》═══════~◈~═══════《
За год до школьной поездки.
Посёлок «Хинами», территория родового поместья «Лейкшор»
》═══════~◈~═══════《
Очередной «вороний день». Крикливые птицы облепили ветви старого дуба, полностью скрыв его пышную листву под своими крыльями. Несмотря на то, что это место находилось посреди непроходимого леса, ни один зверь не осмеливался приблизиться к притаившемуся за деревьями старому поместью, опасаясь круживших в небе ворон. И тем не менее, здесь обитали отнюдь не только пернатые хулиганы... На протяжении долгих лет поместье «Лейкшор» представляло собой уединённое жилище одного-единственного человека, что заселился сюда более одиннадцати лет назад, переехав в Хинами вместе со своим отцом. Этот человек носил имя «Теруя Сакаки», и был выходцем из семьи известного врача, что позволяло ему вести безбедный образ жизни вдали от цивилизации. Он не любил показываться на публике, и предпочитал проводить всё свободное время за чтением разнообразной литературы. Изредка, однако, он всё же выбирался из дома в уединённые поездки за границу, что помогали ему ненадолго сбросить с себя груз ответственности за тот поступок, что он совершил, будучи учеником небезызвестного «проклятого» класса 3-3 «Северной Ёми»... Как ни странно, даже у такого отстранённого человека, как он, имелись свои скелеты в шкафу. К примеру, историей одного из них он прямо сейчас делился со своим двенадцатилетним племянником, что пришёл к нему в гости с другого конца посёлка. Соу Хирацука, сын богатых японских политиков, внимал каждому слову своего дяди, сидя на гостевом кресле в библиотеке, и потягивая мятный чай.«...Эта история началась около двадцати шести лет назад. В одной средней школе в Ёмияме, которую все знают под сокращённым названием "Северная Ёми", был один ученик, что перевёлся туда из-за границы. Пятнадцатилетний парень по фамилии "Мисаки"...» «Мисаки? Кто-то из родни той девочки с повязкой?» «...Возможно. Я бы не удивился, если бы она и впрямь оказалась его родственницей...»
Сделав глоток из своей кружки, хозяин поместья осторожно подхватил свою изувеченную левую ногу и поместил её под стол, после чего продолжил свой рассказ.«Этот Мисаки был очень популярен в своём классе... да и в остальной школе тоже. Дружил с одноклассниками, выслуживался перед учителями...» «Популярный ученик? По типу заучек и задир?» «Как раз наоборот. Он никогда не вступал ни с кем в конфликты, и мог легко находить общий язык с другими людьми, будь то преподаватели или одноклассники...» «...или просто пользовался связями богатых родителей...» «...Тоже возможно. В любом случае, проучился он недолго. Он попал в авиакатастрофу на первом месяце обучения, и скончался до того, как его смогли доставить в больницу...»
Склонив голову в заинтересованном выражении, собеседник Теруи последовал его примеру, и ополоснул своё горло горячим чаем. Тихий, детский голос Соу вновь зазвучал в стенах библиотеки, однако его слова вкупе с манерой составления предложений нисколько ему не соответствовали, будучи более «взрослыми», нежели сам Хирацука.«Теруя-сан, скажи прямо — это сказка о призраке?» «...Нет, не совсем. Загадок в этой истории не меньше... но "призраков" в ней нет...» «Вот как? Ну... что было дальше?» «Говорят, после того, как Мисаки умер, его оплакивала вся школа, а особенно — класс 3-3, в котором он учился. Никто не мог поверить в то, что такой человек мог взаправду умереть. И тогда кто-то из учеников сказал: "Смотрите, Мисаки не умер! Вот же он, сидит за своей партой!"»
♦ ♦ ♦
Настоящее время — кошмар Сакакибары Коичи.
♦ ♦ ♦
Капли проливного дождя, падающие на серый асфальт и орошающие собой почву внешнего двора гостиницы, барабанили по окровавленному лицу изувеченного парня, что лежал посреди мутной дождевой лужи. Безмолвный взгляд старосты класса 3-3 был направлен в усеянное грозовыми тучами ночное небо. Его сухие губы беззвучно шевелились, а во взгляде читалась мрачная отрешённость вперемешку со всепоглощающей пустотой. Всё тело Кадзами ныло от нестерпимой боли, а в его голове звучали одни и те же слова, произнесённые ему Тешигаварой несколькими мгновениями ранее.«Это ведь ты, не так ли? Ты и есть мертвец?»
