Желания и их последствия

— Новый день — новые возможности. Обожаю этот мандраж по утрам, когда только-только просыпаешься, — довольно произнёс я, отставив в сторону чашку, наполовину заполненную горячим кофе. — Тем радостнее мне сообщить Оператору, что сборка Фроста Прайм завершена, и новый варфрейм уже ожидает активации, — раздался несколько секунд спустя голос Ордиса. — Ты не перестаёшь радовать меня хорошими новостями, дружище, — усмехнулся я, и, поднявшись с кровати, отправился в арсенальный блок орбитера. Словно предчувствуя, что сейчас должно произойти, мои варфреймы уже были там, окружив со всех сторон уже знакомую капсулу. При моем появлении они расступились в стороны. Гидроид и Оберон при этом улыбались теми улыбками, какими обычно улыбаются отцы или дядюшки своим родственникам при первой за день встрече, Умбра сохранял непроницаемо-торжественное выражение лица, а Валькирия смотрела на меня с таким видом, словно бы из-за меня у неё случился приступ жуткой мигрени. — Да-да, я тоже рад вас видеть. И тебя в том числе, да, — произнёс я, обращаясь к ним и нажимая на кнопку. Подчиняясь полученному сигналу, автоматика распахнула двери капсулы, представив нашим глазам Фроста Прайм. У новичка было относительно невысокое, мускулистое тело того же матово-чёрного цвета, что и у Оберона, однако с явно просматриваемой талией, которую я легко назвал бы осиной, если бы стоящий передо мной варфрейм был женского пола. Голову Фроста украшал причудливо загнутый металлический орнамент, чем-то напоминающий двойной гребешок со шлемов древнеримских центурионов. Он проходил с обоих сторон головы варфрейма, плавно перетекая в небольшую золотую пластину, из которой на меня взирали пока что неподвижные глаза. — Активируй системы новичка, Ордис, — произнёс я несколько минут спустя. Не успели отзвуки этих слов повиснуть в пространстве арсенального блока, как глаза Фроста вспыхнули янтарным сиянием. В следующее мгновение он сошёл с постамента, осмотрелся по сторонам, потянулся и по отсеку разнёсся его бас, добродушный, но тихий, словно бы его владелец только что проснулся после долгого и спокойного сна: — Доброе утро присутствующим. Какая приятная компания. — И тебе доброе утро, Фрост, — с улыбкой ответил я, выходя вперёд. Варфрейм изучающе посмотрел на меня с таким видом, будто бы пытался меня вспомнить, и наконец произнёс: — Ты, я так полагаю, Оператор? Очень рад нашему знакомству. Надеюсь, мы подружимся. — Я тоже хотел бы на это надеяться, — сказал я, смущённо улыбаясь. — Может тебе ещё и носик утереть, неженка? Он хотел надеяться. Слизняк мягкотелый, тьфу, — сварливо произнесла Валькирия. Я, побледнев, сглотнул ком в горле, в то время как Фрост обратился к моей обидчице: — Кажется, кто-то сегодня встал не с той ноги. В чём дело, подруга, что он тебе сделал? — Без тебя разберусь, с какой ноги мне вставать. Ещё один доброхот, не способный даже постоять за себя, мне и этого хватает, — ткнула когтями в мою сторону Валькирия. — Он ещё слишком юн, чтобы сделать это, а опыт приходит лишь с возрастом, — степенно возразил Гидроид, поправляя треуголку. — Не все способны сразу овладеть искусством поддержания баланса в самих себе, на это всегда нужно время, — поддержал его Оберон. Мне было приятно и даже в какой-то мере лестно слышать эти слова поддержки от моих варфреймов, но неожиданность этого наскока и его грубость так меня задели, что я просто не знал, как на это реагировать. — Кажется, я забыл допить свой кофе, пойду исправлю это упущение, — произнёс я как можно более спокойным голосом, после чего развернулся и отправился обратно в свою каюту. Оказавшись там, я сел на кровать и начал пить, откинувшись на подушку. Этот утренний инцидент долго не шёл у меня из головы, но в конце концов мне удалось переключиться и отвлечь сознание от тех нерадостных мыслей, которые царили в нём после желчной насмешки Валькирии. Поводом к этому послужило уведомление о новом сообщении в моем почтовом ящике. Письмо было озаглавлено «Призыв к Охотникам» и имело следующее содержание: «Настоящим я объявляю, что моему Святилищу требуются смелые и решительные, охочие до