Помни меня

      Баки просыпается от осторожного прикосновения к живому плечу. Разлипает глаза и поворачивается к Броку, который стоит над ним уже в одежде. Даже в куртке. Поспешно убирает руку, будто стыдится того, что позволил себе погладить его во сне.       – Уже пора? – спрашивает Баки сонно. Зима, постоянно темно, и неясно, когда ночь сменяется утром.       – Нет. Спи.       – А ты?       – Выспался.       Брок отходит к окну и зажигает сигарету. Баки догадывается, почему тот в куртке и не может заснуть – холодно. Но как-то это странно все равно. Неспокойно. Баки теперь тоже не может спать. Заворачивается в одеяло и идет к нему. Кладет голову на плечо и обнимает со спины. И прежде чем он успевает что-то спросить, Брок говорим сам, на одном дыхании:       – Давай уедем. Прямо сейчас. Не будем возвращаться на базу. Сейчас удачный момент. Мы сможем скрыться. Больше такого момента не будет.       Баки и ответить не успевает, Брок сразу же ставит ультиматум:       – Если ты скажешь мне «нет», то на этом все. Конец. Каждый пойдет своим путем.       Баки хмурится. Ему странно это слышать, но он не воспринимает угрозу всерьез – Брок явно говорит на эмоциях, у него сердце так бешено бьется и даже сигарета подрагивает в руке. К чему вдруг эти условия? Они не выдержат друг без друга. Брок первым же и сорвется. А побег не даст им возможность быть вместе. Наоборот. Баки рискует не только Брока лишиться, но даже воспоминаний о нем.       – Брок, ты и сам понимаешь, что предлагаешь нечто заведомо самоубийственное. Я не хочу тебя потерять. Мы не сможем…       Но Брок не слушает. Сбрасывает его руки и поворачивается лицом. Говорит, сверкая глазами:       – Я ебанный киллер, ты ебанный киллер на суперсыворотке. Избавься уже от этого комплекса жертвы! Вопрос простой: чего ты хочешь? Кого ты хочешь? Мы с тобой сможем уйти и скрыться – я тебе это гарантирую! А если ты хочешь остаться с ним, то, блять, так и скажи, не надо впаривать мне, что боишься за мою жизнь! Потому что это ебанный абсурд!       Нет. Абсурд как раз в том, чтобы считать себя сильнее всех.       – Брок, даже если мы скроемся от ГИДРЫ, то мы не скроемся от «Озарения». Я говорил со Стивом, он не планирует избавляться от СТРАЙКА сразу, он намерен дать вам шанс. А если ты сейчас сделаешь неверный шаг, то никакого шанса у тебя не будет!       – Шанс? Ты всерьез считаешь, что мне нужен этот гребаный шанс? Предлагаешь мне жизнь прожить у Кэпа на поводке? Оглядываться на него и постоянно думать о том, как бы не спровоцировать его недовольство? Да я лучше сдохну, чем так! Как ты себе это представляешь, блять?!       Баки вздрагивает. В прошлый раз Брок говорил по-другому. Совсем по-другому. Все это время Баки верил, что страх перед «Озарением» его остановит, но нет. Ситуация накалилась настолько, что Брок готов рискнуть всем, лишь бы только не прогнуться. И понимая собственный просчет, Баки выдыхает беспомощно:       – Никак! Никак я себе это не представляю и не знаю, что делать! Но я не хочу тебя потерять!       – Значит, поехали со мной!       – А «Озарение»?       – Да будет ли еще это «Озарение»! ЩИТ тоже на жопе ровно не сидит, знаешь ли. Они уже все пронюхали и намерены это остановить. Если ты отказываешься бежать со мной, то я просто переметнусь в ЩИТ, вот и все. Шанс, данный мне Кэпом, я намерен провалить в любом случае. Так что аргумент «я не уеду с тобой, чтобы спасти тебе жизнь» нихуя не проходит. Какой следующий, Баки?       Баки уже не думает об аргументах. Переспрашивает ошеломленно:       – Ты уйдешь в ЩИТ?       – Если ты выберешь Кэпа, я уйду в ЩИТ, – подтверждает Брок, скрещивая руки на груди. – В моих интересах не допустить «Озарение». Я многое могу слить ЩИТУ и как минимум серьезно отсрочить запуск. А на твоем поводке я точно так же сидеть не собираюсь, как и на поводке у Кэпа.       То есть, он уйдет. И этот ультиматум, выдвинутый вначале, – не пустые слова. Баки опускает взгляд, не в силах совладать с эмоциями. Он, наверное, конченый эгоист, но ужасно больно оттого, что Брок готов променять его на ЩИТ.       – Ну, если любовь для тебя – это поводок…       – А для тебя поводок – это любовь? – тут же огрызается Брок. – Я предлагаю нам уехать вдвоем. Это единственный шанс для нас быть вместе. А ты что мне предлагаешь? Продолжать эти ночные вылазки, а потом пресмыкаться перед Кэпом после «Озарения»? Или просто вернешься к нему, когда наиграешься со мной? Если это любовь, то явно не ко мне. Настало время принимать решение, Баки, – холодно повторяет он, а Баки знает, что решения нет и быть не может.       Ясно только одно:       – Я Стива не брошу. Не смогу. Я знаю, я чувствую, что есть шанс отговорить его от «Озарения». Я все больше убеждаюсь в том, что его самого тяготит происходящее в ГИДРЕ. Он сомневается. Это настолько противоречит его убеждениям, его характеру… Я должен попытаться его отговорить. Без кровопролития. Он внутренне против «Озарения», а я не смогу бросить его в беде.       – От «Озарения» ты его не отговоришь, он больше не тот бруклинский паренек, которого ты знал. Неужели, ты сам веришь в это? Веришь, что он послушает? Да нет, не веришь… Это сказки для меня, – Брок хмурится, взгляд становится темным и злым. – Ты, блять, Баки действительно слишком много болтаешь! Лучше бы молчал!       Брок прав. Баки сам спровоцировал этот разговор. Своим необдуманным признанием в любви, с которым следовало подождать. Он ведь знал, что за этим последует предложение бежать. Брок, может, и ждал от него этого «люблю» или чего-то подобного, чтобы наконец решиться. А Баки был уверен, что знает, что ему ответить. Не ожидал, что Брок вынашивает идею о переходе в ЩИТ.       – Ты просто уйдешь и оставишь меня одного… – выдыхает он, все еще не в силах поверить.       – Почему одного? С твоим любимым Стивом. Он тебя обнулит, ты меня и не вспомнишь, не переживай.       В голосе Брока столько злости, что Баки невольно отворачивается и бормочет обиженно:       – Ладно. Действительно. Чего я ждал? В конце концов, ты и не говорил, что любишь меня…       Брок в ярости хватает его за плечи и ощутимо встряхивает:       – Поехали со мной, и я тебе скажу! Сразу же скажу! А если ты выбираешь его, то нахуй мне тебя любить?!       Отталкивая его от себя, Баки орет в ответ:       – У тебя извращенное понимание любви! Какие к черту условия?! Ты либо любишь человека, либо нет! А остальное неважно! А тебя этому не научили! Нихуя ты не умеешь любить!       – Зато за свои слова я умею отвечать! И не говорю того, что не чувствую! Лишь бы ляпнуть!       – Я люблю тебя! Но и Стива я люблю! И я его не брошу! Каким бы он ни был – я его не брошу в этом одного! Я отговорю его от «Озарения! Твой выбор – оставаться со мной или нет!       Брок берет себя в руки и говорит уже спокойнее, но все равно с нескрываемой злобой:       – Мой выбор – уйти в ЩИТ. Я давно хотел это сделать. Ради тебя я готов отказаться от этой идеи и уйти в никуда, бежать, скрываться, рисковать – лишь бы быть рядом. Но оставаться в ГИДРЕ и продолжать рыть себе могилу собственными руками по указке Кэпа я не намерен. Делить тебя с Кэпом я не намерен, хватит. Я достаточно сделал для тебя, Баки. Сделай и ты что-нибудь для меня, чтобы я поверил, что твоя любовь – это не просто слова.       Но Баки качает головой:       – Я Стива не оставлю. Уходи в ЩИТ – делай, что хочешь. А я отговорю Стива от «Озарения».       – Он тебя обнулит, вот чем все это закончится.       Баки только плечами пожимает, возвращая ему:       – Ну а тебе какое дело? Я же не уехал с тобой, значит, тебе плевать.       – Ты прав. Мне плевать.       Теперь они оба отчаянно изображают безразличие. Брок, уткнувшись в телефон, ждет, когда он оденется. Садятся в машину они молча, отворачиваются друг от друга. Баки понимает, что Брок во многом прав и не должен он оставаться в ГИДРЕ ради него, не должен жертвовать своими интересами. Но если бы любил, то остался бы – вот в чем суть. А Брок его бросает. Всегда был рядом, а теперь вдруг уперся в этот ЩИТ и в то, что устал делить его со Стивом. А Баки уверен, что до Стива можно достучаться, но вот до Брока нельзя, как оказалось.       