***
Схватив с полки пачку сигарет, Кай покинул квартиру и вышел на открытый балкончик, примыкавший к этажу. Глубоко затянувшись дымом, он наблюдал за просыпающимся Гроув-Хиллом: солнце светило, ослепляя глаза, а люди спешили на работу, пересекая одну улицу за другой. В последние дни в привычку вошло не спать ночами, появляясь дома только ранним утром. Пришлось жертвовать режимом, ради успешного прохождения испытания. Хотя, какой тут к чёрту режим? Всё перевернулось с ног на голову, когда они узнали об идиотском проклятии. Кай порой до сих пор думал, что это какая-то неудачная шутка, но каждый раз, смотря на угасающую мать, он понимал, что юмором тут и не пахнет. В одночасье на него свалилась гора неразрешимых проблем — сначала болезнь матери, а затем и несносная бывшая в лице сводной сестры. Честно говоря, он и не ожидал, что они ещё когда-нибудь нормально заговорят друг с другом. Ведь Лина оборвала все связи: не звонила, не поздравляла с праздниками, делала вид, словно его и не существует. В какой-то момент Кай даже обрадовался — ведь так было лучше, нежели видеть её полный презрения и ненависти взгляд. Блэквуд понимал, что Каталина ни за что его не простит — это было выше её сил. И он знал, что сильно облажался в тот вечер — демоническая агрессия не просто взяла верх, она поглотила полностью, не оставив ничего от настоящего Кая. И после всего произошедшего он так возненавидел себя, что даже не мог смотреть в зеркало — там Блэквуд видел лишь чудовище и монстра. Сначала он собирался спуститься в Ад и уже там наказывать себя каждую грёбаную секунду, не позволяя забыть о том, что натворил, о том, что сделал с любимым человеком… Ещё хуже становилось от того, что Каталина не принимала его извинения ни в каком виде, что бы он ни делал и как бы ни молил. Кай не винил её — полностью понимал и принимал. Поэтому в один момент он закрылся, решив отпустить Лину. Ей не нужны были его извинения, она больше не чувствовала себя в безопасности рядом с ним, желая одного — чтобы он оставил её в покое. И Кай дал ей то, чего та хотела — исчез из её жизни и отпустил. Хотя не проходило и дня, чтобы он не вспоминал обо всём. Если бы не тот кошмарный вечер, вряд ли бы Блэквуд научился контролировать агрессию, вряд ли бы вообще задумался о том, что всё катится в тартарары и становится только хуже. Ведь он даже не замечал, что с каждым разом ему было всё труднее сдерживаться. Как Лина вообще терпела его выходки? Хотя ее характер тоже был не сахар: вот и сошлись… Но главный вопрос оставался открытым — стоило ли быть благодарным за то, что случилось? «Какая ирония». Кай достал вторую сигарету и прикурил, выпуская густые клубы дыма. Солнечные лучи обжигали смуглое лицо, но Блэквуд даже не думал отворачиваться. Жар, опалявший кожу, заставил тут же окунуться в воспоминания о самом раскалённом месте в мире — Аде. Сколько времени он провёл там?.. И сам не помнил. Не считал. Ведь день на земле приравнивался к месяцу в Аду. Изначально Кай пытался справиться сам, но потом… — Мы, демоны, очень нестабильные, и порой нам тяжело сдерживать агрессию и всепоглощающую ярость, — низким голосом произнёс Бэниэль. Биологический отец вёл Кая по узкой каменной дорожке, рассечённой множеством горящих проломов. По двум сторонам раскинулись бурлящие лавовые озёра, практически выходящие из берегов. Обжигающий адский жар совсем не доставлял дискомфорта Каю, даже наоборот — придавал сил. Блэквуд чувствовал закипающую в венах демоническую магию, а также невероятную тягу к этому месту. Всё-таки от демона в нём было больше, чем от колдуна. Взмахнув тёмно-алым крылом, Кай прикрыл себя от лавового всплеска. Длинные густые перья не были чувствительны к кипящей жиже, а вот на коже точно бы остался ожог, пусть и временный. Бэниэль шёл чуть впереди, ведя Кая к мрачной каменной постройке, больше похожей на некогда разрушенный небольшой замок. Несколько башен с решётками вместо окон, кое-где обвалились стены, крыши не было и вовсе… Но большее внимание Блэквуда привлёк не внешний вид сооружения, а крики, доносившиеся из него. — … но если ты хочешь быть истинным демоном, сильнейшим среди сородичей, то ты просто обязан