Вечер откровений

Женевьева, хромая, вышла из столовой в коридор, где ждал Люциус Малфой. Мимо прошёл её дядя Айзек, который демонстративно не обратил на неё внимания. — Мисс Аренберг, я провожу вас, — Люциус хотел было взять девушку под руку, но она лишь отмахнулась. — Не стоит, мистер Малфой, не пачкайте костюм, — Женевьева гордо задрав нос стала хромать в сторону лестниц. Посмотрев на неё с пол минуты, Люциус молча подошёл, взял девушку на руки и пошёл вверх по лестнице, не обращая внимания на задержавшихся в коридоре Пожирателей Смерти, которые теперь с интересом на них поглядывали. Поднявшись на два этажа выше, он толкнул плечом приоткрытую дверь той комнаты, где Женевьева ночевала до отъезда в Хогвартс. Малфой-старший аккуратно поставил её на ноги. — Спасибо, — девушка чувствовала себя слегка неудобно в его присутствии. После всего, что между ними было (и чего не было), Женевьева не вполне понимала, как вести себя с ним. — Ты не сказала мне о своём отъезде, — спокойно сказал он, закрывая дверь. — А должна была? О моем отъезде не знал никто, — избегая взгляда Люциуса, ответила девушка. — Никто, кроме Темного Лорда, Яксли и Драко, — с явным недовольством сообщил Малфой. — Вы не появлялись несколько дней, — открыв шкаф, Женевьева обрадовалась, увидев там свою одежду, но пока решила отдать предпочтение простому белому халату, — Выйдите, мне нужно переодеться. — Я осмотрю раны, — уверенно заявил Люциус. — А вы что, целитель? — подняла брови мисс Аренберг. — Нет. Но разбираюсь в целительных заклинаниях. — Как хотите, — она потянула за шнурок на платье, и тонкий чёрный шифон упал к её ногам. Женевьева осталась в простом чёрном хлопковом белье. Она стояла спиной к Малфою, поэтому не могла с уверенностью сказать, смотрит ли он. Девушка скинула туфли, которые были в ещё более плачевном состоянии, чем платье. — Позовите сюда эльфа, будьте так добры. Люциус Малфой, уже, по обыкновению, сидел в кресле с видом полного хозяина положения. Едва он щелкнул пальцами, в комнате появился тощий эльф домовик и поклонился. — Выброси это, — кивнула Женевьева на свою грязную и рваную одежду. — Принеси мне настойку бадьяна и мазь от рубцов, — сказал Люциус, когда эльф подобрал одежду. Эльф снова поклонился и моментально исчез. Меньше минуты спустя, он вновь появился с подносом, на котором стояло несколько пузырьков, вата, бинты и поставил его на комод возле зеркала. Женевьева продолжала стоять к Малфою спиной. Повернувшись, она подошла к комоду, который стоял недалеко от кресла, взяла с подноса настойку бадьяна и собралась сама обработать свои раны. Ей не хотелось, чтобы Люциус разглядывал её, и уж тем более, не хотелось, чтобы он видел чёрную метку у неё на руке. Однако у мужчины были другие планы на этот счёт. Он встал и ловко перехватил её руку с флакончиком за запястье. — А вы, Малфои, я смотрю, любите хвататься, — прошипела Женевьева, уже начиная раздражаться от такого обращения. Люциус удивленно поднял брови: — Как это понимать? — девушка попыталась высвободить руку из крепкой хватки блондина, но ей это не удалось, — Я же сказал, что сам все сделаю, — он немного грубо подтянул её к себе и усадил в кресло в котором сам сидел ранее, — Так, как это понимать? — повторил он, пододвигая к креслу стул и усаживаясь на него. — Вы можете понимать это предельно прямо. Ваш сын, тоже, любит хватать людей за руки против их воли, — но немного смягчившись она прибавила, — Это все глупости. Драко очень достойный юноша. Он очень старался помочь мне, и я должна была помочь ему, но не успела. Однако у него всё хорошо. — Рад это слышать, — в