Система "Спаси себя и весь гребаный сюжет" для любимого пользователя

Путь назад показался Шэнь Цинцю вечностью. Чаще всего в путешествиях его присутствие игнорируют, если он сам не начинает говорить. Ведь в большинстве случаев диалоги с ним не только не приносят душевного спокойствия, но и могут сильнее вывести из равновесия. Поэтому все и следуют правилу "не буди лихо, пока тихо". И если раньше это иногда причиняло ему боль, то последние несколько дней мужчина только и желал, чтобы его шиди вновь следовали этому правилу. Му Цинфан постоянно начинал ненавязчивые разговоры, особенно во время очередной обработки раны. Эти беседы не то чтобы утомляли лорда Цинцзин. Просто они постоянно соскальзывали на тему самочувствия или прошлого Шэнь Цинцю. До его появления в Цанцюн. Заклинатель не хотел лгать и тем более говорить правду, поэтому просто выходил из разговора. Объясняя причину своего интереса, Му Цинфан говорил, что слишком мало знает своего шисюна и хотел бы это исправить. А Шэнь Цинцю видел в этом попытку выведать побольше информации совсем для другого. Он все больше убеждался, что лекарь его в чем-то подозревает. Но в чем? Это мужчине предстояло выяснить после возвращения домой. Лю Цингэ же за весь путь сказал ему не больше пары предложений. Его молчание было куда красноречивее и тяжелее. Но самым тяжелым испытанием оказались взгляды лорда Байчжань, которые вызывали целый табун мурашек на коже Шэнь Цинцю и желание если не начать поединок, то хотя бы от души врезать мужчине. Можно было даже не спрашивать, он точно видел, как лорд Цинцзин подобрал трактат из гроба. Вопросом было лишь то, попробует ли Лю Цингэ обсудить это с ним или сразу озвучит главе школы. Наверное, сам Шэнь Цинцю предпочел бы все же разговор один на один. Этот путь настолько вымотал Шэнь Цинцю, что он был даже рад увидеть Юэ Цинъюаня, встречавшего их у главного павильона Цюндин. По идее, его спутникам предстояло отчитаться о проделанной работе и отправиться писать доклады. А он может вернуться в прохладу своего пика и наконец отдохнуть в приятной компании самого себя и вкусного чая. Стоило только лордам поприветствовать друг друга, как Юэ Цинъюань снова совершенно беспардонно обхватил запястье Шэнь Цинцю с намерением проверить его состояние. В первоначальном мире заклинатель без промедления вырвал бы руку, высказав свое мнение по поводу такого нахальства. Не постеснялся бы. И даже не подумал бы о репутации самого Юэ Цинъюаня. Сейчас же он лишь вздрогнул по привычке и повел плечом. Ему по-прежнему не нравились чьи-либо прикосновения, даже если это Ци-гэ. Но за время после получения своего второго шанса мужчина успел обдумать очень многое. В том числе и его отношения с главой школы. Особенно их отношения. Шэнь Цинцю прекрасно понимал, что в этот раз просто необходимо что-то изменить. Восстановить и укрепить связь. Либо же полностью ее уничтожить. И для начала он решил узнать, почему же Ци-гэ за ним не вернулся. Ло Бинхэ в первоначальном мире любил глумиться над этим вопросом, но так и не рассказал почему. Это предстоит самому Шэнь Цинцю, как бы страшно и сложно это ни было. Он много думал об этом, пытался мысленно воссоздать будущий диалог, придумать подходящие фразы и реакции. И всегда его тактическое мышление и воображение подводили на моменте, когда глава школы начинал говорить. Что именно он мог сказать? Заклинатели прошли в кабинет Юэ Цинъюаня и начали потихоньку рассказывать о задании, тщательно подбирая слова. Миссия была не из приятных во всех смыслах, а потому им вспоминать ее не очень хотелось. Мужчина легко улыбнулся на заявление Системы, после чего вернулся к реальности, где разбор задания приближался к тому моменту, когда