научиться контролировать собственные слабости. И главное — сделать их своей силой. Только так ты сумеешь всегда оставаться неуязвимым, — продолжал чётко выговаривать каждое слово Бэниэль холодным и жёстким тоном. — И как же мне это сделать? — поинтересовался Кай. — Я бесчисленное количество раз пытался держать себя в руках, но ничего не выходило. Как будто внутри живёт два разных существа, и второе в последнее время вытесняет меня. — Вот оставь мать тебя мне, всё было бы иначе. Уже сейчас ты был бы одним из лучших и приносил пользу Аду. Но нет, она решила, что тебе будет лучше на земле. Демону. На земле, — раздражённо поморщился Бэниэль. — Твоё место среди таких же, как и ты. Тем более, ты потомок Высшего. Неудивительно, что к своим годам ты так и не научился контролировать агрессию. Кто на земле знает хоть что-то о ней?.. Кай ничего не смог ответить Бэниэлю. Хотя слова о матери и упрёки в её адрес неприятно резанули по сердцу. Блэквуд безмерно любил Кэтрин и считал, что она сделала всё возможное для него. Она родила Кая, будучи совсем молодой, да ещё и от демона — с таким «багажом» ей приходилось достаточно тяжело даже в мире, полном магии. Не каждый день на земле встречались отпрыски божественных существ, да ещё и полукровки. Стараясь сделать всё, чтобы сын вырос достойным человеком, мать окружала его любовью и заботой. Жизнь в Аду вряд ли бы подарила ему всё это. — Куда ты меня привёл, Бэниэль? — Кай недоверчиво осмотрел башни. Чем ближе они подходили, тем отчётливее оттуда слышались истошные вопли. — Скоро увидишь, — ядовито усмехнулся Высший демон, распахнув огромные железные двери одним взмахом руки. Кай завороженно заскользил взглядом по помещению: множество коридоров и лестниц освещались огромными факелами, висевшими на стенах. Огонь здесь никогда не гас, светя так ярко, что не каждая лампа на земле была на такое способна. — Чтобы обуздать агрессию, тебе необходимо научиться выплёскивать её без вреда окружающим. Хотя… если ты любишь калечить земных существ, — усмехнулся Бэниэль. — Но всё же Ад не одобряет частое вымещение ярости на живых. Это портит репутацию, доставляя лишние и ненужные проблемы. В конце концов, все, рано или поздно, попадут либо сюда, либо к ангелочкам — незачем их мучить раньше времени без особой надобности. Поэтому для твоего случая у нас есть бесчисленное количество грешников на любой вкус. Те, кто не были достойны стать даже Низшими, — Высший рассказывал обо всём так легко и непринуждённо, что даже у Кая прошёлся холодок по спине. Он внимательно слушал Бэниэля, и с каждым новым произнесённым словом до Блэквуда постепенно доходило, что имел в виду Высший. Бэниэль резко замер напротив одной из дверей. Его огромные иссиня-чёрные крылья, раза в два больше тех, что были у Кая, встрепенулись и расправились. Ярко-алые глаза пронзили сына, и, прищурившись, Высший протянул Каю длинный кинжал, лезвие которого переливалась всеми оттенками оранжевого. — Что это? — недоверчиво спросил Кай, переводя взор с оружия на Бэниэля. — Способ выплеснуть агрессию в того, кто действительно заслужил. — Я не буду… — Ты будешь, если не хочешь больше причинять вред живым, — холодно осёк его тот. — И намерен стать сильным демоном, а не сопливым слабаком. Кай свёл челюсти и вперил взгляд в Высшего. Тот смотрел на него абсолютно беспристрастно, выжидая ответной реакции. Для демонов мучение других существ было привычным занятием, но вот Кай к такому оказался не готов — и неважно грешник за дверью или невинная жертва. — Ты ещё скажешь мне спасибо, Кай. Если твоя мать не сумела вырастить достойного демона, то придётся мне объяснять тебе простые истины. — Не смей говорить ничего о моей матери! — тут же зашёлся в ярости Кай, выхватив кинжал из рук Высшего. Блэквуд ощущал, как внутри него с неумолимой скоростью разгоралось пламя, обжигающее каждую клетку тела. Бэниэль довольно улыбнулся, а до Кая тут же дошло, что тот нарочно выводил его из себя — чтобы вызвать очередной приступ агрессии. — Думай о главной ошибке, которая не даёт спать ночами. И пока ты не почувствуешь, что тебя отпустило и агрессия ушла, не покидай стены этой башни. Надеюсь, ты понимаешь, что теперь