«В шахматах это называется «цугцванг», когда оказывается, что самый полезный ход — никуда не двигаться» — Господин Никто
— Так вот, почему дневник не поддавался магии. Чтобы его прочесть нужна кровь, — и Снейп больно сжал порезанный палец Женевьевы, выдавив из него ещё пару капель крови уже на другую страницу. — Вы делаете мне больно, — выдернула свой палец из его руки девушка. — Вы что, не понимаете? Только ваша кровь сможет проявить записи в этом дневнике. — И почему вы решили, что я вам её дам? — Боюсь, у вас нет выбора, мисс Аренберг. Если вы не сделаете это сами, мне придётся вас заставить. Посмотрев ему в глаза, Женевьева поняла, что это не пустые угрозы. Она вытащила из ящика стола нож для бумаги и протянула его Снейпу. — Окажите мне честь, — когда он взял нож, она положила руку на стол и отвернулась в сторону. — Неужели, боитесь вида крови? — усмехнулся Северус. — Боюсь вида своей крови. — И вы мне в этом доверяете? — Ну не убьете же вы меня здесь и сейчас. Это было бы глупо. Да и причин для этого, у вас пока не так много. Она почувствовала как сталь коснулась её запястья, Снейп движением мастера рассек кожу и тут же сотворил палочкой прозрачный бутылёк, в который стала капать кровь. Женевьева так и продолжала сидеть, глядя в другую сторону, пока не почувствовала тянущую боль в запястье. Она медленно повернулась. Бутылёк наполнялся. На запястье красовался тонкий порез из которого сочилась кровь. Снейп держал её за руку. В третий раз за день, мисс Аренберг почувствовала подступающую тошноту. В глазах немного потемнело. Она сделала глубокий вдох и слабо выдохнула. Глядя на девушку, Северус увидел, что она побледнела. — Достаточно, — он провёл палочкой по её запястью, и порез на коже сошёлся, словно молния на куртке. В этот момент он испытал каплю жалости. Видно было, что Женевьеве действительно было неприятно. — Возможно, вам стоит прилечь? — Все хорошо, благодарю, — её взгляд был устремлён куда-то в стену, сосредоточен в одном направлении. — Надо же, видимо вместе с кровью из вас вышла лишняя злоба, — спокойным тоном сообщил Снейп, капая кровь на страницы дневника чём-то вроде пипетки. — Боюсь представить, что нужно сделать вам, профессор, чтобы из вас вышла ваша. — Прошу прощения, мне показалось. Ничего не изменилось. Но Женевьева уже пришла в себя и не обращала внимания на его слова. Намного больше её заинтересовали предложения, которые появились на страницах дневника. — Да ведь это… — начала она. — Завещание. А точнее, его часть, — закончил за неё Снейп. На открытой странице дневника действительно была только часть завещания. Там было указано, что все финансы Айзека, в случае его смерти, переходят в распоряжение Женевьевы. К ней же переходит его доля собственности семейных аптек и половина особняка в Лондоне. Половина. О другой половине было ничего не сказано, как и о домике на севере Испании, который дядя купил несколько лет назад. Лишь то, что остальное его имущество, завещано другому человеку, чьё имя не называется. И что ему, или ей, положенная часть, переходит сразу в момент смерти, окончательно и бесповоротно. — Смею предположить, что второй наследник, а точнее наследница, как раз и является автором этих писем, — при этих словах, он не отрывал взгляда от лица девушки, — И вы до сих пор не предполагаете, кто это может быть? — Совершенно, — без тени сомнения соврала Женевьева. — Вы лжёте и даже не скрываете этого. — Послушайте, — со вздохом начала она, — да, у моего дяди, судя по всему, была женщина. Да, у меня есть предположения на этот счёт. Но это всего лишь предположения. И я вам о них не скажу. Потому что эта женщина, не имела