они выяснили личность гуймэн и встретили ее. Шэнь Цинцю бросил тревожный взгляд в сторону Лю Цингэ, остерегаясь, что тот расскажет о поднятом из гроба трактате. Сейчас мужчина не был готов объяснять для чего и что именно он подобрал, потому что и сам толком не знал. К счастью, лорд Байчжань даже вскользь об этом не упомянул. «Неужели удача сегодня на моей стороне?» Только мужчина успел сформировать эту мысль, как Лю Цингэ посмотрел в его сторону, отчего весь его энтузиазм испарился, словно никогда и не появлялся. Многозначительный взгляд обещал серьезный разговор, который мог перейти и в драку. Шэнь Цинцю лишь надеялся, что у него будет хотя бы немного времени обдумать свою стратегию. Потому что в этот раз он не собирается делать глупые ошибки. После того, как устный отчет был окончен, глава школы некоторое время молча смотрел на них. Кто знает, что за мысли были в этот момент в его голове, но взгляд выражал сочувствие и малость насмешку. — Что ж, — заклинатель, слегка улыбнувшись, убрал руки за спину. И вот перед ними столь привычный образ их главы школы, добрый и чистый. — Думаю, вам всем необходим отдых после столь... запоминающейся миссии. Отчеты, как всегда, в течение суток. Никто не любил писать отчеты, поэтому каждый из присутствующих едва слышно вздохнул. Даже Шэнь Цинцю, который с самого начала окрестил себя лишь как наблюдателя в миссии. Попрощавшись, заклинатели пошли по своим делам, и только лорд Цинцзин остался. Сначала замедлившись, он остановился у дверей и медленно закрыл их. В павильоне остался только он и Юэ Цинъюань. Сейчас или никогда. Шэнь Цинцю медленно развернулся, стараясь взять себя в руки и не обращать внимание на попытки Системы то ли остановить его, то ли подбодрить. Честно, он уже даже не слушал ее. Глава школы уже сидел за столом и читал очередные отчеты. Он поднял голову и мягко улыбнулся, когда понял, что шиди остался. — Нужно поговорить. Шэнь Цинцю нахмурился, произнося эти слова. Он убрал веер в сторону, чтобы обозначить важность этого разговора. И чтобы не было видно, как дрожат его руки. — О чем шиди хочет поговорить? — заклинатель перед ним отложил бумаги в сторону и встал. Он выглядел действительно заинтересованным, что не удивительно. Может ли он в чем-то отказать своему Сяо Цзю? «Не хочу. Ты даже представить себе не можешь как сильно я не хочу сейчас здесь находиться.» План был не идеален и работал лишь на эмоциональной привязанности главы школы к нему самому. И если Шэнь Цинцю хоть немного преувеличил ее силу, то он снова останется с этим: «Прости, я так виноват». — О том, почему ты не вернулся за мной тогда, — голос лорда Цинцзин с каждым словом становился все холоднее, как и его взгляд. Он направил веер на Юэ Цинъюаня, опережая начало извинений. — Нет, не в этот раз. — Сяо Цзю... — глава школы слегка опустил голову, принимая вид провинившегося щеночка. Но Шэнь Цинцю не отреагировал. Ни на старое прозвище, ни на этот вид. — Почему ты не вернулся? Просто скажи правду. Ты же знаешь, это важно для меня. Предав свои же наставления, мужчина сделал небольшой шаг вперед и лишь слегка наклонил голову вправо в ожидании ответа. — Прости, Ци-гэ подвел тебя, — можно было увидеть, как груз вины, который взвалил на себя Юэ Цинъюань, давит на его плечи. Любому нормальному человеку стало бы тяжело смотреть на это, и он отступил бы. Но относился ли к этой группе Шэнь Цинцю? Поняв, что ничего нового не добьется, он лишь раздосадовано хмыкнул. И чего он ожидал? Сколько раз он уже задавал этот вопрос и получал этот же ответ. Обычно у этого разговора один сценарий. Шэнь Цинцю спрашивает, а Юэ Цинъюань отвечает своей излюбленной фразой. Заслышав ее или хотя бы одно из их старых