***
Когда я вернулась в комнату был уже самый разгар дня. Приготовления и организация моего небольшого мероприятия заняли чертовски много времени и сил, и я была счастлива, сжимая в руке небольшую рацию. Возможно сам ужас содеянного еще не пришёл в моей голову, но скоро этот момент настанет, поэтому действовать нужно быстро. Элизабет сидела в моем кресле и с интересом составляла рисунок из квиллинга. Я который раз удивилась, что абсолютно все в замке используют телефон лишь в крайних случаях, а предпочитают обычные развлечения и коммуникацию. Даже ездить на лошадях или писать письма -абсолютная норма при дворе Сагара. Будто на дворе 18 век. Элизабет кивнула мне, как бы показывая, что незамеченной я не осталась. Признаться честно, как фрейлина, она должна была сделать реверанс. Но я пропустила подобное мимо ушей, так как еще не ясно, кто из нас выше по положению и какие именно правила при дворе Сагара. Я пару раз глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки. Сейчас или никогда. Подойдя прямо к Элизабет, я села напротив неё и устремола внимательный взгляд в ее глаза. Коленки дрожали, а руки потели. На протяжении нескольких часов я вынашивала этот жестокий и частично оправданный риск и сейчас самая главная его часть. - Я хотела поговорить с тобой. Девушка поднимает глаза, будто только что увидела, что я села перед ней. И это не наивность, а продуманная хитрая игра, чтобы ненавязчиво показать, кто же из нас выше по статусу. Но скоро все изменится. - Я слушаю вас. Подумать только, она ведет себя, будто это я ее фрейлина или подчиненная! Черта с два ей удастся вывести меня из себя. Вывести будущую королеву. Я лишь снисходительно улыбнулась, и тот озорной огонёк тут же погас в глазах Элизабет, потому что в моем взягляде было видно все отношение к столь странной и бесполезной игре. - Как ты знаешь, мое положение при дворе и в стране весьма шаткое. Поэтому мне нужны верные союзники и, более того, друзья. Не считайте меня идиоткой, верить вам и вашим обещаниям дружбы, подобно самостоятельно сковывать себя в наручники Ланшеров. Ее лицо не дрогнуло, но я смогла увидеть долю сомнений и неприязни в ее взягляде. Вскоре, она будет вынуждена меня любить. - Да, я смогла догадаться, что как фамилия де Ланшери, как Ланширские происходят из одного корня и наверняка являются одной из довольно могущественных родов в Сагаре. - Самой, -она смотрела прямо в мою душу, прожигая ее насквозь.- Самой могущественной династией. Узнать, что это еще и династия было довольно неожиданно. Я знала, что Леонард сын Виктории, но он же не от Генри и не имеет никаких прав на престол. С родословной правящей верхушки Сагара еще предстояло разобраться. - Это не столь важно сейчас. Важнее тот факт, что ты моя фрейлина, а мне как раз нужны верные друзья. Жаль, что ты не можешь ею стать. А как насчёт твоего брата? Он может тебе помочь? Она вопросительно подняла брови, а я пару раз поругала себя за неумение шантажировать людей. Наконец я демонстративно распахнула правую руку и на стол упала небольшая рация с экраном. - Что это? Элизабет, будто бы безразлично рассматривала объект. Но руки ее слегка дрожали, а губы были сжатый в тонкую линию. Могу поспорить, она догадывается, что я сейчас скажу. - Ты не знаешь, как там твой брат? Ах, я же и сама могу узнать. Я аккуратно нажала на чёрную кнопку в правом нижнем углу и комната заполнилась сначала белым шумом, а после басом мужчины. - Графиня Ферокс, я на месте, объект под прицелом. Прикажете стрелять. Я молчала, внимательно следив за выражением ее лица. Элизабет проследила за экраном, на котором ее брат шёл по улице Сагара и разговаривал по телефону, а также на кусочек пистолета, что был виден в правом углу. Пара секунд и она отставляет от себя экран и переводит взгляд на меня. Элизабет пытается восстановить дыхание и выдержать спокойный взгляд, но я вижу, как ее руки и все тело не дрожит, а взгляд рассеянно скользит по столу. Она не до конца верит мне или не хочет верить. А мне страшно, так как если Элизабет обвинит меня в блефе, я не смогу ничего ей предъявить. Особенно после того, как этот ФБР-ец вышел со мной на связь с такими словами. Было забавно осознавать, что он всего лишь студент и это задание не более, чем практика, которую Райли организовал в помощь нам всем. - И что ты хочешь? В душе я облегчённо выдохнула. Значит, она все же клюнула. Пришлось закрыть глаза на то, какой отвратительной