Нелегко перекинуть мост через пропасть, созданную гордостью. Джон Голсуорси — «Сильнее Смерти»
Прошла ещё одна неделя. Люциус Малфой с каждым днём становился все более хмурым, а Женевьева наоборот расцветала на глазах. После их последнего разговора она стала избегать его, хотя и он сам, поначалу, не слишком искал встречи. Однако, со временем, эта тактика явно подействовала. Может, с самого начала он ей и не верил, но по прошествии нескольких дней, когда ему не с кем было всё это обсудить, и заявление Женевьевы стало последней информацией, которую он получил по этому вопросу, Люциус стал понемногу допускать мысль, что девушка не врала, пока к концу недели не стал почти уверен в этом. Женевьева жила себе припеваючи, и не обращала внимания на хмурого блондина, который изредка пытался с ней поговорить. Разумеется, никакой беременности не было, но её невыносимо веселила сложившаяся ситуация. Люциус перестал запирать её и вести себя с ней так нагло как раньше. Точнее, теперь они вообще не разговаривали. Прошло ещё пару дней, и девушке стало даже немного жаль его. Она часто слышала, как он ходил туда-сюда по комнате до поздней ночи; пропускал завтрак. Девушка думала, что Малфоя, должно быть, пугала мысль об ещё одном браке и ребёнке. Однако, она ошибалась. Размышления Люциуса, наверное впервые за всю жизни, полностью занимало беспокойство за сына. Мысль о том, что Драко не сможет выполнить приказ Темного Лорда почти лишила его сна. Мистер Малфой понимал, что успех или провал сына отразиться на всех членах их семьи.***
С их разговора прошло уже около десяти дней, когда в её дверь, по-человечески, без наглости, постучали. — Войдите, — Женевьева отложила книгу и с ожиданием посмотрела на дверь. Как она и думала, в комнату вошёл Люциус. Ехидничать и давить на него она больше не хотела, полагая, что он и так достаточно наказан и поэтому просто промолчала. — Я пришёл поговорить с вами, мисс Аренберг. За эти несколько дней я понял, что совершил ошибку. Не стоило так поступать с вами, — садясь в кресло напротив сказал Малфой. — Расслабьтесь, Люциус. Нет никакого ребёнка, это все просто игра, — девушка снова положила на колени книгу и пролистала несколько страниц. — Я выполнила нужные чары. Все это было сделано просто, чтобы проучить вас. Я не настолько глупа чтобы наказывать вас таким образом, — она захлопнула книгу, встала и вышла из комнаты, избавив себя от необходимости выслушивать ответ Малфоя, а его отвечать ей. Спустившись на этаж ниже, мисс Аренберг постучала в комнату, которую занимал её дядя, в надежде найти его там. — Войдите, — послышалось из-за двери. — Это я, можно? — Женевьеве хотелось прояснить ситуацию между ними. — Заходи, — дядя сидел за письменным столом в очках над большим свитком пергамента. — Я хотела спросить… когда мы сможем вернуться домой? Если, конечно, ты ещё хочешь, чтобы я у тебя гостила. — Перед твоим отъездом мы ведь немного повздорили… — ответил Айзек, а Женевьева подумала про себя: «Да уж, если считать угрозу убить меня — это немного повздорить» — однако, вслух она этого не сказала, решив подождать и послушать, что скажет дядя. — Я, наверное, погорячился, — не отрывая глаз от пергамента продолжил он. — Я тоже была не права, когда грубила тебе. — К сожалению, мы пока остаёмся здесь. Темный Лорд решил, что так будет лучше. Тебе, наверное, уже надоел Люциус? Хочешь, я с ним поговорю? — Не нужно, все хорошо. К счастью Женевьевы, в комнату снова постучали. Она не знала, что дальше говорить, а вновь прибывший избавил её от этой необходимости. В комнату заглянул Мальсибер: — Не хотел мешать, но я пришёл обсудить дело, — посмотрел он на девушку. — Я