***
Как только дверь за ним закрылась, Поттер столкнулся взглядом с Августой. Не сговариваясь, они неторопливо пошли прямо, в направлении какого-то пустого коридора, в котором у них точно никогда не было уроков. — Ты что-то хотела? — осторожно поинтересовался Гарри. — А ты? — тут же непринужденно отозвалась девочка, но озорные глаза еë выдавали. Гарри усмехнулся, ничего не говоря. Тогда она продолжила спокойно, — вы ходили с ними на дуэль. — Они тебе сказали? — так же совершенно спокойно уточнил Поттер. Он не сомневался, что она уже знает, еë задумчивый взгляд за завтраком был выразительней любых слов. — Нет, я сама догадалась, — встретив его недоверчивый взгляд, она закатила глаза, поясняя, — ну, это было легко. Септимус так долго ругал тебя направо и налево разными словами, кичился, что вызовет тебя на дуэль, чтобы добиться правды. А потом вдруг пришëл в гостиную испуганный, с Элфинстоном стали шушукаться, и так до вчерашнего дня. Я знаю, что они вернулись ночью, мне не спалось, и я вышла в гостиную почитать. И с утра он ходит как в воду опущенный, так что нетрудно догадаться, как всë закончилось. — Наблюдательно, — согласился Гарри. — Ну, я действительно победил, — озвучил он очевидный факт. — Неудивительно. Уизли вообще мало уделяет внимания учëбе, больше говорит. Но на самом деле он не ненавидит тебя. — Неужели? — ему не было особо интересно мнение Уизли, но он всë равно решил узнать, что думает Долгопупс на этот счëт. — Да. Ты же помнишь, как все отреагировали, когда узнали твою фамилию? — Гарри лишь показательно скривился, выражая своë отношение ко всей этой популярности. — Помнишь, — усмехнулась девочка. — Так вот, Уизли ненавидит Гриндевальда, а не тебя. Он сначала недоумевал, как же ты попал на Слизерин, факультет, который считают началом всех тëмных волшебников, когда твои родители так боролись с Тëмным Лордом и, видимо, остановили его. Он даже хотел подружиться. Но потом на уроке Полëтов ты его обогнал, да и вообще ясно дал понять, что не хочешь дружить. Он обиделся и потихоньку убедил сам себя, что ты предатель, который не борется со злом, а сам им является. А ещё он немного завидует вам. По поводу того, что вы всë знаете и делаете все заклинания на уроках с первого раза. Но он только и говорит об этом. Сам бы хоть раз попытался сделать домашнюю работу усерднее, я постоянно ему говорю. Но он не хочет слышать. — Зачем тогда ты тратишь на него свои силы? — Гарри правда не понимал. Если человеку не надо самому, если он так сильно не хочет, его не получится заставить. — Он… Он мог бы быть лучше. Знаешь, он ведь тоже достаточно сильный маг, просто вообще не пользуется этим. Да и вообще, не только на Слизерине чтят древние магические рода. — Неужели? — это действительно было не тем, чего он ожидал. — Ты не понял, Гарри. Я сказала, чтят древние рода, древнюю сильную магию, а не идею чистоты крови. У нас в той же степени уважают труд и стремление к магии, иногда даже любовь к книгам, разные личные качества, вроде преданности и дружбы, ну и, очевидно, храбрости, как в песне Шляпы. — У нас, знаешь ли, тоже не говорят каждую свободную минуту о чистоте крови. Я думаю, все мы намного глубже, чем в нескольких четверостишиях Шляпы. — Конечно, глубже. Но тем не менее, она делит нас по какому-то признаку, — Августа казалась задумчивой, словно последнее предложение вообще не было адресовано ему. Но Гарри действительно задумался. Он видел, что Шляпа говорила с некоторыми учениками, и им даже приходилось отвечать. Да что уж там, ему самому пришлось. Но он бы ни за что не согласился бы быть с Томом на разных факультетах. Невольно вспомнилось, как он сегодня ушëл из Большого зала. Оставалось только надеяться, что Реддл не воспримет эту ситуацию слишком критично. Он ведь не собирался ссориться. Просто… Тому всегда было легче вставать. Хотя Гарри понимал, что вставать раньше намного выгоднее, он чувствовал себя больше совой, чем жаворонком, поэтому видеть самодовольное лицо друга с утра пораньше, когда самому хотелось кинуть проклятье в кого-нибудь, лишь бы дали поспать ещё чуть-чуть, было нелегко. Они зашли в какой-то