Помни меня

      Баки плетется на очередную тренировку, еле пересиливая себя. Ему действительно все это дается тяжело. Эти люди, команды, оскорбления Брока. И если раньше у него хотя бы была цель, то теперь все это совершенно потеряло смысл.       Баки на ходу завязывает волосы и толкает тяжелую створчатую дверь в зал для спаррингов. По расписанию сегодня его партнер Мэй, но она не одна, рядом с ней на мате почему-то сидит Брок. Они о чем-то оживленно спорят, но стоит ему зайти в зал, как разговор резко обрывается.       Мэй поднимается на ноги и начинает разминаться. Брок остается сидеть на том же месте, сверля его взглядом. Баки приветствует их обоих, хотя Брока он видеть совсем не рад. Тот очевидно намерен смотреть на драку и изгаляться в язвительном остроумии. И если миссий не будет, то Баки не понимает, зачем это терпеть. И хватит ли сил это терпеть. Возможно, стоит развернуться и уйти прямо сейчас. Но он скидывает вещи на пол и идет к матам.       – Барнс, яблоко будешь? – предлагает ему Брок. Он действительно держит в руках яблоко, перекидывает из ладони в ладонь. Баки несколько обескуражен этим неожиданном жестом дружелюбия, но быстро приходит в себя и отказывается. При Броке он даже чертово яблоко съесть не сможет, настолько его задолбали комментарии по поводу его веса. Впрочем, Брок все равно находит возможность сказать гадость.       – Как обожраться шоколадом с Кэпом – так пожалуйста. А у меня взять ебучее яблоко, так я рожей не вышел. Да, Барнс?       Баки знал, что Брок припомнит ему ту встречу в коридоре, хотя и не очень ясно, при чем здесь яблоко и его рожа. Но разбираться нет никакого желания.       Мэй между тем пинает Брока в спину босой ногой, но вместо того, чтобы схватить ее в ответ, тот лишь огрызается:       – Что, блять? Я пытался.       Баки моргает, не понимая, что происходит.       – Командир хочет признать, что был не прав. Да, командир?       Брок сбрасывает ступню Мэй со своего плеча и ворчит, но без особой агрессии:       – Нихуя. Я прав. Поразительная бабская способность все переврать!       – Да ты всю неделю выклевывал мне мозг на тему, как извиниться перед Барнсом!       – Я спрашивал, что делать с Барнсом! Извиниться было твоей идеей. Хуевой идеей, как оказалось.       – Потому что ты и не пытался извиниться, – тихо замечает Баки. И вот его слова уже провоцируют вполне ожидаемую вспышку агрессии:       – Да потому что я, блять, прав! Сам перед собой извиняйся! Жирный ты не по моей вине!       Мэй снова пинает Брока в спину ногой. Тот раздраженно дергает плечом и рычит уже на нее:       – Ну что? Я пытался быть милым!       – Получилось не очень, – холодно замечает она.       – Конечно, куда уж мне по сравнению с Кэпом. По его милости наш пухляш еле в дверь сейчас протиснулся.       Мэй выдыхает в бессилии и давит ступней ему на поясницу, заставляя встать на ноги.       – Все, Брок. Иди. Невозможно уже. Тебе надо было просто извиниться, а у тебя в башке какая-то идиотская ревность к Кэпу, против которого шансов нет. Вот уж у тебя так точно.       – Действительно. У меня-то на жирных не встает, – хохочет тот, поднимаясь на ноги. Шутка абсолютно в его стиле, не обиднее остальных, да и Брок очевидно уходит, нужно потерпеть еще лишь пару секунд. Но этих пары секунд у Баки больше нет. Его перемыкает одномоментно. Все обиды наваливаются, вспоминаются в одно мгновение, усугубляемые недавним разговором со Стивом. Он все это время терпел и это ничего ему не дало. В этом не было смысла. И в один момент он лопается, сокращается, как натянутая пружина, и орет Броку на пределе легких, просто чтобы орать, выпустить весь этот гнев и обиду наружу:       – Да ты заебал! Ненавижу тебя!       