уже ухожу. — Нет-нет. Дай нам ещё минуту, — убирая в стол пергамент ответил Айзек. Мальсибер кивнул и вышел. Дядя снял очки, подошёл к ней и глядя в глаза, сказал: — Я о многом сожалею. Я совершил слишком много ошибок в своей жизни. Одной из величайших из них было привести тебя сюда, — он понизил голос почти до шепота и взмахнул палочкой в сторону двери, явно наведя заклятие недосягаемости. — Дядя, не стоит. Мы все совершаем ошибки... — она была удивлена тем, как он стал с ней разговаривать. В его глазах девушка видела раскаяние и страх, которые прибавились к и без того неважному внешнему виду. Ей показалось, что дядя ещё сильнее похудел, а синяки под глазами стали заметнее. Впервые, на её памяти, вечная уверенность и пренебрежение Айзека покинули его. — Ты меня не поймёшь, — вздохнул мужчина, — Сейчас я ясно вижу, сколько всего натворил. Но уже поздно… — Дядя, что ты такое говоришь? — он уже стал её пугать. — Ничего, ничего. Все хорошо. Тебе не о чем волноваться. Главное, делай все, что Он скажет. После этих слов, Женевьева вовсе выглядела растерянной. Что с ним такое? Полные страха глаза, помятый внешний вид, все это её конечно пугало, но подобные речи… это было просто противоестественно для Айзека Аренберга. — Своих детей у меня нет. Во всяком случае, я почти уверен в этом, — он замялся, — надеюсь, ты простишь меня за все, — он взял её за плечи. — Если со мной что-то случится, держись Люциуса, но слишком на него не рассчитывай. Напиши Антуану, но скажи, чтобы ни в коем случае не приезжал сюда. — Дядя, — произнесла она не на шутку испуганным голосом, — расскажи мне, что происходит. — Все хорошо, дорогая. Все хорошо. А теперь, у меня дела, — он снова махнул палочкой в сторону двери и невидимый барьер пал, — Мальсибер, заходи, — произнёс он одной рукой подталкивая Женевьева к выходу из комнаты. И не успела девушка ничего сказать, в комнату зашел высокий брюнет, заодно придержав перед ней дверь, намекая на то, что ей пора уходить. Мисс Аренберг пребывая в полном замешательстве покинула комнату.***
Прошло несколько дней и Люциус снова пропал. Перед этим, Женевьева видела его всего пару раз, да и то, в те редкие моменты она или успевала скрыться из виду, или он делал вид, что ей это удавалось. Дядя Айзек, как ей показалось, немного ожил. Они виделись каждый день, и девушка перестала так сильно за него волноваться. Жизнь в Малфой-мэноре казалась ей скучной. Впрочем, она была не намного скучнее, чем жизнь в доме её дяди. И там и тут девушка занималась чтением книг, прогулками на свежем воздухе и изредка какими-то рабочими процессами. Мистер Аренберг занимался бизнесом. У их семьи была большая сеть аптек. Иногда, он просил её проверить работу той или иной точки. А бывало, Женевьева писала письма в Министерства или отвечала на них. У них было небольшое собственное производство, поэтому они часто работали с официальными лицами, другими аптеками и больницами. Женевьева не знала, кто сейчас занимается этими вопросами. Наверное вся ответственность легла на плечи её второго дяди. Вся их семья немало знала о лекарствах, ядах и лечебных заклинаниях. Время так и шло, а девушка мучалась от скуки. Она никак не могла предположить, что в её жизни вот-вот произойдет целая череда событий, которые точно не дадут ей скучать. Первое из них случилось ранним воскресным утром, в начале июня. Солнце за горизонтом только собиралось всходить, золотя синеватое небо своими лучами. Было около четырёх утра. Женевьева проснулась от резкого хлопка трансгрессии в соседней комнате. Она так и продолжала жить с Люциусом Малфоем за стенкой. Вслед за хлопком, который заставил девушку вздрогнуть, она