Первые лучи зари

Они прервали поцелуй лишь на мгновение, чтобы сделать новый вздох, однако тут же жадно впились в губы друг друга. Коннингтон вдруг подхватил Сноу на руки и, поменявшись с ней местами, усадил на стол. Упрямство, клокочущее в крови обоих, не давало сдаться, и поцелуй был похож на сражение, борьбу за первенство. Яростно переплетаясь языками и покусывая чужие губы, они исследовали руками обнаженные участки тела: Аша гладила его грудь и плечи, пока Джон обласкивал её бёдра, медленно продвигаясь от коленей вверх. — Ты, кажется, говорил, что не против повторить? — задыхаясь произнесла она. — Угу, — промычал Джон, не отрываясь от её губ, и почувствовал на них усмешку. Сноу укусила его и отстранилась, хитро улыбнувшись, когда её руки скользнули ниже, к завязкам его бриджей. Пошло облизнувшись, она обхватила его член и пару раз медленно провела по его длине, с удовольствием слушая его тихие стоны. И всё же его выдержки не хватило на долго. Коннингтон подтянул девушку к краю стола, уже собираясь овладеть ею, но его остановил стук в дверь… — Завтрак готов! — послышался голос Сэма через приоткрывшуюся дверь, — Можете спускаться. — Побрал бы тебя Неведомый, Тарли! — прорычал разъяренный Джон, — Пошёл вон! Дверь захлопнулась. — Это вообще-то его замок, — игриво сказала Аша, забавляемая злостью мужчины, — Ты не можешь его прогнать. Она спрыгнула со стола и, повиливая бёдрами, пошла одеваться, однако Коннингтон, быстро догнав её, притянул в объятья и вместе с ней упал на кровать, придерживая её за затылок, чтобы Сноу не ударилась. Он наконец избавил её от своего дублета, жадно изучая её тело глазами. Теперь, при свете дня, Аша казалась ещё восхитительнее. Снежно-белая кожа с россыпью веснушек на пышной груди, узкая талия, косточки, выпирающие из-за почти болезненной худобы и… лиловые синяки на бёдрах. Опьяняющая его похоть вдруг рассеялась, а желание улетучилось. Осталось лишь хорошо знакомое чувство вины, когда Джон, слегка притронувшись к синякам, убедился, что они были оставлены его руками. — Прости меня, — прошептал он. — Вот только не надо этого… — устало прошептала Сноу, тем не менее стыдливо скрестив ноги и прикрыв грудь. — Не надо чего, Сноу? — вдруг вспылил мужчина, но она знала, что за злостью он пытался скрыть грызущее его чувство вины, — Я обещал, что не обижу тебя, но на следующий день ты уже вся в синяках! Что дальше? Я возьму тебя за волосы или сразу за горло? Девушка присела на постели и, крепко взяв за подбородок, заставила посмотреть ей в глаза. — Есть большая, мать её, разница между тем, чтобы избить меня и ухватиться в порыве страсти, — прорычала она, — Мне нравилось, что в отличие от многих ты не видишь во мне сломанную игрушку, которой попользовались и выбросили. Ты относился ко мне так, будто для тебя не имело значения всё, что со мной сделали. В хорошем, конечно, смысле. Но теперь я начинаю думать, что и правда разбита, сломлена и бесполезна, потому что даже ты заставил меня в это поверить! В её глазах заблестели слёзы обиды, а голос едва не сорвался, когда Аша говорила. Тяжело вздохнув, Джон опустил голову ей на плечо и оставил там невесомый поцелуй. — Я лишь боюсь не оправдать вашего доверия, миледи. Девушка запустила руку в его рыжие пряди, слегка почёсывая голову, как очень нравилось ей самой. — Просто запоминай, что я говорю, и никогда меня не разочаруешь, — её голос был мягок, однако эта фраза прозвучала более высокомерно, чем должна. — Хочешь мной командовать? — усмехнулся Коннингтон. — Как смею, милорд-десница? — рассмеялась Аша в ответ, — Если бы мне хотелось командовать выбрала бы кого-нибудь посговорчивее, но, оказывается, мне куда больше нравится подчиняться и чувствовать себя слабой девушкой во власти