мазью я себя чувствовала. Но ведь такое можно оправдать нужной в поддержке и помощи? - Ты должна будешь прислуживать только мне, выполнять все просьбы и быть верной. Элизабет коротко кивнула и слишком быстро встала, поспешила на выход. Я лишь нахмурила брови. И чем вызвано такое ее поведение? Почему она бежит из комнаты? Лишь у порога двери Элижабет развернулась и я вновь столкнулась взглядом с ее ледяным глазами. - Я могу прислуживать и слушать тебя во всем, Джессика, но верность нужно заслужить. Ты мою не заслужила. Когда дверь с треском закрылась, я упала на кресло и закрыла лицо руками. Стыд, страх и ненависть к самой себе поглотили меня всю. Но по крайней мере, теперь я буду знать, что Элизабет не попытается отравить меня или прикончить во сне. Я глухо застонала. Дело и мои действия принимали неожиданный оборот и не сказать, что это приносит мне удовольствие. Но разве счастье и спокойствие эти те вещи, которые королевам позволено иметь?***
Элизабет так и не появилась в комнате даже спустя несколько часов, которые я провела за бесполезным чтением книг. Не могу сказать, что я больно хотела видеть ее или кого-либо другого, груз того факта, что я поставила человека в позицию, где его могли убить ради моих корыстных целей сдавливал горло и занимал все мысли. Потому я пыталась отвлечься "Портретом Дориана Грея". Но захлопнула книгу, когда поняла, что не такие уж и отвратительные вещи он там творил. По сравнению с тем, что каждый день происходит во дворце это вообще цветочки. Пару раз мне в комнату приносили еду. Служанка Мэри лишь приседала в реверансе и ставила на стол поднос с закусками и едой. Это день казался мне бесконечной цепью, что никак не хотел заканчиваться. Время тянулось так чертовски медленно, что возникло желание насильно тянуть его дальше. Где-то в районе трех часов дня в мою комнату раздался тихий стук. Я крикнула разрешение войти, но взгляд так и не подняла. Возможно из-за нежелания видеть людей и вновь играть роль наивной дурочки, а возможно и потому, что боялась увидеть кого-то или услышать что-то судьбоносное. А как показывала практика, при дворе Сагара и не такое можно пережить. Когда же я все-таки подняла глаза, то не смогла сдержать облегчения. Это был Райли, человек, к которому я в данной ситуации я испытывала наиболее светлые чувства, даже если они и были весьма спорными. Парень тоже это заметил, отчего его по-американски обворожительная улыбка стала еще шире. Будь я в Америке, а не при дворе короля, назвала бы его "хитрым лисом" и рассмеялась. Нервно и наигранно, но хотя бы попробовала. Но пока хватило кивка головы. Я пригласила его в комнату, но Райли лишь, наоборот, кивнул головой в сторону коридора. Хотелось ли мне действительно идти с ним? Скорее да, чем нет. Удивительно, но за то время, пока мы молчали и он обзванивал своих друзей, чтобы приставить к брату Элизабет студента из ФБР, пусть и просто для практики, мы стали будто друзьями. И я с мнимой уверенностью подошла к нему и приняла руку для "короткой прогулки". Всю дорогу по дворцу мы молчали, но молчание это отнюдь не было для нас тяжелым или напрягающим. Нет, мы были подобно старым друзьям, что могут понимать друг друга без слов. Когда же мы вышли на улицу, Райли театрально выдохнул и улыбнулся мне. - Как же чудесно вдали от этих мерзких лиц и их сплетен. Я улыбнулась. Он выглядел совсем ребенком, когда подставлял лицо на солнечный свет и кривился от того, что тот слишком яркий. - Вдали? Мы же только вышли, еще даже на пороге стоим! Райли лишь вопросительно приподнял брови, будто я сказала глупость и по-детски спрыгнул со ступенек. - На пороге стоишь только ты. Я лишь рассмеялась и подала ему обе руки, чтобы он помог мне спуститься. Платье в пол имеет и свои минусы. Зато выглядет действительно эффектно. Райли лишь вновь взял меня под руку и как ни в чем не бывало пошел по дороге, что вела к реке. Я вполне добровольно последовала за ним. Почему-то мне хотелось ему верить и вновь почувствовать себя с настоящими друзьями. Возможно столь резкие перемены обусловлены тем, что Райли тоже американец и оказал мне неоценимую и важную помощь, а возможно потому, что меня просто тянуло к его светлой натуре. Начиная от золотых волос и невероятных зеленых глаз, заканчивая уверенным голосом и четкой мимикой. - Признаться честно, я порой устаю от этих лживых оболочек и лицемерных поступков. Так хочется вернуться в Америку к