Места и времена

                    Нан Дунгортеб поначалу показался Берену не таким жутким, каким он его помнил. Лишь позже, когда пришлось спешиться, он вспомнил, как тяжело идти по каменным россыпям, где нога так и норовит соскользнуть. Спустя час Геральт вдруг расседлал свою лошадь, снял узду, вьюк и жестко хлопнул по крупу. Плотва заржала, подбросила задом и довольно быстро пошла прочь из неприятного места. Цири возмущенно, что-то сказала ведьмаку, но потом проделала то же самое. Берен сообразил: ведь он был здесь, помнил. Лошадей они не проведут, разве что донесут как припасы.       — Отпускаем коней, Ном. Они станут только помехой, да и вряд ли выживут.       — Нет, мы возвращаемся, — вдруг сказал Финрод. — Пройдем краем, до Нарога, а потом пойдем вдоль него. Есть причина для этого. И это не боязнь потерять коня.       Геральт выругался, длинно и грязно. По крайней мере, именно так звучал его монолог. Берен слушал с интересом, хоть и не понял ни слова.       — Как только выйдем лошади вернутся, — успокоил один из эльфов. — Мы приучаем их к этому.       — И то хлеб, — проворчал Геральт. — Какого черта мы сюда перли-то?       Он взвалил вьюк за плечо, протянул было руку за сумой Цири, но Берен опередил, взял её у девушки, приторочил к своему седлу. У него была слабая надежда, что никто его поступка не повторит, и белоголовый будет сам тянуть сумку. Её тут же разбили — эльфы вовсе не разделяли его неприязни к ведьмаку. Пара из них взгромоздила на своих лошадей седла, еще один взял вьюк Геральта.       — Почему ты вдруг свернул? — спросил Геральт. — Да еще так неожиданно…       — Предчувствие. Я вдруг понял, что туда нельзя идти. Такое бывает, и пока ни разу не подводило.       Кони вернулись даже раньше, чем думалось. То ли они почуяли хозяев, то ли не успели далеко отойти. Дальше пошли молча и сторожко, хоть унголы и не спешили вылезать из укрытий. Из долины они почти вышли, как спустилась ночь. Пришлось остановиться, развести огонь, хорошо хоть кривой, колючий кустарник годился для этого. Все были вымотаны, потому ели мало и быстро, в полной тишине.       — Сегодня на страже я и Берен. — Хрипловатый голос ведьмака неприятно скребанул по ушам. — Думаю, по половине ночи нам хватит.       — Почему? Мы тоже вполне способны увидеть опасность, — удивился светловолосый высокий эльф по имени Эллианар.       — Потому что Берен здесь бывал и знает, чего ожидать. Я же вижу в темноте почти как днем, мне не надо присматриваться.       — Глупости, — оборвал Финрод. — Разбавим караул эльфами. Мы тоже прекрасно видим в темноте. Первыми Берен и Эллианар, раз он того хочет, потом Нарратэль и Келедир, следом Цири и Ольвир. А потом Геральт и Кариндар. Этого достаточно.       — Ложимся спать. — Берен подбросил чуть веток в огонь. — Финрод прав, глупо выпячиваться.       Предрассветный холод разбудил Берена. Он разомкнул веки, чуть повернул голову. Геральт сидел чуть в стороне от лагеря, под большим камнем, отирал лоскутом ветоши свой меч. Серый свет едва-едва вычерчивал силуэт ведьмака, — выдал слабый отблеск клинка.       — Еще рано, — негромко сказал белоголовый. — Эльф, если тебе интересно, не задушен и не зарезан: следит с той стороны.       «Как? Я же ничем себя не выдавал. — Берен сел, накинул поплотнее плащ. — Это невозможно. И как же он меня раздражает…»       — У тебя переменилось дыхание. Я слышал, что ты проснулся. Знаю, что не нравлюсь тебе. Поговорим?       — Хотелось бы, но не сейчас. Я бы предпочел наедине. Пока ты еще не подтвердил ни одного моего подозрения.       — Хорошо. — Зашуршал меч, возвращаясь в ножны; ведьмак встал, покрутил головой, разминая шею. — В любой приглянувшийся тебе момент. Советую поспать еще немного, пока есть возможность.       Берен снова лег, но сон не шел. Искоса поглядывал на неподвижную фигуру под камнем, думал. Мысли лезли самые разные, и все идиотские. Разумом он понимал — Ном не станет принимать плохого человека в команду, но чутьё вопило совсем о другом: опасность. Наверное этот самый раздрай и заставлял Берена злиться и подозревать. По отношению к Цири он ничего подобного не чувствовал, зато его смущала сама мысль о том, чтобы притащить в тёмные земли девушку. Во время войны, да и потом, когда он остался с отцом в захваченном Дортонионе, не раз видел, как обходятся орки с людьми, что творят с попавшими в их лапы женщинами.        Дальнейший путь пролегал спокойно и размеренно. Поселения они объезжали, лишь иногда кто-то заезжал купить припасов или фуража. Впрочем, поселений было мало — здесь часто появлялись орки и вастаки. За это время путешественники сблизились, исчезла отчужденность. Однажды Берен даже увидел тренировку ведьмака и Цири, случайно, разумеется — они обычно уходили подальше. В тот раз Берен возвращался с охоты, завернул в сторону, где чуть раньше видел ручей: решил освежевать косулю у ручья, чтобы не поганить стоянку. Да так и застыл. Две фигуры, почти размываясь, метались и скакали по полянке. Время от времени раздавался лязг и скрежет, оба разлетались в стороны. Ведьмак вдруг застыл неподвижно, повернулся и вопросительно уставился на мужчину. Берен вдруг почувствовал себя лишним.       — Ого, теперь я начинаю заранее жалеть орков. Не хочешь попробовать со мной? Любопытный способ боя.       — Присядем ненадолго? — Геральт ловко вбросил клинок в ножны. — Ты же хотел со мной поговорить, вот и возможность. Больше такой не выдастся, дальше орочьи земли.       — Вы болтайте, — спокойно проговорила девушка, направляясь к лагерю, — а я пошла.       Берен помолчал, потом спросил:       — Ты действительно не боишься тащить её в такую авантюру?       — Нет.       — Зачем вы присоединились к нам? Я не верю, что ты не понимаешь как это все опасно.       — Понимаю. У нас нет возможности уйти. Предназначение уже вплело нас в канву, мы просто обязаны принять участие в важных событиях. А твоё событие, Берен, встряхнет весь мир, независимо от результата.       — Да с чего ты это взял, мать твою! У вас что, своих дел нет?       — Потому что мы не можем вернуться так же как и пришли. Госпожа Мелиан объяснила мне почему. Но, извини, драться на стороне орков я не хочу. Остается твоя сторона.       — А Феаноринги? Честно говоря, я вначале подозревал, что ты шпион Врага. Теперь подозреваю, что их. Развей эти подозрения, пожалуйста.       — Не могу. У меня нет таких доказательств, которые ты принял бы. Тебе я могу предложить только свою помощь и свой меч.       — Это немало. Разреши поинтересоваться…       — Разрешаю. — Геральт задумчиво жевал травинку, прикрыв веки и облокотившись о ствол дерева.       — Что ты такое? Я не верю, что ты человек.       — Я ведьмак. Это человек, но измененный с помощью ядов, трав, магии и черт знает еще чего. У нас обострены чувства и интуиция, мы намного быстрее и ловче обычных людей, невосприимчивы к большинству болезней и ядов, а еще заживает на нас все как на собаках. Этого достаточно?       — Но для чего это было надо? И я не верю, что эти изменения прошли даром.       — Нужно было истреблять чудовищ. Это непросто. Вот чародеи и придумали способ превращать человеческих детей в машины для убийства. Да, за все эти возможности берется дорогая плата. Об этом, извини, говорить не хочу. Кстати, Цири обычная девушка, она не проходила ни одного испытания. Только обучение. Это так, для справки.       — Похоже, ты еще больше все запутал. Меня грызет любопытство. Пожалуй, я приму твоё предложение о помощи.       — Если ты не передумал, можем поразмяться, а потом займемся косулей.       — Не передумал.       Вернулись оба довольно поздно, и, кажется, не было больше неприязни — сломалась. Цири с любопытством посматривала, но вопросов ведьмаку не задавала. После ужина неожиданно они оказались втянуты в разговор о детских проделках, тут Цири была немного удивлена — у Геральта этих самых проделок оказалось довольно много. Надо же, набитый паклей винный кувшин. Думается, Весемир был слегка озадачен, когда из вроде бы полного сосуда не вылилось ни капли. Эльфы тоже оказались довольно беспокойными и хитроумными детьми, так что вечер наполнился вдруг смехом и добродушными подколками.       Проход между Эред-Ветрин и Таур-Ну-Фуин был уже в двух днях пути, когда они вдруг напоролись на орков. Берен шел первым, остановился вдруг, поднял руку. Все приблизились, стараясь не шуметь. Геральт потянул носом, негромко ругнулся.       — Две или три хаты. Надо быть осторожными, орки близко.       Несло гарью, паленым мясом. Отвратительная вонь… Все остановились, пара эльфов бесшумно скрылась меж стволов, остальные же молча принялись подготавливаться — доставали луки и колчаны. Геральт затянул перевязь и взглянул на Цири. Та тоже готовилась. Ведьмак нахмурился — ему не хотелось, чтобы она видела то, что скорее всего там происходит. Но и что-либо приказывать не хотел. Выручил Берен. Возможно, он тоже хотел оградить девушку от лишних зрелищ, а возможно, действительно заботился только о скрытности. Негромко, почти шепотом, Берен сообщил.       — Цири, ты по лесу тихо ходить не умеешь, поэтому останешься здесь, с лошадьми. Следи, чтобы не ржали.       Девушка вскинулась, ожгла обиженным и негодующим взглядом, но спорить не стала, хоть и видно было — хотелось. Геральт успокаивающе положил ей руку на плечо, сжал чуть.       — Он командир, ему виднее, — едва слышно проговорил он. — Ты же не думаешь, что это последние орки?       — Ладно… — Цири сжала губы и кивнула.       Вернулись эльфы. При взгляде на побледневшие и окаменевшие лица Геральт вдруг почувствовал благодарность к Берену, за предусмотрительность.       — Их почти четыре десятка, — доложил Кариндар. — Многовато. Может, удастся обойти?       — Нет. — Геральт говорил тихо, но услышали все. — Мы справимся. Попрошу об одном — нам нужны пленники, а я не смогу остановится и вряд ли захочу. Нас вполне достаточно, ведь у вас луки.       — Согласен, — негромко добавил Берен.       Больше слов не понадобилось. Отряд тихо скользил меж стволов, вели Кариндар и Нарратель. Берен увидел, как Геральт отпил глоток из темной бутылочки, приостановился, опершись о ствол. И тут же пошел дальше. К поляне вышли быстро, она оказалась почти рядом. Орки были заняты грабежом — вытаскивали барахло из двух еще не подожженных домов, несколько развлекались, бросая дротики и ножи в привязанного к колодезному шесту паренька. Тот пока прыгал и вертелся, но по красному лицу и хриплому дыханию было понятно, что забава скоро закончится. Еще несколько пытали старика, что-то выспрашивая. Поэтому появление Геральта и Берена они прозевали. Впрочем, нападение такой быстроты Берен и сам пропустил бы. Геральт вдруг метнулся вперед, оказался в кучке метателей ножей. Сразу же оттуда вылетели два тела, брызжущих кровью. Ведьмак завертелся волчком, безжалостно калеча и убивая. Берен тоже ворвался в толпу и принялся раздавать удары. Раздались крики, орки заметались, стали хвататься за оружие. И падать. Стрелы эльфов безошибочно находили цели. Кончилось все так же быстро как и началось. Берен распрямился, стряхивая с клинка последнего орка. Никого вокруг, только хрипы и стоны. Ведьмак, чуть поотдаль, дорезает раненных — это скорее милость, чем мстительность — его клинок калечил жестоко. Эльфы тащат в сторону несколько орков, брызжущих слюной и проклятиями. Расширенные и испуганные глаза паренька на побледневшем лице. И воздух, как всегда после драки, необычно вкусный.       