никакого отношения к Темному Лорду, или кому-нибудь из нас. И пусть все так и остаётся дальше. Северус с полминуты подумал: — Хорошо. Пока, это не интересует Темного Лорда, — Снейп посмотрел на часы у себя на руке, — Я должен идти. Думаю, ничего более интересного чем это, мы не найдём. — Опаздываете на урок? — Не ваше дело, — отчеканил он и вышел. *на следующий день, после обеда* Закончив трапезу, первую после того шока, который она испытала увидев смерть дяди, Женевьева решила отправиться в сад. Посидеть, погулять, привести в порядок свои мысли. Во время прогулки, она несколько раз заметила, как кто-то наблюдает за ней из окна замка; как опускается шторка. Женевьева ненадолго присела на скамейку у прудика, в котором плавали красивые рыбки. Но она не смогла насладиться этим зрелищем, как не смогла расслабиться и подумать обо всем, что произошло. Почему? Мисс Аренберг не испытывала чувства безопасности. Напротив, замечая, что за ней кто-то наблюдает, она лишь ещё больше напряглась от этой ситуации. Впрочем, глупо было себя обманывать — здесь, в Малфой-мэноре, она вообще не чувствовала себя безопасно. Когда Женевьева вернулась в замок, на первом этаже её перехватил Люциус. «Перехватил» в прямом смысле, взяв её за руку и потянув за собой в библиотеку. — Не объяснишь, что такое вчера было? — без церемоний выпалил он. Голос Малфой не повышал, однако в нем чувствовалась злость. — Не понимаю, о чем вы, — спокойно ответила Женевьева. — О нет, ты прекрасно понимаешь о чем я. О Снегге. Ты теперь решила так меня проучить? — Не все в этом мире, вращается только вокруг вас, мистер Малфой. И далеко не все свои действия я посвящаю вам, — кивнула она ему и направилась к выходу из библиотеки. — Я скажу это только один раз. Я не привык делиться. И привыкать не буду, — Люциус снова схватил девушку за руку. — Надеюсь, мне тоже не придётся повторять мои слова. Я не ваша собственность, пора бы вам уже это понять, — задрав нос сообщила ему Женевьева. — А чья же? — мужчина грубо притянул её к себе, и в этот момент волшебница пристально на него посмотрела. Увидев этот нахальный взгляд, эти серые холодные глаза, широкие плечи и бледную кожу, ей захотелось одновременно ударить его и… и, просто, его. Объяснить себе это желание она не могла. Но мисс Аренберг наконец признала, что испытывает его каждый раз, когда видит Малфоя. Его наглость и самодовольство, эгоизм и желание использовать её, возбуждали эту девушку. Раньше, она запрещала себе думать об этом, настраивая себя на неприступность и несгибаемость, во всяком случае настолько, насколько это было возможно. А сейчас, после того как Женевьева, как ей показалось, вовсе разучилась контролировать эмоции, она почувствовала это в полной мере. Девушка ощутила что-то вроде щекотки внизу живота. Тело мгновенно отзывалось на мысли. Лишь Малфой продолжал разозлено смотреть на неё. И теперь уже ей захотелось разозлить его ещё больше. Вывести этого мужчину из себя. Чтобы он схватил её и раздел прямо здесь, в библиотеке, куда мог войти кто угодно. От этих мыслей, её женские части, казалось, взвыли. — Ни капли не твоя! — придвигаясь к нему ещё ближе и глядя в глаза, выкрикнула она. Теперь, мисс Аренберг понимала, что испытывает и всегда испытывала к нему… что она пыталась подавить в себе, потому что считала неправильным. Не любовь, не влюбленность, не нежность и НЕ привязанность. Это было яростное, животное желание. Люциус прижал девушку к себе, крепко держа одной рукой за талию, а другой больно сжимая руку чуть повыше локтя и яростно зашептал ей на ухо: — Нет. Ты моя собственность, я буду делать с тобой все, что я захочу. И я никому