услышала сильный шум, будто упало что-то из мебели. После этого, послышался слабый стон из-за двери. Сон совсем покинул мисс Аренберг, его заменило любопытство. Женевьева вылезла из-под одеяла, на цыпочках проследовала к межкомнатной двери и прислушалась. За ней снова раздался чуть слышный стон и хрип. Женевьева не могла определиться, поддаться ей любопытству, которое подталкивало её открыть дверь и посмотреть, что за ней; или подумать об осторожности и здравом смысле, и не совать нос в чужие дела. Постояв перед дверью ещё с минуту, она услышала, как кто-то скребёт по полу, и не выдержала. Ругая себя за глупость, девушка тихонько отворила дверь и заглянула в комнату. Сначала, она ничего не увидела так как шторы были задернуты, а все свечи и факелы погашены. — Люмус, — шепотом произнесла Женевьева, и комнату озарил свет волшебной палочки, но она все равно не смогла никого разглядеть. Девушка попыталась пошире открыть дверь, но наткнулась на какое-то препятствие, которое не давало ей распахнуться. Послышалось хриплое дыхание. Освещая палочкой комнату, мисс Аренберг протиснулась через приоткрытую дверь и увидела Люциуса Малфоя, лежащего на полу в луже крови. Он лежал как раз за дверью, и его плечо мешало её открыть. — Люциус! Что с вами?! — девушка с помощью волшебной палочки зажгла висевшие на стенах подсвечники и опустилась перед мужчиной на колени. Малфой-старший был бледнее чем обычно и не мог внятно говорить. Крови вокруг было достаточно, чтобы понять, что Люциусу срочно нужна помощь. Краснота уже расползалась по светлому ковру с широким ворсом. Мужчина весь был в чёрных одеждах и потому было очень сложно понять, куда он был ранен. Он попытался сказать что-то, но изо рта у него тоже заструилась кровь. — Тише, тише! Не говорите ничего! — она взяла в руки его лицо, — Вы только кивните или покачайте головой. Рана была нанесена заклятием? Девушка тем временем отложила палочку и стала аккуратно, но быстро освобождать его от одежды. Люциус кивнул. — Это было обычное режущее заклинание? — снова кивок, — Значит, будет плёвым делом вас подлатать, — руки немного тряслись, у Женевьевы не выходило разорвать ткань, а Люциус тем временем стал кашлять кровью, — Тише тише. Акцио ножницы! — у неё в правой руке оказались большие ножницы, которыми Женевьева быстро разрезала жилет, а затем и рубашку. Палочкой она действовать не рискнула, побоялась ещё больше навредить. Рана находилась с правого бока, чуть ниже рёбер. Из неё обильно струилась кровь и не хватало немного плоти. Девушку замутило, но она быстро взяла себя в руки. Порез был глубокий, а после кровавого кашля, Женевьева сделала вывод, что задето лёгкое. — Мистер Малфой, не закрывайте глаза! — она призвала эльфийку Дори и рядом с кроватью появился графин с холодной водой, бинты, настойка бадьяна и мазь на основе растопырника. — Сейчас вам станет легче, главное не теряйте сознание! — с уверенностью и твердостью в голосе заявила она. Сделав глубокий вдох и выдох, и вспоминая все то, что она знала и слышала о режущих заклятиях, Женевьева взяла в руки палочку и провела ею по ране Малфоя, что-то шепча. Рана засветилась серебристым мерцанием и кровь начала всасываться назад. Мисс Аренберг ещё раз прошлась по коже волшебной палочкой и снова начала шептать заклинания на неведомом языке. В третий раз, когда сердцебиение Люциуса стало приходить в норму, а цвет лица стал немного лучше, она снова произнесла заклинание, закрыла глаза и продолжая шептать приложила ладони к его рассеченной коже. Место вокруг раны снова засветилось серебристо-голубоватым свечением. Когда девушка отняла руку от ранения, вид у него стал намного лучше, все