***
Джон подтягивал подпругу у лошади, ожидая, когда во дворе соберутся все, кто должен ехать с ними на Стену. Эйгон настоял, чтобы он проконтролировал, на что идут их средства и ресурсы. А потому, ему придётся помимо Винтерфелла посетить Последний Очаг, Восточный Дозор и Чёрный Замок. Он не мог представить ничего хуже ещё месяца, проведённого на морозном Севере, но не мог представить и ничего лучше месяца, проведённого с Ашей, тем более в дали от вонючей столицы и всеведущего евнуха, который, благо, не мог дотянуть свои паучьи лапки до Севера, где Аше Сноу был верен каждый от лорда до последней прачки. И все же, здесь был Тирион. Болтливый карлик не сможет держать эту тайну в секрете, а значит не должен о ней узнать вовсе. Для него Джон и Аша ненавидели друг друга лютой ненавистью и только и думали о том, чтобы при возможности перегрызть друг другу глотки. Хотя, судя по укусам на шее Коннингтона, Сноу все же пыталась… Увидев, как она собирается ехать, хотел ее загрызть и Джон. — Она не едет с нами! — гаркнул он через весь двор. В перевязи у Сноу на груди сидела Дейси, укутанная в хлопковую распашонку, шерстяной комбинезончик и толстую шкуру, в шерстяной шапке, под Ашиным плащом так, что было видно только румяное личико. — Она очень любит кататься, Джон! Тем более так далеко едет не в первый раз. — Это опасно, Сноу! Она может заболеть, может упасть в конце концов! Сквозь щель в плаще Дейси протянула к нему ручки, и, как бы он не пытался строить из себя строгость и непоколебимость, невнятный лепет полугодовалой девочки делал его более, чем податливым. — Что, моя Ромашка? — пробормотал он, наклоняясь к дочери и целуя ее в обе щеки. — Мама тебя обижает и заставляет морозиться на этом холоде. Она скуксилась, надув губы, и снова спрятала под плащом ручки, которые до этого так доверчиво протягивала к отцу. Дейси была умным ребёнком и явно понимала, как манипулировать самым могущественным человеком в Семи Королевствах. Человеком, чьей единственной слабостью были ее грустные глаза. — Что с ней? — взволнованно спрашивал Джон у Аши. — Она обиделась на тебя. Ты не хочешь брать ее с нами. — Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось! Я волнуюсь. Это для ее же блага, в конце концов! Сноу огляделась, чтобы удостовериться, что за ними не наблюдали посторонние из числа королевской свиты, и коротко коснулась его губ, погладив щеку. — Это путешествие займёт месяц, Джон, если не меньше. Разве ты готов провести этот месяц без неё? — вкрадчиво спросила Аша, заглядывая в холодные голубые глаза. Он посмотрел на неё, а потом и на Дейси, по-детски любопытно глядящую в ответ. — Но если с ней что-то случится… Аша бросилась ему на шею, прижавшись боком, чтобы не навредить дочери, и жарко впилась в его губы… Однако, с появлением Тириона, отстранилась так быстро, что он опешил и ещё очень долго смотрел ей вслед, пока Ланнистер не тронул его за руку, бросив: — По коням!***
Дорога заняла меньше двух недель во многом потому, что Аша под звонкий смех и визг дочери гнала во весь опор, делая остановки только для ночлега и с утра поднимаясь с первыми лучами солнца. Способствовал быстрому путешествию и маленький гарнизон, который они взяли с собой. Всего десять человек из Винтерфелла, столько же из королевской свиты да одна служанка со странным именем Белка и поведением в разы развязнее Ашиного. Эта самая Белка, что оказалась бывшей копьеносицей, одичалой из числа тех, кто решил остаться по эту сторону Стены, и Харвин, конюшонок при Неде Старке, капитан гвардии при Аше, были самыми неприятными попутчиками из всех, что можно представить. Даже сама Аша в первые дни их знакомства, при вечных разногласиях и спорах, была несравнимо лучше. Она хотя бы пыталась наладить общение, эти же двое подозрительно пялятся, контролируя каждый его шаг, и не говорят ни слова, пока Джон не заговорит с ними сам. Сноу свято верит, что они, как ее ближайшие