пустой класс, не запирая дверь, оба погружëнные в свои мысли. — Я думала, ты пойдëшь с Томом, — проговорила девочка, садясь прямо на парту. Гарри примостился на соседней. Ему было нечего сказать. Это было бы логично, позвать Тома тоже. Но в тот момент он как-то запутался в том, что нужно сделать. Опять отвлëкся на свечение. Становится неприятной закономерностью. — Да, мне стоило бы, — тихо признал он. Слова, произнесëнные вслух, звучали как приговор. — Не расстраивайся, — она взглянула на него, снова озорно улыбаясь, — правда, я считаю, он не обидится так сильно, как ты переживаешь. — О, ты плохо его знаешь, — усмехнулся мрачно Гарри. Уж он то знал Реддла как облупленного, и догадки о его реакции не были хорошим утешением. Долгопупс хихикнула, согласно кивая. Вдруг вокруг неë снова возник яркий ареал свечения, и Гарри ухватился за этот вид, полностью сосредоточившись на нëм. — Ты смотришь как будто сквозь меня, Гарри, — она попыталась сделать вид, что это забавно, но от такого взгляда хотелось поëжиться. — Что-то случилось? Я серьёзно, ты меня пугаешь. На миг Поттер даже захотел рассказать ей. Но это был его секрет. И Тома. Только их секрет, о котором пока не стоило распространяться, как и о первоклассном умении Тома лазить в чужих мозгах, не моргая даже. Пока девочка говорила, он увидел, как свечение пошло рябью. И словно кто-то шепнул на ухо, он понял внезапно, что это означает тревогу, волнение, может даже страх. Реакция свечения людей на эмоции наконец была окончательно доказана, по его мнению. Осталось всего-то узнать, что же общего у эмоций людей и свечения, и понять, что же такое он видит. — Почему мы сюда пришли? — спросил вдруг Гарри. Он как-то упустил этот момент. — Не знаю, — Августа пожала плечами. — Но я так же вижу, как ты продолжаешь смотреть куда-то сквозь меня. Я не знаю, что с тобой, но могу я как-то помочь? — Прости, но я не думаю. То есть, ты уже мне помогла, спасибо, — Гарри неловко улыбнулся. Он не мог сейчас сказать ей про свой дар. Вот только еë наблюдательность может стать проблемой в таком случае. — Хорошо, можешь не говорить. Я вижу, что тебя что-то тревожит, и ты не хочешь это обсуждать, — спокойно сказала девочка. Еë лицо было достаточно умиротворëнным, и он бы поверил в эту невозмутимость, если бы не свечение, причудливо переливающееся из одного состояния в другое. — Я не хотел тебя обидеть, — на всякий случай уточнил Поттер. — Я знаю, — она усмехнулась лукаво, — знаешь, ты довольно открытый, не такой, как остальные слизеринцы, — видя, что он собирается протестовать, она поспешно добавила, — я не имею в виду ничего плохого. Ты, пожалуй, очень похож на истинного слизеринца, я просто хотела сказать, что в тебе есть много и других хороших качеств, которые отличают тебя от них, — Гарри недоумëнно смотрел на неë. Он понял, что она имеет в виду, но не понимал, как они вообще к этому пришли. Ни лицо собеседницы, ни свечение не помогали понять её логику. Если он действительно хочет использовать дар в свою пользу, ему придëтся научиться как-то читать то, что он видит. — Ты следишь за мной? — снова на всякий случай поинтересовался он, хотя был уверен в отрицательном ответе. — Конечно нет, — Августа звонко рассмеялась, — я же сказала, просто я очень наблюдательна. Но даже если я узнаю какой-нибудь твой страшный секрет, я никому не скажу, — она весело подмигнула, вскакивая на ноги и подходя к двери. Гарри казалось, что эмоции в ней меняются слишком быстро, чтобы это было нормальным, но, как достойный представитель своего факультета, что бы там Долгопупс ни говорила, он знал, что нельзя судить о чëм-то только со своего субъективного взгляда, он тоже был достаточно терпелив и наблюдателен, и мог подождать, чтобы узнать, чего она на самом деле от него хочет. Если стать с ней если не друзьями, то хотя бы товарищами, возможно, она будет неплохим шпионом на другом факультете. Звучит неплохо. Надо было обсудить это с Томом. Когда он будет с ним говорить, конечно же. Гарри не сомневался, что тот не простит его так сразу. Августа попрощалась, махнув рукой, и скрылась в коридоре, оставляя дверь открытой. Он