И страшно осознавать, что это, возможно, последний раз, когда они здесь вдвоем. Они столько прошли вместе и так глупо обрывать все сейчас. Брок никогда не говорил с ним про ЩИТ, и Баки кажется, что тот, скорее, идет туда назло ему, чем исходя из каких-то реальных соображений. Брок ревнует, действительно очень ревнует, ему тяжело все это дается, он устал и, видимо, намеревался решить все радикально. Ультиматумом. Выкрутить Баки руки и заставить согласиться. И может быть, это все-таки просто угроза насчет ЩИТА. Попытка напугать и добиться своего. Баки очень хочется в это верить. Тем более Брок вдруг нарушает молчание и говорит:       – Я тебе соврал.       – В чем?       Баки ждет ответа с замиранием сердца. Искренне надеется, что Брок сейчас сознается, что все это шантаж насчет ЩИТА – не более того. Они помирятся и встретят рассвет вдвоем у океана. Но Брок ничего не отвечает, только протягивает ему телефон, а на экране аудиодорожка.       – Что это?       – Ваш разговор с Кэпом, который мы записали с тобой. Целиком, как он есть. Я тогда не дал тебе послушать конец, обрезал запись.       Пораженный, Баки берет телефон из его рук. Все это время он знал, он чувствовал, что чего-то не хватало в том разговоре со Стивом. Там что-то связанное с обнулениями. Причина. Наверняка, причина. Поэтому Брок и обрезал запись. И прежде чем нажать на «плэй», Баки спрашивает:       – Зачем?       – Зачем я скрыл или зачем я сознался сейчас?       – И то, и другое.       – Скрыл – чтобы дать себе шанс, ты бы иначе сразу к нему вернулся, без вариантов. А сейчас говорю – потому что какая уже разница, ты выбрал его.       Баки ничего не отвечает. Надевает наушники и включает запись. Слушает с самого начала, не перематывая. Многое теперь воспринимается по-другому. Они со Стивом спорят про рисунки, а сейчас Стив вообще перестал рисовать. Занимается только «Озарением». Баки тогда ревновал Стива к Броку. Потом Брока к Стиву, а теперь не ревнует уже никого. Все настолько запуталось и сплелось с «Озарением», что собственная ревность в прошлом кажется ничтожной по сравнению с настоящим. Для Стива Брок был секундным увлечением, о котором он тут же пожалел, – теперь Баки это отчетливо понимает. А Брок, возможно, добивался расположения Стива из-за «Озарения». То ли готов был все-таки сидеть на его поводке, то ли, наоборот, думал сойтись ближе, чтобы иметь возможность помешать его планам. Стив на записи говорит, что Брок – манипулятор. Что если предположить, что все это одна большая манипуляция? Но не сходится одно – сам Баки, он бесполезен. Выбивается из плана, в чем бы тот ни заключался. Про «Озарение» Баки никогда ничего особо не знал, возиться с ним все это время было рискованно и не имело смысла. Да и что бы они ни наговорили друг другу сейчас, Баки верит, что Брок его любит.       Стив начинает врать и выкручиваться. Баки ненавидит этот фрагмент и уже хочет перемотать эти сказки про амнезию, которые продолжаются до сих пор. Слушает собственную истерику – как он верил Стиву, а тот воспользовался провалами в его памяти, – и косится на Брока. Тот тоже, получается, воспользовался. Осталось только дослушать до конца и понять, что он скрыл.       Стив говорит, что это стоит того. В прошлый раз запись обрывалась на этом моменте. А теперь продолжается. Бегунок ползет, таймер отсчитывает секунды. Долгое молчание. Очень долгое. А потом Стив начинает говорить. И голос у него срывается. Баки вздрагивает, понимая, что он плачет. А дальше слушает собственный ор – срабатывает триггер, и воспоминания возвращаются. Но сейчас Баки не вспоминает ничего, триггера нет, а пленка не фиксирует мысли. Среди своего же бормотания на записи он разбирает, что утонул? Специально это сделал. Теперь это рассказывает Стив дрожащим голосом, и это настолько больно и невыносимо слушать, что Баки с трудом дожидается конца аудиодорожки. Вытаскивает наушники и откидывается назад, замирая. Смотрит прямо перед собой пустым взглядом.       