сильного мужчины. Она думала, что Коннингтон рассмеётся и, возможно, станет упрекать её в том, что она слишком упряма, чтобы подчиняться чьей-то воле, но взгляд его был серьёзен, а челюсть сурово сжата. — У тебя были варианты, не так ли? — Парочка была, — легкомысленно ответила она, не замечая его ревности. — Я так понимаю Ланнистер был основным. — Он был самым интересным, но был ещё один. Не такой горячий или знатный, но с ним было легко. Можно было выпить или поговорить по душам, зная, что он не осудит и не станет использовать это против меня. С ним было весело, но в то же время спокойно и… Что? — удивилась Сноу, когда Джон едва не прожег в ней дыру, гневным взглядом. — Я просто не понимаю, ты сейчас специально меня бесишь? Сноу игриво склонила голову на бок и прикусила губу, невесомо касаясь его груди. Конечно, она делала это специально. — А ты думал, был единственным рыжим штормовиком в моей жизни? В его голове вдруг сами собой возникли картины советов, проводимых в первые месяцы их завоеваний, и молодой штормовой лорд, единственный, кто смел возразить ему, когда Джон называл Ашу «Северной сукой». — Стеффон, дери его Семеро, Карон, — прорычал он. Она удивилась, что Коннингтон догадался так быстро. — Прошу заметить, что я сейчас с тобой, а не в септе Ночной Песни выхожу замуж. — Вот уж спасибо! Но кто знает чего тебе захочется завтра? Его щёку вдруг обожгла пощёчина, которая сразу остудила пыл. В её глазах, помимо слез, теперь было разочарование. — Я не потаскуха, чтобы раздвигать ноги перед каждым встречным в поисках лучшего варианта, — угрожающе тихо прошептала Сноу, — Если я правда дорога вам, милорд, как говорите, то вы больше не позволите себе такого обращения! Она встала и попыталась натянуть зелёное платье, которое ей принёс Джон, однако завязки, расположенные на спине, не позволяли ей этого сделать. Он неожиданно оказался за её спиной, помогая затянуть корсет. — Я боюсь, что ты поймёшь, какую ошибку совершила, и покинешь меня, — произнёс Коннингтон, оставив поцелуй на её плече. — Сколько раз мне нужно повторить, что этого не случится, чтобы ты наконец запомнил, — устало спросила Аша, откинув голову на его плечо. Мужчина тепло улыбнулся в ответ и ласково прикоснулся к её губам. — Боюсь, тебе придётся повторять это до конца жизни. Что-то в этой фразе ей не понравилось — уж больно она была похожа на предложение замужества, но Сноу предпочла сделать вид, что не поняла этого. Наконец Джон тоже оделся и, взяв её под руку, повёл на завтрак.

***

Зал для трапез поражал своей роскошью. Солнце, бьющее из высоких окон, заливало его золотистым светом. На стенах висели гобелены с охотниками и трофеи в виде оленьих рогов и кабаньих голов. Помещение было столь просторным, что отапливалось сразу двумя очагами. В центре располагался длинный стол из дерева столь редкой породы, что Аша не узнала её. Шелковые салфетки и серебряный сервиз дополняли дорогое убранство. Девушка поняла, что рассматривает это великолепие с открытым ртом, когда Джон аккуратно поднял её подбородок со снисходительной усмешкой. — Доброе утро, леди Тарли, — вежливо сказал он женщине, единственной сидящей за столом, — Мы боялись опоздать, но, видимо, пришли даже раньше остальных. Мелесса скептично косилась на то, как близко друг другу они стояли и как Аша сжимала его локоть, а на произнесенное «мы» чуть заметно нахмурилась, но всё же воспитание не позволило ей выказать своё недоумение вслух. — Маленький Джон раскапризничался, так что Сэмвеллу и Лилли пришлось успокаивать его, а мои дочери никак не могут собраться к завтраку, — она добродушно улыбнулась, — Боюсь, они хотят произвести на вас впечатление, леди Старк. — Просто Аша, если позволите. — С радостью, — сказала леди