Бывшие — нынешние

— Ты уверен, что я должен обязательно пойти вместе с тобой? — не имея сил встать с такой мягкой кровати, лениво протянул Кенма. — Да, конечно, — без доли колебаний ответил Хината, рассматривая пляж, но полагать следовало — выискивал Ойкаву. — А на… сколько процентов ты уверен? — На миллион, Кен, — оторвался от окна, раздражаясь. — Хватит! Не хочешь играть в волейбол, так хоть в море поплавай… В голове пронеслось одно — когда это Хината успел стать таким серьёзным? Однако кое-что вмиг прояснилось, пазлы сложились в единую картину, Марс встал в Венеру и прочее трали-вали, ведь всё это каким-то «отголоском крови», прямо как в «Bloodborne», помогло осознать, что Кенма действительно, стопроцентно и совершенно точно через полчаса должен был быть на пляже, потому что в перспективе — знакомство с Ойкавой. Зачем всё это и для чего он не понимал ровно так же, как и не мог ответить за ту аналогию с любимой игрушкой — просто всплыло в башке, и ничего ты с этим не поделаешь. А идти вместе с Хинатой придётся, иначе хорошим отказ не кончится, а ругаться с лидером по иерархии лучших друзей — второе место занимает Акааши, — когда впереди ещё целая неделя… ну, такое. А тупая головная боль от дневного сна и полутора литров «пины» — как приложение, неприятный бонус, утешительный, мать его, приз и долг красен платежом в ситуации с дрочевом нового уровня. — Ладна-а-а, — протянул без особого энтузиазма, настраиваясь на выход из зоны комфорта и заранее — из себя. На всякий, так сказать, случай. Однако самым тяжёлым испытанием и практически невыполнимой задачей стало прощание с кондиционером, с двадцатиградусной температурой в номере, с божественной прохладой… И единственная альтернатива — море, безлюдный, но не совсем, пляж и очередной коктейль с плавающими в нём кубиками льда. Кубиками льда. Кубиками… льда. «Чёрт! Просто никогда это больше не вспоминай, пошёл Куро к херам собачим. Лучше возьми сок из холодильника». А альтернатива эта, на самом деле, не так уж и плоха. Особенно для японца. Своих курортов явный недостаток, но вот Окинава реально многого стоит, однако добираться до океана за три часа на самолёте — для слабаков. Настоящие ценители выбирают Бразилию и почти двое суток без сна. Но до Окинавы Кенма ещё обязательно доберётся — как-никак, детская мечта. «Их с Куроо», конечно же, можно и нужно вычеркнуть, а вот в остальном да, слетает туда на какой-нибудь уикенд. Может даже, возьмёт с собой Акааши, ну, а там… как дело пойдёт, как судьба распорядится. А насчёт погоды — Кенма переживал зря. В принципе, где-то тридцать три — больше, чем терпимо, если учитывать непрекращающиеся порывы свежего, пропитанного солью воздуха, горяченький песочек и бегущие друг за другом волны, сливающиеся в беспорядочный водный поток у берега. Выбившиеся из неаккуратного пучка пряди щекотали лицо, и жизнь, в целом, стала казаться не такой уж и плохой, но вот этот секундный порыв мимолётного счастья очень скоро унёсся в каком-то неизвестном направлении: — При-ве-ти-ки, — сладким голосом пропел Ойкава, обняв Хинату за плечи одной рукой. — Оу, Шо-чан… — одарил Кенму ухмылкой. — Не думал, что встречу кого-то ниже тебя. Этот коротышка — тот самый твой друг? — Оу, Шоё… — задрав голову кверху, Кенма улыбнулся по-сучьи. — А это тот самый «Король»? Хм, — усмехнулся, — ты же говорил, он «Великий», но… — Тебе просто не видно оттуда, Креветка-чан. — Ты за меня придурка не держи, — ответил на серьёзных щах, посмеиваясь над Ойкавой про себя. А Хината подумал: «Вот же пиздец!» Так мечтал познакомить двоих друзей-недолюбовников друг с другом, а тут… вышло всё иначе, и вообще непонятно, откуда взялись эти «креветки», «Невеликие Короли» и чёртовы обиды, связанные с лишением титула «Креветка-коротышка». Невидимое «Я особенный» над головой погасло, перегорело, как та херова лампочка, с которой всё началось. Или остановилось. Продолжилось? В любом случае, как-то