...

4 января Ацуму очень волновался, пока Сакуса держал его за руку и вёл к дому деда, о котором Мия уже наслышан. — Ты уверен? — спрашивает Ацуму, опуская взгляд в землю. Киёми в ответ кивает. — Мы пришли, — говорит он, а Ацуму вздрагивает, услышав крики, доносящиеся из дома. Кажется, семья Сакусы начала праздновать знакомство ещё до прихода волейболистов… Киёми стучится в калитку и звонит в звоночек. Дверь выходит открывать Морико, бабушка Сакусы и по совместительству жена его деда. Увидев Ацуму, она зачарованно вздыхает. Кажется, Киёми говорил, что он никому даже фотографии Мии не показывал. — Ой, Ацуму, сыночек, проходи, милый! — говорит она, улыбнувшись. — Эээ… здравствуйте… Ацуму очень смущается, когда заходит в зал, где за столом сидят родственники Сакусы. Кажется, что на него сейчас смотрят абсолютно все. Ну, или не кажется… ведь так и есть. Сакуса видит, как переживает Ацуму, поэтому крепче берёт его за руку и еле заметно улыбается. Отец Сакусы аж давится вином, когда видит, какими влюблёнными глазами его сын смотрит на своего парня, пусть и пытается это скрыть. — Это и есть тот самый матрос? Йо-хо-хо! — кричит Шого, вскочив с табуретки и запрыгнув на стол, — ты похож на моего сокамерника, который сидел за убийство в тысяча девятьсот… ай, не помню! — Ты не сидел в тюрьме, отец. Не пугай и не ври парню, — говорит папа Сакусы, а Шого не слушает, медленно подползая к Ацуму по столу. Он чуть не передавил все салаты своими босыми ногами... слава богу, что умные люди уже привыкли к подобному, и успели убрать еду у деда из-под ног. — Ты напоминаешь мне Мимми! — Кого?.. — спрашивает Ацуму, а Шого хватает щёки парня и начинает его «тискать». — Дед, перестань, — говорит Сакуса, после чего слабо бьёт Шого по руке. — Мимми — сестра-близнец Китти! Ну, из Hello Kitty! Ты что, не знал? — Не обращай внимания, милый, — пытается улыбнуться мама Киёми, после чего просит мужа, дабы тот спустил со стола своего отца. — Ладно, Ацуму, расскажи о себе что-нибудь, — просит бабушка Сакусы, а после все вспоминают, зачем тут собрались, начав испепелять Мию взглядами. Ацуму хотел было что-нибудь сказать, но его перебивает Киёми. — Вы слишком сильно на него давите, — говорит он, а Шого возмущённо кричит. — Сильно давим?! Вот это, — дед хватает со стола лимон, сжимая его одной ладонью, — сильно давить! И вообще, где нормальная музыка? — спрашивает Шого, прислушавшись к Моцарту, который тихо играл на заднем плане, — я щас! Пока Шого не было, Ацуму смущённо (ох, кажется, эта эмоция будет преследовать его весь день) рассказывает, что играет в волейбол, у него есть брат-близнец и какую-то ерунду про школу. — Ты такой славный, — улыбнулась бабушка Сакусы, заставив Ацуму ещё сильнее залиться краской. — Эээ… спасибо… — Да-да! А какое влияние на Киёми, я прям не могу нарадоваться! — вдруг говорит мама Сакусы, а сам Киёми кидает на неё резкий взгляд, мол, «не говори!». — Влияние? — Угу! Мы раньше думали, что он вообще улыбаться не умеет, да и с людьми не общался! А как только начал встречаться с тобой, то всё время смотрит что-то в телефоне, гуляет, смеётся, вздыхает так… ой, у него ещё так глазки горят, когда он одевается на встречу с тобой! — Мама! — Ну чтооо? — Она права, — вмешивается в разговор отец Киёми, который, видимо, по характеру близок к своему сыну, ибо в основном он сидел тихо, — даже я заметил. Вдруг в зал врывается дед Сакусы с огромным граммофоном и пластинкой, на которой записан Моргенштерн. — Я принёс нормальный музон! — Шого, исчезни! — Кстати, Йокоми, ой, то есть Киёми, поцелуй своего парня! — Чего? — спрашивает Сакуса, а родственники заинтересованно оборачиваются на него с Ацуму, — может, мне его тут ещё на столе при вас разложить? Дед, не неси ерунды. Сердца мамы и бабушки Киёми разбились, пусть они этого не показали, Шого расстроенно вздохнул, а отец Сакусы промолчал, но тоже немного всплакнул в душе.

