***
– Я так понимаю, чем дальше в лес, тем, как ни парадоксально, меньше партизанов? – поинтересовался Раф, оглядываясь. На пути сквозь лабиринт окулуса им уже раза три встретились группы призраков с зеркальными глазами, которые бросались на них, видимо, искренне пытаясь напугать. Раф и Вероника даже сочувствовали им – бедняжки старались изо всех сил, но всерьёз сделать ничего реальным медиумам не могли. И, чем дальше наши зеркальные путешественники шли, тем меньше призраков им встречалось. – Да похоже на то, – усмехнулась Вероника в ответ на шутку друга, – кажется, мы приближаемся к чему-то, что им всем, включая большого босса, категорически не нравится. Раф взглянул вперёд и брови его взлетели вверх, сделав выражение его лица весьма смешным. – Кажется, я даже знаю, что. Смотри, там, вдали! Их коридор (как, собственно, и все остальные) вёл к ещё одному большому залу, дальняя стена которого, в отличие от всего остального пространства, даже не была прикрыта драпировкой или освещена огнём. Она была белой, перламутрово-белой и мерцающей, и притягивала взгляд сильнее, чем все роскошества иллюзорного замка Галларда. – Ты посмотри, куда мы пришли, – пробормотала Вероника, – в конец пути. – Это же она? Дальняя стена окулуса, та, которой не должно быть? – спросил Раф, с восторгом оглядывая яркое марево. – Она самая, – закивала девушка, – здесь был проход для духов, куда можно было войти и откуда можно было выйти. А теперь здесь все замуровано, – она взглянула на друга, который ответил ей таким же взглядом. – Ты думаешь о том же, о чем и я? – поинтересовался Раф, и губы его начали растягиваться в улыбке. – Попробовать стоит, мне кажется, – пробормотала Вероника, оглядывая стену, – в нашей ситуации это – лучший вариант, какой у нас есть. Дать Галларду разомкнуть окулус с той стороны мы не можем – выпускать в мир живых его нельзя, значит, чтобы выбраться, надо попытаться разомкнуть проход в астрал. Там он будет не сильнее порыва ветра – вся его энергия развеется, он ведь мёртв, и удерживать такое количество энергии в астрале не сможет. И, я думаю, он об этом знает – недаром здесь уже никого из его миньонов нет. Он наверняка боится, что стена всё-таки сломается, и пропустит кого-то из них наружу. – Да разве она может просто сломаться? – засомневался Раф. – Сама – нет, – задумчиво проговорила Вероника, – но её можно дестабилизировать проходом сквозь неё. Ведь, как нам известно, точно просто так сквозь неё нельзя пройти только наружу. А вот если внутрь… – Ага. Как будто хоть один призрак сунется к подобной штуке, – хмыкнул Раф, – на ней же разве только не написано «Оставь надежду, всяк сюда входящий»! – Конечно. Никто и не совался, но Галлард понятия не имеет, проводит ли стена звук или телепатические сигналы. Если бы кто-то из призраков позвал на помощь, могло случиться что угодно. А если кто-то, услышав это, пройдёт и дестабилизирует стену, она на какое-то короткое время останется уязвимой, и её можно будет разрушить. Раф кивнул. – Да, можно попробовать. Вдруг найдётся камикадзе, – он поморщился, не слишком в это веря, а оттого не заметил, как на лице его подруги на секунду мелькнула хитрая улыбка. – Слушай! – вдруг произнёс он, поражённый какой-то мыслью, – а ведь, чтобы сделать что-то серьезное, вернувшись, Гримстоуну нужно тело, причём собственное, полное силы, а не просто левое, в которое можно вселиться. – Ну да, – кивнула Вероника, – и? – Из любой энергии живое тело не сотворишь, – продолжал Раф, – а вот из энергии, получившейся при разрушении других живых тел… – Живых тел, которые не умирали на самом деле, а лишь были разрушены при попадании сюда, – подхватила его мысль Вероника, – но пока духи этих тел здесь, их энергия должна тоже быть здесь, и может быть возвращена им… Технически. Наверное. – Можно попробовать, – задумался Раф, – но я вообще имел в виду не это, а только то, что