Первые лучи зари

— Боги, Аша! — испугано прошептала Эшара, — Что же ты делаешь? Сноу не знала, чего ее мать боялась больше: того, что она чём-то опоила Джона, или того, что она собиралась открыть ему правду, которую леди Дейн скрывала на протяжении почти двадцати лет. Хотя, вообще-то, догадывалась. — Он заслуживает знать! — твёрдо настаивала Аша, утирая слёзы. Очень многое она успела осмыслить, пока убегала из трапезной и, в первую очередь то, что устала от тайн. Она любила Джона и была уверена, что может доверить ему этот секрет. — Что знать? — почти невнятно прохрипел мужчина, борясь с действием зелья. Аша поморщилась от боли, глядя, как он страдал, но собралась с мыслями и, тяжело вздохнув, открыла правду: — Джон Сноу — мне не брат, а кузен, — робко прошептала она, взяв его за руку. — На самом деле он сын Рейгара и Лианны, рождённый в законном браке и выращенный под личиной моего брата-бастарда, чтобы защитить его от гнева Узурпатора. Эшара подавленно закрыла глаза, понимая, что назад дороги уже нет. — Я не понимаю, — признался Коннингтон, пытаясь проморгать слипающиеся глаза, но руку девушки он сжал ощутимо крепче. — Как же так, Эш? Уж ты-то точно знала, сколько детей родила, не так ли? Ты двадцать лет говорила мне, что у тебя близнецы, что ты оставила их и волнуешься об их судьбе. Выражение растерянности на лице ее матери почему-то поумерило желание справедливости. Она поняла, как подставила Эшару, и поспешила вмешаться: — Так было нужно… — Нужно? — неожиданно грозно спросил Джон, и в тот момент Аша поняла, что не зря его опоила. — Нужно было врать мне почти двадцать лет? — Ты ненавидел Старков! Что-то мне подсказывает, что ненавидишь до сих пор! — так же резко отвечала она ему. — Джон для тебя лишь очередное препятствие на пути Эйгона к трону. Ты бы убил его, и не смей отрицать! Мужчина недовольно поджал губы, будто не хотел соглашаться с ее словами, но и возразить не мог. Сноу тяжело вздохнула, устало прикрыв глаза. — Но я люблю тебя, Джон. И я больше не могу тебе врать, — сказала Аша, несмело положив руку на небритую рыжую щеку, а он против воли прильнул к ласковому прикосновению. — Тебе хватило месяца, чтобы признаться, а она даже через двадцать лет не хотела мне говорить, — устало произнёс Коннингтон, кивнув в сторону Эшары. — Как думаешь, мне стоит ее простить? Женщина недовольно фыркнула, понимая, что он делает вид, будто ее здесь нет. Игнорирует, словно обиженный ребёнок. Это понимала и Аша, но в ответ лишь улыбнулась, потирая ладонь Джона, в которой он сжимал ее собственную. — За этот месяц, я смею надеяться, ты понял, что семья для меня самое дорогое, и не станешь пытаться прикончить моего брата из-за своей мнительности. Я рассказала тебе про Джона только потому, что верю в это. Все эти двадцать лет ты не был готов к этой правде, и я, на месте матери, тоже ничего бы тебе не сказала. Мужчина цокнул, закатив глаза, а Сноу на это лишь умиленно усмехнулась и легко коснулась его губ своими. Эшара тактично отвела взгляд, а Коннингтон ответил на поцелуй с трудом из-за зелья, продолжающего действовать. — Предположим, что эту тайну я принял. Есть ещё что-то, что я должен знать? Чьи-то скрывающиеся дети? Очередные участники издевательств над тобой, которых ты почему-то называешь друзьями? Девушка раздраженно зарычала и закатила глаза. — Больше ничего. Точно, — она достала ещё одну флягу, на этот раз наполненную обычной водой и с тихим вздохом протянула Джону. — Попей. Так эта дрянь быстрее перестанет действовать… — Ты сказала, что это Оберин поил тебя таким снадобьем, — припомнила Эшара. — Но зачем? Аша хитро улыбнулась, но в глазах таилась печаль. — Ты же понимаешь, что я не могу рассказать тебе всего, да? Это не то, что дочь должна рассказывать матери, но… — она вздохнула и глянула на Джона в поисках поддержки. Он ободряюще улыбнулся и, положив руку на ее колено, легко огладил. — Обстоятельства нашего знакомства тоже не самые приятные, и после этого я, как сказал Клиган, пару раз залазила в петлю, пыталась отравиться или порезать запястья… Эшара вздрогнула, прикрыв рот изящной ладошкой, а в глаза набежали слёзы. То, что рассказывала ей Аша было чудовищно, но если то, о чем она умолчала было ещё страшнее, то леди Дейн и представить не могла, что пришлось пережить ее дочери. — Оберин спаивал меня