голосе его всё равно слышалось некое подозрение. — Как вы получили эти раны? — спросил Люциус тем временем обмакивая вату в бадьян и поднося к самой глубокой ране на плече. — Мне пришлось уходить в спешке. Если точнее, — Женевьева грустно усмехнулась, — прыгнуть в окно восьмого этажа. — Вы раскрыли себя? Здесь, как вы и сказали, никто кроме Тёмного Лорда и Яксли не знал, что вы в Хогвартсе, — беря волшебницу за правое запястье и обрабатывая заживляющей настойкой рану, проговорил Малфой. — Так вышло, что Драко схватил меня за руку, чтобы увести в сторону от толпы учеников, и рукав на платье порвался, — Женевьева сказала об этом как раз когда он развернул её руку к себе внутренней стороной и увидел метку. — Всё ясно. Давно она у вас? — спокойно, почти безразлично, спросил Люциус. — Нет, — без объяснений ответила мисс Аренберг. Малфой прикасался к ней неаккуратно и даже немного грубо, как будто не рассчитывая свою силу. На руке, возле чёрной метки, за которую он держал девушку дольше всего, остался, но довольно быстро прошёл, красный след от пальцев. — Встань, — почти приказным тоном сказал Люциус, но видя недовольно вскинутые брови волшебницы, осекся, — пожалуйста. Раны, которые он промокал пропитанной в бадьяне ватой, быстро затягивались. На месте мелких оставались лишь красноватые следы, а большая рана на плече, стала выглядеть так, словно заживала уже несколько дней. На спине у волшебницы было не меньше мелких порезов и царапин, чем на руках. Осколки от окна ранили именно её спину. Когда Женевьева повернулась к Малфою спиной, он взял в руки палочку. Но перед этим, волшебница почувствовала, как холодные мужские руки прикоснулись к ней, достаточно аккуратно (по-видимому понял, что до этого был груб) расстегнули застежку бюстгальтера и столкнул с плеч лямки. Женевьева не ожидала этого, и по голой спине побежали мурашки, однако виду она не подала. Затем блондин без слов провёл волшебной палочкой вдоль её позвоночника, и девушка почувствовала приятное тепло в местах, где раньше была боль. — У вас очень красивая спина, мисс Аренберг, — он прислонил холодную ладонь к её загорелой коже спины, на которой были хорошо видны мышцы и лопатки, и провёл пальцами вниз, задержавшись на талии, — Вы вообще очень красивая женщина. В общении, они так и переходили с «вы» на «ты» и обратно, это не обсуждалось, но казалось, каждый раз было уместно. — Даже сегодня? В грязи и крови? Хромая и потрепанная? — не поворачиваясь к Малфою, с интересом спросила Женевьева. — Особенно сегодня. Когда вы вошли в зал, в ваших глазах было ликование и власть. Эти эмоции безусловно украшают ваше лицо. Добавляют ему страсти. Жизни, — его ладонь спустилась ещё ниже к бедру, и к ней добавилась вторая с другого бока. Казалось, Люциус даже присел на корточки, так как его руки были уже в районе её колен. А Женевьева так и продолжала, не шелохнувшись, стоять спиной к нему. — Я совсем забыл про вашу ногу. Вывих лодыжки, — проведя холодными пальцами по выпуклой внутренней кости, сказал мистер Малфой, — Вам лучше лечь. Девушка ловко запахнула бюстгальтер и застегнула его, так, что ничего под ним Люциус не увидел. — Лягте поперёк, — кивнул мужчина на кровать. Женевьева мысленно усмехнулась, отдавая Малфою должное за самый убедительный способ уложить её в постель, но сделала так, как он сказал. Нога болела действительно именно в районе лодыжки. Понять это, волшебница смогла только сейчас, когда вышла из общего состояния аффекта. Люциус снова взмахнул палочкой, и лодыжка с неприятным хрустом встала на место. Это было больно. Женевьева поморщилась и вскрикнула. Глаза