Первые лучи зари

Девушка проснулась, лишь когда свет бьющий ей в глаза стал нестерпимо ярким. Она блаженно потянулась, предвкушая радость нового дня, и придвинулась ближе к Джону, которого… не оказалось рядом. Аша резко подорвалась на постели, судорожно оглядывая комнату всё ещё сонным взглядом, пока не наткнулась на рыжую макушку возле зеркала. Коннингтон наблюдал за ней со смесью усмешки и удивления в ясных глазах. Сноу устало опустилась на подушку, тяжело вздохнув. — Рыжая падла, — тихо пробормотала она. Он, к удивлению девушки, услышал и добродушно рассмеялся. — Потому что не встретил это утро с тобой? — мужчина встал со своего места и подошёл к кровати, опустившись рядом с Ашей поверх одеяла, — Признаю, мне и самому досадно, но дела не ждут. Он убрал прядь волос, упавшую на её вновь закрытые глаза, и приник к столь желанным губам. Сноу охотно отвечала на поцелуй, но напоследок укусила его, мстительно улыбнувшись. — И что же за дела? — Думаю мы задержались в Роговом Холме, и уже стоит отправляться дальше. — Ты вернёшься в столицу? — испуганно спросила она, ухватившись за его предплечье. Джон ласково и успокаивающе погладил её ладонь, приложив её к губам. — Ты собиралась в Звездопад, — напомнил он, — Я хотел бы составить тебе компанию, если ты не против. Вместо ответа она вздохнула с облегчением и вновь припала к его губам со страстным поцелуем, зализывая оставленный ею укус, будто извиняясь. — Спасибо, — вкрадчиво прошептала Аша. Он снисходительно улыбнулся, показывая, что это решение не стоит её благодарности, и поднялся с постели, вернувшись к зеркалу. — Что ты там делаешь? — снова спросила она. — Бреюсь, — ответил Коннингтон, заправив за воротник уголок салфетки, которой он прикрыл одежду, — Думаю тебе уже надоело, что борода колется при каждом поцелуе. Он потянулся к кисточке, чтобы набрать мыльной пены, но между его пальцев вдруг воткнулся нож для фруктов. Мужчина не мог сказать чего в её взгляде было больше: гнева или недоумения, впрочем в его собственных глазах наверняка была та же смесь. — Что ты делаешь? — повысил он голос. — Это ты что делаешь?! — крикнула она в ответ, — Уж поверь я бы не стала молча терпеть, если бы мне что-то не нравилось. Девушка властно оседлала его и приподняла за подбородок его голову, чуть почёсывая рыжую бороду, ставшую причиной их спора. — Запомни, милорд, — самодовольно произнесла она, — Ты мой. Весь. От волос до кончиков пальцев и даже мыслей в твоей голове. Аша дразняще и почти издевательски близко приблизилась к его губам и резко отстранилась, когда он придвинулся ей навстречу. Коннингтон усмехнулся на её попытку править им. Сноу могла быть Королевой Севера, Долины, Речных Земель и Вольного Народа, однако он, в отличие от всех её прихвостней, не так легко подчинялся её обаянию. И был уверен, что именно это ей нравилось в нём. — В таком случае, миледи, — он притянул её за талию, заговорив угрожающим шёпотом, — Ты моя. Все твои взгляды и улыбки лишь мои. И каждое твоё желание принадлежит мне. Джон возблагодарил всех известных ему Богов, когда Аша смущённо рассмеялась, не восприняв это за оскорбление. — Я твоя, а ты мой, — прошептала она прежде, чем жадно припасть к его губам. — С этого дня и до моего последнего, — подхватил он, пытаясь отдышаться после её жаркого поцелуя. Девушка вдруг расстроенно потупила взгляд, растеряв всю свою уверенность и даже чуть сгорбив спину. — Я могу пообещать тебе, что в моей жизни не будет другого мужчины кроме тебя, что я буду любить тебя до моего последнего вздоха, но никогда, милорд, я не стану вашей женой. Счастливая улыбка на его губах вдруг угасла, а в глазах показалась скорбь и немой вопрос. Почему? — Потому что тебе нужен наследник, которого я не смогу дать, — с трудом начала Аша. — Но что, если всё-таки сможешь? — спросил Коннингтон, ненавидя себя за молебные нотки в голосе. — Даже если так, — согласилась она, — Этот брак никогда не примут северяне и я потеряю их поддержку… — Ты не хуже меня знаешь, что они верны тебе и примут любое твоё решение, — настаивал он. Последние слова дались ей с болью, и девушка произнесла их шепотом. — Я никогда не вернусь в Королевскую Гавань, Джон. Никогда вновь не встану на колени посреди тронного зала и не пройдусь по коридорам, в которых