этой отравой, чтобы я не навредила себе, но, когда я засыпала, мне снились кошмары, а я не могла проснуться… Мне становилось только хуже, и он перестал это делать. Эти кошмары преследовали ее до сих пор. Лишь с Джоном они начали отступать. Девушка больше не просыпалась в холодном поту от собственного крика. Почти… — Мне очень жаль, — подавленно выдохнула Эшара, смаргивая слёзы, но Сноу остановила ее коротким и властным: — Нет! Даже слушать не хочу! Во всех, выпавших на мою долю страданиях, виновата лишь я и мой слишком длинный язык. Какое бы решение ты ни приняла — взять меня с собой в Эссос, остаться в Вестеросе или все-таки отдать отцу — я бы все равно влезала в неприятности! — видя метания леди Дейн, Сноу схватила ее за руку, прижимая к своему сердцу. — Во мне больше волчьей крови, чем у Лианны и Брандона вместе взятых. Чувство справедливости острее, чем у Эртура и моего отца, а любовь к семье и вовсе превосходит их всех. Мама, твоей вины во всем, что произошло, нет! Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты винила себя в всех моих бедах. Прошу… Чувствуя, как слёзы неконтролируемым потоком струятся по ее щекам, а из груди рвутся всхлипы, Аша притянула мать в объятья изо всех сил вцепившись в белую ткань ее закрытого, как у септы, одеяния. Но вдруг Эшара отстранилась, чтобы заглянуть в сиреневые глаза дочери, заправила прядь жестких волнистых волос за ухо и прикоснулась своим лбом к ее. — Наши колени не сгибаются просто, — гордо произнесла леди Дейн девиз их дома. — Что бы тебе не говорили, в тебе сильна кровь Дорна, а мы всегда были непокорны. Я горжусь тобой и твоим упорством, милая. — Я бы назвал это упрямством и безрассудством, — с сомнением протянул Джон, за что Эшара пихнула его в бок, а Аша рассмеялась. — Что бы ты не скрывала от меня, чем бы ни боялась поделиться из того, через что тебе пришлось пройти, я буду гордиться, Аша, потому что ты никогда не сдавалась! На губах девушки против воли расцвела улыбка, а из глаз брызнули слёзы. Эти слова были именно тем, что она всегда мечтала услышать. От кого угодно! Хоть от кого-нибудь… Но то, что их скажет Эшара Дейн, ей даже не снилось. Сноу снова прижалась к матери, сжимая ее в объятьях, и почувствовала успокаивающие поглаживания на вздрагивающей от всхлипов спине. Где-то сбоку Джон устало выдохнул: — Женщины… Эшара закатила глаза, пробормотав что-то вроде «зануда», и потянула Ашу, также, как и она, стоящую на коленях, опуститься по обе осторожны от Коннингтона. Леди Дейн просто вложила свою ладонь в его, чувствуя, что он сжал ее в ответ, а Сноу позволила ему обнять себя и положила голову на плечо. — Я надеялся, Эш, что наши дороги разойдутся, после возвращения в Вестерос, потому что, видят Боги, ты и твоё упрямство безумно надоели мне за эти годы, — с напускным пренебрежением сказал он. — А теперь мне придётся терпеть тебя до конца жизни. Недолгой, судя по всему, потому что вы двое очень скоро сведёте меня в могилу. — О-о! — с издевкой протянула Аша. — Это ты ещё не знаком с Сансой и Арьей. С ними ты не протянешь и года. — А ты, что же, не защитишь меня от своих сестёр? — в тон ей сказал Коннингтон. Она придвинулась ближе, потеревшись носом о его и почти соприкасаясь губами. — Напротив, милорд. Я буду участвовать в издевательствах над вами. — Как вы жестоки, миледи, — с притворным удивлением прошептал он и приник к ее губам голодным поцелуем. Развязным, несдержанным. Переплетал свой язык с ее и чувствовал, как девушка легко, но нетерпеливо покусывает его губы. — Думаю, нам стоит вернуться, если мы во всем разобрались, — неловко прокашлялась Эшара, поднимаясь с земли. Джон неохотно отстранился и бросил на женщину недовольный взгляд, щурясь от бьющего в глаза солнца. — Ханжа, — выплюнул он, с трудом вставая на ноги и помогая подняться Сноу, а после с удовольствием наблюдал, как Эшара беззвучно открывала рот в изумлении и пыталась придумать ответное оскорбление. — Да ты… Ты… — недовольно поджимая губы, лепетала леди Дейн. Аша сбросила руку Джона, покоящуюся на ее талии, и подошла к матери, желая увести ее. — Брось, мама! Он того не стоит. Она повела ее в сторону замка, игриво повиливая бёдрами и бросила Джону через плечо насмешливый взгляд. Он улыбнулся в ответ, гадая, за что ему на голову свалилось это «счастье». — То есть, — решил он подвести