защипало, и девушка инстинктивно попыталась подтянуть к себе ногу, но не смогла, так как её «целитель» уже навис над ней сверху, опираясь на локти. — Я знал, что вам будет немного больно… но боль, так красиво украшает ваше прекрасное лицо, что я не смог удержаться, — с полминуты он молча смотрел на её лицо, которое снова казалось невозмутимым. По щеке девушки скатилась пара слезинок, от боли в ноге. — И почему, как только я хочу разорвать на вас одежду, ну или то, что от неё осталось, — Люциус скользнул взглядом по полуголому телу мисс Аренберг, — когда моё желание вас уже почти нестерпимо, вы пробуждаете во мне жалость? — он встал и ушёл, больше ничего не сказав. Люциусу Малфою и в правду было жалко девочку. Знаете как говорят? Лежачего не бьют. Вот и он, удивляясь самому себе, не мог приставать к ней в таком состоянии. — Принесите ужин на одного ей в комнату, — сказал он проходившему мимо эльфу домовику. — Да, хозяин. Однако не дождавшись ужина, девушка уже забылась спокойным сном после долгого и тяжелого дня.

***

Проснувшись, когда на улице было уже темно, и обнаружив возле кровати поднос с остывшим ужином, Женевьева поняла, что не ела уже больше суток. — Эй, кто-нибудь! Эльф! — попыталась она призвать Малфоевского эльфа домовика, не надеясь однако, что тот откликнется. Однако через несколько секунд в середине комнаты уже появилось худое существо в грязной наволочке. — К вашим услугам, мадам. Меня зовут Дори, — эльфийка поклонилась. — Разогрей ужин, Дори — Женевьева кивнула в сторону подноса. Спустя пару минут, эльф вернулся в комнату с горячей едой. К тому времени девушка уже оделась в простое домашнее платье и, поев (изумительные отбивные и пирог с почками), подошла к двери из комнаты. Подёргав ручку, Женевьева поняла, что дверь заперта снаружи. Ключа в замочной скважине она не нашла. С помощью магии дверь открыть также не удалось. — Дори! Почему дверь заперта? — раздраженно осведомилась мисс Аренберг. — Хозяин приказал, — потупив глаза в пол, ответила эльфийка. — Что приказал? Запереть меня?! — голос девушки стал постепенно повышаться. — Мадам, это для вашей же безопасности. В доме очень много опасных людей, и хозяин… — Разбуди его, пусть он отопрёт дверь, — раздраженно бросила волшебница. — Простите, мадам, но нам запрещено будить хозяина Люциуса, если только он сам об этом не попросит, — вид у эльфийки был до того несчастный, что Женевьеве стало жаль её. — Ладно-ладно, — она внезапно вспомнила про вторую дверь из этой комнаты, ведущую прямиком в спальню хозяина поместья. Женевьева подошла к ней и заколотила кулаком: — Мистер Малфой! — подёргав ручку, девушка поняла, что эта дверь незаперта и с силой толкнула её. С кровати уже вставал разбуженный Люциус, собирая волосы в хвост и накидывая на себя халат. Спал он в одних пижамных брюках. — Мисс Аренберг, чего ради вы барабаните в дверь в… — он посмотрел на часы, — в пол третьего ночи? — Кто дал вам право запирать меня, словно кошку? — раздражение в ней закипало с новой силой, но голос оставался спокойным. — Снова решили погулять? Я запер дверь, чтобы никто не вломился к вам, и вы не вышли и не наткнулись ни на кого! Вам стоит быть благодарнее, — мужчина тоже стал сердиться. — Кем вы себя возомнили, мистер Малфой? — скрестив руки на груди, спросила Женевьева. Люциус пристально вгляделся ей в лицо. В комнате царил почти полный мрак, горела лишь одна свеча у зеркала. Её пламя слегка подрагивало, и стоящие друг напротив друга мужчина и женщина отбрасывали жуткие тени на стену. Тусклый свет падал на лицо Женевьевы, отражаясь в её темных глазах. Люциус