Тарли как раз перед тем, как в трапезную вошли три девушки. На сколько она могла судить им было от десяти до пятнадцати лет. У каждой были длинные каштановые волосы, собранные в замысловатую прическу, и мягкие ореховые глаза, как у самого Сэма. Впрочем и формами, девушки были похожи на старшего брата. Нет, их нельзя было назвать огромными или даже толстыми, но пышными, что, в прочем, красило их внешний вид. Самая младшая из них, Мелара, на сколько знала Сноу, радостно взвизгнула при виде неё. — Это правда, что вы стали первой Леди-Командующей Ночного Дозора? — спросила она раньше, чем мать успела одернуть её, напомнив о манерах. — Правда, — ответила Аша, чтобы не смущать девочку, уже осознавшую свою ошибку, — Мой брат не очень хорошо справлялся с дисциплиной и мне пришлось вмешаться. — Но ты не была Леди-Командующей, — поправил её непонимающе нахмуренный Джон. — Нет, милорд, — сказал наконец появившийся Сэм, — Аша Сноу была вписана в книги, хранящиеся в Чёрном Замке и даже в Цитадели, как Командующая Ночного Дозора на протяжении одного дня. Девушка гордо улыбнулась. — Это правда, что вы были в борделе? — спросила у неё тихая Мина, средняя сестра, заставив свою бедную мать побледнеть, а потом броситься в краску. Сэм и Джон выпучили глаза от удивления и обоим даже хватило воспитания смутиться, но Аша рассмеялась, так громко и несдержанно, что вызвала ещё большее изумление. — Честно признаться, — отвечала она сквозь смех, — Я побывала почти во всех борделях от Стены до Королевской Гавани и так понравилась девочкам, что они обслуживают меня бесплатно. Видя страдания Мелессы, Коннингтон тактично прокашлялся, отвлекая Сноу от этой совсем неподобающей беседы, почти силком усадил её за стол и опустился рядом. — Боюсь, это не совсем подходящий разговор для завтрака, — настойчиво проговорил он, чуть сжав руку, покоящуюся на её бедре. Девушка игриво улыбнулась ему и сразу отвела взгляд, пока никто не заметил их томные переглядывания. — Я с радостью отвечу на все ваши вопросы, но позже, — все же согласилась она, — А сейчас пожалейте свою бедную мать и не заставляйте краснеть за ваше воспитание. Наконец подали первое блюдо. Это были изысканные перепелки в меду, однако Джону, в отличие от остальных, подали отварную куриную грудку с репой. — Это что такое? — прогремел он, оглядываясь на слугу, который посмел подать ему это издевательство. — Это я приказал кормить вас отдельно, милорд, — подал голос Сэм, — После тех снадобий, которыми я вас поил, вам некоторое время не стоит есть жаренное, соленое или острое. — Я сам разберусь, что мне стоит есть, а что нет, — вспылил Коннингтон. — Ешь, если хочешь, пережив серую хворь, умереть от болезни желудка, — ответила ему Аша, поменяв их тарелки местами. Мужчина смотрел за её действиями с недоумением. — Что ты делаешь? — Ем, очевидно, — сказала она, накалывая на вилку кусочек курицы. Сноу сейчас относилась к нему, как к капризному ребёнку. В целом, Джон понимал, что именно так себя и вёл, но то, что она решила преподать ему урок, вывело его из себя. — Я съем это сам, — произнёс он, потянувшись к своей тарелке, но Аша отодвинула её дальше. — Не стоит. Ешьте то, что хочется, милорд. — Мне хочется этого, — прорычал он, на что девушка ответила не менее яростно, но всё же не поднимая голоса. — Тебе сколько лет? Девять или всё-таки тридцать девять? Если Сэм сказал, что так будет лучше, то тебе стоит есть это, и не надо вести себя, как избалованный мальчик. — А то что? Без сладкого меня оставишь? — пробормотал он себе под нос, меняя тарелки обратно, но она услышала. Аша наклонилась ближе, погладив внутреннюю сторону его бедра, в опасной близости от паха. — Именно так, — горячо прошептала она, едва касаясь губами его уха, что, к