***
Вероника чуть поморщилась, устраиваясь на кровати поудобнее (все же физическая активность сразу после выхода из больницы сказывалась на ней не самым благотворным образом). Тим спал, утомленный событиями сегодняшнего вечера, и Вероника то и дело поглядывала на его спокойное, счастливое лицо и нежно проводила рукой по длинным волосам. – Н-да, неблагодарная у нас работа, – пробормотала она себе под нос, – любовью заняться без подлянок, и то нельзя. Нет, разумеется, ее характер никогда не позволил ей заниматься чем-то подобным при отсутствии желания. А уж желания свои, как и чувства, она, как психиатр, отлично понимала. Как и чувства Тима, которые явно не были невзаимными, и она действительно хотела быть с ним, тем более, что это прекрасно решало вопрос с тем, как его от неё «отвязывать», когда придёт время – этого просто не нужно было делать! Здесь Веронике вспомнился ехидный взгляд Учителя Жиля, и она усмехнулась. Этот мудрый старый хрыч прекрасно видел все… Но сегодня с её стороны не произошло никаких необдуманных порывов, скорее, наоборот – это был совершенно осознанный акт соблазнения. Правда, соблазнять-то особо не пришлось, Тим и сам был явно не против… И все же. Вероника глубоко вздохнула. Стоило ей очнуться, как прибежавшие друзья закидали её информацией о случившемся, в том числе о том, что узнал Тим, и об их подозрении о том, что узник окулуса мог повлиять на него. С этим Вероника согласилась – ситуация выглядела слишком уж подозрительно, и рисковать было нельзя. Но при этом нельзя было и сказать Тиму об их подозрениях – если на нем и впрямь была прослушка (шанс был невелик, но все же он был), нельзя было, чтобы Лист узнал об их подозрениях. Однако же и допускать Расселла к работе при таких обстоятельствах было нельзя, по крайней мере, без процедуры постановки ментального щита на его разум. Щиты же были весьма тяжелыми, и через какое-то время начинали серьезно давить на мозг, вызывая головные боли, а потому ходить защищённым долго было очень вредно. Недолго посовещавшись, друзья приняли решение защитить Тима только перед самой миссией, в которой он, по настоянию Вероники, должен был участвовать. Соответственно, все время до самой миссии юноша оставался незащищенным, и ничего нового о подготовке к миссии ему сообщать было нельзя. На том и сошлись, хотя Хайди, качая головой, сообщила Веронике, что Тим уже заподозрил неладное, и это, очевидно, его угнетает. Так и случилось то, что случилось – Вероника давно полагала, что им следует разобраться в своих отношениях, все же они были знакомы уже не первый месяц, а теперь это самое выяснение отношений вдобавок прекрасно отвлечёт Тима от миссии и заставит забыть о том, что от него что-то там скрывали. Девушка снова взглянула на спящего рядом… кого, интересно? Ученика, пациента, друга… возлюбленного, пожалуй, как бы сопливо это не звучало…Хотя почему сразу сопливо, лучше сказать, романтично. Вот. Вот так в самый раз. Вероника улыбнулась, положила голову Тиму на плечо и прикрыла глаза. Когда все закончится, она все ему расскажет, и он все поймёт. А пока… она все же только вернулась с того света, и ей полагается отдых. И, уже засыпая, она чуть нахмурилась, снова вспоминая разговор с друзьями. Должно быть, у неё болела голова, и она слабо соображала, но интуиция её не подводила даже в предсмертном состоянии. Отчего-то разговор оставил очень странное, еле заметное ощущение неправильности… И девушка сама не знала, почему поступила так, но рассказывая о разговоре с Гарри Джонсом, и сообщая о том, что трое из Гримстоунов в астрале уже отсутствуют, и подтверждая рассказ Тима о том, что Джейкоб Лист вызывал Дилана Гордона, она ни единого слова не сказала друзьям о том, что с ней был Майкл.***
