***
Том сидел на занятиях с Абраксасом Малфоем, но голова его была занята абсолютно другим. Он буквально находился в прострации, и учителя, словно понимая это, не спрашивали его, а новые друзья — не друзья, конечно, только однокурсники — старались поддерживать с ним разговор, но довольствовались односложными ответами Реддла. В это время Гарри с Льюисом, Эриком и остальной командой отправился на поле, единоличного использования которого для их тренировки добился профессор Слизнорт. Они собирались пробыть здесь практически до самого матча. Первым делом мальчики объяснили Гарри правила квиддича, которые он уже знал в общих чертах. Затем проверили, как хорошо он держится на метле и устроили небольшие соревнования на скорость. И в конце концов поняли, что Поттера действительно не зря рекомендовали им остальные ребята, возможно он один из лучших игроков за долгое время, ну или по крайней мере может стать одним из лучших, когда еще немного подрастет. Никому ведь не хотелось признавать, что первокурсник может играть лучше, чем они. Клинт дал ему тренировочный снитч, который он поймал сначала за три минуты, а когда они решили провести тренировочный бой на одни ворота, он завершил его через десять минут, поймав золотой шар повторно. Капитан команды был в целом очень доволен новым игроком и, хотя его брат был в медицинском крыле, всё равно, ухмыляясь, пообещал: — Если мы победим в этой игре, Гарри, ты сможешь заменить Лукаса и в следующем матче. — Ну не знаю, увидим, — мальчик же прикидывал в уме, станет ли это камнем преткновения для их с Томом дружбы, зная, как ему не нравится этот вид спорта. Гарри отвел притворно-смущëнный взгляд, хотя на самом деле не чувствовал себя смущëнным, ведь он действительно хотел этого, хотел играть и быть лучшим. Ему очень нравилось ощущение того, что он действительно хорош в чём-то и может быть лучше других, хотя и понимал, что он сильный маг, и в любом случае они с Томом добьются успеха. Они были лучшими раньше, в приюте, и ощущать это и в Хогвартсе тоже — это было очень здорово. И всë же он успел отвыкнуть за несколько месяцев здесь, в месте, где были более старшие, опытные и умелые волшебники. Но теперь он осознал это чувство превосходства и наконец понял, почему Том так к нему стремится. Игра должна была состояться после ужина, и мальчик ворвался в Большой зал вместе с командой. Он сел рядом с Томом, и тот не возражал. Если быть точнее, он всё ещё игнорировал Гарри, потому что на душе у него скребли кошки, он словно чувствовал какую-то опасность. Конечно, Том не был от природы провидцем или предсказателем, он и сам знал это, так как обладал талантами и природным даром из совсем другой области. Но всё равно понимал, что интуиция его не подводит, и что-то действительно должно случиться, что-то нехорошее, что абсолютно не внушало никакого спокойствия, и просто беседовать с Гарри он бы сейчас не смог, по крайней мере беседовать не на повышенных тонах, чего не стоило делать в присутствии сотен других учеников и профессоров. Сразу после ужина все прямо из Большого зала стали подтягиваться к полю и рассаживаться по трибунам. И, конечно же, Том тоже пошёл, он чувствовал, что должен быть там, надеясь, что просто для того, чтобы проследить, что все пройдёт хорошо. Он бы хотел, чтобы матч поскорее закончился и он мог наконец со спокойствием выдохнуть. Может, он действительно зря себя накручивает, просто потому что ему очень не хотелось, чтобы Гарри играл, особенно не после того, что произошло за последние два дня, и причина только в этом? Хотелось бы ему верить в это. Гарри переоделся в форму, слегка уменьшенную с помощью трансфигурации под его размер капитаном, и ждал свистка мадам Трюк, после которого можно будет вылететь на поле вместе с командой. Он даже не знал, как будет играть Гриффиндор, кто из них более агрессивный, он даже не особо знал, кто из факультетов в Хогвартсе играет в квиддич лучше. Потому что после первого урока Полетов на метлах и разговора с Томом он тогда действительно решил немного отдалиться от своей идеи о вступлении в команду и углубился в учёбу по остальным предметам. Наконец раздался длинный свисток, и всё завертелось в сумасшедшем темпе. Обе команды вылетели на середину поля, пожимая друг другу руки, и разлетелись по разным направлениям. Когда игра началась, участники заметались по полю чуть ли не быстрее бладжеров, закидывая квоффлы в кольца друг друга. Гарри же старался держаться повыше и просто высматривать снитч, хотя он проникся общим азартом, ему бы хотелось и самому помочь ребятам ловить квоффлы или уворачиваться от бладжеров, или просто предупредить кого-то о том, что в него