знаний Тэнно в качестве моих оперативных агентов. Если ты, читатель сего послания, считаешь, что обладаешь всеми означенными качествами, а также полагаешь себя трезвомыслящим индивидуумом, способным оценить и понять всю важность и значимость моего проекта — жду тебя в главном зале моего Святилища, находящемся на втором этаже реле Ларунда, где ты сможешь узнать все подробности моего предложения. Цефалон Симэрис» После имени отправителя письмо заканчивал голографический знак оранжевого цвета, изображавший причудливое скопление геометрических фигур и трубок, соединявшихся между собой в какое-то подобие лица, и, очевидно, бывший неким аналогом печати или подписи автора послания. — Симэрис, Симэрис, Симэрис… — повторил я вслух несколько раз. Имя автора письма мне казалось смутно знакомым, словно я уже где-то слышал его раньше, но вспомнить, где, мне никак не удавалось. Однако некоторое время спустя я наконец вспомнил — это имя упоминал Ордис, отвечая на мой вопрос о том, кто такая Лотос, который я задал цефалону вскоре после своего перерождения в этом мире. Ещё тогда я задавался вопросом о том, кто же такой этот загадочный Симэрис. Теперь же полученное от него письмо с предложением о сотрудничестве послужило катализатором, позволившим мне принять окончательное решение. — Ордис, разворачивай орбитер, мы отправляемся на реле Ларунда, — приказал я. Цефалон подтвердил полученное распоряжение, и вскоре корабль, еле слышно гудя, летел по направлению к реле. Полчаса спустя я уже подходил к магазинчику Дарво на втором этаже станции: — Доброго дня, Дарво. Не подскажешь, как пройти к Святилищу? — Нет ничего легче, дружище, — рассмеялся торговец, поправляя шапочку, — Вход в Святилище расположен напротив моего магазина, как здесь, так и на любом другом реле в системе. Правда я должен тебя предупредить — будь осторожен, если собираешься иметь дела с Симэрисом. — Почему? Он может быть для меня опасен? — тут же спросил я, насторожив уши. — Опасен? Что ты, нет конечно. Он не враждует с Тэнно и, на моей памяти, ни разу им не навредил. Просто у него… специфические представления о морали и сопутствующих понятиях, скажем так, — усмехнулся Дарво. — Хорошо, я буду иметь это в виду, — ответил я, после чего поблагодарил торговца и отправился к указанной им двери, на которой красовался точно такой же символ, как в присланном мне письме, с той лишь разницей, что его цвет был синим, а не оранжевым. При моем приближении дверь отворилась (вероятно, сработала автоматика какого-то отпирающего устройства) и передо мной предстало скрываемое за ней помещение. Войдя внутрь, я очутился в просторном зале. В центре помещения находился огромный полукруг терминала, проецирующий в пространство голографическое изображение оранжевого человеческого силуэта, по которому периодически пробегала лёгкая рябь из салатово-голубых ромбовидных пикселей. По бокам от основного, ближе к стенам зала, находились ещё два терминала, назначение которых мне пока было непонятно. Заинтересованный обстановкой, я направился к центральному терминалу. Но не успел я сделать и пяти шагов в его направлении, как в мою сторону полетело… нечто. Это была огромная конструкция, словно бы составленная из набора гигантских геометрических фигур. Оранжевые треугольники, квадраты и трапеции (или что-то очень сильно на них похожее) складывались в гигантское подобие…лица. Лица, которое, казалось, очень внимательно наблюдает за мной. — Охотник. Я знал, что кто-то откликнется на призыв, — прозвучал в тишине помещения механический голос. При его звучании я вздрогнул всем телом, проглотив подступивший к горлу ком: — Что ты имеешь в виду и кто ты? — Я — Симэрис. Цефалон и хранитель Святилища. И я имею в виду только то, что сказал — я знал, что кто-нибудь из получивших послание откликнется на мой призыв, — ответил мой жутковатый собеседник. — То есть я был не единственным, кто получил твоё письмо? — уточнил я. — Да, это послание было отправлено многим Тэнно, но ты — единственный, кто откликнулся на него. Пока что, по крайней мере, — произнёс Симэрис, отдаляясь от меня, чему я мысленно очень обрадовался, так как