***
— Леш, колись, откуда у тебя такие влиятельные друзья? — протянула Мира, ловко пихнув друга в бок. Алексей, высокий худощавый парень с узким острым лицом, широким лбом, на который спадали непослушные каштановые кудри, ойкнул и тихо рассмеялся. После чего произнёс высоким с лёгкой хрипотцой голосом: — Собаки могут не только тапки грызть, но и соединять совершенно разных людей, — он усмехнулс. — А если серьёзно, то в Фейсбуке познакомились в одном сообществе любителей собак. Он искал корм для своей чихуахуа, ну я и посоветовал ему. Там слово за слово и разговорились. — Ну хоть раз в жизни тебе эти четвероногие блохастики принесли пользу, а не трату денег. — Да ну тебя, — беззлобно сказал он и махнул рукой, — лучше будь, как (В.И.). — Рассеянной? — Тихой. У меня от тебя уже голова болит, а мы ведь ещё доехать не успели. — Ах ты ж… Жучара, — Мира рассмеялась, а после посмотрела на Вас. — Хей, Земля вызывает (В.И), приём! Как там в космосе? Доселе погруженная в свои мысли и рассматривание проносящегося за окном пейзажа Вы нервно вздрогнули и огляделись по сторонам, словно испуганный кролик, почуявший присутствие хищника. Вечерний пейзаж слишком сильно овладел Вашим вниманием. Светло-голубое небо постепенно темнело, окрашиваясь в тёмные и лазурные цвета. Однако то была не пугающая чернильная тьма, когда хочется запереть все окна и двери, дабы ни одна частичка её не проникла в освещенное уютное жилище. Нет, то была волшебная лёгкая, как шёлковая вуаль, воздушная тень весенней ночи, в которой белоснежными глазками подмигивали звезды. И вся эта блестящая градиентная нежность простиралась над чёрными рядами высоких причудливых деревьев, напоминавших худых изнеможденных людей с их вытянутыми кривыми пока ещё голыми ветвями. Кое-где виднелись маленькие домишки и большие особняки, словно воткнутые в землю. Мимо мелькали десятки дорожных знаков, билбордов с социальной рекламой и ориентиров с названиями посёлков и деревень. Вы редко бывали за городом, почти никогда. Так как особой нужды ехать за городскую черту не было, а встречи с друзьями столь редко случались в таком отдалении от места жительства, то было бы настоящим грехом не воспользоваться исключительным случаем насладиться кажущимися сказочными пейзажами незастроенной природы. Поэтому Вы не сразу заметили борьбу двух друзей: любителя собак Лёши и обожающей кошек Миры. А уж когда Вас окликнули, то лёгкие незримые крылья мечтаний окончательно исчезли, и Вы почувствовали, как падаете в пропасть реальности. — А… Что? А… — Хороший ответ образованного человека, — заключила подруга и легко хлопнула Вас по плечу, неумело протянув модную поп-песенку, — «Открывай глаза, спящая красавица. Поцелуй меня…» — Боже, спасите… — прошептал Алексей, прикрыв уши руками. — Ой ну не надо мне тут, нормально я пою. — Что вы тут за Евровидение устроили, пока я пейзажами любовалась? — со смехом спросили Вы, поправляя чёрный плащ. — Это все она, — Лёша указал рукой на Миру. — А вообще мы почти приехали. — Не может быть! — воскликнули Вы. — Дай-ка гляну… (В.И.), пригнись. — А почему сразу через меня? — недовольно пробубнили Вы и осторожно опустились ниже. Платье, великоватое по размеру, тоже последовало Вашему примеру, невольно оголив округлое плечико. — Ешкин кот, я сейчас совсем нагой останусь… — прошептали Вы, смущённо переведя взор на обнажившиеся участки нежного тела. — Почему бы тебе было не перелезть через Лёшу? — Он меня точно из окна выкинет, — проворчала Миранда, вглядываясь в приближающиеся огни. — Действительно, мы приближаемся… Ого, какое оно огромное… — Я бы не смог даже приподнять тебя, уж что говорить о «выкинуть», — со спокойной улыбкой промолвил Алексей, прислонившись к окну. — К тому же ты бы застряла в проёме… — Ах ты… Это намёк на то, что я толстая?! — прошипела Миранда. Лицо её в миг поалело. Вы даже испугались, что она пнет друга ногой. Однако тот поспешил пояснить сказанное: — Это намёк на то, что твоё платье слишком тяжёлое. Сама ты как лебединый пух лёгкая. — Ах ты… Умник. Договоришься тут у меня, софист фигов. «Молодец, Леша, смог выкрутиться», — подумали Вы, улыбнувшись про себя. Давно Вы уже начали подмечать, что другу нравится неугомонная Миранда, однако признаться парень не решался. А Вы не торопили и не намекали, считая, что нет ничего хуже, чем сунуть нос в ворох дел сердечных пусть и близких друзей. Наконец подруга, вдоволь насладившись пейзажам, вернулась на место. Вы с удовольствием приняли прежнее положение и уже хотели поправить рукав, однако внезапно ощутили лёгкий холодок, что нежно коснулся разгоряченной кожи. Невесомое ощущение, похожее на удар статического электричества, когда долго трешь рукой шерсть, кольнуло в области ключиц, а после обожгло губы. «Что за…» — только и смогли подумать Вы, скосив взор на окна. Все были закрыты. «Кажется, от нервов разыгралась фантазия… Как же стыдно-то, лишь бы Мира и Лёша не заметили». Однако друзья были увлечены очередным спором о том, кто лучше, коты или собаки. Поэтому Вашего мгновенного смущения