Вдвоём против всех

Девочка, с которой, на удивление, пока никто из мальчишеской компании не решался общаться, Самюэль Кэрроу, смущённо покраснела, когда многие взгляды метнулись к ней. Чистокровная редкая фамилия говорила о том, что она наверняка родственница новой преподавательнице. Никто не удивился, когда Долохов заговорил с ней первым, когда они группой выходили из зала за Эриком Монтимером. — Привет, ты ведь Самюэль, да? — Просто Сэм, — Долохов поцеловал ей руку, и она зарделась. Но ради приличия Тони повторил тот же официальный приём с её, судя по всему, уже подругой, Араминтой. Чистокровные девушки с раннего детства в их время приучены были носить длинные платья, держать осанку, соблюдать все манеры, мало общаться с юношами, поэтому мальчики, даже чересчур общительный Тони, мало знали об этих девочках. Хотя о сёстрах Блэк и их родственницах, как Мелифлуа, после поступления Лукреции и Вальбурги многие были наслышаны. Девочки были не близнецами, но, кажется, двойняшками. По крайней мере, по характеру. Орион рассказывал в поезде немного о них Гарри и Тому. — Очень приятно, Тони. Всегда к вашим услугам, — он улыбнулся как Чеширский кот. — Сэм, а эта дама, что теперь работает здесь, твоя родственница? — Знала, что кто-нибудь это спросит, — улыбнулась кротко девочка. — Да, она моя двоюродная тётя, но приехала в Англию месяц назад, я до этого и не знала о ней. — Она строгая? — спросил Мальсибер. — Ришерт, правильно? — Сэм предстояло познакомиться со всеми однокурсниками, и она, к её радости, помнила почти все их имена. — Да, конечно, хотя для тебя я могу быть кем угодно, — мальчик расплылся в улыбке, подобной Тони, и пытался говорить слащавым голосом. — Прекрати, — оборвал его Том. От одиннадцатилетнего мальчика все эти заигрывания, которых они наслушались непонятно где, звучали очень неуместно и, скорее всего, не особо приятно для благовоспитанной аристократки. — Да ладно-ладно, — Риш послушно замолчал. После того, как только что Реддл запугал более старших ребят, ссориться с ним ни у кого не было желания. После неловкой паузы Сэм быстро продолжила. — В общем-то, она довольно добрая, — начала девочка, но потом, сомневаясь, стоит ли это говорить, занялась на секунду. — Но иногда, это было всего пару раз, она срывается, и в это время, знаете, пугает меня. — О, спасибо за предупреждение, — вздохнул Лестрейндж. — Не хотелось бы психически нестабильных учителей. Сэм могла лишь пожать плечами в ответ на это. Она не могла сильно обижаться на него за такие слова про родственницу, потому что едва знала её и не была сильно к ней привязана. — Ваш урок будет здесь, начнётся через десять минут, — объявил Эрик и пошёл дальше по своим делам. Но ребятам не дали продолжить разговор, потому что женщина, которая вчера встречала их, открыла дверь изнутри кабинета и из прохода разглядывала учеников. — Кто-нибудь уже рискнёт поздороваться? — язвительно спросила она. — Здравствуйте, профессор Вилкост, — переглянувшись, хором ответили дети. — Вас… двенадцать, — пересчитав учеников глазами, тихо, словно сама себе, сказала женщина. — Отлично! В дальнейшем будет очень удобно делить вас на пары для дуэлей. А сегодня вводный урок с Гриффиндором. И где они, как всегда? Никакой организованности! — возмутилась профессор. — Это точно, — шепнул Эстебан, хихикая. Профессор пустила их в класс, девочки сели вместе за первую парту, Том сел рядом на вторую, но не успел Гарри подойти к ней, как рядом с его другом плюхнулся Розье. Поттер хотел было возмутиться, но заметил, как Том поднял уголок губ, приветствуя соседа по парте. Сердце кольнула обида, но он молча сел на третью парту прямо за Томом, а рядом с ним сел Эстебан. — Ты не против? — спросил он. — Конечно нет, — немного горько вздохнул Гарри, но понял, что не стоит переносить свою обиду на других, поэтому взял себя в руки и улыбнулся. — Садись. Сзади них сели Абраксас с Рэем Эйвери, потом Орион с Антонином, а в конце Риш Мальсибер с Корбаном Яксли. За минуту до громкого звука удара колокола в класс забежала шумная толпа гриффиндорцев и, толкая друг друга, дети с трудом расселись. Профессор Вилкост поморщилась от громких звуков и, не выдержав, крикнула: «Тихо!». — Наконец-то я могу начать урок, — поворчала она. — Для тех, кто не запомнил, я профессор Вилкост. Мы с вами будем изучать Тёмные искусства и Защиту от них. Я понимаю, что вскоре у многих из вас сформируются интересы вокруг парочки предметов, но я хочу, чтобы вы не забывали, насколько важен этот курс. В волшебном мире опасность, на самом деле, может ожидать вас за каждым углом, и намного чаще с каждым годом. Ваше