близкое соседство с «лицом» цефалона меня изрядно напугало. — Ну положим, что всё действительно так, как ты говоришь. В таком случае позволь задать вопрос. В своём письме ты упоминал о важности твоего проекта. Что это за проект и в чём он заключается? — спросил я. — Мой проект — это и есть Святилище, Охотник. Представь себе цифровой оазис информации. Архив данных, дарующий вечную жизнь, — при этих словах тон моего собеседника стал таким торжественным, словно бы он выступал с речью или читал проповедь, а не отвечал на вопрос ведомого любопытством Оператора, пришедшего в его Святилище. — А в чём смысл? Разве в Изначальной системе недостаточно информационных архивов? — вопросил я. — Разумеется, их достаточно. Но только моё Святилище может жить вечно, — с гордостью ответил Симэрис. При этом он особо выделил последние слова, словно бы хотел подчеркнуть их значение. — Ну допустим, что я это понял, — неуверенно произнёс я, — но как ты получаешь информацию для Святилища? — Вот тут на сцену и выходите вы — Охотники, — произнёс цефалон, — Время от времени я буду поручать тебе синтезировать определённую цель — существо, которое будет представлять особый интерес для Святилища. Как только ты синтезируешь нужное количество образцов — моя жажда знаний об этом создании будет удовлетворена, а ты получишь награду за свою помощь. — Подожди, синтезировать? Что ты имеешь в виду? — непонимающе спросил я. — То, что ты только что слышал, Охотник. Я считаю Синтез единственным источником достоверного знания о чём бы то ни было, а все синтезированные существа обретают вечную жизнь в моём Святилище. И поверь, многие из них, узнав свою судьбу, заплакали бы от радости. Если бы могли, — ответил Симэрис. Эта оговорка заставила меня насторожиться, вспомнив слова Дарво, однако я вскоре отмёл сомнения, предположив, что под Синтезом мой собеседник имеет в виду всего лишь сбор и тщательный анализ данных, полученных с собранных образцов интересующих его существ. — Для того, чтобы синтезировать нужное мне существо, тебе нужно всего лишь просканировать его несколько раз, используя мои сканеры Синтеза, которые я буду предоставлять тебе здесь, в главном зале Святилища, каждый раз когда буду объявлять об очередном своём поручении, Охотник, — подтвердил мои догадки цефалон. Его слова довольно быстро меня успокоили, поэтому я, облегчённо выдохнув, ответил: — Что же, если всё действительно обстоит так, как ты мне рассказал, я согласен стать твоим агентом. При этих словах Симэрис подлетел ко мне едва ли не вплотную, удовлетворённо усмехнувшись: — Я рад, что тебе хватило трезвости ума для того, чтобы оценить всю важность Святилища, Охотник. Предвидя твой вопрос, отвечу: сейчас у меня нет целей для изучения. Но ты можешь испытать себя в бою с моими образцами, уже живущими в Святилище, чтобы утолить мою страсть к экспериментам и знаниям. — Зачем тебе ставить эксперименты на том, что уже и так находится в Святилище и, насколько я понимаю, уже полностью изучено? — спросил я. — Знания никогда не бывают абсолютно полными, Тэнно. Именно поэтому я создал Святилище. Его цель — добиться максимального знания и приблизить его к абсолютному настолько, насколько это только возможно сделать, — ответил Симэрис. Признав логичность его слов, я согласился со своим собеседником, договорившись о проведении его экспериментов с участием моих варфреймов в качестве испытателей, после чего покинул Святилище и вернулся на орбитер. Там моего возвращения смиренно ждал Ордис, которому я рассказал о предложении Симэриса, спросив, кого из моей команды лучше отправить в Святилище. Цефалон задумался и наконец, после нескольких минут раздумий, ответил: — Если Оператора интересует моё мнение, я бы советовал отправить к Симэрису Фроста и Экскалибура. Первый наберётся в Святилище боевого опыта, а второму будет полезно размяться, так как с момента появления у вас Гидроида вы практически не уделяли внимания Экскалибуру, Оператор. А судя по тому, что мне известно об особенностях конструкции варфреймов, подобное пренебрежение может привести к крайне нежелательным последствиям как лично для вас, Оператор, так и