счастью, осталось никем не замеченным. Потом беседа приняла более мирное русло. Они говорили о погоде, о буднях Ночного Дозора и о прошедших войнах, стараясь обходить острые углы. Потом однако, как в любой компании с незамужними девушками, разговор зашёл о женихах. — Говорят, вы знакомы с каждым лордом Семи Королевств, миледи, — заговорила Талла, — Уж нет ли среди них кого-нибудь, кто ищет себе жену? — Предложи ей Карона, — как-то обиженно прорычал Джон. — Того самого Карона? — спросил Сэм с улыбкой. — Он ещё и «тот самый». — Они называют его «тем самым», потому что я однажды пырнула его осколком в живот, — произнесла Сноу, ласково поглаживая его ладонь. Мелесса едва не подавилась, но её дочери подались вперёд, полностью обратившись в слух. — Марочники впитывают ненависть к дорнийцам с молоком матери. Так вот, выпиваем мы однажды со Стеффоном, и он говорит что-то вроде того, что все дорнийцы трусы, потому что убивают ядом, а дорнийки распутнее любой шлюхи к северу от Марок. Меня, как дорнийку, это конечно задело. Я разбила бокал об стол, а ножку от него воткнула Карону в живот. Девушки побледнели, Джон чуть успокоил свою ревность и продолжал спокойно слушать, но Сэмвелл едва не падал со стула от сдерживаемого хохота. — Я, конечно, потом поняла, что поступила неправильно. Хвала Богам, рана была неглубокой. Я сама зашила её и, чтобы бедный марочник не обижался, подарила ему двух горячих близняшек, дорниек разумеется, — тут Аша и сама рассмеялась, — С тех пор он повторяет, что это наверняка была его лучшая ночь, но он не помнит её из-за макового молока, которым я его поила. Как бы Коннингтон не ненавидел Карона, история действительно была весёлой, и он всё же прыснул от смеха, гадая сколько ещё у Сноу таких случаев.

***

Вернувшись в свои покои, Аша подошла к окну, бесцельно оглядев владения Тарли: все сады и пашни, простирающиеся до самого горизонта. Джон приобнял её со спины, сцепив руки в районе её живота. — То есть, при первой встрече, ты спасла меня и едва не убила его? Девушка извернулась в его руках, теперь глядя в глаза. — Знала бы, что ты так прицепишься к нему, не рассказала бы! — К молодому, симпатичному и состоятельному лорду с хорошим чувством юмора? — Если он тебе так понравился, то я не держу! — гневно прорычала она. — Я лишь не могу понять, почему он не приглянулся тебе! — Поверь, я сейчас не стану в очередной раз рассказывать, как ты мне дорог, только чтобы потешить твоё самолюбие, — выражение её лица стало жестким, а в голосе засквозили морозы её родного севера, — Можешь верить мне или каждую минуту думать о том, что я могу покинуть тебя в любой момент, но этого не случится. Её взгляд и усмешка показались Джону жестокими, но слова, произнесённые ею, согревали лучше палящего солнца и пламени в очаге. — Вам, милорд, придётся смириться, потому что, нравится вам или нет, но я буду рядом, и отделаться от меня не так просто! Мужчина заправил волосы ей за уши, открывая взгляду её прекрасные глаза. — Неужели, миледи, вас никогда не любили, раз вы отказываетесь поверить, что это возможно? — Кто бы говорил, — обиженно протянула Сноу. Коннингтон грустно усмехнулся, но всё же согласно кивнул. — Стало быть нам обоим придётся учиться любить, — прошептал он ей в губы. Столько тепла и нежности было в его словах, что сердце девушки пропустило удар, а на глаза набежали слёзы. Однако переполняющие её чувства вдруг резко обратились в страсть, сжигающую изнутри. Аша с жаром припала к его губам, путая пальцы в рыжих волосах. Поняв её настроение, Джон развязно усмехнулся и тут же почувствовал, как Сноу, вцепившись в его ворот, тянет его к кровати. Коннингтон приобнял её за талию, желая помочь ей опуститься на постель, однако девушка, чьи