не заметил никто. «Слава Богу», — подумали Вы, поправив плечо. Чувство исчезло столь же внезапно, как и появилось. И теперь лишь оставалось гадать, было ли произошедшее плодом взволнованной фантазии или же одно из окон было чуть приоткрыто. — Приехали, господа, — пробасил водитель — грузный смуглый мужчина лет пятидесяти с ранней залысиной — открыв окошко, отделяющее водительское место от пассажирского, дабы первый не мог слышать беседы вторых. — Благодарим… Алексей как мужчина расплатился с таксистом заранее полученными от Вас с Мирой деньгами. И вот чёрный мерседес отъехал, последний раз осветив фарами парадный вход в поместье. — Вот это да… — только и смогли промолвить Вы, окинув взглядом дом. Поместье было воистину великолепно: прямоугольное высокое здание в романо-готическом стиле величественно возвышалось на холме с резким крутым песчаным спуском, поросшим травой и сорными травами. У подножия холма спокойно текла узкая серая холодная река. Выполненное из дерева, окрашенного темной краской, поместье имело каменные пристройки — башенки с конусообразными серыми крышами и острыми металлическими шпилями. Фасад здания был тоже каменным, поэтому складывалось ощущение, будто бы камень вгрызается в древесину или же наоборот. Столь смелое смешение двух различных стилей поражало и даже немного обескураживало, придавая сооружению атмосферу грузности и в то же время величия. Картину дополняли широкая массивная лестница, ведущая к парадному входу, остроконечные пики елей и облезлые зонтики сосен, что полукругом росли за зданием, и скульптуры горгулий, задумчиво сидящих у подножия крыш башен. Холодный, пробирающий до костей северный ветер подул и согнал морок, что туманом застелил глаза. Вы тут же вернулись к реальности, вздрогнув и плотнее закутавшись в атласный чёрный плащ, сомневаясь, что он спасёт от вездесущих ледяных рук ветра. — Удивительное поместье, — сказали Вы после долгого молчания. — Я ещё никогда вживую не видела смешения романского стиля и готического. Помню только в Интернете видела фотографию Аббатства Святого Михаила в Германии… Город уже не вспомню. — Меня более поражает, кто решился начать строительство такого сложного здания. Вон какая тут тонкая резьба… Сейчас и простые кирпичные дома не достраивают, что уж говорить о поместьях! — А мне кажется, что обсуждать дом в присутствии хозяина — это моветон, — заметил Лёша, поправив слишком туго повязанную черную бабочку. — А он что, здесь? — спросила Мира, удивлённо изогнув бровь. — Ты знаешь, как он выглядит? — поинтересовались Вы, взглянув на друга. — Нет и нет, — он покачал головой, пробурчав тихое «наконец-то», после повернулся к вам обеим. — Но зато здесь есть гости, которые могут рассказать ему, как трое молодых людей стоят, смотрят на его поместье как баран на новые ворота и обсуждают его без стеснения. «Чёрт, а ведь правда некрасиво вышло», — подумали Вы, ощутив, как краска прилила к ушам. Взволнованно оглядевшись, Вы заметили пару поднимающуюся по тяжелым ступеням: изящная девушка со светлыми кудряшками-завитками, кажущимися воздушными, в легком атласном бордовом платье, — она напоминала удивительной красоты экзотический цветок; под руку её держал мужчина в чёрном бархатном фраке, белых брюках и того же цвета перчатках, унизанных бриллиантовыми кольцами, что сияли подобно звездам. Они гордо прошествовали к массивным дубовым дверям, которые открылись, стоило им только приблизиться ко входу. Ни дама, ни кавалер не одарили вашу троицу ни единым взором, что радовало и одновременно пугало. «Если там все такие жеманные богачи, то… Ох, тяжело нам придётся в ношенных платьях из проката, — подумали Вы, но тут же тряхнули головой и, позвав друзей, гордо пошли вперёд. — Ну и пусть. Дело далеко не в платье, к тому же едва ли кто-то из них обратит на нас внимание. Уж вряд ли там все гости будут одеты, как эта парочка. Скорее всего только они решили соблюсти традиции прошлого». Успокоенная подобными мыслями Вы поделились предположениями с друзьями. — Дай Бог, чтобы это было так, — сказал Алексей и посмотрел на экран телефона. — Почти девять, мы как раз вовремя. — Там будет какая-то торжественная часть? — поинтересовались Вы, осторожно приподняв платье и юбки, дабы не растянуться на ступенях. — Он говорил, что вроде нет, но все же пропускать весь пир не хочется. — И то верно, а то ещё съедят все без нас, — со смехом сказали Вы, с облегчением ступив на крыльцо. — Ауч, моя туфля… — У меня! — провозгласила Миранда и грозно потрясла изящной чёрной туфелькой с кокетливым бархатным бантиком у Вас перед носом: — Эта хрень чуть не стала причиной моего сломанного позвоночника. Ещё раз потеряешь, — она ещё пуще взмахнула обувью, — лично на ногу натяну так, Золушка моя, что ни один принц потом не снимет! — Ой, прости, Мира, я же не специально. — Вы виновато посмотрели на насупившуюся подругу и примирительно подняли руки вверх. — Сдаюсь, как приедем домой куплю тебе шоколадку… — С орехами! -…С орехами за моральный ущерб! — Дамы… — промолвил Лёша, но было