тебе придётся наведываться в Ад намного чаще, если решил добиться должных результатов? А пока весь сектор в твоём распоряжении, выбирай на свой вкус, Палач. И распахнув дверь, Кай, обуреваемый яростью, уверенным шагом зашёл в камеру, крепко сжимая в руке кинжал. Выбросив окурок, Блэквуд потянулся к третьей сигарете. Спать совсем не хотелось, а мысли так и лезли в одурманенную голову. Переспав сегодня с Каталиной, он словно сошёл с ума. Не верил, что она позволила приблизиться к себе, а ведь ходила вся такая неприступная — сначала орала, а потом язвила. То била, то целовала… И всё же, не подпускала. А тут стоило выпить и разговориться по душам, как крышу снесло обоим. Кай очень давно хотел её, практически сразу же, как увидел впервые за время разлуки. Захлестывающая изначально ненависть по отношению к ней очень быстро сменилась чем-то другим. Он старался меньше думать о просыпавшихся чувствах, с головой уходя в снятие проклятия, но выходило паршиво. Эта белокурая бестия вечно крутилась где-то рядом с ним, словно играясь. Она и сама не знала, что подписывает себе приговор. Кай мог сколько угодно язвить ей в ответ, порой ведя себя как полный болван, но стоило лишь Лине оказаться в опасности, как все «шуточки» и «игрища» сходили на нет. В груди всё замирало, а связь начинала полыхать, вызывая в голове дичайшую боль. И это дурацкое ощущение говорило только об одном — былые чувства ни разу не в прошлом. Она всё ещё вызывала трепет в его душе, а он беспокоился о ней, желая опекать — пусть и незаметно для неё самой, но Кай всегда был настороже. Блэквуд принял свои чувства, поняв, что бороться с ними уже просто невозможно. Но нужно ли оно им?.. Он не был уверен, и поэтому предпочитал не рассыпаться перед Линой. Да и в честь чего? Блэквуд сумел отпустить ситуацию. Да, чертовски виноват, но, в конце концов, он тогда не понимал, что творит — откинул к стене Лину не Кай, а его тёмная сторона, жаждавшая крови и боли. И теперь она наконец-то спит глубоким и беспробудным сном. Каталина же упёрлась и не хотела никак иначе взглянуть на ситуацию — хотя прошло уже так много времени! Значит, она не желала ничего менять, оставляя прошлое в прошлом и пытаясь жить дальше. Вон, даже замуж собиралась… «Чёрт бы побрал эту девчонку!» И даже после секса она попросила сделать вид, что ничего не было. И, конечно же, Кай не мог оставить это без внимания. Не собираясь следовать правилам её игры, он решил проучить Лину. Ему было необходимо увидеть, как она осознает, что не может без него, как и он без неё. Как сестрёнка, наконец-то приняв свои чувства, кинется к нему — ведь он-то давно уже с собой разобрался. И уж если она так желает забыть секс, то так тому и быть. Кай не собирался расстилаться перед ней, дабы угодить. Нет, это так не работало. Оба должны жаждать чего-то большего — эта улица не с односторонним движением. Каталине нужно наконец-то снова довериться ему, увидев, что он изменился, и не просто ради неё, но и ради себя, ради всех. И самое главное — ей следовало отпустить прошлое. Возможно, сестре ещё понадобится некоторое время, и Кай не собирался её торопить. Он был готов ждать. И как только он увидит хоть каплю желания в её глазах, хоть малейший знак, что она хочет не просто секса, а чего-то большего, как только Лина сама признаётся себе… Тогда он сделает шаг навстречу. А пока… пока Кай будет продолжать дразнить, наблюдая с нескрываемым удовольствием за её реакцией. Рано или поздно она обязательно сдастся, ведь он помнил своё обещание… «Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда меня не бросишь. Что бы между нами не случилось в будущем… Ты никогда меня не отпустишь». И он был намерен его сдержать.***
