Первые лучи зари

Это было непривычно. Аша успела привыкнуть, что Джон всегда улыбался и любое недовольство было напускным. Это пугало. Аша привыкла, что Джон всегда держит ее за руку и называет «моя любовь». Теперь он был строг, холоден и отстранён. Девушка могла бы подумать, что он строит из себя сурового лорда, чтобы челядь не расслаблялась, но что-то было не так… Сноу потянулась к его ладони. Она была уверена, что мимолетное касание принесёт ей успокоение. Но Коннингтон даже не заметил ее порыва. Он отвернулся и пошёл в сторону замка. Мейстеру, мальчику и ей самой не оставалось ничего, кроме как следовать за ним. — Подготовьте отчеты за последний месяц, мейстер Боррос. Я бы хотел с ними ознакомиться, — сказал нет, не ее Джон, лорд Коннингтон. — Жди меня в кабинете, Реймунд. — Да, милорд, — безэмоционально ответил мальчик и удалился в указанную сторону. Лорд Коннингтон не любил непослушания. Джон шёл в сторону лордских покоев, желая отдохнуть после долгой дороги. На Ашу, идущую позади, он не обращал внимания, но вдруг она остановилась. — Я хочу поговорить с Реймундом. Мне нужно извиниться. — Нет, — раздраженно бросил он через плечо, также встав посреди коридора. — Я не спрашиваю разрешения! — девушка наконец повысила голос. Он пугал ее. Она пыталась защищаться. — Тебе не стоит извиняться, — нетерпеливо, будто глупому ребёнку, объяснял лорд Коннингтон. — Его отец был предателем, его брат был предателем, он их наследник, а я предпочту задушить змею, пока у неё не прорезались клыки. Пусть знает своё место! Аша отшатнулась, как от удара, и прижала руку к груди, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Ты сам себя слышишь? — надрывным шепотом спросила Сноу, смаргивая слёзы. Джон, до этого стоявший к ней спиной, теперь повернулся. Он был удивлён ее реакцией. Он только сейчас понял, что сказал и как себя вёл. Он только сейчас понял, что стал воплощением всех ее страхов. Джон хотел извиниться, но Аша уже направлялась в противоположную сторону, а ему было необходимо остыть и понять собственное поведение перед тем, как обьяснить его девушке… Сноу нашла юного Коннингтона в лордском солярии за столом, уваленным горой книг и документов. Реймунд учился править Гриффин-Рустом, пока Джон будет править всем Вестеросом. Но эта ноша была почти непосильна для мальчика, который никогда не должен был ее принять. — Лорд Коннингтон, — дружелюбно улыбнулась Аша. Он поднял на неё затравленный взгляд и снова уткнулся в бумаги. Не встал, как того требует этикет, не улыбнулся ей, не удостоил даже кивком. Ее собственная улыбка угасла, и девушка опустилась в кресло напротив. — Мне правда очень жаль, — тихо призналась она. — Роннет был ублюдком и все же вашим братом. — Я знаю, кем был мой брат! — неожиданно твёрдо произнёс мальчик. — Знаю, что он сделал лично вам, леди Старк, и за что поплатился головой! — Ты не знаешь, — испуганно упиралась Аша, опасаясь, что он действительно мог знать… Реймунд без слов открыл нижний ящик своего стола и вытащил оттуда письмо, надежно спрятанное по ещё не использованными перьями и чернильницами. Так же молча он протянул его девушке. Удивительная холодность для четырнадцатилетнего мальчика. Дрожащей рукой Сноу приняла кусок пергамента. Пробежавшись по строкам, написанным явно нетрезвой рукой, она наткнулась на то, что так боялась увидеть… Ты слишком мал, чтобы меня понять, Реймунд, но можешь быть горд, что твой брат поимел Королеву Севера. Она рвано вздохнула, а в глазах заблестели слёзы. Говорят, Болтон продал своего короля за грандлордство, а его сестру теперь продают за два медяка, чтобы каждый, кто воевал на стороне Ланнистеров мог насладиться победой над северянами. Любой желающий может поиметь волчицу в рот. Сучка прячет зубки и сосет, дорогой брат, как ни одна шлюха. Жаль, я не успел выкупить ее из борделя раньше клятых дорнийцев. Аша