Первые лучи зари

Держа ее на руках, он чувствовал волнительный трепет. Дейси была такой крошечной, хрупкой и беззащитной. Он боялся уронить ее или сжать слишком сильно. Даже дышать от переживания было трудно. Тем временем осознание, что она его дочь, его плоть и кровь, приходило медленно и будто неохотно. Слишком сладкой была эта мысль, чтобы оказаться правдой. Но девочка будто чувствовала его сомнения. Она протянула свою маленькую ручку к его лицу и дернула за бороду. Джон поморщился и зашипел от боли, но Дейси проказливо рассмеялась, и он немедленно забыл свою обиду, улыбнувшись в ответ. — Она любит рыжих, — тепло произнесла Санса. — Дейси постоянно хватала меня за волосы, и теперь мне приходится их собирать. Аша думает, она с ума сойдёт от счастья, когда узнает, что и сама такая. — Она так похожа на неё. На Ашу. Такая же красивая, — Коннингтон ласково коснулся ее по-детски пухлых щёк. — И такая же неугомонная. Ей не нравится сидеть в комнате, и Дейси начинает плакать, чтобы ее взяли на руки и показали замок. Аша почти не спускает ее с рук, а потом жалуется на боль в спине. С неохотой оторвав взгляд от своего маленького сокровища, Джон недоуменно глянул на Сансу. — У неё нет кормилицы? Старк же посмотрела на него как на умалишённого. — Ты правда думаешь, что Аша, у которой никогда не было матери, отдаст собственную дочь в руки другой женщины? Она сама ее кормит, сама купает и одевает. Всегда ходит только с ней, даже принимает знаменосцев вместе с Дейси. Те полчаса, что она потратила на то, чтобы встретить вас были единственными за полгода, что моя сестра провела вдали от дочери… Коннингтон подавленно вздохнул и поднял дочь выше, прижавшись губами к ее по-старковски высокому лбу. Она засмеялась, когда его борода уколола ее нежное личико. Джон вымученно ей улыбнулся, боясь, что то был единственный раз, когда ему позволено держать ее на руках. — Она простит меня? — Я люблю тебя, как никто и никогда не любил, Джон, — сквозь слёзы прошептала Аша, беззвучно возникшая за его спиной. Она устало уткнулась лбом между его лопаток, и Коннингтона бросило в жар. Нежность, что вдруг прошибла его, пробежалась табуном мурашек вдоль позвоночника. Сноу обняла его, сцепив руки на его животе, и тихо всхлипнула. — Я боялась, что ты не сможешь просить меня за то, что я так долго ее скрывала… Джон бросил не совсем доброжелательный взгляд на Сансу и махнул головой в сторону двери. Она оставила их, закатив глаза. — Ты знала о ней, когда уезжала из столицы? — Нет, — выдохнула Аша. — Я узнала только в Дарри. Догадалась, когда меня вывернуло от запаха жаренного лебедя, а потом съела целый лимон, когда мне вдруг захотелось кислого. Я так берегла ее. Пила ту дрянь, которую советовали мейстеры, не садилась в седло и вообще почти на двигалась. Зато увлеклась художеством. Джон томно усмехнулся, поворачиваясь к Сноу. — Поверь, я оценил твои художества, — хрипло произнёс он, склонившись к ее шее. Аша состроила то самое хитрое выражение лица, с которым на протяжении многих месяцев смотрела на него с портрета, а потом поднялась на носочки, мягко касаясь его губ. Однако так не вовремя у Джона на руках завозилась Дейси. Девочка сморщилась и захныкала. Коннингтон немедленно отстранился, в панике осматривая свою дочь. Сноу же лишь закатила глаза, аккуратно забирая ее из его рук. — Что с ней? С ней все хорошо? — опасливо бормотал он, следуя за Ашей, направляющейся через боковую дверь в свои покои. — Да, любовь моя. Она просто захотела есть, — ответила она, и продолжила шепотом, закатив глаза: — Умеешь же ты выбрать момент, Ромашка! Не могла дать маме немного времени, чтобы пообжиматься с папой. Дейси рассмеялась, замахав