***
В пути рядом с ней всегда ехала Арья, и они обсуждали предыдущее путешествие в столицу, то, сколько бед оно принесло, и гадали, стоит ли ждать чего-то хорошего от этого раза. Девушки каждый вечер уходили в лес на охоту и учились обращаться со своими способностями варга, загоняя добычу в теле волков. С каждым днём получалось всё лучше: они тратили меньше сил и брали больше контроля над Нимерией и Неведомым. Каждого убитого оленя или кабана они жарили на костре и делили ужин с лордами, желающими присоединиться. Чаще всего это был Джон Амбер, начинающий испытывать к Аше уважение, глядя, как легко и умело она управляется с их войском, Алис Карстарк и Алисанна Мормонт, ставшие их подругами после инцидента на совете, Вилис Мандерли, любивший вкусно поесть и всегда отдиравший себе кусочек побольше да пожирнее. Неизменно все хвалили вкус мяса, которое Аша каждый раз натирала острыми специями, к коим пристрастилась после знакомства с дорнийцами в столице и теперь всегда держала немного при себе. Они сидели возле костра, передавая бурдюк с вином по кругу, выслушивая истории друг друга. Каждый рассказывал о своих военных подвигах, скитаниях или забавных случаях, происходивших после подобных пьянок. Перед сном же Аша принимала в своём шатре Тириона, обсуждая с ним план взятия Королевской Гавани. Город, который они однажды защищали, не составляло труда взять, зная о всех его слабых местах. Они думали о том, что могла предпринять Серсея. Помимо Железного флота Эурона Грейджоя у неё было не более 7 тысяч воинов, но хорошо зная Ланнистершу, и Тирион, и Аша понимали, что она не сдаст город так просто. Им нужен был хороший план, чтобы обойти все возможные её ухищрения. Также маленький Ланнистер рассказывал ей двух Гриффах, как он их называл. Призывая её быть очень осторожной с Джоном Коннингтоном. — Он ждал этого двадцать лет, Сноу. И, видят Боги, убьёт любого вставшего у него на пути, — сказал ей Тирион однажды. — Вы будто боитесь его, мой маленький друг. — Может мы и были знакомы лишь пару недель, но я узнал Гриффа достаточно, чтобы понять, что он тот, кого стоит бояться, — и добавил чуть тише, — Слишком уж напоминает мне отца. Такой же злобный и беспринципный. Его напряжённую речь вдруг прервал звонкий смех. — И не с такими справлялись, — сказала Аша, легкомысленно улыбнувшись, — К тому же Тайвин однажды назвал его слишком горячим, чтобы принимать взвешенные решения. И поражение Коннингтона у Каменной Септы это подтвердило. — Уверен, больше он такой ошибки не допустит, — произнёс Тирион, залпом осушив свой кубок, — Будь с ним осторожна. — А что же маленький король? — продолжала она всё так же непринужденно. — Эйгона ты может и очаруешь своими милыми глазками и пышными формами, но Коннингтон тоже понимает это, поэтому и близко тебя к нему не подпустит. Сноу громко цокнула языком и закатила глаза. — Вечно этот ваш Коннингтон! Что ты, что мои лорды. Будто свет на нём клином сошёлся! Он не первый ублюдок-десница на моём пути. Будет мешать — соблазню его и в пылу страсти случайно перережу горло. Не он первый, не он и последний. Ланнистер глубоко вздохнул и глянул на неё разочарованно и устало, смирившись с тем, что девушку ему не переубедить. Он надеялся лишь на то, что Ашина самоуверенность не погубит её, но Тирион всё равно будет рядом, чтобы ни в коем случае этого не допустить. Однако сейчас его внимание привлекла внезапная задумчивость девушки. Несколько минут она болтала вино в кубке, наблюдая за золотистыми отблесками огня. Золотой на красном. Цвета Ланнистеров. — Интересно, как там Джейме? — произнесла Сноу отстранённо. Скорее размышляя вслух, чем правда спрашивая мнения Тириона. — Полагаю мёрзнет. Аша улыбнулась, вспоминая как он постоянно жаловался на снег и холод, прибывая в Винтерфелле. Но на Стене куда морознее. Там ветры, сбивающие с ног, и бесконечные вьюги. — Джейме ненавидит холод, а его самого ненавидят северяне. Зачем я