подступил к ней на шаг и повторил: — Вам стоит быть благодарнее и осторожнее со мной. Я защищаю вас от многих, кому вы совершенно не нравитесь. От вашего дяди, который угрожал убить вас, — он сделал ещё шаг, — От Беллатрисы, с которой у вас хватило глупости пререкаться, — и ещё один, — От Сивого, который был бы не против полакомиться вашей прелестной шейкой, — он стоял уже почти вплотную к девушке, коснулся рукой её волос и убрал их с плеча назад, оголяя длинную шею. — А вы, видимо, не думаете об этом. Но вы должны понимать, я — куда опаснее всех этих простаков. А вы ходите по лезвию. Врываетесь в мою комнату посреди ночи. Грубите мне. Он легко опустил руку ей на шею с обратной стороны, за волосами. Вниз по спине снова побежали мурашки, а в животе Женевьева почувствовала разрастающееся тепло. Другой рукой мистер Малфой потянул за пояс на платье и расстегнул его до середины. — Ты ведь меня совсем не боишься? Или так искусно скрываешь это? — почти шёпотом проговорил Люциус. Девушка несколько секунд спокойно смотрела ему в глаза, а затем ответила: — Нет, не боюсь. — Это меня в тебе и привлекает, — мужчина обхватил её лицо руками и поцеловал. Страстно, глубоко, даже немного грубо. Его рука скользнула на затылок, зарываясь в темные волосы. Поцелуй продлился около минуты, а затем Малфой отстранился от Женевьевы, не отпуская, однако, руки: — Зачем вы пришли ко мне ночью? Вам не приходила в голову мысль, что не стоит будить голодного льва? Теперь я не отпущу вас, — он не сильно, но ощутимо, схватил девушку за волосы, словно демонстрируя правдивость своих слов. Глядя в серые холодные глаза Люциуса, волшебница на этот раз сама поцеловала его. — Не отпустите, мистер Малфой? Точно? А то вы любите долго ходить вокруг да около, — ухмыльнулась она. — Намекаешь, что я нерешителен? Я просто жалел тебя, — проговорил мужчина между поцелуями, которые ускорялись и набирали темп. Её руки уже тоже блуждали по гладкой коже его груди и шеи. — А не надо было. Надо было поиметь тебя прямо в нашу первую встречу, в саду, под деревом. На глазах у Айзека. На пол полетели его халат и брюки. Раздался треск ткани и в дальнем углу комнаты упало её разорванное белье. — А у тебя бы хватило духа? — подначивала его девушка, покусывая шею и мочки ушей. — Осторожно, мисс Аренберг. Вы, я смотрю, любите рисковать, — прорычал он и подхватил её голое тело на руки, а затем грубо бросил на кровать, да так, что спружинил матрас. — Я вас не боюсь, — снова сказала она улыбнувшись и игриво положила ногу на ногу в его кровати. — А зря, — мужчина сел у неё в ногах, резко поднял их и раздвинул в разные стороны. Он склонился над ней и стал целовать в самое чувствительное и заветное место. Комнату наполнили стоны. Как и с обычными поцелуями, Малфой постепенно наращивал темп, оттягивая губами и покусывая её плоть, периодически касаясь её покрывшимся щетиной подбородком. Между ног у Женевьевы стало жарко и влажно. На этот раз, она уже сама положила руку ему на голову и зарылась пальцами в длинные светлые волосы. Через несколько минут томительного предвкушения, Женевьева поняла, что не может больше терпеть ни минуты. Безумное желание ощутить его внутри себя стучало в голове. Она попыталась оттолкнуть Люциуса, но мужчина сразу понял, чего она хочет. Малфой опустился на колени у волшебницы между ног, так, что его твёрдый член находился от неё в нескольких сантиметров. — Тебе понравилось? — ухмыльнулся мужчина. — Да, — шепнула Женевьева. — И чего ты хочешь теперь? — проводя пальцами по внутренней стороне её бедра, с ухмылкой спросил блондин. — Теперь я хочу