боевые навыки он по достоинству оценил лишь сейчас, легко выпуталась из его рук и, поставив ему подножку, повалила на кровать и оседлала. — А говорила, что любишь подчиняться, а не командовать, — произнёс он, задыхаясь от похоти, пока Аша пыталась снять с него одежду. — Не сегодня, — ответила она, наконец расправившись с застежками дублета, и, не без помощи Джона, стянула его, а следом и рубашку. Девушка хищно облизнулась, вновь увидев его без одежды, и провела рукой по рельефному телу, с удовольствием исследуя его силу и жар. Коннингтон тем временем пытался избавить Сноу от платья и уже трижды проклял себя за этот бездумный выбор. Он потянулся к корсажу, вновь желая порвать его, но красноречивый взгляд девушки говорил, что в таком случае она порвет его самого. Кое-как изловчившись она смогла ослабить его, чтобы стянуть платье, однако в процессе ей совсем не помогали горячие губы Джона, гуляющие по её шее. Наконец она сняла платье, представ перед ним во всём своём нагом великолепии, и у Коннингтона в очередной раз перехватило дыхание от её невероятной красоты. Сноу нетерпеливо покусывала губы, снимая с него бриджи, но терпения ей хватило лишь на то, чтобы немного приспустить их, освобождая уже до боли твёрдый член. Едва касаясь, она дразняще пробежалась по нему рукой. — Седьмое пекло, Аша! — прорычал мужчина, — Хватит! Это была не мольба, а приказ. И ей нравилось подчиняться. Девушка медленно опустилась на его естество, чувствуя, как глубоко он проникает в её влажное нутро. С её губ сорвался тихий стон. Она была потрясающей наездницей, а скакать на мужчине было не труднее, чем на лошади, однако гораздо приятнее. Коннингтон был не из тех, кто просто наслаждался стараниями девушки, ублажающей его. Он был отзывчивым любовником и куда большее удовольствие получал, видя, как хорошо было ей. Одной рукой он мял её грудь, чуть пощипывая изнывающие от возбуждения соски, а другой скользнул по её бедру к промежности. Аша взвизгнула и сильнее прогнула спину, когда Джон стал ласкать чувствительный бугорок внизу живота. Но подведя её к грани, мужчина вдруг остановился, чем вызвал громкий разочарованный стон. Девушка оперлась на его согнутые в локтях руки, переплетая с ним пальцы, и продолжила двигаться, но уже более медленно, чувственно. Коннингтон же смотрел, как исполняется его давнее желание, как раскрасневшаяся Аша скачет на нём, крича от удовольствия, как темные волосы щекочут её спину и плечи, как трепыхаются её полные груди. Не сумев перебороть желание к ним прикоснуться, мужчина присел на постели и поцеловал шею, грудь, а после прикусил призывно торчащий сосок. Девушка застонала громче, когда он сменил угол проникновения, теперь задевая особенно чувствительную точку внутри неё, и ускорилась, чтобы он делал это как можно чаще. — Keligon daor, — прорычал он по-валирийски, прикусив её шею. И этого хватило, чтобы Сноу наконец достигла оргазма, однако не остановилась, продолжая яростно насаживаться на его член, пока её тело била сладкая судорога. Вслед за ней с тихим рыком кончил и Джон. И вместе они обессилено повалились на кровать. Медленно приходя в себя, она покрывала благодарными поцелуями его шею, пока он нежно гладил каждый участок её тела, до которого мог дотянуться. — Что ты сказал мне? — спросила Аша, подняв на него глаза. К её удивлению мужчина смутился. — В Эссосе довольно трудно найти шлюху, говорящую на общем языке, — он неловко прокашлялся, — По этому я вроде как привык говорить по-валирийски во время секса. Джон боялся, что девушка обидится на это. Потому что это прозвучало так, будто он сравнил её со шлюхой. Но её реакция удивила мужчину. Пошло проведя языком по его шее, Аша прикусила мочку его уха, жарко прошептав: — Говори так почаще.