алкоголю и ярким рекламам Таймс-Сквера. Пожалуй, я бы более охотно работал официантом в какой-то кафешке, нежели выполнял декоративную функцию этого двора. Я улыбнулась, но не от его слов, а от того факта, что мы были чертовски в этом похожи. - Но тебя что-то здесь держит. Райли еще шире улыбнулся, будто мы были просто подростками, что обсуждали школьные будни. И весь этот ужас прошлой ночи не происходил. И прошлого вообще не было. - Работа, -Райли пожал плечами. - Я сам выбирал идти в неизведанный океан политики, потому вполне спокойно отношусь к последствиям. А что держит тебя? Все, на что меня хватило это выдавить улыбку, что вовсе не выглядела чем-то натуральным. Райли прекрасно это видел, потому что не отрывал заинтересованного взгляда. - Можешь также называть это работой. Он лишь усмехнулся и перевел взгляд на тихую гладь реки, что под светом переливалась всеми оттенками голубого: от бирюзового около берегов до темно-синего в самом центре. Ее поверхность неестественно блестела, будто кто-то сверху намеренно насыпал этих ярких звездочек на воду. А деревья, что склонили свои длинные ветви к этой красоте шумели и слегка покачивались под воздействием ветра. Райли настойчиво оборвал сплетение наших рук и почти что побежал к пологому склону реки. Он подошел вплоть к воде и мне стало на секунду страшно, что его поглотит огромная волна. Но ничего не происходило, а он лишь продолжал молча наблюдать за водой, что невероятно красиво переливалась. Я не выдержала и подбежала к нему, дотронувшись до локтя. Райли немного резко повернул голову, вперившисьв меня жадным взглядом. Он будто искал что-то в моем лице и мимике, но я оставалась нечитабельной, словно деревянная кукла. - Что тебя держит здесь, Джессика? Давай бросим все и убежим. Будем жить где-то в далеке, Швейцария или Америка. Вернемся домой. Я вздрогнула и отбросила свою руку. Попытки закрыть глаза на то, как быстро происходило наше сближение не увенчались успехом. Я же не уличная девка, чтобы предлагать мне такое, хотя мы знакомы всего сутки. - Почему ты делаешь это?! Бескорыстно помогаешь, а потом предлагаешь убежать?! Что тебе приказало американское правительство?! Я буквально прошипела ему эти слова в лицо. Мое обычное желание развеяться и отдохнуть в его компании разбилось о суровую реальность. Здесь всем что-то от меня нужно. - Ты покорила меня, Джессика. Твоя независимость и то, с какой гордостью ты держишься. Я знаю, что это неестественно и глупо, мы ведь знакомы около суток, но я видел как тебе плохо, когда ты умоляла меня о помощи и не могу это так оставить. Власть погубит тебя! Я развернулась в сто восемьдесят градусов, дабы он не видел моего шокированого взгляда, в котором читались сомнения. Райли оказал мне неоценимую помощь и вполне симпатизировал, как человек, но эти его слова совсем выбили меня из колеи. Неужели он правда хочет меня спасти? А если убежать... Сейчас, когда я знаю, на что способен народ Сагара и люди во дворце, когда имею хоть какую-то поддержку. Ведь покушение на мою жизнь и на жизнь Ричарда, как бы больно не было это осознавать, будет иметь ужасные последствия для всего двора. Может произойти очередная революция и погибнут все. Я вспомнила великую французскую революцию и судьбу Марии Антуанетты и вздрогнула. Страшно представить, если такое произойдет здесь. - Джессика, прошу. Ты же видела, что произошло, здесь опасно оставаться! Я в любом случае уеду, но ты можешь согласится. Между нами ничего не будет, мы просто поедем домой. Я судорожно замотала головой из стороны в сторону, сдерживая слезы. Что-то умоляло ответить ему согласием, иначе это рано или поздно это приведет меня к смерти. - Нет. Даже не просил меня об этом. Райли почти что силой развернул меня на себя и вперился отчаянным взглядом. Я пыталась игнорировать то, что внутренее чутье подсказывало убежать, скрыться от врагов и от тех воспоминаний, что немой картиной стояли перед глазами. Нож в воздухе и то, насколько близка я была к смерти. И вновь воздух в легких становится густым и вязким и, кажется, еще секунда и он вовсе пропадет. И я задохнусь от безысходности и отвратительных воспоминаний. - Я умоляю тебя, Джессика. Здесь небезопасно, по крайней мере сейчас. И над тобой висит огромная угроза. Я не знаю, какие чувства во мне вызывал тот факт, что он заботиться обо мне и переживает. То, что было в его глазах, это неприкрытый страх и отчаяние, с каким утопающий