собрался с мыслями и вышел следом. По крайней мере, он многое узнал из этого разговора. И понял хоть что-то о своëм даре, который почти забросил. Пришлось снова попытаться настроиться на него, глядя на какого-то первокурсника с Пуффендуя, проходящего мимо него по коридору. У них было несколько общих уроков, но он не помнил точно его имени, вроде бы Джиффорд Аббот. Свечение у него было слабоватым и ровным. Возможно, тот сейчас просто был спокоен. Он вышел в более людный коридор, стараясь как можно незаметнее разглядывать людей. Был выходной день, благодаря чему все ученики свободно гуляли по замку и двору, что было очень удобно для Поттера. Наверное, он всë-таки не зря пошëл на этот разговор. Он не был уверен, что, будь он с Томом, смог бы так сильно вникать в суть свечения. С Томом было слишком легко и спокойно, чтобы вести себя настороженнее и внимательнее, чем обычно того требует ситуация. К тому же он понял, что и на Гриффиндоре есть неглупые люди, которые могли бы быть полезны. Гарри не знал, почему Долгопупс всë это ему рассказывала, но он был уверен, что ничто из её слов не было ложью. Возможно, она больше доверяла ему, чем им с Томом вместе, а может и нет, за это он не мог бы ручаться, но он по крайней мере не потратил время впустую.***
Гарри пытался настроиться на свой дар весь день. Если он всё же решил его исследовать, надо понять ещё хоть что-то определëнное, помимо его первого открытия. Их с Томом предположениями о том, что показывает свечение, которое видит Гарри, были и магия, и сила магии волшебника, и магические следы от заклинаний. Но одних предположений мало. К обеду он, немного страшась реакции друга, пришëл в Большой зал, как обычно садясь рядом с Томом. Тот не проронил ни слова, впрочем, это было предсказуемо. По крайней мере он продолжал сидеть рядом. — Том, — осторожно позвал Гарри. — Что? — нейтрально спросил Реддл, едва взглянув на него, и вернулся к еде. — Мне нужно было пойти, понимаешь, я чувствовал это. — Хорошо, — ничего не значащим голосом спокойно отозвался мальчик. Но, не сдержавшись, едко уточнил, — ну как, сходил? — Не злись, Том, — просто на всякий случай попросил Поттер, зная, насколько это бесполезно. — Мы можем поговорить? Ну хочешь, прокляни меня чем-нибудь, если тебе так станет легче, — Гарри знал, что Том бы и сам успокоился со временем, но сейчас ему нужно было поговорить с адекватным другом, поэтому он предложил такое, имея в виду их привычные тренировочные бои. — Очень хочу, — тихо кивнул Том, сузив глаза. — И еë тоже, — яркий голубой цвет потемнел на несколько оттенков, опасно блестя, и Гарри увидел, как заполыхало его свечение, невольно отшатнувшись чуть в сторону. Том лишь насмешливо усмехнулся на это, примерно догадываясь, в чëм причина. — Тогда пошли, — вздохнув, позвал Гарри. Том, не ответив, молча поднялся и направился к выходу. Поттер закатил глаза. Пусть сейчас его друг и имел право злиться, но он всë же был таким невыносимым иногда. Хорошо, что он мог легко предсказать такие замашки. Он ведь и сам был не ангелом. — Они сегодня оба очень странные, правда? — спросил Розье, понаблюдав за этим представлением. — И не говори, Лион, — с набитым ртом поспешил ответить Тони. — Кто-нибудь осмелится спросить у них самих? — изогнув бровь, спросил Абраксас. Они могли делать любые догадки, но также они все прекрасно знали, что эти двое могли быть такими только друг с другом или с тем, кого подпустят к себе в определенный момент времени. В остальных случаях они бы с непроницаемым выражением прокляли каким-нибудь пренеприятным, мерзким заклинанием совсем не из школьной программы, если бы кто-то попытался нарушить их границы. Поэтому все они осознавали, что никто из них, несмотря ни на что, не будет лишний раз касаться каких-либо особенно личных тем при разговоре с ними по своей инициативе.***
