Помни меня

      Баки сидит на крыше и вертит в руках свой любимый ножик. До возвращения Стива меньше суток, и он весь извелся. Устал маяться бесконечным бездельем в четырех стенах. Еще этот дурацкий ремонт, Баки непривычно на новом этаже и в новых комнатах. Все кажется таким чужим, они провели на новом месте всего пару ночей, и эти стены еще не обросли воспоминаниями. Ему настолько не хватает Стива, что куда проще ждать его возвращения здесь, на крыше, высматривая знакомый джет.       Вдруг за спиной он слышит шаги. Это странно, за все это время он ни разу не встречал здесь никого. Поздняя ночь, и Баки недоумевает, кому и что могло понадобиться на крыше и почему этот кто-то не ушел сразу же, как только заметил Зимнего Солдата.       Шаги становятся ближе, и Баки оборачивается. Из тени появляется широкоплечий мужчина среднего роста, в штатском, но явно с армейской выправкой. Не сразу, но Баки узнает его, когда в свете патруля становится различимо лицо. Это командир СТРАЙКА. Но вспомнить его имя не получается. Они провели вместе всего одну миссию в Адене, и это было полгода назад. А потом Баки сняли со всех миссий вообще. Именно из-за этого человека. А теперь тот вдруг присаживается рядом, смотрит как-то очень странно и слишком дружелюбно, будто они сто лет знакомы.       – Как жизнь, Барнс?       Баки демонстративно отодвигается.       – Все еще дуешься на меня? А говорил, не злопамятный.       Баки явно такого не говорил, но очевидно, это фигура речи. Сказано просто так. Он отвык от общения с людьми и не очень понимает, как реагировать. Но то, что этот тип все еще вызывает у него неприязнь, – однозначно.       – Не зависай, Барнс. О чем задумался?       – Пытаюсь вспомнить твое имя, – честно отвечает Баки, надеясь, что это прозвучит достаточно грубо, чтобы тот свалил. Но в ответ он получает такой пораженный взгляд, будто только что сказал, что земля плоская, не меньше.       – Что, прости? – удивление в его голосе настолько искреннее, что Баки даже смущается. – Ты меня разыгрываешь или, правда, не помнишь?       Этот тип явно преувеличивает. Не обязан он помнить имя командира оперативной группы, с которой работал всего один раз полгода назад. Они и не пересекались больше. Да, он иногда слышит о нем от Стива, фамилия так и вертится на языке, Баки силится вспомнить, но не может. Неважно это ему.       – Ладно. Окей, Барнс. Меня зовут Брок. Брок Рамлоу. Будем знакомы.       Точно. Брок Рамлоу. Баки вспоминает. Да, так его зовут. И почему-то Баки скорее помнит его по имени, чем по фамилии. Брок.       Брок протягивает ему руку, якобы знакомясь. Баки не берет.       – Да помню я, что мы знакомы, только имя забыл. Помню, что работали вместе. В Адене, – добавляет он сухо, давая понять, что все негативные аспекты той миссии тоже прекрасно помнит.       – Просто работали в Адене? – переспрашивает Брок, явно нарываясь.       Баки хмурится и бормочет:       – Нет, не просто. Конечно, как я мог забыть, что я ебанный отморозок и тебя заебало прикрывать мою задницу, только потому что ее ебет Кэп.       Брок молча выслушивает собственную же цитату и, кажется, несколько бледнеет. Испугался. Реакции Капитана Гидра, видимо. И внутренне Баки ликует:       – Не переживай, я твои эпитеты не передавал Капитану дословно. И не собираюсь.       – Да я ебал, – глухо отзывается Брок, все еще несколько в прострации. Выбрасывает недокуренную сигарету и вдруг встает и уходит. Не говорит ничего, не прощается, просто встает и уходит. Баки смотрит ему вслед в недоумении. Странный тип.       Но еще более странно, что он возвращается. Минут через пятнадцать. Как ни в чем не бывало. Не объясняет ничего и просто садится рядом. Молча закуривает очередную сигарету.       – Ты что-то хотел? – холодно интересуется Баки.       – Да, наверное… – выдыхает Брок в задумчивости и будто принимает какое-то внутреннее решение. Смотрит Баки в глаза и произносит уже спокойно и уверенно, со свойственной ему усмешкой в голосе:       – Хотел поговорить.       – О чем?       – О миссии в Адене, о чем же еще? Это же единственное, что нас связывает?       Он будто ждет от Баки подтверждения, и Баки кивает. Конечно. Что еще.       Брок чешет небритый подбородок и вдруг произносит нечто невероятное:       – Все эти полгода никак не могу избавиться от чувства вины. Тебя же из-за меня сняли со всех миссий. ГИДРА лишилась надежды на восстановление Зимнего Солдата в качестве боевой единицы. И все из-за меня. Из-за одного моего рапорта и пары необдуманных фраз, сказанных на эмоциях. Не могу себе простить. Вот уже полгода.       Возникает неприятное ощущение, что Брок его просто стебет. Звучит уж слишком неискренне. Но Баки все это время так хотелось услышать от него нечто подобное, что он не спешит уличать Брока во лжи. Все еще надеется, что тот просто пытается скрыть смущение за этой показной наигранностью. Брок же продолжает и не перестает удивлять:       – Так вот, поскольку я виноват в том, что тебя сняли с миссий, я принял решение, что я же тебя к ним и верну. Как тебе идея?       И вот в этом он не шутит, не язвит. Смотрит сосредоточенно и серьезно.       Баки моргает, не веря своим ушам.       – Ты поговоришь со Стивом?       – Не все так просто, Барнс.       Ну, конечно.       – Давай честно. Все-таки в Адене ты проебался. Я чувствую вину и все такое, но проебался ты. Согласен?       Баки хмурится, не понимая, к чему тогда были эти разговоры о чувстве вины изначально. Если Брок все равно продолжает обвинять его.       – Ну, Барнс, чего ты опять надулся? Мы проебались потому, что ты не сказал, что боишься воды.       Это просто его догадки, и Брок не сможет ничего доказать. А Баки не собирается ему признаваться. В конце концов, далеко не на всех миссиях необходимо умение плавать. А он свою водобоязнь преодолеет. Может, тогда в Адене это был разовый случай. До той миссии Баки и не предполагал, что боится. Просто нужно время. Как любой блок в его сознании, это пройдет само. Когда-нибудь. И Брока в эти детали он посвящать не собирается.       – Я не боюсь воды.       – Что?       – Я не боюсь воды.       Брок упорно настаивает на своем:       – Да ты в Адене пошел другим путем, потому что…       – Потому что ты отдал дурацкий приказ, – перебивает его Баки. – Я не боюсь воды, что за бред. Я родился у океана, а уж суперсолдат без функции плавать – это абсурд.       Брок смотрит на него с явным сомнением.       – Наверное, я что-то неправильно понял, – медленно произносит он, но с водой отстает. – В любом случае, Барнс, чтобы вернуться к миссиям, тебе не достаточно моего поручительства перед Кэпом. Он не идиот и простые уговоры тут не помогут. Роджерс должен быть уверен в тебе, как и все мы. А после Адена никто из СТРАЙКА особым желанием выходить с тобой в поле не горит. Любая группа будет упираться до последнего.       – Так и в чем тогда твоя помощь? – уже без особого энтузиазма интересуется Баки.       – Я готов записать тебя в группу новичков на тренировки в составе СТРАЙКА.       Это настолько глупо, что Баки даже смеется. Идиотская идея. Брок будто явился сюда просто поиздеваться над ним и предлагает нечто заведомо неосуществимое.       – Я в группе не буду тренироваться, – сообщает ему Баки. Всем известно, что он не переносит чужих людей, особенно в больших количествах.       – Но на миссиях надо работать в команде, – начинает уговаривать Брок. Баки даже слушать не собирается. Совершенно разные вещи. Ради миссии он готов потерпеть группу конкретных оперативников, но не толпу каких-то новичков на ежедневной основе.       – Я не буду тренироваться в группе.       – Почему?       – Потому что я не буду тренироваться в группе, – повторяет Баки в третий раз, злясь.       Брок тоже теряет терпение. Тушит сигарету и поднимается на ноги. Говорит, уже еле сдерживаясь:       – Ладно, Барнс. Я думал, ты действительно хочешь вернуться к миссиям и был готов тебе помочь. Но вижу, тебя все устраивает. Может, это и к лучшему. Продолжай жалеть себя дальше и обрастать жиром. Я в это больше лезть не собираюсь. Себе дороже.       Он уходит, не оборачиваясь, и Баки не пытается его остановить. Брок сам по себе не особо приятный тип, его мотивы не ясны, а предложение – изначально неосуществимо. Отказ тренироваться в группе для Баки не прихоть, он действительно не сможет, не выдержит. Не столько из-за количества людей, сколько из-за повышенного внимания, необходимости реагировать, в том числе и на насмешки, на окрики тренера – а Баки представляет, какая жесть должна твориться на тренировках СТРАЙКА. Он эмоционально к этому не готов, он сорвется на глазах у всех. И Брок не может этого не понимать, но обставляет все так, будто Баки просто капризничает. Брок вообще мастерски умеет бить по болевым точкам – догадался про его проблемы с водой, понял, что Баки хочет вернуться к миссиям и его же и обвинил в том, что он ничего для этого не делает, выставив заранее неприемлемые условия.       А еще Брок задевает крайне неприятную тему, комментируя, что он оброс жиром. Это действительно так, Баки и сам знает, но пытается игнорировать проблему. Тренироваться в группе он не будет однозначно, самостоятельно – не хватает силы воли. Нужна альтернатива и она очевидна – сократить количество потребляемой пищи. На следующий же день Баки стоически отказывается от обеда, но с ужином не так просто – потому что к этому времени возвращается Стив.       Стив после миссии голоден невероятно и буквально набрасывается на еду. Баки смотрит на него, умиляясь и слушая урчание собственного желудка. На обед он съел только брокколи и немного риса. Теперь просто ковыряет вилкой чертов салат, отставляя тарелку со стейком в сторону. Проглатывая очередной кусок мяса, Стив смотрит на него с беспокойством.       – Что такое, Бак? Невкусно?       – Нет, я просто не голоден, – тоскливо врет Баки, поддевая вилкой листик рукколы.       Для Стива это не аргумент.       – Нормально себя чувствуешь? Давай я повару закажу что-нибудь другое. Что ты хочешь?       Этот разговор между ними происходит далеко не впервые, но на этот раз Баки решается наконец признать очевидный факт вслух:       – Я толстый.       Стив даже перестает жевать. Смотрит на него так, будто Баки сморозил совершеннейшую глупость.       – Бак, о чем ты вообще? Ты не толстый, перестань.       Баки же не понимает, зачем отрицать очевидное.       – Я похож на Дум-Дума в его худшие периоды.       – До старика Дум-Дума тебе еще расти и расти, – хохочет Стив, будто все еще уверен, что Баки шутит. Но Баки продолжает мучить салат, и Стив становится предельно серьезен:       – Бак, тебе сложно, потому что раньше твое тело было на максимальных нагрузках. Питание через трубочку, жесткая диета, изнуряющая физическая активность. Конечно, у тебя не было ни грамма жира, но это как раз и ненормально. Сейчас ты восстанавливаешься, у тебя тело обычного человека.       – Толстого человека.       – Ну, ты всегда был склонен к полноте, – без задней мысли замечает Стив, но тут же спохватывается: – Но это не значит, что ты толстый. Ты нормальный. Все в норме, Бак. Тем более, мы едим правильную пищу, ты же не пиццей и газировкой питаешься, все сбалансировано. Просто твой организм привыкает и перестраивается. Все придет в норму. Единственное… – Стив делает паузу, проверяя его реакцию, и осторожно, но все же говорит: – Может быть, тебе стоит сделать чуть больший упор на тренировки?       