утёрла слёзы, неконтролируемым ручьём бегущие по ее щекам и подняла взгляд на невозмутимого Реймунда. — Мой брат не написал нам ни разу, с тех пор, как ушёл на войну с Ренли Баратеоном. Ни разу, миледи, за два года. Это письмо было единственным. Я храню его лишь поэтому, а не для того, чтобы злорадствовать над вами, леди Старк. Лишь, как напоминание о том, что насилие над неизвестной девушкой ему казалось важнее семьи… Не всем так везёт с братьями, миледи, как вам. Ни мне, ни моей сестре не повезло… Теперь нам не везёт с дядей… Он вздохнул, устало проведя ладонью по лицу. — Она восхищается вами, миледи. Моя сестра. Алинн узнала от кого-то, что вы большой ценитель поэзии… Нет! в отчаянии думала Аша. Нет, нет, нет… — Она просила при возможности передать вам ее стихи. Видимо, надеялась впечатлить. На сколько мне известно, вы героиня всех юных девушек, леди Старк. Простая вежливость. Мальчик наконец соизволил показать свои манеры, но в данный момент пустая болтовня лишь раздражала Сноу. Стихи… — Так могу ли я увидеть письма вашей сестры? — с излишним упорством спрашивала она. Реймунд нахмурился, начиная понимать, что эта история не так поверхностна, как кажется на первый взгляд. — Пожалуйста, — скептично сказал он, протягивая стопку из нескольких писем. Аша буквально вырвала их из его рук и торопливо покинула кабинет, бросив напоследок, что ещё заглянет к нему. Как же она надеялась, что ошибается. Они с Сансой придумали этот шифр ещё во время заточения в столице. Передавать послания было опасно, но иногда все же необходимо. Кто заподозрит простые стихи? Многие леди любят поэзию и часто сочиняют. Нужно всего лишь оставлять между словами большие промежутки, чтобы на их место вставало слово из другого письма, если сложить их вместе и посмотреть на просвет. Лоллис Стокворт. Бедная женщина. Некрасивая, полная и наивная. Бедная женщина, которую изнасиловали с полсотни раз прямо на улице, и чью семью убили, чтобы получить ее наследство. Аша считала Бронна своим другом. Они часто проводили время вместе, пока она не узнала от бедняжки Лоллис, что он собирается убить жену, чтобы завладеть ее землями и замком. А потом очередная пьянка, бокал вина и пара капель яда, любезно одолженного Оберином. Не каждая женщина сможет защитить себя сама, но им может помочь Аша. Сноу рассказала Лоллис об этом шифре и попросила написать, если однажды ей снова понадобится ее помощь. Кто бы мог подумать, что глупышка леди Стокворт догадается поведать об этом юной Алинн. Наконец Аша достигла лордских покоев, в которых разместили их с Джоном. Она бросилась к окну, отодвигая в сторону тяжелую портьеру. Аша пролистала письма, которых оказалось всего четыре. Большие промежутки… Ее опасения оправдались… Одно письмо о прогулке в саду с леди Стокворт. Другое о радости грядущего материнства. Третье о том, как она испугалась, увидев, как псарь избил собаку за непослушание. Четвёртое о том, как она скучает по родным и ждёт скорейшей встречи. Аша собрала письма в одну стопку и поднесла к окну. Лишние слова совместились на разных пергаментах и потеряли очертания. Осталась лишь суть. Пускай слова иногда не сходились в падеже или числе, но суть была ясна. Алинн действительно узнала о ней от леди Лоллис, приехавшей погостить в замок новых соседей. Муж бил ее за малейший проступок. Насиловал чуть ли не каждый день. Ограничил все траты, боясь, что она спустит его новообретенное состояние на платья и украшения. Запретил слугам кормить ее чаще трёх раз в день, потому как боялся, что она располнеет и лишится своей красоты. Недавно Алинн узнала, что беременна. Девочка надеялась, что отныне муж больше ее не коснётся, но он продолжал требовать от неё исполнения супружеского долга. Она надеялась, что ей позволят есть, сколько захочет, но ее муж сократил порции, утверждая, что она и так потолстеет из-за