детство пришлось на время расцвета сил Гриндевальда, и сейчас особенно важно хорошо учить именно этот предмет. — Она посмотрела на Гарри перед тем, как продолжить, — ведь даже взрослые страдают от буйства тёмных сил. Некоторые из вас знают это не понаслышке, кто-то потерял родителей или дальних родственников, а кому-то пока повезло. Я научу вас защищать себя, хотите вы того или нет. А вникать в Тёмные Искусства, хотя это и следует по программе, вы будете в зависимости от степени желания. Трудно проводить уроки между факультетами, имеющими на это, как правило, противоположные взгляды, благо это первый и последний раз. Но приступим непосредственно к уроку! Я хочу знать, что вы уже знаете, и есть ли кто-то, кто соизволил открыть книгу этим летом. — она не просила поднимать руки, поэтому смысл фразы оставался не очень понятным, пока она не продолжила. Оглядев лица учеников, она хмыкнула, кивнув Тому, Гарри, кому-то сзади них, кому именно, Гарри не видел, даже удостоила этой чести парочку гриффиндорцев. — Вижу, что большинство нашли себе более весёлый способ проведения летнего досуга. Вот вы, — она указала взглядом на одного рыжеватого мальчика. — Элфинстоун Урхарт, профессор, — краснея, выдавил он из себя. — Мистер Урхарт, вы знаете, что нужно делать, если на вас наслали Проклятье Призраков? Или как защищаться от Красных Колпаков? Хотя бы кто это такие? — мальчик отрицательно покачал головой. — А ваш сосед, мистер Уизли, я полагаю. Вы это знаете? — Нет, профессор, — переглянувшись с Урхартом, недовольно признал Уизли. — Ничего удивительного, но я расстроена. Я ожидаю от вас полного внимания и отдачи. Сегодня мы пройдем «Проклятье призраков». В общем-то шуточное детское заклинание, но даже оно не всем легко даётся. Не скажете ли вы мне, — она резко обернулась, — мистер Поттер, как действует заклинание? — Вызывает озноб и насморк. — Верно, пять очков Слизерину за хорошую подготовку, — она одобрительно улыбнулась ему и перевела взгляд немного ниже, на вторую парту. — Может быть тогда и мистер Реддл скажет мне, как оно произносится? — Мукус Ад Нозем, — без заминки проговорил Том. — Верно, ещё пять очков. Профессор Вилкост показала классу необходимые движения, а затем хитро улыбнулась. — У нас осталось целых десять минут, хотите попрактиковаться? Активного согласия, ровно как и несогласия, никто не проявил, и она сочла это положительным ответом. — Что ж, тогда, хм… мистер Малфой и мистер Уизли, мистер Поттер и мистер Реддл, покажите нам это заклинание. — Удачи, Септимус, — довольно громко шепнул другу его сосед по парте, когда Уизли вставал. Абраксас встал напротив него перед всем классом. Чувствовалось, что он не был готов к такому повороту, как и его соперник. Но пока Уизли поднимал палочку, Малфой, не желая быть униженным, за долю секунды собрался с духом и атаковал, и Септимус тут же шмыгнул, а затем чихнул. — Браво, мистер Малфой. Гарри всё ещё сердился на Тома и был не прочь послать в него это неприятное заклинание, которое они успели потренировать друг на друге в начале августа. Но в конце месяца они успешно испытали и Протего, что обещало им сейчас забавный аттракцион поочередных нападений и защиты. Том успел атаковать первым, за секунду до Гарри, вследствие чего Поттер ловко проговорил защитное заклинание вместо изначального плана. Реддл был готов к этому и ждал ответного удара, который не замедлил прийти и так же оказаться отклонённым. На пятом круге Вилкост почти смеялась в голос, но в этом представлении должен был настать закономерный финал. В какое-то мгновение мальчики произнесли слова одновременно, сразу же почувствовав заложенные носы и неприятный жар под щеками. Профессор даже поапплодировала им двоим, перед тем как они оба успели результативно отменить на себе последствия урока. — Несмотря на использование всего двух заклинаний, это была просто отличная дуэль, мальчики. И все четверо получают ещё по пять баллов. После урока Гарри и Том поняли, что получили ещё больше уважения от сокурсников, и Поттер позабыл про обиду. Впереди их ждала Трансфигурация, и их обоих очень волновал вопрос, что учудит Дамблдор. Сегодня он был всего лишь в фиолетовой мантии с ярко-жёлтыми полумесяцами, что было странно, учитывая его вчерашнюю кислотно-жёлтую накидку. Урок проходил вместе с Когтевраном, что радовало, кажется, оба факультета. К Тому сел на этот раз Рэймонд, а спорить с Эйвери Гарри хотел ещё меньше, чем с Розье. Тем более, думал он, что для них наверняка сам предмет спора покажется до нелепости смешным. Ну серьёзно, важно ли, кто где сидит? Гарри было важно, но он промолчал. С ним сел Абраксас, вполне