Закрывая глаза...

1 Ровно в восемь вечера девушки вышли в прямой эфир в «Инстаграме». Димаш сидел в стороне в удобном кресле, чтобы случайно не попасть в кадр, и с улыбкой наблюдал за ними. Гульнара читала чат, Диана весело приветствовала друзей, заглянувших на огонек, обе шутили и смеялись. Диана с удовольствием играла на гитаре и пела песни, которые заказывали участники чата, а Димаш, глядя на нее, понимал, за что друзья любят эту удивительную девушку. Любопытствуя, он тоже зашел на прямой эфир и стал читать чат. На удивление, эфир смотрело достаточно много людей – человек семьдесят, а то и больше. Кто-то здоровался, кто-то благодарил Диану за чудесное исполнение, кто-то просил спеть ту или иную песню. Злых комментариев практически не было, зато разноцветные сердечки летели не переставая. Диана закончила очередную песню, и Гульнара стала читать сообщения. - О, представляешь, - обратилась она к подруге. – Какой-то Димаш Кудайберген зашел! Явно фейк, косит под знаменитость! Но мы всем новым посетителям рады, правда ведь? Она выдвинулась из кадра, посмотрела на изумленного парня и, дразнясь, показала ему язык. Димаш оторопел от такой наглости и шутливо погрозил ей кулаком. Гульнара продолжила читать: - Дядя Миша пришел! Здравствуйте! Как у вас дела? Как работа? Дикося, дядя Миша просит спеть казачью песню «Когда мы будем на войне». Лилит спрашивает, когда мы с ней пойдем платье на свадьбу выбирать. Катя хочет песню про пролитую слезу… Серик пишет: «Привет, молодцы, девчонки!» Айжанчик: «Приходите к нам на чай, мама торт испекла»… Девушки продолжили отвечать на комментарии, а Димаш, тоже читая чат на своем смартфоне, с удивлением заметил, что Гульнара упорно игнорирует и не озвучивает сообщения от человека под ником ayan_magzhan. Сначала его сообщения были обычными, но постепенно становились все агрессивнее: «Я хочу встретиться», «Гуля, скажи Ди», «Прочитай мое сообщение», «Дай нам поговорить», «Гулька, с*ка, не игнорируй!», «Кому говорю, тварь!»… Парень поднял глаза и в недоумении взглянул на Гульнару. Та объявила следующую песню, вышла из кадра и, когда Диана начала петь, стала писать в чат. Димаш прочитал: «Аян, отвали, тебе уже все сказано!» Однако тот не успокоился и продолжил оскорблять девушек. Возмущенный Димаш уже хотел вмешаться, но один из зрителей эфира его опередил. «Ты, котакбас(1)! - написал Алекс Ким. – Завались! Или мы к тебе сейчас всей боксерской секцией приедем!» Его поддержали еще несколько парней: «Ты че, думаешь, раз Айдахар не в городе, можно беспределить? Мы за девчонками присматриваем, пока его нет. Потеряйся, утырок!» После такой угрозы агрессор вышел из чата, и Гульнара облегченно выдохнула и написала: «Спасибо, ребят! Только Кайрату не говорите, он же его убьет». «Без проблем, - написал кто-то из боксеров. – Мы Кайру знаем, он может». После этого инцидента прямой эфир вошел в прежнее русло. Диана начала петь какой-то романс, а Гульнара, сказав, что сходит за водой, вышла из комнаты. Димаш пошел за ней и поймал ее на кухне. - Кто этот негодяй? – сурово спросил он. - Да неважно, - попыталась уйти от вопроса девушка, но Димаш ей не позволил. - Бывший, да? Та гнида, которая сразу от Дианы отказалась? – его глаза зло сверкали. Глядя на его гневное лицо, Гульнара поняла, что разговора не избежать. - Ну да, бывший, - ответила она. – Сначала предал, типа, не нужна слепая, а теперь кается. Как мы в прямые эфиры стали выходить, так он периодически появляется, просит о встрече, ноет, умоляет простить… Я его в бан кидаю, а он через некоторое время под новым