уже поздно. Ещё одна роскошная пара: полноватая дама в жёлтом платье и грузный кавалер в бордовом фраке, ничего не сказав, окинули Вас тяжёлыми цепкими взглядами. И Вам показалось, что в них промелькнули искры презрения и холодной неприязни. Но они тут же продолжили путь как ни в чем не бывало. «Может, показалось? — подумали Вы, но тут же с грустью покачали головой. — Едва ли». — Да ладно вам, ещё будем внимание на всех обращать, — нарочно беззаботно сказала Миранда, однако голос её предательски дрогнул. Алексей промолчал, а Вы, тяжело вздохнув от усилий, наконец-то смогли надеть туфлю. — Теперь все готовы? — учтиво поинтересовался парень, на что Вы с Мирандой кивнули. — Отлично, тогда поспешим, а то что-то мы застряли на входе. Неуверенность и страх, сковавшие сердце, стянули свои жёсткие путы, отчего руки предательски ослабели, а в груди стало так тесно и холодно, что захотелось развернуться и вмиг бросить все, убежать. Неважно куда, главное подальше от высокомерных взглядов. И даже готическая красота поместья и возможная роскошь торжества не спасали. «Перестань трусить, (В.И.)! Что это за дезертирство?! Мира и Леша тоже… боятся, но вон, держатся. Хотя я вижу, как у Миры дрожат руки, а Алексей нервно поправляет шёлковые перчатки. Всем страшно, но все будет хорошо, это пройдёт… Мы ведь пришли сюда веселиться, а не контакты налаживать, чего нам бояться?» — поток Ваших размышлений прервал тихий скрип открывающейся двери. — Ну, с Богом, — прошептали Вы и первая смело ступили в тёмный, плохо освещенный холл.***
— Позвольте Ваш плащ, миледи. — Что? Ах да, держите. Вы протянули чёрный бархатный плащ дворецкому: высокому статному мужчине в роскошном чёрном фраке, под которым белел виднеющийся треугольник рубашки с рядом аккуратных пуговиц и идеально повязанной бабочкой на шее. Хоть его зачесанные назад длинные до плеч волосы отливали бледным серебром в тусклом огне свечей, однако, присмотревшись, Вы поняли, что он намного моложе, чем может показаться. Намного моложе… — Прошу, следуйте за мной, — промолвил он и указал вперёд услужливым жестом. Ваша компания покорно последовала за дворецким. И хоть все были вместе, однако мысленно вы были разделены. Каждый думал о чем-то своём. Лёша вспоминал правила этикета, которым его обучила мама, строгая учитель русского языка и литературы, Зинаида Степановна; Миранда думала, на какую не банальную тему можно побеседовать с дворецким; Вы же, очарованная мистической атмосферой, были полностью погружены в созерцание коридора. Он походил один из подземных тайных коридоров, кои обычно располагаются под средневековыми замками. Только вместо каменных стен — деревянные, увешанные тяжёлыми гобеленами, изображающими различные сцены. «Эх, хоть бы на минуту остановиться и получше рассмотреть…» — с грустью подумали Вы, пытаясь разглядеть в мрачном свете хотя бы части изображений. Однако сюжеты стирались, и лишь перед входом в бальный зал Вам удалось рассмотреть один из гобеленов. Прекрасная леди с удивительно печальным лицом держала в нежной руке зеркальце, в которое смотрел единорог, что положил голову на девичьи колени. Вы хотели было подойти ближе, дабы получше разглядеть необычный сюжет, однако дворецкий, словно нарочно, в то же мгновение со скрипом отворил массивные дубовые двери с изящной резьбой. Тут же загремела музыка, и мистический мрак коридора сотнями стрел пронзил ослепляющий свет. Вы, как и Ваши друзья, невольно сощурили глаза из-за столь внезапного потока света. — Маски… — только и успели прошептать Вы, вспомнив, что на входе ваша компания совсем забыла их надеть! А ведь это бал-маскарад. — Вот же черт… — проговорила Мира сквозь зубы, нервно извлекая из сумочки серебряную маску-коломбину. «Как же неловко, первые минуты, а мы уже обращаем внимание публики, причём ненамеренно!» — подумали Вы, следуя примеру подруги. — Добро пожаловать на бал! — торжественно произнёс дворецкий, и в голосе этом мягком, как пушистый ковёр, слышалась наигранная театральность: — Перед входом не забудьте надеть маски, если не желаете, чтобы Ваши личности были раскрыты. Сегодня мастер даёт особое торжество… Торжество свободы. Ибо более всего обнажённая истинная сущность, когда думаешь, что твоя личность сокрыта под маской… Надеюсь, что вы приятно проведёте время. — Его тонкие губы изогнулись в приятной и в то же время отталкивающей, пугающей улыбке. Так улыбается хищник, знающий, что жертва уже не убежит. — Б-благодарим… — произнесли Вы внезапно дрогнувшим голосом. Алексей обошёлся лишь лёгким кивком, а вот Мира успела стрельнуть кокетливым взглядом перед тем, как Лёша галантно взял её под руку и буквально силой уволок от уже начавшего закрывать двери дворецкого. — Леша, я тебе руку сломаю в следующий раз, — прошипела она, бросив уничтожительный взор на невозмутимого парня, который продолжал вести её как ни в чем не бывало. — У меня, может быть, личная жизнь строиться только началась! — Зато мнение о нас как об адекватных гостях начало рушиться ещё на входе, — все так же спокойно заметил