Бывшие — нынешние

Настроение Куроо не задалось с самого утра, а социальные сети, около часа дня начавшие пестрить новостями о стриме Кодзукена, только всё усугубляли. Не давали покоя, по крайней мере, две мысли: а) Кенма в Бразилии и б) Кенма в Бразилии с каким-то русским мужиком. От вчерашнего вечера голова шла кругом — снова выжрал чуть больше положенного, да ещё и схема с примирением провалилась. Кто ж, блять, знал-то, что Кенма умотал в Бразилию? Как всегда, в курсе всех событий последний. «Что ты мне сделаешь? Я в другом городе», — конечно, сбивало с толку, но спросить у Акааши о местонахождении бывшего не позволяла гордость. Объебался и с Кагурой, но пока непонятно, насколько сильно. Попросил старую знакомую подыграть в несомненной победе над чувствами и в том, что как бы «похуй мне на расставание, смотри, как я тусуюсь с какой-то девахой». Но в лузерах — оказался сам. Однако акцент на «непонятно». Возобновлять планы по примирению следует, когда Кен вернётся в Токио. И только лишь в этом случае. А Кагура… старая знакомая, да, о которой не знает никто, даже Бокуто. Просто судьба их так связала в каких-то пиздецки экстремальных условиях, начавшихся примерно перед первым расставанием с Кенмой. Пару раз, кстати, попили кофе в какой-то забегаловке, как бы поддерживая контакт, но вроде и не общаясь. Сложная, в общем, хуйня, но не посвящённая в подробности девушка согласилась помочь. Во имя любви же, хули. Раскрывать о ней карты — Куроо не собирался. Всегда важна интрига, но в одном он был уверен: скажет, что они просто дружат, если придётся. Стоило уточнить, если придётся рассказать об этом Кенме, потому что остальных посвящать в этот вопрос точно не стоило. Но в глубине души он всё же надеялся, что Кагура навсегда останется его козырем. Сомнительно, учитывая, что Куроо девушкой-то пользовался. Заставлял жопу Кенмы полыхать — тоже, и был уверен, что цели своей добился. Доигрались с Кагурой до того, что вчера у Акааши заявили о свадьбе. Было дело примерно так: — «Гладьте костюмчики, мы с Кагурой сыграем свадьбу». — «Да-да, и рубашки тоже. И за друга порадоваться не забудьте: остепениться решил же». Лицо Акааши в тот момент выразило какое-то мимолётное отвращение, которое он тут же подавил, но перед Куроо спалился. А Бокуто… Ну, Бокуто есть Бокуто, и «Ебать, бро, вот это новости!» тут ничего не попишут. Однако так было надо. Включил мудрейшего из мудаков, чтобы что-то доказать Кенме, но почему-то получилось наоборот. Особенно после очередного поста в Инстаграме, в котором нынешний бывший парень поёт какую-то херню про «Твои глаза». Вымораживало, пиздец! Растопить все ледники своей горящей жопой — выполнено. Чтобы хоть как-то отвлечься от свалившихся как снег на голову проблем, Куроо поехал в автосервис. Чинить ничего не надо было, но диагностика, как он подумал, его малышке не помешала бы. В принципе, он получил, чего хотел, но не в пункте А, а в пункте Б, на светофоре. Знакомый автомобиль напротив, а в нём любимый бро, сигналящий сто семнадцать раз, чтобы вся округа его слышала — могла вычислить степень прогрессирующего долбоебизма, — чтобы наверняка. Рядом — Акааши, сползший по пассажирскому вниз во избежании палева и осуждения окружающих. — Акааши, давай позовём Куроо на кофе! — возбуждённо, как и всегда, предложил Бокуто, смотря на парня умоляющим взглядом. — Не зря же мы на перекрёстке столкнулись! — Бокуто-сан, — придерживаясь формальностей, чтобы выразить недовольство, терпеливо выдохнул: — Мы только пили кофе в ресторане. Разве мы не должны были провести хоть один выходной вместе? — Ну Акааши! — разрываясь между бро и любовью всей своей жизни, безысходно произнёс. — Всего на полчасика, а дальше — я весь твой. Буквально, весь, малыш, потому что я сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не трахнуться на заднем сидении. Прямо на этом блядском светофоре! А Акааши ответил только: «Ок», заливаясь диким смущением. Трахаться на «блядском светофоре» — пугало и в первую очередь тем, что такое из простых слов могло превратиться в реальность. А Бокуто, всё с таким же невозмутимым видом, показал Куроо знак «разворачивайся», и тот, как ни странно, его послушал, пока светофор догорал свои последние секунды.