послала его туда?! Дура! Надо было позволить ему пересечь Узкое море или укрыться в Винтерфелле до поры… — Он знал на что идёт и делал это обдуманно. Это был единственный шанс видеть тебя хоть изредка, и мой брат не мог его упустить. Такие тёплые слова вдруг вызвали волну негодования, которую Сноу тщательно пыталась скрывать под напускным безразличием. И всё же Тириону, как ближайшему другу, она решила открыться. — Сомневаюсь, что он думал обо мне, трахая Бриенну Тарт, — прорычала Аша, хлопнув кубком по столу. — Джейме импульсивен и часто действует, не подумав. Наверняка он очень сожалел об этом. — Сожалел? Да он даже не извинился! Не извинился, когда переспал с Тартской девой, не извинился, когда вернулся в постель к сестре, несмотря на все клятвы в любви, не извинился даже за то, что, узнав обо всём, что мне приходилось делать, назвал Ланнистерской шлюхой, — закончила Сноу почти шёпотом, — Будто это был мой выбор. — Но… — Я доверилась ему, Тирион, — перебила его девушка, — А он обернул эти откровения против меня, выставив виновной в собственных страданиях. Погрузившись в воспоминания, она не заметила, как на глаза набежали слёзы. Аша быстро утёрла их, шмыгнув носом. И попыталась произнести как можно безразличнее: — Может он и надеется вновь встретиться со мной, но я его видеть не хочу. Спокойной ночи, милорд. — Спокойной ночи, миледи… И он покинул её шатёр, сожалея, что расстроил свою подругу этим разговором… И сожалея, что его брат оказался мудаком.***
Той ночью Аша плохо спала, и, по мере приближения к столице, её сон становился всё беспокойнее. Девушка становилась раздражительнее и часто срывалась на своих близких. Видя, что с ней что-то происходит они проявляли терпение и не обижались, но стали беспокоиться. Она могла уйти глубоко в лес рано утром и вернуться в лагерь лишь после наступления сумерек. Неизменно с заплаканными глазами и винным запахом, окутавшим её, словно вторая кожа. Путешествовать предпочитала одна, держась далеко впереди колоны и разбивая шатёр в стороне от остальных палаток. Вскоре Сноу и вовсе стала нелюдима, избегала любой компании и на корню обрывала каждый разговор. Ей снились кошмары. В одном она видела смерть отца, в другом убивала своего брата, в третьем северяне раздирали её заживо, узнав об измене. Аша кричала во сне, часто просыпаясь от собственного крика, а иногда её будила Арья, беспокоящаяся о таком состоянии сестры. Однажды она даже подлила ей сонного зелья в вино, надеясь, что это подарит ей хоть одну спокойную ночь. Настойка действительно сделала сон крепче, и девушка не проснулась ни разу за ночь, но девушка стала пленницей собственных кошмаров. Она снова видела Робба, своего милого братца. Но его добрые голубые глаза были пустыми и стеклянными, как у мертвеца, а одежда залита кровью, сочащейся из многочисленных ран. Несколько от арбалетных болтов и одна от ножа в сердце. — Это твоя вина! — прошипел он гневно и вдруг начал топить её. Сноу извивалась и брыкалась, пытаясь освободиться, но он вцепился будто мёртвой хваткой, держа её голову под водой. Внезапно она целиком оказалась в ледяной реке. Той самой, в которой чуть не утонула много лет назад. Течением её всё дальше уносило от проруби в которую она свалилась. Девушка стучала по льду, который, казалось, был крепче Валирийской стали, но силы постепенно покидали её. Сковавший её страх и холод отступили. Аша будто опускалась в бесконечную пропасть. Медленно падала во тьме, пока наконец не достигла дна. Падение было болезненным и почему-то пришлось на правую щёку. — Очнись, Сноу! — было первым, что она услышала после пробуждения, почувствовав, как лицо снова обожгла пощечина. Присев на походной постели она резко втянула воздух. Глаза чуть ли не на лоб лезли от испуга и нервно бегали по шатру, пытаясь осознать происходящее. — Ты перестала дышать, — шептала Арья виновато, — Наверно я переборщила с дозой… Нет, подумала Аша с горечью, меня