Томохико помнил, как кулак светловолосого парня врезался в его живот после того, как он попытался опровергнуть его слова. Потрясённый произошедшим, синеволосый резко оттолкнул Наою и попятился к балкону, держась за ушибленное место и опираясь о стены гостиничного номера. Когда же Тешигавара пришёл в себя и бросился вслед за Кадзами, единственное, что тот успел сделать перед тем, как получить удар в спину — это закрыть глаза. Мощным пинком Наоя отбросил своего друга на перила балкона, а затем, будучи уверенным в своём решении, выбросил Кадзами с третьего этажа, игнорируя все его панические возгласы и крики о помощи. Глухой звук удара — и Томохико распластался на асфальте, оросив его собственной кровью. Выглянув с балкона во двор и удостоверившись в том, что дело сделано, белобрысый выпустил из себя глубокий вздох и поспешил в коридор, дабы встретиться с Мэй и Коичи, и окончательно убедиться в том, что его предположение о личности мертвеца оказалось верным. Тем не менее, как только он добрался до заветной двери и застукал двух "несуществующих" на кровати в обнимку друг с другом, единственное, что он смог сделать в порыве стеснения — это выскочить из комнаты, выслушивая несущиеся ему вдогонку гневные выкрики Сакакибары. Поняв, что сейчас он не сможет получить у них ответ, Тешигавара решил обратиться к Мочидзуки — единственному, помимо Мэй и Коичи, ученику класса 3-3, который знал о том, что единственный способ прекратить действие проклятья — это убить «мертвеца». Кадзами, однако, в данный момент не был ни «мертвецом», ни мёртвым. Судорожно вдыхая уличный воздух, он чувствовал, как его помутнённый взор начинает застилать алая пелена, а сам он постепенно теряет сознание. Затем, спустя всего несколько мгновений, когда по всему его телу пронеслась волна резкой боли, он полностью провалился в пучину беспамятства, потеряв всякую связь с реальностью. Последним, что он услышал перед тем, как потерять сознание, стал топот двух человек, отзвуки которого приближались к нему с каждой новой секундой. Неужели ему и впрямь уготовано стать жертвой проклятья...?«Подожди, Тешигавара-кун...» «...Это точно он. Настоящий Томохико-кун никогда бы не забыл наше детство...»
✱✱✱
— Коичи... Тихий голос Мэй почти полностью скрылся под шумом проливного дождя, растворившись в стенах гостиничного номера. Девушка смотрела на своего друга взволнованным взглядом. — Нам нужно что-то сделать. Если оставим всё как есть, ты... — Я не боюсь смерти. Всю последнюю неделю я думал только о том, как бы закончить весь этот кошмар... Выдавив из себя эти слова вместе с горестным вздохом, Сакакибара закрыл глаза и устало рухнул лицом в подушку, на которой всё ещё оставалось тепло Мэй. Сейчас его не волновало абсолютно ничего, а единственным, чего он желал, было избавление от того ужаса, что терзал его на протяжении долгих недель. Погружённый в пучину собственных мыслей, Коичи не сразу понял, что с ним произошло, когда Мисаки вдруг схватилась за его плечи и перевернула на спину, вжав его в кровать. Когда же он наконец смог придти в себя, его взор вновь столкнулся с недовольным, холодным взглядом «кукольной девушки». — Никогда больше так не говори. В смерти нет ничего хорошего... — И что? Как будто мне сейчас здорово живётся... В ответ на попытку Сакакибары отмахнуться от её слов, Мэй ещё сильнее сдавила его плечи своими пальцами, заставив парня прошипеть от охватившей его боли. Спохватившись, девушка ослабила свою хватку, а затем — склонилась перед лицом Коичи и заглянула в его глаза, дабы тот более не мог спрятать от неё свои чувства. Спустя мгновение в комнате вновь раздался голос «несуществующей» — гораздо более уверенный и настойчивый, чем раньше. — Я видела, что находится «по ту сторону». Там нет ничего, что могло бы тебе помочь. Всё, что ждёт тебя после смерти — бесконечная пустота, в которой ты проведёшь вечность, пока не сойдёшь с ума. Это гораздо