***
Побитое тело изрядно болело после вчерашнего дня. Обстановка крайне не способствовала отдыху и восстановлению. И почему же я ощущаю себя узником Шоушенка? Тесная подсобка Здания Администрации «Совёнка» сильно смахивала на тюремную камеру — одна кровать, одна тумбочка, отсутствующее окно — таково наказание за бой с Саэко. Разбушевавшаяся Ольга Дмитриевна на данный момент рассматривала решение о выдворении меня из лагеря первым рейсом до отделения КГБ за развязывание межнационального конфликта. Так я и сидел без света уже восьмой час. Из еды оставалась только одна консерва с гречкой, которую я успел захватить из домика. Телефон я оставил, сигареты, понятно дело, закурить было невозможно. — Я узнал что у меня, есть огромная семья… — бормотал я в темноте, уже в сотый раз повторяя стих гимназиста, — И тропинка, и лесок… В поле каждый колосок… Не знаю почему, но это незамысловатое произведение придавало мне сил. Особо заниматься было нечем — только сидеть на кровати или стоять у стенок. Можно было побить кулаками бетон, но зачем? Лучше просто подожду… Схватка с Саэко была крайне ожесточённой. Девушка без длинного деревянного меча могла уворачиваться почти от каждого удара, нанося уже свои удары раз за разом. Она била не силой, а количеством и качеством исполнения. Короткие, но колкие и точные удары медленно выбивали меня из равновесия, а удар ребром ноги по стопе вообще почти поставил крест на драке… Ещё и эти японцы громко кричали, подбадривая свою мечницу… И только Хирано болел за меня, громко крича «Молотов-сама! Сделайте её!». Мои ребята, понятно дело, кричали почти тоже самое про меня, но менее активно. Повезло тогда, что Саэко отвлеклась на оглядывание за спину, что позволило поставить жирную точку в противостоянии — одним хуком справа я выбил дух из легкой мечницы, которая оказалась совершенно не готова уворачиваться — помешала толпа японцев. Ну, а добить поверженного врага было делом техники — один пинок в живот, и Бусуджима валяется на спине, выблевывая утренний завтрак… Удар пришел оттуда, откуда я не ждал — как ни странно, со стороны спины. Увидев сию вакханалию, на площадь прибежали Бориска с Олей. Первый одним ударом в затылок вырубил меня, а Оля добила истошными криками о «подлеце, который посмел замахнуться на девушку». — Ну, вышвырнут, значит вышвырнут. — усмехнулся я, почесав живот. Эх, Алису с ребятами жалко… Им ведь тоже из-за меня влетит. Но дольше сидеть было не нужно. Деревянная дверь отворилась почти что без скрипа. На пороге стояла вожатая. — На выход, Молотов. — приказала женщина. Я молча встал и пошел к выходу. Говорить не хотелось от слова совсем — усталость и слабость в теле била ключом. Выспаться не получилось. — Сколько времени? — Семь тридцать. Ага. Вот так вот я и просидел в этой каторге. Даже чуток побольше, с восемнадцати часов того дня. Так, а если настучать на такое самоуправление в отделение милиции, то тут накроют всех? Нет, фу. Фу таким быть. — И что теперь? — спросил я у вожатой. Сейчас мы стояли у выхода из корпуса. Видно, что женщина и сама не выспалась, то и дело клюя носом в воздух. Ольга хотела было что-то сказать, но сильно закашлялась, согнувшись буквой «Г». Просопев, женщина выплюнула на крыльцо нефиговый такой кусок коричневой слизи. — Что с вами?! — тут же оживился я, подавая руку пострадавшей. — Да… Ничего… — отмахнулась женщина, наконец восстановив дыхание, — Иди вон с глаз моих! Определённо что-то не так, как бы, раскрасневшееся лицо и слёзы из глаз откровенно намекали на это. Но, раз она