Цыган и гопник

Однажды Лошало зовёт Тончика попить браги и поесть плова на какой-то цыганской тусовке на озере. На что Тончик корчит рожу, отмахиваясь: - Да какая, нахер, брага, слыш, не хочу я вашу кислятину пить. Тогда Лошало обещает, что будет пиво и тусич, типа выезда на шашлыки, и Тончик соглашается, потому что а хули, собственно, нет. Мать уехала на дачу, батя в тюрьме, пацаны - кого родители тоже на дачу погнали, кто на свидании со своей дамой сердца. Тончику все равно делать нехуй, а дружбу с цыганской ОПГ раз уж завёл - так надо укреплять, чтоб эти чертяги хитрые не наколдовали чего стремного. Тончику немного не по себе, что он к чужой банде без своих ребят едет, но Лошало, хоть и хитрый хуй, но обещал, что все будет чётко, а обещания он держит. Иначе его б не уважали. Поэтому Тони садится в тачку, кидает на пассажирское пакет с бутылкой водки, которая, ну, на всякий случай, а то как-то на чужой праздник с пустыми руками заявляться немного не по понятиям, но и че там цыгане пьют - хер его знает. Но водку-то все пьют. Он еле добирается до нужной точки, заблудившись в этих лесных дорогах и не понимая, про какую сторону озера говорил ему цыган. Потому что родная стихия Тончика - это падики да дворы с панельками, а тут, на природе, его полномочия немного всё. Приезжает из-за этого с опозданием и пиздит чето про то, что его задержали очень важные дела на районе, мол, порядок-то надо поддерживать. Но Лошало смотрит на него и будто насквозь видит, усмехается так ещё, но беззлобно. И Тончику чуток не по себе от понимания, что цыган просек пиздеж. Он достаёт водку, и Лошало весело выдаёт что-то вроде "Ммм, дааа, замечательно", забирает бутылку, ставит её к импровизированной кухне и остальной выпивке, приглашает Тони в середину поляны, где трещит костёр и какой-то импозантный мужик в берете? кепарике? уже звонко играет на гитаре. Тончик пытается понять, в каком ведре с жижей пиво - нахера вообще пиво в ведро наливать? - и какая-то цыганка подходит, лучезарно улыбаясь, спрашивает его о чем-то. Тончик нихуя не понимает и смущённо спрашивает, есть ли у них пиво. Цыганка улыбается снова, хватает половник и наливает в из ниоткуда взявшуюся кружку жижу из крайнего ведра, протягивает Тончику. Парень благодарит, потом осторожно пробует, чувствует какое-то не очень привычное, но все же вполне себе нормасное пиво, запоминает ведро и идёт к мясу. Пока Тончик накладывает себе покушать, цыгане вокруг чето скачут, какие-то горящие палки в землю втыкают, шатры ставят, чето организуют вокруг огня. Тончик ниче не понимает, да ему собственно и до пизды. Он вроде отдыхать приехал, его ни о чем ведь не просили. Наевшись мяса, Тони сидит на каком-то бревне, сняв кроссы и запихав в них носки, вытянув ноги, греет голые пятки у костра, нет, ну на природе же, все-таки. Глушит уже третью кружку пивчика, лениво базарит с сидящим рядом Лало, краем уха слушает странную речь остальных и снова не понимает нихера. Он вообще ничего почти о цыганах не знает, даром, что один из них его сначала враг, а теперь, эээ, друг? кореш? Ну, главное не враг. Но теперь сидит здесь и, вроде как, расслабляется, да и вообще неплохо себя ощущает, пиво глотает, сижки курит - все замечательно. Вечер становится темнее, цыгане продолжают бренчать уже даже в несколько гитар, женщины в пестрых платьях и платках, в куче цацок, бренчащих в такт гитарам, начинают выписывать спирали вокруг костра. Мужики поют - женщины подпевают. Тони полупьяно, весело смотрит на все это представление и на огонь, мелькающий между юбками цыганок. Лошало спрашивает, как ему, и Тони говорит, что ниче так, интересненькое зрелище. Но одна цыганка подкруживает к ним, размахивая юбкой, и зовёт с собой Лошало. Тогда Лошало поднимается, и Тони хмурится, ведь они так хорошо сидели, трындели, чего ей надо-то? Лошало бросает на него непонятный взгляд с, как всегда, хитрой улыбкой и позволяет цыганке увести его в хаотичный хоровод у костра. Тончик смотрит на обходящего костёр Лошало, как в замедленной съёмке, и, когда тот начинает кружиться между женщинами, парень перестаёт моргать. Искры летят от костра, запутываются в цыганских космах, отражаются от браслетов, колец и цепочек. Лошало отбивает каблуками чёрных сапог по песку ритм гитары, весело звенящей сбоку, руки плавно скользят по воздуху из стороны в сторону, когда музыка приобретает печальные тона. Он все ещё улыбается, прикрыв глаза, смотря в костёр сквозь ресницы, позволяя слегка закружиться голове. Тончик даже забывает про пиво, и, когда цыган поднимает на него глаза, у Тончика в голове только: "Ебать пиздец блять".