Места и времена

                    Схрон, который устроил Мирин, был небольшой, являлся по сути чем-то вроде низкого навеса над землей. Под навесом, на балках, в плотных кожаных мешках были припрятаны некоторые припасы, одежда и оружие. В основном оружие. Еще нашлось с пяток одеял и приличный бочонок кисловатого вина. Цири чуть отпила из кружки и скривилась. Но все же Мирин прав — болотную воду пить не стоит. Она подошла к эльфийке, занятой Фелагундом. Чудовищно распухшая, с искривленными пальцами рука короля лежала на ладони Лютиэн, вторая рука эльфийки будто танцевала в воздухе над ней, при этом Лютиэн что-то тихо напевала. Сам Финрод крепко спал, положив на грудь вторую руку, уже не такую страшную.       — Как ты? — Девушка спросила очень тихо. — Не говори, кивни, если нормально.       Лютиэн прекратила напевать, чуть улыбнулась.        — Я пою, потому что мне так проще лечить. Видишь ли, у меня другой дар, моя мать справилась бы с этим играючи. Мне же нужно немного больше усилий. Со мной все в порядке, не беспокойся.       — Ты плохо выглядишь. Может, немного передохнешь? Ты не поверишь — Берен уже пытается встать и уложить тебя отдыхать.       Эльфийка взглянула в сторону ряда лежанок из сухого камыша. Оттуда действительно доносились возмущенные восклицания и возня.       — Это он с Геральтом скандалит, — ответила Цири на невысказанный вопрос. — Берен не очень его любит, хотя сейчас что-то могло и поменяться. Возможно, цапаются они уже по привычке.       — Почему? — Обе не заметили приближения Мирина и вздрогнули от его голоса.       — Когда мы только познакомились, — ответила Цири очень спокойно, — Берен счел, что мы подосланы кем-то из его врагов. Подозрение прошло, неприязнь осталась. А Геральт и сам бывает весьма зловреден и ехиден.       Мирин ухмыльнулся и выплюнул стебелек, который грыз.       — Замечательно. Они займут друг друга и не будут пытаться геройствовать. Похоже, это у обоих в порядке вещей.       — Это верно, — чуть подумав, согласилась Цири. — Как там остальные?       — Эльфы вполне прилично себя ведут, спокойно пьют всю ту гадость, что вы им наварили, и терпеливо переносят перевязки. Люди чуть похуже, но это же от нас ожидаемо, правда?       — Если бы отвар был на воде, он не был бы таким гадким… — буркнула Цири, поднимаясь. — Пойду взгляну как там Геральт.       Геральт был не только в порядке, он был еще и жутко зол. Слабость и вынужденная беспомощность бесили его не хуже Берена, который тоже был злым и язвительным. По той же причине. Причиной слабости было истощение и обезвоживание. Лютиэн обещала, что очень скоро все придет в норму, но обоим уже сейчас не терпелось начать вставать. Здесь, на болоте, они прятались уже пару дней. Еды хватало, а вот с водой было плохо. Сегодня разлили последнее вино из бочонка, а ночью несколько человек собирались пробраться к реке и набрать чистой воды.       — Хватит ругаться, Геральт. Ты начинаешь походить на старика.       — Соплячка, — буркнул ведьмак, но сквернословить перестал. — Яйца курицу не учат. Как там состояние Финрода?       — Уже неплохо. — Цири улыбнулась и устроилась рядом с Геральтом, чуть приобняв ведьмака. Тот чуть улыбнулся в ответ и тоже обнял девушку. — Госпожа Лютиэн велела передать тебе, Берен, чтобы ты не буянил. Ее отвлекают твои вопли.       — Вопли?       — На самом деле она сказала иначе, я обобщила.       — Цири, если ты научила Лютиэн ругательствам, я тебя выдеру.       — Опять одно и то же… — вздохнула девушка. — Берен, ты не поверишь, это он мне обещает уже лет с одиннадцати и никак не соберется.       — Дьявольщина, Цири, ты меня провоцируешь! Смотри ведь, соберусь.       — Ты её не догонишь. По крайней мере сейчас.       