меня избивали. Её голос задрожал, а из глаз брызнули слёзы. Сноу спрятала лицо в изгибе его шеи. — Я не могу просить тебя оставить Эйгона и провести остаток жизни со мной в маленьком замке в Штормовых Землях, — она всхлипнула, — Но и ты не можешь просить меня жить среди воспоминаний о моей боли. Нашим дорогам суждено разойтись, но я буду вечно благодарна за этот счастливый месяц, проведённый с тобой. Он крепче прижал её к себе, силясь унять боль в груди. — Обещай мне, Сноу, что у меня есть шанс переубедить тебя, — Джон ненавидел себя за эти унижения, но не мог ничего поделать. Аша отстранилась от него, чтобы заглянуть в его глаза. Её собственный потухший взгляд вдруг заблестел счастьем. Она прижалась своим лбом к его. — Обещаю, — тихо прошептала девушка. Никто не дорожил ей так сильно. Даже братья, с которыми она росла, оставили её. Джейме, который клялся ей в любви оставил её. И многие, многие другие. Лишь Джон Коннингтон, с которым она была знакома меньше месяца, которому жаждала перегрызть глотку при первой встрече и который так же искренне ненавидел её. Девушка тепло улыбнулась, будто и не было этого тяжёлого для них обоих разговора, и оглядела стол с бритвенными принадлежностями. — Что ж, продолжим! — она потёрла ладони и прикусила губу в предвкушении. — Что, прости? — удивленно поинтересовался Джон, но ответа не получил. Аша подняла его голову за подбородок и, взяв кисточку, нанесла мыльную пену на его шею. — Уверена, что справишься? — едва ли не испуганно произнёс он, когда она подняла острую бритву. — Я выпивала с тремя взрослыми парнями, милорд, — сказала Сноу, успокаивающе погладив его по груди, — Им всем нужно было бриться, а руки с похмелья не тряслись только у меня. Коннингтон как-то нервно рассмеялся и сжал руки, покоящиеся на её бёдрах, когда лезвие коснулось его кожи. Аша действовала не осторожно, а с уверенностью и знанием дела, столь расслабленно, что умудрялась тихо напевать что-то себе под нос. Мужчина доверял ей, но все же знание, что она может зарезать его дрогнувшей рукой, не давало ему расслабиться. Внезапно вместо бритвы его шеи коснулись её нежные губы. — Вот и всё! А ты боялся. Он укоризненно посмотрел на неё в ответ. — Так, — задумалась девушка, повертев его лицо, — А теперь подровнять здесь. На этот раз пена коснулась его щёк. И когда Аша принялась за работу, Джон смог наблюдать за за тем, как она сосредоточенно хмурит брови и покусывает губы, видимо тоже боясь, что может его ранить. Он подавил улыбку, чтобы не мешать ей. Девушка же тем временем решила чуть укоротить его бороду, и теперь водила лезвием не касаясь его кожи. Она отстранилась, оглядев результат и видимо осталась довольна, судя по тому, как радостно Аша улыбнулась и прижалась к его губам, оглаживая нежными ладонями щеки. Сноу слезла с него и встала за спиной, больше не закрывая ему зеркало. — Посмотри какой красавец! — прошептала она ему на ухо, поглаживая плечи, грудь и пресс. Когда её руки подобрались опасно близко к его паху, Джон перехватил запястья девушки, сразу встретив её недоумённый взгляд в отражении. — Это займёт не меньше часа, миледи, — наставительно-строго произнёс он, — Мы не можем потратить столько времени впустую. — Впустую?! — вспылила Сноу в ответ, — Я напомню тебе эти слова, когда ты в следующий раз полезешь ко мне! Коннингтон устало вздохнул, запустив ладонь в рыжую шевелюру, и поднялся, обнимая Ашу. — Время с тобой никогда не будет проведённым впустую. Она обиженно отвернулась от него, но Джон всё же был неплохим стратегом и смог использовать это в свою пользу. Несмотря на то, что он не мог коснуться её губ, мужчина оставил поцелуй на её шее, что оказалось куда более действенно. Сноу издала слабый стон, а по её телу побежали мурашки. — Я просто хотел бы насладиться удобствами замка, пока мы его не покинем, и принять ванну, — он заправил прядь волос ей за ухо, заставляя покраснеть, — В вашей компании, миледи. Её игривый настрой вдруг испарился. Она расстроенно потупила взгляд и попыталась отстраниться, но Джон не позволил, на удивление быстро поняв в чем причина такой внезапной смены настроения. — Ванна — не река, Аша. Здесь ты не утонешь. — Тебя когда-нибудь топили? Коннингтон был обескуражен такой сменой темы и все же ответил. — Нет. Аша