не хочет говорить, то нет смысла интересоваться. Женщина скрылась за дверью корпуса, а я остался на месте. Вот тебе и раз. Ничего о своей судьбе я не знал. Да и плевать! Скажут — свалю домой! Однако, уйти с места мне было не суждено, как со входа вылетел физрук. — Ты? А, ну да, забыли мы немного о тебе. Вали давай! Хотя нет, погоди! Не видел Ольгу?! — Да в корпус зашла. — ответил я, почесывая спину. — Твою то мать… — прошептал Борис, усевшись на ступеньку, — Сначала ты, теперь и эта болезнь… Оп-па! Ну-ка, порасспрашиваем. — Что с ней такое? — спросил я, усевшись рядом с мужиком, — Может расскажешь? Физрук вздохнул и достал пачку сигарет. Она была пуста. Тут уже среагировал я, одолжив одну из самокруток. — Спасибо. — поблагодарил мужик, затягиваясь махоркой, — Тьфу ты! Вроде человек двадцать первого века, а как будто снова в армию попал! А другого ничего нету? — Ну, есть ещё Мальборо, — усмехнулся я, прикуривая другую сигарету, — Так что с ней? — Пневмония у неё. Причем, довольно серьёзная. Никак не помогают обычные антибиотики, а к забугорным доступа у нас нету… Мужик тяжело вздохнул, выдыхая дым. За добрых десять секунд он скурил почти что половину самокрутки, даже не собираясь останавливаться. Тяжелое настроение у нашего физрука. — Виола тоже помочь ничем не может. У неё так же нету ничерта, кроме обезболивающих и бесполезных таблеток… Утром Оля начала харкать кровью… Физрук замолчал и подпер голову руками, прикрыв гигантскими ладонями глаза. Так вот почему вожатая всё время находилась на взводе… — А почему она не пошла в больницу? — задал я очевидный вопрос, — Там то точно помогли бы. И, как её вообще допустили в лагерь? Разве у вожатых нету медкомиссии или чего-то в этом роде? — Да куда ей? Заезд на носу, ещё и иностранцы приедут… Занервничала и не стала идти, надеясь, что обычные таблетки помогут или само пройдет. — усмехнулся Борис, — Дура! А ты как думал? По твоему, знакомых докторов не найдется, которые могли бы подделать диагноз? — Во дела… И что делать? Отвезти в больницу — она упрется рогами, мол «лагерь оставить не на кого будет». Скорее всего что-то такое я и услышу. Сдать властям и администрации? Да нет тут никого! А, что я туплю? Как будто у меня батя не в КГБ работает? Да и машина рядышком находится! — А если я достану хороший антибиотик, она оставит меня в лагере? — хитро спросил я, метко отправляя окурок в урну. Борис мгновенно поднял голову, но тут же скорчил подозрительную рожу. — Ты то откуда найдешь? Деньги что ли есть? Или связи? Хах, теперь можно и покопать! Кажется я нашел нужную ниточку в столь запутанном клубке! — Скажем так, есть много вариантов. И знакомые хорошие с родственниками. — улыбнулся я, уже собираясь уходить, — Жди меня. Спасу я твою женщину. Физрук от такого выражения было дернулся, но возражать не посмел. — Только по скорее, а то ей совсем хреново… Не подведи, Молотов! — сказал он напоследок, прежде чем скрыться за дверью корпуса, — От этого зависит жизнь… И твоё прибывание в лагере. Так, надо заскочить в домик, за ключами. Твою мать, я сонный, как муха под отравой. А мне предстоит проехать почти что сто километров. Ну, ничего! Надо кого-то найти в попутчики, будет штурманом. А лучше сразу двух, чтобы друг друга подбадривали и будили, на случай если пассажир заснет. Через пару минут я уже стоял в домике. Эрик как обычно ночевал у Славяны, Алиса же куда-то убежала. Ну, значит поеду один. Немного порывшись в вещах, на свет появилась моя дорожная сумка. Внутрь отправился кошелёк, сменные вещи и пачка