просит руку помощи. - Разве ты не понимаешь, что если я уеду сейчас, то можно забыть обо всех моих мечтах и планах! Я стану чужой для этой страны! Райли закусил губу и струйка крови потекла к подбородку, но он вовремя стер ее пальцем. - Неужели трон для тебя виднее жизни? Джессика, ты погибнешь на этой земле, если останешься. Ты же в курсе, что в Сагаре все еще практикуют электрические стулья и обезглавливание? Я вздрогнула от ужаса. Хотелось верить, что это все ложь и игра с его стороны, но какими искренними были его эмоции... - Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Молю, Райли, расскажи. Он лишь махнул головой и я увидела боль в его глазах. - Я уеду в ближайшее время. После мятежа здесь небезопасно. И все аристократы уедут. А ты оставайся, раз уж трон так важен. Он развернулся, намереваясь уйти, но теперь уже я схватила его за рукав. Это было подобно комичной игре, где никто никогда не выйдет победителем. Мне хотелось остановить его, только бы не видеть уходящей спины. Казалось, что в этой борьбе я потеряла слишком много и не готова потерять еще одного человека. Было понятно, что Райли нельзя доверять, но меня так тянуло найти хоть одного союзника, человека, который понимать и поддерживает меня. Нет ничего хуже, чем плакать в темноте, я нуждалась в поддержке и сострадании. Холодные взгляды и спорное поведение Лео, непонятка в моих чувствах к Ричарду и предательство друзей- я осталась совсем одна посреди мира, что рушился у меня на глазах. Эта нужда слепого попрошайки сводила меня с ума, как и то количество тайн, которые я была вынуждена хранить. С каждым днем, мне делали все хуже и тут оказывается, что когда появляется возможность бежать, все, что делает мое глупое сердце это отказывается? Неужели я правда так сильно хочу трон и власть, которую могу получить? Я никогда не считала себя корыстным человеком, людские качества всегда стояли для меня на первом месте, но что тогда происходит сейчас? Кому я пытаюсь что-то доказать? Почему я не могу бежать с человеком, который бескорыстно помог мне? Почему остаюсь здесь, в обломках надежд и жизней? Мысли, быстрые и неаккуратные, пробегали у меня перед глазами и мне казалось, что время бежит так же быстро. Захотелось кричать от той пустоты и отсутствия ответов, что царили внутри. Эта разъедающая боль и отчаяние... Мне хотелось так много у него спросить и узнать, но все, что я смогла-выдавить из себя слезы и умолять его: - Райли, прошу тебя. Мне нужна помощь и поддержка здесь. Я останусь совсем одна. Он лишь с какой-то внутренней болью перевел взгляд на реку и язвительно спросил: - А как же Ланшеры? По-моему, теперь у тебя вполне существенная поддержка среди их отпрысков. Мне будто дали пощечину, а перед глазами возник образ Лео, что проживания меня взглядом, пока на фоне играла "Fire on fire". Как он... Но Райли ответил сам, все еще не смотря мне в глаза: - Не считай людей такими идиотами, Джессика. Все видят, что между вами что-то есть. Опасное для обоих притяжение и запретные чувства. Ты смотришь только на него, а он, когда маска аристократа спадает, кидает на тебя короткие и сложные взгляды. Я все равно уеду, но послушай мой совет. Прекрати эту игру с Ланшерским. Ты не выйдешь победителем, потому что выигрывают только они. Я отстранилась, в попытках переварить услышанное. Неужели все эти знаки так видно? И Ричард тоже подозревает? И все во дворце? Я неосознанно прикрыла рот рукой, в попытках восстановить дыхание. Значит, все всё прекрасно понимают и видят. Господи, какой же идиоткой я была. Райли вырвал мою руку, пользуясь минутной слабостью и поспешил во дворец, кинув на последок короткое: - Береги себя, Джессика. И да поможет тебе Господь, совершить все то, что ты задумала. Но я этого уже не услышала, потому что в ушах стоял его "совет", а перед глазами откровенный танец на приеме. Мое тело, медленно и неосознанно осело на землю, а взгляд бессмысленно уставился в траву. Как далеко это все зайдет?***