приближенные, волнуются о ее благополучии. Однако Коннингтон уже не раз встречал Ашиных прихвостней, угрожавших расправой, если он посмеет ее обидеть, но быстро обретающих к нему доверие, узнав о том, как сильно доверяет ему сама Аша. Он был уверен, что Белка и Харвин, которые, к слову, кажется, трахаются в тайне от своей леди, его ненавидят невесть за что и лишь ждут шанса избавиться… — У меня нет людей вернее них, Джон, — сказала ему Аша, когда он поделился с ней своими опасениями. — И верны они только мне. Если даже Санса так и не смогла заполучить их доверия, то ты и подавно. Уж извини. Это, как ни странно, успокоило его. Теперь Коннингтон знал, что девушка под постоянной защитой, и никто не сможет ей навредить. Как бы все шлюхи и разбойники Семи Королевств не уверяли, что готовы умереть за Свирепую Волчицу, лишь эти двое да Неведомый следовали за ней неотступной тенью. Даже жуть иногда брала, когда сквозь тонкий полог установленной для ночлега палатки проглядывался силуэт, охраняющего покой своей леди стража, готового в любой момент вышвырнуть ее любовника, если он вдруг впадёт в немилость. Самым враждебно настроенным все же оказался Амбер. Благо, ссоры с Ашей развили скорость его реакции едва ли не до сверхчеловеческих пределов. Благо, он успел поймать летящий в его голову топор… Дыхание перехватило от минутного страха за свою жизнь, ноги подкосились и его бросило в холодный пот, но он не позволил переживанию отразиться на своём лице. Волнение однако все же настигло его, стоило подумать об Аше, чуть не заставшей его смерть. Джон опасался, что ее хрупкое душевное равновесие, после родов ставшее особенно шатким, обрушится, но Сноу впала не в расстройство, а в ярость. Она отдала ему в руки дочь, забрала топор и решительно направилась в сторону Большого Джона. — Я не стану принимать его у себя! — гаркнул он через весь двор. — Пускай эта мразь проваливает из моего дома, или отсюда вынесут его тело. Сноу приблизилась без слов и наотмашь ударила Амбера обухом топора в челюсть, заставив пошатнуться и в конце концов упасть. — Поговорим наедине, — прошипела она, нагнувшись в нему, а после кивнула Коннингтону, предлагая следовать за ними. Наконец они остались наедине. Амбер молчал, но не сводил прожигающего взгляда с Джона и точь-в-точь похожую на него Дейси. Он был достаточно умён, чтобы сопоставить некоторые факты, либо же до него доходили слухи, но Большой Джон определенно знал, кем эти двое приходятся друг другу. Девочка же, будто чувствуя враждебность всегда доброго к ней великана, жалась к отцу, пряча личико у него на плече. Коннингтон заботливо гладил ее по спине, однако выражение лица оставалось жестким и холодно гневным. — Я помню вас совсем маленькой девочкой, миледи, — прорычал Амбер. — Вам тогда было не больше трёх, но вы ударили меня палкой по ногам и очень громко рассмеялись. Он раскатисто усмехнулся. — Теперь вы определенно бьёте сильнее. Надеюсь волчонок вырастет такой же, как вы, а не этот ублюдок. — Этот ублюдок, во-первых, десница короля, а во-вторых, обеспечивал Север провизией в течение года, к тоже же совершенно бесплатно. — То, что вам приходилось платить своим телом не значит, что это было бесплатно. В его голосе не было осуждения или презрения, присущего таким словам, но была почти отцовская забота, переживание. И все же Аша оскорбилась. — Вы же знаете, лорд Амбер, я не дам себя в обиду, — угрожающе тихо произнесла она. — Однако лично вы должны помнить, как мне идёт красно-белый, ведь вы видели меня в Близнецах, ведь вы знаете, почему меня зовут Призраком Красной свадьбы. Если с лордом Коннингтоном что-то случится в этих стенах, вы познаете мой гнев, милорд, как его познали Болтоны и Фреи. — Ты угрожаешь мне, девочка? — Я делаю единственное предупреждение. Вы знаете, лорд Амбер, что ради семьи я способна на все, — она подошла к Джону, коснувшись его руки, лежащей на спине дочери. — Он