***

— Давай, Дайшо, проходи первым, — говорит Коноха, опираясь на стенку главного коридора перед квартирой его мамы. — Издеваешься, — простанывает Сугуру, но дверь всё-таки открывает. — Акинори, ты? — слышится крик женщины с кухни, а после она оттуда выходит, будучи в мокрых перчатках и фартуке. Видимо, посуду мыла, — эээ… Дайшо-кун? Добрый вечер. — Здравствуйте… это вам, — говорит Сугуру, протянув женщине букет цветов. Акинори заходит в квартиру следом за Дайшо и идет обнимать маму. — Спасибо, — коротко говорит она, после чего кивает в сторону кухни, — ну… проходите, что ли, я как раз закончила с готовкой… только руки помыть не забудьте. «Ну, пока что всё не так уж и плохо», — думает Дайшо, чуть расслабившись. — Вы просто обязаны помириться, — говорит Коноха, подойдя к супругу со спины и обняв его, пока тот моет руки, — иначе обижусь. На обоих. — Угу, — фыркает Дайшо, а после вытирает мокрые ладони о свои брюки, — всё, пошли. — Ну уж нет. — Что? Коноха хитро улыбнулся. Сугуру только сейчас заметил, что парень даже не разувался. — Я побежал. Вернусь через два часа, не скучайте. На этом Акинори выбегает из ванной, быстро хватает свою куртку, шапку, шарф Дайшо и выбегает в коридор. На хлопок двери из кухни выглядывает мама Конохи. — Что случилось? — Он… Дайшо хочет сказать «предатель» или «вот тварь, киданул меня», но вовремя затыкается. — …за мир во всём мире. Когда Сугуру проходит на кухню, то мама Акинори садит его на диван и говорит «чувствуй себя как дома». Правда, таким тоном, что домом это представить сложно. Зато казармой — вполне. — Акинори хочет, чтобы у нас были хорошие отношения, — начинает разговор Дайшо спустя несколько минут, глубоко вздохнув и прикрыв глаза. — Я тоже, знаешь ли, много чего хочу, — говорит она, заставив Сугуру вздрогнуть. — Я его люблю. Если для него так важны наши с Вами отношения, то я их налажу. Просто скажите, как это сделать. Мама Конохи, Ран, вздыхает. — Правда? Сугуру кивает. — Он так расстроился, когда наше знакомство не задалось… до сих пор мурашки пробегают, стоит об этом вспомнить. Ран наливает себе и Дайшо чай, а после тоже садится за стол. — Тебе коньяку в чай добавить? — спрашивает она, а Дайшо отрицательно мотает головой, — ну и правильно… пей тогда два чая. Женщина отдаёт парню вторую чашку, а сама достаёт из-под стола бутылку коньяка и отпивает немного прямо из горлышка. — Фух… Через несколько часов Коноха возвращается к маме с тортиком, надеясь, что они с Дайшо не поубивали друг друга. Стоило Акинори зайти на кухню, как он увидел свою маму и Дайшо, которые в обнимку спали на кухонном диване, причём оба явно с зарёванными глазами. «Неужели помирились?». Коноха ставит тортик на стол, подходит к этим двоим и тоже лезет обниматься. — Акинори? Ты уже вернулся? Милый мой, прости нас, — сонно бормочет его мама, а после подскакивает с дивана, — видишь, мы помирились! Признаю, Дайшо-кун хороший парень… Сугуру, в свою очередь, пересаживает Коноху к себе на колени. — Взаимно, Ран-сан, — улыбнулся Дайшо, а после потянулся к уху Акинори, — надеюсь, теперь ты не будешь грустить. — Давайте есть торт за примирение?