чуть не убила собственная совесть После этого она перестала есть. У Сноу совершенно пропал аппетит и даже лакомый кусочек нежнейшей оленины или сладкие вишневые булочки, к которым она испытывала особую слабость, вызывали лишь отторжение. На уговоры Арьи или Тириона перекусить хоть маленьким кусочком мяса, она лишь кивала головой и отвечала, что обязательно поест, как только разберётся с невероятно важными делами, требующими её срочного вмешательства. Вскоре перестав вестись на такую очевидную ложь, друзья смогли усадить её за стол и почти насильно впихнуть в неё запечённого кролика, приобщив ко всему сира Давоса и Сандора Клигана. Выслушав то, какая она всё-таки дура, раз не бережёт себя, Аша выпроводила их из своего шатра и, выбежав следом, очистила желудок у ближайшего дерева. Ей было страшно. Треклятая тревожность её доканала. Она не могла есть, не могла спать и каждый раз закрывая глаза видела смерть. Отец, Робб, Рикон, Джон, Теон, Дейенерис и множество других. Они приходили к ней во снах и винили в своей смерти. В конце концов Аше начало казаться, что её руки и правда были по локоть запачканы в крови, и она стала прятать их под перчатками. Сноу стала из себя представлять жалкое зрелище. Волосы спутались и стали похожи на пучок жёсткой соломы, сиреневые глаза потускнели, потеряв привычную веселую искорку, а под ними залегли тёмные круги. Девушка совсем отощала и теперь стала напоминать обтянутый бледной кожей скелет. От прекрасной Северной Звезды, как успели её прозвать, осталась лишь тень. Когда до Королевской Гавани оставалось три дня пути, а стены Красного Замка показались из-за горизонта, её тревога достигла своего апогея, обрушившись шквалом воспоминаний обо всех её унижениях в этом Богами проклятом месте. Тогда многодневный голод и накопившаяся усталость сразили её: Аша упала с лошади, потеряв сознание. Арья давала ей нюхать снадобья с резким запахом, пытаясь привести в себя, пару раз хлопнула по щекам, но ничего не возымело должного эффекта. Тогда, прорычав что-то вроде Хватит с ней церемониться Клиган набрал в свой собачий шлем воды и плеснул ей в лицо. Сноу подскочила на месте, судорожно оглядываясь и пытаясь отдышаться. Но не дав ей время оклематься, Пёс схватил её за ворот дублета и поднял с земли, будто щенка за шкирку. И не обращая никакого внимания на грозный рык её лютоволка или угрозы младшей Старк, уволок её чуть дальше, припечатав спиной к дереву. — Слушай сюда, тупая ты сука! — сказал он, тряхнув её за плечи, — Я собственными глазами видел, как тебя пустили по кругу четыре человека и… — Ты правда думаешь, что я хочу это слышать?! — к тому времени она уже вновь обрела способность сопротивляться, и всячески старалась сбежать. Сбежать от Клигана и от воспоминаний, в которые он с головой окунул её, будто в холодную прорубь. — Меня не волнует, что ты хочешь услышать, Сноу! Заткнись и слушай! — прогремел он своим грубым голосом и продолжил более вдумчиво, пытаясь заставить её понять, — Я видел, как тебя бьют и насилуют четыре вооруженных мужика, если Джоффри с его ублюдками в белых плащах вообще можно так назвать. Но знаешь почему я уважаю тебя? — А ты разве уважаешь? — спросила Аша, скептично изогнув бровь, уже бросив всякие попытки освободиться. Он пытается меня утешить. Вдруг поняла она. В своей странной грубой форме, но все же пытается помочь. — Не перебивай! — снова тряхнул её Пёс, — Я не увидел в твоих глазах страха. Тебя могли прикончить в любой момент, а ты думала лишь о том, как бы вцепиться в глотку одному из нас. И если это не сломило тебя тогда, то почему сейчас ты изводишь себя и ревешь в подушку по ночам, как обиженная девочка, Сноу! Ты волчица из Винтерфелла, или как там вас Старков успокаивают, когда вы жмётесь, как побитые собаки! — он заглянул ей в глаза, пытаясь достучаться до неё, — Седьмое пекло, Сноу, чего с тобой там только не делали! В тебя же стрелу всадили посреди Тронного Зала! Ты