Его крик эхом отражается от стен огромного пустого зала. Баки устремляет взгляд в пол и дышит тяжело. Пульс скачет, он уже жалеет, что сорвался, и ждет последствий. Сглатывает и наконец поднимает голову. Брок и Мэй смотрят на него в немом удивлении. Брок первым приходит в себя и коротко смеется в этой странной гнетущей тишине. Мэй тут же тычет его локтем под ребра и шипит: «Брок, ну зачем?» Но тот лишь отмахивается от нее и идет к Баки.       – Что у мишки прорезались зубки?       Он хочет отыграться, и это совершенно очевидно. Баки знает, что шансов против него нет. Ни в драке, ни в словесной перепалке. Понимает, что унижений теперь будет еще больше. И может, стоило бы отступить. Но он не может. В нем кипит злость, и он принимает боевую стойку, разворачиваясь полуоборотом, бионической рукой к противнику.       Брок смотрит на него с прищуром и останавливается на безопасном расстоянии. Оглядывает с ног до головы и снова смеется. Холодно и неприятно.       – Интересно получается, Барнс. Помогаю тебе я и мои люди, а ты нас ненавидишь?       – Только тебя ненавижу, – цедит Баки, сжимая челюсть. – И ты нихуя не помогаешь. Ты просто издеваешься. Тебе нравится издеваться. Ты с самого начала знал, что Стив не даст мне выйти на миссии. Ты не мог не знать. Ты же его и подтолкнул к этой идее после Адена: что я непригоден и нестабилен. И ты продолжаешь ему это говорить. Я знаю, я уверен в этом! Я все это время терпел тебя и твои издевательства по одной простой причине – мне нужно было вновь выйти на миссии. И ты мне это обещал. Но за моей спиной ты настраиваешь Стива против меня! Все это время! Говоришь, что я ни на что не годен!       – Я как раз таки говорю обратное! – вспыхивает Брок. В момент оказывается рядом и дергает вниз его бионическую руку, заставляя разжать кулаки. – Раскрой глаза, медвежоночек! Это не я его настраиваю против тебя! Это Кэпу не нужно, чтобы ты выходил на миссии! Ты его любимый домашний питомец – лежи на коврике и подставляй свой толстый животик почесать! Вот твое предназначение в его глазах!       Брок с силой толкает его в грудь, и Баки падает на мат. Пытается ударить его по ногам, но не выходит. И он просто кричит, валяясь внизу, слабый и беспомощный:       – Если ты так считаешь, то какой тогда смысл в тебе! Во всех этих издевательствах! Если ты знал, с самого начала знал, что Стив мне не разрешит!       – Да потому что нахуй тебе его разрешение! Смысл в том, чтобы ты это понял! – орет ему Брок. Хочет пнуть ногой, но сдерживается в последний момент. Выдыхает и смотрит сверху вниз, настолько уничижительно, что Баки невольно зажмуривается:       – И если ты реально считаешь, что я все это делаю, лишь бы поиздеваться, – то ты просто избалованный дебил. И я жалею о том моменте, когда подошел к тебе в самый первый раз. Пиздец, жалею.       Брок все-таки пинает его ногой по заднице. Разворачивается и уходит, хлопая дверью с такой силой, что кажется, рухнет потолок.       Баки поднимается с матов, одергивая смявшуюся одежду. Внутри целая буря эмоций, но в голове ни одной связной мысли. Он собирает растрепавшиеся волосы и пугается от неожиданности, видя, насколько близко подошла к нему Мэй. Он уже успел забыть о ее присутствии.       Мэй улыбается мягко и кладет руку ему на бионическое плечо:       – Баки, иди поговори с Рамлоу, пока момент подходящий. Он придурок, конечно, но к тебе хорошо относится. Уж поверь. Это все наносное. Да, это обидно, я по себе знаю, но кое-что он все-таки осознал. Он последнее время сам не свой. Вам стоит поговорить, правда.       Баки не хочет с ним говорить. Уверен, что и Брок с ним говорить не станет. И момент совершенно не кажется подходящим. Но Мэй просит, а Баки хорошо к ней относится, поэтому кивает и обещает попытаться. Выходит в коридор и, конечно, Брока там уже нет. Пересиливая себя, спрашивает у каких-то незнакомых оперативников, курящих у окна, не видели ли они командира Рамлоу. Те указывают ему на помещение для инвентаря, где Баки пережидал срыв, когда Брок в первый день привел его заниматься со СТРАЙКОМ.       