Чат «…»

Мия Ацуму: ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ АААААА Мия Осаму: Как всё прошло??? Мия Ацуму: Переживаешь за меня, Саму?))) Мия Осаму: Ещё чего Кита Шинске: Кхм. Мия Осаму: То есть КОНЕЧНО ЖЕ ПЕРЕЖИВАЮ, БРАТИК Мия Осаму: Только вот судя по твоим дебильным скобочкам в сообщении, всё прекрасно Мия Ацуму: ;) Сакуса Киёми: Такой стыд… Комори Мотоя: Родители рассказали историю про сахарный мешок? Сакуса Киёми: НЕТ Сакуса Киёми: НО КУЧУ ДРУГИХ ИСТОРИЙ — ДА Мия Ацуму: ЧТО ЗА МЕШОК??? Комори Мотоя: ОЙ Комори Мотоя: НИЧЕГО Комори Мотоя: НЕВАЖНО Мия Ацуму: -_- Хироо Коджи: Мне лень искать ЛС, поэтому. Хироо Коджи: @best_hairstyle, у тебя есть шнурок? Хироо Коджи: Нужно завязать отноше- Кугури Наоясу: А тебе повеситься не на чем? Бокуто Котаро: ОНЕТ НЕ ОТШИВАЙ ЕГО Дайшо Сугуру: Не понял Хироо Коджи: Иди ты..... Кугури Наоясу: Эй… Бокуто Котаро: броооооо тут нужна наша помощь Куроо Тецуро: ТАК СТОП Я НЕ ХОЧУ ЗМЕЙ СВОДИТЬ Бокуто Котаро: (╥﹏╥) Куроо Тецуро: онет Бокуто Котаро: (╥﹏╥) (╥﹏╥) (╥﹏╥) Куроо Тецуро: ЛАДНО ПРИДУМАЕМ ЧТО-НИБУДЬ Бокуто Котаро: ЮХУ 16:46 Танака Рюноске: Если муравей подымает в 10 раз больше своего веса Танака Рюноске: То 50 граммов муравьёв можно послать за бутылкой пива Энношита Чикара: .......... Куроо Тецуро: Фееерб, я знаю, чем мы сегодня займёмся! Бокуто Котаро: ))))) Кенма Козуме: Нет. Акааши Кейджи: Нет. Куроо Тецуро: :( Бокуто Котаро: :( 17:53 Савамура Дайчи: Я сейчас помру… завещаю все свои вещи Асахи. Хината Шоё: Савамура-сан??? Асахи Азумане: ЧТО??? Нишиноя Ю: НЕ ПОНЯЛ Танака Рюноске: А мне долю??? Я ваш сын!!! Савамура Дайчи: фото Суги, склонившегося над стендом со средствами для ухода за орхидеями Савамура Дайчи: Он сначала выбирал семена, потом цветок, потом горшок, а теперь УЖЕ ДВАДЦАТЬ МИНУТ ВЫБИРАЕТ ПШИКАЛКУ Савамура Дайчи:

Голосовое сообщение: Савамура: Коши, милый, ну ты скоро? Сугавара: Нескоро! Как думаешь, вот эту или ту? Савамура: Да бери уже любую… и вообще, у нас есть такая же хрень дома! Сугавара: «Такая же хрень» дома — средство для чистки окон! Савамура: У них всё равно одинаковые упаковки…

Бокуто Котаро: ооо сочувствую это надолго… Цукишима Кей: + Лев Хайба: +++++ + ++ + +++ + + + + + +++ = = += = + == х= -=-0изю9 5 р55039ои2 4олжкэьд е3хо и Куроо Тецуро: сразу видно у кого нервы сдали Куроо Тецуро: яку вот зачем тебе эти орхидеи Яку Мориске: ТЫ БЫКАНУЛ??? Куроо Тецуро: ой 20:37 Семи Эйта: А во сколько завтра свадьба? Ушиджима Вакатоши: 13 часов Семи Эйта: Спс Тендо Сатори: Семи, ты вообще-то друг жениха Ширабу Кенджиро: ХАХАХХА Семи Эйта: Чё ржешь, Ширабу? Ты со мной рано поедешь. Ойкава Тоору: У меня нет фиолетовых вещей! Мацукава Иссей: У тебя есть форма Шираторизавы, которую тебе дарил Ушивака ;))) Ойкава Тоору: Я ЕЁ ВЫБРОСИЛ Ивайзуми Хаджиме: Не ври, Тоору, она лежит у нас в шкафу Ивайзуми Хаджиме: Я специально не дал тебе её выбросить :) Ойкава Тоору: ПОМОЛЧАЛ БЫ ТЫ, А Сугавара Коши: Так, стоп