он и, легко подхватив хрустальный бокал шампанского, протянул его ей. — Ух, засранец… Галантный, — едва слышимо прошептала она. А Вы приложили все силы, чтобы не прыснуть от начавшего подкатывать к горлу смеха. «И все же надо будет оставить их одних. У Лёши есть такая возможность завоевать сердце Миры. Мне тут остаётся лишь не мешать и… Боже, как же здесь красиво», — подумали Вы, восхищённо оглядываясь, при этом стараясь не вертеть головой, как заведенная игрушка. Великолепное торжество могло поразить воображение даже искушённых зрителей, что уж говорить о тех, кто до этого не бывал на подобных празднествах! Искристый яркий свет хрустальных люстр, напоминавших перевернутые водяные лилии, сплетался с блеском бриллиантов и других драгоценных камней, коим, казалось, не было конца: изящные серёжки, тонкой работы колье, увесистые броши, кольца с невообразимыми по размерам ограненными камнями, платиновые запонки, золотое пенсне, — всё это сияющие богатое великолепие могло затмить роскошью своей пещеру Али-Бабы. Это причудливое сплетение света и блеска утопало в темно-зелёном с золотым узором бархате, которым были обиты стены. Шершавая поверхность словно впитывала в себя его, приглушала, и оттого присутствующие ещё не ослепли в этой закрытой искрящейся зале. В причудливом танце вокруг проносились десятки самых разнообразных масок: начиная от простых коломбин и баута до шутов и даже чумных докторов. Обилие самых разнообразных образов поражало. Казалось, нет предела человеческой фантазии и мастерству портных, парикмахеров, шляпников и изготовителей масок. И трудно было сказать, знают ли гости друг друга или же это действительно некое тайное торжество свободы. «Скорее всего, знают некоторые. Едва ли в одном месте собралось столько незнакомцев, к тому же многие ведут себя и говорят так, как это делают старые друзья, а не случайные знакомые на маскараде», — подумали Вы, рассматривая присутствующих. Пришлось отойти немного в сторону, дабы не мешать проходящим гостям. Вы чувствовали, как скованность и щемящий душу липкий душащий страх порабощают сознание. Внимание притупляется из-за обилия форм и размеров и острого желания увидеть, запомнить это все. «Едва ли мне в ближайшее… Да и в любое время удастся побывать на подобном мероприятии… Ого, какая у официантки красивая маска! Кажется, вроде я что-то про такое читала… Как же её… Ах да, моретта. Она такая овальная, сделанная из бархата. Кажется её ещё называют «немая служанка» из-за того, что это чудо надо держать зубами за специальный штырек со внутренней стороны. Бедные девушки, интересно, сколько им заплатили, чтобы они вот так мучились весь вечер?» — однако поток Ваших размышлений прервала внезапно стихнувшая, доселе игравшая лёгкая мелодия. Словно по приказу замолкли голоса. Померк свет, погружая большую часть бальной залы во тьму. Лишь центр освещал слабый поток света. Вы невольно крепче сжали изящную сумочку, затаив дыхание в предвкушении начала чего-то неизвестного. Но вот послышался шелестящий шёпот, лёгкий ропот голосов, и откуда-то сбоку в центр вышел высокий мужчина, облаченный в чёрное одеяния, которое Вы так и не смогли разглядеть, ибо Вас, Миранду и Алексея потеснили остальные гости. Единственное, что Вам удалось рассмотреть — серебряный с золотом эфес шпаги и длинный чёрный плащ, а так же маску-бауту: черную с витиеватым золотым узором. «Это точно хозяин поместья и бала, — Вам пришлось встать на носочки, чтобы разглядеть хотя бы половину лица, скрытого под маской. — Вот же… Загородил весь обзор… Ну и ладно, главное что хоть немного удалось увидеть. И все же какой же он статный и, верно, красивый. Эх, о чем только думаю». Пристыженная собственными мыслями Вы, опустив голову, вернулись в исходное положение, и теперь до Вас доносился лишь голос хозяина: низкий несколько грубый баритон, порой отдающий в хрип. — Прекрасные дамы, благородные господа, я весьма признателен вам за время, что вы решили уделить на мой скромный, — он усмехнулся, — праздник, посвящённый началу весны. Ведь именно весной зарождается новая жизнь… Не зря ведь наши благородные предки справляли этот праздник именно весной, когда просыпается природа и по венам текут новые силы, новая кровь. Мне выпала великая честь открыть новый сезон. Посему прошу Вас, чувствуйте себя свободно, не стесняйтесь, ведь Ваши лица и души сокрыты под масками. Только помните об одном небольшом правиле: снимать маски, по желанию, разумеется, можно лишь после полуночи. — Он сделал короткую паузу, во время которой не слышалось даже дыхания гостей, все словно замерли, поражённые глубоким голосом хозяина поместья. — Благодарю вас за внимание… Да начнётся бал! Свет в мгновение вспыхнул с последними словами мужчины. Загремела музыка, и началось торжество. Как выпущенные на волю бабочки вокруг закружили пары. От обилия разноцветных тканей и блеска драгоценностей рябило в глазах. Вы тут же быстро направились к друзьям, пока толпа совсем не разделила вас. «Вот только оказаться отрезанной от Леши и Миры не