Ко времени, когда Вероника окончательно оправилась от травм, подготовка к ритуалу была завершена. Дело было за малым – проникнуть в зеркало и повернуть вспять все, что произошло во время того злополучного первого ритуала. Ну, как за малым... за нормальным, скажем так. Информации о том, что Учителем и вдохновителем Листа был именно Дилан Гордон, нашлось применение в теоретическом плане – друзья досконально изучили его и его привычки и способности, начиная от его отношений с его Учителем, Перегрином Галлардом, который, например, выучил преемника навыку контроля разума на некотором расстоянии (чего не умели делать первые Гримстоуны), а также психо- и пирокинезу, левитации и вообще всему, что сам умел (и после чего, кстати, произошло весьма ожидаемое – ученик, научившись всему, что умел и знал Учитель, сам избавился от него). Единственное, чего совместными усилиями так и не поняли исследователи, так это из-за чего возник приведший к катастрофе конфликт между Гордоном и Листом. Как, впрочем, не узнали и того, насколько многому Гордон успел обучить Джейкоба. – Ну, попадём в зеркало, узнаем, – пожала плечами Хайди. Вероника согласилась. Последний этап подготовки вообще проходил практически без неё – пытаясь быстрее восстановиться, она слегка отстранилась от дел, проводя все своё время в компании Тима, и иногда Делилы. Порой Вероника задумывалась и хмурилась, ощущая, что без неё в подготовке что-то может пойти не так, и друзья могут упустить что-то важное, но родители и учителя, озабоченные её здоровьем, настояли, чтобы она проводила время дома, отдыхая. Чего они не знали, так это того, что в компании Тима ей теперь удавалось не всегда. Иногда, впрочем, это все же оказывалось связано с работой. Так, в разговоре с юношей Вероника внезапно выяснила, что Тиму снятся вещие сны. – Я видел тебя. Я видел тебя каждый день. Видел, как ты входишь в штаб-квартиру живая и здоровая, – говорил он со счастливой улыбкой. Вероника кивала, а затем просила его поподробнее вспомнить его прежние сны, в том числе и кошмары – кто знает, что-то вещее могло встретиться и там, но ничего похожего Тим вспомнить не мог. А может, и не желал вспоминать. День, на который было назначено проникновение в зеркало, наконец настал. Окулус привезли в учительскую штаб-квартиру и поставили в специальный зал для проведения ритуалов. Учителя Марк, Жиль и Камилла наблюдали за подготовкой к ритуалу, которая включала и настройку специального ментального канала между учениками и учителями, чтобы в случае явной опасности для жизни ученики, отправившиеся в зеркало, могли подать сигнал, чтобы учителя тут же вытащили их. Вероника подготовила окулус, уверенной рукой чертя руны на поверхности зеркала. Раф создал канал связи с учителями, также прочертив на стене вокруг зеркала дорожку рун, а затем проверил установку кресел, на которых останутся лежать их бренные тела, когда астральные отправятся на прогулку внутрь плотоядного зеркала. Хайди проверила руны, начертанные товарищами, что-то тихонько поправила там, где работал Раф, а затем поставила ментальные щиты себе и Тиму. Ей, как самой талантливой в этом аспекте, дозволили поставить щиты вообще всем членам группы, но Вероника и Раф отказались, полагаясь на свои силы. – Не забывайте. Этот человек использует чужие силы и души, чтобы пробить защиту и вырваться наружу, – напоследок предупреждающе напомнила Камилла, – к тому же, он наверняка давно безумен. Будьте осторожны. Четверо адептов кивнули и, взявшись за руки, синхронно шагнули к зеркалу.***
