Cherry

Эта сука определённо любит гуччи и только гуччи. Сколько бы он ни тратился ради своей детки, в ответ только одно. - Я никогда не полюблю тебя больше, чем гуччи. И ведь не врет, падла такая, вон как любовно оглаживает своими тонкими пальчиками новую блузку, разве что не целует благоговейно ткань и не молится. Хотя не исключено, что этим и занимается в свободное от своего папика время. Ким Тэхён - воплощение греха на земле, беспощадная сука и стерва, которая треплет нервы так, что не спасёт бутылка высокоградусной выпивки, ибо пиздец - синоним ему. Но несмотря на свои недостатки, которые умело превращаются в достоинства, ибо дерьмовый характер компенсируется умением вести дипломатические разговоры и убеждать так, что сомнений в правдивости слов не возникает, Ким был гением. Тем самым, что сучья натура, но мозг сексуальный до нельзя. Идеи, выдаваемые им, не раз возносили рейтинг компаний до высот, ранее никем не тронутых, и за одно это Чонгук прощал все. Была ли между ними любовь? Нет. Между ними была борьба, бесконечная и беспощадная, стирающая границы и возводящая в пыль то, что по сути должно было жить вечно. Но нет. Эти двое истязали друг друга с завидным садизмом, черт бы их побрал, ей богу. У Ким Тэхёна все просто, теперь все просто. То, что он сейчас якобы в отношениях с Чонгуком, не значит для него абсолютно ничего, потому что сердце отдано другому. Конечно, он понимает, что поступать так с ним это как минимум низко, но черт возьми, Чон сам влез в его жизнь. Он отталкивал до последнего, даже сейчас ведёт себя, как мразь. А тот все лезет, все пытается вывернуть душу наизнанку, но пусть идёт нахуй. Больше Ким не впустит так к себе в душу, надоело. Он знает себе цену, знает, на что способен, и не даст ещё раз себя так унизить. С него хватило одного треклятого Пак Чимина с его "люблю", которое с какого-то хрена и по сей день ломало ребра. *** Сегодняшний вечер был посвящён открытию нового увесилительного заведения, где естественно должен присутствовать Чон со своей пассией. Была бы воля Тэ, он бы не поехал, но он не имел права на это, по крайней мере, не сейчас. Поэтому, собрав свою волю в кулак и постаравшись снова принять привычную маску стервы, он спустился к Чонгуку во всем своём великолепии, на которое только был способен. Тёмные вьющиеся волосы небрежно были уложены в незатейливую причёску. Строгий классический чёрный костюм выгодно подчёркивал статную фигуру. Он выглядел, как божество, на которое нужно молиться, и Чонгук уверовал в него. Правда, это произошло ещё в их первую встречу, но каждый раз ощущался как впервые. Настолько большая привязанность к Тэхену пугала, но отказаться от неё Чон не мог. Этот человек был для него помешательством, идолом, наверное, поэтому он прощал ему даже те слова. Он хотел бы, чтобы однажды он сказал ему, что любит его, но вместо этого он довольствовался только тем, что трахал Кима каждую ночь. Выбивая из него пусть и местами притворные, но стоны. Этот человек не позволял даже метки на себе оставить, сохраняя тело чистым, каков наглец. Но он имел право запрещать. Садясь в машину со всей своей грацией, Ким не забыл одарить взглядом, полным холода, своего "папочку". Чонгук был единственным, кого называть так не хотелось, но выбора ему не давали. Позволяли лишь только использовать деньги во благо в обмен на тело и стоны, отдающие фальшью в каждой ноте. Как он не догадался? Даже странно. Но главнее было то, что Чон был доволен. Он никогда не видел тех презрительных взглядов в свою сторону, оставаясь слепым. Возможно, он искусно притворялся, этого сказать никто не мог, кроме самого Чона. Как хорошо, что в этот раз он решил все-таки спокойно доехать до места, не приставая и не вынуждая вести бессмысленный разговор. Хотя бы за это сегодня Ким был ему благодарен. Помещение встретило привычным шумом и блеском порой неоправданной роскоши. Рука Чона лежала на талии, не давая даже сделать шаг прочь от себя, он оставил между ними жалкие миллиметры, словно показывая, что не отпустит, не даст от себя оторваться. Они