хватало… Боги, сколько же здесь людей! — думали Вы, удивлённо и с восхищением оглядываясь вокруг. — Вот кто мне поверит, что я побывала на самом настоящем балу? Да я-то сама себе до сих пор не верю… Так, кажется, я вижу Миранду. Её платье выделяется здесь, ровно как и моё… И, к сожалению, — Вы тяжело вздохнули, — далеко не с лучшей стороны». Одолеваемая противоречивыми мыслями Вы подошли к подруге, которая уже по-свойски оглядывала фуршет, силясь найти что-нибудь вкусненькое. — А ты неизменно следуешь традициям, — с улыбкой сказали Вы, тоже начав оценивать разнообразие блюд. — М-м-м, вот это да… Тут еды на целую роту солдат хватит! — Ещё и поварихе с генералом останется, — добавила подруга, ловко закинув в рот зелёную виноградинку. — А вообще, традиции в Туссенте — это святое, так что не надо тут мне. Тем более вон сколько еды! Я тебя уверяю, они и половины не съедят, — последнее Мира, оглядываясь, чтобы никто не послушал, прошептала Вам на ухо. — Я бы сказала они и половины не съедят, — в тон ей ответили Вы, лёгким кивком головы указав на гостей. — Удивительно, но никто даже не притронулся к еде! Может, это моветон — так рано начинать есть… — Ой, да будет тебе запариваться, (В.И.). Мы пришли сюда не знакомства заводить. — И то верно… — прошептали Вы, обведя гостей медленным взором. Со всех сторон доносились десятки голосов и смешков самых различных тембров, что сплетались в единую плавную, словно течение воды, журчащую симфонию оживленного мероприятия, в которую вплеталась нежная мелодия вальса. Вы с замиранием сердца наблюдали за тем, как роскошные дамы кружатся в изящном танце со статными кавалерами. И, казалось, даже тяжёлые расшитые жемчугами платья не отягощали их. Дамы двигались, словно лёгкие бабочки, и Вы внезапно осознали, что невольно завидуете такому мастерству и женственности, коей была преисполнена каждая леди на этом вечере. — Знаешь, что я заметила… — тихо начали Вы, не отрывая восхищенного взора от кружащихся пар. — Мв… Фто? — Ты ешь? Ответом послужило грозное сопение подруги, и Вы тут же раскрыли веер, что до этого безвольным забытым пленником висел у Вас на запястье. — Прости, можешь не отвечать, — промолвили Вы, прикрыв губы веером, дабы скрыть лёгкую улыбку, что могла разозлить Миранду ещё более. — Так вот о чем я… Ах, да, Лёша… А куда он запропастился? — Бог знает, может, знакомого того самого встретил. — Девушка пожала плечами, уже нацелившись на фруктовые тарталетки. — Это и есть то самое, из-за чего ты отвлекла меня от еды? — Нет-нет, а то я бы сама к тебе присоединилась… Дело в том, что я заметила, — Вы понизили голос так, чтобы сказанное коснулось лишь слуха подруги, — одну интересную деталь… — Мф? — Дело в том, что, кажется, статус каждого гостя можно определить по его наряду и драгоценностям. — С чего ты взяла? — Вот смотри, видишь даму в красном с золотом платье? Она ещё говорит с девушкой в фиолетовом… Присмотрись внимательнее, — Вы сделали небольшую паузу, дабы убедиться, что Миранда нашла именно тех женщин, о которых идёт речь. — Видишь, что та, что в фиолетовом выглядит чуть более скромно, чем в золотом… — Не знаю, вроде обе одеты в мою зарплату за два года… — Эх, это да, конечно… Но все же в сравнении с фиолетовой дамой, назовём её так, золотая смотрится куда более эффектно! К тому же глянь на её колье, я никогда не видела таких массивных камней вживую! Ей-богу, страшно представить, сколько такая красота может стоить… По крайней мере я на такое в жизни не заработаю, даже если буду впахивать, как Кишимото над мангой «Наруто». Ещё маска, кажется, такая называется «Венецианская дама»… Посмотри, какая она сложная, сколько перьев и жемчугов! У фиолетовой дамы более простая, кот… Кажется, «Ньяга» называется. — Откуда ты только все о масках знаешь? — спросила Мира, скосив на Вас любопытный взор зелёных глаз. — Неужто когда-то интересовалась? — Википедию перед выходом прочитала, — со смехом сказали Вы. — Читерша! — Предусмотрительная!.. На самом деле, Мира, если судить объективно, то если все есть так, как я только что описала, то… Мы выглядим беднее местных официанток. Фыркнув, Миранда сначала обвела требовательным взглядом свое платье, после обратила взор на Ваше. Тихий вздох сорвался с её уст, однако девушка тут же взяла себя в руки. — Объективно-то да, ну, а чего мы ожидали? Что покорим местных дэдди платьями напрокат? Хотя… Черт, я бы неделю на эти деньги в магазин ходила. — И не говори… Это другой мир, Мира. У собравшихся здесь, если судить по тому, что они могут позволить себе подобные наряды лишь на один вечер, совсем иного рода проблемы, нежели покупка гречи по скидке в «Пятёрочке». Подруга не ответила, но слова были не нужны. По взгляду Вы поняли, что она согласна с Вами, и более того, она разделяет Ваш страх быть посмешищем в глазах таких «высоких» гостей. «Мира очень сильная девушка, она всегда скрывает свой страх за улыбкой и шутками… Мне бы поучиться у неё стойкости духа. Но сейчас мы обе понимаем, что на нас смотрят, как на челядь, по ошибке вошедшую к господам