для пренебрегаемого варфрейма. В словах цефалона я усмотрел довольно логичный посыл, поэтому вскоре вызвал на капитанский мостик Умбру и Фроста. Когда они появились у меня за спиной, я коротко обрисовал им суть поручаемой задачи. Экскалибур кивнул головой с решительным видом, Фрост же едва ли не прыгал от радости, словно ребёнок, которого внезапно угостили чем-то очень вкусным: — Мой друг-Оператор выбрал меня для этого поручения. Обещаю, что не подведу тебя и покажу всё, на что способен, — радостно произнёс он, улыбаясь во весь рот. — Не забудьте вооружиться в арсенале, вояки, — с лёгкой усмешкой ответил я, наблюдая, как оба варфрейма покидают капитанский мостик. После нескольких минут, которые потребовались им для экипировки, Умбра и Фрост отправились в реле, и примерно полчаса спустя уже стояли перед входом в Святилище. — Отлично, Охотник. Я вижу, ты привёл своих варфреймов, как мы и договаривались. Сейчас я перенесу их в Святилище, — произнёс появившийся на экране связи Симэрис. В следующее же мгновение Фрост и Экскалибур растворились в воздухе, словно их никогда не существовало. Однако не успел я завопить, обвиняя Симэриса в краже моих варфреймов, как на обзорные камеры орбитера вывелось просторное помещение, чем-то напоминающее залу, в которой мы с Гидроидом обнаружили загадочный агрегат во время нашего приключения с Мистическим кодексом. Фрост и Умбра материализовались у входа в неё, в нескольких метрах от призывно мерцающего в центре помещения портала. — Сейчас твои варфреймы войдут в Святилище, Охотник. Суть моих экспериментов проста — убивай всё, что движется вокруг тебя. В каждой из зон моего Святилища ты и твои варфреймы должны выжить в течение двух с половиной минут. Чем больше противников вы убьёте за это время в каждой из зон, тем больше ценной информации получу я, и тем ценнее будет награда, которую получишь ты, Охотник, — произнёс Симэрис. Я кивнул головой, подтверждая, что понял его инструкции, и приказал своим варфреймам войти в портал. Как только они это сделали, пространство перед ними исказилось, а в следующую же секунду они оказались на палубе корабля Гринир, до боли напоминающего фрегат, на котором произошла моя первая дуэль с капитаном Вором. Практически тут же все пространство корабля огласил многоголосый вопль «Гет клэм!» и в следующее же мгновение на Умбру и Фроста бросились несколько сотен гринирских солдат. Сквозь многоголосый гам схватки прорезался грохот двух пулемётных очередей — мои варфреймы, выхватив из спинных кобур «Горгоны», вступили в перестрелку с противниками, медленно продвигаясь сквозь груду падающих мёртвых тел, словно попавшие в смолу насекомые. — Не оплакивай этих существ, Охотник. Они встречали свою смерть уже миллиарды раз и встретят её вновь, если это потребуется для нужд Святилища, — внезапно послышался голос Симэриса по каналу связи. Его слова вывели меня из задумчивости, и я снова стал внимательно наблюдать за ходом экспериментального боя. Теперь Фрост и Умбра сражались против несчётных толп солдат Корпуса и их роботов-шагоходов, а сама битва проходила в коридорах линкора, подобного тому, на котором хранился уничтоженный Гидроидом прототип Шакала. В тот самый момент, когда я вновь обратил внимание на своих варфреймов, Фрост, взмахнув Брокком, со всей силой опустил молот на палубу линкора. В тот миг, когда навершие молота соприкоснулось с металлом обшивки корабля, перед Фростом возникла гигантская волна ледяных осколков, при виде которой мне вспомнился убитый Обероном на Марсе лейтенант Лех Крилл. Отшвырнув в стороны окруживших Фроста врагов, эта волна дала ему пространство для маневра. Фрост воспользовался им немедленно — вокруг варфрейма внезапно появилась огромная куполообразная сфера изо льда, окружившая самого Фроста и вошедшего внутрь Умбру прочным щитом. Выстрелы солдат и роботов Корпуса не могли пробить эту, казалось бы, тонкую преграду, словно она была создана не изо льда, а из стали, поэтому мои варфреймы получили небольшую передышку. Однако вскоре некоторые солдаты, оказавшиеся, очевидно, умнее своих товарищей, прорвались внутрь сферы, вступив в ближний