летит мяч-вышибала. Но он просто наблюдал за игрой с любопытством и слегка хищным оскалом, о котором и сам не подозревал. С наслаждением он примечал, как быстро сменяется количество очков у его команды, и как медленно ползет вверх цифра гриффиндорцев. Всё было просто отлично, трибуны гудели, особенно громко после каждого удара то слева, то справа от ловца раздавались восторженные крики болельщиков. Внезапно Гарри заметил его. Маленький золотой блик от редкого для ноября луча солнца указал на его цель. Он пронëсся в паре десятков метров от него, и практически исчез из виду. Гарри бросился вслед за ним, но только он сдвинулся с места, сразу же понял, что что-то пошло не так. Но ему было страшно лишь за то, что он потерял снитч, поэтому он не сразу осознал, что происходит. Метла перестала его слушаться, причём от слова совсем. Она стала резко дëргаться в различных направлениях, крутиться на месте и даже вокруг своей оси, то поднималась быстро вверх на метр, то бесконтрольно падала вниз, то вправо, то влево, сливаясь в бесконечную череду непонятных подбрасываний не ожидавшего такого поворота Поттера. Все трибуны резко замолчали, заметив его, а потом с них стал доноситься низкий, похожий на шелест, гул от перешëптываний сотен человек, которые обсуждали то, что творилось на поле. Даже игроки обеих команд на несколько мгновений замерли с шокированными лицами, но некоторые тут же попытались извлечь из ситуации выгоду, используя мальчика как отвлекающий манëвр, и остальные поспешили наверстать свои промахи. Гарри знал, что он должен что-то сделать, обязан справиться, потому что самый главный человек, главный для него судья сейчас внимательно смотрит на него и наверняка чрезвычайно сильно волнуется с оттенком раздражения, одновременно думая что-то вроде: «ну я же говорил этому идиоту». Том действительно сидел, затаив дыхание, и так плотно сжимая от напряжения челюсть, что даже гам голосов не мог скрыть от его соседей-однокурсников, как скрипят под давлением его зубы. Реддл же был бóльшим реалистом, чем его лучший друг, и трезво оценивал ситуацию. Он понимал, что Поттеру сейчас важно хотя бы просто удержаться на метле, чем тот, в принципе, и занимался, вцепившись в древко побелевшими немеющими пальцами. Его уже начало укачивать на этой бешеной карусели. И Том знал, что сделать что-то должен именно он. Но как разобраться со взбесившейся метлой?.. Он стал оглядываться в поисках того, кто мог бы устроить такое, потому что это явно было какое-то заклинание, но разглядеть лица людей на соседних трибунах, расположенных слишком далеко, было проблематично даже для него с его отличным зрением, поэтому пришлось попросить у Розье бинокль. Том стал бегло, но внимательно разглядывать остальных зрителей, понимая, что колдует явно не первокурсник, а кто-то либо из преподавателей, либо из взрослых приглашëнных гостей, которых он не знал, но которые здесь всё же были. Кажется, из Попечительского совета, который испокон веков был важной частью школы, хоть и имел порой разные названия в истории своего развития, или из Министерства. — Том, может это кто-то с Гриффиндора? — праведно возмущëнный происходящим, спросил Мальсибер. — Да нет, они же не совсем дебилы, так палиться! — возражал где-то за отвлечëнным Томом голос Тони. — Долохов, ты их переоцениваешь или меряешь по себе? — ехидно уточнил Розье. — Да заткнитесь уже! Ну как там, видно что-нибудь? — коснувшись его плеча, поинтересовался Лестрейндж. — Погоди, Эван, — не оборачиваясь, бросил мальчик раздражëнно, слишком занятый изучением лиц и обдумыванием плана. Реддл действительно увидел, что все преподаватели неотрывно наблюдают за Гарри, и всё же предстояло найти того, кто вообще не моргает и, судя по всему, что-то говорит. Том с Гарри прочитали уже немало книг о проклятиях и заклинаниях, и что уж Реддл действительно мог знать, так это то, что для такого постоянно контроля предмета на расстоянии, как метла Гарри, человеку, который колдует, нужно либо направлять на неё палочку, что было бы довольно проблематично сделать незаметно в окружении такого большого количества человек, либо нужно неотрывно смотреть на объект и произносить заговор или заклинание. Шептали же сразу несколько человек из преподавателей. Во-первых, Дамблдор, и Том думал, что директор Диппет должен что-то сделать, но он просто сидел с ошарашенным лицом и с отвисшей челюстью. А вот Дамблдор что-то шептал себе под нос, но было непонятно, может быть он просто возмущался или причитал о нелëгкой судьбе, или говорил что-то сидящему рядом директору. Он мог и колдовать, и делать что-либо ещё, но Тому с трудом верилось, что заместитель директора