здесь все ещё есть технически не мертвые существа, которых тоже можно на нас натравить, а потому… – А потому их нужно немедленно найти и заслонить щитами от контроля Гримстоуна. Если они не находятся под контролем прямо в этот самый момент, может получиться. По крайней мере, постараться стоит, у нас не такой огромный выбор. – Вот только где их искать? – нахмурился Раф. Вероника прислушалась и просияла: – Здесь. – Что? – переспросил Раф. – Они здесь, – улыбнулась Вероника, – где-то неподалёку. Прислушайся… Парень послушно навострил уши и уловил негромкий звук, доносившийся из одного из множества коридоров, ведущих в зал. И на лице его расплылась умильная улыбка. – Кажется, нам туда, – выкрикнул он и бросился вперёд. Вероника последовала за ним, и вместе они добежали до небольшой, едва украшенной комнатки неподалёку от стены. – Да тут у нас убежище, – усмехнулся Раф и тут же вскрикнул, когда его сбили с ног, – ух ты ж блин! Следовавшая за ним Вероника на ногах устояла, но только потому, что сообразила тут же прижаться к стенке комнаты, ибо на неё тут же накинулся пяток восторженных тушек. – Так, а ну-ка слезли с меня, животные! – нарочито сердито рявкнул Раф, спихивая с себя собак, которые так и норовили его облизать. Вероника рассмеялась. – Ну, ну, хорошие мальчики! И девочки тоже, наверное… Вокруг них прыгало и радовалось десятка два собак самых разных пород. Вероника разглядела и мохнатых овчарок, немецкую и австралийскую, и не менее мохнатого аляскинского хаски, и совершенно мохнатую шотландскую колли, и изящного далматинца, и ушастого красного ирландского сеттера, и веселого акита-ину, и двух симпатичных щенков лабрадора – шоколадного и чёрного, и многих других… Среди прочих зверей, окруживших Веронику, она разглядела золотистого ретривера, который внимательно обнюхивал её и радостно лаял. Девушка расхохоталась. – Вот удивительные существа, а! У меня сейчас даже тела нет, а он на мне все равно хозяина унюхал! – восхитилась она и одобрительно потрепала ретривера по светлой макушке, – привет, Мейсон. – И правда, существа шикарные, – прохрипел Раф, все ещё пытаясь выбраться из-под груды восторженных туш. – О, Боже! – вскрикнул худощавый юноша, появляясь в поле зрения друзей. Он оглядел комнату и громко приказал: – Место! Собаки неохотно, но незамедлительно подчинились. – Извините их, господа, – мягко произнёс юноша. Вероника тут же подскочила к другу и протянула ему руку, помогая подняться. – Мать моя женщина! – проскрипел тот, – тут среди не до конца мертвых ещё и человек имеется! Вероника шагнула ближе к незнакомцу, разглядывая его. – Ну конечно имеется, – подтвердила она, – и мы с тобой прекрасно это знали, когда шли сюда, – она улыбнулась молодому человеку и протянула ему руку, – здравствуй, Джейкоб. Юноша взглянул на неё с легким испугом, перемешанным с любопытством. – Вы знаете, кто я? Раф фыркнул, разглядывая его. – Ну конечно, знаем! – заверил он, – как же я сразу не сообразил. Это же мистер Я-не-умею-нормально-писать-руны-но-все-равно-вызываю-сильных-мертвых-магов! – Раф, не время, – осадила его Вероника, – да, Джейкоб, мы знаем, кто ты. Твой товарищ, Гарри Джонс, немало рассказал нам о тебе. – Ну, не то, чтобы нам, – пробормотал Раф себе под нос. – Поэтому мы знаем, что с тобой случилось, – продолжала девушка, не обращая внимания на комментарий друга, – и мы пришли, чтобы помочь тебе и остальным. Меня зовут Вероника Уэллинг, это мой коллега, Рафаэль Лийя. Здесь с нами ещё двое наших друзей, но они попали под влияние Гримстоуна… Кстати об этом! – вдруг ахнула она, и они с Рафом, даже не сговариваясь, взметнули руки вверх и окружили комнату мерцающим куполом. – Пока так, – удовлетворенно кивнула Вероника, – а потом наложим щиты отдельно на каждого из вас… – В этом нет нужды, – спокойно ответил ей Джейкоб, – мы все защищены. Рядом со стеной не просто так нет никого, кроме