Ее белые крылья

Ее голубые глаза. Про такие, как правило, говорят, что в них можно утонуть. И он тонул. Но ему не хотелось сравнивать ее глаза с морем, с океаном. Вода – это что-то земное. В то время как она была внеземной во всех смыслах. Да и вода слишком подвластна воле извне. Ее можно взволновать, испортить. То ли дело небо. До него не дотянуться. Как и до Нее. Небо, такое бесконечно далекое от житейских страстей, терзающих душу. И она была столь же далека от всего порочного. Темного. В том числе и от демона, что не мог отвести от нее взгляда. Но все же и сравнение с небом ее глазам не подходило. Ведь и на нем появлялись тучи, сменялись краски. А свет ее глаз был неизменен. Неизменной была и чистота ее души, отраженная в них. Присущая далеко не каждому ангелу, как и жемчужный цвет ее крыльев. Забавно, но в их странном мире было так много не в меру добрых демонов и отнюдь не бесхитростных ангелов. Это казалось неправильным, нелогичным. Однако она восстанавливала логику этого мира. Ее ангельская сущность проявлялась в каждом ее слове, в каждом взгляде, в каждом движении ее руки. Она воплощала в себе все то, что об ангелах знали люди. Странно. Именно такие, как она, должны быть на самом верху ангельской иерархии. И в то же время именно ей, по-ангельски не амбициозной, там не было места. Для некоторых учителей преподавание стало ссылкой, понижением в должности. Для нее же - осознанным выбором. Высшей целью. Поистине материнская нежность тихими волнами разливалась в голубых глазах, стоило ей обратить свой взгляд на учеников. С особой заботой она относилась, конечно, к непризнанным. Лишенным привычной жизни и родительской заботы. Потерянным. Не понимающим кто они и кем должны стать. Будь он на их месте, понял бы, какую сторону принять, в тот самый миг, когда ее увидел. У ангелов были все козыри мира в ее лице. Что не оставляло демонам и шанса. Однако непризнанные все равно порой выбирали темную сторону. А некоторые так и не могли отпустить свое прошлое. Таких учеников ждал печальный финал. Несмотря на все ее попытки их уберечь. Когда подобное случалось, слезы собирались в ее пронзительно голубых глазах. Но никогда не покидали их пределы, не скатывались по ее щекам. Ангельская сдержанность и исключительно человеческая тоска. Они сочетались ураганом чувств в ее поникшем взгляде. Но замечал его лишь он, ее извечный наблюдатель. Лишь ему они открывали свои секреты. Ее голубые глаза.