Они дошли до одной из пустых комнат в подземельях, в которой обычно тренировались и практиковались в магии в последнее время. Подождав, пока Гарри зайдëт за ним, Том запечатал дверь заклинанием, выдыхая и медленно поворачиваясь лицом к другу. Поттер даже не спешил доставать палочку, впрочем, на отработанное движение хватило бы и секунды. — Давай сначала поговорим? — хотел было предложить Поттер, едва успевая выудить из кармана палочку и выставить щит в последнее мгновение. Это было красноречивее любого ответа. Что ж, он быстро принял правила игры, отражая ещё несколько заклинаний. Том злился и больше, чем кто-либо, кого Гарри знал, кроме, разве что, его самого, копил в себе необузданную силу. И если они оба пока не хотели, чтобы тот ненароком кого-нибудь убил даже простейшим заклинанием ножниц, влив магии через край, то стоило сейчас дать Реддлу выпустить пар. Том тоже по мере необходимости позволял Гарри обкидывать себя заклинаниями подобным образом, ведь, хотя Поттер и старался легче ко всему относиться, магия, подпитанная яркими эмоциями, копилась и у него. Они уже понимали, пусть и не зная корня проблемы, что это не идëт особо на пользу здоровью, как физическому, так и ментальному. Немного погодя, Гарри перестал глухо обороняться, начиная отвечать. Они все ещë тренировались только друг с другом и имели примерно одинаковый арсенал заклинаний, но уже довольно обширный, что и позволяло им вести достаточно серьëзный для первокурсников по уровню подготовки бой. Естественно, как бы они порой не злились и не обижались друг на друга, ни у кого никогда не было цели даже по-настоящему серьёзно ранить оппонента. Они выпускали пар и излишки магии, чтобы успокоиться и вернуть себе контроль над мыслями и над силой. Отразив особенно быстрое заклинание Тома, Гарри решил не задумываться больше ни секунды и выпустил просто яркий луч. Щит Реддла дрогнул под напором и окончательно спал. Но он не остался в долгу и повторил то же действие. Щит Гарри продержался едва ли двумя секундами дольше. Никто больше не спешил нападать. Том опустил палочку, засовывая в карман, и вытер рукавом мантии мокрый лоб. Гарри, такой же вспотевший и запыхавшийся, сел на пол, прижимаясь спиной к стене и вытягивая ноги, оценил вид друга и ухмыльнулся. Хоть таким образом он мог заставить идеальную причëску Реддла превратиться в полное безобразие. Впрочем, тот одним жестом умудрился пригладить волосы так, словно у него в руке была расчëска. Хорошо, что Гарри не приходилось заботиться о таких мелочах. Его привычкой было скорее взлохмачивать волосы, и так вечно торчащие во все стороны. Том глянул на него сверху вниз, подойдя вплотную, и плавно сел рядом, прижимаясь плечом к плечу. После такой активности казалось, что в комнате стало ещё более прохладно. — Надо принести сюда что-нибудь ещё. А то голые стены как-то прямо сейчас вообще не впечатляют, — задумчиво глядя по сторонам, проговорил Том. Гарри хмыкнул. — Я тебе и раньше говорил. Но тебе всë нравилось. Минимум вещей, аккуратность, ничего лишнего, — пытаясь вспомнить ещё какие-нибудь слова друга, чтобы передразнить, Гарри уставился в потолок, откидывая голову на каменную стену. — Ой, да заткнись, — беззлобно усмехнулся Том, решив вместо холодного камня использовать плечо Гарри. Но тот и не возражал. — Ты больше не злишься? — ровно спросил Гарри. Спрашивать у Тома о его настроении было сродни вопросу о погоде. — На тебя нервов не хватит постоянно злиться, — сквозь улыбку, ответил мальчик. Затем его голос стал чуточку серьëзней, — неужели так трудно было хотя бы попрощаться нормально, если уж ты решил не утруждать себя объяснениями, куда ты пошëл? — Ну, за это правда прости, — легко согласился Гарри. — Я слишком не выспался, может быть, это единственное объяснение. — Ты капризный маленький ребёнок, вот тебе объяснение, — они продолжали сидеть в прежних позах, уперевшись спинами на стену. Гарри смотрел на потолок, уже чувствуя, как затекает затылок от жëсткого камня сзади, а Том удобно устроил голову у него на плече и говорил, прикрыв глаза, на неудобство он пожаловаться не мог. — Кто бы говорил про капризы, — парировал весело Гарри. — Зато я старше, — так же отбил Том. Губы сами растягивались в улыбку, которая слышалась в голосе, и он ничего не мог с собой поделать. — Пф, старик, — Поттер выразительно фыркнул. — Скажешь, о чëм вы там беседовали с ней? — скрывая, как мог, неприязнь