нас. Это я поставил щит на весь зал со стеной и эту комнату. Вы не заметили, потому что Вы живые. Щит не пропускает призраков. Рафаэль воззрился на него, раскрыв рот. Вероника тоже взглянула на нового знакомого с уважением. – Что? – пожал плечами тот, – то, что я не проверил руны, которые чертил Гарри, ещё не значит, что я вообще ничего не умею. Я, конечно, не мастер, да и силы у меня немного, но щиты ставить Мастер Гримстоун меня лично учил. Что-что, а это я умею. – Да, но ведь твоего Учителя как раз учил наш новый знакомый… – Раф махнул рукой в сторону, где остался Перегрин Галлард с его миньонами. – То, что нашим щитам скоро конец, и так понятно, – махнула рукой Вероника, не дав Джейкобу ответить, – Гримстоун наверняка уже понял, что мы здесь, а о том, что здесь защищённая зона, он, скорее всего, знает уже давно. Значит, теперь этой защищённой зоне скоро хана. Нам нужно действовать быстро, чем быстрее, тем лучше. Во-первых, выдвигаемся как можно ближе к стене. Во-вторых, нам нужно впустить, а ещё лучше притянуть, наших призраков, а затем снова заслониться. Когда они окажутся под щитом, можно будет сломать контроль Гримстоуна над ними. Потом… как думаете, он пошлёт наших друзей за нами, зная, что здесь щит? – Вряд ли, он не идиот, – покачал головой Раф. – Пожалуй, – согласилась Вероника. – С призраками может получиться, если действовать быстро, и нужно быть аккуратней, чтобы и самого Гримстоуна не притянуть. – Плюс, он мог уже начать ритуал, и тогда кто-то из жертв может быть сейчас в его руках, – добавил Джейкоб. – Ясно, – кивнула Вероника, – тогда начинаем прямо сейчас. Точнее, вы начинаете. Этим вы наверняка привлечёте к себе достаточно внимания Гримстоуна, а значит, можно будет попытаться пробраться за щиты и ударить со спины. – Вер, ты с ума сошла? – флегматично поинтересовался Раф, – куда ты собралась? Давай хотя бы начнём вместе, я не знаю… Вероника кивнула, и они втроём вышли к стене и соединили руки. – Просто зовём, вроде как? – поинтересовался Джейкоб. – Именно. Если Гримстоун сейчас и вправду готовится к ритуалу, он отреагирует с небольшой задержкой… Поехали. Спустя несколько секунд рядом с ними оказались сразу несколько призраков – два незнакомых мужчины и женщина, которую Вероника уже видела на фотографиях. – Здравствуйте, Мари, – вежливо улыбнулась она, протягивая женщине руку в приветственном жесте, – рада с Вами познакомиться. Я – девушка Вашего сына, меня зовут Вероника, и конкретно сейчас я занимаюсь тем, что пытаюсь вытащить вас всех отсюда. Со мной мои друзья, помогите им организовать остальных. Вы ведь всех здесь знаете, не первый год сидите, правильно? Ну вот и отлично, приступайте. Мари хлопнула глазами пару раз, но быстро сориентировалась. – Здравствуй, детка, рада познакомиться. Алан! – позвала она одного из новопоявившихся призраков (их прибыло уже десятка два), – ты знал, что у нашего сына теперь есть девушка? – С Вашего позволения, официально познакомимся позже, – пробормотала Вероника и повернулась к Рафу, – все? Тот проследил за ещё десятком, уже шестым по счету, появившихся призраков, и кивнул: – Вроде да. Я не знаю, их уже больше, чем говорила Кейли со всей своей статистикой. – Кейли, – нахмурилась Вероника, медленно отходя прочь. Щит звонко опустился на место – Джейкоб заметил приближающегося Гримстоуна. Тот, подойдя вплотную к щиту, улыбнулся и захлопал в ладоши. – Прекрасно, дети, – произнёс он, – все собраны, все на месте, – Гримстоун улыбнулся и поднял руку. Из ладони его вырвался луч энергии и вонзился в щит. Вероника кивнула Рафу и осторожно приблизилась к щиту, издалека, у боковой стены, чтобы маг не заметил её, и поманила за собой золотистого ретривера. – Мейсон! – прошептала она и погладила его по ушам, – хороший мальчик. Ищи хозяина!***