хуже, чем то, что происходит с тобой сейчас. Эмоциональный взрыв Мисаки вкупе с её неожиданной многословностью не на шутку взволновал Сакакибару. Ему никогда не приходилось видеть эту хладнокровную, спокойную девушку настолько напуганной, а её речь лишь добавляла серьёзности этому образу, не позволяя усомниться в её искренности. Коичи выслушивал свою подругу со всем вниманием, словно боясь упустить что-то важное. — Не важно, насколько тебе сейчас плохо — ты должен сделать всё, чтобы это пережить. Если тебе нужна помощь — я сделаю всё, что скажешь. Но я никогда не соглашусь с твоим выбором, если ты решишь просто сидеть и ждать смерти. Выпустив из себя все эти слова вместе с выдохом, девушка отпустила плечи своего друга и устроилась на кровати рядом с ним, прикрыв колени ладонями. Её манеры и поведение вновь стали безэмоциональными и апатичными, однако взгляд, которым она продолжала смотреть на Сакакибару, не оставлял никаких сомнений в твёрдости её намерений. Заразившись этим настроением, Коичи дал ей свой ответ, наделив его таким же мрачным и блеклым эмоциональным окрасом. — Ты не поняла. Я хочу жить... но не так, чтобы моя жизнь была такой же эгоистичной и пустой, как раньше... — Ты не эгоист, Коичи. Кто угодно, но не эгоист. Почувствовав, как холодная рука Мисаки легла на его оголённое предплечье, Сакакибара наконец смог взять себя в руки и найти в себе смелость для того, чтобы поделиться с ней своими чувствами здесь и сейчас. Приподнявшись на кровати, он накрыл белоснежные пальцы Мэй своей ладонью, после чего в стенах комнаты вновь зазвучал его голос. — Я не хочу и не буду жить в том мире, в котором я не могу быть рядом с тобой. Всё, что мне было нужно здесь, во сне, и всё, что мне нужно в реальности — это ты, Мэй. — Коичи... — Я понимаю, почему ты не хочешь подпускать меня к себе. Но даже так, теперь это уже ничего не изменит. Я буду идти за тобой столько, сколько смогу. И в этом — весь мой эгоизм, ведь рано или поздно мне придётся покинуть тебя. В какой-то момент речь Сакакибары оказалась прервана ладонью девушки, которую та прижала к его губам, дабы не дать ему вновь разжечь в ней те чувства, которые она похоронила в глубинах своей души после смерти Фудзиоки. Лишь в тот момент, когда она наконец пришла в себя и взглянула в наполненные волнением глаза своего друга, она отстранила от него свою руку и ответила ему таким же безмолвным взглядом, сопроводив его тихим, нежным голосом. — Когда ты говорил, что любишь меня... ты имел ввиду «это»? — Не знаю... я не задумываюсь над такими чувствами... — Вот как? Ободряющая улыбка, которой девушка сопроводила свой ответ, на мгновение заставила мрачное лицо Сакакибары принять смущённое выражение, и налиться лёгким румянцем. Попытавшись отвести взгляд от разноцветных глаз своей подруги, он вновь почувствовал её холодные прикосновения на своей причёске. — Ты всегда был очень заботливым, Коичи-кун. В твоих желаниях нет ничего эгоистичного. — Это не так. Я поставил их выше твоих чувств. — Ты правда так думаешь? Вопрос Мэй на мгновение поставил парня в ступор. И ведь правда, сейчас он мог судить о её чувствах лишь по тем редким попыткам, когда она пыталась поделиться с ним своими переживаниями, и искажала их настолько сильно, что их смысл далеко не всегда достигал Сакакибару. Для того, чтобы научиться понимать эту необычную девушку, ему пришлось провести с ней не один месяц — и даже так, многие из её чувств всё ещё остаются для него загадкой. — Знаешь, твои желания не так уж и сильно отличаются от моих. Озадаченный словами Мэй, Сакакибара попытался было дать ей свой ответ, но вместо этого неожиданно оказался прижат к кровати её хрупкими ладонями. Затем, не успев опомниться, он почувствовал на своих губах сладкий, вишнёвый привкус, следом за которым пришло ощущение спокойствия и лёгкости. Все эти чувства были следствием поцелуя, которым Мисаки одарила своего друга, прижавшись