внутренние повреждения были устранены, мягкие ткани почти срослись, лишь на коже оставался порез, рассекший её. Тогда, она взяла в руки снадобье принесённые эльфом и стала обильно смазывать им место пореза. После этих долгих манипуляций, Малфой все таки потерял сознание. На его счастье, спустя каких-то десять минут, рана затянулась, на её месте остался лишь красный след. Сообразив, что Люциусу хорошо бы лечь в постель, Женевьева сняла с него испорченный жилет и рубашку, о которую она вытерла перепачканные в крови руки. Она вытащила из-под мужчины мантию, приподняв его с помощью волшебной палочки. Расстелив постель, девушка подошла к нему и наложив повязку на раненный бок, перенесла его в кровать. Оттуда донёсся слабый стон. — Выпейте воды, — Женевьева поднесла к губам Люциуса стакан с водой и облегченно откинулась в кресло. Малфой был все ещё бледен и выглядел плохо, но уже намного лучше, чем когда она только заметила его, распростертым на полу. — Что с вами произошло? — мисс Аренберг все ещё находилась в состоянии шока, не замечала, что была перепачкана кровью, а одета всего лишь в короткую шелковую, ночную рубашку. В ответ, мужчина лишь долгим взглядом посмотрел на неё. — Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты видела меня таким, — с недовольством произнёс он. — Когда ваша жизнь под угрозой — это все глупости! — сказала девушка и вышла из комнаты. — Спасибо... — протянул он ей в след. Сон её после этого инцидента был беспокойным. Она проспала всего пару часов. Люциус напугал её. Женевьева понимала, что не появись она в нужный момент, он бы мог попросту не выжить. На этом фоне, их предыдущие обиды и выпады друг на друга казались донельзя глупыми. Этим утром мисс Аренберг почувствовала нечто странное внутри. Она испугалась. Испугалась, что потеряет его, что он умрет. Она понимала, что между ними не было ни отношений, ни влюбленности, но это чувство себе обьяснить не могла. Женевьева даже не заметила, как настолько привыкла ощущать его где-то рядом с собой, чувствовать на себе его взгляд, беседовать с ним, иногда пререкаться... Для неё это все было игрой, которая дарила ей разные эмоции. И сегодня она поняла, насколько сильно привязалась к этой игре.***
Утром того же дня, Женевьева встала с кровати не выспавшись. Вид у неё был усталый, а лицо слегка отёкшим. Под глазами от недосыпа снова появились синяки. Все утро мысли её крутились вокруг Малфоя. Умывшись и переодевшись, Женевьева приняла решение зайти к нему, чтобы проведать. Постучав в межкомнатную дверь, девушка тихонько приоткрыла её и вошла. В комнате было светло, но Люциуса там уже не было. Пожав плечами, Женевьева направилась на завтрак. Выйдя из своей комнаты она едва не столкнулась с женщиной, шедшей к ней навстречу. Оглядев даму, и поняв, кто перед ней, девушка почувствовала себя неуютно. Средний рост, длинные светлые волосы, острые черты и надменное выражение лица. Перед ней стояла Нарцисса Малфой. — Так вот, кто теперь занимает мою спальню, — оглядела она Женевьеву. — Доброе утро, миссис Малфой, я… — как ни в чем не бывало ответила мисс Аренберг. — Блэк. Мисс Блэк, — она ещё раз прошлась взглядом по собеседнице, — Не стоит оправдываться, дитя, ты далеко не первая и, думаю, не последняя. — Не понимаю, о чем вы. Я живу здесь по указанию Темного Лорда. — Почему же Темный Лорд не сказал тебе заселиться сразу в комнату Люциуса? — подняла брови женщина. — Можете спросить об этом у него, — холодно ответила Женевьева, давая понять, что и её вежливости есть предел. — Нарцисса, здравствуй. Уже познакомилась с моей племянницей? — на лестнице появился мистер Аренберг. — Так она твоя, Айзек? А