Роковая встреча

Приходи на меня посмотреть. Приходи. Я живая. Мне больно. Этих рук никому не согреть, Эти губы сказали: "Довольно!" Каждый вечер подносят к окну Мое кресло. Я вижу дороги. О, тебя ли, тебя ль упрекну За последнюю горечь тревоги! Не боюсь на земле ничего, В задыханьях тяжелых бледнея. Только ночи страшны оттого, Что глаза твои вижу во сне я. А. Ахматова *** На следующий день моя голова была подобна детонирующему устройству. Она то и дело пыталась взорваться. Я надеялась освежиться и хоть немного прийти в чувства. С этой целью я совершила вынужденную прогулку по кварталу, попутно зайдя в магазин и купив еду, которой в моем доме не было уже несколько дней. Лучше мне не стало, но теперь я имела возможность поесть. Это было уже неплохо. Мое мерзопакостное самочувствие после всего выпитого накануне перемешивалось с отвращением к своему поведению и щемящим чувством вины. В гостинной комнате царил хаос. Было страшно и больно просто смотреть на эту печальную картину, уже не говоря о постоянно возникающих в моем сознании образах вчерашнего дня, которые отныне стали моими демонами и будут преследовать меня вечно. Не самая радужная перспектива. Я крайне размеренно убралась в комнате, даже не рассчитывая на бодрость и сосредоточенность своих телодвижений. Обессилев от получасовой работы по дому, я бренно повалилась на диван и заняв первую попавшуюся позу, замерла. Ноющая ломота во всем теле идеально сочеталась с пульсирующей головной болью. По прошествии неопределенного количества минут, мои тяжелые веки накрыли мутные глаза, и я провалилась в поверхностный, рваный сон, которому не было суждено продлиться долго. Неприятное трезвучие дверного звонка, резко ударившее мне прямо в уши, вывело меня из этого странного забвения, и я, включив автопилот, направилась к источнику столь неожиданного звука. Надо сказать, я ожидала увидеть кого угодно, кроме него. - Мамору? - я непроизвольно произнесла его имя. - Добрый день, - поздоровался мой бывший муж, стоящий на пороге квартиры с большой картонной коробкой в руках. Он был,как всегда, свеж и мил. Полная противоположность мне на данный момент. - Что ты здесь делаешь? - не скрывая удивления, спросила я. - Я пришел попрощаться, - ответил он, грустно улыбнувшись. - Попрощаться? - я все меньше и меньше понимала, что происходит. - Ты позволишь мне войти? - Мамору сделал несмелый шаг вперед. - Да! Конечно, - пробормотала я, растерянно хватаясь за голову. Мыслительные процессы происходили крайне медленно. Мы прошли на кухню. Как гостепреимная хозяйка, я предложила ему выпить чаю, так кстати купленного мной утром. Он любезно согласился, как и подобает культурному, хоть и незванному, гостю. Пока в моей чашке остывал черный крепкий напиток, отбрасывающий насыщенный аромат чабреца, я снова обратила внимание на картонную коробку, которую принес с собой Мамору. Он поставил ее рядом с собой и до сих пор ничего не объяснил. - Мамо-чан, почему попрощаться и что это такое? - я указала пальцем на предмет моего интереса. -Начну сначала, -ответил он, отпивая из чашки, - Я переезжаю к родителям в Канаду, они подыскали мне хорошую работу. Вот почему я пришел попрощаться с тобой. Квартиру планирую сдавать. Потом, возможно, выставлю ее на продажу. Вчера я собирал свои вещи и выкидывал всякий хлам. Так я и обнаружил несколько твоих вещиц, оставленных, видимо, когда-то давно. Они в этой самой коробке. Я принес их тебе. Как это мило с его стороны зайти ко мне перед отъездом. Я была в какой-то мере дажа рада смене его места жительства. И все же, мне было немного грустно. Мы не чужие друг другу люди, а у меня таковых совсем не много в этом городе. Мамору кинул взгляд на открытую банку Red bull, одиноко стоящую на широком подоконнике и прервал повисшую в воздухе паузу вопросом: - Окрыляет? - его губ коснулась легкая улыбка. - О да, - рассмеялась я. Скорее отрезвляет. И то плохо. Мое нынешнее состояние сложно было чем-либо исправить. - Не хочешь прогуляться? - предложила я после очередной короткой паузы, возникшей в диалоге. - С удовольствием, - сказал Мамору, поспешно допивая свой чай. Промозглый, пробирающий до костей, ветер обдувал мое отказывающее слушаться тело. Конец октября выдался мрачным и холодным. Я укуталась в теплое черное пальто, хорошо согревающее и выгодно подчеркивающее тонкую талию одновременно. Даже слишком тонкую. Видоизменения, случившиеся с моим телом не ускользнули от внимательного взора Мамору. - Ты не боишься вовсе исчезнуть? - его голос был окутан приятной заботой. - Я не могу это контролировать, - ответила я, усмехаясь и окидывая взглядом свои невероятно худые ноги, - Тебе ведь известно, что случилось с Сейей? - Только то, что ты мне рассказывала, - произнес Мамору, пожимая плечами. - Все стало еще интереснее, - проговорила я, поглубже зарываясь в карманы руками. В течении следующих десяти минут я пересказала ему все события, случившиеся за последний месяц с подробными комментариями, а также передала свои собственные эмоции, красочно иллюстрирующие эту отнюдь невеселую историю. Мой спутник внимательно выслушал все повествование, подробно вникая в каждое слово. На его задумчивом лице выступила межбровная морщинка, явственно говорящая о сложном мыслительном процессе, происходящим в голове. Задав некоторые уточняющие вопросы и получив на каждый из них развернутый ответ, он выдал очень любопытную, но, как мне показалось в тот момент, глупую теорию. - А ты не думала, что в этом может быть замешана Минако? - Я тебя умоляю! Мисс Айно не больше, чем мелочная сплетница, известная в довольно узких кругах. У нее нет таких связей, - отрезала я и громко рассмеялась. - Ты так в этом уверена? - его голос был настолько серьезен, что на секунду я действительно задумалась об этом. - Это врядли возможно, - я отрицательно покачала головой. Мне раньше даже в голову не приходила такая идея. Какой Мамору все-таки мнительный! Я насмешливо фыркнула и пнула не большую кучу пестрых листьев, попавшуюся мне под ноги. - Нельзя исключать этот вариант, - настаивал он. - Возможно.. - протянула я, пытаясь связать все ниточки в единый узелок, который мог бы привести к Минако. Но у меня ничего не получалось. Бьющийся в похмелье мозг не хотел решать подобных задач. Остаток вечера мы провели практически в полном молчании. Когда на город тихо опустилась желтоглазая ночь, Мамору проводил меня домой и сам исчез, помахав на прощание рукой. Я долго не могла заснуть. Ворочалась в кровати, скидывая на пол то подушку, то одеяло. Я не могла забыть о странной версии с коварной блондинкой и ее не менее коварных планах. Забывшись в итоге размытым сном, я видела стертые образы и мелькающие непонятные картинки, никак не складывающиеся в единую цепь. Лица, события, места. Все перемешалось перед моими глазами. На экваторе ночи я внезапно проснулась и резко вскочила, заняв сидячее положение на помятой кровати. Мое тело покрывал блестящий холодный пот. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Я пыталась отдышаться, прижав руку к груди. Теперь мне стало ясно. Мне все стало ясно.