стал бы пытаться убить невинного ученика, сбросив его с метлы. Остальные преподаватели начинали переговариваться между собой, но были и те, кто тоже попадали под подозрения Тома. Так же шептала что-то профессор Тëмных Искусств и Защиты от них, Галатея Вилкост, но эта женщина хорошо относилась к ним с Гарри, и мальчик не мог поверить, что это она пытается навредить его лучшему другу. Как только он заметил профессора Астрономии, он перестал оглядываться на остальных, и мгновенно решил для себя, что виновата может быть она, хотя точно он и не мог быть в этом уверен. Просто её необычное, мягко говоря, поведение в остальное время и личная неприязнь Тома делало её немного подозрительнее других. Ему требовалось сделать что-то как можно быстрее, он бросил все размышления и скорее кинулся к трибуне, на которой сидели профессора. Слегка озадаченные мальчики несколько секунд смотрели ему вслед, но им оставалось только ждать. Оставшись незамеченным, в то время как всё внимание было приковано исключительно к полю, он за две минуты добрался до нужного места и стал скорее подниматься по скрытой лестнице внутри трибуны. Мельком взглянув на поле, он заметил, что Гарри уже еле держится. — Чëрт, — тихо выругался Реддл, бормоча проклятия и в сторону профессора Кэрроу, и в Дамблдора, и в самого Гарри больше всех. Он переживал, что вчерашняя слабость вернëтся к Поттеру, и тот уже не выдержит и просто сам отпустит метлу, спрыгнув с этой ужасной карусели добровольно. Он очень надеялся, что упëртый Гарри хотя бы из принципа этого не сделает, но не мог ничего знать заранее и просто действовал дальше по своему, непродуманному, в общем-то, плану. Внезапно он понял, что не знает, как поступить дальше. Нужно было как-то отвлечь внимание преподавателей так, чтобы все они повернулись, и так, чтобы это было правдоподобно, и они не стали бы искать виновника того, что могло бы случиться. Том не позволил себе долго думать, направил палочку в ноги кому-то из профессоров, с внутренней стороны трибуны было не разобрать, надеясь, что в любом случае большинство из них встанут со своих мест и отвлекут того, кто действительно пытается заколдовать Гарри, поэтому он произнëс первое пришедшее на ум заклинание. — Инсендио! — чьи-то ботинки перед ним вспыхнули, как спички, заклинание было очень даже не слабым. Его не было в программе первого курса в их учебнике, но в других книгах в библиотеке — вполне себе, их никто не прятал, стоило просто открыть их. Том жалел, что на первом курсе им не попасть в Запретную секцию, но сейчас это было как нельзя кстати, иначе он бы точно применил что-то слишком более сильное, чем того требовала ситуация. Человек, которому принадлежала обувь, некоторое время молчал, а потом неистово закричал, и Том с некоторой долей сожаления понял, что это был Слизнорт. Хотя он и не хотел обидеть своего деятельного и немного странноватого декана, ему было далеко до жалости, просто он бы предпочëл в таком случае, чтобы это были ноги директора или его заместителя, который бездействовал, чем явно неповинного в заговоре Горация. Но поднялась суета, и он всё же добился желаемого, глядя через щели между ступеньками и ногами взрослых на то, как Гарри всё-таки выравнивается в воздухе. Только сейчас он заметил, что затаил дыхание, и позволил себе наконец выдохнуть. Том не знал, что происходило дальше среди профессоров, и как они объяснили для себя внезапный пожар, но он поспешил поскорее вернуться на своë прежнее место, и ещё через две минуты уже ловил понимающие и уважающие взгляды однокурсников. — Не знаю, как ты это сделал, но ты это сделал, — философски выдал Мальсибер. Том сверкнул посветлевшими вместе с его настроением голубыми глазами и весело фыркнул, а потом так и сохранил дерзкую усмешку на лице, видя, как копошатся вдалеке напротив взрослые. Конечно, игра ещё не закончилась, но на душе полегчало. Затем Гарри на поле завладел его безраздельным вниманием. Поттер снова резко куда-то метнулся, но на это раз он был сосредоточен, хотя минуту назад его едва не стошнило от того, как долго он вертелся туда-сюда.***
