Первые лучи зари

Внезапно его разбудил колокольный звон, набатом бьющий в голове. Страх сдавил горло, и Джон судорожно оглядывался по сторонам, пока не наткнулся на пламя костра. Это давно прошло, — напомнил он себе, отгоняя призраки Колокольной Битвы. — Кошмары? — безучастно спросили его. — Воспоминания… Девушка понимающе поджала губы и протянула ему бурдюк с вином. Коннингтон принял его, пробормотав слова благодарности, и приложился к горлышку. После того, как Варис много лет назал пустил слух о том, что он спился в Лиссе, Джон старался не брать и капли в рот, но прогнать отголоски прошлого никогда не получалось на трезвую голову. Он вернул Аше вино, взглянув в её лицо, и увидел припухшие красные глаза и мокрые щеки. — Только не говори, что ты ревела полночи, — сказал Джон, закатив глаза, но где-то внутри шевельнулось хорошо знакомое чувство вины. — Да пошёл ты! — рявкнула она, сплюнув под ноги. — Куда же делись твои манеры? Сноу жестко рассмеялась и поднялась с насиженного места, чтобы присесть в издевательском реверансе. — Да пошли вы, милорд. Это представление не вызвало у него ни раздражения, ни злости. Коннингтон понимал, что сам был виноват в том, что обидел девочку. — Брось это! — сказал он строго, — Ты сама просила не жалеть тебя, и я этого не сделал. Аша могла бы ответить ему, обвинить в том, что Коннингтон оскорбил её и её чувства. Но это было бы так глупо! Она сама была виновата, что открыла ему душу, а потом вдруг отвергла его поддержку. На что ещё Сноу могла рассчитывать? Поэтому девушка обиженно надула губы и отвернулась. — Боюсь, нам придётся терпеть друг друга ещё как минимум пару недель, — тяжело вздохнул Джон, — Поэтому я с радостью послушаю все твои слезливые истории, лишь бы ты не бросила меня посреди леса с серой хворью или вовсе не придушила во сне. — За дуру меня держите, милорд? Теперь уж я точно вам не доверюсь! — хитро прищурилась Сноу, — Если только вы не расскажете мне одну из своих «слезливых историй»… Коннингтон сердито поджал губы, услышав издёвку в её голосе. — С чего ты взяла, что такие найдутся? — Счастливые люди не просыпаются посреди ночи в холодном поту, милорд, — пожала Аша плечами. Он тихо рыкнул, прикрыв глаза. — И судя по всему, я не могу отказаться, не так ли? — Не можете, если не хотите, чтобы я «бросила вас посреди леса с серой хворью или вовсе придушила во сне», — мило улыбнулась девушка. — И что ты хочешь услышать? — спросил Коннингтон, признавая поражение. — Я рассказала вам про детство. Думаю, будет честно, если вы расскажете мне про своё. Мужчина громко фыркнул. — «Про детство», — передразнил он, — Тебе даже двадцати нет, девочка! Некоторые в твоём возрасте ещё в куклы играют. В другой бы раз Аша принялась бы доказывать, что ей пришлось повзрослеть слишком рано, что она пережила даже больше, чем многие взрослые. Но Сноу поняла, что Коннингтон просто пытался перевести тему, и не поддалась. — Я как-нибудь расскажу вам, чем занималась последние несколько лет, но сейчас хочу послушать вас. — Кхм, — неуверенно прокашлялся Джон, — Мне тогда было лет семь или девять. Это было позднее лето, и в садах зрели фрукты. Я увидел грушу, такую большую и спелую, что слюни потекли, — усмехнулся он, погрузившись в воспоминание, — Как на зло, она оказалась почти на самой верхушке, и мне пришлось лезть на дерево. Я забрался почти до середины, когда ветка подо мной сломалась. Я сорвался и полетел вниз, — Коннингтон закатал рукав на здоровой правой руке, показывая ей старый рваный шрам от локтя до запястья, — Умудрился ещё и распороть руку об ту сломанную ветку. Да и болело все так, что я жалел, что не умер в тот момент. Мейстер сказал, что у меня были сломаны несколько рёбер, — он вдруг замолчал, будто обдумывая, стоит ли говорить ей это. И, тяжело вздохнув, Джон продолжил, — Когда меня показали отцу, я и не ожидал, что он начнёт обнимать меня и говорить, как волновался за мою жизнь, но он назвал меня бестолковым мальчишкой и сказал, что жалеет, что после его смерти замок и земли отойдут мне, сказал, что жалеет, что мать умерла раньше, чем смогла родить нормального сына, и напоследок добавил, что я погублю наш дом, — Коннингтон печально усмехнулся и окатил поражённую Ашу своим ледяным взглядом, — Так что не говори мне, что это тебе не повезло с отцом. Сноу молча уставилась на него, хватая ртом воздух. Не это она ожидала услышать. Может то, что у него не было друзей из-за того, что Рейгар, в компании которого всегда держался Коннингтон, перехватывал все внимание, может то, что его не замечали девушки, опять же из-за кронпринца… Но девушка никак не ожидала историю о том, как его не любил отец. — Он был жестоким, — тихо произнесла Аша, ощутив необходимость что-то сказать ему, — Вы не должны ненавидеть себя из-за человека, вовсе неспособного на любовь. — Он был моим отцом, — поправил Джон, — Полагаю, хотя бы поэтому он должен был быть привязан ко мне, леди Старк. — Не зовите меня так, — попросила она нахмурившись. — Почему? — Коннингтон вздохнул с облегчением, когда она перевела тему, — Ваш отец, насколько мне известно, узаконил вас перед смертью. — Дело не в этом. Мне просто не нравится, когда меня так зовут. Сразу вспоминается Джоффри, — продолжила Аша, передразнивая