***

Полчаса превратились в битый час, но шло как-то всё предельно гладко. Ничего особенного не приключалось, да и Акааши чувствовал себя комфортно. Бокуто хотя бы дома, с ним, а Куроо… так, приложение, весьма приятное, как первая сигарета утром, но в то же время — оставляющая в горле какую-то горечь. Послевкусие предательства. Откуда оно — понятно: красавица Кагура, конечно, не походившая на замену Кенме, но явно удовлетворяющая всем вкусам Куроо. Обидно, ведь переживания за друга перерастали во что-то большее, надрывающее пузырь терпения и готовое вот-вот вырваться наружу. В принципе, терять было нечего, поэтому, дождавшись, когда Бокуто уйдёт в душ, Акааши спокойно сказал: — Знаешь, Куроо, — сделал глоток давно остывшего кофе, посмотрев на парня пронзительно. — При всём уважении к тебе — девушку твою новую я у себя привечать не буду. Вчера был первый и последний раз. — А в чём дело? — напрягся, натягивая ухмылку. — В хранительницы домашнего очага записался? Или скажешь, что ничего личного и это — только твои соображения? — Ничего личного, — на провокацию не поддался, сохраняя тон своего голоса ровным. — Это только мои соображения, но так или иначе… Я тебя предупредил. — Ладно-ладно, как скажешь, малыш, — по-мудацки бросил, использовав привилегии Бокуто: называть Акааши «малышом» мог только он. Неловкую тишину нарушали лишь бесконечные раздражающие вибрации телефона Куроо. Одна за одной, одна за одной лишь с небольшой периодичностью на прекращение насилия над перевёрнутым вниз экраном. Смотреть, кто там и что — значит сдаться в этой безмолвной тишине, но на лице Акааши потихоньку стало появляться раздражение, а вот в этом уже можно было бы найти нихуёвую такую мотивацию. — Блять, да что за хуйня? — вскипел Куроо, хватая со стола телефон. «Действительно хуйня», — подумалось в первые доли секунды, а дальше… — Пиздец… — посмотрел вопросительно на Акааши, будто не веря в увиденное. — Что? — безучастно спросил, делая вид, что похер. — Пиздец! — повернул экран к лицу парня, показывая причину негодования. — Это… что?.. В происходящее не верилось от слова совсем. А что за хуйня — ответить не мог никто. Реально ступор, и что делать дальше… Молчание в попытке ответить самому себе на вопрос: «Как же так получилось?» И не только у Куроо, у Акааши — тоже. Просто тупо смотрели друг на друга, недоумевая, пока Бокуто не вернулся с душа и не сказал: — Эй, бля, что случилось? — сменил улыбку серьёзностью, врываясь в клуб неодупляющих амёб. — Блять, — отлип Куроо. — Ты не поверишь… — Во что хоть? — запаниковал, думая, что суть какого-то неведомого пиздеца познать можно только через ментальную связь. — У меня чакры, блять, закрыты, скажите уже! — Кто-то слил Кодзукена, — пояснил Акааши, виляя перед лицом парня чужим телефоном. — Теперь все пишут Куроо, подписываются на него и лайкают фотки с Кеном в его профиле… А активность в профиле @fluffy.but.not.white взлетела до ёбаной стратосферы! Всё, как и сказал Акааши, только директ запестрил какой-то невообразимой хернёй от «Вау, ты что, парень Коздзукена?» до «Пиздец ты мудак, если бросил самого сладкого мальчика». — Срочно зайди в его профиль! — скомандовал Куроо Акааши, выстраивая в голове цепочку из предположений. — Блять, неужели Кен распиздел?.. Ты смотрел его эфир? — Не гони, бро, — предотвращая развитие тупых догадок, подбодрил Бокуто, падая на стул рядом. — Он не мог. — Не мог, да, — подтвердил Кейджи, открывая профиль Кенмы. — Ты забыл что ли, как он