ЛС Сугавары и Ойкавы

Сугавара Коши: Ойкава, я, конечно, всё понимаю, но ты своими переживаниями людям свадьбу можешь испортить… Ойкава Тоору: ОЙ Ойкава Тоору: Извините, я не подумал… мы всё удалили… Сугавара Коши: Молодцы) Сугавара Коши: К тому же не надо полностью одеваться в фиолетовый… Сугавара Коши: Только галстук, например, или носки… Ойкава Тоору: Аааа Ойкава Тоору: Хорошо, спасибо, бордячок-кун ;)

Чат «…»

Ойкава Тоору: Ладно, может, мне идёт фиолетовая одежда Ивайзуми Хаджиме: Тебе вся одежда идёт Ивайзуми Хаджиме: А её отсутствие — ещё больше Ойкава Тоору: ТЫ ЧТО ТАКОЕ В ОБЩИЙ ЧАТ ПИШЕШЬ\\\\ Ивайзуми Хаджиме: А я пошутил Ойкава Тоору: :( Мацукава Иссей: Та кому ты врёшь, Иван-чай Ханамаки Такахиро: Вот-вот Ойкава Тоору: :) 5 января. — Не волнуешься? — спрашивает Семи, сидя в кресле, пока Ширабу ест киви под соевым соусом у него на коленках, а Тендо вертится перед зеркалом в свадебном костюме. — А чего мне волноваться? Жених не сбежит, я тоже не сбегу, — улыбается Сатори, а после поправляет свой галстук. — А где жених? — неразборчиво спрашивает Кенджиро, пережёвывая кусочек киви. — Жених… — Тендо оглядывается, — бля, походу уже сбежал… Тем временем Ушиджима сидит на кухне у Футакучи и Аоне с каменным лицом. У Аоне, к слову, такое же каменное лицо. Кенджи просто бьёт себя по голове и решает заварить себе и парням чай или кофе... — Только это… пельмени лучше не ешьте, а то будет как с Дайшо-саном, — говорит Футакучи, а Ушиджима кивает. Он вообще живой? — сколько ложек сахара класть? Ушиджима снова кивает. Выездная регистрация должна проходить в Токио на большом пирсе, который находится прямо перед рестораном, где сегодня намечается очередная свадебная туса. Если команда одного жениха ехала к зоне регистрации молча, то команда второго — нет. Ширабу положил голову на плечо Семи, достал откуда-то контейнер с грецкими орехами и сметаной, после чего начал есть. — Эм… Кенджиро, может, не будешь перед свадьбой наедаться? — спрашивает Эйта, а Ширабу отрицательно мотает головой. — Я не наедаюсь, это так… червячка заморить. — Кушай-кушай, сыночек, — улыбается Тендо, а после поправляет причёску. Ну, как причёску… точнее её остаток, ибо волосы Сатори состриг давным-давно. — Почему вы решили не делать выкуп? — неожиданно спрашивает Семи, а Тендо снова улыбается. — Боюсь, что Ушиджима не поймёт и просто выбьет дверь, — отвечает Сатори, а Эйта понимающе кивает головой. — Не дёргайся, Семи, есть неудобно, — просит Ширабу, а Эйта бубнит что-то типа «хорошо». — Кстати, у меня вопрос… кто из вас готовит дома? — Обычно готовлю я, а Ширабу «дорабатывает» свою порцию, — спокойно говорит Семи, а после гладит Кенджиро по голове, — например, курицу сгущёнкой заливает. — Эээ… фе... понятно… Тендо и Ушиджима решили немного сломать стереотипы и выйти на регистрацию вместе, поэтому перед её началом спокойно проводили время вместе, фотографировались друг с другом и с гостями, тусили возле фиолетовых свадебных декораций. Недалеко оттуда стоял фуршет. — Ты уверен, что я не выгляжу, как ученик Шираторизавы, Хаджиме? — спрашивает Тоору, то и дело глядя на себя во всех отражениях, дабы рассмотреть свой фиолетовый галстук. — Уверен. Успокойся уже. У Ивайзуми из фиолетового милые заколочки в волосах и шнурки на ботинках. Хаджиме сцепляет их с Ойкавой локти, а после к ним подходят Макки и Маццун в дебильных фиолетовых париках и одинаковых огромных тапках в виде баклажанов. Ну, типа тех, что на алиэкспрессе по 200 рублей... — Вы чего так на наши причёски смотрите? — спрашивает Макки у Ивайзуми и Ойкавы, которые тупо пялятся на эти парики. — Я — Хината Хюга, а он — Кёка Джиро. Бля, вы бы знали, сколько времени мы эти долбаные причёски делали, — говорит Маццун, после чего хочет