армейских галет. Забавно, что печенье было не наше, а немецкое. Как бы, надпись на родном языке Бауэра говорит сама за себя — «Бундесвер». Вроде выпечка «союза военнослужащих» Германии повкуснее будет, чем наши, Российские. Ключи отправились в карман, а я — к воротам. Дорога была свободна, лагерь только- только просыпался. Поздоровавшись с Ульянкой, которая несла в руках два венка из разных лесных цветков, я полетел со всей возможной скоростью к машине. Пикап завелся по одному нажатию на кнопку ключа. Хорошая это штука — дистанционное управление! Двигатель мерно зарокотал на разогреве, а сигналка была снята. Вещь хорошая, да жаль опасная. Чего стоит тот случай, когда та же Ульяна стырила у меня ключи, дабы покататься с Билли на большой машине посреди ночи и случайно нажавшая на кнопку проверки сигнализации… Тогда я вылетел из домика как чёрт из табакерки, буквально за полминутки добравшись до стоянки и увидел, как они отчаянно пытаются вырубить сигналку. По ушам получили оба, а вожатая нарекла мне впредь держать ключи в самом утаённом месте. Пока я открывал ворота, то ко мне незаметно подошла… Такаги Сая! Неожиданно встретить её так рано? — Эй, здоровяк! Уже сбегаешь? — с противной улыбкой спросила девушка, — Куда собрался? — В город. Надо кое-чего купить, заодно, с человеком встретиться. А ты чего не спишь? — Да вот, у этих ваших… Кибернетиков в клубе была. Интересные, однако, приспособления используют в Союзе… Постепенно такая задержка начинала раздражать меня. Я вообще-то тороплюсь! — Ну насмотрелась? А теперь иди своей дорогой, Сая! Девушка нахмурилась и начала распаляться. Ручки сжались в кулачки, а личико приняло озлобленное выражение. Кажется, я пробудил демона… — Не тебе мне приказывать! — закричала она, — Я делаю то, что хочу! Понял?! Ты мне не указ! А, твою то мать! И как от неё отделаться?! Удивительно, но спасение пришло из ниоткуда. А точнее — со стороны площади. На шум пришёл Хирано. Вместе с ним была… Лена! Кажется, общение пошло на пользу обоим ребяткам! — А что тут происходит? — со счастливой улыбкой на лице поинтересовался Кота, — Коничива, Сая-тян! Пока ребятки начали переговариваться на Японском, я наконец заскочил за руль. Но уехать снова не удалось — к окну подошла Лена. — Эй, Валера. Возьми нас с Котой. — попросила она, — Он всё о каком-то музее твердит. Да и тут ему заняться нечем. — Залазьте. Будете меня подбадривать. Усадив парочку на заднее сидение, я решил перекусить. Галеты кончились быстро, но чувство голода пропало. Ненадолго, но больше и не надо! Окинув напоследок площадь, я уже собирался уходить… Как вдруг увидел печальное лицо Такаги. Выражение было прекрасным — словно её все покинули и бросили, как щенка. Ум… Какое прекрасное личико… — Иди спать, Сая. — порекомендовал я, не забыв ухмыльнуться, — Утро, а скоро, наверное, линейка… Упадешь от усталости — и всё. Поминай как звали. Девушка снова сжала кулачки, но молча развернулась и пошла к площади. Фаталити. — Ну, куда едем? — поинтересовалась Лена, параллельно разговаривая с Котой о каком-то японском автомате. — За лекарством. Эй, Хирано. О каком музее ты говорил? — Где подводная лодка! И машин разных много! — оживился толстячок. — Радуйся, родной! Мы в ту сторону поедем! — сказал я, включая радио. Из колонок полилась знакомая песня… Да это же «OOMPH»! Рад что их не запретили! Набрав скорость, мы отправились в город.***