не позволю к тебе подходить, — его рука снова скользнула вниз, опустившись с талии на бедро молодой девушки, — Всё, что захочу, когда захочу и как захочу. — Я бы, — Женевьева немного привстала на цыпочки, чтобы достать губами до уха Малфоя, — на вашем месте не была так уверена в себе, — прошептала она, обжигая кожу мужчины горячим дыханием. То, что случилось между ними после, было чем-то средним между сексом и дракой. Они буквально катались по полу, периодически отрываясь друг от друга. Она кусала и царапала его, награждая его шею и руки ярко красными засосами. Он душил, шлепал и до боли сжимал её тело, оставляя на коже следы своих грубых прикосновений — Дверь… — прохрипела Женевьева, на секунду оторвавшись от поцелуя, — Закрой дверь… — К черту дверь! — прошептал он, снимая с неё платье где-то между книжными полками. — К черту! — согласилась Женевьева, вновь растворяясь в продолжительном и горячем поцелуе. Резким движением мисс Аренберг оторвала пуговицы с его рубашки, распахнув её. — Значит, тебе не понравилось? — спросил Малфой расстегивая ремень. — Нет, — улыбнулась она. — Врешь, — он снова заключил Женевьеву в крепкие и страстные объятия. Она словно бы вся растворилась в руках Люциуса. Он сильно прижимал волшебницу к себе. Казалось, что вот-вот захрустят кости. — Ты просто слабо старался, — легонько провела Женевьева пальцами по его груди. По коже побежали мурашки. — Думаешь, Снейп старался бы лучше? — недобрым голосом спросил Люциус и стянул с неё белье. — А может он уже… — с огоньком в глазах прошептала ему на ухо девушка. — Тогда я убью его, — он бесцеремонно поднял её на ноги и прижал лицом к стене, — А если увижу ещё кого-то рядом с тобой… — он больно сжал её груди обеими руками и Женевьева выгнулась назад, наткнувшись на него своими бёдрами. — Я накажу тебя. И тебе это не понравится, — сказал Малфой-старший и игриво сомкнул зубы на её шее. Женевьева протянула руку и схватила блондина за, как она считала, самую толковую его часть. Направив его твёрдый член в себя, она негодующе простонала, когда Люциус отодвинулся. — Не так быстро, моя дорогая, — ухватил он её за шею и развернув к себе лицом, обеими руками надавив на плечи так, что вынудил девушку опуститься перед собой на колени, — Я уверен, ты знаешь, что делать. Одной рукой он дотронулся до её щеки, а другой до себя. Проведя пальцами по лицу, Люциус задержался на губах. Они были такие мягкие и пухлые… Все её лицо было прекрасно — сексуальный взгляд из-под наполовину опущенных век, неплотно сомкнутые губы, в которые он, не смог удержаться, и не погрузить большой палец. Женевьева облизнула его и снова глянула вверх, в глаза Малфою. Затем, она медленно скользнула губами по его пальцу вверх и вниз, и Люциус понял, что ничего более возбуждающего, чем это зрелище, он не видел в жизни. А видел он многое. Однако её лицо, её взгляд и её тело… как это было прекрасно, но и это все было ничем, по сравнению с её желанием в глазах. А как жарко было у неё во рту… Люциус словно сунул руку в горячую, влажную печь. Завороженно глядя на эту прекрасную, по его мнению картину, он убрал палец от её губ и ещё раз прошёлся по лицу, на этот раз оставляя на щеке мокрый след. Как красиво и естественно легкие эмоции проявлялись на лице Женевьевы. Наблюдать за этим, было истинным наслаждением. Вот, она на секунду прикрыла глаза и взмахнула длинными темными ресницами. А вот, слегка прикусила пухлую нижнюю губу. А теперь снова приоткрыла свой красивый ротик так, что блеснули ровные белые зубы. Он поглаживал себя вверх-вниз глядя на неё, но в какой-то момент не сдержался, и прислонил налитую кровью головку к