имен, да еще и в совокупности с этим жалким видом, лорд Цинцзин неизменно психует и уходит. Все, разговор окончен. «Только не в этот раз.» — Да, ты подвел меня, — Шэнь Цинцю все же распахнул перед лицом веер. Вот только за ним было невозможно полностью спрятаться. — И я хочу знать почему. Я получу ответ? — но в ответ тишина. Был ли смысл биться с нежеланием говорить? Атмосфера вокруг них стала необычной. Будто они вдвоем посреди ничего. В абсолютной холодной пустоте. — Хорошо. Тогда... тогда вот как мы поступим, — Шэнь Цинцю строго следовал составленному плану, переходя от одного этапа к другому, каким бы сырым тот не был. Он и раньше был несдержанным и неуважительным в разговоре с главой школы, но в этот раз чувствовал себя просто невероятным наглецом. — Я даю неделю. Семь дней на то, чтобы глава школы решил, что ему важнее: сохранить тайну или своего младшего брата, — Юэ Цинъюань поднял просящий и малость встревоженный взгляд на любимого шиди. — Если же по истечении этих дней шисюн не расскажет мне правды, я буду вынужден покинуть Цанцюн. — Нет. Столь резкий и уверенный ответ заставил Шэнь Цинцю замереть. Он не ожидал такой реакции, и она ему не понравилась. — Нет? — со стороны он казался позабавленным, однако напряжение не покидало его. Мужчина приподнял брови, предлагая главе школы пояснить свой ответ. — Ты не можешь вот так уйти, являясь одним из горных лордов, — Юэ Цинъюань говорил размеренно. Он был уверен в правильности своих слов. О да, это был настоящий глава школы, твердо стоящий на своем. Когда не надо, конечно же. — Ты не можешь из-за личных проблем подставить свой пик. Сила Цанцюн в единстве всех двенадцати лордов. Шэнь Цинцю нахмурился, внезапно разозлившись. Единство! Надо же, что сказал! Один из них предатель, второго скоро убьют, а третий даже никогда не входил в это единство лордов. А какое единство они продемонстрировали во время восхождения демонического ублюдка! Просто все сдохли и оставили это на совести Шэнь Цинцю. Но, к сожалению, вот так просто попрощаться и уйти он действительно не сможет в случае чего. При самом наилучшем раскладе заклинателю нужно будет передать бразды правления своему первому ученику, на что тоже необходимо получить разрешение главы школы. А его он едва ли получит. Да и Мин Фань явно к этому не готов. Из плохих вариантов были смерть или арест, которые Шэнь Цинцю не подходили по понятным причинам. Однако нигде не было закона, что горный лорд не может покинуть свой пост по желанию или из-за личных проблем. [А если за эти семь дней он появится?] «Он затронет жизнь на всех пиках, поэтому за этот закон должны будут проголосовать как минимум семь лордов. Один он не сможет его пропихнуть.» — И что ты сделаешь? — Шэнь Цинцю посмотрел на своего шисюна, прикидывая, заслуживает ли тот удара по его любимому чувству вины или же стоит пощадить. Суровая уверенность в глазах напротив убедили в необходимости действий. — Сломаешь мне ноги и запрешь где-нибудь? Вопрос обрушился на них, словно тупой меч на шею преступника. Им обоим эти воспоминания причиняют боль и по сей день. По разным причинам и с разных сторон. — Сяо Цзю... — Нет, — Шэнь Цинцю покачал головой. Он живет с этими воспоминаниями уже много лет и умеет держать себя, но голос все же предательски дрогнул. Хотелось полностью закрыться веером, чтобы не было видно эмоций на его лице. — Не зови меня так. Ты не можешь звать меня этим именем, — он развернулся и пошел к выходу, остановившись лишь у дверей. — Неделя. И если твоим ответом по прежнему будут бесполезные извинения, то наши дороги так или иначе разойдутся навсегда. Шэнь Цинцю покинул пик Цюндин, не обернувшись. Мало ему было головной боли от разговора с Юэ Цинъюанем, так и на собственном пике оказалось не все ладно. Уже на подходе к пику мужчина увидел черные проплешины на земле и подпаленные деревья. И дальше не становилось лучше. Общежитие для мальчиков было полностью сгоревшим, как и все ближайшие к нему постройки, а у общежития для девочек отсутствовала одна стена и большая часть потолка. Большинство учебных павильонов по пути к бамбуковой хижине также были сожжены или разрушены. Кое-где еще даже дымилось. Но самым неприятным оказалось не это. Его бамбуковая хижина была буквально уничтожена, сожжена дотла. Вместе со всеми его вещами, как он догадывался. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только ветром. И молчаливыми ругательствами Шэнь Цинцю, который пытался взять себя в руки. Он даже не знал в какую сторону пойти и у кого спросить, поэтому стоял и агрессивно сверлил кучу пепла взглядом. [Ученики Пользователя вместе с наставниками находятся в главном павильоне пика. Вам доступна миссия: «Погорелец». Цель: узнать о произошедшем на пике и решить проблему с временным проживанием. Награда: 200 баллов + бонусы по ситуации. При неудаче: штраф 400 баллов + мелкие штрафные взыскания. Принять? Отказаться?] «Принять. Я из мелких негодников жизнь вытрясу, если все это устроили они. Никогда с Аньдин не выберутся.» Заклинатель, покрытый аурой смерти, медленным шагом направился в сторону главного павильона, обычно закрытого во время его длительного отсутствия на пике. Часть учеников он увидел издалека. Они сидели на траве, разбившись на небольшие кучки и молча смотря вперед. Заметив приближающегося учителя, они повскакивали с мест и радостно загалдели. Страшная аура их не смутила. Видимо, виноваты не они. Шэнь Цинцю взмахом руки установил тишину и попросил всех собраться внутри. — Что произошло?— заклинатель обратил на себя внимание, попутно вглядываясь в лица детей. Перемазанные в саже, с царапинами и ссадинами, они были утомлены и расстроены. Появление учителя дало им причину немного улыбнуться. И все же Шэнь Цинцю не заметил, как минимум несколько хорошо знакомых ему адептов. — Это все адепты Байчжань! — первый голос, да еще какой, подала девушка из старшей группы. Шэнь Цинцю помнил ее хорошо. Не столько из-за ее идеального владения как пером, так и мечом, сколько за интересные прически. Сегодня волосы Сун И забраны в простой хвост с двумя растрепавшимися косичками. — Они натравили на нас тлеющих ящеров. Шэнь Цинцю удивленно поднял брови. Это было достаточно серьезное обвинение. Сами по себе тлеющие ящеры были не опасны. Обычно живут рядом с вулканами или другими крайне горячими местами. Изначально представляют собой маленьких ящериц с постоянно горящими перышками. Растут медленно, питаясь горящими углями или лавой. К пятнадцати годам, когда достигают размеров большой свиньи, перья перестают гореть беспричинно. Не агрессивны и на людей обращают внимания не больше, чем на камни. К счастью, умников спускаться в жерло вулкана не так много. Однако имеют демоническую природу и при отдалении от жара начинают гневаться, набрасываясь на все живое. В этом случае их перья снова начинают гореть, поджигая все в радиусе полутора чи. Заклинатели редко используют их для тренировки, поскольку пламя их крайне сложно потушить, а на духовную энергию ящеры реагируют крайне агрессивно. К тому же, для юных адептов они были весьма грозными противниками. Если не обладать большой силой или хотя бы знанием их слабых точек, то убить тлеющего ящера почти невозможно из-за большой скорости передвижения и мощной защиты. На пике Байчжань действительно было три таких ящера. У них был свой собственный загон, с помощью которого можно было отапливать небольшую деревню. В первоначальном