аккаунтом заявляется. Локти, видать, кусает, когда видит, что Дикося без него не пропала, даже стала еще красивее. А уж когда она поет, особенно о любви, у него вообще крышу сносит. А сам при этом с девками какими-то аульскими ходит… Я Дикосе об этих явлениях говнюка народу не рассказываю, незачем ей расстраиваться. Она же, наивная, простила, говорит, его право не связывать жизнь со слепой, а он вон как гадит. Сюда он, конечно же, ссыт являться, да и по городу ходит, хвост поджав, а в Интернете вон какой смелый. Сегодня вообще до оскорблений дошел, хорошо, друзья Кайрата были на эфире и поставили его на место. - А сам Кайрат что? – спросил Димаш. - Құдай сақтасын(2)! – испуганно замахала руками Гульнара. – Ты что! Если он узнает, то все, Аяну тогда не жить. К счастью, у Кайрата «Инстаграма» нет, поэтому он не в курсе, что творится на эфирах, как этот гад борзеет. Кайрош его тогда чуть не убил, когда Аян Дикосю бросил со словами «Ты чай наливать не сможешь». А если он про это узнает, от Аяна даже косточки не останется… - она пристально посмотрела на Димаша и строго сказала: - Только ты в это не лезь, незачем. Это не твоя война, понял? - Это я уж сам решу, - едва сдерживая эмоции, ответил Димаш, но Гульнара сдерживаться не собиралась и еще суровее повторила: - Пусть ты мировая звезда, но Диане ты никто. Если сунешься, я Дикосю в самый глухой аул увезу, и хрен ты ее еще когда увидишь. Я бешеная, я сделаю, не сомневайся. Димаш взглянул на нее и понял: сделает. Поэтому он не стал возражать, только усмехнулся: - Теперь вижу, что ты – идеальная жена для Кайрата. Вы с ним просто мастера угрожать тому, кто еще ничего не сделал. И да. Я Диане не никто. Я – друг. - Подкол засчитан, - ничуть не обидевшись, хмыкнула Гульнара. – Ладно, пошли обратно, а то Дикося уже еще одну песню без меня поет. Они вернулись в гостиную как раз тогда, когда Диана, закончив петь, улыбаясь, говорила зрителям: - Кажется, Гуля пошла на кухню совсем не за водой, а чтобы что-нибудь захомячить. Вот как бывает: как только стала келин, так можно уже не следить за фигурой… - Шутить изволите? – подключилась Гульнара, присев рядом с подругой. – Между прочим, эта келин весь вечер у вас на кухне крутилась. Вот уж не думала, что лучшая подруга, превратившись в золовку, станет таким патриархальным эксплуататором. Девушки рассмеялись, и Гульнара продолжила читать чат. После окончания эфира молодые люди и Кундыз-апа долго общались на самые разные темы, и Димаш чувствовал себя в компании Дианы и ее семьи почти так же уютно и душевно, как в своей родной семье. Близкие по духу, умные, простые, тонко чувствующие, образованные, с твердыми моральными принципами, прекрасным чувством юмора и трепетным отношением друг к другу, эти женщины восхищали его все больше. После одиннадцати вечера Кундыз-апа извинилась перед гостем и ушла. Димашу совсем не хотелось спать, и он попросил девушек: - Посидите со мной еще немного, пожалуйста. Гульнара зевнула, прикрыв рот рукой, и помотала головой: - Ой, извини, но я тоже пойду лягу. - Гуля, побудь еще, - умоляюще произнесла Диана. - Неа, - возразила подруга. – Мне на работу завтра. И вообще-то, я тут келин, мне утром рано вставать и готовить завтрак. - Так, - улыбнулась Диана. – По-моему, приобретя статус невестки, ты получила полный карт-бланш и решила использовать это в свою пользу. - А то! – хмыкнула Гульнара. – Ты же не надеешься, что я позволю себя эксплуатировать? Да и вообще, Димаш – твой гость, вот ты его и развлекай разговорами, а я пошла. Спокойной ночи! 2 После ухода Гульнары между