Геральт подошел к эльфам, которые связывали пленных орков. Берен не видел его лица, зато увидел, как побледнел и отшатнулся Ольвир. Орки заткнулись. Ведьмак наклонился к тому из них, что был ближе, бесцеремонно приподнял за ворот.       — Советую ответить на все вопросы, которые вам будут задавать, иначе попрошу вас себе, для забавы. — Голос ведьмака был хриплым и металлическим. Берен с удивлением увидел, как по штанам орка расплывается темное пятно. Ведьмак разжал пальцы — орк шлепнулся наземь. Когда же Геральт повернулся и пошел к стене деревьев, Берен и сам оказался недалек от позорного пятна. Лицо ведьмака было белым-белым, глаза наоборот стали огромными, черными, а выражение лица совсем не располагало к дружелюбию. Проходя мимо Берена, Геральт приостановился.       — Допросите их сейчас, пока они боятся меня больше вас. — И ушел за деревья.       Берен машинально отер меч, воткнув его в мягкую землю, вогнал в ножны. Повернулся было к пленникам, но его остановил король Финрод, положив руку на плечо.       — Иди за ним. Геральту может понадобиться твоя помощь. — И добавил, глядя куда-то в сторону: — Орков мы допросим как надо.       Мужчина кивнул и зашагал следом за ведьмаком. Ном справится с допросом, хоть это ему и претит. Ведьмак же действительно может нуждаться в помощи — он был в самой гуще драки, мог и получить мечом. Как оказалось, предположение было недалеко от истины — Геральт нашелся неподалёку — полусидел, опершись спиной о ствол дерева.       — Ты ранен! — Берен склонился над ведьмаком, протянул руку. — Надо обработать и перевязать.       — Бред. — Геральт говорил глухо и хрипло, но боли в его голосе не чувствовалось, только усталость. — Это не раны. Мне просто нужно чуть-чуть отдохнуть. Скоро пройдет, так всегда бывает.       Берен сел рядом, попытался заглянуть в лицо. Ведьмак упорно его прятал, наконец вдруг взглянул прямо в глаза. Берен увидел глаза, неестественно расширенные, со зрачками во всю радужку. Белая, как бумага, кожа только усиливала отвратный эффект, губы же и вовсе сливались с кожей.       — За это ведьмаков не любят и презирают. Мы монстры. Как тебе нравится мой вид?       — Не нравится, — честно признал Берен. — Мало того, я и сам чуть не уссался, как тот орк. Что это было-то?       — Траханые эликсиры. Для скорости реакции, мать… — ведьмак отхаркнул, сплюнул далеко. — Потом усталость и апатия, побочные эффекты. Цири не говори, она меня живьем съест.       — За что? Ну, выпил хрени, так наши некоторые вытяжку из грибов перед боем потребляют и ничего.       — Вредно это. Для меня.       — Так не пил бы. Что, так не справились бы?       — Берен, — ведьмак оживал на глазах, бледность отступала, зрачки стали заметно меньше, — мы шли в ближний бой. Пока летит стрела, случиться может что угодно. Тем более когда противников так много. Я оклемаюсь. А ты, будь добр, сходи к Цири и успокой ее.       — Как скажешь. — Берен поднялся. — Тебе точно не нужна помощь?       — Разве, что немного покоя. — Геральт улыбнулся, криво и паскудно, но так уверенно, что Берен не стал настаивать. Тем более, что стало совсем темно, а он не хотел оказаться наколотым на меч ведьмачки из-за глупой ошибки.