Второй шанс

      Главный орк зашел в барак практически сразу за мной, даже скорее забежал, и с ходу от души пнул меня в живот и стал орать:       – А сказал, что не умеешь драться, – я на сколько это позволила привязь увернулся от второго удара. – Скотина! Жук навозный! Так подставить меня! Ты хоть представляешь сколько я из-за тебя проиграл?!       Толстяк был в ярости, он кричал брызгая слюной, сыпал оскорблениями и периодически пытался врезать мне, впрочем, не особо успешно, остальные пленные молча наблюдали это действие, очевидно не понимая ни слова. Я тоже сделал вид, что не понимаю, и молча уворачивался от ударов. Наконец он вернул самообладание и зыркнув на меня покрасневшими глазами, пошагал прочь.       Сэр Гордон шел следующим, ему в пару достался сутулый зеленый гуманоид с широкими ушами, длинным носом и большими хищными глазами с вертикальным зрачком. Наконец я сесть и отдышаться, похоже все же длинное плавание, ранения и плен сильно ослабили меня, раз даже неточные удары неуклюжего орка так сбили дыхание.       «Видимо он рассчитывал, что я на этой арене сдохну, и поставил против меня, а я взял и выжил, как назло».       Я внимательно осмотрел окружение, в бараке был всего один охранник, в руках у него толстая короткая палка, на поясе короткий изогнутый меч, оставшиеся пленники привязаны веревками к балкам вдоль стен, веревка толстая, не разорвать.       За месяцы путешествия по степи я десятки раз уже мог сбежать, или выбравшись из клетки перерезать всех орков во сне, но не сделал этого, сбежать это бол дела, а вот что делать дальше, вокруг на тысячи километров только степь, а в степи только орки, безопаснее было сидеть и не рыпаться, по крайней мере моей жизни до сегодняшнего дня ничего не угрожало. Но теперь ситуация резко повернулась, пора готовиться к побегу.       Сэр Гордон вернулся в плохом состоянии, весь в поту он с трудом переставлял ноги, не сопротивляясь он дал себя связать и бессильно рухнул на пол, возле соседней балки. Сразу за ним увели Брина-оруженосца и сурового вида человека с печальным взглядом и проседью в волосах.       Рыцарь сидел на полу в полусознательном состоянии. Лицо его на глазах становилось всё бледнее, зрачки закатились, дыхание стало прерывистым и хриплым. Явно не просто усталость от схватки, хотя никаких видимых повреждений на нем не было. «Приступ астмы?», но думать было некогда, прерывистое дыхание становилось всё слабее и наконец полностью остановилось.       От амазонок-шаманок я перенял слабую способность к исцеляющему волшебству, до сих пор мне доводилось залечивать лишь небольшие царапины, но попробовать стоило. Я сосредоточил внимание на груди бездыханного рыцаря, вытянул руки ладонями вперед и мысленно направил исцеление к его легким, выходило трудно, мешало слишком большое расстояние и охранник. Но через три подхода по 10 секунд, рыцарь слегка задергался и снова начал едва заметно дышать, однако это всё, на что хватило моих способностей, он всё так же сидел без сознания, напоминая цветом труп и сверлил пол потухшим взглядом.       Спустя минут 10 вернулся победитель из последней пары пленных. Это был не Брин. Победитель был явно огорчен, и выражалось это в том, что его приволокли уже связанным пятеро орков, с трудом справляясь с брыкающимся и кричащим проклятия мужчиной. Заняв свое место и получив пару раз по ребрам он тихо заплакал.       На улице началась суматоха, со стороны арены доносились в перемешку радостные возгласы, ругань и звуки потасовки. В барак вернулись пятеро толстых орков, в их числе и наш, теперь он был явно в приподнятом настроении, видимо в отличии от меня другие двое его пленников полностью оправдали надежды, однако увидев полуживого рыцаря, он моментально стал серьезным. Но вместо того, что бы оказать какую то помощь больному принялся ругаться с одним из коллег.       – Ты посмотри на это, – он указал на рыцаря, – ты что, остолоп, выставил гоблина со своим оружием? Даже не помыв?       – А зачем иначе брать гоблина? – удивился тот, – ониж только тем и хороши.       – А кто мне теперь возместит убытки? Это был мой лучший боец, я собирался выставить его на призовой бой. А теперь он сдох! Кто мне за него заплатит? Может ты?       – Эй, эй! Он умер в бою, все честно.       – В бою он был даже не ранен, а подох уже здесь! Ты мне заплатишь столько, за сколько я его купил, сотню монет!       – Сколько?! Да тебя облапошили, он и половины этого не стоит…       Они оба явно были уверены, что Гордон труп и торговались о выкупе даже не смотря в его сторону.       «Как будто речь о куске мяса» подумал я, «Хотя… мы тут и есть мясо».       – У тебя еще есть второй боец, за минуту синего уложил, а ты говорил, что проиграет, мол надежная ставка, а я тебя и послушал, может ты мне ЭТО возместишь?       – А кто тебя заставлял меня слушать? – с усмешкой.       – Посмотрим еще, кто тут кому заплатит, - сказал второй торговец и пошел прочь.       Остальные ушли еще в начале спора, и теперь остались только я, рыцарь и торговец.       Он смачно плюнул на пол в след ушедшему коллеге и сказал охраннику отвязать меня.       – Пошли! – небрежно бросил мне.       – А этот? – я кивнул на сэра Гордона.       – Он уже труп.       – Нет, еще дышит.       Он поднес поднёс руку ко рту еле живого человека и удивился.       – Быть такого не может, крепок парень, впервые вижу, что бы от такого не умирали.       Он вышел выглянул в деверь и крикнул пару свих ребят, те вытащили рыцаря и уложили на тележку, мы с торговцем вышли следом, и всей этой командой двинулись из города тем же маршрутом, что и пришли. …       По прибытии в лагерь рыцаря отдали группке женщин, которые ухаживали и за мной, когда я был ранен, ведомый любопытством я пошел за ними в шатер. Они стащили с него всю одежду и уложили на подстилку, влили в рот немного воды. Грудь его вздымалась еле-еле, все тело было мертвенно бледным, но невредимым, только на внутренней ноги, на щиколотке виднелись пару неглубоких царапин. «Яд», понял я, и указал на находку женщинам, те захлопотали и стали прикладывать к царапинам какие то свои припарки. Выглядело это подобие медицины жалко, и я решился вмешаться, только когда дыхание рыцаря снова стало хриплым, предвещая остановку, а эти народные целительницы собрались делать кровопускание. Пришлось чуть ли не пинками отогнать их подальше и снова применить целебную магию.       В этот раз вышло лучше и гораздо быстрее, видимо расстояние до цели действительно важно. Орчихи наблюдая за моими манипуляциями явно преисполнились уважением и перешептывались о чем то.       Рыцарь тем временем начал нормально дышать и даже немного пришел в сознание, кожа заметно порозовела и потеплела.       – Укройте его потеплее, подложите под голову что-нибудь, и поите водой каждые полчаса, – дал я указание орчихам, – Водой, понятно? Чистой водой, а не отварами из всякого мусора.       Мои зеленые медсестры закивали и расторопно принялись исполнять указания.       «Вообще, меня же наверное теми же отварами и мазями пичкали, а все зажило нормально, интересно это я сам так выздоровел вопреки их усилиям или что? Скорее всего орочья народная медицина все таки работает, причем хорошо, но на людей действует с побочными эффектами, не серьезными, но видимо этому бедолаге в его положении их хватило.»       Рыцаря уложили как я сказал, состояние его вроде бы стабильно, а я валился с ног от усталости, магия с непривычки ужасно утомляет.       – Одна из вас остается сидеть с ним на ночь, если снова начнет задыхаться, ничего в него не лить, делайте искусственное дыхание и зовите меня, ясно?       Девушки согласно закивали, но как то неуверенно.       – Вы же знаете что такое искусственное дыхание?       Девушки отрицательно помотали головами.       – Ооооох…       На обучение горе-целительниц первой помощи ушло еще минут 30. Женщины долго не понимали чего я от них требую, а когда наконец поняли ужасно засмущались и попытались отказаться. Однако угроза ответственностью перед вождем за гибель ценного пленника оказалась действенной, и после короткого обсуждения из группки силой вытолкнули самую молодую девушку. Она растерянно переводила взгляд то на меня, то на больного, то на соплеменниц, ища у них поддержки, однако те лишь любопытно смотрели ожидая, что будет дальше.       – Значит дежурить останешься ты? Чтож попробуй сделать то чему я учил.       Она на негнущихся ногах подошла к лежанке и застыла в нерешительности.       – Давай уже, чего в этом страшного?! – нервы уже не выдерживали общения с этими тупицами.       Она потупила еще минуту собираясь с силами, и наконец собравшись наклонилась над лицом человека, сделала глубокий вдох и зажмурив глаза нежно приникла к губам больного. С искусственным дыханием в этом не было ничего общего, девушка просто задержав дыхание взасос целовала рыцаря. Остальные от такого зрелища дружно ахнули, а я не в силах сдержаться просто в голос рассмеялся. «И смех и грех», подумал я, но останавливать ее не поспешил, такой милой была сложившаяся картина, что даже я почувствовал некоторое смущение. Рыцарь же от такого даже пришел в сознание, широко открыл глаза и осознав происходящее, но будучи не в состоянии сопротивляться лишь жалобно замычал. Девушка наконец отстранилась, и оба они тяжело задышали, она искала глазами пятую стену, пытаясь прикрыть лицо руками от взглядов соплеменниц, ее светло зеленая кожа казалось залилась краской, он лежал не в силах шевельнуться с красным как вареный рак лицом и тупо смотрел в потолок.       «Поцелуй принцессы – лучшее лекарство для рыцаря».       На этой приятной ноте я поспешил покинуть шатер и направился к своему привычному спальному месту, оставив спящего красавца и его спасительницу на ночь наедине. На дальнейшие попытки что либо кому то объяснять ни физических, ни моральных сил уже не было. Да наверное и смысла на самом деле не было, все это обучение первой помощи я затеял просто на всякий случай, а получилось даже лучше чем я мог предположить.       «Очень сильный яд, попади он в хоть мало-мальски серьезную рану – рыцарь был бы не жилец, но такой быстродействующий яд вряд ли долго сохраняет активность в организме, второй раз он чуть не задохнулся скорее всего уже из-за целебных трав, а значит, его жизнь сейчас вне опасности, до завтра подождет».       Со всей этой медициной я провозился до полуночи, однако Милена не спала, и едва я вернулся набросилась на меня с расспросами:       – Что случилось? Где вы были? Почему вы один, что с Сэром Гордом и Брином? – она скороговоркой сыпала вопросы.       – Сэр Гордон ранен, но уже всё в порядке, он выживет.       – А Брин? – сообщение о рыцаре она пропустила мимо ушей.       – Погиб. – Холодно ответил я.       Она потемнела лицом и замерла, губы задрожали, глаза увлажнились, готовые извергнуться потоком слез.       – К-как? – шепотом выдавила она и не дожидаясь ответа разразилась слезами.       Я уже много раз замечал как графиня мельком нежно поглядывает на молодого симпатичного оруженосца, и теперь мои догадки подтвердились, девушка от тихого плача быстро перешла на рыдания, так не реагируют на смерть простого знакомого, тем более, что весть о ранении рыцаря ее вообще не тронула. …       Пробуждение выдалось тяжелым, графиня прорыдала всю ночь напролет, не давая нормально уснуть и немного успокоившись только под утро. Теперь она просто сидя в уголке тихонько хныкала. Клетку открыли, и выбравшись я окликнул Милену.       - Я иду проведать сэра Гордона, пойдешь со мной?       Она подняла опухшее лицо с красными выплаканными глазами, но ничего не ответила. Так что я оставил ее одну и ушел.       Рыцарь выглядел уже значительно лучше чем вчера, он все еще был слаб, но к нему вернулся нормальный цвет лица, он находился полностью в сознании и даже уже мог сидеть. Когда я вошел в шатер, все та же молодая орчиха кормила его, аккуратно пальцами вкладывая ему в рот кусочки вареного мяса, и давая запить водой из кувшина. Он жадно поглощал пищу, аппетит видимо тоже вернулся, однако если девушка выглядела спокойной, он явно испытывал сильную неловкость от такого положения. Заметив же, что я наблюдаю, он и вовсе перестал есть, весь покраснел и стремительно отвел взгляд в сторону. Я невольно улыбнулся, глядя как зрелый мужчина, к тому же опытный воин, до этого всегда державший себя гордо и уверенно, смущается как первокурсница.       – Ну как себя чувствуешь? – спросил я.       – Что? Что со мной произошло?       – Ты дрался на арене, видимо у твоего противника было отравленное оружие и он тебя немного задел, повезло тебе, что я владею навыками целителя, ты едва не погиб.       Немного помолчав, он взглянул мне в глаза и вернув свою обычную уверенность произнес.       – Лучше мне было там погибнуть, драться на потеху оркам, подобно бойцовому петуху, какое бесчестье.       – Ой, ну извини, что спас, надо было позволить тебе задохнуться в луже собственной мочи, в этом конечно куда больше чести.       Он еще немного посидел, обдумывая мои слова, и ответил.       – Прошу прощения. И спасибо. После такого я уже не могу звать себя гордым званием рыцаря королевства, однако уж коли я остался жив, я не должен посрамить свою честь еще более, вы спасли мою жизнь, и теперь она в ваших руках, позвольте мне служить вам, пока я не верну долг крови или не погибну.       – Обязательно позволю, но пока даже моя собственная жизнь не в моих руках. Когда мы освободимся, я дам тебе шанс показать, чего стоит твоя честь.       Я еще раз провел осмотр, хоть я и не врач, но кое что всё таки понимаю, так что не лишнее. Для рыцаря, как и для женщин-орков вчера это выглядело как некий магический ритуал, для усиления эффекта я еще и приложил свое исцеление к царапинам на его ноге, и они прямо на его округлившихся глазах за считанные минуты зажили, как и не было.       Вообще как я понял, магия в этом мире является объективной реальностью, и все об этом знают, но не является обыденностью и остается уделом очень немногих, к самим же магам относятся опасливо-почтительно. Гордон как то рассказывал мне, что за свою двадцатилетнюю службу встречал нескольких магов, и судя по его рассказам мои нынешние способности просто ребячество, те маги метали во врагов молнии и огонь, поднимали в воздух тяжелые камни, превращали одни предметы в другие и прочее. В будущем мне обязательно нужно будет плотно заняться овладением этой загадочной силой. Кроме магов существуют еще жрецы – избранники богов, через которых те творят свои чудеса, но они, по крайней мере большинство из них занимаются примерно тем же, чем занимаются жрецы в моем старом мире.       В шатер вошел один из воинов каравана, и жестом увлек меня наружу. Меня отвели в сторону от лагеря, где паслось небольшое стадо коров, распряженных из телег. Тут был и хозяин каравана, когда мы подошли он как раз заканчивал что то обсуждать с пастухами.       Небрежно высыпав одному из них в ладонь горсть монет он повернулся к нам.       – Так-так, нашелся. – Он обращался ко мне.       – Я и не терялся, я заканчивал лечение Гордона.       – Кого? – переспросил он, – аааа, человеческого воина, и как он?       – Идет на поправку, яд перестал действовать.       – Сможет сегодня вечером драться?       «Ну еще бы его интересовало самочувствие пленников по какой то другой причине».       – Нет, точно нет, он еще очень слаб, сейчас его убьет даже ребенок. – разочаровал я его.       – Знаешь, *Путешественник*, ты самый загадочный из всех людей, что у меня были. Взялся неизвестно откуда, здоровенный как бык, сказал что простой бродяга, а сам машешь топором как настоящий орк, а теперь оказывается еще и шаман-целитель.       – В своих странствиях я повидал много чего, и кое чему научился.       – И что вот мне с тобой делать теперь?       – А какие варианты?       – Хорошо иметь у себя целителя, хотя бы человеческого, не хочется тебя отпускать.       – Отпускать? – «Вот так поворот».       – Завтра призовой бой, победитель получает свободу, а я обещал бойца на него, а боец мой валяется сейчас без сил. Я слово своё держу, придется тебе идти, да и взнос я уже заплатил. А там ты либо умрешь, либо выиграешь свободу.       Он печально покачал головой и продолжил.       – Постарайся ка ты завтра не умереть, нам обоим это будет выгодно.       – Уж постараюсь.       – И я постараюсь. Рагаш, иди сюда! – Крикнул он куда то в сторону, и на этот призыв от группы орков возле стада, отделился высокий плечистый орк и направился к нам. – Твоим противником скорее всего будет воин-человек, такой же как этот как его … Гордон, я видел как он сражается, он сильный воин, опытный.       Орк дошел до нас и жестом поприветствовал вождя. Одним своим видом он уже внушал страх, по высоте он не уступал мне, а по массе даже превосходил, по виду можно было бы подумать, что он сделан из одних мускулов, рожа свирепая, с массивной нижней челюстью, торчащими клыками, наискось от левой брови до подбородка рассеченная уродливым шрамом. «Настоящая зверюга, вот такими я и представлял себе орков».       – Рагаш мой лучший воин, – толстяк небрежно похлопал монстра по плечу, – в молодости он ходил в набеги на земли людей, и много раз сражался с их воинами, он тебя потренирует.       Мальчишка-орк прибежал с парой деревянных сабель, и дал одну мне, а вторую взял Рагаш. Он легонько покрутил ее в руке и криво улыбнулся мне, изуродованным ртом.       Остаток дня меня били, били больно, хотя явно даже не вполсилы. Орк двигался неуклюже, явно пытаясь копировать манеру боя королевских рыцарей, а я с трудом пытался уклоняться и парировать, регулярно пропуская удары от которых трещали ребра и темнело в глазах. Моему тренеру явно доставляло удовольствие причинять мне боль, но все же он хорошо рассчитывал свою силу, что бы не травмировать меня. В этот день я отчетливо понял, что не смотря на всю мою силу, быстроту и ловкость, которыми я превосходил даже этого громадного орка, против навыков и опыта хорошо обученного воина шансов у меня мало. Да, я был быстрее, ловчее противника, превосходил его по скорости реакции, но он интуитивно предвидел и парировал каждый мой удар, сам же напротив делал ложные выпады и бил с неожиданных углов, проводил сложные комбинации атак и блоков. Но я учился быстро, к закату, когда оба мы уже порядком измотались я уже практически не пропускал ударов и сам иногда как следует попадал по уродливой физиономии (почему то тренер учил меня целиться только по лицу и ногам).       – Ладно, хватит на сегодня. – Наконец сказал отбрасывая саблю. – Ты талантливый воин, в тебе душа настоящего орка.       С этими словами он стер с лица кровь и подойдя ко мне ударом под дых повалил меня на землю.       – А это тебе за мой зуб. – Бросил он не глядя на меня и пошел к лагерю.       В лагере меня ждал еще один сюрприз. Рыцаря еще не выписали, когда я заглянул к нему он уже спал, лежа в обнимку с девушкой-орчихой, (а судя по отсутствию на обоих одежды может уже и не девушкой в строгом смысле этого слова), клетку уже накрыли ночным покрывалом, забравшись внутрь я дал глазам немного привыкнуть к тьме, и обнаружил, что вместо новой порции истерик по убиенному возлюбленному графиня сегодня приготовила кое что покруче. Она висела под потолком, подвешенная за шею в петле из связки одеял и беззвучно молотила ногами воздух в попытках найти пол.       – Вот, сука! – Выругался я и бросился к ней.       Она висела невысоко, ноги не доставали до пола всего сантиметров десять, так что я без труда дотянулся до узла, графиня же внезапно стала активно мешать своему спасению, извиваться в петле и махать руками, пытаясь меня оттолкнуть. Но вот узел развязан (девчонка явно не имела представления об узлах, мало того, что развязать его было секундным делом, так еще и петля у нее получилась такая, что болтаться в ней можно часами), тело со стуком грохнулось на пол, и тут же стало орать на меня.       – Кто тебя просил?! – «Похоже сегодня я тоже не посплю». – Я сама так решила, мне нечего больше делать в этом мире! … дальше пошла обычная подростковая фигня: мне не мила эта жизнь, мне нет смысла жить и тому подобное.       Вдоволь наслушавшись этого в тщетных попытках заснуть, я встал и твердо сказал:       – Заткнись.       Она на секунду опешила.       – Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! – похоже в ней проснулась дворянская гордость, суицид суицидом но оскорблять себя она позволить не могла. – Я графиня! Ты, смерд, извинись.       – Сейчас ты не графиня, а пленница, такая же как и я, так что мы равны. – Спокойно ответил я, неторопливо подходя к ней.       Она явно собиралась продолжить разговор, но звонкая пощечина видимо спутала мысли.       – Ты, высокомерная тварь, от того высплюсь я сегодня или нет зависит моя жизнь, скажи спасибо за спасение и заткнись.       – Как ты посмел ударить меня?!Я скажу сэру Гордону и он убьет тебя.       – Сэра Гордона тут нет, так что если не хочешь еще, делай как тебе велено.       – Не смей указывать!       Она явно не поняла намека, и еще одна пощечина не заставила себя ждать.       «Я жизнью рискую, а она сидит в безопасности дожидаясь выкупа и еще недовольна, из-за какого то сопляка удавиться решала».       Девушка прижала ладонь к горящей щеке и злобно зыркнула на меня голубыми глазами в полумраке.       – Ты пожалеешь об этом. – прошептала она и резво бросилась к незапертой двери.       Даже слишком резво для той, что пару минут назад едва не задохнулась, я успел ухватить ее за рукав платья отдернуть назад и толкнуть к противоположной стене, рукав при этом в моем кулаке.       – Нет, это ты пожалеешь. – «Мне может жить осталось меньше суток, так что наказать эту суку я просто обязан, и будь что будет».       Я двумя руками взялся за платье у нее на груди и с силой рванул в стороны, тонкая деликатная ткань, затертая и застиранная за месяцы в степи, легко разошлась, то же самое было проделано с подолом и тонкими трусиками, девушка осталась абсолютно голой.       Благородно бледная кожа графини выглядела великолепно в пробивающемся сквозь дырявое покрывало лунном свете. Моя ладонь легла на небольшую девичью грудь, сосок затвердел от холода и страха, в глазах ее только теперь проступил испуг.       – Ч-что ты делаешь? Прекрати!       – Ни за что.       Я сжал в руке ее нежную шею и прижал спиной к клетке, а вторая рука спустившись вниз по плоскому животику скользнула между ее ног. Я погладил погладил аккуратную маленькую киску, и попытался проникнуть в нее пальцами, там было сухо как в пустыне.       – Тем хуже для тебя. – С усмешкой.       Я протолкнул палец внутрь на две фаланги, заставив ее болезненно замычать, и немного пошевелил им внутри. Член уже стоял колом, после месяцев воздержания, норовя разорвать штаны. Я отпустил ее шею давая пару раз вдохнуть, скинул штаны и снова придушил. Она держалась за мою руку, пытаясь оттолкнуть ее и освободить дыхание.       – Что, разве ты не хотела удавиться? – сильнее сжимая ее горло.       Второй рукой я взял ее под колено и закинул одну ногу на сгиб локтя, головка уперлась в половые губы. Девушка умоляюще взглянула мне в глаза и замотала головой.       Еще раз дав ей секунду подышать я рывком вошел в нее прорвав плеву. Графиня зажмурилась и забилась от боли, царапая ногтями мое предплечье, по щекам ее побежали ручейки слез.       – Смотри на меня! – я потряс ее голову заставляя открыть глаза, и стал двигаться в ней, шумно выдыхая на каждой фрикции.       Она перестала вырываться и только плакала издавая придушенные стоны.       Долго сдерживаться не было сил, и почувствовав приближение оргазма я резко вышел из нее и отпустил шею, девушка рухнула на колени и закашлялась, восстанавливая дыхание. Намотав длинные черные волосы на кулак я притянул ее голову к себе и обильно кончил, залив все ее лицо, после чего отпустил давая ей обессиленно упасть на пол.       – Я мечтал сделать это с первого дня как мы ступили на берег. – Сказал я ей тяжело дыша.       Всей своей сущностью я ощущал в тот момент такое облегчение, все тревоги о завтрашнем бое, все ушибы от тренировки, боль в исцарапанной в кровь руке, все было забыто и растворено в полнейшем умиротворении. Я сел на пол и откинулся к стене, теперь меня стремительно клонило в сон. Но перед сном я все таки связал несостоявшуюся самоубийцу остатками ее платья, во избежание новых необдуманных действий, подобрал с пола ее трусики, вытер ими окровавленный член и перемазанное в слезах и семени лицо девушки, затолкал их ей в рот и завязал оторванным рукавом, что бы не будила меня ночью.       Этой ночью я спал сном младенца.