Димашем и Дианой повисла неловкая пауза. - А давай пойдем на кухню чай пить, - предложила девушка, чтобы разрядить обстановку. - Давай, - согласился парень. На кухне Диана поставила чайник и, когда он закипел, заварила ароматный чай. Димаш с беспокойством следил за ней, опасаясь, как бы она не обожглась, но, на удивление, девушка справлялась с этим быстро и ловко. Когда чай был готов, Димаш взялся было за заварочный чайник, чтобы разлить напиток по пиалам, но Диана не позволила: - Ты же гость, я сама все сделаю, - и она аккуратно налила чай в его пиалу. - Ничего себе! – изумился Димаш. – Просто идеально! - Правда? – спросила девушка. – Знал бы ты, сколько я тренировалась… И все из-за глупого желания доказать, что я смогу это делать. Смешно, - и она с грустью улыбнулась. - Диана, - ласково сказал Димаш. – Ты делаешь много такого, чего даже самые зрячие делать никогда не смогут. И чай тут не при чем. Я до сих пор под впечатлением от того, как вы с Гулей проводите прямые эфиры. Честно. Ты так общаешься со зрителями… - Ну, я слышала, что ты тоже в этом деле мастер, - улыбнулась девушка. – А я просто люблю этих людей. Они все очень разные, все любят разные песни. Например, дядя Миша – потомственный казак, и когда он на эфирах, я стараюсь спеть что-то казачье. Катюша – очень лиричная девушка, она обожает романсы о любви. Друзья Кайрата любят песни Виктора Цоя, дядя Самат и тетя Галия обожают казахские народные песни… Такое разнообразие очень вдохновляет меня писать и петь в разных направлениях, чтобы порадовать каждого. Пожалуй, только с рэпом я на вы, немножко непонятный для меня жанр. Да и не женский, - закончила она. Димаш взял из вазочки конфету, покрутил в руках. - Люди тоже любят тебя, - заметил он. – И я прекрасно их понимаю. Девушка нахмурилась, подлила ему еще чаю и спросила: - Скажи, что сегодня было в чате? - Ничего, - быстро ответил парень. - Аян приходил? Я почувствовала, как Гуля напряглась, и слышала, как она набирала что-то на смартфоне. А она так делает только тогда, когда в чате появляется… этот человек, - чуть запнувшись, сказала она. Димаш смял в кулаке конфетный фантик и упрямо повторил: - Ничего такого не было. - Ладно, - улыбнулась Диана. – Я вижу, Гуля и тебя успела подговорить молчать. Смешная она, конечно. Я же все знаю. - Откуда?! – поразился Димаш. - У меня есть свой маленький разведчик, - произнесла девушка. – Видел Настю? А она ведь тоже бывает на наших эфирах, читает чат… Ну а приходя на урок, рассказывает, если там бывает что-то необычное… Так что, зря Гулькин конспирируется. Против детской наивности ей не устоять. Честно говоря, давно нужно было сказать Гуле, что я все знаю, чтобы она не переживала. Но, наверное, это будет бесполезно. Она никак не хочет поверить в то, что этот человек для меня уже давно ничего не значит. Я даже отвращения к нему не испытываю, мне просто все равно. Конечно, предательство – это больно, но его можно пережить. Даже когда предатель никак не хочет уходить из твоей жизни. Собственно, у него и обязательств передо мной никаких не было, он только собирался свататься, когда все произошло. Глядя на ее спокойное лицо, Димаш понял, что девушка говорит правду, и это его почему-то очень обрадовало. Он откусил конфету и отпил из пиалы ароматный чай. - А документы мы так и не подписали, - вдруг вспомнила Диана. - Я про них совсем забыл, - произнес Димаш. – Кажется, я их где-то в гостиной положил. - Не страшно, - улыбнулась девушка. – Завтра найдем. - Там один договор есть не со мной, а с моей мамой, вернее, на песню для мамы, - сказал