то по-моему Люциус уже решил взять её себе… в племянницы. Женевьева внутренне испытывала стыд, но не позволяла себе даже думать об этом. Она прекрасно понимала, что это и есть цель Нарциссы — пристыдить её, и такого удовольствия мисс Аренберг ей доставлять не собиралась. Она ожидала издёвки от дяди, но Айзек снова удивил её, сказав: — Это неуместно, Нарцисса. Женевьева живет здесь по указанию Темного Лорда. Она выполняет для него особые задания. Нарцисса Блэк вскинула брови, но тут же поправилась: — Мне, собственно, нет дела, чем и с кем занимается Люциус. Я пришла забрать свои вещи, — она кивнула на сумку стоявшую рядом. — Очень жаль. Мы собираемся завтракать. Может, присоединишься? — под аккомпанемент мысленно закатывающихся глаз Женевьевы, предложил мистер Аренберг. — Нет, благодарю, Айзек. Я тороплюсь, а мне нужно ещё кое-что взять. Ты меня не проводишь? — больше не обращая внимания на стоящую рядом девушку, спросила Нарцисса. — Разумеется, — Айзек взял в руку её сумку и обратился к Женевьеве. — Иди пока без меня, я приду чуть позже. — Как скажешь, — с подозрением поглядев на парочку, она направилась в сторону столовой. Глянув вслед девушке, Нарцисса последовала за мистером Аренбергом вниз по лестнице. Четверть часа спустя, он вернулся к своей племяннице в столовую. — Не обращай на неё внимание, она просто обижена на Люциуса, — подливая себе кофе сказал Айзек. — Да нет, у неё есть повод не любить меня. Завтракали они вдвоём, изредка переговариваясь на отвлеченные темы. Женевьева было начала спрашивать у мистера Аренберга о его самочувствии, но тот быстро перевёл тему. Он даже говорил больше чем обычно. У его племянницы в голове крепко обосновалось плохое предчувствие. После завтрака, дядя, сославшись на дела, покинул Малфой-мэнор. Женевьева снова подумала о Люциусе. Куда он успел уйти? Поразмыслив за чашкой кофе, девушка решила заглянуть к нему ещё раз после. В этот раз она постучала в дверь из коридора. Из спальни донеслось резкое: — Войдите. Открыв дверь, Женевьева увидела Люциуса и покрасневшую от злости Нарциссу, которая резко обернулась к двери. Малфой-старший сидел в кресле в углу комнаты с явно усталым видом. — Прошу прощения, хотела узнать как вы себя чувствуете. Но, пожалуй, я зайду позже. — Останьтесь, мисс Аренберг. Мисс Блэк уже уходит, — Люциус медленно встал с кресла, опираясь на трость. — Да, останьтесь, — отрезала Нарцисса, — Хотя, я думаю, вам это привычно. — Послушайте, не знаю, кто вам и что наговорил. Я лечу мистера Малфоя, и на этом всё... — Женевьеве уже стало надоедать позиция провинившейся. — К сожалению, от этого его не вылечить! — Нарцисса кинулась к двери. — Ты просто ничтожество, Люциус. Оставь в покое девочку, не порти ей жизнь, как когда-то испортил мою. — Не смей так разговаривать со мной в моем доме. Ты сама все испортила, когда начала спать с Айзеком, — спокойно ответил ей Люциус. — Думала, я не знал? Мисс Аренберг, которая, уже, тоже хотела покинуть комнату остановилась, и с удивлением посмотрела на Люциуса. — Как ты смеешь?! — Нарцисса выхватила палочку и направила на Люциуса, Женевьева тоже сжала в руке волшебную палочку, — Это ты довёл меня до этого. Разговор окончен. И женщина пронеслась мимо Женевьевы, задев её длинными светлыми волосами. Мисс Аренберг убрала палочку. — Наверное, мне тоже стоит оставить вас? — неуверенно проговорила она. — Нет, вы можете остаться… я хочу, чтобы вы остались, — вновь опускаясь в кресло неохотно сказал Люциус. Девушка все также неуверенно прикрыла дверь. — Как вы себя чувствуете? — Паршиво. Теперь я обязан вам жизнью, — он с хрипом вытянул ноги. — Да нет, все было не так страшно. — Ещё как