Сквозь стекло, которое почему-то было не твёрдым, а вязким, как сироп, Тим видел самого себя, и бьющуюся в его руках Кейли. Сестра кричала и вырывалась, пытаясь дозваться его. Ей было невдомек, что Тим слышал, но сделать ничего не мог. Он барахтался в зеркальной глубине, как муха в меду, и никак не мог вырваться. Множество призрачных двойников его семьи хохотали вокруг и тянули его вроде бы разные стороны, но при этом все равно вниз. Он не знал, что происходит снаружи, не знал, почему он держит Кейли, не знал, почему Хайди покорно стоит рядом с ним… И это незнание наполняло его страхом, ещё более сильным, чем тот, что вселяли в него ложные призраки его сознания… – Тим, – отчаянно прошептала Кейли, дергаясь все слабее – видимо, осознала, что у неё не хватит силы вырваться, – братик, пожалуйста… Тим закусил губу и рванулся с новой силой, что позволило ему на секунду почти приблизиться к поверхности… которая теперь почему-то была горизонтальной, а не вертикальной, как когда его заталкивали в зеркало… Трюки сознания, должно быть… Однако секунда триумфа пришла к логическому завершению, и страшные тени, опомнившись, снова потянули его вниз, продолжая смеяться и что-то пронзительно кричать. Что именно, Тим уже не разбирал, слишком много всего звучало одновременно. А вот негромкий вскрик внезапно вскинувшейся сёстры он услышал. – Мейсон! – ахнула она, и на смертельно бледном лице её расплылась улыбка, а в зеркальных глазах блеснула надежда. Ретривер бодро гавкнул пару раз и на полном ходу врезался в них, опрокидывая обоих. Кейли, воспользовавшись моментом, тут же вырвалась из захвата и вскочила на ноги. Мейсон, не теряя времени, уже сбил с ног подоспевшую Хайди. Тим словно издалека увидел, как его тело поднялось на ноги и снова попыталось схватить сестру, но вместо Кейли в его руках вдруг оказалась Вероника. – Держи её! – крикнула она Кейли, кивая на Хайди, которая пыталась сбросить с себя прижимавшего её к полу Мейсона. Рыжеволосая послушно бросилась к ним. Вероника умело, словно змейка, извернулась в его руках, и внезапно оказалась как будто не в захвате, а в объятиях, со своими руками поверх плеч Тима. – Ну что, мистер Тимоти Алан Расселл, – необыкновенно мягко и ласково произнесла она, с нежностью заглядывая ему в глаза, – экзамен? Будь ситуация иной, Тим бы непременно рассмеялся… но сейчас ему отчего-то было совсем не смешно. Может, оттого, что он моментально осознал, что его врач и Учительница не шутит: это и впрямь экзамен, испытание, и на кону его жизнь и разум. И не только его… Он глубоко вздохнул и, решительно распихивая тени, поплыл наверх. Те взвыли и начали цепляться за него с удвоенной силой, буквально разрывая на части… Тим вскрикнул от боли и снова накатившего отчаяния… И, верно, что-то живое блеснуло в его глазах, потому что Вероника ободряюще улыбнулась, и провела рукой по его щеке. – Помнишь тот день, когда я проснулась? – тихо поинтересовалась она. Да разве такое можно забыть? – Мы вернулись домой, и ты хотел сказать мне что-то, – напомнила девушка, – но тогда так и не сказал. Сердце юноши забилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Голос Вероники по-прежнему звучал спокойно и даже весело, но Тим вдруг заметил, как блестят её глаза, как неестественно смотрится улыбка… Она всегда была для него старшим товарищем, всегда успокаивала его, помогала, и он даже не думал о том, что и она тоже не железная… – Сейчас самое подходящее время, тебе не кажется? – голос её дрогнул, лицо чуть исказилось, и Тим снова рванулся вверх, внезапно осознав, что его непокорное тело не стоит недвижимо, оно причиняет его Веронике боль! – Ну, хорошо, – прошептала она с грустью, – давай я. Она приблизила своё лицо к его и медленно, негромко произнесла: – Я люблю тебя. И поцеловала. Должно быть, столь же нежно, как и в первый раз, но Тим не чувствовал – он не владел своим телом. Именно понимание этого стало последней каплей, и юноша вдруг успокоился и обернулся к орде скалящихся