бой. Умбра, выхватив катану, тут же совершил свой молниеносный рывок, раскроив пополам двоих нападавших. Брокк Фроста медленными и ритмичными ударами расплющивал головы врагов вместе с их шлемами. Последнего уцелевшего внутри сферы противника прикончила разорвавшаяся перед ним сфера льда, заморозившая бедолагу на месте, после чего он разлетелся на осколки от могучего удара Фроста. Однако за то время, которое мои варфреймы провели в ближнем бою, у границ сферы собралась довольно внушительная толпа врагов, которые ждали лишь того момента, когда их жертвы покинут своё укрытие. Однако Фрост вновь поразил меня — взмахнув руками в причудливом пассе, он послал вперёд воздушную волну. В то же мгновение от ледяной сферы, за которой укрылись мои бойцы, во все стороны поползли огромные ледяные глыбы, медленные, но неотвратимые, словно сама смерть. Враги моих варфреймов попытались отступить, но не успели — многие, едва коснувшись ледяных глыб, мгновенно замерзали, превращаясь в статуи, а тех немногих, которых эта участь миновала, прикончил мощный взрыв, произошедший в тот момент, когда ледяной оползень достиг конца коридора, в котором происходило сражение. Я наблюдал за этим действом словно зачарованный, не в силах оторвать глаз от прекрасных и величественных навыков моего нового варфрейма. Однако вскоре в дело вмешался предательски урчащий от голода живот, из-за чего мне всё же пришлось покинуть навигационный узел и отправиться в свою каюту, чтобы утолить голод. К тому моменту, как я закончил свою трапезу, Фрост и Умбра вернулись обратно на орбитер, а в моём почтовом ящике появилось новое послание от Симэриса с прикрепленным к нему аудио-файлом: «Охотник, выражаю тебе искреннюю признательность и благодарность за столь плодотворный эксперимент. Присланные тобой варфреймы помогли мне собрать множество ценных данных, чего на моей памяти не случалось уже довольно долгое время. В качестве благодарности за помощь в моих экспериментах передаю тебе комплект чертежей, по которым ты сможешь создать одно из величайших сокровищ Святилища. Надеюсь, что оно хорошо послужит тебе. С наилучшими пожеланиями и надеждой на дальнейшее плодотворное сотрудничество, Цефалон Симэрис» — Ордис, будь любезен, проверь, какие чертежи нам передал Симэрис, — произнёс я. — Сию секунду, Оператор, — тут же отозвался цефалон. Несколько мгновений спустя он доложил: — В кузницу был доставлен комплект чертежей, по которым мы можем создать Кору, Оператор. Мне инициировать сборку? Наших ресурсов как раз достаточно, чтобы запустить проект. — Да, запускай немедленно. И разбуди меня, как только она будет закончена, — ответил я, улыбнувшись. Ордис подтвердил полученные распоряжения, в то время как я, потягиваясь и зевая, лёг в кровать и, утомлённый событиями прошедшего дня, уснул крепким сном. — Оператор, Оператор, просыпайтесь! — разбудил меня крик Ордиса. — А? Что? Зачем ты меня будишь? — пробормотал я сонным голосом, с трудом открывая глаза. — Ведь вы сами приказали разбудить вас, когда кузница завершит сборку очередного проекта, — слегка обиженным тоном ответил цефалон. При этих словах Ордиса я всё вспомнил. Подскочив с кровати и на ходу прожёвывая наспех сделанный сэндвич, я стрелой рванулся к арсенальному блоку. Около него уже собрались все. Варфреймы терпеливо ждали, затаив дыхание. Даже Валькирия не начала лезть мне под кожу, что, очевидно, свидетельствовало о степени всеобщей заинтересованности новичком, которого скрывала уже не раз виденная мной капсула. Подойдя к ней, я привычным движением нажал на кнопку. Автоматика корабля с лёгким шипением открыла двери… и в этот момент я замер на месте, с большим трудом удерживая нижнюю челюсть от падения. Передо мной стояла Кора. Ростом никак не ниже 190 сантиметров, она поражала изысканностью и витиеватыми изгибами своей фигуры. Её броня умело сочетала в себя чёрный, бежевый и шоколадный цвета, которые крайне выгодно подчеркивали её осиную талию и весьма неплохую грудь. Столь же выгодно были подчёркнуты и её бёдра, при виде которых в моей голове каскадом пронёсся целый поток довольно пикантных мыслей, озвучить которые мне помешало