Когда я вернулась в комнату, на улице стояла густая темнота. Элизабет, что как ни в чем не бывало сидела в кресле, приподнялась и присела в коротком риверансе. Ее голова уже не была гордо поднята, а взгляд не прожигая меня насквозь. Нет, она изображала собой покорность и чистоту в бледно розовом платье и с густой косой на плече. Я на секунду остановилась, дабы понять, нравится ли мне подобное отношение. Но потом лишь коротко кивнула и подошла к подоконнику. В комнате повлияло напряженная тишина и я не могла винить в этом Элизабет. Мне нужна была помощь и поддержка, а сейчас, когда я который раз лишилась всего, чем дорожила и что считала ценным это особенно необходимо. И да, ничего не остановит меня на этом пути, потому что на кону жизнь. Идея, сумасшедшая и даже немного бредовая стрельнула в голову так внезапно, что я спрыгнула с подоконника и сама удивилась тому, как резко и безосновательно она появилась. Но я ухватилась за нее, как за спасательный круг. Мне нужно было найти себе о чем думать, дабы мысли о Ричарде, Райли и Леонарде не отравили мою душу. Я в кратце обьяснила все, что хочу сделать Элизабет. Та не подняла на меня глаз, лишь коротко кивнула и сказала, что завтра все будет готово. Я кивнула и окнола взгляд в окно. Элизабет собрала вещи и сказала, что я могут найти ее в соседней комнате. На пару секунд мне показалось, что в углах ее глаз стояли слезы. Девушка вышла и прикрыла за собой дверь, оставляя меня в звенящий тишине. Мне не хотелось ничего делать, только упасть на кровать и разрыдаться от того, какие чувства и мысли меня съедали. С этим бесконечным поток событий я совсем забывала об отдыхе и планах на будущее. Я с трудом могла вспомнить, что произошло вчера и предположить, что будет дальше. Это было похоже на огромную горку и мое бессознательное тело летело в самый низ. Это было так мерзко и сложно, неправильно и аморально, что голова разрывалась от избытка информации. Еще и Райли уезжает, а из-за этого меня чуть ли не душат рыдания. Я идиотка, что вновь так просто доверилась и поверила человеку, которого едва знаю, но сейчас мне, как никогда нужна поддержка. Любая, даже рожденная с помощью шантажа и ненависти. Я вздрогнула, когда дверь со скрипом приоткрылась и на пороге появилась высокая фигура. Сердце сжалось и упало куда-то в пятки, а взгляд был настойчиво прикован к окну. Я не хотела его видеть или знать, пылала лишь страстным желанием ударит его пару раз. Он виноват в том, что происходит. И пусть не одевает маску добродетели, Я видела его взгляд в тот момент. Спокойный и даже немного скучающий. Чувствовала мое сердце, что отбивало ритм в ушах и разносило по всему телу не кровь, а боль. Изматывающую и горькую, словно яд. Помню, как босиком бежала по коридорам и молилась всем святым о счастливом конце. Как видела взгляд Ричарда, полный ужаса, страха и надежды, что он видел во мне. Той радости, что промелькнула у него на лице и мимо летного облегчения. Он знал, что я рядом и всегда ему помогу. Пока не подорвался на бомбе, что какой-то самоубийца из народа швырнул в него. И никто не знал конца этой истории. Я намеренно избегала общения с высоким обществом, да и просто с людьми, так как каждый, даже мимолетный взгляд ими брошенный или сплетни, что тихим шепотом разлетались по замку причиняли боль. А мои попытки оторваться и забыть о произошедшем вчера не увенчались успехом. Никто не подходил и не высказывал мне соболезнования или не пытался успокоить. Нет, наоборот, в воздухе витали тяжелое и удушающий ожидание. Король не показывался из своих покоев и поговаривали даже, что в замок тайно вызывали королевского медика. Адам тоже весь день пробыл где-то в городе, Даниэль допрашивал свидетелей. Он так и не пришел ко мне, но я предполагаю, что он просто не хотел меня тревожить или ранить. Это невероятно добрый и сочувствующий человек, даже не смотря на грубую профессию и я невероятно ему за это благодарна. Королева Виктория предстала передо мной лишь один раз сегодня. Она стояла в основном коридоре, гордая и безмолвная, словно была выше той суматохи, что творила в замке. Ее зеленые глаза, что были светлее, чем у сына внимательно рассматривали то ли картину, то ли участок стены рядом с ней. Но я слишком плохо себя чувствовала, чтобы подойти к ней или же просто подсмотреть. Королева была чертовски похожа на ее сына с фирменной гордой осанкой и взглядом, которым можно если не убить, то заморозить человека. Я перевела взгляд на виновника всех тех переживаний и настоящих мук, что стоял, облокотившись на дверной косяк и сложив руки на груди. Рассматривает меня внимательно, будто охотник, что следить за добычей. Внезапно в груди появляется чувство надвигающейся лавины и я резко отворачиваюсь к окну, стараясь сдержать поток слез. А ведь после всего, что я пережила, как искренне хотела забыть его, он вновь приходит в эту комнату, как