мире нападение также имело место быть. Всех трех ящеров Шэнь Цинцю убил сам, не позволив им разбежаться по пику и поджечь слишком много. Тогда пострадала только кухня и, возможно, гордость Лю Цингэ, который так и не признал вины своих адептов. — Откуда такие выводы? — раньше Шэнь Цинцю ухватился бы за это, чтобы начать полноценный скандал. Сейчас ему нужна была тишина. И тишина нужна была с его стороны, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. — Нельзя обвинять кого-то без доказательств. — У нас есть доказательства, мастер Шэнь, — один из наставников, сидящий сейчас с перевязанной рукой, передал ему в руки грубый каменный свисток. — Мы нашли это возле вашей... хижины. После того, как убили одного ящера. — И мы видели, что тлеющие ящеры убежали обратно на пик Байчжань. А перед ними бежали люди в белых одеждах. Шэнь Цинцю покрутил в руках свисток. Несмотря на внешнюю грубость, свисток издавал приятный звук, похожий на пылающий огонь. Сделать такой было очень сложно, как и использовать. Лю Цингэ хвастался им несколько лет назад, показывая тогда же и тлеющих ящеров. Каким-то образом они всегда понимали желание играющего. Мягкое звучание их усыпляло, а более сильное заставляло атаковать. — Главе школы уже сообщили? Заклинатель был уверен, что еще нет. Юэ Цинъюань обязательно сказал бы ему. — Еще нет. Мы только недавно затушили пожар на западной стороне и хотели немного передохнуть. Простите, мастер Шэнь, — наставники пристыженно склонили головы. Лорд Цинцзин не к месту вспомнил, что они так никогда и не приняли его в качестве хозяина пика, частенько обсуждая за спиной и не желая идти на уступки. — И не нужно. Я разберусь с этим сам. Сейчас отдыхайте и занимайтесь ранами. Не скажу, что сработано хорошо. Однако, — он с удовольствием сжал в руке свисток, — я рад, что все живы. Заклинатель мягко улыбнулся, следуя старым советам Системы. Все старше 15 лет отшатнулись назад. [Им просто нужно привыкнуть к такому поведению.] Лорд Цинцзин летел в сторону пика Байчжань, даже не удосужившись предупредить их лорда. По пути он постоянно передразнивал Систему, припоминая все ее советы. Та отчаянно защищалась. «Я не монстр, чтобы от меня так шарахаться.» [Это слишком непривычное поведение для Пользователя. Возможно, так активно использовать ООС не стоит. Или лучше вводить изменения постепенно.] «Хорошая идея. Интересно, а если я начну хвалить их на занятиях, они в обморок падать начнут или сразу напишут письмо главе школы, что я одержим демоном?» [Если не вдаваться в детали, то Пользователь действительно одержим одним демоном...] «Тебя можно отключить?» [Функция будет доступна после достижения ключевой цели.] В первую очередь Шэнь Цинцю направился к резиденции лорда Байчжань, но там никого не оказалось. Поразительно. Они едва сдали миссию, а он уже куда-то ушел. Если бы не бедствие на пике, Шэнь Цинцю до вечера бы не покидал свой дом. [Возможно, лорд Байчжань отправился на горячие источники. Он делает это достаточно часто после миссий. Только представьте: сильное тело великого Бога Войны, покрытое каплями воды.] «Ты знаешь, я уже достиг своей ключевой цели. Возвращение из этой ужасной миссии целым и невредимым уже великое достижение, на мой взгляд.» Шэнь Цинцю остро жалел, что закрыть веером надпись, к которой прикипел взгляд, сейчас не может (если, конечно, не хочет, чтобы его посчитали психом). Воображение всегда было его сильной стороной — вместе с умением стратегически мыслить. Но в этот раз оно же стало его врагом. Его слишком смутили эти мысли. [Пользователь не совсем целый...] Скулы Шэнь Цинцю запылали от злости и смущения. Система была права. Порез, оставленный ветвями дерева, оказался не простой