грустно усмехнулась. — После того, как я едва не утонула, пролежала в горячке несколько дней и выжила одним лишь чудом, когда я принимала ванну ко мне пришла Кэт. Джон напрягся. Любая история, в которой упоминалась Кейтилин Талли, никогда не заканчивалась ничем хорошим для Сноу. — Она взяла меня за волосы и окунула в воду. Держала там, пока я барахталась, и отпустила, когда я подумала, что она все-таки утопит меня, — девушка невесело усмехнулась, — «Лучше бы ты сгинула в той реке», — сказала Кэт и ушла. Видимо не сумела набраться смелости, чтобы меня убить. — Почему ты не рассказала отцу об этом? — Он бы мне не поверил, а если и поверил, то всё равно ничего бы не сделал. Отец и смотреть на меня не хотел, потому что я напоминала ему о женщине, которая убила себя из-за него… Джон вздохнул, в очередной раз прокляв себя за то, что поднял неприятную для неё тему. Но Аша, к его изумлению, поднявшись на носочки, коснулась губами его щеки и успокаивающе улыбнулась. — Поверь, с безразличием отца я смирилась очень давно. Не нужно об этом переживать, — она задумчиво отвела взгляд, — И я возможно приму ваше предложение, милорд, если вы настаиваете. Ему ещё предстоит привыкнуть к таким быстрым переменам темы, её решений и настроения. Почему то ему казалось, что это связано с её юностью, и Джон чувствовал себя медлительным дряхлым стариком по сравнению с ней. И искренне не мог понять, чем же привлекает её. Но получив её согласие, он порывисто поцеловал девушку и вышел в коридор, приказав первой попавшейся служанке натаскать ванну в его покои. Она позвала ещё пару дородных женщин, раза в два старше неё и они быстро наполнили ванну, странно переглянувшись, когда Джон остановил их на середине. — Вам помочь, м’лорд? — спросила та девушка. На пару лет старше Аши, курносая и конопатая. В целом, миловидная, но ей, конечно не сравниться со Сноу. — Не стоит, — нетерпеливо ответил Джон, желая поскорее остаться наедине с Ашей. Дверь захлопнулась, и он смог перевести взгляд на неё, гневно прожигающую дверь взглядом и рычащую от злости. Ревнует, — с нежностью подумал он и, подойдя со спины, оставил дорожку поцелуев на шее. — Ты правда считаешь меня идиотом? — спросил он. — При чем это тут? — раздраженно ответила Сноу вопросом на вопрос. — Потому что только идиот променяет тебя кого-то другого. Она фыркнула, показывая своё отношение к его словам, но Коннингтон почувствовал, как она прижалась ближе к нему, радуясь его поддержке. — Поможешь? — примирительно сказала Аша, и мужчина не сдержал самодовольной улыбки, потянувшись к завязкам корсета. Её платье упало к ногам, открывая соблазнительную наготу. Сноу развернулась, теперь оказавшись к нему лицом. В глаза бросились совсем новые красные и старые фиолетовые засосы на её шее и груди. Джону хватило стыда покраснеть, чем он заставил девушку рассмеяться. — Когда я скакала на тебе вчера, ты так не смущался, — издевательски произнесла Аша, снимая его рубашку и расшнуровывая бриджи. — Ты тоже не смущалась, когда кричала и умоляла меня не останавливаться, — мстительно сказал он, усмехнувшись, когда её щеки залила краска. Оставив у неё на лбу мягкий извиняющийся поцелуй, опустился в горячую воду с блаженным вздохом. Девушка не торопилась присоединиться к нему, взволнованно кусая губы и нервно теребя пальцы. Коннингтон взял её маленькую ладошку, оставив поцелуй на кончиках пальцев, и потянул к себе, стараясь вселить ей собственную уверенность. Это подействовало. Сноу доверилась ему и неуверенно опустилась в ванну перед ним, прижавшись спиной к его груди. Джон ласково гладил каждый участок её тела, до которого мог дотянуться, целовал её шею, с удовольствием чувствуя, что она расслабилась в его руках и погрузилась под воду до самой шеи. Резкая смена температуры, горячая вода после прохлады комнаты, заставила её вздрогнуть, и Коннингтон прижал её крепче. — Ну вот, а ты боялась, — насмешливо сказал он, в очередной раз нежно поцеловав её шею. Аша благодарно простонала, наслаждаясь теплом воды и его лаской. Это безусловно было приятно, но гораздо больше телесных удовольствий она ценила то, как терпеливо и бескорыстно Джон помогал ей справиться со страхами. И любила его за это ещё больше. Внезапно его рука замерла над её локтем, вырывая из