взгрустнулось на секундочку, даже огонёк в глазах побледнел и выцвел, а душу будто исцарапали кошки, и, так забавно: когти, говоря метафорично, из всех их троих — только у Кенмы. Только у него одного, которому на это знакомство изначально было насрать, а в мыслях, кроме как, «пиздецки жарко» особо-то ничего не роилось. Но, как оказалось, мимолётный порыв хуй-пойми-чего-не-ревности-точно изжил себя так же быстро, как и наплыл. — Ну, может, хотя бы сейчас ты начнёшь звать меня по-другому, Король-сан, — пролепетал Хината, намекая на какую-нибудь милость с его стороны. — Об этом мы поговорим вечером, Шо-чан, — легкомысленно ответил, разгадав чужие намерения. — В моей постели… — прошептав, добавил. Задымившаяся от горячего дыхания шишка — понятно, реакция ожидаемая, и осуждать за такое Хинату никто бы не стал, потому что, блять, его стояк видели все: с одним пару дней назад в знак благодарности чирикался, а с другим — взаимно дрочил в знак… охеренной дружбы? Однако какое-то стеснение, вынуждающее опустить руки до уровня таза и заставляющее щёки загореться, всё же было. И, выбравшись из объятия Ойкавы, парень рванул к берегу с одной целью — утопиться. Условно, конечно, ведь из-за повышенной сексуальной конституции заканчивать жизнь самоубийством — глупо, но позволить холодной водичке помочь в этом вопросе — как вариант, как дело святое. А притвориться, что устраиваешь эстафету, в которой прибежавший последним «пидорлох» — непревзойдённая по гениальности идея, показатель IQ выше, чем у Эйнштейна. Казалось бы, повестись на такое мог только отдельный представитель сверхрасы, но в их компании один такой, как ни странно, нашёлся. Ойкава бросился вслед за Хинатой, нелепо проваливаясь ступнями в песок, изо всех сил стараясь догнать парня, а Кенма… Просто стоял и смотрел. Не то чтобы подобный род деятельности был не для него, но «Господи, нахуя?» значительно перевешивало чашу весов в сторону здравого смысла и серьёзности. Тяжёлый вздох как согласие быть «пидорлохом» и размеренный шаг по направлению к этим двум идиотам, пытающимся завалить друг друга в воду… Ладно, наблюдать за ними было забавно. Не настолько, конечно, как за Бокуто или Куроо, но подобное всё же вызывало внутри что-то тёплое и приятное. Беззаботность, которой Кенма завидовал. — Эй! Кенма! — кричал с берега Хината, сопротивляясь нечестным захватам Ойкавы. — Помоги мне, блин! Он сейчас меня завалит! Сильное, конечно, заявление, но капельки сожаления оно как-то не вызывало. Зато мотивировало ускориться. А в чём причина такой смены настроения — Кенма не знал, но, кажется, в глубине души догадывался. В жопу быть серьёзным, когда рядом Хината. В жопу строить из себя хер пойми кого, когда рядом Хината. В жопу делать вид, что всё это неинтересно, ведь именно с Хинаты началось веселье. И оно, оказывается, всё это время было перед носом, стоило только поднять глаза от приставки и присмотреться. Тогда, четыре года назад, Кенма не проиграл. Наоборот, вышел победителем из своих же заблуждений и признал то, что ему так отчаянно пытались доказать. Поэтому сейчас он, на самом деле, не видел причин не налетать на Ойкаву, чтобы засейвить Хинату. И когда их стало двое — двое в команде придворных «Пидорлохи» — чёртов «Король» поплатился за свои грехи. Однако погружаться в пучину отчаяния одному — не для него. Не для него уходить человеком чести! Схватив ликующих придворных, он забрал их с собой в необъятное пространство морского дна. Но если изъясняться проще, то чёртов Ойкава намесил грязи, сбив с ног Хинату и Кенму, пока падал. «Какая же ты сука», «Бля, за что?» и «Ха-ха, неудачники» — по факту. Весело. Действительно весело и настолько, что непрекращающийся громкий смех, вероятно, вызвал нотки негодования у того малого числа людей, что находились на пляже. «Трое обезумевших японца бьют по воде ладошками и неадекватно подхихикивают» — картина, реально сбивающая с толку. Однако плескаться с