во время торжества», — подумали Вы и вновь оглядели свое убранство и подруги. На Миранде было серое платье-«пирожное», как его окрестили Вы, из-за юбки, что постепенно расширялась до самого подола, отчего приобретало сходство с песочной корзиночкой. Неглубокое декольте и плечи украшали причудливая вышивка «золотом» и обилие воздушных тонких рюш, придававших наряду дополнительную роскошь. Голову же украшала большая чёрная с непомерным бантом шляпа, из-под которой игриво выбивались тёмные с красными прядками аккуратные завитки. Белые с коричневым перья неизвестной птицы добавляли романтичной кокетливости образу, довершаемому черно-золотой маской-коломбиной. Вы же были облачены золотое венецианское, чуть великоватое Вам по размеру платье с причудливыми цветочными, похожими на геральдические, узорами. От декольте до пояса оно было расшито атласными белыми бантами и персиковыми рюшами, что делали образ более нежным. Это словно само было воплощением женственной нежности и воздушности. Волосы было решено слегка завить и оставить распущенными. Ибо аренда столь роскошного наряда обошлась Вам несколько дороже, чем Вы предполагали изначально. Маску Вы выбрали белую, декорированную золотым изящным цветочным узором. «Каким роскошным мне казался образ дома и как он резко поблек здесь, словно маленькая жемчужинка, брошенная в шкатулку полную драгоценных камней… — неожиданно Вы вздохнули, посмотрели на подругу и улыбнулись весёлой милой улыбкой. — Ну и пусть! Почему мы должны сравнивать себя с ними? Им уже много лет, они добились своего статуса сами или же некоторым повезло родиться в обеспеченных семьях, в любом случае нельзя думать, что мы хуже них!» — Ничего подобного, Мира, мы ничем не хуже них! Пусть наряды наши и не кренятся к полу от бриллиантов и золота, однако у нас есть нечто большее… — И что же это? — пораженная резким изменением Вашего настроения Мира с удивлением взглянула на Вас. — Искреннее желание получить удовольствие от торжества. Какое нам дело до того, что они думают и как смотрят на нас? Все равно больше мы никогда не увидим этих людей… Так зачем портить себе вечер грустными мыслями? — Хм, а ты права, подруга… — То-то же, — с довольной улыбкой промолвили Вы и взяли Миру под руку, игриво подмигнув. — Ну что, мадам, сделаем этот вечер незабываемым? С чего порекомендуете начать? — Полагаю с фруктовых тарталеток. Не знаю, кто тут повар, но я бы ему пять звёзд Мишлен украла за ещё одну порцию такой вкуснятины! Смеясь, вы начали болтать о разной ерунде. И хотя поначалу было неловко, однако спустя десять минут Вы с Мирой уже весело щебетали, как воробьи на вишне, не обращая внимания на тяжёлые презрительные взгляды, коими щедро одаривала вашу компанию большая часть гостей бала. Чуть позже к вам присоединился Лёша. — И где ты был? — спросила Миранда на манер ревнивой супруги: уперев руки в боки, а взгляд — в «провинившегося мужа». Алексей лишь тихо усмехнулся и чуть нервно поправил шелковую перчатку. — Со знакомым тем самым, который мне билеты подарил, говорил. — А почему нас не познакомил? — поинтересовались Вы, предварительно проглотив кусочек пирожного. — Хотелось бы лично поблагодарить его за такой воистину королевский подарок! — Он достаточно быстро ушёл. — А чего так? — Насколько я понял, у него тут натянутые отношения с большей частью гостей, — сказал Лёша, пожав плечами. — «Не обращайте на них внимания. На то им маски и нужны, ибо лица у них кислее уксуса, даже Моцарт второй раз отправится», — так сказал он… А вы тут, как вижу, инкассаторами продуктов подрабатываете? — А что ещё делать на балу, если не приглашают танцевать? — Тогда позвольте пригласить Вас на танец, миледи. Лёша галантно поклонился и осторожно коснулся губами кончиков пальцев нежной ручки. Вы лишь удивлённо захлопали ресницами, а Миранда, кокетливо хихикнув, томно произнесла: — С превеликим удовольствием, сэр. — Для Вас просто Лёша, — с улыбкой произнёс парень и после перевёл на Вас виноватый взгляд. Вместо ответа Вы осторожно кивнули и заговорщики улыбнулись, показывая, что Вас несколько не задевает и Вы даже наоборот одобряете лёгкую смену курса «дружеского лайнера» в тёплые романтические воды любви. — (В.И.), не съешь тут все без меня! — сказала Мира перед тем, как Алексей мягко, но все же настойчиво повёл её в центр зала. — Вот возьму специально да съем все, — беззлобно пробурчали Вы и тихо вздохнули. — А пока все же стоит повременить с закусками… Лучше вина выпить. Интересно, где тут официанты ходят? Вышеупомянутую персону долго ждать не пришлось. Через минуту Вы заметили девушку, похожую на райскую птицу из-за обилия ярких цветов и перьев в платье. Одной рукой официантка несла поднос так легко и изящно, будто и не было вокруг сотни гостей в пышных нарядах. Она шла медленно, безмолвно предлагая встречающимся гостям золотистое шампанское с маленькими пузырьками, что через миг то лопались, то надувались. Вы заметили, что лишь несколько человек взяли бокалы, так что поднос был почти полон, хотя цветастая официантка уже