лишь присутствие рядом всех прочих варфреймов. — Кхм-кхм… Ордис, активируй системы нашей новенькой, будь добр, — произнёс я, откашлявшись и нарушив повисшую после открытия капсулы тишину. Вскоре после этих слов глаза Коры вспыхнули голубым пламенем и она сошла с постамента лёгкими, полными завораживающей грации движениями. Однако меньше чем через минуту по отсеку разнеслось оглушительное мяуканье и невесть откуда взявшееся существо, внешне похоже на средних размеров кошку тёмно-кирпичного цвета, сверкнув голубыми, словно бирюза, глазами, стрелой метнулось в мою сторону, вцепившись зубами в левую ногу. — Ааааа! Мать твою! Ордис, какого чёрта эта скотина делает на корабле?! — гневно крикнул я, взвыв от боли и тщетно пытаясь отодрать животное от моей ноги. — Оператор, Ордису очень жаль, но Ордис не знает, как и откуда появилось это животное. И Ордис к его появлению отношения не имеет, — виноватым тоном ответил цефалон. — Назад, Венари! Это не корм. НЕ КОРМ, Я СКАЗАЛА! Отпусти его ногу, СЕЙЧАС ЖЕ! — разнеслось по отсеку глубокое контральто, при звучании которого мой разум окончательно был покорён новенькой. Услышав команду, вцепившаяся в мою ногу кошка неохотно разжала челюсти, одним прыжком оказавшись у ног Коры. — Сволочь, больно то как, — простонал я, с трудом сдерживая слёзы. — Утю-тю, какие мы чувствительные. Слабак, — вклинилась своим желчным тоном Валькирия. В этот момент меня переклинило и в следующую секунду я уже слышал свой срывающийся крик: — Хватит! ХВАТИТ, МАТЬ ТВОЮ! ЗАТКНИСЬ! Варфреймы стояли молча, поражённые этой сценой, даже Валькирия на мгновение застыла, словно опешив от такой наглости с моей стороны. Воспользовавшись моментом, я среди гробовой тишины отправился в свою каюту, присвистывая от боли и оставляя за подволакивающейся левой ногой кровавый след. Лишь дойдя до кровати, я запер дверь каюты и, рухнув на подушку, беззвучно зарыдал от боли. Боли, которая жгла одновременно и тело, и душу. …Я не помнил, сколько времени пролежал, уткнувшись лицом в мокрую от слёз подушку, когда меня привёл в чувство стук в дверь каюты. — Кому что надо? Убирайтесь! — просвистел я сквозь зубы. — Оператор, я должен осмотреть вашу ногу, — послышался из-за двери баритон Оберона. Неохотно кивнув, я приказал двери открыться. В каюту, пригнувшись, вошёл Оберон, сопровождаемый Фростом. — Позвольте, — произнёс он, указав рукой на мою ногу. Я, с трудом сдерживая рвущийся наружу крик боли, вытянул её вперёд, чтобы он мог осмотреть рану. Оберон, склонившись над моей ногой, несколько минут внимательно её изучал, затем произнёс: — Кават, оставивший эту рану, очень сильный. Вам повезло, что укус не задел жизненно важных сосудов. — И что теперь со мной будет? — спросил я, в уме опасаясь, что опять стану калекой. — Не беспокойтесь, Оператор, мне приходилось исцелять раны и похуже этой. Сейчас, — с этими словами Оберон щёлкнул пальцами, одновременно опуская руку вниз. На моих глазах на его пальцах возникли бледно-зелёные сполохи энергии, которые я хорошо запомнил с того дня, когда Оберон выполнял контракт Лотос на убийство Лех Крилла. Он направил руку в мою сторону. Сполохи, словно живые, скользнули по его пальцам к моей ноге, закружились вокруг неё хороводом огней и несколько минут спустя от причинявшей мне жуткую боль раны не осталось даже следа. Я попробовал встать, опираясь на пострадавшую ногу — она слушалась точно также, как и до ранения. — Спасибо, — с улыбкой произнёс я, обращаясь к Оберону. — Не стоит благодарить меня, Оператор. Я обязан был сделать это. И мне очень жаль, что грубость Валькирии в тот момент довела вас до такого… — Оберон красноречиво указал рукой на дорожки, прочерченные слезами по моим щекам. — Я думаю тебе лучше уйти. Я сам поговорю с ним, — внезапно произнёс Фрост. — Как хочешь, — миролюбиво согласился с ним Оберон, — Оператор, если я вам понадоблюсь, вы знаете дорогу к моей капсуле, — с этими словами он развернулся и вышел из каюты, оставив меня в обществе Фроста. — С тобой всё в порядке, дружище? — спросил у меня тот несколько минут спустя. — Нет, как видишь, — хмуро ответил ему я. — Почему ты…? — с этими