тебя, — сдаваясь, изнывая от желания, ответила волшебница. — Нет, — он покачал головой, — что ты хочешь, чтобы я сделал? — Люциус скользнул двумя пальцами меж её нижних губ. Женевьева поняла, какую игру он ведёт: — Я хочу, чтобы ты поимел меня сейчас. — Как ты хочешь чтобы я это сделал? — он снова прикоснулся к ней одной рукой, на этот раз проведя пальцами от пупка к губам, а другой поглаживая свой стоячий член. — Молча, — девушка резко обхватила Малфоя за шею, скользнула по простыням вниз и толкнув его так, чтобы он оказался на спине, уселась сверху. — Да, ты будоражишь мое сознание. Внушаешь опасение. Это заставляет меня желать тебя, — продолжила Женевьева, взяв теперь его за запястья, создавая иллюзию контроля над ситуацией. Девушка наблюдала за напряженными руками Люциуса, на которых теперь стали хорошо видны мышцы. Его тело выглядело очень красиво в свете свечи. Словно изваяние греческого бога, вытесанное из белого камня, сейчас лежал он под Женевьевой. Гладкая белая кожа светилась в полумраке. Тусклый свет скрывал все недостатки и подчеркивал достоинства обоих их тел. Соблазнительные очертания пресса и выделяющиеся мышцы груди Люциуса, казалось, манили прикоснуться... дотронуться до твёрдых мышц, хотя бы для того, чтобы просто убедиться, что это не мираж. Опершись на руки мужчины всем весом, Женевьева приподнялась и поймав его член у себя между ног, со вздохом, прикрыв глаза и откинув волосы назад, плавно стала садиться на него. Малфой молча смотрел на её стройное тело, аккуратную круглую грудь, узкую талию, широкие бёдра и глубоко дышал. Когда он был в ней лишь на пару сантиметров, Люциус легко вывернул свои руки так, что теперь уже он держал её и, словно Женевьева ничего не весила, снова навис над ней. Оказавшись бёдрами между её ног, он на всю длину вошёл в неё, и девушка вскрикнула. Это был крик боли и удовольствия одновременно. Он стал двигаться быстро, в какой-то момент больно сжав её запястья, что снова заставило её вскрикнуть. Разумеется, Люциус Малфой никогда бы не позволил женщине доминировать в постели. Этот жест был лишь приманкой, насмешкой, но не более. Люциус решил поиграть, но только самую малость, и сейчас игра была окончена. — Вам нравится боль, мисс Аренберг? Нравится? — он отпустил одну руку и схватил девушку за горло, плавно перекрывая доступ кислорода. — Да... — выдохнула она, когда Малфой ослабил хватку. Мужчина продолжал вбиваться в неё. Он то ускорялся, то замедлялся. В какой-то момент, Люциус медленно вышел из неё, отодвинулся и взяв девушку за бёдра, грубо перевернул на живот. Подтянув Женевьеву к себе так, что она осталась стоять на коленях и локтях, Малфой ухватил её за волосы, намотал их на руку и снова вошёл. Пару минут спустя, она уже снова кричала от удовольствия. — Правильно, кричи так, чтобы тебя слышал весь этот проклятый дом. Пусть все знают, что ты моя, — рыча и сбивая дыхание прохрипел Люциус. Ответить ему Женевьева уже не могла. И с размаху войдя в неё ещё несколько раз, он, остановившись глубоко внутри, излился в неё с громким рыком. — Ты что делаешь?! — понимая, что происходит, попыталась вырваться девушка, чувствуя как внутри неё разливается горячая жидкость и пульсирует его толстый член. — Ты что?! Отпусти! — она стала биться и кричать. Но Малфой лишь обеими руками прижал Женевьеву к себе так, чтобы она не могла вывернуться. Он держал её так ещё с минуту, затем отпустил, медленно вышел и встав с кровати молча направился в сторону ванной. Девушка сразу же соскочила с постели и подлетела к Малфою. — Ты что себе позволяешь?! — она размахнулась, влепила ему пощечину