губам, как бы стучась внутрь. Губы девушки податливо впустили его, сначала обхватив головку и описав на ней несколько кругов языком, а затем, миллиметр за миллиметром, погружая его глубже… Вверх-вниз… Она действительно знала, что делает. Сначала медленно, а затем быстрее. А потом снова медленно, дразня его. Малфой тем временем упёрся руками в стену и от удовольствия запрокинул голову назад. А девушка продолжала играть с ним, то позволяя проникнуть глубже, то подключая к делу язык. Когда она в очередной раз замедлилась, он чуть слышно простонал и положил обе руки ей на голову. Секунду спустя, Люциус уже рыча, размашисто насаживал её рот на себя. Вокруг слышались влажные гортанные звуки и хлюпанье. По подбородку вниз стекали слюни, часть которых оставалась на его брюках, когда он особенно сильно прижимал её к себе. Люциус так и продолжал стоять в распахнутой белой рубашке, которая открывала взгляду его напряженный от движений пресс, и брюках, с расстёгнутой ширинкой. Женевьева, зато, стояла на коленях абсолютно голая. И её это ещё больше возбуждало. Она чувствовала, как буквально начинает течь между ног. Несколько минут спустя, (сколько сказать было сложно, они оба совершенно не думали о времени), Малфой со стоном удовольствия вышел из её рта и, словно девушка ничего не весила, взял её под руки и поднял, поставив на немного затёкшие ноги. Он снова развернул Женевьеву к себе спиной и прижав рукой к стене, резко вошёл в неё, вызвав крик, перешедший в стон. Через несколько минут фрикций, Малфой произнёс: — Я хочу, чтобы ты была сверху, — он прошёл и, как обычно, с видом хозяина всего и вся, сел в широкое кресло возле камина. — Что, одолевает лень? — усмехнулась Женевьева, тем не менее медленно подходя к нему, специально дразня его плавными движениями бёдер. — Я сказал, иди сюда, — указал он пальцем на свои колени. Усевшись сверху, мисс Аренберг снова застонала и поцеловала Люциуса так сильно, что прикусила его нижнюю губу. Он положил руки ей на попу и стал подаваясь вперёд, сам регулировать амплитуду движений, периодически с размаху опуская крупные мужские ладони на нежную кожу, от чего та покрылась красными следами. Подхватив Женевьеву на руки, Малфой усадил её на широкий подоконник и продолжил входить в неё, параллельно прикоснувшись к складкам меж её нижних губ. Массируя самый чувствительный орган женского тела и не переставая двигаться внутри неё, он услышал, что её стоны усилились, а дыхание участилось. — Не останавливайся… — с трудом выдохнула она, но Люциус и не думал прерываться. Минуту спустя, по телу девушки пробежала дрожь, а мышцы влагалища стали импульсивно сжиматься. Она расслабилась, слегка обмякла и прикрыла глаза от удовольствия. — Ну как, теперь я достаточно старался? — ухмыльнувшись, спросил Малфой. Ответом ему послужил протяжный стон: — Мммммм… — А теперь, постарайся ты, — он медленно вышел из неё, снял с подоконника и снова надавил на плечи так, что лицо девушки оказалось на уровне его паха. Спустя ещё пять минут влажных хлюпающих звуков, Женевьева почувствовала, как Люциус ускорился и, в какой-то момент, вошёл ей в рот до основания, остановившись где-то в горле и излился туда, со стоном и рыком, снова какое-то время не выпуская её, несмотря на то, что дышать было невозможно. В горле она чувствовала горячую густую жидкость, вполне приемлемую на вкус. Малфой вышел, и она сглотнула. — Понравилось? — Все ещё… Люциус, не дослушав Женевьеву, рассмеялся: — Ну да, конечно, — с сарказмом сказал он и снова, совершенно без труда, поднял её с пола. Наконец сняв с себя рубашку, Малфой-старший накинул её на плечи девушке. — Не хочешь принять ванну? — Может, как-нибудь в другой раз. — Да брось, — отмахнулся мужчина. — Пойдём, — он подал ей руку, и они трансгрессировали прямо в его ванную комнату.***