было. Я разбираюсь в лечебной магии, мисс Аренберг, и я знаю, что то, что вы вчера совершили, можно сравнить с чудом. Особенно, если учесть, что вы не целитель. — Позволите осмотреть рану? — не обращая внимания на его похвалу, спросила Женевьева. — Будем играть в доктора? — усмехнулся он. Девушка тоже улыбнулась: — Вчера вам было не до пошлых шуток, мистер Малфой. Может, и сегодня обойдёмся без них? — Да. Несмотря на то, как вы были прекрасны при свете свечей. В такой красивой ночной сорочке из красного шелка. — Вам лучше лечь, — не обращая внимания на его слова ответила Женевьева. — Хорошо, доктор, — он встал и прошёл к кровати. Видно было, что ходить Люциусу удавалось с трудом, так как он довольно сильно опирался на трость. — Для того, кто еле ходит, вы просто поразительно хорошо острите. Расстегните рубашку. — А что делать? Что ещё остаётся мужчине моего возраста? — он распахнул простую белую рубашку, оголив красивый торс. — Очень смешно, Люциус, — не улыбнулась девушка и села на край кровати. Сняв с раны повязку и увидев, что крови на ней почти нет, она оглядела сам порез. Выглядел он так, словно Малфой пострадал не вчера, а минимум неделю назад. — У вас есть где-нибудь боли? Может, в лёгком? — У меня болит сердце, моя дорогая. Болит, от того, что мне кажется, что я влюблён. А в моем возрасте это опасно. Женевьева сделалась ещё серьёзнее: — Хватит дурака валять. Вам тяжело ходить, поэтому я спрошу ещё раз. Вы испытываете боль в лёгком, может быть при дыхании? — Совсем немного. Думаю, это пройдёт, — отмахнулся блондин. — А я так не думаю, — она снова взмахнула палочкой, зашептала заклинание и приложила свою прохладную левую ладонь к ране Малфоя. Маленькие прозрачные волоски на его теле зашевелились, а по коже побежали мурашки. От того места, где была рука Женевьевы стало раскатываться волнами тепло. Оно расходилось в стороны и вглубь. Что-то внутри даже стало немного гореть. От её руки шло уже привычное серебристое свечение. Люциус немного приподнял голову и посмотрел на это. — Что это за магия? — удивленно спросил он, когда она убрала руку. — Наверняка, вы знаете, что моя семья уже давно занимается лекарственными средствами. Мой отец был целителем, как и многие до него. Живя в такой семье, так или иначе, удаётся почерпнуть некие знания. — Да, я слышал, что у вашего деда большая сеть аптек по всей Европе, и про то, что ваш отец был целителем, тоже. Но такой магии я не видел никогда в жизни. — А это наш фамильный секрет, так что скорее всего и не увидите, — и она взмахом волшебной палочки сотворила новую повязку. Закончив с этим, Женевьева уже собралась встать и уйти, но Малфой взял её за руку и усадил назад на кровать. — А поцелуй больному не положен? — После того, что вы сделали две недели назад, вам ничего больше не положено, — с холодной улыбкой ответила ему девушка. — Или, может, вы, как вы и сказали, считаете меня слишком старым? — Вы прекрасно знаете, что не считаю. Вас так это обидело, Люциус? — усмехнулась она. — Удивило. Привело в замешательство. Раз я так стар для вас, зачем же вы занимались со мной сексом? — Считайте, что я мазохистка, — она снова попыталась встать, но он опять преградил ей путь. — О, я это заметил. Вам же понравилось, да? — В конце вы испортили впечатление о себе. А теперь с вашего позволения, — она отцепила его руку от своей, — я все же пойду. Я зайду к вам через пару часов, если хотите. Пока, я рекомендую вам соблюдать постельный режим. — Я хочу чтобы вы остались. Зачем вам уходить? Женевьева уже не знала, чем ещё её смогут удивить. Все вокруг вели себя странно. В голосе Люциуса Малфоя была просьба. Она обернулась. — Хорошо. Я