Димаш. – Она тоже смотрела и слушала твои записи, и одна песня ее просто зацепила. - Какая? – спросила Диана. - «Балапаным»(3). Она как только ее услышала, даже присела от неожиданности. А потом расплакалась. Очень растрогалась, давно ее такой не видел. И тут же попросила, чтобы я эту песню ей отдал. Но ведь эта песня не в моей папке была, а значит, не для меня написана. Я не знаю, согласишься ли ты, чтобы моя мама… - Ну конечно! – обрадовалась Диана. – Я буду очень рада, если эту песню будет исполнять именно твоя мама. Она действительно словно создана для ее голоса и образа. Очень нежная, грустная и трогательная… - Знаешь… - Димаш помолчал. – Я не перестаю тебе удивляться. Ведь эта песня – от лица мамы, через призму материнских чувств… Как ты смогла так тонко прочувствовать это? У тебя ведь нет детей, ты еще такая молодая девушка, а эта песня пронизана материнской мудростью… - Я просто очень близка с мамой, - улыбнулась Диана и опять подлила ему чаю. – И мама помогла мне с написанием текста. Как-то Кайрат уехал куда-то, и мы не могли с ним созвониться. И вот тогда, когда мы сидели и переживали за него, мама поделилась своими чувствами. Для мамы ее ребенок всегда остается ребенком, балапанчиком, самым сладким верблюжонком. И странно осознавать, что вдруг этот маленький верблюжонок, беззащитный птенчик стал взрослым мужчиной. И уже не ты носишь его на руках, а он может легко тебя поднять… Но несмотря на то, что он такой высокий, широкоплечий, самостоятельный, материнское сердце все так же беспокоится за него, как за маленького, все так же любит свое дитя. И даже сильный, красивый, легко решающий все проблемы мужчина в глазах мамы остается тем же самым балапаным… - она улыбнулась. – Я думаю, твоя мама просто необыкновенно споет эту песню… А знаешь, - вдруг добавила она. – Я могу еще пару куплетов написать, чтобы вы пели вместе. В этих куплетах сын бы успокаивал маму, говоря, что несмотря на то, что он вырос, он все так же нуждается в ее любви… - А было бы здорово! – согласился Димаш. – Мама будет рада. Какое-то время они молча пили чай, и наконец Димаш сказал: - Я не знаю, говорил ли тебе Кайрат, но я связался с Джеки Чаном, и он посоветовал самого лучшего офтальмолога Китая. Диана замерла, ее рука задрожала, и она быстро поставила пиалу на стол. - Я отправил в клинику все твои документы, вернее, один мой друг, который знает китайский, встретился с этим врачом и показал их ему. И врач сказал, что шанс есть. Небольшой, но есть. Он готов тебя принять хоть завтра. И деньги не проблема, того, что ты получишь за песни, хватит с лихвой, - тут Димаш замолчал и пристально посмотрел на девушку. – Диана? Почему ты молчишь? Девушка сидела, обняв себя за плечи, словно пытаясь закрыться. Ее губы подрагивали, а красивое личико было таким бледным, что темные озера ее глаз казались еще бездоннее. Она снова, как тогда на море, стала похожа на раненую птицу, внезапно сорвавшуюся с небес. - Что с тобой? – встревоженно спросил Димаш. – Что-то не так? Диана помотала головой, но продолжала молчать и вздрагивать. Димаш вскочил, присел рядом с ней, крепко обнял и прижал к себе. - Прости, если обидел, - прошептал он. Девушка несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь. Парень обнял ее еще крепче, нежно погладил по тонким плечам, по голове и, тихонько покачивая, вполголоса запел: - Аулым кошiп барады-ау Алмалыга кiм конбейдi тагдырдын Салганына-ай…(4) Постепенно девушка перестала дрожать, напряжение ушло из ее тела, и она, судорожно вздохнув, затихла на груди у