его визгливый голос, — «Взгляните на голову своего отца-предателя, леди Старк», «Кричите так, чтобы вас слышал ваш брат-изменник, леди Старк»… Она поёжилась, сделав глоток вина, и подняла на него просящий взгляд. — Я так понимаю, Ашей вас тоже называть не стоит. Девушка кивнула, широко улыбнувшись. Может его реакция на ту историю и была обидной, но Ашу порадовало, что Коннингтон запомнил её, а не пропустил мимо ушей. — Все называют меня просто Сноу. Брату никогда не нравилось напоминание о том, что он бастард, но меня это устраивает. — Почему? — спросил Джон, нахмурившись, — Нравится, когда тебя мешают с грязью и зовут ублюдком? Она рассмеялась. — Мне нравится, что в любой момент я могу сбежать от обязательств и пересечь полстраны с едва знакомым мужчиной. Ни одна благородная леди не может себе такого позволить. Коннингтон неохотно кивнул, соглашаясь с её словами. Такая жизнь кажется куда более привлекательной, чем жизнь леди. Достаточно узнав девушку за прошедшие сутки, он успел понять, что замужество, воспитание детей и вышивание у камина в ожидании мужа с войны, явно не пришлось бы ей по нраву. — Боюсь, ты леди Винтерфелла и Хранительница Севера, так что мне придётся называть тебя леди Сноу, — это не было улыбкой, но всё же уголки его губ слегка приподнялись, и Аша не могла не возгордиться этой победой. — Так меня называли в Ночном Дозоре, — припомнила она, взглянув на север, где за сотни лиг от них возвышалась Стена. Коннингтон недоуменно нахмурился, скептично глянув на неё. — И какого Неведомого забыла девушка в Ночном Дозоре? Услышавший свою кличку волк, недовольно кряхтя, поднялся со своего места и улёгся возле Джона, уложив голову ему на колени. — Теперь чешите! — умиленно улыбнулась Сноу и едва не рассмеялась, встретив поражённый взгляд мужчины, — Обычно он не ведёт себя так с незнакомцами, но вы видимо ему понравились. Так что чешите, а то он не отстанет! Здоровую правую руку, тем не менее затянутую в плотную кожу перчатки, Джон аккуратно запустил в шесть на загривке, осторожно поглаживая огромного волка, довольно сопящего на его коленях. — Это довольно долгая и сложная история, если вы правда хотите её услышать… — Рассказывай, — ответил он, не отрываясь от Неведомого, — Вытянула из меня откровение, так поделись и своим. К тому же ходят слухи, что ты оскопила всех мужчин в Чёрной Замке… — Лишь одного, — внезапно грустно усмехнулась Аша, встретив удивленный взгляд Коннингтона, — Я тогда пересекла половину Вестероса, сбежав из Королевской Гавани, и, добравшись до Стены, узнала, что опоздала буквально на пару часов. Джон уже был мертв, убит людьми, которых звал братьями. Тогда я казнила их за измену. Одного разодрал Неведомый, но трёх других я порешила собственной рукой. И за отсутствием Лорда Командующего, эту должность приняла я… — И они так просто позволили молодой девчонке командовать собой? — перебил её Джон, — Сотня убийц, воров и насильников беспрекословно согласились подчиняться? — Конечно нет. Отсюда и пошёл этот слух… Я отрезала одному из этих ублюдков член и сказала, что теперь он ничем не лучше меня, а если кто-то снова попробует оспорить мой авторитет повторит его судьбу. — И тогда они все же признали тебя Командующей Ночного Дозора, — закончил мужчина вместо неё. — Верно, — продолжила Сноу, уже не так воодушевленно, — Но на столе в кабинете Лорда Командующего лежало бездыханное тело моего брата. — И все же потом Джон Сноу стал Королём Севера, — сказал Коннингтон, совершенно сбиты с толку. — И ты узнаешь как, — раздраженно поджала губы Аша, — если перестанешь перебивать! В то время в Чёрном Замке гостила Красная Жрица Мелисандра Асшайская. И я вспомнила, что однажды видела, как Красный Жрец вернул к жизни умершего! Тогда я приставила нож к её горлу и настоятельно попросила попытаться спасти моего брата. — И она смогла… — Смогла, — повторила за ним девушка, приложившись к вину. — Мне жаль, — сказал Коннингтон, взглянув на неё. — Почему? Теперь-то он жив. — Обе твои сёстры в то время считались пропавшими без вести, а братья мертвыми, — мужчина пожал плечами, — Я могу представить, как тяжело было видеть труп последнего близкого для тебя человека. — Мне не впервой… Аша прикрыла глаза, а из её груди вырвался рваный вздох. Эти слова вызвали другое воспоминание, куда более болезненное. К горлу подкатил ком, и из глаз едва не брызнули слёзы. Возможно однажды Сноу сможет рассказать ему и эту историю, но сейчас они были недостаточно близки. — Благодарю за поддержку, милорд, — её голос надломился, — Пожалуй мне нужно поспать… И, не дожидаясь ответа, Аша прилегла на расстеленный плащ, спиной к нему. Волк подавленно завыл и свернулся клубком возле хозяйки, согревая своим теплом. Коннингтон смотрел на девушку, не сводя взгляда, и гадал, что может твориться в этой буйной кудрявой голове. Какое тебе дело? — спрашивал внутренний голос. Сноу — хороший человек, по крайней мере потому, что согласилась ему помочь. Едва знакомому мужчине, не скрывающему своей неприязни к ней. На долю этой доброй и искренней девушки выпало слишком много бед, но заслужила Аша куда лучшего. Джону просто жаль её, и меньшее, что он может сделать — это поддержать… Ну-ну, — скептично раздавалось в голове.