я никогда этого не делала...» «Это не сложно. Я научу, если ты захочешь...» «Я не против... только...» «Что?» «Только приготовь мне что-нибудь из своей еды. Ты обещал.» «Тогда готовься.» «К чему?» «К тому, что с твоей фигурой я не позволю тебе отделаться всего одним блюдом.»
♦ ♦ ♦