Баки обиженно утыкается в салат. Снова эти чертовы тренировки. Он понимает, что это ради его же блага, но все равно почему-то обижается.       Стив тут же идет на попятную.       – Это необязательно. Просто как идея. Если тебя так волнует твой вес. Мне кажется, что все в норме, но если тебя это беспокоит, то отказ от еды – это точно не выход. Лучше чуть больше внимания уделить спорту.       – У меня не хватает силы воли, – бормочет Баки.       – Я всегда рад тебе помочь, – тут же отзывается Стив. Но Стив явно в этом не помощник. Даже не потому, что постоянно на миссиях, – для Баки он бы нашел время и находит. Но Стив просто не может заставить его ничего делать. У них совместные тренировки превращаются в какой-то фарс. Стив потакает и идет на поводу. А Баки этим беззастенчиво пользуется.       – Из тебя не выйдет тренера, ты слишком меня любишь, – вздыхает он, и Стив разводит руками, признавая свое поражение.       – Если ты готов заниматься с чужим человеком, то я найду тебе тренера в СТРАЙКЕ.       – А так можно? – Баки тут же воодушевляется. Один человек это не чертова группа. Это Баки даже сможет выдержать. Хотя бы попробовать. – Только пусть не слишком на меня орет, – добавляет он, чтобы Стиву вдруг не пришло в голову назначить его тренером Брока Рамлоу.       – Бак, никто не посмеет повысить на тебя голос. Если такое произойдет, просто скажи мне, – строго говорит Стив, нарезая стейк в его тарелке мелкими кусочками: – А пока поешь, пожалуйста, нормально.       Баки сдается и с аппетитом уплетает вкуснейшее мясо, потому что отчаянно голодает с самого утра и салат совершенно не спасает положения.       Пока он сгружает грязную посуду на поднос, Стив варит им кофе. Он всегда делает это сам и есть в этом что-то родное и домашнее.       Баки садится на стол по старой дурацкой привычке, Стив смеется:       – Рушатся империи, люди бороздят космос, все меняется в этом мире, но только не дурные манеры Баки Барнса.       Болтая ногами, Баки отвечает ему в тон:       – Ты зануда, Стивен Грант Роджерс. Сто лет прошло и столько же пройдет, а ты все такой же зануда.       Стив смеется и поворачивается к нему. Целует, но не как обычно коротко и между делом, а останавливается напротив, ласково заправляет его волосы за уши, гладит по щеке и легко касается губами его губ. Это медленный и очень нежный поцелуй. Без спешки, без нетерпеливой несдержанности. Стив наслаждается каждой секундой их близости, а Баки чувствует, как по телу разливается теплое ощущение счастья. В последнее время Стив как будто стал относиться к нему еще более трепетно – хотя, казалось бы, куда больше. И поцелуи стали другими – чувственными. И если раньше у Баки иногда закрадывалось какое-то странное ощущение пустоты и ненужности, то теперь оно почти пропало. Он обнимает Стива ногами и обеими руками, довольный, что еще не успел снять протез, – так объятие получается крепче. И они бы не отрывались друг от друга до скончания времен, но убегает кофе и Стив, чертыхаясь, отскакивает обратно к плите.       Вручая Баки чашку, Стив садится рядом. Тоже на стол, который ощутимо покачивается под его весом.       – Боюсь, он не выдержит нас двоих.       – Ну, только если кто-то действительно окажется толстым, – хохочет Стив, и Баки пинает его локтем под ребра. Стив целует его в ответ, и кофе на губах горчит.       – Ты самое дорогое, что у меня есть, Бак, – повторяет он. Изо дня на день в различных вариациях. А для Баки каждый раз, как первый. Он обожает такие моменты. Он их ждет.       – Люблю тебя.       – И я тебя, малыш.       Но все же это «малыш» его бесит.