теперь часть этой семьи, и вы будете с этим считаться! Иначе на ваше место встанет другой и более покорный моей воле человек. Амбер до скрипа в зубах сжал челюсть, наконец обратив внимание на Коннингтона. — Может вылезешь из-под ее юбки и ответишь за себя сам? Джон остро улыбнулся, но улыбка эта так и не коснулась его глаз, морозно-льдистых. — Мое дело держать волка на поводке, лорд Амбер. Она уже облаяла вас, но без команды не укусит, поэтому не советую меня провоцировать. — Она перегрызёт и поводок, которым ты хвалишься, и твою глотку, рыжий ублюдок. Волка не приручить, как бы девочка не убеждала тебя в обратном. Он зверь вольный, — Большой Джон вдруг стал спокоен, как не был с тех пор, как они появились в его стенах. — Я подпишу вашу бумажку, подчинюсь Коннингтону, если придётся, но не будет в моей жизни дня лучше, когда ты поймёшь, ублюдок, что тебя использовали, как последнюю шлюху, и бросили с разбитым сердцем. Посмотрим, что ты скажешь про свой поводок.***
— Ты промолчала, — обиженно пробормотал Джон, пялясь в пустоту, сидя за столом в кабинете, примыкающем к выделенным Аше покоям. Дейси, благо, уснула и находилась в детской под неустанной защитой Неведомого и Белки. — Я вообще-то произнесла длинную проникновенную речь о том, что случится с теми, кто посмеет причинить тебе вред. Я предупредила его, но раз за разом убеждать в одном и том же не намерена. — Он сказал, что ты меня не любишь, а ты промолчала! — стоял на своём Коннингтон. Аша тяжело вздохнула, опускаясь перед ним на колени и вкладывая свои руки в его. — Я люблю тебя, Джон, и буду любить до последнего вздоха. Главное, что об этом знаем мы с тобой, а остальное не имеет значения. Я объехала весь Север, чтобы в будущем обеспечить его безопасность под твоей зашитой, а не убедить знаменосцев в нашей беззаветной любви. Он упрямо молчал, продолжая корчить обиду, хотя сам прекрасно понимал разумность ее слов. А оттого ещё больше чувствовал себя глупым влюблённым мальчишкой. Сейчас бы только написать ей стихи и повязать ее ленту на руку. Хотя желтая лента, оставленная ею год назад, все ещё грела Джону душу и никогда не покидала его запястья. Дурак… — А что ты там говорил про поводок? Про то, что я подчиняюсь лишь твоим командам? — Сноу наконец перешла в наступление, поднявшись с колен и скрестив руки на груди. — Я просто… — Хотел покрасоваться, потому что твоё непомерное эго не поместиться даже в Харренхоле, а самомнение выше Башни в Староместе! Он встал из-за стола с какой-то странной решительностью в глазах, медленно подходя к Аше, испуганно пятящейся от него. — И все же в одном Амбер был прав. Мое место у тебя под юбкой. Ухмылка, которую ей подарил Коннингтон была одной из тех, которые заставляли ее сгорать одновременно от желания и стыда. То, как откровенно и развязно он облапывал ее взглядом, было возмутительно, но до безумия возбуждающе. Джон опустился перед ней на колени, помог снять сапоги и стянул бриджи. Аша встала на носочки, когда ледяной каменный пол обжег ступни, но он поднял ее на руки, а после опустил на стул. Он коснулся губами внутренней стороны ее бёдра. Ноги кусал холод, но промежность обжигало горячее дыхание Джона. И наконец почти невесомый поцелуй, вырвавший у неё скулящий стон. Дверь бесцеремонно отварилась, пропуская в кабинет Тириона. Без капли стыда или страха, Коннингтон лишь спрятался под столом, придвигая стул. Теперь он был незаметен для их незваного гостя и бессовестно продолжал ласкать ее нижние губы и набухший от возбуждения комок нервов. — Тебе удалось их примирить? — с порога спросил Ланнистер. — Двух Джонов? — со вздохом спросила Аша, изо всех сил не давая мыслям разбегаться. — Пыталась, но не смогла. Придётся выставить свою охрану у дверей Коннингтона, чтобы его не прирезали в ночи люди Амбера либо он сам. Тирион рассмеялся, но как-то через силу. Очевидно не волнение за десницу заставило его наведаться к старому