Первые лучи зари

Утро застало их неожиданно, ласковыми солнечными лучами пройдясь по лицу. Едва Джон проснулся, в его памяти всплыл вчерашний вечер: Ашины поцелуи, её прикосновения и стоны. В теле чувствовалась сладкая истома, но приятнее всего было ощущение её тёплого тела под боком. Девушка бессознательно жалась ближе к нему, но вдруг, очаровательно зажмурившись из-за яркого света, коснувшегося её закрытых век, уткнулась носом в изгиб его шеи, ища защиты от солнца. Коннингтон чувствовал некую неловкость перед ней, особенно теперь, когда их связывало столь многое, и все же они были почти чужими друг другу людьми. Однако сейчас, пока Сноу спала, он мог свободно рассматривать её прекрасные черты. От лица его взгляд скользнул ниже, по тонкой шее, острым ключицам и выглядывающему из-под одеяла верху её полных грудей испещрённых красными пятнами — следами его страстных поцелуев. Джон осторожно перевернулся на бок, стараясь не разбудить Ашу, которая теперь касалась лбом его груди. Он аккуратно обнял её, поглаживая спину, но тем не менее не позволяя руке опускаться ниже её талии. А потом проклял всё, на чем стоит свет, когда Сноу заворочалась и открыла глаза. — Доброе утро, — прохрипела она, не замечая его неудобства. — Доброе, — неуверенно отозвался он и едва не подавился вздохом, когда девушка коснулась его губ поцелуем, пошлым, развязным и невероятно жарким. И всё же замешательство не позволило ему ответить. — Что-то не так? — взволнованно спросила Аша, и Джон невольно задумался, как громко она вчера кричала, если к ней до сих пор не вернулся голос. Увиливать от ответа не имело смысла, только не когда они соприкасались обнаженными телами, ещё помнящими чужие прикосновения. — Боюсь, вчера всё произошло слишком быстро, миледи. Мы оба поддались чувствам, и я вас пойму, если вы жалеете о произошедшем. Конечно! Девчонка жалеет, что отдалась тебе и именно поэтому облобызала, как постеснялась бы любая шлюха. Аша была оскорблена. Она свела брови к переносице и поджала губы. — Я не глупая девочка, которой можно манипулировать или пользоваться по собственной прихоти, — девушка порывисто присела на постели, и одеяло, прикрывающее её наготу сползло, открывая её великолепные изгибы его взгляду. Сноу, однако, это ни капли не смущало, — Я доверила вам себя и своё тело, не потому что «поддалась чувствам», а потому что верила, что вы не сделаете мне больно! Так что не надо делать из меня наивную дурочку и… Коннингтон не дал ей закончить. — Довольно! — прикрикнул он, поднимаясь на постели возле неё, — Прекрати, во имя всех Иных, переиначивать мои слова! Я хотел сказать, что… — Сомневаешься в своём решении! — взъелась она на него, — Потому что поддался минутной слабости и теперь испытываешь муки совести, не зная как признаться в этом мне! — Да нет же… Пекло! Он злился от неспособности выразить свою мысль словами, но вдруг притянул Ашу к себе за талию, приникнув к её губам с голодным поцелуем. На удивление это сработало. Её пыл поутих и девушка успокоилась, подняв на него удивленные глаза. — Я хотел сказать, — начал он шепотом, держа её лицо в ладонях, — Что с удовольствием бы это повторил, что хотел бы целовать тебя дни и ночи напролёт и ничего в жизни я не желал так сильно, как тебя. Сноу была поражена этим откровением. Её щеки порозовели от смущения, и девушке захотелось спрятаться от этого пытливого взгляда, но она упрямо смотрела в ответ. — Ого! — выдавила она, — И где вы только понабрались этой слезливой нежности… Джон тихо усмехнулся, прикрыв глаза и чувствуя себя до жути нелепо, но все же нашёл в себе силы ответить, заправив прядь кудрявых волос ей за ухо. — Можете считать, миледи, что вы на меня так влияете. Я просто стараюсь быть достойным вашего