Теперь он понимает. Стив обнулял его каждый раз, когда он приближался к бассейну. Стив просто боялся, им движет страх, а не злой умысел. Не желание солгать или казаться лучше, чем он есть. Всего лишь страх и страшная боль.       И ясно, конечно, почему Брок это скрыл. Но скрывать такое было абсолютно нечестно и подло. И Брок не мог не понимать, насколько для Баки это важно. Насколько это в принципе важно. И ведь уехать его уговаривал, бросить Стива, скрывая это все.       Баки отворачивается к окну, пытаясь совладать с собой. Только сейчас замечает, что машина стоит. В том самом месте, на побережье, где они плавали когда-то. Но теперь все в снегу, а океан вздымается черными холодными волнами.       – А если бы я согласился бежать с тобой, то ты бы так и не рассказал мне, верно? – спрашивает он глухо.       – Рассказал бы. Если бы я не хотел говорить, я бы удалил эту запись и все. А я сохранил, знал, что скажу. Я хотел по-честному, Баки. Быть с тобой по-честному. Чтобы ты выбрал меня. Если бы ты согласился бежать со мной, я бы тем более сказал. Это сейчас я мог не говорить и тем не менее.       Может, он врет. Может, не врет. Баки никогда не узнает. Но факт в том, что все это время Брок скрывал правду. Очень важную правду.       – Ты дал себе охуительный шанс, Брок. Только так получилось теперь, что все между нами построено на лжи.       – А с ним? На правде? Но в любви к нему тебя это почему-то не останавливает! Да похуй. Я понял. Прав был Роллинс, никаких шансов у меня нет и не было. И быть не может.       Он открывает дверцу машины и говорит:       – На этом мы прощаемся. Возвращайся на базу, а я все. Больше не вернусь.       И Брок действительно выходит из машины. Захлопывает за собой дверь и шагает по снегу вдоль пляжа. И Баки кажется, что это какая-то шутка. Все происходит настолько стремительно, неожиданно, будто спланировано заранее. И он вдруг понимает одну простую истину: это не он спровоцировал сегодняшний разговор своим «люблю», это Брок все давно решил. И Баки с его наивным признанием тут вообще ни при чем.       Он выскакивает из машины и идет за Броком. Хватает за плечо, разворачивая к себе:       – А если бы я не сказал, что люблю тебя, тогда что? Ты бы уехал молча? Или ты и так собирался уехать молча? Прощался прикосновением, а я проснулся некстати? Я прав?       – Какая разница уже? – устало отвечает ему Брок. Взгляд у него потухший и безразличный. Будто для себя он эту историю уже закрыл. Но для Баки слишком многое в ней осталось неясным.       – И куда ты пойдешь? Здесь долбанная пустошь!       – За мной приедет Джек.       Баки отшатывается от него, отказываясь верить в происходящее. Все действительно спланировано заранее.       – Ты бы просто ушел, да? Просто ушел молча… – понимает он. И начинает понимать еще кое-что: – Ты давно все это спланировал, да? Ты все это время мне лгал… Ты работал на ЩИТ, верно? Конечно, ты бы не стал просто ждать «Озарения»! Это не в твоем характере – теперь я понимаю! Ты все это время врал! Ты давно договорился со ЩИТОМ! А мне сказки рассказывал… Ты за этим со Стивом и пытался сблизиться так упорно? С ним не получилось, и ты решил зайти через меня? Да? Вот только какой смысл во мне? Какое у тебя было задание, Брок? Ты изначально двойной агент или продался им, пообещав что-то взамен? Все, что ты рассказывал о себе, – это ложь? Или что, Брок! В чем правда?! И была ли она хоть в чем-то?! Отвечай!       Брок вскидывает подбородок и отвечает зло, не раскаиваясь ни в чем абсолютно:       – Ты выбрал Кэпа. Мы теперь по разные стороны баррикад. Враги, сечешь? Я тебе отвечать ничего не буду. Скажи спасибо, что запись послушать дал. Вали отсюда нахуй, с этого момента мы друг другу никто.       И в этот момент он действительно кажется абсолютно чужим. Таким, каким Баки запомнил его в Адене. Высокомерным беспринципным отморозком. Будто и не было всех этих месяцев вместе. Будто все вернулось к точке отсчета. Отмоталось за несколько мгновений. Но даже если все это и было ложью, то сейчас Баки намерен добиться правды во что бы то ни стало.       – Ты мне, блять, ответишь!       Он хватает Брока за горло, зажимая пульс. Но тот не боится. Не отшатывается даже. Только скалится, издеваясь:       – И что, убьешь меня теперь?       – Как давно ты в ЩИТЕ, Брок? Отвечай!       – Ты по пульсу, что ли, пытаешься определить?       – Отвечай!       – Я не в ЩИТЕ, – ухмыляется Брок и тут же начинает хохотать: – Ну, что, это правда или ложь, по-твоему?       – Это ложь!       Баки толкает его в грудь. Брок с трудом, но все же удерживает равновесие. Выпрямляется и смотрит на него исподлобья. Стоит вполоборота – готовый обороняться, если понадобится. Но они оба прекрасно понимают, что силы неравны.       – Если ты не хочешь разговаривать со мной, то я просто скручу тебя и доставлю в ГИДРУ!       – Вот как ты заговорил! А пару часов назад ты, вроде как, клялся мне в любви!       Брок ухмыляется, высмеивая, провоцируя специально. Не помня себя от злости, Баки валит его в снег. Брок не самый простой противник, изворачивается, бьет его коленом в живот. Они катаются по снегу, смешанному с песком, борясь друг с другом, пока Баки наконец не подминает его под себя, пережимая шею бионикой.       – Ты этого и добивался, да?! Думал привязать меня к себе?! Хотел настроить против Стива?! В этом план, Брок?! Или в чем?! Ты ответишь мне, понял?! В чем моя роль?! Отвечай! Ты думал, что мне может быть что-то известно про «Озарение»?! Думал, что я переметнусь на вашу сторону?! Возненавижу Стива настолько, что убью его по твоей указке?! Или что?! В чем чертов план?!       Брок рычит, тщетно пытаясь сбросить его с себя:       – Если бы смерть Кэпа могла остановить «Озарение», я бы сам его убил! Нахуй ты для этого нужен? Переметнешься на нашу сторону? Да вспомни, насколько ты был жалок и бесполезен, и какие, блять, данные про «Озарение» ты мог мне слить, ты про себя-то нихуя не помнил! Все гораздо проще, Баки! Пораскинь мозгами, блять! Ты ведь уже понял на самом деле, да? Понял? Просто дохуя обидно признавать…       Нет, не понял. Не понимает. Брок замирает под ним, и Баки разжимает бионические пальцы на его горле, давая вздохнуть. Смотрит, как тот знакомым движением пробует разбитую губу языком. Щурится, избегая смотреть в глаза. Слева шумит океан, Брок молчит, так и не давая ответа. А Баки мучительно ищет его в своей голове, но не может найти. Для него ответ тут может быть только один:       – Скажи, что это было вопреки! Скажи, что я был вопреки! Что я был бесполезен! Только помеха для любого плана! Скажи, что это было так, и я все тебе прощу! Скажи, что любишь меня, – ведь в этом правда! Почему ты не можешь этого признать? Боишься, что я не пойму или не прощу? Да я все тебе прощу, чтобы там ни было! Что бы ты там ни задумал! Я понимаю, тебе тоже было страшно! Тоже было больно! Я понимаю, что ты ввязался в это задолго до меня! Но ты же любишь меня – так признай это! Признай, что все пошло не по плану! Скажи, что я вопреки! Не нужно уходить в ЩИТ! Не нужно заставлять меня себя ненавидеть! Ты ведь за этим рассказал мне про запись, Брок! Чтобы расстаться с чистой совестью! Убедить себя, что у нас не было шанса! Что я не прощу тебя никогда! Но это нихуя не так! Это ты сейчас хочешь все уничтожить, Брок! Зачем перед «Озарением» нам занимать разные стороны? Скажи, что любишь меня и готов со мной остаться, и мы найдем выход! Ты же сам этого хочешь! Вместе мы найдем выход, Брок!       Баки чувствует, как на шею ложится его ладонь, – и он подставляется под это привычное прикосновение. Прикрывает глаза, кусает губы от переизбытка чувств, потому что больно невероятно, но кажется, что все еще можно спасти. Брок оттягивает ворот его куртки, добирается до самой кожи, поглаживает сгиб плеча, – в том же месте, где гладил его утром сквозь сон. Баки распахивает глаза, понимая запоздало. И вшитые в подкорку инстинкты срабатывают быстрее, чем он успевает осознать.       