царапиной и все еще привлекал к себе внимание. Чтобы найти лорда Байчжань, пришлось выловить одного из его учеников. Конечно же, тот оказался на тренировочном поле. Следовало догадаться. Его появление на северном склоне, где располагались самые большие тренировочные площадки, быстро было замечено. Адепты начали переговариваться, привлекая к себе все больше внимания. — Шисюн, — Лю Цингэ убрал меч и повернулся в его сторону. Подходить он не собирался, ожидая этого от гостя. — Что-то случилось? Но сегодня Шэнь Цинцю был не в настроении играть в игры, да и ситуация не располагала. Медленным, почти дразнящим шагом он дошел до своего шиди и встал напротив. — Да, очередной акт вандализма со стороны твоих неучей, — Шэнь Цинцю даже не пытался скрыть своего недовольства. Он подошел к шиди и смерил его тяжелым взглядом. Лю Цингэ сложил руки на груди, отвечая тем же. Где-то в глубине души он надеялся, что в этот раз Шэнь Цинцю пришел если не с миром, то хотя бы без претензий. Последняя миссия все же была не такой плохой с точки зрения их взаимоотношений. Они даже ни разу не поругались. Даже стычек толковых не было. Этим Бог Войны и обманулся, предположив, что шисюн решил пойти на примирение. — Так отправь жалобу главе школы. Он решит этот вопрос. Тебя пожалеют и все спокойно починят. Это было обычным делом. Детишки с пика Сотни Битв собирались небольшой группой и в праведном гневе отправлялись на пик Цинцзин. Обычно это происходило после очередной стычки их учителей, но иногда и просто из-за межпиковой вражды. Жалобу написать действительно нужно. Или, по крайней мере, уведомить пик Цюндин о том, что вторая вершина потерпела пожар. Такое скрыть не получится, даже если захотеть. Вот только все это так невовремя произошло. — Хорошая идея, шиди, как же я не додумался, — губы Шэнь Цинцю искривились в не предвещающей ничего хорошего полуулыбке. — Так и напишу: «Адепты пика Байчжань спустили на пик Цинцзин трех тлеющих ящеров с целью разрушить постройки». Шэнь Цинцю говорил достаточно громко, чтобы собравшиеся поблизости ученики слышали его. Кто-то возмущенно загалдел, обвиняя лорда Цинцзин в клевете. — И у тебя есть доказательства? — Лю Цингэ прищурился, прекрасно понимая, что человек перед ним всегда имел какой-нибудь план. Он не просто так считается лучшим стратегом своего времени и одним из лучших в истории. — Это, — заклинатель показал свисток, который тотчас был узнан Лю Цингэ, — было найдено после нападения возле моего дома. Точнее возле пепелища, оставшегося на его месте. Возможно, мне изменяет память, но ты упоминал, что хранишь этот инструмент в запечатанном ящике, к которому имеют доступ только члены твоего пика, — Шэнь Цинцю отдернул руку, когда лорд Байчжань попытался забрать свисток. — К тому же, несколько человек видели твоих адептов и двух ящеров, уходящих на пик Байчжань. Уверен, где-нибудь остались прогалины. — Только двух? — Лю Цингэ выпрямился и весь напрягся, угрюмо сверля шисюна взглядом. — Одного убили. Можешь сходить посмотреть на его останки, — Шэнь Цинцю ответил ему взглядом красноречивым, прекрасно зная, что доказательств у него полно. — Впрочем, если все три ящера в загоне, я возьму свои слова назад. Найти тлеющего ящера и доставить в Цанцюн очень дорого и долго. Кажется, этих трех ловил сам Лю Цингэ во время какого-то важного мероприятия в их клане. Лю Цингэ перевел взгляд на своих затихших учеников и, приказав им оставаться на месте, отправился с шисюном в сторону загона. Это была чистая формальность. Он уже понимал, что одного ящера там нет. И его действительно не было. Единственной самки. Два оставшихся самца, видимо, от горя сбились в кучку в дальней части и, изобразив нечто вроде