внимания. Сноу сдавленно пискнула, и Коннингтон подумал не послышалась ли ему, но то как взволнованно она смотрела на него, кусала губы и сминала в руках краешек одеяла, безуспешно пытаясь это скрыть, заставило его поверить в крайнее смущение девушки, но ненадолго. Аша вдруг оседлала его бёдра, прижавшись к его губам с поцелуем столь же страстным, каким приветствовала после сна. Острые навершия сосков слегка царапнули его по груди, и Джон аккуратно огладил нежные полукружия, чувствуя, как под его рукой отчаянно бьётся её сердце. Мужчина чуть прикусил мочку её уха и стал спускаться ниже, прокладывая дорожку поцелуев по её шеи. Сноу тяжело задышала, и каждый её вздох перемежался с тихим стоном, ласкавшим его слух. Под дверью послышалось шарканье, и Коннингтон проклял ублюдка, посмевшего нарушить идиллию этого благодатного утра. Девушка, к большому удивлению, не разделяла его раздражения. Она почти радостно слезла с него и направилась к двери, не позаботившись о том, чтобы одеться. Аша приоткрыла дверь, и через неё в комнату быстро вплыла чёрная тень, сразу же бросившаяся к Джону. Неведомый запрыгнул на кровать, туда где ещё недавно лежала девушка, и подставил Коннингтону живот, с ненавязчивой просьбой почесать его. Сноу закрыла дверь, тихо посмеиваясь с отношений между её волком и любовником, однако стоило ей шагнуть ближе, как Неведомый оскалился и зарычал на неё. — Нельзя! — крикнул на него ошарашенный Джон, шлёпнув по носу, на что лютоволк фыркнул и, обойдя его, улёгся за спиной, подальше от Аши, не переставая выказывать своё неудовольствие, но уже тише. Коннингтон приглашающее раскрыл объятия, и уже вместе они опустились на постель. — Часто он так? — обеспокоено спросил он. — Я бы объяснила, но боюсь это довольно долгая история. — Ну тогда ладно, — огрызнулся мужчина, — А то я очень спешу. Девушка неодобрительно поморщилась, но все же начала рассказ. — Вы знаете, кто такие варги, милорд? — он покачал головой, — У вас на юге таких, кажется, называют оборотнями. Но на самом деле они не умеют оборачиваться животными, а могут брать контроль над разумом зверя. За Стеной таких очень много, потому что они знают, как распознать такие способности и как их развить. По нашу же сторону их тоже немало, но люди просто не знают о своём даре. — И у тебя он есть? — догадался Джон. — Да, — мечтательно ответила она, — Вольный народ научил меня управлять им, но у меня есть нечто большее. У всех моих братьев и сестёр были свои волки и у всех нас была с ними особенная связь. Я даже не могу это передать. Будто одна душа на два тела, и сложно сказать где заканчивается один и начинается другой. — Звучит пугающе, — усмехнулся Коннингтон. — Этот зверь «такой же упрямый, как его хозяйка», потому что в некотором смысле это и есть я. Джон нахмурился, понимая, что она не могла услышать слова, сказанные им Неведомому, потому что в тот момент спала в двух десятках футов от них, и тогда он поверил каждому сказанному ею слову. — Так я нравился твоей твари, потому что нравился тебе? Аша кивнула, рассмеявшись. — И моя тварь ревнует вас ко мне, потому что я ревновала бы к любой другой женщине. Услышав, как интересен он был девушке, вожделенной каждым мужчиной Семи Королевств, Джон почувствовал, как возрадовалось его самолюбие, а на губах расплылась самодовольная улыбка. Тем временем сгорающая от стыда девушка, старательно старалась это скрыть и, перегнувшись через него мирилась со своим питомцем. — Ну же, малыш, — приговаривала Сноу, почесывая его меж ушей, — Уж между собой мы его как-нибудь поделим. Она говорила так будто его не было рядом, будто не на его животе она лежала и будто не он гладил её спину, заставляя прогибаться и едва ли не мурчать от удовольствия. — Это он-то