Бионической рукой он перехватывает его кулак. Их взгляды пересекаются на мгновение. Брок жмурится с горькой усмешкой, понимая, что его раскусили. Пытается вырвать руку, но Баки не дает. Держит на весу, в незаконченном движении.       – В глаза мне смотри, – требует он, не узнавая собственный голос. Не с первой попытки, но Брок все же поднимает на него взгляд. На секунду. Но тут зажмуривается и отворачивается – не может. Конечно, не может. Баки и сам не может поверить. И не поверил бы. Но видит, как ампула поблескивает у него в кулаке.       – Так ты просто хотел вколоть мне транк, пока я спал… Ты не прощался со мной, Брок. Поэтому ты и был уже в куртке, одет, готовый ехать… Собирался забрать меня и уехать сразу же. Конечно, физически тебе со мной не справиться, ты это знал… Но я проснулся не вовремя, и тебе оставалось только уговаривать. Угрожать. Шантажировать, давить на чувство вины…. Вот в чем дело. Поэтому ты не позаботился о запасной машине. Да и Джек не приедет, если ты не вызывал его только, пока я одевался. Не вызвал? Рассчитывал довести начатое до конца? Знал, что я так просто тебя не отпущу и буду умолять передумать? Или ты Джека тоже бросил, тоже врал ему, как и мне, все это время?       Брок молчит упорно и не смотрит на него. В очередной раз пробует вырвать руку, но тщетно.       – И куда ты собирался меня увезти? Про побег – это все неправда, да? Это только для того, чтобы я согласился? Хотел прогнуть меня, воспользоваться моими чувствами к тебе, чтобы я согласился? Боже, а я все это время думал про этот чертов побег! С того момента, как ты впервые об этом заговорил! А это была просто уловка, просто обман, в который я хотел верить! И куда бы ты меня отвез, Брок? В ЩИТ? И что дальше? В чем цель? Потребовать остановить «Озарение» в обмен на меня? Да это смешно! Стив не имеет решающего голоса! Он подчиняется Пирсу и руководящему составу! Ему бы никто не позволил!       И вот на это наконец Брок отвечает:       – А он бы спрашивал, что ли? И кому там подчиняется твой Стив – да никому! Он неуправляемый, ты, блять, сам, что ли, не знаешь! Ради тебя он бы голову Пирса на блюде нам принес, от ГИДРЫ камня на камне не оставил и ламбаду, блять, станцевал бы на ее развалинах – ради тебя! Ради тебя одного! Да, ты сам по себе бесполезен, Баки! Абсолютно! В этом ты прав! Но ты его ахиллесова пята! Я это понял еще в ту ночь. Увидел, как он к тебе относится – у него, блять, голос меняется, когда он к тебе обращается! Было в этом что-то дохуя особенное. И чем больше я присматривался, тем больше замечал. Ты – ключ к «Озарению», Баки. Потому что, заполучив тебя, можно управлять Кэпом. А вот получить тебя оказалось гораздо проще, чем его, согласись?       Баки кричит в бессильной злобе и сжимает его кулак своим, бионическим. Слышит хруст стекла, впивающегося в ладонь осколками. Игла входит в большой палец, рассекает насквозь. Баки видит ее выступивший конец вместе с жирной капелькой крови. Крови становится все больше, она сочится сквозь плотно сжатые пальцы – его и Брока, просачивается сквозь металлические пластины, капает на смятый снег. Брок дергается от боли, но не издает ни звука. Не сопротивляется почти, не пытается вырваться. И странно, но он продолжает держаться за его плечо другой рукой. А Баки так не к месту вспоминается далекое-далекое, почти забытое – как в начале лета они занимались в бассейне вдвоем, в самый первый раз, и Брок сказал ему, что не нужно никому доверять, нужно просто уметь сломать обидчику руку. Тогда Баки руку сломать ему не мог, но почему-то доверял. А вот теперь все кости ему может раздробить – и что толку? Раз доверять не сможет больше никогда.       Он разжимает кулак, глядя, как рука Брока безвольно падает в снег. Баки поднимается на ноги и, пошатываясь, идет к воде. Просто смотрит на черные волны и орет, не зная, как справиться с раздирающей его болью. И что делать дальше. И как быть, когда ты любишь и ненавидишь одновременно.       