— Вот, держи. Инструкция по применению в пакетике. На всякий случай я положил пару противовирусных препаратов, антибактериальных… Ну, и немного аскорбинок! — со смехом, ответил Доктор. Мой старый знакомый, который в той реальности немного барыжил наркотиками и нелегальными препаратами. Этакий высокий мужик под тридцать лет, уже седовласый и худой, но с боевым настроем в глазах. Сейчас он исправился и встал на путь истинны, продавая лекарства только в аптеке и прекратив незаконную деятельность, что явно пошло ему на пользу. — Ну, бывай, Док. — попрощался я, усаживаясь в салон пикапа. Кота с Леной уже битый час исследовали музей, так и не позвонив с докладом о прекращении прогулки. Придется ждать, пока им не надоест. За последние десять лет Музей Военной техники имени Сахарова разросся ещё на пару гектар, дополнив себя образцами разных стран — Германия, Франция, США, Швеция… Чего там только не было! Даже огнестрельный тир открылся, где давали пальнуть разок из любого оружия совершенно бесплатно! Жаль что я торопился и не успел заценить такой наворот, благо разгуляться было где. Яркое солнце скрылось за тучками. Кажется, дождь начинается. Пожалуй, заеду в магазин, а потом и за друзьями. Вряд ли они обрадуются промедлению. Однако, я не заметил ещё одного пассажира. Саэко выскочила словно чёртик из табакерки, стоило мне наконец заглянуть в открытый багажник. — Так-так. У кого-то шило в заднице? — спросил я у мечницы, которая потирала тело, — Что ты тут забыла? — Ничего. Просто следую за своим семпаем. Так. Маразм крепчает. Что за ересь она несёт? Вызывайте инквизицию! — Обычно безбилетников высаживают на следующей остановке. Если они не согласны или оказывают сопротивление, то сразу же вызывают наряд поли… Ум, милиции. А потом в отделение. — Что? — не поняла моего сарказма девушка, — Вы хотите меня оставить? — Догадливая. Так что, сама сойдешь или мне вызвать ментов? — предложил я, попивая лимонад. Ух, сладкая штука! И, самое главное, не похожа ни на что из старого мира! Ну это точно утопия! — Если вы так пожелаете — я останусь здесь. — кивнула Бусуджима, вытаскивая из багажника катану, — По первому вашему желанию я приду хоть на конец света! Она это серьёзно? И откуда такие перемены в поведении? Какая муха или японская белочка укусила эту девушку? Хотя, спасибо этому неведомому существу — может хоть сейчас эта заноза покинет мою… Душу. — Ну давай. Я поехал. Зарокотал двигатель. Колеса начали набирать ход, а Саэко всё так же сидела на лавке, только легкий ветерок колыхал её волосы и края юбки. Совершенная невозмутимость. — Так и будешь сидеть? — спросил я, заглушив машину. Так, не забыть заправиться на обратном пути! — Вы сами сказали мне, сэмпай. — покачав плечами, ответила она. Выдохнув, я приказал сесть в тачку. Брошу её тут — точно секир башка от Ольги Дмитриевны обеспечена. А если её тут… Ну, не знаю, те же милиционеры заберут? Шандец в квадрате. Так что, надо валить обратно в Лагерь, пока там боевую тревогу не подняли, со всеми вытекающими. — Семпай, разрешите поинтересоваться? Куда мы едем? — спросила мечница с заднего сидения. Моё предложение пересесть вперёд она отклонила, сославшись на какую-то «недостойность». Ну, Саэко виднее. В конце концов, может укачивает? — В Музей. За Котой и Леной. Небось уже половину техники разобрали. — проворчал я, выкидывая смятую банку на коврик.***