итог, догоняя идущую впереди Ашу. — У Рейгара и Лианны есть сын, который предпочёл притязаниям на трон Ночной Дозор? — Во-первых, хочу уточнить, что он был рождён в законном браке, но Элия согласилась на расторжение только при условии, что в линии престолонаследия ее дети будут стоять выше детей Лианны, а значит Эйгон действительно законный король, а во-вторых, — Сноу замялась в нерешительности. — Джон все ещё не знает, чей он сын… — Что?! — удивленно воскликнула Эшара, резко остановившись на месте. — Он заслуживает знать правду! Раз уж ты открыла ее даже этому Джону, то обязана и тому! — Ему это не нужно, — попыталась Аша уйти от разговора, но ее остановили Джон и Эшара, одновременно дёрнув за обе руки. — Не тебе решать, что ему нужно, а что нет, — спокойно пояснил Коннингтон. Она вздохнула, пытаясь унять бушующую внутри злость. Ей хватило такого разговора с Сэмвеллом. — Хорошо! Я расскажу ему, но лично, а не в письме, — сказала Сноу нетерпеливо. — И, потому как мы сейчас на разных концах Вестероса, думаю это можно отложить! Леди Дейн вздохнула, давая понять, что ее не провести так просто, и к этому разговору они ещё вернутся, но поправила растрепавшуюся прическу и продолжила путь к замку. В трапезной их на удивление терпеливо ждали. Клиган и Торос явно осушили уже не один кубок вина, но Берик был трезв и вёл светскую беседу со своей невестой, что была к нему весьма благожелательна по сравнению с тем, как встретила гулящего жениха. — Вынужден отдать милорду должное, Сноу, — словно тост поднял кубок красный жрец. — Никто не успокаивал тебя так быстро. — Вынужден отдать милорду должное, — с издевкой повторил Клиган. — Ни перед кем ты не раздвигала ноги добровольно. И если первое высказывание заставило Джона просто закатить глаза в раздражении, то слова Пса вызвали желание свернуть ему шею, но его остановила хрупкая ручка, обвившаяся вокруг плеча. Она поднялась на носочки, будто случайно проведя носом по шее, и горячо прошептала: — Клиган для меня, как Неведомый. Лает и кусается, когда видит угрозу, но никогда не слушается. Просто ещё один устрашающий питомец. Он не стоит твоего гнева, милорд. Коннингтон кивнул, соглашаясь с ее доводами. Между Псом и волком и правда было немало сходств. Но в голову закрался странный вопрос. Он повернулся к девушке, и их лица оказались непозволительно близко. Ресницы девушки взволнованно затрепетали, а с приоткрытых губ сорвался рваный вздох. — А я для вас, миледи, тоже «ещё один устрашающий питомец»? В ответ Аша смущенно усмехнулась. — Вы поступаете по собственному разумению, милорд. Более того, власть надо мной также находится в ваших руках, — горячо выдохнула она в его губы, продолжая стоять на носочках и цепляться за его руку в поисках опоры. — Так что, я бы сказала, что это я ваш «устрашающий питомец». Встретив издевательский властный взгляд Джона, бегающий от ее глаз к губам и обратно, девушка почувствовала, что тает, словно снег под палящим солнцем. Ноги предательски подкашивались, и она издала едва слышимый писк, прикусив губу, чтобы этого не повторилось. — Да уж! На Ланнистера ты так не пялилась! — похрустывая яблоком, прочавкал Клиган, чтобы наконец привлечь внимание любовников, явно забывших о существовании остального мира. Сноу ждала, что Коннингтон закипит от этих слов, но наткнулась на проказливо изогнутую рыжую бровь и самодовольную ухмылочку, одну из тех, которыми он одаривал ее в постели, когда Аша умоляла его прекратить сладостную пытку. Сейчас причиной возликовавшей гордости очевидно стало замечание постороннего о его превосходстве над одним из главных соперников в борьбе за ее сердце. Девушка закатила глаза, присаживаясь на своё место, а рядом с ней опустился Джон, который, найдя ее руку под столом, переплел с ней пальцы, но несмотря на нежные прикосновения с его лица не сходила самодовольная улыбка, что всегда выводила Сноу из себя. Все сидящие за столом переводили странные взгляды: вопросительные, недоуменные, насмешливые, а Джон с Ашей и вовсе смотрели друг на друга так, как не подобает в приличном обществе. — Эдрик рассказывал, что вы вместе бились с Иными, — подала голос Аллирия, и Эшара безмолвно возблагодарила ее за то, что она развеяла атмосферу неловкости, витавшую в воздухе, которая к несчастью сменилась напряжением. Сноу отвлеклась от пошлых