к себе домой. А я вновь не могу ему отказать, потому что дыхание в груди спирает, а желудок поднимается наверх, словно на американских горках. Не могу уехать, не могу остаться, я заперта, словно белка в колесе, а кто же тому виной! Не тот ли человек, что подло соблазнил меня, а после оставил у разбитого корыта? - Зачем ты здесь? Что ты хочешь от меня? Я прошипела эти слова, все еще неотрывно глядя в окно. Было мучительно больно смотреть на его знакомую реакцию и глаза, что горели эмоциями, мне недоступными. Господи, пусть он скорее уйдет и оставит меня в покое. - Хотел спросить как тебе наш американский гость? Райли Финн, бывший агент ФБР и весьма влиятельная персона для столь юных лет. Я не ответила ему, но спиной почувствовала шаги у себя за спиной. Леонард медленно ии бесшумно, словно лев подходил к своей добыче. Но я прекрасно чувствовала каждую клеточку его тела. - Почему вы молчите, графиня Ферокс? Он вам не понравился? Я улыбнулась, но улыбка эта была скорее болезненная, недели настоящая. Конечно он знает. Он знает о том, что я обращалась к Райли и провела с ним этот день, а посол знает об отношениях, что связывают меня с младшим принцем. Я что одна в этой тусовке ничего не знаю?! Не хотелось даже думать о том, откуда у Лео такая информация. Элизабет или другие источники, значения этот не имеет. Важно скорее то, что послед всего случившегося он имеет наглость приходить сюда и издевательски допрашивает. Я сжала зубы так сильно, что их скрежет, должно быть, было слышно на первом этаже. - Какого черта ты здесь делаешь, Ланширский? Он схватил меня за запястье, которое и так жутко болело. Слишком уж часто его сдавливают чужие руки. - Мне кажется, ты не ответила на вопрос. Голос, угрожающий и железный, сдавливает мой мозг в кулак напряжения. Божечки, почему мы всегда должны ругаться, будто собаки? - А мне кажется, ты не ответил на мой. Пару мучительных секунд, когда мы оба тяжело дышим и сверлим друг друга взглядами, полными ненависти. Где-то глубоко внутри я даже не знаю зачем и с какой целью ведут эту войну, но отступать не было возможности. Наконец он выдохнул, отпустил мою руку и отошел на несколько метров. Я опустила глаза, в попытках восстановить ритм дыхания и убрать дурацкое чувство стыда. Не моя вина, что наши поступки привели к таким взаимоотношениями. По крайней мере, не только моя. - Почему ты такая, Джессика? Можно хоть раз быть нормальной девушкой. Такое его высказывание нешуточно меня задело, но я закусила губу, дабы не показать этого. Пусть подавится моим спокойствием. - Да как ты смеешь даже разговаривать со мной после того, что было совершено прошлой ночью! Почему ты не можешь хоть раз оставить меня в покое? - Я не имел к этому никакого отношентя, идиотка. А если ты пытаешься найти того, кого можно обвинить в произошедшем, будь любезна, не трогай меня и мою семью! Я зло рассмеялась. Господи, неужели он считает меня дурочкой? - Не имеешь к этому отношения? Какая прекрасная сказочка, Леонард. Как жаль, что мне не три года. Я почувствовала, как истерика подкатывал к горлу, а слезы так и замерли на глазах. Мне хотелось то ли расплакаться или упасть на пол, то ли закидать его вопросами и обвинениями. И эта неопределенность сводила меня с ума. - Да, моя семья не имела к этому отношения. По крайней мере, я не убегал к первому встречному парню за помощью, как только случилась беда. Я с болью проглотила комок претензий и невысказанных слов. Эта ситуация начинала бесить. Если бы я не знала Леонарда, подумала бы о том, что такое поведение вызвано ревностью. Но он ведь не умеет чувствовать. - Райли прекрасный человек и у нас с ним ничего не было! В отличие от тебя с Альвой! Быстро переобулся. Или это тоже часть твоего "плана"? Леонард ударил по столу рукой, отчего я вздрогнула. - Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Никто не мешает трахать мне того, кого я хочу и приглашать их на светские вечера. Я слизнула кровь с губы, которую безостановочно кусала и попыталась сдержать слезы. Предательский механизм внутри меня пришел в действие, а в груди росла огромная дыра. Я сжала руки в кулаки и тонкие ногти больно впились в кожу. - Как и ничего не мешает тебя убить брата? Единственного человека, которым я дорожу во всем этом гадюшнике? Леонард закрыл глаза и я почувствовала то электричество, что витало в воздухе. - Неужели ты всерьзе считаешь меня таким монстром? И неужто Ричард в твоих глазах божий одуванчик? Порой, Джессика, ты бываешь так глупа, что меня это просто восхищает. Я побледнела от возмущения и злости на него и саму себя, что вновь перевода тему к Ричарду. - Конечно, он лучше тебя. Потому что он законный наследник престола и будет таковым всегда. Он не пытался поставить свою страну под угрозу войны ради трона и уж тем более, не продолжал бы плести интриги, когда остался жив только благодаря глупенькой девочке, которая вовремя прикрыла его задницу! Я прокричала это так громко, что все внутренние силы мгновенно покинули и меня и было невероятно сложно устоять на ногах. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как черты его лица становятся всё более острыми, а кожа бледнеет. Это было незаметно, но его губы сжались, а скулы стали острыми, словно наждачная бумага. Я довольно поздно осознала, какую глупости сморозила, тут же прижав ладонь к губам, что мгновенно стали сухими. Не стоило так спешить, а уж тем более высказывать свои мысли, пусть даже и тайные. -Ты живешь при дворе уже больше месяца, а все еще разделяешь мир на добро и зло. Ричард Уэльский- истинный наследник своей династии, ровно как и его отец, что занял престол на крови. Прошло уже несколько десятков лет, люди забыли те зверства, что творил он и его любимая Анна, но те, кто потерял близких в этой войне все еще помнят. Ты даже не представляешь, сколь жестокие интриги плели Уэльсы, чтобы в чем-то винить нас. Неудачная революция, людей массово казнили, хотя знали об этом лишь приближенные короля. Им отрубали головы, как несколько веков назад во внутреннем дворе замка, в котором ты спишь! А юный король Генри и его любимая Анна подавали знаки палачам, дабы те опускали свои орудия на шеи людей. Те, кто присутствовал при все этом назвали то время "Уэльской мясорубкой". Моего деда, законного наследника престола и династии Ланшеров убили предатели ножом в спину, когда была решающая битва. Мать и несколько фрейлин успели скрыться за границей. Впрочем, эти же фрейлины предпринимали попытки ее отравить и убить ночью. А любимица народе и короля Анна была не более чем обычной простолюдинкой из Америки, своими руками душила соперниц и мешавших ее планам. Залетела и родила, эта шлюха по праву заняла свое место в древе правителей Сагара. Только стоило ей потерять бдительность, как родственники убитых Ланшеров прикончили ее и всю ее американскую семью. Тихо, чтобы не наделать лишнего шума там и нарочито громко на родине, дабы Генрих понял, что его время истекло. И король это понял, потому быстренько выскочил замуж за наследницу Ланшеров, перед этим знатно опозорил ее честь и буквально насильно принудивший к браку. Ему нужен был козырь и живой щит против людей из династии, к которой принадлежала моя мать. И вуаля! Добрый король правит в мирной стране, но мир этот добыть не его трудом, а кровью и слезами тысяч! Я проглотила тот ужас, что вызвал во мне рассказ Леонарда и постаралась очистить голову от мыслей о зверствах и престолонаследии Сагара. Эта история не воспринималачь за чистую монету хотя бы потому, что мой мозг не был в состоянии ее воспринять. Все происходило сдикглм быстро. -Но почему такая... Ужасная история нигде не указана и никем не обсуждалась? Я, как студент-историк, ни разу не видела информации об этом... Леонард холодно усмехнулся. Казалось, эта история задела его куда больше, чем кого-либо другого. -А почему во времена Екатерины было запрещено произносить имя Пугачева? То, что здесь происходило, имело бы самые ужасные последствия для Генриха и этой страны. Потому еще несколько десятков лет назад, король поставил строгую цензуру и казнил также крайне скрытно. В курсе были лишь сами участники и жертвы этих злодеяний, но сейчас таких можно перечислить по пальцам. Генрих убрал всех, кто ему мешал. Всех, кто даже косвенно поддерживал имя прошлого короля-Ланшера, наследники котрого были убиты "бандой разбойников". Теперь двор чист. До поры до времени. Я, не осознавая этого, села на край кровати и устремилась взгляд на "Княжну Тараканову". Все мысли и чувства были одним сплошным клубком, распутать который было не под силу даже богам, которых почитали люди. Нужно было время и возможность обдумать все, сказанное Леонардом и обсудить с кем-то, кому я могла доверять. Если такое имело место быть, то моя жизнь здесь и сейчас действительно под огромной угрозой. А еще я понятия не имею, на какой стороне играть. Эти