Внутреняя тьма

Целый день Гермиона провела, штудируя многочисленные книги из необъятной коллекции библиотеки Хогвартса. Часовая стрелка упорно стремилась к восьми, вещая о скором наступлении комендантского часа. В очередной раз потирая уставшие глаза, семикурсница обратила внимание на маленькое окно, выходящее на озеро, которое уже покрылось тонкой корочкой льда. Сумерки неспеша расстилали торжественную тропу к приходу королевы ночи — луны. Еще один долгий день подошел к концу, а она так и не продвинулась в своем маленьком расследовании. Больше десятка книг перерыты в поисках хоть каких-то значимых дат, с которыми можно связать необычное поведение лучшего друга и нежданное появление Сириуса. Осталось два дня. — Совсем ничего, — устало выдохнула школьница, но взгляд живо переметнулся к нетронутому фолианту в грубой кожаной обложке, — Это еще здесь откуда? Прищурив глаза, волшебница пару раз досконально пробежалась по списку взятых ею книг. Такой в ее перечне не значилось. Опасливо осмотревшись вокруг, она убедилась, что никого по близости не было, следовательно, никто не мог подсунуть фолиант и незаметно скрыться. Тогда откуда эта книга на ее столе? А главное, зачем она здесь? Решение в умную голову пришло сразу же. Достав внутреннего кармана мантии волшебную палочку, Гермиона прошептала короткое заклинание обнаружения чар и, удовлетворившись результатом, взяла фолиант в руки. Объекту в ее руках был далеко не один десяток лет: это можно было понять по ветхим страницам и истрепавшемуся, даже не смотря на то, что он был явно не из дешевых, переплету. Названия на обложке не было. Только небольшая потертая буковка в правом нижнем углу. Нечто среднее между «W», «N» или «М». Из-за деформации невозможно было разобрать. Книга представляла собой что-то вроде сборника небольших записей, написанных аккуратным каллиграфическим почерком с соблюдением всех правил. Ее точно написал не простой волшебник. Больше всего они напоминали записи в чьем-то личном дневнике. — А вот это уже любопытно. — небольшая надпись на полях незначительно выбивалась из общего контекста и заметить ее было задачей весьма не простой. Человек написавший указание так же обладает отличными знаниями каллиграфии, но наклон букв немного отличается. Чуть больше уходит в право. С первого взгляда кажется, что автор просто оставил приписку. «…страница шесть, пятый абзац.» — удачно вписалось в небольшое предложение. Перелистнув на нужный момент, Гермиона скоро пробежалась глазами по написанному и пораженно уставилась куда-то в пустоту. Письмо, надежно спрятанное от посторонних глаз, гласило: «Гермиона Джин Грейнджер, добрый вечер. Вас приветствует представитель ВДМ. Вы очень умно поступили спрятав ваших родителей подальше от посторонних глаз и ушей. Но простой интерес. Что вы чувствовали, когда применили заклинание «обливиэйт» к самым близким Вам людям? А что чувствуете сейчас, когда поняли, что Вам все равно не удалось уберечь их от ужасной участи? Уже ожидаете похоронного письмеца, мисс Грейнджер? Но не плачьте раньше времени. На данный момент ваши родители в твердом уме и здравии, но это только пока, мисс Грейнджер. Никто не любит, когда злоупотребляют гостеприимством. Вы знали, что маглам хватает двух применений заклинания «круцио» для необратимого помутнения рассудка? Подумайте над этим.» Предательские соленые слезы одна за одной покатились по красным, горящим от волнения щекам. Закусив нижнюю губу до крови, волшебница попыталась унять безумную бушующую бурю внутри нее. Все то, что храбрая гриффиндорка, — подружка самого Поттера, — хранила в себе все это долгое время грозилось вырваться наружу чем-то явно недобрым. Перед глазами резко потемнело. Гермиона на мгновение подумала, что снова теряет сознание. Но туманный взгляд различил крепкий мужской силуэт и она растерянно моргнула. В объятьях прижимая гриффиндорку к себе, белокурый юноша сделал попытку достучаться до волшебницы. Драко внимательно наблюдал за ее реакцией на письмо отца, которое ему было строго запрещено читать, уютно расположившись в самом темном углу. Но то, что он увидел, тронуло его замерзшее сердце. — Так, Грейнджер, для твоего блага сейчас меня услышать. Мы сейчас встаем, не спеша выходим из библиотеки и идем в туалет плаксы Миртл. Надеюсь, ты услышала. Давай, на раз, два, три. — отойдя от сокурсницы, Драко Малфой медленными шагами двинулся к выходу, краем глаза поглядывая за плетущейся позади девушкой. Лицо волшебника с привычно поднятым подбородком и безразличным взглядом не выражало никаких эмоций, что в этот раз нельзя было сказать о его душе. Книгу он не забыл прихватить с собой, легким движением спрятав ее под пиджаком. — Ну же, Грейнджер. Мы и так привлекли слишком много ненужного внимания., — спешно двигаясь по длинным коридорам школы, поторапливал семикурсницу Малфой-младший, то и дело оглядываясь назад. Чем меньше портретов заинтересуется ими, тем меньше шанс доноса старику. — Это ты? — остановилась на полпути Гермиона. — Что ты там мямлишь? — схватив девушку за руку, сцепив зубы, прошипел парень. Ситуация начинает выходить из-под контроля и ему это очень не нравится. Перешептывание призраков, занявших шикарные картины, усиливалось. — Я говорю, это ты принес мне это чертово письмо, — обманчиво спокойным произнесла львица, взглянув ему в глаза. Растерянность начинала отступать, уступая место неконтролируемой злости. Нечто сидящее глубоко внутри на нее оживало, набирало свою мощь. — Да? — Грейнджер…сейчас не подходящее время. — Отвечай, Малфой! — вырвавшись из цепкой хватки, закричала на весь коридор юная волшебница. Эмоции перекрывали голос разума, пуская обжигающее пламя по венам. — Я говорю отвечай, Малфой, — уже спокойнее, — Ты принес мне его? — наклонив голову слегка на бок, продолжила львица. Под влиянием сильных эмоций магия в ее теле становилась неконтролируемой и невероятно опасной. Она оживала, превращалась в отдельное существо, без чувств, страхов и сострадания. Две половины одной души ненавидели друг друга, стараясь столкнуть противницу подальше в бездну. Факелы, освещающие величественные коридоры, задрожали. Горящие от магии, они чувствовали мощь волшебницы. Воздух вокруг словно медленно нагревался, создавая едкий удушающий пар. Парень испуганно осмотрелся по сторонам: его магия тоже ощущала эту сокрушительную силу. Так вот почему именно ее выбрал Волан-Де-Морт. — Ты же не хочешь причинить мне вред? — выставив ладони вперед, отступал слизеринец. Игры с гриффиндоркой вполне вероятно могли стоить ему жизни. — Вообще-то хочу, — гордо подняв подбородок, отчеканила Грейнджер. То, что проснулось в ней. — Поиграем, Малфой? Победная ухмылка озарила милое девичье лицо. Драко готов был поклясться, что в этот момент увидел огонь в ее глазах. Испуганно отступив на пару шагов назад, он бросился бежать со всех ног. Сейчас это единственный шанс выжить. — Ну куда же ты, слизеринский принц? — усмехнулось существо, — Хорошо. Сыграем по твоим правилам.