Он уже всерьёз собрался самолично спрыгнуть с этой метлы, руки дрожали, и начала подступать слабость, неестественная даже для этой ситуации. В глазах потемнело, и он решил просто зажмурить их, теряя ощущение в пространстве. Пальцы начали соскальзывать, и он уже не собирался цепляться вновь из последних сил. Нет, он не сдался, просто…слишком, слишком сильно устал. Но всё вдруг прекратилось так внезапно, что он чуть было не подумал, что умер, даже не упав толком. Гарри был шокирован своим везением, когда ему удалось снова увидеть снитч. Чувствуя себя всё ещё не очень уверенно, пока голова безумно кружилась, он попытался собраться, крепко сжал челюсти, вытянул руку вперёд и полетел за едва заметной дëргающейся золотой точкой, от которой не мог оторвать взгляд и боялся даже моргать. Его резкую смену поведения заметил и ловец Гриффиндора, но Гарри, после пробного полëта с Септимусом Уизли, почему-то решил для себя, что они все летают похожим образом, и надеялся провести его так же, как рыжего тогда, благо и шанс представился. Так необходимый ему мячик резко полетел вниз, и Поттер удовлетворëнно и даже слегка мстительно усмехнулся, спокойно принимая позу полëта, строго перпендикулярную земле. Направляя древко ровно вниз, Гарри видел боковым зрением, что ловец Гриффиндора, тоже кстати слегка рыжеватый мальчик, выглядящий лет на пять старше Поттера и явно больше по габаритам, летит рядом с ним. Но парень повернул к нему удивлëнное и немного напуганное лицо, уставился на него круглыми глазами, и начал тормозить лишь у самой земли, едва сумев остановиться и не упасть, зависая в воздухе. А вот Гарри совсем останавливаться не стал, и у земли он не затормозил, а очень резко потянул вверх древко метлы, выравнивания её на высокой скорости и сумев удержать равновесие. Понимая, что снитч летит примерно с такой же скоростью, как и он сам, и на метле его не догнать, он, летя всего в метре от земли и прекрасно чувствуя метлу под собой, довольно легко контролировал равновесие и своё положение в пространстве, медленно присел на метле сначала на корточки, потом выпрямил колени и под оглушительный рёв трибун, где болельщики начали обсуждать его поступок, он прыгнул вперëд, оттолкнувшись от покачивающейся метлы, всë же не совсем верно поймав траекторию и больно упав на землю, но это было уже не важно. В то же мгновение установилась мëртвая тишина, словно на всех зрителей на трибунах одновременно наложили Силенцио. Все замерли, затаив дыхание и вглядываясь в лицо мальчика, когда он сел, начал пытаться откашляться. По трибунам понеслись шепотки: — О Мерлин! — Его же сейчас стошнит! Но Гарри лишь выплюнул себе на ладонь едва не застрявший в глотке маленький золотой шарик с крылышками, который, взмахнув ими последний раз, словно на прощание, сложил их вокруг себя и стал абсолютно неподвижен. Том с облегчением выдохнул, только сейчас заметив, что на самом деле совсем не дышал с того момента, как Гарри ещё только едва не врезался в землю, летя прямо в неё неимоверно быстро. Поттер, словно почувствовав, кто именно на него смотрит, повернул голову и встретился с ним взглядом, благо у них обоих было достаточно хорошее зрение и Гарри очень удачно приземлился как раз около трибуны, на которой сидели слизеринцы. Том ему улыбнулся и первым бросился на поле, чтобы поздравить Гарри и остальную команду, хотя на остальных ему было, в принципе, наплевать. Всё это время он и не помнил, что не разговаривает с Гарри, но когда пришёл, всё равно первым делом отвесил ему сильный подзатыльник, а потом уже протянул руку, чтобы помочь встать. Он не собирался разбираться в том, почему он так остро реагировал на всё сегодня, не собирался копаться в себе, но понимал, что эти мысли ещё настигнут его в самый неподходящий момент, вечером, например. Гарри просто счастливо улыбнулся на его действия, переполненный радостным возбуждением, и обнял лучшего друга. И, окружëнный большой толпой ребят, которые тоже хотели его поздравить, ненадолго был оттеснëн от Реддла. Позже, когда они возвращались в замок, он начал разговор первым. — Видишь, всё прошло нормально, — осторожно заметил он, стараясь говорить как можно более непринуждённо. Том мгновенно вспыхнул. — Нормально?! То есть то, что ты чуть не упал с этой чëртовой метлы с огромной высоты, это нормально?! — с каждым словом его голос становился громче и раздражëннее. — Ну, она же остановилась, — возразил Поттер, пожимая плечами. Том медленно сделал вдох-выдох, пытаясь не прибить несносного Поттера на месте, хотя, видит Мерлин, очень хотелось. — Знаешь, почему она остановилась? Потому что одному конкретному человеку пришлось за минуту оббежать всё поле и поджечь ботинки Слизнорта! Гарри сначала с непонимаем уставился на Тома во все глаза, потом нервно хихикнул, а потом, не сдерживаясь, засмеялся, и слегка успокоившись, сквозь всхлипы от смеха выговорил: — Спасибо! Том не сдержался, смотря на его радостное лицо и слыша заливистый смех идущих рядом однокурсников, и тоже улыбнулся, закатывая глаза. В конце концов, все пока живы, и стоит довольствоваться хотя бы этим. Да и они все очень устали за день, наверняка уснут, едва коснувшись подушек, особенно Гарри, а поспорить они успеют и утром.