интриги и старые счеты брали свое начало чертовски давно, смею предположить, потому найти правду невозможно. Но то, что творит Леонард сейчас имеет более высокую цену, нежели то, что утонуло в реке времени? Я постаралась привести мысли в порядок, но ничего не получалось. Мои чувства что к Ричарду, что к Леонарду стали еще более сложными и неоднозначными. Хотелось бы верить, что кронприц не знал историю его отца и не был подобным ему. Я постаралась размять виски, но адская боль в голове росла с каждой секундой. Она появилась из ниоткуда, но мне казалось, что еще пару секунд и мое тело взорвется от напряжения. Все было так сложно, что мой мозг просто отказывался давать какие-либо ответы. Внезапно я почувствовала холодные руки на моем лбу и подняла взгляд, столкнувшись с зелеными глазами напротив. Леонард внимательно следил за выражением моего лица, ни на секунду не снимая маску. Он едва касался моей кожи, но все органы вдруг перестали работать. И мое глупое сердце замерло, боясь отпугнуть то, чего желало больше всего на свете. Леонард провел рукой по моей щеке, а я лишь закусила губу, что отдалось болью. Было страшно дышать, ведь эта тишина между нами и контакт глаз были ценнее всего, что человек может иметь. Его холодные руки, постепенно становились все теплее, а взгляд не мог скрыть эмоции, прочитать которые было невозможно. А я же была просто парализована от избытка мыслей и чувств. Словно со стороны, я видела, как тряслись мои руки и губы, а в уголках глаз появились первые слезы. Леонард вытер их коротким движением руки, задевая мои ресницы. Хочется сказать что-то и остановить этот поезд, что сошел с рельс и неминуемо катиться с вершины горы. Нам нельзя было поступать так, особенно, когда в замке столь опасно. Но почему же тогда рядом с ним я чувствую себя в мнимой безопасности? Почему мы не можем порвать этот контакт? Почему, даже когда мы ссоримся, все, чего я хочу-почувствовать его губы на моих? И неужели я так и умру, смотря в его холодные глаза и моля всех богов о помощи? Он так близко, что можно почувствовать аромат мяты и лимонного чая, что он него исходит. И мне кажется, что жизнь больше не имеет значения и сейчас происходит что-то столь трепетное и важное, что время остановило свой ход. Мы обидели друг друга, нанесли серьезные раны необдуманных словами, но когда он так близко, что протянув руку, я могу прикоснуться к ледяной коже, это все не имеет значения. И вновь с улыбкой на губах думаю о том, что завтра утром пожалею о том, что позволила вновь стать ближе. Леонард переводит взгляд в окно и тут же одергивает руку, будто от огня. Я вижу борьбу в его глазах, как что-то внутри не дает ему поступить правильно. -Леонард... Он лишь грустно улыбнулся и взял меня за руку, поднимая с кровати. Головная боль ушла, как во всех сказках. -Идем. Он подвел меня к окну и я ахнула от того, что предстало передо мной. Небо было установлено тысячами ярких звезд. Золотые фонарики, что сотни людей запускали двора замка в миг превратили ночь в день, а на улице повис шум и шорох. У меня перехватило дыхание от того, сколько сказочно это выглядело и, казалось, что это проблемы и мысли улетают наверх, оставляя тебя чистым для нового дня. Я так хотела что-то сказать, но слова просто застряли у меня в груди. Леонард стоял сзади, сжимая мою руку, будто спасательный круг. Сквозь пелену восхищения и детской радости я едва видела его лицо и слышала тихий голос, эмоции в котором были для меня подобно закрытому сейфу. -Запускать фонарики-древняя традиция в Сагаре. Это заявление всему городу и стране: "Наследник престола жив". Я не смогла сдержать выдох облегчения и даже позволила себя рассмеяться, утыкаясь носом в его рубашку. Этот запах отдался ноющей болью внизу живота, отчего я тут же перевела взгляд на небо, чтобы не видеть его взгляда. А фонари уже взлетели так далеко, что были похожи на маленьких светлячков. И на секунду мне показалось, что среди этих огоньков я вижу Ричарда. Его добрые глаза и теплую улыбку. Как он задорно смеется, катаясь на волнах недалеко от Лос-Анджелеса. Вижу, как он сидит за массивным дубовым столом в Лувре и подписывает какие-то бумаги. Как Ричард берет на руки маленького мальчика, лет пяти-шести и целует его в лоб. Но я не вижу на нем корону. Леонард сжимает мои предплечья и над правым ухом раздается его интригующий и даже чуть-чуть насмешливый голос: -Видишь, принцесса. Игра только начинается.