и тут же снова стала заносить руку, которую Люциус ловко перехватил. Щека блондина алела от удара. — Хотелось вывести тебя из себя. Увидеть тебя настоящую, ведь мне это так редко удаётся, — усмехнулся он, — И вот, это сработало. — Ах ты ублюдок! — волшебница попыталась ударить его другой рукой, но и её мужчина остановил. — Кто бы мог подумать, что такая девушка как ты, больше всего боится ответственности — семьи, детей, — Люциус посмотрел, как по её ноге стекает его семя. — Удивительно. Женевьева смотрела на него глазами полными ярости. Пожалуй, Малфой был прав, это, наверное, было одним из немногих вещей, которые могли вывести её из себя. Мужчина продолжал ухмыляться глядя на неё. — Но не подумай, что я сделал это, просто, чтобы разозлить тебя, — Люциус притянул Женевьеву к себе за руку, слегка склонившись, чтобы их лица были на одном уровне и усмехнулся, — Мне действительно этого хотелось. Девушка вывернулась, отпрянула и он, подержав Женевьеву ещё с минуту, в очередной раз демонстрируя собственную власть, отпустил её. Не сказав больше ни слова, Женевьева быстрым шагом вышла из его комнаты, также, как и была, нагая, не взяв с собой ничего из одежды раскиданной по полу. Мисс Аренберг с силой и грохотом захлопнула дверь в свою комнату. Из глаз волшебницы от удивления и страха потекли слёзы. Она чувствовала себя обманутой, использованной и словно преданной. Не обращая внимание на слёзы, Женевьева побежала в ванную, желая смыть с себя все, что случилось в последние двадцать минут. Ей нравилось быть с ним ровно до того момента, как он поставил собственное удовольствия выше её желаний.

***

За завтраком мисс Аренберг появилась, когда в столовой ещё никого не было. Сидела она прямо, а выглядела особенно хорошо. На ней было красивое белое платье до колен с открытыми плечами и декольте. Волосы локонами спадали по плечам, а макияж сегодня был немного более яркий чем обычно. На лице красовалась фирменная улыбка. После того, что произошло ночью, Женевьева решила приложить все усилия к тому, чтобы ни одна живая душа не допустила мысли, что кто-то её чём-то обидел. Вторым продемонстрировал пунктуальность мистер Аренберг. К этому девушка была готова, и потому как ни в чем не бывало поприветствовала его: — Доброе утро, дядя. Как твои дела? — Доброе утро, дорогая, — дядя Айзек на удивление тоже был вежлив. «Возможно, он уже пожалел, что поссорился со мной?» — подумала девушка накладывая себе в тарелку яичницы. — Спасибо, все хорошо. А как ты? Ты хорошо выглядишь. — Благодарю. Здоровый сон творит чудеса. — Согласен. А вот и Люциус, приветствую, — они пожали друг другу руки. — Здравствуй, Айзек. Мисс Аренберг, — он слегка наклонил голову в её сторону в знак приветствия. С лица Малфоя не сходила легкая самодовольная ухмылка, которую Женевьеве так хотелось стереть. — Доброе утро, мистер Малфой, — волшебница одарила его широкой улыбкой, про себя, однако, желая подавиться тостом. После прихода Люциуса она не ушла, и никак внешне не выдала того, что несколько часами ранее, в ванной, она ещё полчаса плакала после того, что между ними было. Как и то, что она половину ночи провела в поисках нужного ей заклинания, заставляя эльфийку Дори носить ей подходящие книги; а другую половину, за устранением синяков под глазами и лопнувших от слез сосудов. — Вам не холодно, мисс Аренберг? По-моему, ваша швея сэкономила ткани вам на платье, — посмел высказаться Малфой. Однако теперь, в ответ он получил тонкий девичий смех: — Ах, мистер Малфой! Нет, мне совсем не холодно. Прошу прощения, если мой наряд кажется вам слишком открытым. Мне