поправить парик, но случайно роняет его, — ДА ЁБА- Он внезапно чувствует жуткий взгляд Сугавары на своей спине откуда-то издалека. — Ёшкин кот… я хотел сказать «ёшкин кот». — Мне стыдно, ведь это мои семпаи… — вздыхает Куними, когда смотрит в сторону той самой четвёрки. — Я очень сильно сочувствую, — искренне говорит Кенма, вздохнув, а после к этой паре «бро» подходят Куроо и Киндаичи. Тецуро «агрессивно» обнимает Кенму, целует в макушку, а после уводит в сторону, пока Киндаичи провожает их испепеляющим взглядом. Затем Ютаро берёт Куними за руку и тоже уводит куда-то. — Ну вы двое и придурки… Как только Тендо увидел Каваниши, то сразу же побежал обнимать сына, хотя должно быть, между прочим, наоборот. Они пофотографировались, поговорили, Сатори изрядно замотал Ушиджиму своими «Вака-кун, спроси у Каваниши-куна что-нибудь», а после на свадьбу приехал Инуока… — Извините, я временно вас покину, — говорит Тайчи, после чего улыбается и бежит к Инуоке, накидываясь на парня с объятиями. — Как же быстро растут дети… Пока Осаму и Суна кормили друг друга тарталетками с фуршета, Ацуму смотрел на это, всё ещё гордясь своим вчерашним удачным знакомством с семьёй Сакусы. — Ммм, — Киёми пробует тарталетку, отмечая, что она очень вкусная, — Ацуму, иди сюда. Ацуму подходит к Сакусе, совсем не ожидая, что тот начнёт его кормить прямо как Осаму с Суной. — Оми-кун, ты такой милый… Ведущий, находящийся в костюме Дарта Вейдера (почему? Секрет свадебного агентства), объявляет о начале регистрации. Ушиджима придерживает Тендо за талию, пока они идут к нужному месту под торжественную музыку. Регистратор долго что-то говорит про любовь, про гармонию, семейную жизнь и так далее, но главным моментом, конечно, является следующее: — Согласны ли Вы, Ушиджима Вакатоши, взять Тендо Сатори в законные мужья, уважать и любить его, быть с ним в печали и радости, во здравии и болезни? — Да. Где-то в зале пробежала шутка про то, что единственным словом Аоне будет такое же «да» во время свадьбы с Футакучи. — Согласны ли Вы, Тендо Сатори, взять Ушиджиму Вакатоши в законные мужья, уважать и любить его, быть с ним в радости и печали, в болезни и здравии? — Согласен! — Можете обменяться кольцами. У Ушиджимы немного (очень сильно) затряслись руки, когда он попытался надеть кольцо на палец Тендо, но Сатори быстро успокоил супруга и помог ему с этим делом. — А теперь целуйтесь! Гости буквально взорвались, хлопая и визжа, когда Сатори и Вакатоши поцеловались. После этого все побежали поздравлять молодожёнов, а затем отправились в ресторан. Ячи, Шимизу, Акитеру и Удай, как самые спокойные люди, сидели за одним столом с Танакой и Нишиноей для баланса. Ну, разумеется, рядом были ещё и Энношита с Асахи. — Аки, смотри, похожий салат приготовила твоя мама, когда я шёл с ней знакомиться! — сказал Удай, после чего наложил себе целую тарелку этого салата, — какая прелесть! — Мы можем завтра к ней съездить, она приготовит ещё… заодно и рецепт спросим, — улыбнулся Цукишима, глядя, как его парень ест этот салат. — Если мы её не напряжём… — Она часто звонит мне и просит почаще приезжать, так что вряд ли напряжём! — Снова будут разговоры о внуках… — А реально, вам бы детей уже пора заводить. Как назовёте? — жуя мясо, спрашивает Танака. Нишиноя тоже заинтересованно смотрит. Удай давится салатом, Цукишима раскрывает рот, а Ячи и Шимизу хихикают в кулаки. Асахи и Энношита сразу же извиняются за парней... — Ацуму, не говори, когда жуёшь, — делает парню замечание Кита, а после чувствует, как кто-то кладёт ладонь на его колено. Ностальгия… — эээ, Комори… Мотоя улыбнулся, убедившись в том, что Кита тоже почувствовал ностальгию. Комори ведь впервые начал действовать именно таким жестом на чьей-то (автор не помнит) свадьбе… — Жа