беременности. Он не перестал поднимать на неё руку. Алинн боялась. За себя, за своего ребёнка. Она просила у Аши помощи. Она понимала, что письма могут дойти к ней не скоро, но даже если ей придётся ждать больше года, она будет ждать. Лучше год, чем всю жизнь… Сноу надрывно всхлипнула, прижав письма к груди, и осела на пол. Горло сдавливало от рыданий и рвущегося крика. Она не могла дышать. Совсем юная девочка. Ещё невинный ребёнок. Воображение рисовало Алинн похожей на Сансу. Голубоглазая рыжая девочка в платье, расшитом цветами и заляпанным кровью, капающей с разбитой губы, с синяками на блендой коже, с бесконечно отчаянным взглядом… Аша отчётливо видела, как девочка падает от удара и прижимает нежную ладошку к красному следу на щеке, как она тихо молит: «Пожалуйста, хватит». Воспоминания о Сансе в Королевской Гавани перемежались с жуткими фантазиями об Алинн, одинаково пугающими и заставляющими ее сердце болезненно сжиматься от мысли о страдании этой девочки… Такой ее и нашёл Джон. Разбитой, подавленной, воющей от горя. — Боги, любовь моя! — сокрушенно шептал он, бросаясь к ней и опускаясь рядом. — Нет! — сквозь плачь надломленно прорычала девушка и отшатнулась от его прикосновения. Она вновь всхлипнула, развернулась, не вставая с пола, и привалилась спиной к холодной стене. Коннингтон смотрел на нее с отчаянным волнением во взгляде, но притронуться больше не пытался. — Как ты мог? — прошептала Сноу, подняв на него заплаканные глаза. — Боюсь, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, моя радость, — осторожно сказал он. — Алинн, Джон, — злобно ощерилась девушка. — Я говорю о твоей племяннице и о наемнике, которому ты ее продал. Я говорю о том, что он бьет и насилует ее каждый день! О том, что ей пришлось обратиться к совершенно незнакомому человеку, ко всему прочему убившему ее брата, потому что она в отчаянии и ей больше некого просить о помощи! — С чего ты… Она протянула ему письма раньше, чем Джон смог возразить. Он прочитал их все, внимательно вчитываясь в каждое слово. — Это стихи, Аша. Не очень хорошие, но все же простые стихи, — он был осторожен, продумывал каждое слово и интонацию, с которой его произнести. — Это шифр, которому я научила Сансу, а потом и Лоллис Стокворт. Шифр, который твоя племянница, благо, узнала раньше, чем ублюдок убил ее! Девушка резко вскочила на ноги и суетливо забродила по комнате, утирая с щёк слёзы. — Мы завтра же уезжаем. Нужно как можно скорее вернуться в столицу… Джон поднялся следом и ухватил Сноу за предплечье, когда она проходила мимо. Его щеку обожгла пощёчина. Он отпустил ее и отшатнулся. — Не смей ко мне прикасаться! — прорычала она. — Я ничего тебе не сделал, Аша! — наконец сорвался Коннингтон. — Ты можешь для начала объяснить, что случилось, и только потом бросаться в истерику?! — Я уже объяснила, Джон! Твоей племяннице нужна помощь, и, если этого не собираешься делать ты, сделаю я! — Пекло, Сноу, уймись! — устало пробормотал он, потирая виски. — Уймись? Ты сейчас серьезно? Ты продал маленькую девочку наемнику и теперь, когда я хочу вытащить ее из ада, на который ты же ее и обрёк, ты просишь меня уняться? — Я лишь прошу тебя поговорить спокойно! Ты могла просто сказать мне о том, что узнала из письма, а не строить из себя жертву! — Да потому что я боюсь тебя, Джон! — надрывно прокричала Аша. Из глаз вновь брызнули слёзы, а дыхание сбилось. — Цель для тебя оправдывает любые средства! Ты способен на ужасные вещи, если считаешь, что они помогут тебе ее достичь. Не говоря уже о том, что ты отдал свою племянницу Золотым Мечам в качестве платы, ты двадцать лет думал о том, что тебе стоило истребить целый город, лишь бы не позволить Роберту выжить! — Все это было до того, как я встретил тебя, Аша! — отчаянно произнёс он, пытаясь взять ее за руку, но она отдернула ее. — Я теперь другой человек. Сноу печально