правда пережила всё это, чтобы тебя доконала ненависть к себе или чувство вины? Она отводила взгляд всё ещё колеблясь… — Ты Аша, мать твою, Сноу! Тебе хватило дурости броситься под мертвого медведя за Стеной, так какого хрена ты думаешь о клятых Ланнистерах? — Может Ланнистеры и убили мою семью, но этого бы не случилось, если бы я не предала их и… — Седьмое пекло! Я для кого тут распинаюсь?! Видят Боги, Старковские суки меня уже задрали, — прорычал он подняв глаза к небу, — Ты в этом не виновата, Сноу! Ни в том, что твой папаша доверился Мизинцу и Ланнистерше, ни в том, что твой братец-идиот не смог разглядеть предателей, — видя что она собирается его прервать, Клиган крепче вжал её в дерево и наклонился так, что их лица оказались на одном уровне, — Если я ещё раз услышу, что ты винишь себя во всех бедах мира или узнаю, что снова моришь себя голодом, то по доброте душевной снесу тебе голову, чтобы не мучилась. И он ушёл ни разу не повернувшись, оставив её копаться в себе. Клиган прав, наконец решила Аша, Я не боялась смотреть в лицо смерти, не боялась идти в бой против оживших мертвецов. Так почему же должна бояться призраков прошлого? Я бесстрашная волчица, которая пережила годы издевательств в Королевской Гавани, ни разу не позволив им услышать своего крика, не позволив увидеть своих слёз, и теперь я вернулась, чтобы отомстить за свою стаю В её ожесточенном взгляде появилась решимость. Аша наконец была уверенна в своих действиях и в завтрашнем дне. Собрав волю в кулак, она зашагала обратно, не обращая внимания на ноющие после падения конечности. Это им стоит меня опасаться, повторяла она, А я не боюсь ничего***
На следующий день они достигли лагеря Золотых Мечей. Проезжая меж золотистых палаток, расставленных идеально ровными рядами, Аша замечала заинтересованные взгляды, которыми окидывали её наёмники. Представшее перед их глазами действительно казалось нелепым. В окружении своих лордов, по большей части бородатых широкоплечих мужчин, она выглядела ещё более юной и миниатюрной, чем была на самом деле. И то, как уважительно они смотрели на неё, с каким почтением отвечали на каждый её вопрос, выглядело даже комично — будто щенок вёл за собой стаю матёрых медведей. Однако знание, что за свою леди эти «медведи» любого раздерут голыми руками, заставляло наёмников держать язык за зубами и так же уважительно склонять голову, когда Сноу проезжала мимо. В толпе Аша замечала и знакомые лица. Многих из штормовых лордов, присягнувших Эйгону, она встречала в столице после Битвы на Черноводной. С одними она выпивала в тавернах Королевской Гавани, другие, как сейчас, бросали на неё похотливые взгляды, задерживаясь на пышной груди или округлых бёдрах, но избегали общения с опальной дочерью изменника, опасаясь немилости короля. Первым девушка посылала тёплую улыбку и дружеский кивок, на вторых, коих все же было немного, и вовсе не обращала внимания. И наконец она достигла королевского шатра, самого большого и стоящего в центре лагеря. Сквозь плотную золотистую ткань пробивался свет горящих внутри жаровен и тёмные силуэты находящихся внутри людей. Аша обернулась и оглядела своих сопровождающих. Должность десницы королевы занял Тирион. Северных лордов представлял Джон Амбер, от лордов Долины Джон Ройс, от Речных лордов Эдмур Талли. И Арья… Сноу очень ценила её поддержку и желание помочь, но взбалмошный характер её младшей сестры заставлял переживать. Арья готова рвать за свою семью, а потому любое неосторожное слово короля или его совета могло обернуться катастрофой. И всё же за время своих скитаний Старк стала сдержаннее, чем была в детстве, что не раз доказала на встречах с Дейенерис Таргариен, и сегодня обещала действовать лишь с позволения сёстры. Оставалось лишь надеяться, что она сможет сдержать своё слово. Аша прикрыла глаза и глубоко вздохнула, натянув на лицо игривую улыбку. Наконец она приподняла золотистый полог и прошла внутрь…