объятий, иногда пушили перья. — Какая жалость, — Шэнь Цинцю хмыкнул, с удовольствием наблюдая за гневно поджавшим губы лордом Байчжань. — Отдай мне свисток, — он повернулся к Шэнь Цинцю, протягивая руку. Вид у него был весьма грозным, и любой другой без пререканий выполнил бы приказ. Но Шэнь Цинцю лишь удивленно выгнул бровь, ожидая пояснений: — После использования свистка в нем еще долго остается энергия играющего. Можно выяснить кто именно это был. — Я знаю, шиди, поэтому и считаю, что передать его главе школы будет более верным решением, — это было правдой лишь в других обстоятельствах. Если бы Шэнь Цинцю сначала проверил свой пик, а потом пошел на важный разговор. Но не сейчас, когда было важным хранить молчание и дать Юэ Цинъюаню повариться в своих сомнениях. — Он справедливо осудит виновника. Некоторое время они смотрели друг на друга. — Мы все восстановим, — мужчина предпринял еще одну безуспешную попытку. — Чтобы твои ученики разрушили и то, что осталось? О, нет. Я отправлю заявку на Аньдин, они хотя бы строить умеют, — Шэнь Цинцю покачал головой. — Я больше не пущу твоих учеников на свой пик. — Тогда что ты хочешь от меня?! — эта привычка ходить вокруг да около всегда выводила Лю Цингэ из себя. А больше его злило понимание, что Шэнь Цинцю делает это как раз для того, чтобы позлить его. — М, да ты готов к конструктивному диалогу, — лорд Цинцзин был доволен и даже позабавлен тем, как быстро сдался Лю Цингэ. — Тогда слушай. Все жилые помещения сгорели, и в этом случае я должен отправить учеников временно жить на Цюндин в гостевые павильоны. Но еще я знаю, что на твоем пике тоже есть запасные общежития, потому что основные часто ломаются. — Хочешь отправить своих адептов сюда? — Лю Цингэ смотрел очень недоверчиво. Можно сказать, немного с опаской. — Почему не Цюндин? Вы поругались с главой школы? — Мне больше нравится, когда ты не задаешь глупые вопросы. Я просто хочу, чтобы наши ученики нашли общий язык. — Лжешь, — они оба это знали. Лю Цингэ озвучил, а Шэнь Цинцю не стал отрицать. — Может я тогда сам все восстановлю? — Что ты восстановишь, шиди? Утерянные свитки? Отчеты? Может быть, мои любимые вещи? Или библиотеку? — настроение лорда Цинцзин опасно дрогнуло от понимания того, как много они на самом деле потеряли. Конечно, действительно важные документы он давно переправил в личное хранилище, но восстанавливать придется много. — Не говори глупостей. Пришлешь весточку, когда будут готовы помещения, — Шэнь Цинцю, не дожидаясь ответа, уже хотел идти прочь, но шиди успел окликнуть его. — Кто-нибудь пострадал? — В основном нет, у нескольких учеников переломы и несерьезные ранения, — Шэнь Цинцю не видел причин это скрывать. Тем более, что воздействовать так было проще. — Четыре человека отправлены на Цяньцао с сильными ожогами. В том числе мой первый ученик. Так что я временно остался без правой руки. [Как бы не остаться без рук буквально.] «Не буду спорить.» Шэнь Цинцю не знал, что думать о Мин Фане. Похоже мальчишка пытался что-то вытащить из горящей хижины. Никто так и не сказал зачем он туда полез и как так вышло, что на него обвалился потолок. Тем времен Лю Цингэ помрачнел. Казалось, он в шаге от того, чтобы пойти выбивать из учеников правду. По истине праведный гнев. — Я отдам тебе его. Разбирайся со своими преступниками сам. Надеюсь лишь, что ты будешь так же справедлив, как всегда, — мужчина кинул свисток в руки Лю Цингэ и пошел прочь. Он не надеялся, что тот поймет намек. Вернувшись на пик, он собрал всех снова в главном павильоне и объявил о своем плане. Конечно же, его никто не поддержал. Но сейчас он понимал их прекрасно. Возможно, это не лучшее решение. Скорее всего так и есть. Вот только