в голосе, попросил Реддл. — Ты можешь даже посмотреть, — отрывая затылок от стены, вдруг предложил Гарри. Том от неожиданности тоже поднялся, понимая, что ему предлагают. С тех пор, как Гарри в первые года в приюте, словно иммунитет к чтению мыслей Тома, смог сделать своеобразный щит в голове, который держался там на постоянной основе, Том мог заглянуть в его мысли только с согласия, или когда тот совсем ослаблял защиту в стрессовых ситуациях, как было когда-то в Косом переулке. В Хогвартсе же у них не было особых причин, чтобы сделать это, поэтому уже достаточно долгое время разум Гарри был для него полностью закрыт. И не то, чтобы он думал, что Гарри перестал ему доверять, просто этот жест был довольно приятным шагом с его стороны. Гарри, кажется, не понимал до конца, сколько это значит для Тома. Они так и сидели, прижимаясь друг к другу плечами, но для удобства пришлось слегка повернуться. Том глядел в эти необыкновенные изумрудные радужки, в очередной раз поражаясь тому, что они действительно существуют у человека. Гарри же окунулся в яркий бушующий океан, который всегда менялся с настроением хозяина, от ледяного холода до нежно-лазурного неба, от шторма в море в ночную грозу до сине-василькового цвета. Эти глаза притягивали, как ничто другое, когда Том мягко скользнул в его разум. Он показал воспоминание о разговоре с Августой и быстро представил всë, что происходило потом, при попытках изучать ореолы света вокруг студентов. Когда он зашëл на обед, давление стало слишком большим, от чего, как защитный механизм, дар снова «отключился». Том медленно выскользнул обратно, придерживая Гарри за плечи для перестраховки. Они оба задумались об этих воспоминаниях. — Тебе надо продолжать в том же духе, — Том не стал говорить ничего конкретного обо всëм остальном, зная, что они мыслят с Гарри похожим образом и до всех очевидных выводов тот и сам додумался. — Я знаю, — Поттер кивнул. — Я хотел ещё походить по замку, поискать места, где люди бы были в разных условиях. Может ты поищешь что-нибудь ещë в библиотеке? — Том согласно кивнул, поднимаясь на ноги, охая. — Я же говорю, старик, — хихикнул Гарри. — Я на тебя сейчас посмотрю, малявка, — в подтверждение его саркастичных слов Гарри встал, кряхтя ничуть не меньше. — Хорошо, пошли, — отряхнув друг другу мантии от пыли заклинаниями, они пошли к двери. — Тогда увидимся перед ужином в гостиной, — времени было ещё более чем достаточно, и Поттер сразу же согласился.***
И к вечеру Гарри, устав до предела, наконец дождался возможности. Спускаясь в позднее время в подземелья Хогвартса к гостиной, он пытался максимально сильно «включить» свой дар, пока вокруг не было людей. Копаясь в ощущениях, он смотрел под ноги, когда почувствовал едва заметный холодок, который обычно бывает рядом с призраком. Поняв, что в этом месте может быть только Кровавый Барон, он поднял взгляд, желая поздороваться. И чуть не ослеп в тот же миг. Ярчайшее сияние, которое он только видел. Это был чистый сгусток холодного тëмного цвета, как у Тома, но… Как если бы у него не было материального тела, из которого исхоило свечение. Только свет, сосредоточенный в одном месте. Гарри знал, что этот свет, вроде как, невидим, но у него даже заслезились глаза. Он пошатнулся, прислониля к стене, начиная тереть глаза изо всех сил. Даже под закрытыми веками были видны пятна, которое обычно бывают, если смотреть на лампу или огонь в упор. И это с учëтом того, что этого света в действительности даже не существует, и слепить его просто нечему. Призрак факультета лишь проплыл мимо, не обращая внимание на такое поведение какого-то мальчишки. А может и обратил, Гарри не мог разглядеть его черты сквозь это свечение. Едва собравшись с силами, Поттер оттолкнулся всë от той же стены и бегом кинулся в гостиную, крикнул пароль еще за пару метров до входа и чудом не впечатался носом в стену. В гостиной он мгновенно нашëл глазами Тома. Реддл, как, впрочем, и многие другие, поднял взгляд, как только Гарри с шумом вбежал с помещение. Отдышавшись, пока подходил к другу, Гарри шепнул ему на ухо, что надо поговорить. Вокруг Тома на диванах