Раздался резкий стук в дверь. Женевьева встала из кресла, отложив в сторону книгу, и открыла дверь. — Мне сказано было позвать вас, — в коридоре стоял высокий светловолосый Пожиратель Смерти. Имени его девушка не знала. — Пора. Она сразу поняла о чем шла речь. Драко удалось починить исчезательный шкаф в Выручай-комнате. И ей предстояло вернуться в Хогвартс. — Я спущусь через минуту, мне нужно переодеться. — Поторопитесь. Я буду ждать вас на первом этаже. Как только незнакомец ушёл, Женевьева захлопнула дверь и накинула на себя длинную чёрную мантию с капюшоном. Под мантией на ней было расклешенное платье чуть выше колена. Длина, по её мнению, была коротковата, но представив, что ей, возможно, надо будет бежать, девушка решила, что такая юбка подойдёт лучше всего. Когда она спустилась вниз, там был только тот самый мужчина, который заходил за ней в комнату. — Остальные ждут нас в Горбин и Берк. Вы, полагаю, не знаете где это? — Не знаю, — согласилась девушка. — Прошу прощения, а как вас зовут? — решила все таки спросить Женевьева своего немногословного спутника. Он на секунду воззрился на неё так, словно его об этом никто никогда не спрашивал, однако почти сразу же бросил: — Торфин, Торфин Роули, — и подал мисс Аренберг руку, намекая, по-видимому, на парную трансгрессию. Больше Женевьева ничего не спрашивала. Они трансгрессировали и оказались в небольшом мрачном магазинчике в Лютном Переулке, торгующем темными артефактами. — Ну наконец-то, Трофин. Чего вы так долго? — прохрипел коренастый, сутулый мужчина с лицом, которое почему-то напомнило Женевьеве поросячью морду. Роули лишь недовольно поглядел на него. — Драко уже ждёт нас, — сказала женщина, по-видимому сестра первого говорившего. — Кто пойдёт первым? — оглядела она присутствующих. — Может, ты, дорогая, — усмехнулась Беллатриса Лестрейндж, глядя на Женевьеву. Посмотрев на неё с секунду, девушка пожала плечами, распахнула дверцу огромного шкафа и скользнула внутрь, закрыв за собой дверь. Ухмылка Беллатрисы померкла. Она явно рассчитывала, что Женевьева перетрусит. Присутствующие, а их было человек десять, выжидающе смотрели друг на друга. В это же время, в Выручай-комнате, мисс Аренберг, к великому удивлению Малфоя-младшего, вылезла из шкафа отряхивая платье. — Что ты здесь делаешь? — в искреннем изумлении посмотрел на неё Драко. — Можно сказать, пришла поддержать тебя, — и посчитав это уместным, Женевьева по-дружески обняла блондина. Тот неловко положил руку ей на спину. — И прости, что сбежала тогда. И за то, что ударила по тебе заклятием, тоже, — грустно усмехнулась мисс Аренберг, — Хотела отвести подозрение. — Все в порядке, — выпустил её из объятий блондин. В шкафу снова послышалось шевеление и оттуда высунулась голова Амикуса Кэрроу. — Ты хоть бы сказала, что жива, — недовольно обратился он к Женевьеве. Не успела волшебница ничего сказать, как Амикуса грубо вытолкнули из шкафа так, что он чуть не упал. — Чего ты творишь, Белла?! — за ним из шкафа вышла мадам Лестрейндж. — А чего ты встал как вкопанный? — грубо бросила ему женщина. — Остальным что, ждать пока ты наговоришься? Постепенно, по-одному все Пожиратели Смерти оказались в Выручай-комнате. Женевьева так и продолжала стоять рядом с Драко. Последним явился Фенрир Сивый, которого ранее не было в Горбин и Берк. Заметив Женевьеву рядом с Драко, он хищно улыбнулся. Когда Сивый захлопнул за собой дверь шкафа, они направились в сторону выхода. Малфой, открыв дверь, бросил что-то в