останусь. Мы с вами можем попить кофе, ну или может, почитать? А ещё, вы можете рассказать мне, где вы получили эту рану? — Пожалуй, чтение и кофе подойдут как нельзя лучше, — улыбнулся он и призвал эльфа, чтобы тот принёс ему завтрак в постель и кофе. Они провели вместе несколько часов. Женевьева читала вслух интересную книгу, биографию одного известного волшебника. «… и с тех пор, у меня не было ни мысли о беспомощности. Когда-то я чувствовал себя всесильным, всемогущим. А сейчас, только шрам на руке напоминал мне о былых приключениях. Как и хотел, я состарился в тихом домике у озёра. В тихом, уютном месте, где изредка слышались звуки леса — уханье совы, пение птиц, плеск воды и шелест листьев. То был мой любимый звук. Музыка для моих ушей. Я называл его «песней ветра». Это ли была не магия?» — У вас очень красивый голос. — Благодарю, — ответила Женевьева отхлебнув немного кофе из чашки. Люциус так и продолжал сидеть в постели с распахнутой рубашкой, рядом с ним стоял незаконченный завтрак. Он внимательно слушал чтение девушки и также внимательно вглядывался в её лицо. Какой красивой казалась она ему сейчас — в лице сосредоточенность, видно было, что книга завлекла её. Меж бровей пролегла маленькая морщинка. Красивые карие глаза скользят по строчкам книги. Женевьева сидела в кресле у камина и не замечала пристального взгляда Люциуса. — Может, теперь вы почитаете? — обратилась она к блондину. — Нет, мне слишком нравится вас слушать. Мисс Аренберг уже было собиралась отказать ему, но умолкла ощутив жжение в метке. Увидев, как Люциус дернулся к левой руке, она поняла, что его тоже вызывают. — Видимо, нам нужно спуститься вниз. Ты ведь тоже это ощутила? — Да. Продолжим после, — она завернула уголок страницы и встала из кресла.***
В подземелье их уже ожидали ещё несколько Пожирателей Смерти. Среди них был мистер Аренберг, Мальсибер, Яксли, Эйвери и Рудольфус Лестрейндж. Друг за другом, стоявшие в коридоре, вошли в столовую и заняли свои места. Женевьева села рядом с дядей, Люциус за ней. Слева от Волан-де-Морта сидел Яксли. Но девушка удивилась, увидев, кто сидел по другую руку от Темного Лорда. Это был Северус Снегг, с которым она познакомилась в Хогвартсе. Она, разумеется, не забыла, что Драко говорил ей о нем. Но Женевьева ни разу не видела его в этом зале. Судя по долгому взгляду на девушку, Снегг был удивлён не меньше. Он и не подозревал, что её могут пригласить на собрания для такого узкого круга, где не было многих других приближенных к Темному Лорду. — Ах, Северус, ты, должно быть, не знаком с мисс Аренберг, — раздался шипящий голос Волан-де-морта. — В Хогвартсе вы не успели близко познакомиться? — Почему же? Просто я знал мадам под именем мисс Дюбуа, — холодно ответил Снегг. — Неужели она провела даже тебя, Северус? — усмехнулся его хозяин. — И да и нет, мой Лорд. — Ладно, мы здесь не за этим, — посерьезнел он, поглаживая по голове здоровую толстую змею, которая постепенно вползала на стол. — Видите ли, дорогие друзья, среди нас завёлся предатель. Я уже долгое время знал об этом, но не мог в точности определить кто это. Я проверял каждого из вас, — он посмотрел на Люциуса, — И сейчас, предатель сидит за этим столом. Предатель, который передавал сведения о нас Ордену Феникса. Предатель, который срывал наши операции и как следствие, спасал жизнь Гарри Поттеру, — взгляд змеиных глаз Волан-де-Морта прошёлся по всем присутствующим. — Если этот человек желает сознаться, это облегчит его судьбу. Все сидящие молчали. Казалось, они даже боялись лишний раз вздохнуть, чтобы не привлечь к себе внимание. — Нет? Ну что ж. Пожалуй, это было ожидаемо. To be continued…