юноши. Димаш, боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть ее, не выпустить из рук эту удивительную девушку-птицу. Наконец Диана подняла голову и чуть дрожащим голосом произнесла: - Прости… Я просто… испугалась… Отпусти… - и она неловко попыталась освободиться из его объятий. Димаш помедлил. Ему ужасно не хотелось отпускать ее, но он все же покорился и отступил. - Объяснишь? – спросил он. Девушка кивнула. - Прости, пожалуйста, - сказала она. – Для меня этот вопрос очень тяжелый. Когда Кайрат говорит об этом, об операции, о шансах, о лечении, меня вот так накрывает. Я уже несколько лет в таком состоянии, я привыкла и смирилась. А согласиться на операцию – это значит снова нужно возродить в себе надежду. И страшно, если ничего не выйдет, ее снова потерять. Понимаешь? - Не очень. Девушка попыталась объяснить: - Представь, что ты умираешь от жажды в пустыне. И вдруг тебе встречается человек, который говорит: «Идем, тут совсем рядом есть колодец, где можно напиться». И вот ты идешь из последних сил, и надежда поддерживает тебя. Но когда ты достиг цели и склонился над колодцем, оказывается, что колодец пуст. И тогда тебе будет еще хуже, чем было до этого… - она покачала головой: - Я очень боюсь оказаться у высохшего колодца, и этот страх сильнее меня… - Но ведь шанс, что колодец будет полон воды, тоже есть, - возразил Димаш. – Ты должна его использовать! Даже если не выйдет, ничего, кроме надежды, ты не потеряешь. Если она тебя давно покинула, то какой смысл бояться ее потерять? Диана задумалась: - Да, пожалуй. Но все равно, мне очень страшно. - Знаешь, - сказал Димаш. - Сегодня у тебя на эфире было человек семьдесят, и многие из них писали очень теплые слова в чат. Я уверен, что они все поддержат тебя. А представь, как они будут держать за тебя кулачки, переживать? Как будут радоваться, если все получится? А знаешь, что эта крошка Настя сказала мне, когда я ее провожал? Она по большому секрету сказала, что ее самое-самое большое желание – чтобы Дианочка Талгатовна смогла видеть. Диана невольно улыбнулась. - Она просто чудо, а не девочка, - произнесла она. - А разве тебе не хочется увидеть ее? – спросил Димаш. - Очень хочется, - призналась девушка. – И маму, и Кайрата, и Гулю, и… - она запнулась. - Меня, - закончил за нее Димаш. Диана покраснела. Он взял ее за руки. - Пожалуйста, попробуй, - произнес он. – Если этот колодец окажется пуст, я найду для тебя другой. Обещаю. Только не теряй надежду увидеть меня! 3 - И как ему удалось уговорить ее? – изумлялась Кундыз-апа, складывая вещи в чемодан. – У нее же всегда были панические атаки, стоило нам только заговорить об операции… - Наверное, он спел ей своим ангельским голосом, - съязвил Кайрат. Мать с укором посмотрела на него, и мужчина повинился: - Ладно, ладно, шучу. Просто его слишком уж много в жизни Дианы, и мне это не нравится. Не хочу, чтобы ей было больно. - А если это ее судьба? – задумчиво произнесла Кундыз-апа. - Тем более, - ответил Кайрат. – Ты его поклонниц видела? Они нашу Дикосю в один миг растопчут, на молекулы раскидают. Это они его любят, а ту, кто будет рядом с ним, в асфальт закатают. Причем под его же песни. К черту такую судьбу. Я очень надеюсь, что когда сестра его увидит, его слащавая внешность ей не понравится. - Кайрош, - Кундыз-апа улыбнулась. – Да разве во внешности дело? Ты вон у нас какой большой медведь, а Гуля на тебя наглядеться не может… - Эх, черт, - выругался Кайрат. – Мне бы с вами поехать, да работу сейчас оставлять нельзя, самая горячая пора, уедешь, а эти дебилы все завалят… - Ничего страшного, - постаралась