усмехнулась и, возведя глаза к потолку, запустила руки в волосы. — Любовь сладкая штука, Джон, но она не меняет людей! — голос ее потерял всякую силу, теперь девушка почти шептала. — Я не знаю, как тебе верить. Теперь мне ждать, когда ты оторвёшь от дома моих сестёр, назвав их изменницами, и выдашь за верных королю людей? Как мне рожать тебе детей, милорд, если ты выдашь моих дочерей замуж за любого, чью верность захочешь обеспечить? Коннингтон поморщился, как от боли, будто с каждым новым словом, Аша проворачивала нож в его ране. — Ты же знаешь, что я никогда этого не сделаю, — подавленно сказал он. — Я даже не уверена, что знаю тебя, Джон… Она обняла себя, поёжившись, будто от холода, и потупила взгляд. Коннингтон присел на край кровати, устало опустив голову и потерев лоб. — Я почти всю жизнь прожил, желая посадить Эйгона на трон, Аша. Я стремился к этому двадцать лет, действительно каждый день сожалея, что в прошлом был недостаточно жесток. Потом серая хворь. Я знал, что мне осталось недолго, и не мог умереть в шаге от цели, к которой шёл столько времени. Я делал много вещей, которыми не горжусь: я продал свою племянницу, я собирался убить Мирцеллу Баратеон, лишь бы Серсея побыстрее сдала нам столицу, я делал вещи, о которых до сих пор вспоминаю с содроганием: мы взяли Штормовой Предел, подняв знамёна Станниса Баратеона, разбив осаду Тирелла, а после перебив всех людей, кто был в замке, когда нам открыли ворота. Да, я был жесток, Аша. Да, я не брезговал любыми средствами. Но все изменилось, когда я встретил тебя, как бы банально это не звучало. Ты дала моей жизни смысл, подарила семью, которой я никогда не имел, но в которой, оказывается, отчаянно нуждался, ты дала мне желание жить, моя любовь. Ты вывела меня из тьмы, в которой я блуждал, мое солнце, — Джон порывисто поднялся, приблизившись к ней, и поднял ее голову за подбородок. Он тихо прошептал ей в губы: — Ты моя жизнь, Аша Сноу, единственная причина просыпался по утрам. Я люблю тебя, дорогая. И я прошу поверить мне. Минута тишины показалась вечностью. Она даже не посмотрела на него. Просто бросилась на шею и зарыдала навзрыд. Кусала губы, сдерживая всхлипы, и, как могла сильно, сминала в кулаках ворот его дублета. А Джон лишь прижимал ее к себе, отчаянно боясь отпустить, целовал в макушку и шептал, как сильно ее любит. Аша была либо дурой, что повелась на красивые слова, либо самой счастливой девушкой на свете, потому что никто в целом мире не любил так сильно, как Джон Ашу и она его… — Никогда больше не смей разговаривать со мной в таком тоне, — это должно было звучать грозно, но всхлипы, с которыми перемежалось каждое слово, звучали жалко. — Никогда, миледи, — он вздохнул. — Я не нравлюсь Реймунду, как и многим другим в Гриффин-Русте. Мне тяжело сохранять здесь спокойствие. Я сорвался. Прости меня, моя любовь. Джон поцеловал ее в висок. — Обещаю, милорд, я помирю вас с вашими маленькими родственниками, если они так для вас важны. Коннингтон закатил глаза, но прижал ее крепче. Как бы он не отнекивался, но любовь Реймунда и Алинн действительно была ему важна. Особенно после того, как он наслушался Ашиных историй про ее братьев и сестёр, как насмотрелся на тёплые отношения между Дейнами, а до них и Тарли. Семья, как говорила Сноу, самое главное. В ее мыслях было то же самое, судя по тому, как она вновь приуныла. — Мы выедем завтра же, любовь моя. И уже скоро ты увидишь своих сестёр. Наверняка даже Санса приедет на турнир. — Что за турнир? — недоуменно нахмурилась девушка. — Как? Ты не знаешь? Мейстер сказал, что Его Величество устроил турнир, желая получить присягу всех лордов Семи Королевств и набрать свою Королевскую Гвардию! — судя по иронии в его голосе, Коннингтон не одобрял такую расточительность, но Аша хитро улыбнулась. — Кажется, я знаю, как нам попасть в столицу незамеченными, милорд…