теней. – Прочь! – коротко и строго приказал он, а затем развернулся и в два гребка вынырнул на поверхность зеркала. Дыхание Вероники щекотало ему лицо, и он мог чувствовать это! Ее губ уже не было на его, и Тим открыл глаза, весьма разочарованный данным обстоятельством. – Я тоже… – выдавил он слегка онемевшими губами, – тоже люблю тебя, Вер. И склонился к ней, прижимаясь своими губами к её. Вероника обняла его крепко-крепко, и ответила на поцелуй. На секунду все вокруг них растворилось, словно они остались одни во всей вселенной… – Трындец! – прорезал идиллию голос Кейли, – мы вам не мешаем? – поинтересовалась она, все ещё из последних сил прижимая к полу сопротивляющуюся Хайди. Тим с недоумением взглянул на Веронику, и показал глазами на Хайди. – Долгая история, – махнула та рукой, а затем, о чём-то вспомнив, прижала руки к вискам Тима, и что-то внутри него словно защелкнулось. – Вот теперь точно щит стоит, – удовлетворенно кивнула Вероника и переключила внимание на Хайди. Кейли, освобожденная наконец от обязанности держать брыкающуюся даму, вскочила и кинулась брату в объятия. Мейсон с радостным лаем заскакал вокруг них. Со стороны что-то промямлила разбуженная Хайди, которая явно не вполне понимала, что происходит вокруг. Времени на объяснения, впрочем, не было: по всему замку разнесся громкий звон – Гримстоун пробил щит, закрывавший проход к дальней стене.***
Друзья бегом бросились обратно, застав не самую жизнерадостную картину, которая, к тому же, изменялась. Вероника ахнула, первой поняв, что происходит. Гримстоун прекрасно понимал риск нахождения рядом с дальней стеной, когда ему нужна была стена с зеркалом, но собрать всех в одном месте можно было только здесь, и теперь Перегрин возвращал внутренней части окулуса её первоначальный вид, схлопывая огромный замок до одной комнаты, и тем самым, приближая изнанку зеркала к себе. Заметив их, к ним протиснулись Раф и Джейкоб. – Что теперь? – поинтересовался последний. – Останавливать его! – всплеснула руками Вероника, – на вас же щиты! Его достаточно просто ударить энергией, нашей, совмещенной! Зафиксируйте его, кто-нибудь, и… – Его нельзя коснуться, он окружил защитой все своё тело, сразу, как сюда пришёл, – горько сообщил Джейкоб, – этого щита не пробить. Когда я только попал сюда, я пытался… Галлард, заслышав эти слова – теперь, в уменьшившейся комнате, слышно было все и всех – расхохотался. – Хорошая работа, мисс Уэллинг, – прогремел он, – и коллеги Ваши молодцы, старались. Но малыш Джейки прав: я немало сил положил на то, чтобы сделать себя неуязвимым. А противостоять всем моим силам, чтобы даже лишь коснуться меня, у вас не получится, увы. Он протянул руку и подтянул к себе вскрикнувшую от неожиданности Кейли. – Что ж, пора начинать, – плотоядно усмехнулся он, схватив девушку за волосы. – Отпусти её! – закричал Тим, ему вторили его родители, но Галлард не обратил на это никакого внимания. Зато он обратил внимание на улыбку, расцветшую на лице Вероники Уэллинг. – Хорошая штука интуиция, правда? – мирно поинтересовалась она, – иногда она подсказывает, когда лучше промолчать, чтобы в решающий момент у тебя оказался козырь в рукаве… Ее друзья хором взглянули на неё с абсолютно одинаковым недоумением. – Вы, сэр, конечно, правы, – продолжала девушка, – коли Вы так защищены, а теперь, когда Вы про это упомянули, я и впрямь вижу на Вас защиту, причём перманентную – рискованный шаг, будь Вы живы, так бы не вышло – Хорошо, что у мертвых другие чувства, правда? Защита прекрасная, теперь, чтобы нам остановить Вас, понадобится, ну я не знаю, человек, которому вообще нипочём любое магическое воздействие… Перегрин нахмурился, впервые совершенно не понимая, о чем говорит противница. – И да, – усмехнулась Вероника, – на Вашем месте, я девушку бы отпустила, а то ведь так можно и в жбан получить… В ту же секунду, словно по команде, раздался