следовало это предусмотреть, ведь это вполне естественно, для мужчины вашего возраста. Дядя Айзек усмехнулся. Малфой не нашёлся, что ответить, лишь попытался сохранить вежливый тон и холодное выражение лица, хоть и было видно, что ответ Женевьевы не пришёлся ему по душе. Закончив завтрак, девушка с улыбкой поблагодарила мистера Аренберга и мистера Малфоя за компанию и летящей походкой удалилась. Страннее Женевьевы себя вёл только мистер Аренберг. Он был на себя не похож — растерянный, дёрганный, вежливый. Под глазами у него появились синяки, а щеки как будто немного ввалились. Все эти изменения по отдельности были бы почти незаметны, но вот все сразу… Это заметили все, кто его видел, в том числе и Женевьева, несмотря на то, что сегодня её мысли целиком и полностью занимал Люциус. Мистер Малфой хоть и ожидал подобного поведения, но все же был немного удивлён. Ему казалось, что силе воли этой девушки не было конца. Женевьева была так красива и уверена в себе, что он даже был немного смущён тем, каким он видел себя после случившегося. Смущение перекликалось в нем со злостью. Но он ещё и не подозревал, насколько мисс Аренберг была для него опасна. Силу, для того чтобы так себя сегодня вести, ей дала не только обида. Волшебница внезапно почувствовала власть над этим человеком. Она вспомнила о своём первом задании, которое дал ей Темный Лорд. Перейди он черту, разозли он её, или просто соверши действие, которое Женевьеве придётся не по душе, и она просто скажет Темному Лорду, что подозревает Люциуса в измене. Этого будет достаточно чтобы от Малфоев не осталось и следа. Сам Люциус, разумеется, об этом ничего не знал, но само ощущение власти, наполняло и подпитывало её изнутри, как солнечный свет подпитывал и заставлял распуститься красивый цветок.

***

Весь день Женевьева провела прогуливаясь по саду, размышляя, и стараясь избегать встречи с Малфоем, на которого очень злилась. Но он, к её счастью, был занят какими-то своими делами. К обеду Люциус покинул мэнор и вернулся только через четыре дня. За эти дни, Женевьеве в голову пришёл, возможно не слишком хитроумный, но все же план, как немного проучить Малфоя.

***

Люциус был измотан. Видно было, что он не спал несколько ночей. Где он был, никто не знал. Возможно, это было задание Лорда Волан-де-Морта, а может, отъезд был личным делом Малфоя-старшего. В любом случае, когда он вернулся, Женевьева узнала об этом, услышав звук закрывающейся двери и шагов в соседней комнате. Межкомнатная дверь была слегка приоткрыта, и поэтому она могла слышать, что происходило в соседней спальне. Девушке стало интересно, где же Малфой пропадал столько времени. После того, что произошло между ними, у неё появилась собственная мотивация подловить его на чём-нибудь подозрительном. Она подошла к двери и прислушалась. За стенкой кто-то торопливо ходил туда-сюда. Пару минут спустя, шаги переместились в коридор, дверь захлопнулась, и Малфой, как она поняла, направился в сторону лестницы, а затем вниз. Как только его шаги стали понемногу стихать, Женевьева тоже вышла из комнаты и посмотрела вниз на лестничные пролеты. Платина волос сверкнула намного ниже, на первом этаже, и Люциус пропал из виду. Дверь в его комнату из коридора была заперта, что нельзя было сказать о той, что вела к нему из спальни Женевьевы. По-видимому, он забыл её запереть, а может и сознательно не сделал этого, надеясь, что она заглянет к нему как-нибудь ночью. Отворив дверь, девушка юркнула в комнату и оглядела её. На стуле висел дорожный плащ, рядом с ним стояла красивая трость. Женевьева точно не знала, что она хотела