прошла почти весь зал. Когда же очередь дошла до Вас она остановилась, безмолвно предложив облегчить себе ношу. Вы потянули руку и, осторожно обхватив пальчиками ножку бокала, уже хотели взять его, однако в последний миг взглянули на белую с ярким цветочным узором маску. Да так и замерли, словно пораженная взором Медузы Горгоны, не в силах вымолвить и слова. В чернеющих прорезях маски «немой служанки» подобно двум рубинам блеснули красные глаза. И столько презрения, злобы и скрытой обиды было в нем, что Вы невольно обрадовались, что взглядом невозможно убить. Ибо будь это так, то Вы бы уже рассыпались по полу горсткой праха. «Боже… Что за?.. Кажется, я съела слишком много, и передоз сахара уже успел оказать влияние на мой мозг», — подумали Вы, всеми силами стараясь сохранить спокойное выражение на лице. Взяв хрустальный бокал, Вы натянуто улыбнулись и вежливо кивнули в знак благодарности. Но «райская птица» со взглядом голодного цербера уже скрылась за спинами гостей. «И что это только что было? — только и смогли подумать Вы. — Кажется, у них надменные не только гости… Хотя, может, у неё настроение плохое, с парнем поругалась, а тут бал, надо работать целый вечер. Едва ли после такого будешь в хорошем расположении духа… И все же глаза. Зуб не даю, но они у неё светились! Или мне показалось? Может, это линзы, в двадцать первом веке красными глазами мало кого удивишь». Покачав головой, Вы двумя глотками опустошили бокал. Кислая шипучка обожгла небо, гортань. И эта жгучее ощущение внезапно превратилось в тягучее тепло, что начало медленно растекаться по венам, делая тело таким лёгким, будто ватным. Стало значительно легче, и Вы, хоть и ощущали себя старой девой, которую никто не приглашает на танец, но все же были полны мечтательной наблюдательности: представляли, смотря на гостей, кто кому и кем может приходиться. И весь этот мерцающий блеск хрусталя, зелёный бархат и тёмные кусочки ночного небосвода за окном делали вечер воистину сказочным, волшебным. Вы понимали, что ещё надолго запомните эту чудесную ночь. Но воцарившееся на несколько минут волшебство внезапно рассеялось, стоило высокому с лёгкой хрипотцой женскому голосу произнести: — Милое платье… Вы тут же вздрогнули и повернули голову в сторону говорящей. Ей оказалась высокая женщина в черно-бордовом платье невероятно тонкой и искусной работы: подобное Вы видели лишь в картинах на Pinterest или в Инстаграме. Бордовый розовый плющ обвивал рукава, причудливо струился по подолу платья. Вшитые в чёрный бархат серебряные нити блестели, подобно звездам. Казалось, даже последние меркли в сиянии крупного бриллианта на тонком женском пальчике. Лицо незнакомки было сокрыто под маской «венецианской дамы», с которой струились полупрозрачные блестящие бордовые и чёрные ткани. Как же Вы удивились. И не мудрено! Ведь за целый вечер к вашей компании ни подошёл никто, даже официанты и те смотрели с презрением, что уже говорить о таких гостях! Проведя образ дамы через свою «теорию платьев», Вы поняли, что она может принадлежать к самым богатым и знатным гостям сегодняшнего торжества. «Что-то мне кажется, не просто так она подошла ко мне… Стоит быть готовой к любой подлянке», — подумали Вы и все же нашли в себе силы улыбнуться: легко, скромно, ибо казалось что невозможно по-другому себя вести в компании такой женщины. — Благодарю Вас, — ответили Вы, легко наклонив голову. -…Для служанки, не перебивайте, — сказала она, и Вы тут же вспыхнули, поняв, в какое унизительное положение поставила вас незнакомка. «Вот же стерва! — пронеслось в голове. Хотелось едко ответить наглой особе о том, что хорошие манеры всегда были отличительной особенностью высшего общества, однако Вы прикусили язык. — Нельзя опускаться до её уровня, она только того и ждёт… Кажется, ей просто нечем заняться или же эта дамочка решила самоутвердиться за счет меня. Тогда тут только пожалеть можно… Но главное — держаться достойно и спокойно. Покажи ей, (В.И.), как надлежит вести себя!» Поэтому, виновато улыбнувшись, Вы с вызовом посмотрели в чёрные прорези глаз, ответив: — Прошу прощения, из-за паузы мне показалось, что Вы закончили мысль… Полагаю, что и служанка имеет право одеться в милое платье. — Конечно, но она не имеет права веселиться вместе с господами, — промолвила дама, слегка склонив голову на бок, — или ты иного мнения? «Да она просто издевается!» — Вы почувствовали, как слезы злости и обиды начали сдавливать горло тугим лассо. Хотелось развернуться и убежать прочь из этого жестокого, дорогого, чуждого Вам мира, где количество драгоценностей на платье решают, как относится к человеку. Но гордость… Гордость не позволяла молча проглотить оскорбление. — Для меня благородство определяется не дороговизной наряда, а умением вести себя в обществе, мисс. — Вот именно, что в «обществе», а не толпе смердов. — Я не разделяю людей на «общество» и смердов, ибо право рождения — это как игра в русскую рулетку — не каждому может повезти родиться в обеспеченной семье, но это не делает человека