— Что это за чудесные ароматы? — довольно промурчала Каталина, появившись в гостиной. Её тут же охватил неимоверный голод. — Кит сегодня повар, — бодрым голосом пояснил Макс. — Доброе утро, Лина. — Доброе, ага, — кивнула она. — Проспался, братец? — с усмешкой поинтересовалась вдогонку, шлепая босыми ногами по ламинату. В кухонном уголке она отыскала не только Кита, суетившегося над омлетом с лопаткой, но и Кая, облюбовавшего кофемашину. — Привет, сестра, — кивнул Кит, игнорируя её колкость. — Ты как раз к завтраку. — Завтрак в… — она взглянула на настенные часы. — … половину второго дня — ничего не скажешь. Братья пребывали в хорошем настроении, что немного озадачило Лину. Вчера Макс и Адриан разругались в пух и прах, а сегодня уже сидели на одном диване, перекидываясь какими-то шутками — ну, что за люди? Зато изрядно потрепали нервы всем остальным. А ещё Каталину не оставляла мысль, что кое-кто из братьев таит на неё обиду. И смотря в их улыбающиеся лица, ей просто не верилось. Какие же все прекрасные актёры! Интересно, почему они не говорят ей всё в лоб? Макс явно не из тех, кто будет лицемерить, а Адриан и подавно. Ложь во благо? — У нас уже сложилась добрая традиция вставать в обед, — с хрипотцой в голосе произнёс Кай и повернулся к Лине, протягивая ей кружку с латте. Загорская в неожиданности растянула улыбку от такого жеста, чувствуя, как щеки обдало жаром. Кофе был её главным утренним ритуалом уже на протяжении долгих лет. — Спасибо, Кай, — смущённо поблагодарила она, аккуратно забирая горячую чашку из его рук. Он лишь приподнял уголок губ в ответ и принялся варить ещё одну порцию. «Он отдал мне свою?» Вся эта утренняя идиллия напомнила Каталине совместные семейные завтраки, бывшие особой традицией у Загорских. Лина с теплотой воспроизводила в голове картинки многолетней давности. Особенно радостными были те трапезы, когда под крышей собиралось всё семейство в полном составе: кто-то приезжал на каникулы, кто-то в отпуск. И всё было так прекрасно. Было… Горечь тут же поглотила Лину, и она бегло осмотрела квартиру. — Не будем тянуть время и позвоним отцу сразу после завтрака, — уверенно произнёс Макс. — Придётся ещё ненадолго задержаться в городе, — выдохнула Лина. — Собрать недостающие Сфармы и понять — это был единичный случай, или они так и продолжают убывать. Не считали сегодня? — Ещё минус пять из каждой колбы, — скривившись, ответил Адриан. — Бред какой-то, — растерянно проговорила Каталина. — Может быть, двести Сфарм на колбу — слишком много? — Я тоже думал об этом, — хмуро кивнул Макс, переводя взгляд на сестру. — Хотя в гримуаре было написано, что в пузырёк можно затолкать что угодно и любых размеров — своеобразное бездонное хранилище. Чего там всего двести Сфарм? — Ну, Сфарма — энергетика, как никак, да ещё и нарушающая закон, — отхлебнув кофе, Лина опёрлась спиной на тумбу рядом с Каем, тоже попивавшим свой и внимательно слушавшим домыслы братьев и сестры. — Я думаю, тут что-то другое. Может, мы каким-то образом нарушили процедуру? Например, колбы надо было закупоривать при сборе? — предположил Кай. — Тогда бы они сразу же испарились, а не спустя время, — покачал головой Кит, выключая плиту. — Посмотрим, что скажет отец. Возможно, он знает, — закончил разговор Адриан и, подойдя к сковороде, переложил в тарелку кусок омлета. За завтраком ребята старались общаться на отвлечённые темы, не затрагивая испарившуюся энергетику. Все и так были крайне напряжены из-за происходящего, понимая, что испытание находилось на грани срыва. — Мне сегодня звонил Дэмьен, — начала Лина. — Вчера он заезжал к родителям, привёз кое-какие лекарства и травы из города и учуял незнакомый запах рядом с территорией нашего дома. — Незнакомый запах? Да мало ли кто там рядом ходит, — пожал плечами Адриан. — Может, к отцу с мамой заехал кто-то из старых знакомых. — Нет, — покачала головой Каталина, поджав губы. — Это был запах оборотня. Поверь, тут Дэмьен бы никогда в жизни не ошибся. — Оборотень? Что он вообще забыл рядом с нами? В Палм-Ризе нет ни одной стаи, насколько я знаю. Да и одиночек по пальцам пересчитать, — с неимоверным изумлением поинтересовался Макс. — Думаешь, это связано с проклятием? — с толикой напряжения в голосе спросил Кай. — Не знаю, — с сомнением ответила Лина, переводя на него взгляд. — Но чужаков в Палм-Ризе не было очень давно, и тем более возле нашего дома. Нет, конечно, там рядом лес и полный простор для прогулки, но как-то странно, что волк появился именно сейчас. Да ещё и когда никого из нас нет в городе. — Оборотень не сможет сделать ничего двум колдунам, — уверенно сказал Кит. — Один из которых настолько