бледными губами к его устам. Среагировав с опозданием в несколько секунд, «несуществующий» попытался было отстранить девушку от себя, но... — Коичи, пусти. — Подожди, ты же не хотела... — Теперь хочу. Пусти, я не закончила... Аккуратно убрав ладони парня в сторону и обвившись своими руками вокруг его затылка, Мэй продолжила целовать Сакакибару, прижимаясь к нему всем своим телом. В силу отсутствия опыта в подобных делах её движения были довольно неумелыми, однако их с лихвой хватило для того, чтобы заставить Сакакибару почувствовать себя на седьмом небе от счастья. Прекратив попытки отстраниться от Мэй, он зарылся пальцами в её густые волосы и ответил ей медленным, осторожным поцелуем, наслаждаясь окутавшим его уста ароматом холодной вишни... Неизвестно, сколько времени продолжался их поцелуй, но в конечном итоге, когда запас кислорода начал подходить к концу, им пришлось отстраниться друг от друга. Это трепетное действо не прошло для Сакакибары бесследно. Сама того не осознавая, Мэй, подобно куклам своей матери, «вытянула» из него все посторонние чувства, избавив своего друга от охватившего его волнения, и прояснив его разум. Стоило ему выбраться из этих пут, как он тотчас же сомкнул ладони на её хрупком теле, и заключил девушку в долгие объятия, пропуская внутрь себя всю её «кукольную ауру». Ощущая, как каждая клеточка её тела наполняется теплом её Сакакибары, Мэй поддалась этому чувству и прижалась к его груди, наслаждаясь прикосновениями его тёплых ладоней, и слушая биение его сердца. Её тихий, умиротворённый голос растворился в стенах комнаты, как только добрался до ушей парня. — Из нас двоих, ты — не единственный эгоист. Выпустив парня из объятий, Мэй отстранилась от него и устроилась на кровати рядом, смотря на лежащего Сакакибару сверху-вниз. — Я не хочу, чтобы ты покидал меня... но не могу отплатить тебе чем-то ещё, кроме своей дружбы. — Я понимаю. Ответив другу горестным вздохом, Мэй подсела к нему ближе и накрыла его плечи своими ладонями. Холодные пальцы тут же принялись разминать податливую плоть, снимая боль и расслабляя бывшего «несуществующего». — Я всё ещё могу продолжать, если ты хочешь. Нам нужно что-то сделать с этим кошмаром. — Не надо. Я не прощу себя, если сделаю с тобой что-то подобное. Улыбнувшись, девушка легонько надавила своими белоснежными пальцами на его шею, заставив парня тихо простонать и расслабиться в её нежных руках. — Ты слишком беспокоишься за меня, Коичи-кун. Я ведь больше не боюсь этого. — Даже, если так... я не хочу пользоваться тобой для подобных вещей... — Но... что нам тогда делать? — Очевидно же - менять весь этот кошмар так, чтобы никто не погиб... В ответ на это предложение Мэй лишь отрицательно покачала головой, приподнявшись с кровати и устроившись рядом с Сакакибарой в положении сидя. Непослушная прядь тёмных волос вновь спала на её лицо, однако на сей раз она не стала её поправлять. — Не выйдет. Ты сам говорил - проклятье не снять, пока Рейко-сан жива. — В тот день умерла не только она. Всё, что нужно сделать — это разобраться с ней до того, как появятся новые жертвы... — ...Ты хочешь снова через это пройти? — Мне уже приходилось убивать её. Одним разом больше, одним меньше — невелика разница... Несмотря на попытку Сакакибары наделить свои слова холодным, безразличным тоном, Мисаки впервые за долгое время смогла отчётливо почувствовать в его поведении наигранность и притворство. И тем не менее, она не стала осуждать его за этот выбор, понимая, насколько тяжело ему далось это решение. Её ладонь вновь коснулась его груди, после чего комната вновь наполнилась её тихим голосом. — Ты не такой, Сакакибара-кун. Ты не должен делать этого... — По-другому никак. Если бы мертвецом оказался я — ты бы поступила со мной точно так же... и сделала бы правильный выбор... — Именно поэтому той, кто вернёт Рейко-сан к смерти, буду я. Окинув свою подругу удивлённым взглядом, Коичи