Старый и побитый временем ИС-2 стоял на пригорке, словно на постаменте в каком-нибудь парке в роли памятника. Единственным отличием грозной боевой машины был полностью исправный двигатель и незаваренная казённая часть, в которую вставлялся снаряд. Лязгнул затвор, заревели моторы, повернувшие грозное орудие на старую машину, остов которой постоянно подвергался обстрелу из мелкокалиберного вооружения. Старый «Запорожец» принял в себя множество свинца, но вот вопрос — готов ли он к сто двадцати двух миллиметровой посылке? — Ну как, Китаец, готов? — раздался на внутренней частоте голос престарелого мехвода, по совместительству и командира танка, — Точно прицелился? — Я Японец! — обиженно рявкнул Хирано, тем не менее, не особо обидевшийся. Как ни крути, он сидит на месте наводчика настоящей боевой машины, — Так точно! — Да черт вас там всех разберет, узкоглазых… — прошептал дед, вглядываясь в смотровой прибор, — Огонь по готовности. И это, прикрой уши! Кота мгновенно схватился за рычаг, опуская его на себя. Огромная, длинноствольная пушка выплюнула не менее огромный бронебойный снаряд, немного качнув многотонный танк! Смотровые щели заволокло дымом, что не позволял разглядеть последствия попадания. Лена тщательно пыталась рассмотреть цель, чтобы обрадовать нового друга. Наконец, спустя почти что десять секунд рассеивания, в танке раздался радостный крик одного отаку, чья мечта, одна из многих, воплотилась в жизнь. — ПОПАЛ! УР-Р-А! — Ещё бы ты со ста метров не попал. — ехидно сказал мехвод, уводя машину с огневой позиции, — Ну всё, молодежь, выбирайтесь на корпус. Я дальше сам справлюсь. А, Леночка! Пожалуйста, разверни башню на шесть! Снаружи рёв мощного мотора заглушал звуки окружающей среды. Где-то там, недалеко, гремели танковые выстрелы — ещё одно развлечение советских граждан в новом мире — танковый биатлон. Кота и Лена сидели рядышком, поддерживая друг друга за бока. Хоть дорога была относительно ровной, но старая подвеска делала своё тёмное дело — танк постоянно круто накренялся в разные стороны, вызывая недовольные возгласы Хирано и улыбку у Тихоновой… — Ну, как вам? — поинтересовался дедушка, выбравшись из стального монстра, — А ведь я на таком в двадцать Вашингтон брал… — Отличная машина! А какая грация, какая красота! И, самое главное, огневая мощь! — распалялся Кота, то и дело взмахивая руками возле танка, — А из чего ещё стреляют? — Да из всего! Тридцатьчетверки, БТ-шки, современные машины! Ах, ведь к нам поступили ваши дрянные Абрамсы заокеанские! А вот в моё время умели танки делать… Оставив двух милитаристов разбираться, у кого пушка больше и броня лучше, я пошла к автомату с газировкой, что стоял возле стола для пикника. Прикрытое зонтиком седалище на восемь персон стало прекрасным местом для отдыха после часового марша среди музея. Да, было довольно интересно послушать экскурсовода, но жара быстро утомила меня, чего не сказать о Коте — он словно ребёнок стремился облазить каждый экспонат, отдельно радуясь знакомым видам вооружения… Ну, это даже забавно. — И где же Молотов? Хочу обратно в лагерь… — прошептала я, попивая холодную минералку. Наконец, Хирано наговорился с ветераном Американской и Британской кампании и вернулся ко мне. — Фух, Лена-тян! Россия — невероятное место! Столько всего интересного! — радостно говорил парень, — Ух, как же мне не повезло родиться в Японии! Подобные слова вызвали у меня резонанс. Эх, если бы ты жил в нашей старой реальности — был бы разочарован. Не знаешь ты того ужаса загнанного в угол старого Союза, который хватался за любую возможность обогнать Запад. Насколько я помню, у той Японии произошел неплохой экономический «Бум», который и позволил стране Восходящего Солнца вернуть убитую экономику. Хоть жители этой страны стали закрытыми, скучными и серыми в обыденной жизни, они жили на порядок выше, чем рядовые Советские, а потом и Российские Граждане. — Лена-тян? Что-то не так? — забеспокоился Кота. — Нет, что ты. — улыбнулась я, — Просто плохие воспоминания. Самое главное — никогда не жалей, что рожден на своей Родине. У каждой свои краски. Где-то они яркие, манящие. Но вот, что скрывается за ними? Так ли всё очевидно? — Я… Не знаю… — Пока не соскребешь слой — не узнаешь. Так что, не торопись с выводами. Никогда. — сказала я, поднимаясь с места, — Пошли, Молотов, наверное, уже дожидается.***