другу, но он никак не мог начать разговор. — Ты же знаешь, что всем можешь со мной поделиться? Коннингтон ввёл в неё два пальца, лаская теперь как снаружи, так и внутри. Из груди рвался крик блаженства, но Аша упрямо сдерживалась и лишь вцепилась в его волосы, дергая, наверняка, до боли. — Конечно, Тирион, — прошептала она быстро, опасаясь, что вместе со словами вырвется и стон. — Мы всегда были так близки, — не унимался Ланнистер. — А теперь почти не разговариваем. Я даже не знаю, кто отец твоей дочери. Не знаю, что тебя волнует, о чем ты переживаешь. Мне не хватает наших разговоров по душам. Джон припал к чувствительному бугорку меж влажных складок и жадно посасывал его, прикусывая губами, будто никак не мог насытиться любимой девушкой. Чавкающий звук от проникновения пальцев в истекающее вязкой смазкой лоно казался Аше оглушительным, но Тирион не замечал его вовсе. Она всхлипнула, не сдержавшись, а после подняла затравленный взгляд на Ланнистера. — Мне жаль, мой друг, но, боюсь, я не смогу разделить с тобой эту тайну, — срывающимся голосом произнесла Сноу. — Эту и многие другие. Может однажды, но точно не сейчас, Тирион. Прости. Он посмотрел на неё, как на предателя. Наверняка, Тирион также смотрел на Джейме, когда тот признался, что Тиша не была шлюхой, а действительно любила его. Столь уязвлённым она не видела его никогда, и это буквально раздирало душу. — Тогда я, наверно, пойду, — пробормотал Ланнистер и на негнущихся ногах покинул кабинет. Как раз вовремя, потому что Аша наконец достигла пика с протяжным криком и обмякла на стуле в крепких объятьях Джона, утирающего тыльной стороной ладони промокшую бороду. — Я уж подумал ты и правда плачешь, — усмехнулся он, пока не взглянул на ее лицо и понял, что оказался прав. — О Боги, любовь моя, что случилось? — Я обманываю его, Джон! Он называет меня своей сестрой, а я даже не могу сказать, от кого моя дочь! — Сноу спрятала лицо в ладонях. Коннингтон поднял ее на руки, будто она совсем ничего не весила, опустился на стул и усадил ее на колени, поцеловав в висок. — Однажды мы перестанем скрываться, любовь моя, и каждый будет завидовать нашему счастью. Обещаю, Аша…***
В Восточном-Дозоре-у-моря они провели лишь один день. Все места были заняты строителями или дозорными, а провизия, которой даже при помощи Штормовых Земель едва хватало, была расписана на месяцы вперёд. Они не могли пользоваться их гостеприимством дольше, тем более бастард с Железных Островов был не самым радушным хозяином. Коттер Пайк потравил с Ашей пару баек, ущипнул за нос Дейси, плюнул под ноги Коннингтону, едва не попав Тириону между глаз, и это все, на что хватило его терпения и манер. В Чёрном Замке же приём был более, чем тёплый. Тормунд, заметивший ее первым, закружил Ашу в воздухе. Потом на ее крик сбежались все дозорные, стюарды, строители, а потом Джон и Джейме. Рыжий одичалый отвлёкся на маленькую принцессу, как ее называл Вольный Народ и Ночной Дозор, Коннингтон был занят охраной своего хрупкого маленького счастья, со смехом подлетающего в воздух, и тогда Аша встретилась взглядами с Джейме, влюблённо и непривычно застенчиво смотрящим на неё. Она вздохнула, беззвучно отговаривая себя от этой авантюры, но все же незаметно кивнула ему в сторону кузницы, пустующей со смерти Донала Нойе. — Я люблю тебя! — начал он, едва они остались наедине. — Аша, мне так жаль, что я наговорил тебе всего… — Жаль, что трахнул Бриенну Тарт? — жестко осадила она его. — Прояви уважение, если не к нам с тобой, то хотя бы к ней. Джейме вздохнул, будто не знал, что ей ответить, и, видимо, решил, что действия скажут лучше слов. Он зажал ее между стеной и своим телом. Коннингтон однажды так же припечатал ее к стене. Он был болен серой хворью, был разъярен, но Сноу знала, чего от него ожидать, знала, что он не причинит ей вреда. Ланнистер же был импульсивен и непредсказуем. Она боялась, и, будто подпитывая ее