Он дергает ручку, но дверь заперта. Дергает еще несколько раз, стучит, но Брок не откроет. Баки лишь пожимает плечами. Он не собирается ломать дверь и думает уйти, но вдруг замок щелкает. Баки осторожно поворачивает ручку, и она поддается.       Брок сидит у стены на полу, играя с теннисным мячиком. Поднимает на Баки удивленный взгляд – он ожидал увидеть Мэй, а не его. Но ничего не говорит. Продолжает долбить мячом о стену.       Баки не знает, зачем пришел и что хочет сказать. Аккуратно прикрывает дверь и тоже поворачивает замок. Обозначает свое намерение поговорить, но Брок на него даже не смотрит. Никак не комментирует.       – И часто ты тут проводишь время? – спрашивает он отстранено, потому что надо же с чего-то начать. Но Брок не слишком настроен на продуктивную беседу.       – Отличное место, чтобы с кем-то быстро перепихнуться. К тебе это, само собой, не относится, – отвечает он в своей обычной хамской манере. С отсылкой на предыдущее замечание о том, что на жирных у него не встает. Баки эту параллель отлично улавливает.       – Ты, вроде бы, желаешь мне добра, и действуешь мне во благо, но методы у тебя все-таки спорные.       – Да ты что.       – Ты постоянно только и делаешь, что меня критикуешь. Говоришь обидные вещи. Так тоже нельзя.       – Но это как раз и дает результат.       – Должен быть какой-то баланс.       – Я его и создаю. Я и Кэп. Мы и есть баланс. Сечешь?       – Такими темпами я скоро тебя возненавижу.       – Ты же уже меня ненавидишь, – усмехается Брок и тут же добавляет: – В целом, мне плевать.       – Так, если плевать, почему ты мне помогаешь?       Брок ничего ему не отвечает. Продолжает долбить в стену мячом. Баки вспоминает, что когда-то уже спрашивал об этом, но ответа не получил. Это определенно не чувство вины за Аден, – Брок не считает себя виноватым, вообще ни в чем и никогда. А теперь еще и утверждает, что действует вопреки воле Стива. И Баки совершенно теряется и ничего не понимает. Единственным логичным объяснением кажется стремление потешить самолюбие и поиздеваться над ним. Но сейчас Брок выглядит настолько искренне обиженным, что Баки уже не знает, что и думать. И просто спрашивает в очередной раз:       – Почему ты мне помогаешь?       – Потому что ты жалок. Потому что Зимний Солдат. Потому что интересы ГИДРЫ. Миллион причин.       – И ни одной правдивой.       Брок ловит мячик в руки и смотрит на него:       – У тебя есть какие-то свои предположения?       Баки качает головой.       – Нет. Но ты сам говоришь, что Стив не хочет, чтобы я вышел на миссии, его все устраивает. Предположим, ты не врешь и действительно помогаешь именно мне. Но тогда получается, идешь против Капитана. Пусть и не явно, но все же. На это должна быть веская причина, ведь так?       – Да. И у меня она есть.       Баки не успевает задать вопрос, Брок говорит сам. Смотрит ему в глаза, сверкая золотистыми радужками, и наконец произносит:       – Ты. Ты – моя причина. Причина всего. Я и сам не рад, уж поверь. Но не могу выкинуть тебя из головы. Не получается. Поэтому и помогаю.       Баки моргает удивленно. Не может поверить. Настолько это невероятно, настолько неожиданно. Брок не проявлял ни малейшего признака симпатии или даже простого человеческого расположения. Да, он вызвался помочь, но в остальном Баки был уверен, что не то что безразличен ему, но чуть ли не отвращение вызывает. А эта помощь казалась не более чем профессиональным интересом и попыткой самоутвердиться.       – Я же жалкий и толстый, – выдыхает Баки, ведь именно таким он был для Брока все это время.       