— Вот, как принимать — написано в рецепте. Там препарат хороший, действует мощно. — сказал я, отдавая лекарство — Поможет. — Ну, чертяка! Не дай бог вызовет обратный эффект! Лично кожу спущу! Физрук напоследок погрозил пальцем и побежал на площадь. Ну, дело сделано. — И что теперь? — поинтересовалась Саэко, которая ни на минуту не отходила от меня. — Не знаю как вы, а я — спать. И молиться, чтобы не выгнали. Не слушая никаких возражений и махнув рукой ребятам на прощание, я отправился в домик. Усталость уже подкашивала ноги, словно невидимый колхозник бил меня косой. Ещё чуть-чуть, и я взаправду свалюсь как колос! Внутри было пусто. Ну и слава богу! Даже не раздеваясь, я упал на такую мягкую кровать. Сон пришел быстро, словно гигантская волна на какой-нибудь несчастный город…***
Глаза отказались открываться. Интересно, а если их залить свинцом — будут подобные ощущения, или это просто красивая присказка? Где-то на улице шумела метель, не позволявшая нашему отряду двигаться дальше. За долгие два часа мы преодолели три четвертых всего пути, разбив лагерь неподалёку от Тверской. Спускаться к Фашистам как-то не хотелось, учитывая внешность Саэко и Коты. Насколько я помню, эти ребята явно не обрадуются моим товарищам. Рядом мирно сопела тяжело раненная мечница. Слава богу, рана заросла быстро, нового кровотечения не было. Наверное это очень больно, потерять большой кусок мяса. Собственного мяса. Кота просто обнял свою винтовку, периодически похрапывая во сне. Я же вылез из старого подвала, заняв позицию возле окна. Всё те же скучные и унылые пейзажи замороженной Москвы. Наверное, до войны тут было красиво. Воистину несчастный город… Ещё одно воспоминание неприятно обожгло душу. Армада… Потеря памяти. Что же с нами произошло? Я уже точно осознавал, что Валерий Молотов — это я. А этот мир — чужой. Или, всё поменялось довольно быстро. Как я попал сюда? Может, с помощью той Армады? — В какой же я заднице… — грустно вздохнул я, усевшись на железный ящик, — Ведь, если есть вход, то должен быть и выход? «Выход есть всегда.» — раздался знакомый монотонный голос, — «Ты вспоминаешь.» — Почему бы не сказать, что со мной произошло? «Всё слишком сложно. Похищение памяти — дело Стражей. И они близко. Торопись к Ботаническому Саду. Рэду требуется помощь.» Вот как. Некий Рэд… — ДА ЧТО ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ПРОИСХОДИТ? — не выдержал я, заорав во всё горло, — Почему ты не сказал мне раньше?! «Связь с братьями слабеет. Они заняты удержанием Блокады.» — начал оправдываться голос, но я был непреклонен. — То есть, ты всё время сопровождал нас?! Так, почему бы не помочь?! «Запрещено. Строго наречено следить, но помогать только в самых критических ситуациях.» — А что делать с Чистым Небом?! «Накормить.» — Вот как. Душами поверженных врагов, что ли?! — ухмыльнулся я, старательно сосредотачиваясь, пытаясь увидеть невидимку, — Куда делся?! Увы, но неведомый союзник прекратил отвечать. Вот что за тварь? Как будто раньше нельзя было