приклеены прочно, жаль только, что одна из этих сторон с удовольствием бы выбралась из этих оков, но вместо этого терпит руку на своей талии и улыбается приторно, уничтожая взглядом тех, кто смотрит, как на мясо. - Любовь моя, будь дружелюбнее, - промурлыкал на ухо Чон, едва касаясь губами. Со стороны выглядело так, будто он целует, но на деле, если бы он мог, укусил. - Как скажете, папочка. Произнесено с таким ядом, что даже Чонгук удивился, как он ещё не умер от простой фразы, воистину этот парень сведёт в могилу. - Кого я вижу, сам Ким Тэхен, - столь знакомый голос заставил на секунду помедлить, - не ожидал увидеть тебя здесь. Силой воли заставив себя обернуться, перед глазами Кима предстал Пак Чимин во всем своём великолепии. Наглая улыбка красовалась на пухлых губах, а в глазах сверкали знакомые озорные огоньки. Но главное, смотрит так, что прошивает насквозь, заставляя своей аурой встать на колени, послушно опустив голову. Но вместо этого Ким лишь сильнее стискивает зубы, уговаривая себя не поддаться чарам Пака. Выходит из рук вон плохо, Чимин уже понял, что главная его игрушка на вечер уже сдалась, осталось только её забрать. Чон, наблюдая картину со стороны, не мог понять одной вещи, почему Ким так быстро сдался? Почему эта сука пала, даже не начав войну и не съязвив на слова этого Пак Чимина, известного в узких кругах барона. Однако еле заметная улыбка тронула губы, когда он заметил в глазах Тэхёна страх. Это было редкое явление, но теперь оно имело объяснение и стояло прямо перед ним. - Не будете возражать, если я украду Вашего очаровательного спутника, мистер Чон? - с приторной улыбкой Пак с лёгкостью фокусника притянул опешившего Тэхёна к себе. - Могли бы и не спрашивать, господин Пак, - не без удовольствия Чонгук наблюдал смятение и ярость в глазах напротив, несмотря на свое собственничество, он не мог упустить возможность лишний раз показать Киму его место. Место возле его ноги. И, как он полагал, маленькая месть пойдёт на пользу их отношениям, знал бы он, правда, как ошибся. Взяв за руку, Чимин вёл идущего за ним безвольной куклой Кима по узкому коридору. Как они оказались тут, он не знал, но чувствовал одно: Пак что-то задумал, пока красной строкой бежало в голове: "уходи отсюда". Упорно не срабатывало. Втолкнув тушку в одну из дверей, Чимин, с улыбкой закрыв дверь, обернулся на своего гостя. - Надо же, ты все тот же, - не без удовольствия наблюдая за выражением лица Кима, Пак улыбнулся. Так он ему нравился больше, чем в образе суки и язвительной стервы. В былые времена, когда они были вместе, Тэ себе такого не позволял, он был... покладистым. Ласковым, как котенок, и страстным до одурения, но таким послушным. Он позволял ему столько, что даже думать страшно, если Пак хотел, чтобы Ким принёс ему тапочки в зубах, тот приносил, потому что этого хотел Чимин. Потому что он в нем утонул без права на то, чтобы всплыть на поверхность. А сейчас Ким банально не мог противостоять глазам напротив, что смотрели с привычной, но так давно забытой строгостью и... Толикой презрения. Пак был единственным, кто не преклонялся перед ним, он был тем, кто одним своим взглядом заставлял колени дрожать, чтобы в конце концов упасть перед ним на колени, сложив знамёна. - На колени, Ким, - лёгкая, даже детская улыбка тронула пухлые губы, когда мужчина наблюдал падение парня перед собой. Ким Тэхен даже это превращал в искусство, ведь что может быть красивее куклы, которая подчиняется своему господину? К черту всех этих глупцов, возомнивших, что они альфа-самцы, способные ломать своей аурой. Истинная сила кроится в её простоте и незаметности, в том, в ком меньше всего ожидаешь. Потому как нечего быть у всех на виду, нужно уметь удивлять. Взяв парня за подбородок, Пак заставил посмотреть на себя. - Ты добегался, Ким Тэхен, теперь я буду решать, что тебе делать. А про папочку своего забудь, отныне я твой царь, бог и господин. Тот, на кого ты будешь молиться, - в голосе отчетливо слышались стальные нотки, не оставляя пути для отступления. - Да, мой господин.