***

— Малфоой, — пропела разгневанная студентка. — куда же ты спрятался? Выходи и я обещаю убить тебя быстро. Игры в догонялки быстро осточертели существу. Оно ждало расплаты. Как там говорили? Посла, принесшего плохую весть, сразу убивали? Эффект бумеранга? Выходя из временного убежища — небольшой ниши в стене, — Малфой держал спину прямо, не позволяя увидеть животный страх пожирающий его изнутри. Кинув палочку в ноги Грейнджер, он прочитал тень удивления на ее лице. Расставив руки в стороны, Драко сказал всего одну фразу: «Твоя взяла, Грейнджер.» Это была его личная игра ва-банк. — Ты снова мне лжешь. Не стыдно? — поправив растрепавшиеся волосы, ледяным тоном отозвалась львица. — Молчишь? Забавно. Надменно усмехнувшись, она грациозно вытянула палочку вперед и беззвучно двинув губами, взмахнула ей. Заклинание угодило прямо в грудь, не оставляя шанса на промах. Слизеринского принца с силой откинуло на пару метров назад и встретившись со стеной, он глухо упал на пол. Торжество ликующей лавой растворилось в крови, выделяя дофамин. Но на смену ему мгновенно пришли осознание и холод, пробирающий от головы до кончиков пальцев, от кожи до самых костей. Испуганно сглотнув, волшебница бросилась к сокурснику. — Черт-черт-черт… — упала на колени рядом с неподвижным телом гриффиндорка. Склонившись над ним, она тихо прошептала: «прости» и слезы градом покатились по румяным щекам. — Грейнджер, ты порой такая идиотка… — холодная рука коснулась шеи, притягивая ближе. Облегчительный вздох шумом вырвался из груди студентки. Он жив. — Могла бы хотя бы круциатус использовать, на худой конец. — Заткнись, Малфой, — уткнувшись в плечо, прошипела она. Мягкий аромат корицы унес ее далеко-далеко, заставив ненадолго забыть обо всем.