Тот лишь усмехается:       – Любовь зла. Ты, конечно, жалкий и толстый, но… это же не все в тебе и вообще не это главное. И не такой уж ты жалкий. Ну, и не такой уж толстый. Наверное.       Звучит совсем не похоже на любовное признание и градус неловкости зашкаливает. Брок хмурится и одергивает себя:       – Блять, забей.       – Я люблю Стива, – тут же выдает Баки.       – Спасибо за напоминание.       – Мы с ним с пятнадцати лет вместе, у меня нет никого ближе. Мы с ним…       – Слушай, заткнись, – Брок швыряет мяч в стену с такой силой, что поймать его невозможно, и тот отскакивает и укатывается куда-то под старый стол для пинг-понга.       – Да похуй, – выдыхает он. – Мэй права, у меня нет шансов. Я и не собирался говорить. Я, может, сам только что понял. Я ни на что не рассчитываю. Забудь. Все это неважно.       Баки неловко переминается с ноги на ногу, не зная, что делать со свалившейся на него информацией.       – Ты больше не будешь помогать мне? – спрашивает он зачем-то. Брок лишь пожимает плечами:       – Почему? Я же знал, во что лезу. На этот раз, по крайней мере, точно.       Баки не очень понимает, к чему относится «на этот раз», но сейчас не тот момент, чтобы цепляться к словам.       – Забей, Барнс. Между нами ничего не изменилось. Не бери в голову.       Баки кивает и уходит. Но с того момента между ними меняется все.       Они оба делают вид, что ничего не произошло, но все равно появляется некая напряженность в общении. Для Баки в этом есть неоспоримый плюс: Брок перестает его оскорблять. Периодически все равно задирает, называет медвежонком и пухляшом, но как-то добрее, почти ласково, скорее, в шутку. Брок больше не пытается обидеть, наоборот, будто чувствует странную неловкость, находясь рядом с ним.       Наверное, в момент самого признания Баки Броку не слишком верит. В это сложно поверить. Но постепенно он начинает замечать, убеждаться, что это не просто слова и желание подшутить над ним особенно изощренно. Баки находит у себя в сумке яблоки и апельсины. Ловит взгляды, замечает едва уловимое смущение, когда подшучивает Мэй, ловко определившая болевую точку своего командира. Брок вдруг оказывается уязвимым. Баки же, наоборот, вся эта ситуация придает уверенности. Не потому что он упивается собственной значимостью, но потому теперь смотрит на Брока другими глазами. Баки так долго его боялся, считал абсолютно непробиваемым отморозком, что вдруг с удивлением обнаруживает его слабые места: некие чувства к нему, нежелание расстраивать Джека, беспокойство за команду и еще множество неявных мелочей. Но самое поразительное, что Баки улавливает в Броке, – это его страх показаться слабым. Вся эта вспыльчивость и нервозность, нежелание демонстрировать чувства и быть настоящим – просто защитная реакция. Брок огрызается, нападает первым, никогда не прощает и не признает за собой вину. Потому все это для него проявления слабости. Как и чувство симпатии для него слабость. И он этого боится. Он этого себе не позволяет. Поэтому Брок и не признался толком. И относился к Баки намеренно пренебрежительно. Не зря Джек сказал когда-то, что он просто не умеет по-другому. Действительно не умеет. Но теперь как будто пытается.       И постигая его слабость, Баки наращивает собственную силу. Брок больше не кажется непобедимым, наоборот, Баки чувствует себя сильнее. И впервые за все это время в спарринге укладывает его на лопатки. Сидит на нем и не может поверить. Задыхается от восторга.       – Я загадываю желание.       Брок смотрит на него скептически, придавленный к полу бионической рукой, и смеется:       – Мы так не договаривались. Знаешь, сколько тогда ты мне желаний должен? Ну, ладно, Барнс. Мне слишком интересно, что ты загадаешь.       