успокоить сына Кундыз-апа. – Ты ведь нас до Астаны довезешь, на самолет посадишь, а в Пекине нас сразу встретит друг Димаша, который по-китайски разговаривает. Да и Асия, дочка тети Галии, сейчас в Китае. Помнишь, она в Пекинском университете учится? Я у Галии взяла ее контакты, если вдруг что, обратимся к ней за помощью. А еще я вспомнила: к нам года три назад студенты из Китая приезжали, учили русский язык. С ними я тоже могу связаться, мне они до сих пор пишут, консультируются по языковым вопросам. Не переживай. Да и тебе время без нас пойдет на пользу: побольше внимания сможешь уделить Гуле, побудете вдвоем, может, на выходные съездите куда-нибудь, в тот же Каркаралинск… У вас сейчас самая золотая пора, нужно не упускать эту возможность. Все будет хорошо, главное, что Диана уже может хотя бы говорить о лечении без панических атак, и что она согласилась ехать. - Это верно, - согласился Кайрат. – За это, действительно, стоит сказать спасибо этому красавчику… Я надеюсь, он не собирается приезжать к вам? Где у него сейчас концерты? Надеюсь, где-нибудь подальше, в Америке, например? Кундыз-апа пожала плечами и вздохнула: - Если он захочет, разве его что-нибудь остановит? Кайрат сердито отшвырнул какую-то вещь, попавшуюся ему под руку. - Вот правильно Гуля говорит: спрятать в каком-нибудь далеком ауле, и делу конец! - Да вы просто тираны! – возмутилась Кундыз-апа. - Я же шучу… - тяжело вздохнул Кайрат. – Знаете же, как крышу сносит, когда хочется защитить Дикосю от лишней боли… Ладно, чего уж, придется положиться на обстоятельства, хоть я это и ненавижу… - он вытащил из кармана кредитные карты и протянул матери: - Держите. Тут на каждой карте определенная сумма в долларах. Это для оплаты лечения, гостиницы, питания, ну и всего остального, что понадобится. Пин-коды ваши привычные, не забудете. Оплачивайте все сами, не позволяйте Димашу платить, если вдруг он заявится. У нас уговор – никакого выпендрежа и благородства. Мы сами все оплачиваем, тем более что эти деньги Дикося сама заработала. Вот эта синяя карта привязана к счету, на который мы с вами копили средства для лечения, а на этой красной – часть денег за песни. Остаток должны перечислить попозже. Если будет что-то непредвиденное, сразу звоните, я тогда средства выдерну из оборота. На крайняк пацаны помогут, но по идее, должно хватить, если за песни оплата вовремя придет. Вот наличка – доллары и тенге. Поменяете на юани, как приедете. Кундыз-апа притянула сына к себе, наклонила его голову и нежно поцеловала. - Кайрош, сынок, что бы мы без тебя делали? – ласково произнесла она. Кайрат грустно улыбнулся. - Если бы не я, такого бы не случилось… - начал было он, но мать строго прервала его: - Хватит, Кайрош! Ты же знаешь, что это не так! Твоей вины ни в чем нет! Все экспертизы ГАИ, все камеры, все это показало. Ты ничего не мог сделать, к сожалению. Ты ведь сам все понимаешь: сто раз прокручивал ту ситуацию, и друзья твои анализировали. Не было у тебя никакого шанса что-то изменить… Мужчина вздохнул и кивнул. - Да, мам, я знаю, но не успокоюсь, пока Дикося не сможет видеть. - Я надеюсь, Аллах будет милостив к моим детям, - вытирая глаза, сказала Кундыз-апа и снова обняла сына. – Верблюжонок ты мой ненаглядный! В комнату зашла Диана. - Так-так, - весело произнесла она. – Кажется, кто-то тут обнимается без меня! - Да куда уж мы без тебя! – рассмеялась Кундыз-апа, притягивая к себе дочь. Кайрат крепко обнял обеих. - Как хорошо, что мой Кайрат-ага такой большой! – с нежностью сказала Диана. – И может обнять сразу нас двоих!