сказать?! — Что случилось, Найденов? — спросила проснувшаяся Саэко, — Враги? — Нет. Сам не знаю, кто это. Мечница кивнула, скрываясь в подвале. Только краска, обильно лежащая на полу, похрустывала под её сапогами. Надо уходить. Расслабляться будем в Полисе. — Кота. Вставай. — раз за разом пытался я достучаться до сознания Японца, — Уходим. — А-а, Найденов… Куда снова? — В Полис, Кота. В Полис. Нужно попробовать договориться с местными, может довезут до ВДНХ. — Но зачем нам туда? — не поняла Саэко, — Мы же шли в Библиотеку! Я лишь поморщился — усталость и общее истощение происходящим постепенно добивало меня. Непонятки, сны, Чёрные и прочая шняга… Надоело всё это. — Надо. Давай без вопросов. Мечница ответила непонимающим взглядом, но не возражала. За пару минут костёр был затушен, а рюкзаки заняли своё законное место на наших плечах. В этом подвале был схрон какого-то сталкера, так что проблема недостатка боеприпасов была частично решена. — Нужно пройти ещё пару кварталов. А там — проход в Полис. Держитесь, ребята. — сказал я, прежде чем выйти на улицу. Пурга завывала всё сильнее и сильнее, не позволяя нам видеть дальше десяти метров. Судя по всему, улучшения погодных условий ждать не придётся. — Кота ты как? Не замерз? — поинтересовался я, укутываясь в старый шарф. Какой бы хорошей не была моя регенерация, помереть от холода — было бы очень обидно. — Немного, если честно! — ответил парень. За последний час он всё чаще начал кашлять и падать с ног. Вот кому не повезло. Ничего, скоро погреемся как следует. Просто нужно немного подождать. Дойти… Прорываясь сквозь этот снежный плен, мы шли. Шли к цели. Погибать категорически воспрещалось. На тот случай, если кто-то всё-таки падет, я поручил привязаться друг к другу веревкой, что мы нашли в подвале. — Стоп! Стоп! — закричал я, пытаясь переорать ветер, который не просто выл — он ревел. Словно стараясь закопать нас во многометровом снегу. Хотя, мутантов не видно. И на том спасибо! — Что такое? — Дорога закрыта! — ответил я. Путь перекрыл старый бензовоз, пусть и зарывшийся на половину. Сверху была растянута… Колючая проволока! — Кажется, мы почти пришли! — радостно воскликнул Кота, дернувшись вперёд, — Давайте, поднажмем, Найденов-сама! Парень полетел вперёд, но тут же свалился, словно мешок с картошкой. Со всех сторон мелькнуло ощущение угрозы. — Саэко! Саэко? — воскликнул я, зарываясь в снег, — Саэко? Но мечница не ответила. Она просто пропала из виду. Твою налево! В чем дело?! Схватившись за верёвку, я начал подтягивать её к себе… Почему стало так легко? А нету никого. Верёвка была обрублена, словно ничего на том конце и не было. Всё больше и больше я начал паниковать. Кто на нас напал?! Ответ пришел быстро — наверху показалась человеческая фигура. В руках у неизвестного был длинноствольный автомат, направленный дулом прямо в лицо. — Мутант что ли? — спросил он, впечатывая приклад мне в физиономию. — АХ ТЫ СУКА! — заорал я, сбивая человека с ног, — Где Кота?! Где Саэко? Но стоило занести кулак, как со спины вновь прилетела плюха. В глазах резко помутнело. Слабость налила тело. — Вот и стоило выпендриваться? — спросил другой человек, чей голос был так же искажен мембраной противогаза, — И правда мутант. Обычный человек быстро бы сознание потерял. — Иди к черту, урод. — Я то пойду, но вот вопрос — пойдешь ли ты со мной? — усмехнулся неизвестный, прежде чем снова отправить меня в страну снов. Напоследок перед глазами мелькнули лица Саэко и Коты, о судьбе которых я так и не узнал. Так и не смог спасти…