воздух, и снаружи образовалась кромешная тьма, словно чёрные облака заволокли коридор седьмого этажа. Достав из кармана мантии жуткого вида высушенную руку, блондин вставил в неё горящую свечу, и крикнул: — За мной. Пожиратели Смерти, особенно не скрываясь, быстро двинулись за Драко. Вокруг них что-то шумело, слышались голоса и мелькали вспышки заклятий. Но никто их не видел и, соответственно, попасть в них не мог. Куда Драко их вёл, понять было сложно. Их окружал густой чёрный туман. Когда он рассеялся, Женевьева поняла, что все равно не узнает место, где они оказались. — Скорее, скорее! — крикнул один из мужчин, когда они услышали сзади возгласы. Но было уже поздно. Оглянувшись, Женевьева увидела бегущих за ними людей. Один из Пожирателей Смерти буквально взлетел по лестнице вверх, сотворив следом за собой барьер. Оказавшись в башне, он запустил в воздух Чёрную Метку. Остальных нагнали трое студентов, (кто есть кто Женевьева не знала), та самая девушка-мракоборец, которая проводила её в Хогвартс и двое мужчин. В Пожирателей Смерти полетели заклятия. Почти все они остановились и завязалась схватка. Сивый, под полным ужаса взором Женевьевы, оскалившись кинулся на одну из школьниц, но его перехватил высокий рыжий мужчина с собранными в хвост волосами. Фенрир вцепился в него. Роули как сумасшедший разбрасывал во все стороны разные заклятия, и в конце концов убил своего же человека. Одно из этих заклятий отскочило от стены и ударило бы в Женевьеву, если бы она вовремя его не отразила. Ещё один красный луч выпустила в неё Тонкс, и она снова его отразила. Палить в ответ мисс Аренберг не хотела. Она не хотела никого убивать. — Драко! Скорее! — закричала Беллатриса Лестрейндж. — Пойдём, — крикнул он Женевьеве, которая раз за разом отражала, пущенные в неё намеренно или случайно, заклятия. Малфой схватил её за руку и вытащил из гущи толпы, направляясь вместе с ней по лестнице вверх. Пока Драко вёл за собой девушку, она продолжала отражать летящие в них заклятия. Они без труда преодолели барьер и оказались на самой высокой башне Хогвартса — Астрономической. Там стоял бледный как смерть и едва стоящий на ногах, Альбус Дамблдор. Драко моментально обезоружил его. Женевьева сразу поняла, что директор сам позволил это сделать. Он будто бы собственноручно выбросил свою палочку. — Добрый вечер, Драко. Мисс Аренберг, — кивнул он стоящей чуть позади Малфоя девушке, — Признаться, вас я не ожидал здесь увидеть. — Кто здесь ещё? С кем вы разговаривали? — шагнул вперёд Драко и огляделся. — Об этом могу спросить вас и я. Раз мисс Аренсберг здесь, вы все-таки нашли способ провести сюда и других ваших друзей. — Да. Прямо у вас под носом, а вы так ничего и не заметили! — Изобретательно. А почему же вы, Женевьева, не сражаетесь вместе с ними? — У меня другая работа. Я не приветствую насилие, директор, — спокойно ответила девушка. — Как благородно, — с тяжёлым вздохом сказал Дамблдор. — Драко, Драко, ведь вы же не убийца... В коридоре послышались крики. Женевьева обернулась. Казалось, сражение уже шло на лестнице ведущей к башне. — Драко, у нас нет времени на болтовню, — на этот раз уже мисс Аренберг взяла его за руку и крепко сжала, — И выбора у нас тоже нет. — Почему же, Женевьева? Помнится, я предлагал вам перейти на правую сторону, и предлагаю сейчас. Мы сможем защитить вас и ваших родных, Драко. — Нет, — не дала ответить Малфою Женевьева, — Не сможете. Сколько ваших людей гибнет, Дамблдор? Вы никого не сможете спасти, даже себя. Ты должен собраться, Драко. Должен сделать это. Это единственный выход. — Я был о вас куда лучшего мнения, мисс Аренберг. — Это вопрос