ослаблен, что с трудом готовит снадобья, ага, — мрачно ответил ему Адриан. — Дэмьен сказал родителям? — Да. И остался ночевать в доме, хотя отец пытался его отговорить. — Странно, Далия мне ничего не рассказала. Я думал, что они держатся вместе, пока нас нет, — задумавшись, проговорил Кай и достал телефон. Парой щелчков открыв мессенджер, он быстро набрал сообщение. — Я уже совсем запутался. Если в проклятии участвовали не только колдуны, но и оборотни… — начал Адриан. — То мы в полной заднице, — выдохнула Лина, откидываясь на спинку стула. — Как будто весь сверхъестественный мир ополчился против нас. Почему вообще мы? — Далия пишет, что решила не говорить мне, потому что Дэмьен оповестил тебя, — пояснил Кай, не отрываясь от экрана телефона и продолжая что-то печатать. — Тоже мне подруга. Говорит, что они с Дэмьеном стараются по очереди присматривать за домом, когда у них появляется свободное время, — а потом, выключив смартфон, оглядел всех родных. — Надо быстрее сворачиваться и отправляться в Палм-Риз. Мне совсем не нравится всё происходящее. — Больше ни на одно испытание не поедем толпой — всё-таки кому-то стоит оставаться дома. Я доверяю Далии и Дэмьену, но всё же… Они не колдуны, — Макс был чернее тучи. Утренняя атмосфера моментально сгустилась и помрачнела для каждого — Сфармы и непонятный оборотень вкупе с самим проклятием испортили настроение хуже некуда. Не выходя из-за стола, Макс набрал отцу и включил громкую связь, положив телефон посередине. — Привет, пап, — поздоровался первым он. — Привет, сын, — ровным тоном поприветствовал Александр с еле уловимыми нотками усталости. — У вас всё хорошо? — Ну… — замялся Макс. — Ты на громкой связи. Как ваши дела? Как мама? — он решил сначала поинтересоваться её здоровьем, а затем уже перейти к делу. — Лучше, чем было: вчера гуляла весь день, даже в озере искупалась. Сейчас вон варит что-то на кухне, запахи стоят на весь дом. — Не холодно для купаний-то? — с удивлением спросил Кит. — В последние дни было на редкость тепло. А у вас как дела? Как успехи? Сейчас я позову её. Братья и сестра на секунду замялись, переглянувшись. — Есть проблема… — начал Кай. Блэквуд вкратце пересказал родителям обо всём произошедшем с ними в последние дни, закончив на моменте с пропажей Сфарм. — … они словно испарились. Мы подумали, может, вы сможете нам помочь. — Я раньше никогда не заколдовывал колбы, поэтому не могу сказать, насколько заклинание точное, — задумчиво говорил Александр. — И к сожалению, даже в гримуарах бывают неточности, а ещё заклинание со временем могло испортиться. Я как-то раз столкнулась с таким в молодости, ещё находясь в Ковене, — продолжила появившаяся на связи Кэтрин. — Что значит испортиться? — встряла Каталина, пододвинувшись ближе к телефону, и неожиданно для самой себя случайно прижалась ногой к ноге Кая. Тот моментально обратил взгляд на сестру и положил руку на верхнюю часть её бедра, чуть сжимая его. Лина поёрзала на месте, но Кай остался непреклонным, ещё крепче стиснув нежную кожу через пижамные брюки. Благо братья были так увлечены разговором с родителями, что не заметили происходящего под столом. Каталина попыталась отпихнуть руку Блэквуда, на что он перехватил её пальцы, переплетая со своими. Еле слышно выдохнув, Загорская смирилась с ситуацией, боясь привлечь внимание братьев своими дёрганиями. В ответ она крепко вцепилась в руку Кая, не желая выглядеть слабой девочкой, и кинула в него мимолётную усмешку. Явно не ожидав такой реакции, брат удивлённо приподнял бровь. Пропустив половину маминых слов мимо ушей, Лина успела уловить лишь конец её монолога. — … Поэтому испортившиеся заклинания могут вести себя очень неожиданно, порой даже противоположно изначально заложенному действию. К сожалению, как и ваш отец, я никогда не заколдовывала сосуды… — И что же нам теперь делать? — собирая остатки самообладания, с досадой спросила Лина, чувствуя, как от прикосновений Кая по телу разливалось тепло. — Сфармы уже не вернуть. На несколько секунд воцарилась тишина, и все в нетерпении ждали ответа родителей. — Знаете, у меня есть одна идея, но вам придётся хорошенько постараться… — медленно произнёс отец.