малыш? — скептично поинтересовался Коннингтон, обращая на себя внимание. И действительно, вытянувшись на кровати вдоль них, Неведомый был больше Джона, который сам по себе крупнее и выше многих мужчин. — Для меня он навсегда останется волчонком, что был не больше кошки, когда его нашли, — ласково сказала Сноу, чуть ли не с материнской теплотой, заставившей его сердце сжаться. — Идём, — неохотно выдавил мужчина, — Думаю нам нужно появиться на завтраке. — Легко вам говорить, — устало пожаловалась она, — Ведь я-то вчера не рвала вашу одежду, милорд! Коннингтон задумчиво улыбнулся, вспоминая, как вчера стягивал с неё порванное платье. — Откуда оно вообще взялось? — Сэм отдал мне некоторые вещи своей сестры, чтобы я могла переодеться, но он видимо не ожидал, что мне понадобится новое платье каждый день! Джон вновь коснулся её губ, на этот раз слегка прикусив нижнюю, и когда поднял на неё взгляд, её недовольство и раздражение уже исчезло. Девушка всегда была чересчур упряма, что нередко создавало ей проблемы, но теперь ей нравилось подчиняться, признавать его первенство, нравилось, что свою власть над Ашей, он не использовал ей во вред, и нравилось получать награду за покорность. А ему определенно нравился новый способ выходить из ссор со Сноу. — Я принесу из твоих комнат другое платье, если ты не против подождать. — Нет, я не против подождать, — передразнила она. Коннингтон недовольно цокнул и закатил глаза, натягивая бриджи и рубашку. — Самодовольная дрянь, — вымученно произнёс он. — Рыжий мудак, — насмешливо ответила Аша, оставив короткий поцелуй на колючей щеке, за мгновение до того, как он встал и покинул покои. Сноу встала следом и взяла из стопки сложенных на комоде вещей дублет Джона, который совсем недавно вернули со стирки. Он ожидаемо оказался ей велик: раза в два шире неё в плечах и по длине доставал до середины её бедра. И всё же ей пришлось его накинуть, если Аша не хотела замёрзнуть, ожидая Коннингтона. Встав у окна, она блаженно потянулась, как вдруг за её спиной вновь хлопнула дверь. Это был Сэм, выронивший все инструменты, что принёс для осмотра ещё недавнего больного. — Аша?! — шокировано спрашивал он, обводя взглядом её почти полностью оголенное тело. Девушка устала быть вечной жертвой, а потому предпочла защите атаку. — Вот уж не тебе читать мне нотации! — холодно произнесла она, — Не брату Ночного Дозора, что привёз в свой замок одичалую с бастардом. — Я и не собирался, — поспешил оправдаться Тарли, однако не скрывая своей обиды, — Просто не ожидал, что вы с ним… Ну того… — Не ожидал, что я стану спать с человеком, против которого воевал мой отец? Он глубоко вздохнул, нахмурившись. — Не ожидал, что из всех бегающих за тобой парней ты выберешь бесчувственного мужлана, с которым грызлась на протяжении месяца. — Тебе-то откуда знать, что я с ним грызлась? — скрывая удивление, спросила Сноу. — Он сам сказал мне, пока я его лечил. «Надеюсь, что ты справишься, и я не зря терпел эту упрямую надоедливую леди Ашу столько времени». — Он назвал меня по-другому, не так ли? — тепло улыбнулась она. — Я назвал тебя сукой, — вставил насторожённый Джон, показавшийся в дверях. Он прожигал взглядом едва не дрожащего Сэма. В гневе Коннингтон был страшен, однако у девушки вызывал лишь трепет и желание… — Полагаю вы, милорд, пришли чтобы осмотреть меня, — ровно произнёс он, но его взгляд прожигал холодом. Девушка заволновалась, происходящее начинало её пугать. Не зная, возымеют ли её действия какой-то толк, она всё же подошла к мужчине, взяв его за руку и с мольбой взглянув в глаза. — Он не осуждает нас, Джон, — произнесла Сноу осторожно, и он вдруг еле заметно улыбнулся, порадовавшись, что она наконец перестала звать его милордом, — Сэм хочет