сидели их однокурсники, но те уже привыкли к непредсказуемому поведению мальчиков, поэтому даже не стали задавать вопросов, когда Том, отложив с колен книгу, молча и так же изящно, как и всегда, поднялся, быстрым шагом подходя и скрываясь за дверью спальни. Другие легко бы могли войти, ведь имели на это такое же право, но каждый знал, что Том и Гарри прилюдно, хоть и безмолвно, на некоторое время забронировали спальную комнату. И почему-то никто из юных слизеринцев, живущих в той комнате, не сомневался, что не стоит пробовать входить, если хочешь быть цел и невредим. Вроде бы их и не могли заколдовать, да и не должны были, но с этих двоих станется. В спальне же Том, войдя следом за другом, прикрыл дверь и небрежно взмахнул палочкой, прошептав простенькое, но потрясающе действующее заклинание от подслушивания, которое нашëл в библиотеке. Едва он закончил и повернулся к Гарри, тот сразу же воскликнул: — Том! Ты не представляешь, что сейчас было! — Я тебя прекрасно слышу, Гарри. Что случилось? — пытаясь унять громкие восклицания, Реддл подошëл поближе, и они оба сели на его кровать. Гарри был слишком взбудоражен, чтобы заметить это. — Да, да, хорошо. В общем, я, как и собирался, посвятил всë время попыткам разобраться в этом даре, но выходило, прямо скажем, не особо, то есть, никак, и тогда я попытался настроиться на него, использовать посильнее, как только мог, потому что вокруг было мало людей. И…я не знаю, почему этого не произошло раньше! Как я не заметил?.. В общем, призраки! — Призраки? — раздражëнно переспросил Том, потому что Гарри замолчал. — Да! Я спускался сюда и встретил Кровавого Барона. Он — чистое воплощение такого свечения. Я чуть не ослеп, — пожаловался Поттер искренне, снова потерев глаза. — Интересно, — Том усмехнулся. — Значит, это что, душа? — Гарри с сомнением кивнул, они оба ещё немного помолчали, обдумывая эту информацию. — Ты бы увидел раньше, если бы не блокировал свои способности, — наконец сказал Том на одну из фраз Гарри. — Ну хватит, я и так знаю, — вздохнул Поттер, отмахиваясь. — Что это всë-таки значит? — Это значит, — медленно начал Реддл, — что нам надо в библиотеку. Узнать как можно больше о магии души и тому подобном. — А о своих способностях ты читал? — поинтересовался Поттер. — Ты, может, единственный в этой школе, кто видит мысли каждого, как открытую книгу. Даже Дамблдора, наверное? — Не знаю, я на нëм как-то не использовал ещё. К тому же — не у всех, у некоторых старшекурсников, как я предполагаю, с родовыми амулетами или вроде того, это пока затруднительно, но я к этому приду, потому что я хотя бы пытаюсь. Да и какая разница? У меня в любом случае хотя бы всë понятно. Мы говорим о тебе. — Нечестно, — Гарри сделал вид, что обиделся, но тут же усмехнулся. — Я просто подумал, вдруг это связано. Вдруг люди с сильным свечением, то есть, возможно, душой, читают мысли, вот и весь смысл. Ведь есть ещё Дамблдор, и я готов поставить что угодно, что он почитывает мыслишки многих бедных деток. — Но не твои, с твоими-то умениями в блокировках, — Том выразительно приподнял бровь. Мальчики ухмыльнулись друг другу. — Сужаем поиски до магии души и магии разума, после ужина зайдëм за парой книг, — решил Реддл. — Уже? — Гарри правда опешил. Он эмоционально выдохся за сегодняшний день, ему совсем не улыбалась идея до ночи читать о том же в библиотеке, как бы сильно его это ни интересовало. Но Том непреклонно кивнул, даже понимая, что сегодня они многого не начитаются, и Гарри, судя по выражению его лица, не горит желанием зарыться в книгах, но он сам был не менее заинтригован. Поэтому готов был читать за двоих, если Гарри будет сидеть рядом и хотя бы просто делать вид, что пытается помогать. Не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Так часто говорила миссис Коул среди других извечных наставлений малолетних сирот на путь истинный. Если бы не Поттер, он бы использовал свою силу, чтобы заставить воспитательниц (надзирательниц) замолчать — замолчать навсегда, если быть точнее — ещё несколько лет назад. Но с Гарри он мог терпеть это, с ним даже приют перестал быть таким невыносимым.