– Нифига себе! – вырвалось у Рафа, как только они оказались внутри. – Да-а… – пробормотал Тим, – вот тебе и «небольшая белая комната»… Белая комната и вправду была, но она скорее напоминала зал (причём убранный в средневековом стиле и задрапированный и освещённый огненно-рыжеватым светом так, что было едва заметно, что он вообще белый), и из неё со всех сторон шли коридоры и лестницы, которые, судя по тому, что ни одного из узников в зале не наблюдалось, вели далеко не в никуда. Женщины молчали, разглядывая пространство вокруг себя. – Вот тебе и мальчишка-недоучка, – неверяще покачал головой Раф, – это же сколько силы и умения нужно, чтобы вот так замкнутое пространство растянуть? Откуда у него столько? Вероника медленно повернулась и взглянула на друга. Тот, заметив её остекленевший взгляд и нездоровую бледность, напрягся. – Я дура, – тихо произнесла Вероника. – Почему? – мирно поинтересовалась Хайди. – По астральным искусствам! – внезапно рявкнула Вероника, в ужасе закрывая рот руками, – а ещё потому, что позволила отстранить меня от дела. Кто знает, может, осталась бы у руля, заметила бы… Хотя раньше не заметила… все равно дура. Как можно было не заметить настолько очевидную вещь?! Тим тут же шагнул к девушке и ободряюще положил руку ей на плечо. – Вер, о чем ты говоришь? – спросил он. – О том, что Раф прав, – медленно и устало произнесла Вероника, мигом теряя весь запал, – слабенькому мальчишке-ученику неоткуда взять столько сил и знаний. Мы все, абсолютно все рассчитали и поняли неправильно. Вспомните, ребята, как, по нашей версии, произошло поглощение Джейкоба зеркалом? – Контакт с вызванным прошёл не по плану, и Джейкоба затянуло внутрь, после чего окулус запечатало, – как на уроке, ответила Хайди, с беспокойством поглядывая на бледную подругу. – Сразу же, – уточнила Вероника, нездорово улыбаясь, – его запечатало сразу же, как только Джейка втянуло в зеркало. Отсюда вопрос… – А куда при этом делся вызванный Гримстоун? – наконец сообразил Раф, тоже бледнея, что выглядело весьма ненатурально с его-то смуглой кожей. – Да никуда, – махнула рукой Вероника, – он здесь. Он все это время был здесь. И я не знаю, как мы могли раньше этого не понять. – Погоди, погоди, – замахал руками Раф, – но ведь мы четко установили, что эти двое вызывали Дилана Гордона. А ты сказала, когда вернулась из астрала, что он там… – Что? – ахнул Тим. – Позже, – процедила сквозь зубы Вероника. – Так что он никак не может быть заперт здесь. – Он – нет, – медленно произнесла девушка, – но определяющее слово в рассказах Тима и Гарри Джонса, как и в твоих словах сейчас – вызывали. Они вызывали Дилана Гордона, а вот кого они вызвали… – Мне кто-нибудь объяснит, о чем вы вообще говорите? – повысил голос Тим. – Я сказала – позже! – холодно отрезала Вероника, одновременно дергая невидимые нити канала, – кстати, если кому интересно, канал связи с Учителями не работает. Блестяще, правда? – И что? Получается, что это был не Гордон, но кто? Мы ведь рассказали тебе о рунических инициалах, и… – снова начал Раф, который, погрузившись в размышления, видимо, пропустил последнюю фразу подруги. – Вуньо или Турисаз? – прошептала Вероника, горько усмехаясь. – Что? – Помнишь, когда вы впервые показали мне письмо Джонса с рунами, я спросила: Вуньо или Турисаз, так как руны были написаны нечетко? Теперь я понимаю. Теперь все становится понятным… – девушка судорожно вдохнула воздуха в грудь и продолжила, – вот почему ритуал пошёл не так. Адепты вызывали своего Учителя, желая узнать у него что-то, но по глупости своей слишком неаккуратно начертили руны, и вместо него к ним пришёл тот, кто ненавидел его за свою смерть, и кто пришёл в ярость от одного упоминания имени Дилана Гордона. И все пошло не так, и именно он оказался заперт в окулусе, и именно он поглощал людей и животных, потихоньку набирая силы и готовясь вырваться из заточения… Уж что-что, а ждать он всегда умел… Губы Вероники дернулись. Остальные внимали ей с молчаливым ужасом. – Ведь Вуньо – это не D, это P, – произнесла девушка, и взгляд её упал на стоявшего на лестнице напротив них элегантного, богато одетого длинноволосого мужчину, который смотрел на них с явным искристо-веселым любопытством, – не правда ли, мистер Перегрин Галлард?