ручками. — Хулиганка! — нежно пробормотала Аша, поцеловав ее крохотные пальчики. Наконец она опустилась на свою постель, вытянув затёкшие ноги и передала дочь Джону. Он принял ее, недоуменно глянув на то, как Аша развязывает ворот рубашки освободившимися руками и оголяет грудь, которая, налившись молоком, стала заметно больше и тяжелее. Девушка заметила, куда направлен его взгляд, и будто смутилась, потупив взгляд и неловко пробормотав просьбу передать ей Дейси. Девочка прихватила губами розовый сосок и стала сосать молоко, чуть слышно причмокивая. Джон завороженно смотрел на эту картину, не в силах отвести взгляд. Он присел рядом и, положив руку поверх Ашиной, стал придерживать голову дочери. Его сердце болезненно сжалось от любви к двум самым дорогим девочкам в его жизни. — Это ужасно, Джон! — возмущённо бормотала Сноу тем временем. — Чувствую себя дойной коровой. У меня молока хватит на троих! Она ожидала, что он улыбнётся ей, может пожалеет, но он не сказал ничего. Только безотрывно пялился на ребёнка, прижатого к ее груди… со слезами на глазах… — Любовь моя? — обеспокоено позвала его Аша. Коннингтон наконец обратил на неё внимание и усмехнулся, будто издеваясь над собственной слабостью. Он сердито утёр влагу с щёк. — Я просто так рад, — невпопад бормотал Джон, одной рукой поглаживая рыжий пушок на голове дочери, а другой сжимая Ашину ладонь. — Я так сильно вас люблю…

***

Коннингтону уже доводилось слышать, как Аша поёт, как мелодичен и нежен ее голос, но колыбельная, которую она пела их дочери была особенно прекрасна. Он никогда не слышал столько любви в ее голосе, но ощущал отнюдь не ревность, а ту же любовь. К ней, к ребёнку в колыбели. Джон подошёл к ней со спины, помогая качать кроватку, и оставил поцелуй на затылке. — Как же у меня болит спина, — пропела она вместо слов песни. — С ног сейчас уже свалюсь… — Она уже спит, — прошептал Коннингтон. Его руки сбежали с ее талии на поясницу, разминая напряжённые мышцы. С ее губ сорвался расслабленный полустон. — Как же я скучала по твоим рукам. Дейси наконец уснула, мерно посапывая под одеялом расшитом ромашками, и они наконец смогут посветить себя друг другу… — А я от своих рук уже устал, — с усмешкой закатил глаза Коннингтон. Аша повернулась к нему лицом, взглянув с укоризной. И, поднявшись на носочки, игриво коснулась его губ. Девушка хотела отстраниться, но Джон не позволил, прижав ее к себе и углубив поцелуй. Она прикусила его губу, вынуждая оторваться. — Не при дочери! — гневно прошипела Сноу. Не говоря ей ни слова, Коннингтон подхватил ее под бёдра, жадно впиваясь в манящие губы, и понёс из детской в ее покои. — Нет! — прорычала Аша. — Если мы разбудим ее, Богами клянусь, я оторву тебе член! Джон недовольно зарычал и отпустил ее, но Сноу, к его удивлению не ушла, а вцепилась в его руку и потянула за собой. Они пересекли коридор и спустились на этаж ниже, в покои, располагающиеся под ее собственными. — Чья это комната? — успел спросить Коннингтон прежде, чем она повалила его на постель, оседлав и заткнув поцелуем. Но вопрос так и остался без ответа…

***

В порыве страсти ничего не имело значения, однако, когда пелена, застилающая взгляд отступила, а нега, не дающая мыслить, рассеялась, Аше стало стыдно. Она была первой красавицей Семи Королевств, но после родов и кормления ее фигура определенно потеряла многие достоинства. Грудь под тяжестью молока обвисла, резко выросший и так же резко уменьшившийся живот стал дряблым и покрылся сеточкой уже побелевших растяжек, не говоря уже о том, что Аша и без того располнела, а без привычной ей нагрузки и вовсе стала похожа едва ли не на «бочку», вроде какой-нибудь