***
Когда в дверь раздается резкий нетерпеливый стук, Чимин за долю секунды успевает отставить свою бутылку пива на тумбочку и залезть под одеяло с головой; Чонгук мало что понимает - но начинает, кажется, понимать уже чуть больше, когда дверь открывается - и на пороге стоит Мин Юнги, который спрашивает громко: - Где он?! - Кто?.. - Ты знаешь, не придуривайся! - Юнги быстро осматривает комнату, пока Чонгук бормочет неуверенное «Здесь никого нет…» или что-то в этом роде. - Кто там? - Юнги указывает на свернувшуюся под одеялом в комок человеческую фигуру, не заметить которую невозможно. Чонгук делает долгий и глубокий вдох, поджав губы и пытаясь за считанные мгновения выдумать идеальную ложь... - А, о. Я понял. - Юнги вдруг будто приходит в себя и понижает тон. - Ладно… не опоздайте завтра только. И закрывает за собой дверь. …Чонгук все еще смотрит на дверь, все еще поджав губы и все еще не выдохнув, - когда Чимин показывается из-под одеяла, и тихо говорит: - Мы немного… поругались… и он теперь меня ищет… а я не хочу… выяснять отношения.. - Возня совсем рядом продолжается довольно долго, пока Чимин устраивается поудобнее, - так вот, можно ли остаться у тебя? Если ты не против? Чонгук медленно переводит взгляд на лицо Пак Чимина, что оказывается рядом и неожиданно близко: - Конечно оставайся… - Правда? - Чимин садится, поджав под себя ноги и радостно всматриваясь в странно растерянное лицо Чон Чонгука. «Это… этого не может быть. Это слишком… похоже на сон, на сон… Этого попросту не может быть. Это как мечта… как фантазия. Как момент, в который эта самая мечта и осуществилась…»***
Оба - и Чонгук, и Чимин - так ждали этого, не желая, однако же, друг другу признаться, и пряча потому ото всех свои неловкие быстрые взгляды и короткие касания; это так долго, так долго казалось невозможным, казалось лишь глупой мечтой, - или одной из очередных полубредовых, но таких манящих навязчивых секс-фантазий... И вот наконец-то это случилось сегодня. Вот оно - Чонгук ложится на спину, опираясь на локти, и, не веря своему счастью, смотрит широко раскрытыми от восторга глазами на того, кто сидит на его коленях, сверху; на того, кто так нежно - но так настойчиво толкает плечи, заставляя лечь назад, но при этом наклоняясь вперед тоже… на Пак Чимина. Вот он - запах его волос, едва уловимый; вот он - блеск его глаз, так близко, и так ярко… Вот оно, его дыхание на Чонгука щеке - и каждый из череды нескончаемых, напористых, но таких мягких поцелуев… Вот он - испуганный своим же собственным желанием близости, такой все еще наивный и так глупо влюбленный в Чимина Чон Чонгук: хотел бы облапать, схватив прямо за з*дницу, но только неуверенно шарит рукой где-то по талии… Хотел бы большего - но привык довольствоваться меньшим. Представлял эту минуту так много раз, и так давно - а сейчас, когда тот самый момент - момент-мечта - настал, - то так смущается… Ах, это так заводит. Чимин же об этом моменте никогда и не думал. Но наслаждается им сейчас, отдается ему весь, без остатка - двигая бедрами, широко расставив колени в стороны, покачиваясь плавно - и прижимаясь к самой груди Чон Чонгука; выгибаясь в талии - и не прекращая целовать ни на секунду.***
Он делает всё сам. Казалось бы, роль верхнего - у Чонгука; но он всего лишь… он… всего лишь… шокирован… едва помнит, что надо дышать - и дышит потому так сбивчиво. Удерживает бедра Чимина на себе, поднимаясь иногда в прикосновениях выше - по поясу и талии, по ребрам, животу и груди… Не веря своим глазам. Пожирая взглядом того, кто, казалось, может быть таким только в грязных извращенных фантазиях; но вот - он, и он - действительно такой. Он действительно такой. Чимин нереально красив. Этот ракурс - просто чудо. Его лицо кажется нереальным - а взгляд сверху вниз такой высокомерный, такой самодовольный, такой… осознающий собственную красоту и собственное превосходство. Чимин отбрасывает упавшие на его лицо волосы назад каждый раз, резким движением головы, - но и с этими растрепавшимися, блестящими в темноте прядями, он восхитителен. Чимин смотрит на Чонгука сверху вниз, сладко улыбаясь, наблюдая за растерянностью на чужом лице - и за тем, как закусывает Чонгук губу… прежде чем звонко - но все равно, так неуверенно - впервые ударить ладонью по этой округлой заднице; но, когда Чимин улыбается шире, Чонгук понимает, что Чимину такое нравится. «Это все так глупо, так неправильно, так странно…» - скоростная гонка из разрозненных мыслей у Чонгука в голове, но что поделаешь, если всего этого странного и неправильного так хочется… И хочется еще больше (как будто это возможно!..) когда Чимин вдруг замедляется и перестает двигать бедрами, - и начинает двигать верхней частью своего тела, напрягать и расслаблять пресс, выгибая слегка грудь, - плавно покачиваться, не слезая. А Чонгук и не думал, что такие ощущения вообще бывают. «Это лучше, чем я ожидал… Он не так уж и плох, не так уж и невинен!» - отстраненно размышляет Чимин, однако большую часть этой ночи он не думает ни о чем: лишь ослепляет Чонгука своей обезоруживающей, идеальной красотой, - своей развращенностью и самоуверенностью, бесстыдно оправдывая все самые грязные слухи о себе. Вот он - этот момент, которого они оба так ждали… и которого так боялись в глубине души. Вот он - момент-мечта, который не должен был сбыться… Но который сбылся. Который сбывается прямо сейчас.***
…И Чонгук втягивается в эту бесстыдную похоть. Он с готовностью закрывает глаза, сидя на кровати, и отвечая Чимину на поцелуи, - Чонгук обнимает Чимина, держа так близко к себе, не давая отстраниться, приподнимая и опуская… приподнимая и опуская - и совсем не спеша, и не торопясь, и наслаждаясь каждым моментом, каждым ощущением и движением - так, как это делает Чимин. Так, как Чимин показывает это. Чонгук влиянию Пак Чимина поддается. Чонгук отпускает себя - закрыв глаза и прижимая это восхитительное, такое желанное и такое прекрасное тело к себе… Похуй на то, что будет. Плевать на Тэхёна и на Юнги тоже плевать. На их сердца, на их любовь, - и на свою к ним; есть только этот момент, и только эта страсть… Лишь похоть, и близость, на грани какой-то странной боли; есть только Чимин и Чонгук, и они оба развращены кем-то другим - но оба ни о чем не жалеют. Они хотят друг друга - и они берут. Хотят - и получают. Вот он - момент-мечта: у Чонгука больше нет страха, - а у Чимина есть теперь еще одно заманчиво-сладкое приключение, о котором хочется помнить - и вовсе не хочется забывать… К которому хочется возвращаться… К которому хочется еще хотя бы разок вернуться.***
Каждый из тех нескольких тихих, но таких невыносимых стонов Чимина остаются у Чонгука в памяти - самым сладким, и самым будоражащим воспоминанием о той ночи; и каждый из долгих, медлительных поцелуев после, когда все закончилось… до сих пор горит на губах у них обоих - и у Чонгука, и у Чимина - каждый божий день.