звук удара и Галлард полетел на пол. – Руки убрал от моей невесты, урод, – выплюнул вышедший из блестящей стены брюнет, подхватывая Кейли. – Майкл! – вскрикнула та и обвила парня руками. Тот обнял её в ответ, а затем чуть отстранился: – Не время, родная. Позже поговорим, – и он обхватил поднявшегося на ноги Галларда, он коротко кивнул Веронике. Та улыбнулась ещё шире и раскинула руки в стороны, призывая друзей взяться за них. – Ну ты даёшь, Уэллинг, – восторженно фыркнул Раф, хватая ее за руку и протягивая вторую Хайди, – ты откуда нашего старика откопала? – Это он меня откопал, – со смехом призналась Вероника, – нашёл в астрале, а потом помог отыскать Гримстоунов и Гарри Джонса. А потом мы с ним нашли эту стену снаружи, и он запомнил это место, чтобы вернуться, когда придёт время. Ну что, начинаем? Тим, схватившийся за другую руку Вероники, сосредоточенно кивнул. Вокруг них заклокотала энергия, собираясь в одной точке перед ними, и из этой точки в Гримстоуна ударил ослепительно-белый луч, который отбросил их с Майклом к самой дальней стене и прижал к ней. Друзья шагнули вперёд, прижимая врага к стене, которая после прохода через неё Майкла искрила и колебалась, ещё сильнее. Призраки расступились перед ними, и друзья шагнули ещё ближе к стене. Гримстоун кричал и извивался, силясь вырваться, но Майкл держал крепко, и попытки воздействовать на него и даже прямые удары силой результата не давали. – Как-то скучно! – выдал Раф, перекрикивая вопли врага, – и не эпично. – Серьезно? – переспросил Джейкоб, стоявший рядом с Тимом на краю цепи магов. – А что, Раф прав! – весело выкрикнула Вероника, преодолевая напряжение, – мы же с могущественным сатанистом сражаемся! Тут лишней эпичности не бывает. Давайте-ка, для настроения, мою любимую! Джейкоб взглянул на них, как на идиотов, но комментировать не стал. Тим невольно прыснул – про любимую песню Вероники он знал, и даже учил её, хотя ещё очень слабо знал латынь. Хотя, если подумать, в этом был смысл. Все же Галлард и вправду был сатанистом, так что вряд ли его бы воодушевила песня о Судном дне и наказании за грехи… И на весь окулус, перекрывая крики Галларда, зазвучала выводимая несколькими сильными голосами песня: – Dies irae, dies illa solvet saeclum in favilla teste David cum Sibylla… Гримстоун выл, погружаясь в стену. Майкл, уже почти погрузившийся, пытался зажать ему рот, но быстро бросал это дело, полагая, что держать гада важнее, поэтому он просто слушал торжественные, мелодичные строки, которые все текли и текли: – Rex tremendae majestatis, qui salvandos salvas gratis, salva me, fons pietatis! На последнем слове этого куплета друзья подошли к стене вплотную, и та взорвалась, не выдержав напора. Всех, и живых, и призраков, вынесло наружу и раскидало по астралу. – Живую энергию держите! Не дайте ей рассеяться! – приказала Вероника. Друзья послушались, и энергия, собранная ими, радостно завихрилась вокруг. – Ну что, возвращаемся? – весело поинтересовался Раф, переводя дыхание. Они все были выжаты, как лимоны, но веселому настроению это не мешало. – Ну да, – кивнул Тим, – отсюда-то вернуться уже можно. Так и не размыкая рук, друзья улыбнулись витавшим рядом призракам, которые вернуться не могли, и закрыли глаза. – Не волнуйтесь! – крикнул им вслед Майкл, – дальше мы с этим психом сами разберёмся! В зал в штаб-квартире учителей друзья вернулись с грохотом. Точнее, грохот издали не совсем они, они просто открыли глаза и улыбнулись обеспокоенным наставникам, а с грохотом на полу сгустились совершенно живой Джейкоб и не только он. – Ух, елки! Мальчишка тоже тут! – прокомментировал Раф, отмахиваясь от Камиллы, – куда теперь его девать будем? – Мальчишка-то ладно… – протянула Вероника, – а вот куда мы теперь вот эту орду девать будем, вот это вопрос. И она обвела рукой зал, указывая на два десятка носящихся по нему счастливых собачьих туш.