***
Ивайзуми и Кётани жили недалеко друг от друга — на машине пять минут. Пять сраных минут, которые были так важны в этой непонятной ситуации. Кентаро забрал Хаджиме у кольца и втопил на всю. Пофиг на штрафы, пофиг на всё — их друг в беде, остальное подождёт. Куроо, тем временем на грани истерии, пытался дозвониться к Бокуто, но бро не отвечал. Телефон был благополучно забыт в пустой закрытой квартире.***
Котаро поднялся на нужный этаж. Лифт был занят, поэтому пришлось быстро перебирать ногами. Душа чуть не покинула своего владельца, когда волейболист увидел, что у певца открыта входная дверь, а из глубины квартиры доноситься обрывки фраз голосом Акааши и ещё каких-то людей. Голос Кейджи спортсмен узнает из тысячи, из миллиона, ещё один, который был до боли знакомый, и два совершенно неизвестных. «Их несколько…», — сразу проанализировал мозг Бо. Бокуто ворвался в хату, подбежал к загнанному в угол Акааши и закрыл его собой, начиная шипеть на непрошеных гостей. Спустя минуту ступора трех парней, в комнату ворвался запыхавшийся Куроо, готовясь к мордобою, и тут началась какая-то лютая хрень. Один из неизвестных резко замолк, другой отошёл к стенке, а третий — Изуки — медленно повернулся к Кейджи, сверля его взглядом. За спиной Тецуро стояли злющие, как голодные псы, Кётани, Ивайзуми и Мацукава, которые явно не настроены сейчас вести культурную беседу. Ребята, которые продолжали тупо пялиться по сторонам, свесив преимущества, попытались по тихому свалить, но не тут то было. Кентаро решил, что хер им, а не мирные переговоры, и полез на них, засучив рукава. Хаджиме и Иссей последовали его примеру, хотя обычно они склонны к решению проблем словами. Куроо подошёл к Бокуто, который сидел на полу возле Акааши, и пытался успокоить певца. Окинув взглядом всю комнату, Тецуро выдохнул и пошёл на кухню за стаканом с водой для Кейджи. Пока звуки потасовка не стихи, кошак все ещё хотел помочь друзьям навалять обидчикам по первое число. Кулаки так и чесались прописать этому Шого. — Чтобы я вас тут больше никогда не видел. А ты, паскуда ободранная! Я тебе ноги вырву, чтобы забыл как лезть к Акааши! — слышался голос Кётани на лестничной площадке. Выкинув непрошеных гостей, Кентаро, Ива и Маццун ушли, ничего не сказав и не спросив, что вообще это было. За это Бокуто был очень благодарен — не до рассказов об увлекательном прошлом сейчас было. — Бро? Тебе помощь ещё нужна? — Тецуро тихонько присел рядом с Котаро и Акааши. — Держи, Кейджи, все в порядке. Их тут уже нет. — Спасибо, — прохрипел певец. Бокуто кратко кивнул в знак благодарности. Он все ещё не мог нормально связано говорить — перенервничал. — Тогда я пошёл. Утром отпишись, — кинул на прощание Куроо и аккуратно закрыл за собой дверь. — П-про…сти, — Акааши колотило, словно у него в руках сейчас был отбойный молоток. — Ничего страшного. Я всегда тебе помогу, чтобы не случилось, — ответил Бокуто. Они сидели на полу молча. Оба потеряли счёт времени, и единственное, что существовало в тот момент для них — объятия и тишина. Когда Кейджи пришёл более-менее в себя, Котаро поднял его с ковра и посадил на диван. Брюнет все ещё не хотел отпускать Бокуто от себя, поэтому не расцепил кольцо рук. — Он… — начал Акааши, — был не в себе. Последние два года, после определённых событий в его жизни, психика сильно пострадала. Он стал употреблять наркотики… Я из-за этого и ушёл от него. Боялся, что однажды его перемкнет и он меня придушить ночью. — певец не называл имени. Да, и не нужно было, Бо и так понял о ком речь — Изуки Шого, будь он не ладен. — Сегодня пришёл спонтанно. Я даже не знал, что он вычислил, где я живу. — Зачем он пришёл? — тихо пробормотал спортсмен, утыкаясь носом в макушку парня. — Он в Америку улетает через неделю. Хотел меня с собой забрать. Чтобы рядом был. — Пошли на кухню. Я тебе чай сделаю, — предложил Бо. — Только не оставляй меня одного, — Кейджи напрягся. — Не оставлю. Все вместе будем делать. Пошли. И они отправились на кухню. Сидели до самого утра в обнимку, время от времени перешептываясь о чём-то своём. Тем временем солнце начало постепенно всходить над Токио, освещая холодные улицы, проникая на балконы домов. Это первое солнечное утро в Токио за последние полтора месяца.***
Мацукава, лежащий головой на коленях Ханамаки, смотрел на спорящих Ойкаву и Ивайзуми, что припёрлась к ним час назад. В «Suspense» все уже знали, что произошло день назад и старались об этом не говорить и не напоминать Акааши. Узнавали новости о состоянии Кейджи через Бокуто, не рискуя психическим состоянием второго солиста группы. Так вот, эти дураки — Хаджиме и Тоору — спорили что круче: Годзилла или НЛО. Идиоты. — Круче Годзиллы и НЛО может быть только Маццун, — ехидно улыбнулся Ханамаки. Иссей одобрительно угукнул. Ойкава и Ивайзуми прожгли дыру во лбу бывшего сокомандника. От их взглядов Такахиро передернул плечами. Казалось, что эта адская парочка всадила ему пулю в голову одним взглядом. Четвёрка пыталась выбрать фильм для просмотра, и по итогу двое спорили уже полчаса, а оставшиеся двое радовались тому, что Тоору наконец-то с Ивой сошёлся. — Боже, вы меня уже заебали. Я пошёл спать. И только попробуйте меня разбудить, убью нафиг, — зевнул Мацукава. — Да ты что… И как же? — начал ёрничать Ойкава. Инстинкт самосохранения у него был напрочь отбит. — С балкона выброшу, — невозмутимо ответил брюнет, и бывший капитан Сейджо сразу закрыл рот. Макки и Маццун жили на тринадцатом этаже, а зная Иссей — если пообещал, то обязательно выполнит. Тоору напыжился: — Ну вот, ни фильм не посмотрели, ни на улице не погуляли, так теперь ещё и ты дрыхнуть завалишься. Ива обнял того в знак примирения и они умостились на диване, не стесняясь своих друзей. — Только не запачкайте нам диван доказательством своей страстной любви, — подколол Такахиро. Мацукава взял за руку розововолосого и потащил в свое логово, бедную прЫнцессу Макки. Последнее, что Матсун слышал перед сном это: «— Дурокава, ты придурок? Как я только мог в такого как ты втюрится? — Ива-чан, ты такой грубый и милы! Ауч!»