убрал ладонь Мэй со своего тела и ответил ей строгим голосом. — Ни за что. В тот раз я сделал это не только из-за того, что она была моей тётей. Я не хотел, чтобы ты стала убийцей... — Это просто сон, Коичи-кун. Сон, в котором ты оказался в нём из-за моих ошибок. Если бы я смогла убить Рейко-сан в ту ночь, ты бы потерял воспоминания о ней... и тебе бы не пришлось проходить через эти кошмары. — Мэй, ты в этом не виновата... — Даже, если так, я больше не позволю тебе страдать. Спокойный, размеренный тон, которым девушка сопровождала каждое своё слово, отражался в разуме Сакакибары раздражением, постепенно переходящим в гнев - но не перед Мэй, а в ответ на собственное бессилие перед сложившейся ситуацией. Выпустив из себя протяжный вздох, бывший «несуществующий» поднялся с кровати и направился к выходу из комнаты, сопровождаемый взглядом разноцветных очей своей подруги. — Всё это касается только меня. Это мой сон, и только я могу решать, как на него повлиять... — Но... — Останься здесь. Мне будет гораздо легче, если я буду знать, что ты в безопасности. После слов Сакакибары в комнате повисла гробовая тишина, которую нарушал лишь дождь, что барабанил по закрытым окнам. Лишь в тот момент, когда Коичи приготовился открыть дверь, Мэй наконец смогла совладать со своими эмоциями, после чего неожиданно вскочила с кровати и за считанные секунды оказалась перед Сакакибарой, перегородив проход к двери. На её лице не осталось ни следа от былой апатии. — Нет. Я тебя не оставлю. Схватившись за рубашку своего друга, Мисаки притянула его к себе, а затем — сжала Сакакибару в невообразимо сильных объятиях, от которых тот едва не выпустил из себя весь запас кислорода. То были не привычные для него дружеские обнимашки, и даже не те романтические объятия, которыми та одарила его несколькими мгновениями ранее. Сейчас Мэй буквально удерживала его на месте, не позволяя сдвинуться ни на метр. Её тонкие, белоснежные пальцы впивались в тело бывшего несуществующего изо всех сил, пока сам Коичи смотрел на неё сверху-вниз поражённым взглядом, не в силах пошевелиться. Очень скоро на бледном, покрытом румянцем лице Мисаки вновь показались слёзы, истекающие из её единственного «настоящего» глаза, пока левый, «кукольный» глаз продолжал взирать на Сакакибару с таким же холодным и бесчувственным выражением, как раньше. И тем не менее, видя, с каким усердием Мэй старается удержать его от исполнения этого плана, Коичи всё больше убеждался в том, что вся та холодность и отчуждённость, которой его подруга окружила себя — не более чем маска, что скрывает её истинные чувства. — Не дам... не позволю пройти через это одному. В какой-то момент Сакакибара почувствовал, как вся та подкормленная болью решимость, с которой он вознамерился положить конец своим кошмарам, начала медленно иссякать, сменяясь непроглядной пустотой. Пусть Мэй и не была «куклой Кирики» в привычном для него смысле этих слов, однако её окружала такая же мрачная аура способная заглушить эмоции и чувства всякого, кто рискнёт прикоснуться к ней. По крайней мере, так казалось лишь на первый взгляд. На самом же деле, как только боль и страх покинули разум Сакакибары, его чувства к Мэй никуда не исчезли. Любовь, что он испытывал к этой девушке, вспыхнула в нём с новой силой, и он ответил на объятия Мисаки с такой же страстью, прижав девушку к своему телу и вжавшись пальцами в её хрупкие лопатки — Ну хватит, Мэй. Я справлюсь. Продолжая вжиматься своим лицом в прикрытое рубашкой плечо Сакакибары, Мэй продолжала удерживать его на месте, прилагая все свои силы, чтобы не позволить ему уйти. — Я не могу тебя бросить. Ощутив невообразимо сильную хватку своей подруги, Коичи почувствовал, как его сознание переполняется пустотой, готовой полностью поглотить его душу, оставив от него лишь пустую, безжизненную оболочку. Сакакибару, однако, это нисколько не волновало. Как только его взгляд упал на прокатившуюся