размышлений. — Ты не говорила откуда этот шрам, — задумчиво заметил Коннингтон. — И не скажу, — излишне резко ответила Аша, — Я поклялась, что никто и никогда не узнает откуда он. И как бы ты не был мне дорог, боюсь, даже тебе я не могу открыть эту тайну, потому что она не моя. Он безразлично хмыкнул, но девушка знала, что обидела его своим недоверием. Но, как бы горько ей не было, Сноу обещала ему, что никто не узнает. А сейчас она могла лишь вымаливать прощение за свою скрытность. Аша развернулась к нему лицом, аккуратно, чтобы не расплескать воду, оседлала, оставив пару влажных поцелуев на его шее и скользнув рукой к напряженному от её близости члену…

***

Сноу была вынуждена ненадолго покинуть тёплую постель и объятья Коннингтона ради разговора, которого она не хотела, но не могла более отложить. Сэм ждал её в своём солярии с грустным и задумчивым выражением на пухлом лице. — Ты так и не сказала ему! — начал он с обвинений. Однако девушка сейчас не была настроена на громкую перепалку и, наполнив кубок дорнийским красным, ответила спокойно. — Я не смогла. Это сломало бы его. Именно Тарли, при помощи Брана, выяснил, кем на самом деле был её брат Джон. Аша догадывалась об этом. Потому что понимала, что была старше него на несколько недель, а то и целый месяц, и, потому что находила письма «от Лии, её милому Рэю» в потайных закутках Красного Замка. И всё же до последнего не желала в это верить, пока Бран и Сэм на поставили её перед фактом. Джон Сноу на самом деле был Эймоном Таргариеном, сыном Рейгара и Лианны Старк. Тарли хотел сказать ему, но был остановлен Ашей. Джон и Дени любили друг друга, что было бы невозможно, узнай кто-то или даже они сами, что она была его теткой. Сноу надеялась, что они поженятся и будут править Семью Королевствами вместе, неся Вестеросу мир и процветание. Но судьба распорядилась иначе. Дейенерис умерла, а Джон оказался сломлен её кончиной. Ни о какой правде не могло идти и речи. — Он законный Король Семи Королевств! — тем временем настаивал Тарли. — Это не так! Эйгон старший сын и у него больше прав на престол. Одним из условий расторжения брака Рейгара и Элии было то, что Эйгон останется наследником даже при условии, что у Лианны будут собственные сыновья. И этот документ был одной из тех бумажек, что Аша нашла замурованной в задней стенке камина в маленькой библиотеке. В тот момент она была невероятно рада, что гнев вынудил её пнуть упавший кубок, так удачно разбивший одну из плиточек, украшающих тот самый камин. — Он остался на Стене, потому что считал, что больше нигде ему нет места! Но знай Джон, что он единокровный брат короля, мог бы жить при дворе, войти в Малый Совет и… — Ты не хуже меня знаешь, что он бы не хотел этого! — перебила его Сноу, — Его назвали Королем Севера, но он оставил этот пост, потому что ему не нравится власть. Он остался на Стене, потому что там чувствует себя свободным! — Не говори так, будто действительно знаешь чего он хочет! — Тогда и ты не говори так! — Ты просто боишься потерять ещё одного брата, Аша! Боишься, что Джон забудет тебя, узнав, что ты ему не сестра. Это была правда, но лишь отчасти. Тем не менее, такое едкое замечание поумерило её ярость. — Джон никогда не сможет носить шелка, есть куропаток в меду и рассуждать о погоде в столице. Это не его! И уж это ты знаешь не хуже меня. Сноу вздохнула. — Я просто не хочу зазря усложнять ему жизнь… — Но это его жизнь, Аша, — сочувственно произнёс Сэм, — И не тебе ею распоряжаться. Просто обещай мне, что расскажешь ему. И чем скорее, тем лучше. — Хорошо, — устало выдохнула она и залпом осушила кубок, утерев губы. — А как же Коннингтон? — долго сомневаясь, все же спросил он. Девушка невесело усмехнулась. — Пока жив, мой брат будет угрозой правления Эйгона, а значит угрозой и для Коннингтона, — она задумчиво прикусила губу, — Пусть я люблю его, но это не станет ему преградой, чтобы убить Джона. Поэтому от меня он об этом не узнает. — Так значит будешь врать ему? — Я пойду на что угодно ради семьи, Сэм. Из его солярия Сноу уходила терзаемая совестью и раздираемая мрачными мыслями. В такие моменты она ненавидела своё нежное девичье сердце, не дающее ей думать рационально. Теперь ей предстояло метаться между двумя Джонами, в невозможности выбрать одного.