тебя прессовал за эти фотки? Вы даже друг на друга подписаны не были, чтобы никто ничего не увидел. Замешательство. Ждать, когда Акааши найдёт хоть какую-нибудь зацепку, убивало. Ещё этот его спокойный тон, отзывающийся в душе чем-то противным, напомнил о том дне, когда Куроо настоял о публикации в своём профиле парочки из их совместных с Кенмой фотографий. Страх, по итогу, оказался оправданным и так не вовремя, что пиздец… Правильно, надо было их ещё давно удалить, а лучше — вообще никогда не выкладывать. Подставил любимого и себя, не решаясь избавиться от чего-то поистине, как он думал, важного. Только теперь — плоды, которые пожинать приходится с дикой болью, больше не приносят удовольствия. — Дайшо… — произнёс Акааши, натыкаясь на коммент под последней фоткой Кенмы. — Это, вашу мать, Дайшо! Парень протянул телефон Куроо, предоставляя доказательства своим словам. Злость моментально закипела в жилах, заставив побелеть из-за крепко сжатых кулаков костяшки. — Пизда ему, — проговорил сквозь стиснутые зубы, впиваясь пальцами в ладони. — Я ему ебало разобью. — Хэй, бро, погоди, — подключился Бокуто. — Я с тобой! Оторвём змеёнышу голову и затолкаем ему в жопу! Решимость из серии «Лара кровь, разбивательница еблищ». Такой настрой поднимал силу духа, прибавляя к воинственности «плюс сто». За последствия думать — не хватало в голове места, потому что перед глазами вырисовывалась чёткая картина возмездия. Оставалось только адрес вспомнить или позвонить на крайняк. Последнее, в принципе, Куроо уже намеревался сделать, но хладнокровие Акааши повернуло всё в свою сторону: — Куда хоть вы собрались? — потерев переносицу, скрестил руки на груди. — Опрометчиво действовать нельзя. Вы его сейчас напугаете и тупо не найдёте. — И что ты предлагаешь? — раздражённо спросил Куроо, блокируя экран телефона в знак согласия. — Давайте позвоним Тендо? — выдал гениальное предложение, рассчитывая на чужие солидарность и понимание. — Попросим его сказать Дайшо, что вечером алкотрип, и пизд… бейте его сколько захотите. — Акааши! — просиял Бокуто, явно поражаясь реакции парня. Признаться честно, Куроо удивился не меньше, потому что подобное отношение к вопросу о пизделках со стороны друга было… непривычным? Акааши, чёртов кот Леопольд, который в подобных ситуациях призывал ребят жить дружно, поддерживает насилие? Ебать, это точно предзнаменование конца света, однако далеко не для всех — только для Дайшо. Грёбаный паршивец, ебучий уж переполз все границы! Такого с его стороны, конечно, ожидать следовало, но чтобы дождаться настолько удобного момента и вонзить клыки в репутацию Кенмы… Да в голове не укладывалось! И каким отчаянным нужно быть, чтобы пойти на подобную грязь, — тоже. Однако по счетам рано или поздно приходится платить. Кому как не Куроо об этом знать. А за Кенму и двор — стреляет в упор. Серьёзно, за него и убить любого готов был, лишь бы не оттаскивали. Хотя, конкретно в этой ситуации — часть ответственности лежала на Куроо. Удалять те две фотки, которые наверняка уже гуляют по социальным сетям, — глупо, но вот профиль закрыть как спасение, прям выход. Оправданное, кстати, действие, потому что всякие пидарасы лезть в чужую жизнь будут не так активно, а это — уже плюс, половина дерьмого дела. А перед Кенмой — шанс извиниться ещё будет. Почему-то была некая уверенность, отдающая пульсацией в правом яйце — своего рода, чуйка. — Здорова, бро, — дождавшись ответа с конца трубки, проговорил Куроо. — Дело к тебе есть.