страх, он стал целовать ее. Нежно, чувственно, но против ее воли. Джейме всегда брал измором, и теперь он надеялся, что она сдастся. Оттолкнуть бы его, ударить, но тело будто онемело и перестало слушаться. Аша застыла, не отвечая, но и не противясь. Просто ушла в себя, надеясь, что это скоро закончится. — Дери тебя Семь Преисподних! — прорычал к счастью появившийся Джон, оттаскивая от неё Ланнистера. Лишь мгновение он потратил на то, чтобы ударить его по лицу собственной же золотой рукой, но тут же опустился возле Аши, на ватных ногах осевшей на холодный пол. — Любовь моя, — прошептал он, подняв ее голову за подбородок и взглянув в стеклянные глаза. Джейме наконец оклемался и ошалело взглянул на Коннингтона. — Твоя кто?! Но Джон был слишком занят осмотром девушки, чтобы отвечать на его вопросы. Сноу моргнула, и ее взгляд наконец обрёл осознанность, но сразу затуманился слезами. Она всхлипнула, уткнувшись в мех на его плече и зарыдала. — Я не хотела, Джон! Он сам! — бормотала она. Он поднял ее на руки и прошёл в каморку за кузницей, сел на постель и опустил Ашу себе на колени. — Глупая! Я ни в чем тебя не виню. Разве что в том, что ты, ничего мне не сказав, уединилась с мужчиной, который давно тебя хочет и не понимает слово нет… — Так это я виновата? — сквозь слёзы возмутилась Аша, но он вновь уложил ее голову на плечо и поцеловал в макушку. — Это я виноват, что не уследил за тобой и позволил этому случиться. Если хочешь, я и вторую руку ему отрежу… — Нет, — всхлипнула Сноу. В проходе появился Ланнистер, неверяще взирающий на то, как заботливо Джон гладил ее по волосам и целовал ее виски, щеки, однако не притрагивался к губам, будто понимая, как больно ей будет даже от самого любящего прикосновения, но напоминавшего ей о Джейме. — Ещё раз попадёшься мне на глаза, и я сверну твою львиную шею, Цареубийца, — спокойно произнёс Джон. — Вы спите! — не обращая внимания на его слова, возмутился Джейме. Коннингтон поднял на него ледяной взгляд, в защитном жесте обняв девушку на его руках. — Вон отсюда, пока все в этом Богами забытом месте не узнали, что ты пытался с ней сделать. — Я люблю ее! — вновь повторил Джейме, будто пытаясь убедить в этом не столько Джона и Ашу, сколько самого себя. — Тогда почему она бьётся в истерике у меня на руках от твоей любви, Цареубийца? Я скажу в последний раз. Вон! Он ударил здоровой рукой по стене и вышел. Аша всхлипнула в последний раз и умолкла, но губы благодарно коснулись его щеки. — Мой защитник, — улыбнулась она. Джон закатил глаза, но после виновато поджал губы. Тогда в каморку зашёл ещё один Джон. Ее брат держал на руках Дейси, радостно потянувшую ручки к отцу, едва она его заметила. Сноу отдал ребёнка Коннингтону, а после перевёл взволнованный взгляд на девушку, что всю жизнь считал своей сестрой. Он явно заметил Джейме, тяжелым шагом покидающего кузницу, заметил и слёзы на ее щеках, но знал ее достаточно хорошо, чтобы не касаться этой темы. — Я думал он красивее, — усмехнулся Джон, глядя на Коннингтона. — Ты конечно говорила, что он не очень, но чтобы настолько! Боги, Аша! Хорошо, что Дейси пошла в тебя. Девушка наконец рассмеялась, ощутив себя в кругу семьи. — Не все унаследовали красоту Рейгара Таргариена, смазливый парень, — усмехнулся Коннингтон, но взгляд был осторожным. Аша с Джоном напряжённо переглянулись. — А что, если бы я так и не сказала ему? Ты бы меня подставил! — пихнула его Сноу. — Если бы ты ему не рассказала за целый год, я бы тебя прикончил. Парень заслуживает знать. А ты и так слишком много скрываешь, — беззлобно произнёс Коннингтон, усаживая ей на колени Дейси. Аша закатила глаза. — Ты расскажешь мне о нем? Об отце? — почти робко спросил Джон Сноу. Коннингтон печально улыбнулся, будто вспоминая такой же разговор с Эйгоном, только узнавшем, кто он на самом деле, вспоминая Рейгара, его доброго друга и все, что с ним было связано… — Да, парень. Расскажу.