мне лишь добра и боится, что ты можешь меня обидеть. Коннингтон приобнял её за талию, поцеловав в висок, и прошептал, опалив жаром её шею: — Никогда, — но потом сказал уже более громко и грозно, — Это действительно так, милорд? — Да, — неожиданно настойчиво ответил Тарли, — Я люблю Ашу, как собственную сестру, и знаю, что она заслуживает лучшего, после всего, что ей пришлось пережить. — Я знаю, — сказал Джон, но был перебит девушкой, положившей свою ладонь поверх его руки, покоившейся на её талии. — Думаю, я заслуживаю человека, который будет заботиться обо мне и ценить, Сэм, — горько усмехнулась Сноу, — А остальное мне неважно. — Хорошо сказано, — ласково улыбнулся Коннингтон. — Главное, чтобы было правдой, — девушка заглянула в льдистые глаза и, приподнявшись на носочки, коснулась его губ поцелуем. Тарли успокоился. Взглянув на их общение, он понял что Джон дорожит Ашей, и подумал о том, что она нуждалась именно в этом, в сильном мужчине, что сможет сдерживать её порывы, но не подавлять вольную натуру. — Тогда я осмотрю вас в последний раз, милорд, и будем надеяться, что вы не заразили Ашу. Коннингтон кивнул и, мягко отстранив её, снял рубашку. Сноу тем временем с хитрой улыбкой рассматривала укусы на его шее, но, поймав его неодобрительный взгляд, смущённо рассмеялась. Тарли уколол пальцы на обеих его руках, странного вида палкой бил его по плечам и предплечьям. Джон хмурился от едва ощутимой боли и раздражения, но терпел. — Мы спустимся к завтраку, если ты не против, — сказала Аша, когда они закончили. — Конечно! — улыбнулся в ответ Сэм, — Я много рассказывал о тебе матери и сёстрам. Они будут рады с тобой познакомиться, — он замялся, — И с вами конечно тоже, милорд. Коннингтон закатил глаза и, пробормотав слова благодарности, захлопнул дверь, чуть ли не перед лицом Тарли. — Как грубо, — скрывая улыбку, произнесла она, но он не услышал её, вдруг погрузившись в размышления. Мужчина присел на краешек стола, скрестив руки на груди и задумчиво обвёл комнату взглядом, пока не решился произнести вслух: — Меня не покидает ощущение, что это все неправильно, — он неловко кашлянул, — То, что между нами. Аша, удивилась этим словам, особенно после их недавнего откровенного разговора и множества нежных поцелуев, что он подарил ей за прошедший час, но не стала допытываться, что вдруг вызвало его сомнение, понимая, что скорее всего оно гложет его со вчерашнего вечера и Джон лишь умело скрывал это. Сноу подошла к нему, положив руки на его плечи, и заглянула в глаза, стараясь передать свои чувства. — Поверь, мне тоже не легко понять то, что происходит. Но, — она замолчала, подбирая слова, и продолжила с большим воодушевлением, — Мне нравится, что я встретила человека, способного понять меня и разделить мою боль без жалости и осуждения, меня успокаивает твоё присутствие, потому что я знаю, что ты защитишь меня и от опасности, и от дурости в моей голове. Пекло! Я не могу передать словами, насколько мне нравится то, что ты ценишь меня и как человека, за мои заслуги, и как девушку, за мою красоту, — она усмехнулась, — Потому что многие не способны принять либо одно, либо другое. И я просто… Хотела бы, чтобы у нас что-нибудь получилось, потому что впервые в жизни я влюбилась так сильно… Она потупила взгляд, боясь его реакции на эти слова, но быстрее, чем Аша опустила голову, Коннингтон приподнял её за подбородок, с жаром впиваясь в её губы. Вот, что было не так, наконец понял он. Джон боялся быть отвергнут, боялся, что молодая прекрасная девушка никогда не предпочтёт его своим многочисленным ухажёрам. Но вот она стоит перед ним, и говорит, что никто не привлекал её так сильно. Это была не любовь. Они оба это понимали. Но это было что-то, что могло ей стать.