по белоснежной щеке Мэй прозрачную слезу, он отбросил все свои убеждения и обнял девушку изо всех сил, впуская в себя всю ту боль, что таилась в её искалеченной душе. Чувствуя на своей коже её опаляющее дыхание, он прикрыл свои глаза в порыве нежности, а затем, поддавшись наваждению, потянулся своими устами к её бледным губам... — М-мгх... Приглушённый стон, вырвавшийся из уст Мэй после того, как Сакакибара сдавил её тело в своих объятиях, растворился в медленном поцелуе. Лаская губы своей возлюбленной, парень разомкнул свои очи и встретился с её взором. Алый, натуральный глаз Мэй был наполнен теплом и нежностью, и даже та гнетущая пустота, которую продолжал излучать её кукольный глаз, нисколько не мешала Коичи отвечать ей таким же тёплым и нежным взглядом. Лишь в тот момент, когда бледные ладони девушки легли на его щёки и разорвали этот поцелуй, Сакакибара наконец понял, что он только что сделал. И тем не менее, когда он вновь посмотрел на её лицо, он не увидел на нём ни капли того страха, что окутал её, когда он прижимал её к кровати. Сейчас лицо Мэй не выражало даже былой апатичности. Вместо безразличия в её взгляде пылал огонь, а движения и речь перестали быть такими же "мёртвыми", как раньше. И как после такого он может ей отказать? — Ну хорошо. Только держись рядом, ладно? Получив от парня положительный ответ, девушка робко подалась вперёд. Тонкие пальцы обхватили худое тело Сакакибары, вжавшись в его лопатки и отправив по его коже волну приятных мурашек. Затем, отстранившись от парня после недолгих объятий, Мэй улыбнулась ему своей фирменной улыбкой, заставив его лицо вновь налиться румянцем. — Не отойду ни на шаг.✱✱✱
Желание Мэй не было единственной причиной того, почему Сакакибара так быстро изменил своё решение. Помня о том, чем события этого сна едва не закончились в реальности, когда Акадзава Изуми едва не пронзила горло Мэй в попытке спасти свой класс от проклятья, Коичи не желал оставлять свою подругу без присмотра. Таким образом, вместо того, чтобы запереть её в комнате и сломать замок, как он изначально планировал, он решил позволить ей следовать за собой, получив таким образом возможность контролировать её действия, и защитить её в случае, если план с устранением "мертвеца" провалится. Так или иначе, уже через несколько мгновений они покинули номер и выдвинулась вперёд по коридору, намереваясь отыскать комнату, в которую заселилась Миками Рейко. За очередным поворотом они обнаружили своих одноклассниц — Канеки Кёко и Аяно Аю, что возвращались из столовой в свои комнаты. После недолгого разговора, в ходе которого Сакакибара успел получить в свой адрес похвалу за спор с Акадзавой, он выяснил номер комнаты своей тёти, после чего, попрощавшись с девушками, направился по описанному маршруту. Миновав очередной коридор, Коичи и Мэй вышли в вестибюль гостиницы. Здесь находился проход на кухню, в которой, согласно воспоминаниям Сакакибары, очень скоро должен был начаться пожар. В его памяти всё ещё была свежа сцена того, как он открыл дверь в это помещение и обнаружил в нём догорающий труп хозяина гостиницы, испещрённый торчащими из него ножами и шампурами для мяса. Желая выиграть себе время, Сакакибара направился вниз с целью выманить этого человека из кухни, однако как только он сделал первые шаги, его внимание привлёк парадный вход, массивные двери которого были слегка приоткрыты. Ни в одном из его прошлых кошмаров не было подобной сцены... — Открыто. — Вижу. Миновав ступени и пройдя по вестибюлю вперёд, Коичи подошёл к дверям вплотную и выглянул наружу. На покрытой тьмой улице продолжал бушевал проливной дождь, орошающий своими каплями внутренний двор... и тела лежащих в луже собственной крови двух человек. Поражённый увиденным, Сакакибара молниеносно выбежал на улицу, после чего обнаружил своих товарищей —Тешигавару Наою и Мочидзуки Юю — лежащими на асфальте без сознания. Следом за Коичи к ним подошла и Мэй, на левом глазу которой уже не было повязки. — Они живы... цвета смерти нет... — ...