настоящие намерения он никому не раскрывал. Мужчина не только не хотел вмешивать главу школы. Ему также было необходимо отвлечь Лю Цингэ. Какое-то время тот будет занят своими учениками и гостями пика и не придет искать ответа про трактат. Отправив учеников убирать завалы, Шэнь Цинцю принялся за письменную работу. Первым делом — заявка на Аньдин с просьбой восстановить порядок на его пике и приложением с предварительным списком потерь. Он уже видел, как Шан Цинхуа хватается за сердце. Затем, после долгих мысленных мучений, — письмо на Цюндин. Он известил главу школы о случившемся и сухо проинформировал о принятых действиях. Заклинатель выделил, что конфликт улажен лично между лордами пиков и вмешательства не требует. А ближе к ночи, когда пик Цинцзин почти полностью опустел, Шэнь Цинцю принялся за свое старое детище. Предварительную разработку он начал еще несколько лет назад и никому не показывал ее, предпочтя спрятать чертеж в личное хранилище. В первоначальном мире разработка сгинула вместе с тем самым хранилищем, когда при попытке его вскрыть сработали все защитные механизмы. Тогда он не знал где и как можно применить его. Сейчас же, найдя для себя противника, оно требовало значительной доработки. — Шэнь Цинцю, — Лю Цингэ появился в павильоне неожиданно, уверенным шагом пройдя мимо гор свитков. — Что еще? — мужчина накрыл чертеж другими бумагами, прежде чем выйти навстречу. — Почему ты не пришел? — Куда? — Шэнь Цинцю непонимающе моргнул. Он не помнил, чтобы обещал куда-то пойти. — Я слишком занят, чтобы ходить в гости, да еще и на ночь глядя. — Твоя хижина сгорела. И теперь тебе негде жить. Я думал, ты тоже временно будешь жить у меня, — Лю Цингэ оглянулся по сторонам и на всякий случай под ноги. — Ты же говорил, что все свитки сгорели. — Здесь мое временное жилище. Или ты думал, я буду жить со своими учениками? — лорд Байчжань на его слова еще раз оглянулся. В главном павильоне не было ничего, кроме стола и бумаг. Даже дверей толком не было, не говоря уже о кровати. — Большинство из этого уже восстановленные свитки и новые отчеты о недавнем происшествии. — В моей резиденции достаточно места, — возразил Лю Цингэ. — Ты мог бы пожить вместе со мной. [Плачу 400 баллов за согласие делить жилище с лордом Байчжань!] «Сама с ним и живи.» Шэнь Цинцю не смог сдержать неприязненную дрожь. Нет и еще раз нет. Он сам с собой жить не может, а уж с другим мужчиной тем более. К тому же, Лю Цингэ не единожды обнажал против него оружие, как и сам Шэнь Цинцю. Кто-то из них, определенно, погибнет при таком сожительстве. Еще раз покрутив в голове мысль о четырехстах халявных баллах, заклинатель категорично ответил: — Уверен, в твоей резиденции кровати из камня, а я привык к комфорту. Иди к себе, шиди, — видя, что заклинатель перед ним собирается настаивать, Шэнь Цинцю прищурился, — не вынуждай меня говорить истинную причину. Лю Цингэ буквально клацнул зубами, прерывая себя. Развернувшись, он быстрым шагом направился прочь, но остановился у выхода. — Ну что еще? — кто бы знал, как Шэнь Цинцю хотел покоя. А еще мягкой кровати и горячего чая. — Ты сказал, что твои любимые вещи сгорели. Что именно? — Редкий сборник порнографических рассказов. Иллюстрированный, — Шэнь Цинцю не удержался, даже будучи настолько уставшим. Дразнить своего недалекого шиди было одним из самых интересных занятий. — Иди уже к себе. Лю Цингэ вылетел из павильона, сверкая в темноте пылающими ушами. Кажется, он даже бросил крепкое слово. Шэнь Цинцю подошел к выходу следом. Проводив шиди взглядом, он перевел его на небо. Вокруг было потрясающе тихо. Только ветер среди травы и бамбука. Хотелось, чтобы так было всегда. Но уже завтра поднимется настоящий шум.