я не ховорю, — с набитым ртом отвечает Ацуму, а Сакуса хлопает своей ладонью по его макушке. — Тебе правильное замечание сделали, не позорься. К тому же, подавиться можешь. Суна и Осаму, пока Кита отвлёкся на Ацуму, решили построить замок из салфеток прямо как Куроо и Бокуто в поезде. В свадебных конкурсах, разумеется, больше всех поучаствовать захотел Лев. «Та я знаю, что в России это любят, Яку-сан!». Один из конкурсов заключался в том, что нужно было завязать шнурки ботинок в боксёрских перчатках. Противником Льва стал Куроо. Если бы не надпись «made in Russia», выведенная на перчатках, то Хайба точно бы не замотивировался так, что Тецуро проиграл. — Пф, зато ты блок читать не умеешь... Лев спросил у организатора, можно ли забрать эти перчатки, на что тот отмахнулся. — Да-да, возьми себе шоколадку… В итоге Лев решил отдать эти перчатки Яку, о чём тут же пожалел… — Яку-сан, не бейтеее! Зато когда пришло время зажигать на танцполе, Макки и Маццун стали танцевать как в последний раз. Их парики оказались на люстре, а танец «Кёки и Хинаты» получился каким-то странным. Кстати, Маццун даже «буфера» себе накладные сделал, дабы соответствовать образу. — На этот раз никакого брейк-данса, — хмурится Коноха, уводя супруга от греха — Куроо — куда подальше. Дайшо ведь уже собирался сцепиться с Тецуро в повторной схватке, благо, Кенма и Коноха вовремя подоспели. — Ну Акинориии! — Ты мне сумку так и не вернул, псина, — шечет Яхаба на ухо Кьётани, пока остальные танцуют. Тот хмурится. — Я донёс её до твоего дома, ты дебил? — спрашивает он, а Шигеру бьёт себя по лицу. — А, точно, сорян, зря быканул… — Мог бы и поблагодарить. Я тебе её, между прочим, донести помог… Яхаба еле заметно улыбнулся, а после действительно тихо поблагодарил Кьётани, поцеловав его в щёку. Кентаро пусть и незаметно, но покраснел. Как люди, которые умеют танцевать вальс, Сугавара и Савамура стояли в стороне и иногда кружились под медляки. Хината и Кагеяма решили наблюдать за ними издалека и повторять их движения, дабы тоже научиться этому, но не париться и не ходить на всякие занятия. Коши, разумеется, заметил, что пытаются делать его «дети», поэтому предложил Дайчи подойти к ним поближе и помочь с танцем. Кагеяма и Хината, услышав это предложение, стали краснее, чем волосы одного из виновников свадьбы, но согласились на это… А вот торт Ойкаве точно не понравился, ибо «Ива-чан, смотри, на нём куча орлов из мастики! Ну нафиг». Зато оценили Бокуто и Акааши, у которых кормить друг друга тортами стало уже чем-то вроде традиции. Ещё торт понравился Цукишиме, ведь «вау, клубничный…», но так как это свадьба, всем достались небольшие кусочки. Ровно порционные. Ямагучи про себя отметил, что завтра с утра нужно будет приготовить Кею целый клубничный торт. Вместо привычных фейерверков и бенгальских огней у Ушиджимы и Тендо было файершоу. — Так красиво, — вздыхает Фукунага, наблюдая за этим всем и держа Ямамото за руку. — Да? — Угу. Такетора улыбается, видя, что Фукунага смотрит за этим шоу с блеском в глазах и прикусив губу. «Надо будет ему на день рождения устроить…». Все думали, что танца молодожёнов уже не будет, но не тут-то было. Ушиджима и Тендо специально дождались момента, когда все будут на улице перед тем, как гости начнут разъезжаться, ибо на пирсе, где проходила регистрация, всё загорелось фиолетовыми огнями — там была куча гирлянд и подсветок. Ивайзуми пришлось закрыть Ойкаве глаза, ведь тот уже морально не выдерживал такого количества фиолетового. А вот после танца некоторые стали прощаться с молодожёнами, поздравлять их и рассаживаться по такси, автобусам и прочим транспортным средствам. Ну, большинство, конечно, осталось гулять до самой ночи, но это в основном не наши волейболисты.