Этого не было в моих снах. Почему... — Ты прогнал Наою-куна из комнаты, помнишь? — Чёрт, точно... Подхватив блондина под плечо, Коичи потащил его в гостиницу, оставляя на Мэй менее крупного Мочидзуки. Когда же оба одноклассника оказались под крышей, Сакакибара после нескольких попыток смог привести в чувства Юю. Приоткрыв глаза и зажмурившись от ударившего в них света, тот попытался подняться на ноги, но вместо этого повалился на колени и оказался захвачен волной сильного кашля. Холодный дождь явно не пошёл ему на пользу. Подхватив друга под плечи, Сакакибара устроил его у стены рядом с Тешигаварой, после чего окинул вестибюль в поисках аптечки. Заветный шкафчик отыскался рядом с проходом в коридор, ведущий в столовую. Дав Мэй указание вытряхнуть из него всё содержимое и доставить ему, Коичи продолжил диалог с Мочидзуки, попутно осматривая его на предмет ранений. — Что с вами произошло? Кто это сделал? — Кадзами-кун... знает... о мертвеце... — Что?! Как он... Прежде, чем Коичи смог договорить, из динамиков по всей гостинице донёсся громкий мелодичный гудок, заставивший бывшего «несуществующего» оторваться от ран Юи. Сакакибара помнил, как точно такой же звук раздался в здании перед тем, как его одноклассница — Такако Сугиора — пустила по динамикам своё сообщение, дабы настроить класс 3-3 против Мэй. На сей раз, однако, вместо девичьего голоса по гостинице пронёсся совершенно иной, более твёрдый и уверенный голос, владелец которого в данный момент находился в радиорубке и вещал своё послание через мегафон. То был голос Томохико Кадзами.«Это сообщение для всех учеников класса 3-3...»
— Он забрал кассету... Неожиданные слова Юи заставили сердце Сакакибары сжаться от ужаса. Он отчётливо помнил, как перед своей гибелью от рук Акадзавы, Томохико попытался убить его, предварительно отправив на тот свет трёх своих одноклассниц в надежде, что их смерть прекратит действие проклятья.«Запись, что вы услышите, была сделана пятнадцать лет назад одним из учеников старого класса 3-3, когда проклятье было остановлено до выпускной церемонии...»
Следом за голосом Кадзами по внутренней связи гостиницы пронёсся искажённый электронными помехами голос Кацуми Мацунаги — того самого ученика, что сумел прервать действие проклятья, и по наводке которого Коичи получил в свои руки ту самую запись, которая сейчас транслировалась по всей гостинице.*Теперь я хочу рассказать вам о том, как можно остановить проклятье, которое уже поразило класс.*
Продолжая слушать запись, Сакакибара заметил появившийся на лестнице силуэт девушки, что спускалась на первый этаж. Присмотревшись, он узнал в незнакомке Акадзаву Изуми. Заметив Коичи и Мэй в кампании израненных одноклассников, глава комитета контрмер за считанные секунды спустилась с лестницы, выхватила из рук Мэй все собранные ею медикаменты, и подбежала к Мочидзуки и Тешигаваре.*Отправьте их в ад. Туда, где им самое место. Верните мёртвых к смерти.*
После этих слов послышался щелчок, следом за которым гостиница вновь наполнилось холодным, твёрдым голосом Томохико.«Пятнадцать лет назад этот человек смог остановить проклятье, вычислив среди своих одноклассников мертвеца, и оборвав его жизнь...»
— Коичи-кун, что здесь происходит?! Что это за запись?! — Акадзава-сан, я... Секундное замешательство ответственной за контрмеры рисковало перерасти в панику, однако вовремя подоспевшая Мэй вернула девушке здравомыслие, прикоснувшись ладонью к её плечу, и вобрав в себя весь её ужас. Акадзава, однако, не оценила этого жеста, отмахнувшись от девушки в то же мгновение, как только почувствовала её холодную ладонь на своей коже. — Ты...! Какого чёрта ты де... Последнее слово Изуми было прервано голосом Томохико, заставившим её переключить всё своё внимание на динамик.«Лишний ученик в этом году — Сакакибара Коичи.»