переглядок с Коннингтоном, чтобы серьезно посмотреть на помрачневших Клигана, Тороса и Берика. Никому из них не хотелось вспоминать то, что было. Они потратили очень много алкоголя, чтобы забыть о битве с вихтами, а теперь их просили вновь разворошить эти воспоминания. Синие глаза мертвецов и могильный холод, наверно, до конца жизни будут преследовать каждого, кто хоть раз с ними столкнулся. Они же столкнулись дважды. — Винтерфелл? — уточнил Берик, но даже там не было так страшно. — Кулак Первых людей, — осипшим голосом исправил его Торос. Если вспоминать то только его. — Нас было десять против сотен тысяч, — углубившись в ужасающее воспоминание, тихо произнесла Аша. — Выжило семеро, так что расклад все же был не так плох, — без прежнего издевательства сказал Клиган. — Кстати, спасибо, Сноу. Я бы здесь не сидел, если бы не ты, — улыбнулся ей Торос. — Почему? — нахмурился Джон. Аша закатала тончайший шелковый рукав, открывая предплечье, на котором красовался шрам от медведей лапы. — О, Боги! — выдохнула Эшара. — Хватило же тебе дурости броситься под мёртвого медведя, — пренебрежительно выплюнул Пёс. — Меня едва задело, а старого дурака бы разорвали в клочья! — пыталась оправдаться Аша, но Клиган лишь скривился, издевательски усмехнувшись. — И как же вы выбрались? Когда вас окружили… — с замиранием сердца шепотом спросил Эдрик. — Дейенерис, — ответила ему Сноу. — Дейенерис прилетела со своими драконами и спасла нас ценой одного из них. Аллирия судорожно вздохнула, приложив руку к груди, будто пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Мы притащили из-за стены вихта, чтобы показать южному королю и двум королевам, — выплюнул Клиган, и Аша поняла, к чему он клонит. — А милорд отказался даже взглянуть! — Клиган! — одернула его девушка. Она ждала, что Джон накинется на него в ответ, но он был предельно спокоен. — Нужно быть дураком, чтобы подумать, что я рискну королем и брошу все силы на помощь в войне происходящей за сотни лиг к северу, — холодно сказал он. Коннингтон не чувствовал вины, что не откликнулся на их зов. Не чувствовал, когда несколько недель назад его обвиняла в этом Аша, не чувствовал и сейчас. Ее прошибло разочарование, больно уколовшее сердце, а хватка ладони, лежащей в ладони мужчины ослабела, что он не мог не заметить. Джон поднял на неё вопросительный взгляд, но, наткнувшись на смятение в лиловых глазах, и сам почувствовал разочарование. В самом себе. — Я думала, ты жалеешь, что не помог нам, — полушепотом произнесла Сноу. — Я едва не умерла там, Джон, а ты называешь нас дураками из-за того, что мы понадеялись на вашу честь. Он хотел бы ей возразить, но не в его характере было идти против собственных слов. Коннингтон прикрыл глаза, глубоко вздохнув, и попытался удержать девушку, когда Аша поднялась со своего места. Он встал следом и слегка придвинулся, но она отшатнулась. — Я зову этих разбойников друзьями, потому что уверена, что они поддержат меня, потому что они пойдут за мной, потому что они верят в меня! — прошипела Сноу, чувствуя, что в глазах собираются слёзы. — Аша, пожалуйста! — подавленно шептал Джон, попытавшись положить руку ей на щеку, как всегда успокаивал ее, но девушка отстранилась. — Это было моей идеей! — наконец повысила Аша голос. На лице Дейнов, ещё не видевших их разногласий, отразилось искреннее изумление, но Клиган, Торос и Берик напряглись, готовые в любой момент оттащить ее от Коннингтона. Хотя, скорее готовые помочь ей прикончить его. — Я решила сходить за Стену, чтобы доказать вам реальность угрозы Белых Ходоков. Я потащила этих идиотов за собой! Я была той дурой, которая понадеялась на твою честь! Я была той дурой, которая думала, что ты понял свою ошибку, когда я все тебе рассказала. А ты сидишь тут и издеваешься над моей «глупостью»… Сноу вырвала руку, которую Коннингтон почти отчаянно сжимал в своей, и, разочарованно вздохнув, ушла. Джон порывался последовать за ней, но его усадили обратно Торос и Берик, надавив на оба плеча. — Что вы себе позволяете? — прорычал он, испепеляя их взглядом. — Вы и так наговорили достаточно, милорд, — спокойно ответил ему Торос. — Дайте ей остыть. У Клигана всегда хорошо получалось вправлять ей голову. Только тогда Коннингтон обратил внимание на то, что Пёс исчез следом за Ашей. Отчего-то это заставило его волноваться…