словами Фрост указал рукой на моё заплаканное лицо. — Потому что эта… эта… эта безумная сволочь снова меня довела, — произнёс я, сжимая кулаки, — В первые же несколько минут после своей активации она просто попыталась меня убить. Без какой-либо видимой причины. Только вмешательство Гидроида спасло меня в тот день. Не знаю, почему она не пытается сделать это снова. Возможно её почему-то удерживает от этого постоянное присутствие Оберона рядом со мной каждый раз, когда мы с ней пересекаемся. Но поняв, что меня не получится убить, она решила отравить мою жизнь своими нападками. Мне нет смысла рассказывать тебе о них, ты сам все видел. Скажи, почему? Что я ей сделал? Что?! — в этот момент мой голос вновь сорвался на крик и я беспомощно уронил голову на руки. Фрост молчал на протяжении нескольких минут, но наконец заговорил: — Не знаю, что ты мог ей сделать, но и не могу понять, почему тебя так задевают её слова. Это ведь всего лишь слова, дружище. — Потому что она, сама того не ведая, попала в моё больное место, Фрост. Открою тебе один секрет. До того, как попасть сюда, я уже сталкивался со сном. Вечным сном, Фрост, — я замолчал, проводя языком по губам и пытаясь найти нужные слова, — И всю свою жизнь до того сна я страдал. Страдал из-за того, что был слабым. Из-за того, что у меня не было никого, кому я мог бы довериться. Никого, кто не воспользовался бы моей слабостью с тем, чтобы унизить меня и возвыситься за мой счёт. Даже семьи у меня, можно сказать, не было. За несколько лет до моего появления здесь я… потерял очень дорогого мне человека. И с его потерей моя жизнь до того, первого сна, стала просто чудовищной пыткой. А сам этот первый сон я встретил в океане боли и страха. И вот я проснулся здесь, в этом мире. Мире, который подарил мне новое, сильное тело. Мире, который дал мне вас — возможно, мою новую семью. Но я слишком хорошо помню, каким был до своего первого сна. И это не дает мне покоя. Понимаешь? — спросил я, поднимая голову. Фрост долго молчал, задумчиво потирая подбородок. Наконец он внимательно посмотрел мне в глаза и сказал: — Да. Я понимаю то, что ты испытал. Я тоже потерял семью. Всю, до последнего человека. И меня даже не было рядом, когда их не стало. Как я проклинал себя за это, сложно даже представить. Но со временем я понял, что нужно отпустить прошлое. Оно — груз, который может утянуть тебя в Бездну, из которой ты не найдешь выхода. И порой от этого груза нужно избавиться. Просто для того, чтобы выжить и не сойти с ума. Я также понимаю, что ты испытывал в минуты слабости. У всех и каждого из нас есть такие минуты, когда кажется, что мы слабы и не можем ничего сделать. Но сейчас ты здесь, в тебе есть сила и, самое главное, у тебя есть мы. Я не знаю, почему Валькирия так взъелась на тебя, равно как не знаю и причин её безумия, но скажу одно — не все мы так жестоки, как она. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты мог быть счастлив здесь, друг мой, — закончил он, положив свою железную руку мне на плечо. — Спасибо, Фрост. Ты не представляешь, сколь многое это для меня значит, — произнёс я, смотря в золотые глаза варфрейма, — И да, ещё одна маленькая просьба. Не рассказывай остальным то, что я рассказал тебе. О том, что я не совсем из этого мира. Не думаю, что им стоит это знать. А даже если и появятся те, кому я смогу это доверить, то я должен сам сказать им это, — закончил я. — Без проблем, друг. И если вдруг тебе нужно будет выговориться или станет плохо — не стесняйся обращаться ко мне за помощью, — ответил Фрост. С этими словами варфрейм улыбнулся и вышел из моей каюты, осторожно заперев за собой дверь. Я же облегчённо вздохнул, утирая лицо руками — после разговора с Фростом у меня словно камень упал с души, чему я был несказанно рад. Однако нервное потрясение, вызванное переживаниями этого дня, так меня подкосило, что вскоре после небольшого перекуса я без сил рухнул на подушку и заснул как убитый. Впрочем, можно сказать, что судьба в какой-то мере решила смилостивиться надо мной — в моём сне я видел Кору. И то, чем мы с ней в этом сне занимались, доставляло мне неописуемое наслаждение.