поварихи с необъятным задом. Этими опасениями она поделилась и с Джоном, лежащим рядом и любовно выцеловывающим те самые растяжки. Он поднял на неё разозлённо-недоуменный взгляд и вдруг укусил за бедро, заставив взвизгнуть. — Это ещё что? — прорычала Аша, резко подорвавшись на постели. — А что ты мне только что наговорила? Дура. Уж поверь, я твоё тело прекрасно помню. Оно как было идеально, так и осталось, — раздраженно ответил ей он. — Вот только не надо успокаивать меня! — Вот только не надо нарываться на комплименты! — закатил глаза Джон и упал на подушку, скрестив руки на груди. — Я не нарываюсь, а прошу признать очевидное! — не отцеплялась Аша, нависнув над ним. Это было ему на руку… С усмешкой Коннингтон перекатился на постели так, что теперь девушка оказалась под ним, а его колено между ее ног. В испуге она попыталась их свести, но не смогла. Зато успела стыдливо прикрыть грудь, поймав его хищный взгляд, но Джон одной рукой сжал оба ее запястья и завёл над головой. — Я умоляю тебя, не надо! — сокрушенно шептала Аша. Однако в глазах не было слез, а в голосе надломленного страха. Простое смущение. И пунцовый румянец, расползающийся по ее лицу и даже груди, это доказывал. Свободная его рука легла на ее колено и медленно заскользила выше по внутренней стороне бедра. — Самая прекрасная, — прошептал Джон ей в шею, оставив там влажный поцелуй. — Самая страстная. Самая желанная. Наконец его пальцы коснулись ее промежности, и Аша издала протяжный скулящий стон, изогнувшись дугой. — Я и забыл, как очаровательно ты смущаешься, когда я дразню тебя, — усмехнулся Коннингтон, проникая в ее жаркое нутро. Девушка подалась навстречу, шире раздвинув ноги, и, вырвав собственные руки из его, не такой уж и крепкой, хватки, мстительно сжала в кулак рыжие волосы на загривке, притягивая Джона для поцелуя… — Грязная потаскуха! — раздался крик разъяренной Сансы у двери. — Так вот, чья это комната, — пробормотал Коннингтон, отстранившись от неё и опустившись рядом на постели. — Там спит Дейси, — примирительно заметила Аша, натягивая одеяло до шеи. — А здесь сплю я! Вы превращаете в бордель каждое место, в котором оказываетесь вместе? — Прошу прощения, — начал Джон, но был грубо перебит Сансой. — Закрой рот, Коннингтон.Я терплю такое от неё, но от тебя не стану! — Я все ещё десница короля! — А штаны вам не подать, милорд-десница короля? — прорычала Старк, оскалившись. Аша звонко рассмеялась, обращая на себя их недоуменно-гневные взгляды. — Она тебя уделала, Джон, — сказала она, легко коснувшись губами бородатой щеки. Но Сансу, кажется, это разозлило ещё больше. Она распахнула дверь, до этого резко захлопнутую и пригласила гостя войти. — Ты что делаешь? — рявкнул Джон, подцепив с пола свой дублет и накинув его на Ашу. — Мне нужно принять лорда Рида, милорд-десница, — невозмутимо произнесла Санса, приглашая Хоуленда зайти. Он тактично отвёл взгляд, но на губах играла усмешка. — Вы, милорд, помнится, отговаривали леди Эшару принять приглашение Эддарда Старка, а теперь вот пожинаете плоды этого союза, — едва сдерживая издёвку, произнёс Рид. — А вас, помнится, избили трое мальчишек и вам пришлось обращаться за защитой к девчонке с палкой, — прорычал Коннингтон в ответ. — Довольно! — рявкнула на них обоих Аша. — Я попрошу вас обоих проявить уважение к отцу моего ребёнка, лорд Хоуленд, и к моему знаменосцу, Джон! Так или иначе, я не позволю пренебрежения даже в таком неудобном положении, в которое меня поставила моя сестра. А сейчас, лорд Рид, пожалуйста, отвернитесь и позвольте нам одеться. Его улыбка угасла, а на лицо набежало холодное уважение к своему сюзерену. Хоуленд обратил своё внимание на