увидеть, однако о глупости своей затеи она подумает уже позже. Осмотрев его стол, обшарив все ящики кроме одного, который, по-видимому, был запечатан с помощью магии, и не найдя ничего, что могло бы её заинтересовать, мисс Аренберг выпрямилась и подумала, что при всех его недостатках, Люциус Малфой, все же дураком не был. Услышав приближающиеся шаги, девушка скользнула в специально приоткрытую дверь и тихо затворила её за собой. — Решили поиграть в сыщика, мисс Аренберг? — послышался из-за спины голос Малфоя. Женевьева испугалась, но вида, как обычно, не подала. — Я искала вас, мистер Малфой, — она уже привычно широко ему улыбнулась. — Хотела сообщить вам радостную новость. Поразмыслив, я решила, что вы правы — я действительно очень страшусь брака и семьи… страшилась. Но больше нет, — она приложила руку к своему животу. — Вы открыли мне глаза. Надеюсь, что вы тоже не боитесь ответственности. — Очень смешно. Хорошая попытка, но я не дурак, — блондин старался говорить размеренно и холодно, но голос его все же отличался от привычного. — Но что здесь смешного? — нахмурила она брови. — Прошло всего несколько дней, ты физически не можешь подтвердить беременность. — Вы правы, не могу. Но я ведь чувствую, — склонив голову на бок ответила Женевьева, все также держа руку на несуществующем животе. Она с огромным удовольствием наблюдала, как Малфой невольно становился ещё бледнее чем обычно. — Это чудо, и я уверена, что мои предположения подтвердятся через пару недель. — Ты полагаешь, что ты первая, кто пытается развести меня таким образом? — вскинул брови Люциус. — Мистер Малфой, прошу вас. Думаю, вам не стоит говорить мне таких вещей, — покачала головой девушка. Он встал, подошёл к ней и посмотрел в глаза: — Как думаешь, что случалось с этими дурами, которые пытались меня обмануть и с их «проблемами»? — он кивнул на её живот. Девушка зацокала языком: — Боюсь представить! Но видите ли, мистер Малфой, я не какая-нибудь куртизанка… — состроила скорбное выражение лица Женевьева, — Со мной, вы так поступить не сможете. Влияние моей семьи ничуть не меньше, чем вашей, так что так просто вы, как это говорится... не отделаетесь. — В таком случае, от ещё одного раза вреда не будет, — Люциус перешёл в наступление, — Да и вообще, тебе стоит переехать в мою спальню… — он схватил девушку за плечи, развернул к себе спиной и стал расстегивать платье. На этот раз Малфой действовал медленнее, и Женевьева понимала, почему. Люциус хотел, чтобы она призналась, хотел подловить её. Но мисс Аренберг была не так проста. «А ведь действительно, хуже не будет. А я смогу дольше его мучить» — А вам, мистер Малфой, стоит взять ответственность за свой поступок, — с абсолютно праведным видом, повернувшись к Люциусу, проговорила волшебница. — Что? — он усмехнулся и даже на секунду остановился, — Жениться? Ты шутишь. — Ничуть. Раз вы посчитали возможным зачать дитя, логичнее всего, после этого будет вступить в брак. — Прекрати эту игру! — он снова взял Женевьева за плечи и встряхнул, — Я не дурак и не поведусь на такое. К тому же, я все равно женат. — Ах, мистер Малфой, — невозмутимо покачала головой девушка, — К сожалению, я предполагала такую реакцию. Я знаю, что ваша жена подала на развод. Видите ли, — она сняла его руки со своих плеч и провела ладонью по его щеке, — Я написала письмо своему второму дядюшке, Антуану, а у него такие связи в вашем Министерстве... достаточно одного имени и все. Разумеется, он был немного расстроен, но тем не менее, пообещал мне помочь. Он должен заехать к вам на днях. — Идёте ва-банк? — поднял брови Люциус, — Ну хорошо.