выживания, профессор. — Вы же не убийца, Драко, — снова обратился к нему Дамблдор. Палочка в руке мальчика дрожала. — Сходи за Снейпом, — повернулся он к девушке. — Я должна быть здесь. Должна помочь тебе… — Мне нужен Снейп, — грубо перебил её блондин. — Не опускай палочку, Драко, — бросила она ему в ответ и скрылась из виду. На лестнице сражение шло полным ходом. Всюду летали заклятия, некоторые стены потрескались, а пара нижних ступеней обвалилась. Отбивая от себя заклинания и пытаясь не упасть, Женевьева пробежала вниз и едва не наступила на чьё-то тело, лежащее лицом вниз. Её окликнула Беллатриса Лестрейндж: — Ну что там?! — Он вот-вот убьёт его, — соврала девушка и прокричала в ответ, — Где Снейп? — Черт его знает, — плюнул на пол Амикус Кэрроу, — Может струсил? — Пора заканчивать здесь! Вы трое, останьтесь. Амикус и Алекто со мной. Беллатриса и её спутники стали отходить назад, ко входу на Астрономическую башню и вскоре исчезли там. — Что ты здесь забыла, девочка? — крикнул ей Роули, который сражался с неизвестным мужчиной в длинной мантии. — Мне нужен Снейп. Она попыталась прорваться из коридора, в котором шло сражение, но не смогла. Пожиратели Смерти вперемешку с членами Ордена Феникса оттесняли её назад. Минуя несколько сражавшихся, Женевьева нацелила палочку на рыжую девушку, стоявшую ближе всех к двери. — Мне просто нужно пройти, — прокричала она девочке. Та в ответ послала в неё несколько оглушающих заклятий, которые Женевьева с легкостью отразила. Вздохнув, она невербально послала в девушку белый луч света, который отбросил её назад, из гущи битвы. Но рыжая не сдавалась. Она продолжала выкрикивать: — Петрификус тоталус! Остолбеней! Импедимента! — Девочка, иди домой, — отразив все до одного заклятия устало сказала Женевьева. И ещё одним ленивым взмахом волшебной палочки, беззвучно отодвинула девушку ещё дальше от себя. Далее в коридоре была тишина. Изредка один или двое волшебников пробегали мимо, но никто почему-то не обращал на неё внимания. Понимая, что Женевьеве возможно придётся спуститься в подземелья чтобы найти Снейпа, она удрученно вздохнула, продолжая, тем не менее бежать вниз. И тут, к её радости, увидела, что навстречу ей на всех парах мчится преподаватель Защиты от Темных Искусств. — Скорее, профессор! — Мисс Аренберг? — удивленно спросил он, когда они вместе побежали вверх по лестнице, возвращаясь назад в Астрономическую башню, — Что вы здесь делаете? Что там происходит? — Он не сможет… Не сможет убить. Драко попросил меня привести вас. Снейп ничего не ответил, лишь продолжил бежать. Минуя коридор, где продолжалась битва, они вновь проскочили мимо барьера, который пропускал лишь тех, у кого на руке была Чёрная Метка. Оглянувшись, Женевьева увидела, как в одного из Пожирателей Смерти врезался зеленый луч, и тот упал замертво. Как только профессор Снейп и мисс Аренберг вбежали в башню, они увидели там Беллатрису, брата и сестру Кэрроу и оборотня Сивого, лежащего у стены. — У нас тут заминка, Северус, — обратился к Снейпу Амикус. — Уведи Драко, — бросил он Женевьеве. Посмотрев на Малфоя она поняла, почему. Мальчик чуть не плакал, он был намного бледнее чем обычно, а рука с волшебной палочкой тряслась как лист на ветру. — Драко, пойдём, — взяла его за локоть Женевьева и потянула к себе, но тот не шелохнулся и даже не посмотрел на неё, лишь немного опустил палочку. — Северус… Прошу тебя… — послышался слабый и изможденный голос Альбуса Дамблдора. Снейп с минуту вглядывался в него, а затем поднял палочку и направил её на директора: — Авада Кедавра! — зеленый луч ударил Дамблдора прямо в середину груди и тот вылетел за пределы башни.