бумаги, которые привёз Старкам. Но внезапно раздался резкий звук пощечины. — Что опять? — утомленно спросил Джон. — Опять порвал! — крикнула Аша, пихнув ему в руки холщовую рубашку, разодранную от груди до пупка. — Все вещи мне попортил! Видят Боги, я скоро голая начну ходить, чтобы такого больше не было! — Не сказал бы, что буду против, — усмехнулся Джон, натягивая на неё собственную рубашку, и оставил короткий поцелуй на кончике ее носа. Рубашка была ей велика, но хотя бы скрывала наготу и позволяла поговорить с Ридом. — Мне оставить вас? — спросил Коннингтон, надевая дублет прямо на голое тело. Аша и Санса переглянулись, будто беззвучно споря о чём-то, неведомом Джону, и все же, видимо, пришли к соглашению. Сноу неохотно, будто боясь, передала ему отчеты Рида. Отчеты о восстановлении Рва Кейлин, о котором не догадывался ни король, ни его совет, ни даже сам Джон. — Ты же понимаешь, как это выглядит? — рявкнул Коннингтон, пролистав бумаги. — Эйгон подозревает тебя в измене, а ты укрепляешь оборону Севера, будто готовясь к войне! Я пытаюсь выгораживать тебя, а ты едва ли не на лбу у себя пишешь, что готовишь восстание! Хоуленд молча протянул ему другую бумагу. Со Старковской печатью и несколькими подписями. — Я знаю, что они подозревают меня в измене, Джон. И если со мной что-то случится, Северу понадобится защита… Он поднял на неё шокированный взгляд, гневно сжав челюсть. Вот уж чего Коннингтон не потерпит, так это разговоров об Ашиной смерти, но властным жестом, она не позволила ему прервать себя. — Тебе будет дарован титул Щита Севера и Ров Кейлин. Ты станешь протектором до совершеннолетия Бриндена и дальше, если потребуется. Сансе и Джейн не удержать Винтерфелл, не защитить Север в случае войны, но я знаю, что ты сможешь, что ты сделаешь это для меня! Джон вновь опустил взгляд на бумагу, подтверждающую слова Сноу. На ней подписи троих Старков, Хоуленда Рида, Алис Карстарк, Алисанны Мормонт, Вилиса Мандерли, даже Барбри Дастин, с которой, как он знал, Аша не в ладах, и Робетта Гловера, который был одним из тех, кто яро противился преклонению перед Таргариенами. Коннингтон болезненно усмехнулся, вдруг взяв ее лицо в ладони и взглянув в глаза. — Я просил тебя стать моей женой, миледи. Стать матерью моих детей и провести со мной жизнь, — его голос стал жёстче. — Я просил разделить со мной радость каждого дня, а не отдать мне Север после твоей смерти и просить отомстить. Пекло, Аша, я люблю тебя, а не земли и власть, которые ты можешь дать. Мне это не нужно! — Да, ты просил меня стать твоей женой, но быть моим мужем значит стоять до конца за то, что мне дорого. За семью, за Север, за Винтерфелл. Женишься на мне и при возможности Эйгон отправит тебя на плаху следом за мной с легкой подачи Арьи и Вариса. Мы оба знали, что счастье не достанется нам просто, знали, что придётся бороться! — проникновенно рычала Аша, сжимая запястья его рук, все ещё покоящихся на не щеках. — Хочешь мира — готовься к войне! У нас будут дети, будут счастливые годы, но для этого тебе нужно принять мое решение, упрямый ты ублюдок, и принять правление над Севером, если придётся! Коннингтон покачал головой и отчаянно впился в ее губы, не обращая внимания на Хоуленда и Сансу, которые все ещё были свидетелями их разговора. — Я буду бороться, любовь моя, но только пока ты рядом, — прошептал он, коснувшись лбом ее лба. — Не умирай, Аша, а то я знаю, как ты любишь самопожертвования… Она усмехнулась в ответ, беззвучно кивнув, и наконец отстранилась. — Осталось самое сложное, — вздохнула Сноу, утирая набежавшие слёзы. Джон поднял на неё недоумённый взгляд. — Убедить во всем этом Амбера, — легкомысленно рассмеялась она.