Он оборачивается, смотрит на Брока через плечо, как тот закоченевшими от холода пальцами, пытается вытащить иглу. Баки переводит взгляд на дорогу, но Джека по-прежнему нет, пусто. Он бы ушел, ему надо уходить, тем более, вместе с Джеком может явиться кто-то еще из ЩИТА, посерьезнее. Но Брок раз за разом проваливает попытку подняться на ноги, его ведет, химия все-таки попала в кровь – он не теряет сознание, но координация нарушена. Баки бы оставил его здесь, черт с ним, но слишком холодно. Если он отрубится, то рискует замерзнуть насмерть.       – Джек должен за тобой приехать или это тоже ложь?       В ответ молчание. Баки наклоняется и хлопает его по щекам, Брок дергает головой – он в сознании, все соображает прекрасно, просто выбирает молчать. Возможно, тянет время. Ждет подкрепления. Не важно. Баки все равно не сможет его бросить.       – Послушай. Я не оставлю тебя здесь в таком состоянии. Если Джек и не должен приехать, то скажи уже, и я просто верну тебя в мотель.       – Верни меня в мотель.       Отлично. То есть, и Джек все-таки был выдумкой.       – Брок, а есть хоть что-то, блять, в чем ты не соврал?       Ответа Баки снова не получает. Предусмотрительно прощупывает все его карманы, выкидывает в снег еще несколько ампул, забирает пистолет. И только после этого дергает Брока за ворот куртки и взваливает на себя, потому что идти самостоятельно тот все-таки не может. Но он в сознании. Где-то на грани.       Проваливаясь в снег, Баки бредет к дороге, вновь возвращается мыслями к сегодняшнему утру. У него в голове миллион вопросов, ответы на которые он не получит никогда. Даже если Брок их даст, его слова уже ничего не стоят. Но Баки все равно спрашивает зачем-то:       – Скажи честно, когда ты уговаривал меня бросить все и уехать с тобой… это было искренне? Или ты действительно просто облажался с транком и решил добиться своего уговорами? Если бы я согласился, Брок, куда бы мы поехали? В ЩИТ или все-таки нет? Что было в твоей голове? Чего ты хотел на самом деле? И сейчас… если бы получилось и ты вколол мне чертов транк, неужели ты бы смог…       – Теперь этого уже никто не узнает… Ни ты, ни я… – выдыхает Брок ему в плечо. – Знаешь, в чем мы действительно похожи, Баки? Мы оба сделали выбор не в пользу друг друга.       – Вот только я тебе не лгал.       – Ну, у меня другое мнение на этот счет.       Брок снова пытается манипулировать его «люблю», но Баки не собирается отвечать, уже действительно теряя интерес к этому разговору. Кажется, что вдалеке он различает силуэт машины. Может, все-таки Джек? Он вконец запутался во всей этой лжи, и на слова Брока больше в принципе не полагается.       – Там машина. Джек мог за тобой приехать или нет? Давай, соберись и скажи честно.       Бионикой он чувствует подскочивший пульс, Брок изворачивается в его руках, чтобы посмотреть на дорогу, опускает ноги на землю, чуть ли не падая.       – Может, и Джек.       Он надеется, но будто не верит до конца. Не доверяет никогда и никому. Баки же уверен, что это Джек. Тем более, у Брока в кармане начинает вибрировать телефон.       Ему самому встречи с Джеком, наверное, лучше избежать. Тем более, едет тот не с базы, с противоположного направления. Эти двое все-таки заодно. Все-таки ЩИТ. Все это время Брок ему врал. И даже то, что влюбился и сожалеет, так и не смог признать. Даже самому себе не смог. Менять ничего не захотел.       Баки отпускает его, усаживая у обочины, и хлопает по плечу.       – Знаешь, что я тебе скажу на прощание? Шанса у нас с тобой действительно не было. Но не из-за меня. Не из-за Стива. И даже не из-за «Озарения». А из-за тебя самого, Брок. Ты же у себя и отнял этот шанс. И у меня отнял.       Баки садится в машину, но тормозит у поворота, чтобы посмотреть на Брока в последний раз. За ним действительно приехал Джек, выходит из машины, подбегает к нему, сгребая в охапку. Баки смотрит на них в зеркало заднего вида и нажимает на газ. В чем бы ни была правда, он вряд ли узнает. По сути важно лишь одно – выбор в пользу него Брок так и не сделал. Не захотел.