плохим. — Любопытная мысль, однако… — Дама выдержала истинно театральную паузу, обведя цепким взглядом зал, — если рядом поставить благородную леди, знающую языки, манеры, читавшую множество книг, и простую служанку Афроську, которая мочится под кустом, поёт похабные песни и бранится хуже пьяного матроса, то кем бы ты желала быть? Едва ли Афроськой… — Действительно едва ли, но, — в тон ей выдержав паузу промолвили Вы, — в данном случае Вы назвали лишь воспитательные признаки и умолчали о личностных. — Что ты имеешь ввиду под «личностными»? — Характер, мировоззрение и, главное, ценности, которыми Афроська и, скажем, Афродита руководствуются по жизни. Манеры и знание языков и наук — это влияние общества и семьи, в которых живут эти девушки. Тем более Вы явно имеете ввиду не современный мир, ведь сейчас Афроська и Афродита имеют равные шансы получить познания во всех областях… В прошлом у Афроськи просто не было возможности научиться этому всему, ведь она родилась в семье кухарки. Родись в такой семье Афродита, то чем бы она была лучше ругающейся Афроськи? Дама молчала, то ли загнанная в тупик Вашим высказыванием, то ли обдумывая свой ответ. А около вашей пары потихоньку начали собираться гости. Невзначай прекращали шелестеть голоса, замолкли шепотки; даже некоторые официанты приостановились, ведомые любопытством узнать, чем же завершиться спор роскошной дамы и скромной леди. Лишь музыка — вечная, незримо возвышающаяся над любыми склоками, продолжала литься буйным ручейком. Играл Венский вальс Иоганна Штрауса. Охваченная жаром словесной дуэли Вы не замечали обращенных на Вас любопытных, требовательных взоров, и Алексея с Мирандой, которые силились прорваться к Вам сквозь шелестящую стену роскошных тканей. — Вот именно — ничем. Ибо это все зависит от окружения, а вот ценности, которыми руководствуются люди — от них самих. — И что же ты имеешь ввиду под «ценностями»? Доброту, сострадание, жалость? — спросила дама, и в голосе её слышалась нескрываемая издевка. — И это тоже, но и другое — то, насколько каждая из них честна с другими и с собой. Следует ли каждая из них идеалам, о которых говорит. Порой самая последняя дворовая девка благородней самой первой принцессы, которая лишь говорит о добродетели и верности, а выходя за пределы приёмной в бальный зал, пускается во все тяжкие! Повисло напряжённое молчание. Казалось, затихла и сама вечная музыка. Шелест платьев и голосов был подобен раскатам грома, взгляды прожигали Вашу спину горячими углями. А Вы продолжали упрямо стойко смотреть в кажущиеся безднами чёрные прорези глаз, за которыми словно бы и не было лица. Внезапно в этой мрачной бездне яростным огнём вспыхнули янтарные глаза. И Вы испуганно вздрогнули от безмолвной злости, что читалась во взоре. Вы поняли, что собеседница была взбешена, но продолжала сохранять лицо. «В другой ситуации она бы вцепилась мне в волосы… Боже, спасите!» — подумали Вы, осознавая, что отступать поздно. Раз приняли бой, то придётся выдержать его до конца. — Ох, а челядь как всегда пытается оправдать свою никчемность и скудоумие добродетелями, — сквозь зубы процедила она, смерив Вас презрительным взглядом. — Ровно как и «аристократия» скрывает те же черты за маской подобающего поведения. — Нищие столь праведны лишь потому, что не могут позволить себе искушения. Дай им золота и посмотришь, что случится через день! — Если он достоин называться человеком, то будь он хоть трижды богачом или оборванцем, не позволит себе лишнего, даже если предоставится возможность… Он просто пройдёт мимо искушения! — выпалили Вы, чувствуя, как постепенно начинает слабеть тело. «Кажется, адреналин уменьшается» — устало подумали Вы. Горячий спор, десятки обращенных на Вас взоров — всё в один миг растаяло утренним туманом, потеряло свою значимость. Нестерпимо захотелось спать, но для начала высказать этой наглой выскочке все, что Вы о ней думаете… И вдруг минутное затишье прервали громкие аплодисменты, и низкий отдающий в хрип голос нагло разорвал хрупкую напряженную паутину тишины. — Браво! Это был блестящий пример того, о чем я говорил ранее! Вы сонно моргнули и вдруг резко встрепенулись, как испуганный воробушек, огляделись вокруг в поисках источника столь красивого голоса. Вновь оживились шепотки десятков тембров голосов и шелест платьев, что зашуршали, словно осенняя листва, сгребаемая садовником по утрам. Послышались восклицания на десятках языках: французском, английском, польском, китайском и многих других. Не понимая смысла сказанного, Вам казалось, что собравшиеся смеются над Вашей жалкой попыткой противостоять роскошной даме. Обида и злость жаром прихлынули к лицу, а усталость цепями сковала тело, так что не было возможности развернуться и с оставшейся гордостью уйти прочь, ближе к оркестру, ибо те слишком заняты созданием тончайшей материи музыки, чтобы обращать внимание на очередные споры на мероприятии. Едва ли подобное можно назвать редкостью! — Позвольте пригласить Вас на танец, миледи, — раздался над ухом этот самый красивый голос.