дружелюбный и общительный, хотя несколько высокомерный мальчик. Поттер понимал, что несмотря на всё своё хваставство, Малфой не готов быть лидером для кого-либо. Нет, он бы не предпочёл отсидеться за чужими спинами, но он бы нуждался в ком-то, кто бы дал ему задание, по жизни в общем либо в определённой ситуации. Гарри также понимал, что Том — идеальная кандидатура на роль лидера в их компании, это был его темперамент, сам бы Гарри хотел себе не совсем такого. Но сам Поттер подчиняться Реддлу не собирался, ведь тогда, в возрасте около пяти лет, они оба пришли к выводу, что они будут равными. Том пытался указывать Гарри, на что получал только дерзкие насмешки от младшего, поэтому быстро смирился. Они были лучшими друзьями, единственными друг у друга на протяжении всей сознательной жизни до этого момента. И даже чувствуя абсурдность своего расстройства из-за Тома, Гарри испытывал некоторое ощущение предательства. Он считал, что Том собрался теперь со всеми этими новыми ребятами общаться так же, как и с ним. Он и не подозревал, насколько противоположным мнением обладал сам Реддл. — Поздравляю вас с поступлением в Хогвартс, успешным распределением и началом учебного года! Я буду вашим преподавателем Трансфигурации на протяжении всего вашего обучения здесь. Мы поговорим и о истории предмета, его значении, о самих заклинаниях, конечно же. Но я хочу, чтобы первым делом вы записали самые главные правила, которые запомните на всю жизнь! Это не законы Трансфигурации, нет, лишь самые ключевые моменты. Приготовьте ваши перья и пергамент! — Дождавшись полной тишины и внимания, он начал неторопливо диктовать, словно читал по книге. — Во время использования заклинаний Трансфигурации важно делать уверенные движения палочкой. Ни в коем случае не нужно махать и вращать вашей палочкой без надобности, в противном случае превращение, несомненно, будет неудачным. Далее, запишите, что перед тем, как приступить к применению Трансфигурационного заклинания, необходимо составить чёткий мысленный образ предмета, который вы надеетесь создать. В противном случае последствия вас не обрадуют. Трудно исправлять незаконченную или неудачную Трансфигурацию, но вы обязаны попытаться, если от этого многое зависит! Запомните заклинание «Репарифарж», которое поможет вернуть предмету или существу его естественное состояние, мы позже его отработаем. Некоторую трансфигурацию, например над большими существами, могут производить только искусные и могущественные волшебники. Поэтому обязательно иметь представление о пределах своих возможностей. И на этом пока ограничимся правилами. Дети, даже когтевранцы, с облегчением вздохнули. Но Дамблдор уже продолжал. — Сегодня наш урок ознакомительный, а потому короткий. Откройте ваши учебники и быстренько ознакомьтесь темой превращения живого в неживое. Это не самый первый параграф, найдите в оглавлении Превращение улитки в чайник! Я хочу, чтобы вы сразу поняли серьёзность данного предмета, а в следующий раз начнëм с практики азов! — Альбус, взрослый мужчина, говорил таким тоном, словно ему самому одиннадцать лет. Кому-то это действительно нравилось, по сравнению с профессором Вилкост он казался более дружелюбным и энергичным, но большая часть учеников, по крайней мере со Слизерина, так не считали. Летом Гарри и Том заметили, что программа по Трансфигурации составлена как будто неправильно. Дети должны начинать с простых превращений между неживыми предметами, переходить в первой половине учебника сразу к живым существам было очень неудачной идеей, ведь буквально на каждой странице писали, что это намного сложнее. Но спорить с профессором могло быть чревато, особенно если это Дамблдор, поэтому все ученики молча читали сложный параграф. Внезапно Дамблдор вскочил и начал сам рассказывать содержание книги, только очень резво жестикулируя и поясняя незнакомые термины. Хоть до этого додумался, досадливо думал Том, записывая лекцию. У них с Гарри не было проблем с Трансфигурацией, как и с другими предметами. Практика давалась вообще легко, им стоило лишь немного увеличить объём теории (ведь нельзя же за один месяц выучить все учебники по восьми предметам). Они будут лучшими, Том знал это. Неожиданно он захотел сказать это Поттеру лично, и лишь тогда осознал, что было бы неплохо сесть с самим Гарри. Он обернулся к другу, но Поттер на него не смотрел, он смотрел на Абраксаса и что-то шептал ему. Том злобно прищурился, его в очередной раз посетило необычное чувство, которое он не мог себе объяснить, и он отвернулся обратно. В конце концов, даже с Дамблдором некогда отвлекаться от урока на личные мысли.