этими двумя вызывало какой-то невероятный эффект обнуления. И нырять в воду с сцепленных рук или крепких плечей Ойкавы — тоже. А поплыть после всего этого на глубину и случайно глотнуть солёной воды из-за поднявшихся волн — вообще отвал всего. Даже настроение появилось, и не воспользоваться этим Хината не мог: — Так, а теперь погнали в волейбол играть, — вытирая волосы полотенцем, произнёс более, чем решительно. — Так точно, Креветка, — согласился Ойкава, делая то же самое. Однако их энтузиазм и полное взаимопонимание вызывали у Кенмы что-то вроде протеста. Только на берег вышли после интенсивного плавания, а тут снова добровольно-принудительное. — Что, прям сейчас? — удивлённо на них уставился, явно не собираясь мириться с происходящим. — Ну, да, сейчас, — уточнил Хината. — Займём площадку первыми и играть будем первыми. — Но нас трое… — попытался найти отмазку, но по взгляду парня понял — вышло херово. — И что ты предлагаешь? — Ойкава недовольно цокнул, скрестив руки на груди. — Просто сидеть и смотреть на волны? Может, ещё пофоткаться предложишь?  — О-о-о, Король-сан! Сфоткай меня с Кенмой на фоне моря! — Это как-нибудь без меня… — пожал плечами, не собираясь в подобном участвовать. Умоляющий взгляд карих глаз, обращённый на Кенму, провоцировал сделать так: «Ну… ладно». Однако в мыслях пронеслось кое-что совсем другое: «Нет, блять ни за что». — Ню дявай селфушечку ня память, — сделал щенячий взгляд и даже по руке погладил. — Неть, — в ответ надул губки, как бы подтверждая свои намерения. Но Хината сдаваться не собирался. Тем более, в его рукаве был припасён непобедимый козырь, ёбаный Туз или даже разноцветный Джокер, который на раз-два перебил бы, перетёр и уничтожил эту вот непоколебимость. Подойдя к Кенме вплотную, парень склонился над его ухом, шепча: — Прикинь, как Мудила-сан охереет, когда увидит, что ты прилетел ко мне в Бразилию. — Он у меня в блоке, дорогой, — на языке появился ни с чем несравнимый вкус победы, в следующую секунду сменившийся горечью поражения. — Но у интернета-то нет… — глаза загорелись в хитром прищуре, но Хината больше не произнёс ни слова, позволяя Кенме додумать самому. Пара секунд хуй пойми какого недоумения и бинго! Блять, просто сто из ста, сектор «приз» на барабане. Вероятность увидеть фотку в любой другой социальной сети — ну, достаточно высокая. Тем более, в их с Куроо окружении «доброжелателей» всегда хватало. Так что, гадать на ромашке «увидит-не увидит» необходимости не было. Увидит однозначно. Увидит и взбесится. Разозлится настолько, что четверть пачки на лёгких оставит. Кенма ведь его знает. — Обними меня как-нибудь, но не слишком, — повернувшись к морю спиной и попутно сжимая в ладони телефон, воодушевлённо наставил Кенма. — Чтобы было что-то типа «вау, они такие классные друзья», а не «они периодически ебутся». — Если бы я наткнулся на вашу фотку, то определённо бы подумал, что вы как раз-таки те самые «классные друзья, которые периодически ебутся», — ехидно произнёс Ойкава, начиная немного нервничать. — Ну… — вздохнул Кенма, — …мы хотя бы друзья классные, не то что… — по-сучьи оскалился, намекая на их с Хинатой совместный досуг, но договорить не решился. Ничего личного, тупо вырвалось само собой, но благо посыл его маленькой колкости никто не разгадал. Ну, или оба просто сделали вид, что ничего очевидного в ней не было. Однако, судя по спокойному выражению лиц, — париться особого смысла не было. Поэтому, уложив мокрые волосы, кончики которых легли на ключицы, Кенма смущенно улыбнулся, прижимаясь плечом к Хинате. — Чи-ик, — озвучив действие, Шоё нажал на иконку галереи и, внимательно рассмотрев получившееся фото, воскликнул: — Вау! Охеренно! Смотри, Кенма! И, в принципе, со мнением Хинаты Кенма оказался солидарен. На фоне — море, над головой — рожки, и крышесносно — получились оба. — От такого у Куро точно жопа отвалится, — коварно заявил. — После волейбола по-любому выложу.