Баки знает, что он загадает. Всегда знал и ждал этого момента.       – Похвали меня.       – В смысле?       – Ты ни разу меня не похвалил за все это время. Хочу услышать, какой я молодец.       – Один раз похвалил.       – Когда? Не было такого, – хмурится Баки. Брок хочет что-то ответить, но осекается. Конечно, ему нечего ответить. Потому что такого не было.       – Ну? Я не дам тебе подняться, пока не похвалишь.       Ощущение собственной маленькой власти опьяняет, но Брок не собирается сдаваться. Ожидаемо не может снизойти до элементарной похвалы.       – Ладно, Барнс, давай полежим.       И хотя Баки победил его физически, в итоге все равно проигрывает. Брок не намерен уступать и дать ему то, что он хочет. Баки уже думает его отпустить, как вдруг замечает:       – У тебя сердцебиение резко участилось.       – Конечно, мы же деремся.       – Нет, оно вошло в норму, а теперь снова участилось. Почему?       Он спрашивает без задней мысли. Просто интересно, но Брок вдруг смотрит на него странно, и Баки запоздало понимает. Смущается, теряет бдительность и тут же оказывается прижат к полу лопатками.       Брок теперь нависает сверху, это все еще спарринг и, возможно, Баки просто надумывает. Но на всякий случай выставляет бионическую руку. Упирается ладонью ему в грудную клетку, чувствуя, как по сенсорам расползается чужое сердцебиение. Пульс прыгает так, будто Брок только что пробежал стометровку на пределе, а не провел простейшую секундную атаку.       – Убери руку, – просит он хрипло. Смотрит, как завороженный.       Баки пугается и севшим голосом отвечает:       – Нет.       Брок тут же вскакивает на ноги и помогает подняться ему.       До этой секунды Баки все казалось несерьезным, какой-то игрой, но теперь он вдруг понимает всю опасность сложившейся ситуации. Брока он не знает и не слишком ему верит. И даже если сейчас в его мыслях и нет ничего плохого, то не слишком Брок похож на человека, способного держать себя в руках, если накроет. Баки чувствует собственную уязвимость, по спине проходит неприятный холодок, а в голове мелькают обрывки воспоминаний из Красной комнаты. Он торопливо вытирает пот, запихивает вещи и собирается уходить.       Но в последний момент Брок его окликает.       – Барнс, подожди.       Баки напрягается, не зная, чего ожидать. Но Брок выглядит расслабленным и даже немного смущенным, и он успокаивается. Понимает, что просто накручивает.       – Знаешь, я, правда, впечатлен твоими успехами. Ты молодец. И я сейчас говорю это не потому, что проиграл тебе желание. Я действительно так считаю. Не могу сказать, что ты меня удивил, потому что я всегда в тебя верил. И ты бесил меня невероятно своим нытьем, потому что я видел, что ты можешь, способен на большее. И ты смог. И это не предел. Далеко не предел. В общем, я поражен, восхищен и невероятно горд… – Брок разводит руками, теряясь в словах, да и вся эта речь далась ему невообразимым трудом.       Баки переполняет такое счастье, что он обнимает его в порыве чувств. Может, и не стоило этого делать. Может, это и лишнее. Он и сам от себя не ожидал. Брок тоже не ожидал, но в ответ смыкает руки на его спине, медленно и осторожно. А Баки вдруг кажется, что он вот так уже обнимал Брока когда-то. Но это глупости. Это невозможно.       – Почему ты не используешь бионическую руку?       Баки действительно держит ее за спиной. Причина очевидна.       – Тебе будет неприятно.       – Наоборот.       Брок аккуратно обхватывает его бионическую ладонь и осторожно тянет к себе, но это уже как-то слишком. Баки смущается и прячет обе руки за спину. Отступает на пару шагов.       Они смотрят мимо друг друга и расходятся без слов. Баки подхватывает упавшую на пол спортивную сумку и шагает прочь, а Брок остается, чтобы закрыть зал.