Геральт повернул голову и чуть подмигнул Берену. Тот улыбался, вовсе не ехидно как раньше. Кажется, он даже погрустнел, но это впечатление рассеялось быстро. Впрочем, и настроение самого Геральта вдруг резко пошло в гору — присутствие Цири развеивало любые неприятные чувства и мысли. И самочувствие было уже намного лучше, хотя тут заслуга эльфийской девы. Если бы он выкарабкивался сам, или с помощью эликсиров, вряд ли бы у него сейчас были силы спорить с кем-то или просто сесть. Единственное, что не устраивало — бездействие. Ведьмак прекрасно понимал, что отсидеться в укрытии надо, что эльфы не смогут ни идти долго, ни сражаться, но его терзало нетерпение и страх за Йеннифер. Да, чародейка вполне может позаботиться о себе, да, она не истеричная и впечатлительная барышня, но есть опасности, которые в одиночку не преодолеешь.       Ближе к сумеркам несколько человек собрались и отправились за водой. Лютиэн закончила наконец с руками короля и теперь сидела на подстеленном плаще рядом с Береном. Они тихо беседовали, иногда смеялись, тоже тихо. Геральт дремал, а Цири напросилась с Годримом и Олленом на охоту. Здесь, в сердце болот, было неимоверное количество птицы, непуганой и откормленной. Охотникам приходилось напрягаться только затем, чтобы достать добычу, не увязнув при этом в топи. Именно поэтому на охоту шли по нескольку человек — чтобы вытащить друг друга, и, конечно же, донести выпотрошенных уток и бекасов. Остальной отряд тоже занимался разными мелочами: кто-то чинил кольчугу, кто-то подгонял ремни трофейных ножен. Несколько человек играли во что-то, похожее на краснолюдский гвинт, по крайней мере использовались карты, хоть и отличавшиеся от привычных. Мирин с несколькими людьми что-то обсуждал, при этом все размахивали руками, чуть было не срываясь на крик.       Поход за водой оказался весьма удачен. Отряд вернулся почти ночью, к немалому удивлению Геральта и эльфов. Они-то полагали, что люди вернутся утром, после рассвета. Командир отряда лишь рассмеялся в ответ на замечание об опасности ночных походов по болоту и ответил, что все эти люди здесь выросли и очень долгое время жили. Кроме того, у отряда были фонари с заслонками, освещающие только узкую полосу перед идущим. Такой фонарь заметить очень непросто. Кроме приличного запаса свежей воды отряд притащил еще и пленника. Это был невысокий, смуглый и кривоногий мужик средних лет с темными, почти черными глазами и крупным носом, похожим на клюв хищной птицы. Волосы мужика были длинными, сальными, черными и закрученными в диковатую конструкцию из косичек и переплетенных прядей. Больше всего конструкция напомнила Геральту гнездо какой-то ненормальной птицы. Однако именно эта конструкция привела Берена и Мирина в неописуемый восторг. Они тут же приказали увести пленника в сторону. Берен оперся о Мирина и поковылял вслед за пленником. Геральт хотел было возмутиться, но потом передумал и уселся на свою подстилку. Сползти с нее и встать на ноги оказалось вовсе не таким трудным делом, как казалось. Это значило, что очень скоро он снова будет в нормальной форме и сможет делать все, что заблагорассудится.       — Это один из военных командиров, — сказал Финрод, осторожно присаживаясь рядом. — Скоро мы узнаем сколько и каких отрядов за нами послали, и где они будут идти. Ума не приложу, как они его взяли в плен. Такие обычно не ездят в одиночку.       — С боя взяли. — Один из разведчиков протягивал Финроду кружку с водой. Геральту досталась фляжка. — Мы наткнулись на дерущихся, почти на болоте. С орками что-то не поделили. Я полагаю, его исчезновение спишут на гибель в болоте — высокие чины уже все драпали в топь.       — А если пойдут искать и наткнутся на нас? — Геральт нахмурился. — Здесь мы как связанные, нас запросто забросают стрелами. А если кому-то придет в голову стрелу поджечь, так вообще жопа.       — Сюда не доберутся. По крайней мере еще пару-тройку дней. А потом мы выскользнем из облавы. К тому времени нас устанут искать и будут не такими шустрыми. Вастаки так вообще сейчас не сильно усердствуют.       — Почему? — Геральт блаженно вздохнул, оторвавшись от фляжки. — У них есть на то причины?       — И очень веские, — подтвердил Финрод. — Враг обманул их и запер здесь, в Хитлуме. Истерлингам был обещан Белерианд. После Нирнаэт Арноэдиад они собирались поселится именно там. Собственно, не все племена служат Морготу, есть и те, что в союзе с Феанорингами и домом Беора. Сейчас Истерлинги не очень спешат стараться, служат, я думаю, исключительно из страха. Моргот очень круто обходится с предателями и врагами.       — Ясно… То есть они могут и не заметить чего-нибудь очень нужного Морготу, и вполне способны сцепиться с его солдатами.       — Да, где-то так. Но ты и сам понимаешь — рассчитывать на то, что нас «не заметит» какой-нибудь вастакский отряд, глупо. Так что, как только сможем нормально идти, летим отсюда со всех ног. — Разведчик ухмыльнулся и погладил оголовок меча. — Я очень хочу еще попускать этим тварям кровь, но делать это хочу разумно, не померши сам.       — Я думаю, уйти отсюда мы сможем быстрее, чем собирались. — Фелагунд осторожно принялся сгибать и разгибать пальцы. — Лютиэн недооценивает себя как целительницу. Я бы вообще не справился с таким заданием. А ты как считаешь, Геральт?       — Я уже как новенький. Немного слабоват, конечно, но такими темпами к следующему вечеру смогу пришибить для вас что-нибудь не менее забавное, чем тот волчок. Плохо, что у меня нет эликсиров на тот самый всякий случай.       — Кстати, а зачем ты их утопил в болоте? — спросил Финрод. — Их же можно было проверить, да и флаконы могут понадобится потом.       — Предпочитаю не рисковать. Вдруг Саурон решил что-то модифицировать по своему разумению. Зная нрав чародеев, я уверен, что так оно и было. Заклятия на предметах тоже не новинка, так что, сам понимаешь…       — Не очень, — признался Финрод. — Зачем ему что-то модифицировать — слово-то какое — если оно никому, кроме тебя не годно?       — Вообще-то он счел, что этим я травлю особо опасных и крупных тварей. Я не стал его разочаровывать. Кстати, кто-нибудь видел Цири?       — Я видел. Она с Лютиэн, что-то они там обсуждают.       — Замечательно… — Геральт сосредоточенно разламывал прут на мелкие кусочки. — Когда я ее не вижу, мне все время кажется, что она ввязывается во что-то неприятное. С Лютиэн такие штучки вряд ли пройдут. Она уж точно не даст девочке натворить глупостей.       — Может, ты зря ее так опекаешь? — спросил разведчик. — Видел я, что она может, впечатлился. Уж я бы точно не стал на ее пути.       — Ремня ей нехватает. — Утопическое замечание ведьмака вызвало веселую улыбку Финрода и недоверчивый косой взгляд парня. — И когда-нибудь она его все же заработает.       Разговор увял. Ведьмак ломал веточки, ловил чутким ухом отголоски допроса. Финрод тоже молчал, глядя на колышущиеся верхушки рогоза и машинально разминая пальцы. Сращенные волшебством, они еще были плохо подвижны и неуклюжи, их постоянно нужно было чем-то занимать. Парень присоединился к своим и они что-то очень живо обсуждали, иногда негромко смеялись.       Спустя еще некоторое время вернулись Мирин с Береном, мрачные и злые, и те несколько людей, что вели пленника. Самого вастака с ними не было. Впрочем, Геральт и не думал, что кто-нибудь станет тащить через болото упирающегося и опасного пленника. Еще больше ему не нравились лица людей. Берен подошел, точнее, подковылял, и тяжело плюхнулся рядом. От него пахнуло кровью и страхом.       — Не очень-то крепкий орешек это был… — предваряя вопросы, сообщил Берен. — Но вот новости не очень. Надо срочно уходить. Очень скоро здешние места затопят орды орков и вастаков, а так же еще некие «рыцари владыки». Я о таких кое-что слышал, но лично не встречал.       Финрод чуть нахмурился и вздохнул.       — Я знаю, какие они. Вот кого искренне жаль, так это их. Они воспитаны правильно и честно, но их идеал — Враг. Они любят его и преданны ему. Их воспитали так с пеленок. Он создал целое учение, которое выставляет его в самом выгодном свете.       — У любой правды две стороны… — проронил Кариндар, подходя и садясь рядом с Геральтом. — Иногда и больше. А иногда правда похожа на разбитое зеркало. Так что там за новости?       — Уходить нужно. Враг решил перевести сюда войска. Похоже, планируется большое наступление. — Берен скрежетнул зубами. — Если останемся здесь — подохнем, как крысы в ловушке.       — Все не так плохо. — Геральт выбросил обломки, которые до сих пор вертел в руках, и приподнялся на локтях. — Вы уже неплохо себя чувствуете, я тоже почти нормален, с нами достаточно большой и сильный отряд. Если что, сможем и уйти и отбиться.       — Это верно. — Берен зло сплюнул. — Но моя цель в другой стороне, и это меня очень злит и нервирует. Я сам, может, и пройду, но ведь ты, Ном, непременно захочешь пойти дальше.       — Глупо. Сам ты тоже не пойдешь. И ты прав, не только государь, но и все мы пойдем дальше. — Кариндар улыбнулся и ткнул ведьмака в плечо ладонью. — Я подозреваю, что Геральт такой же упрямец, как и все мы, так что от них с девушкой ты тоже не отвяжешься.       — Не отвяжется, — подтвердил ведьмак. — Но в любом случае прямо сейчас ты никуда не пойдешь. И в ближайшие несколько дней тоже. Если честно, мне это путешествие напоминает другое, не менее безнадежное и опасное. И тогда тоже шли куда угодно, но не туда куда надо.       — И как? — вяло поинтересовался Берен. Выражение его лица говорило о полнейшем недоверии к успеху такого путешествия.       — Успешно. — Геральт криво усмехнулся. — Но тогда в успех я верил примерно так же, как в марширующих ежиков. Так когда в путь?       — Мирин хочет выступить с рассветом. Но об этом он скажет и сам. Когда точно все решит. Сейчас он обсудит все с Лютиэн и Тиареном и примет решение.       — Тогда точно нужно поспать. Завтра будет тяжелый день, — философски заметил Финрод и встал. Геральт с легкой завистью заметил, что того даже не пошатнуло. Впрочем, он сам сейчас уже мог бы так же пройтись.       Однако выступить Мирин все же решил через день. Весь следующий был занят сборами и подготовкой. Люди били про запас птицу, подготавливали оружие, складывали сумы и прятали то, что могло оказаться лишним. Часть трофейного оружия, скрепя сердце, завернули в кожи и зарыли возле навеса, выбросили из сум великое множество барахла, которое частью спалили, частью тоже зарыли. Взамен выброшенного в сумы клали ощипанные и просоленные тушки. Геральт посвятил часть дня обследованию окрестностей, в ходе которого вооружился пучком трав и устроился на краю островка с котелком и кучкой флаконов и фляг. Ему не мешали — ведьмак честно предупредил, что прибьет любого, кто сунет нос. Это не касалось только Цири, она иногда подходила к ведьмаку, говорила о чем-то. Иногда они спорили и ругались, впрочем, негромко. Берен тоже участия в сборах почти не принимал. Он долго и обстоятельно беседовал с Лютиэн и Финродом, иногда даже переходя на повышенный тон. Король Нарготронда отвечал спокойно и мягко, но тень на его лице ясно говорила о беспокойстве и чем-то еще. Лютиэн была безмятежна и даже весела, а Берен с каждой минутой все мрачнел и мрачнел. Видя его лицо, никто из людей или эльфов не решался беспокоить Берена, или даже подойти на достаточное расстояние, чтобы расслышать. Так или иначе — день пролетел, как эльфийская стрела, — стремительно и почти незаметно.