***
Baby we're a little different,
There's no need to be ashamed.
You've got the light to fight the shadows,
So stop hiding it away,
Come on, Come on.
Дэмьен чиркнул зажигалкой и прикурил, втянув дым настолько глубоко, насколько только мог. Раньше бы у него и мысли не возникло взять сигарету в руки, но теперь… Никотин заглушал ненавистную жажду крови, которая буквально заполонила его до последней капли, стоило ему превратиться в бессмертного монстра и впервые попробовать эту дрянь с солоновато-металлическим привкусом. Колтри до последнего старался оттягивать момент насыщения, но когда солнце начинало неистово жечь кожу, а мир перед глазами мутнел и кружился, приходилось переступать через себя… А потом уже просто невозможно было оторваться. Отныне он смотрел на каждое живое существо ещё и как на потенциальную пищу. Видел в них способ утоления голода, и это становилось до жути невыносимым. Дэмьен никогда бы не подумал, что обычные горожане станут для него не просто мелькающими лицами, а маячащим бельмом перед глазами, так и призывающим испить досуха. Особенно в точке кипения, когда Колтри был готов кинуться на любого. «Это пройдёт… Нужно лишь время, поначалу всегда так — твой организм перестраивается», — как-то сказала ему на этот счёт Далия, но Дэмьен лишь в очередной раз оттолкнул её. Она пыталась быть его наставником, помочь, но он не нуждался в этом. Не нуждался в грёбаном сострадании, потому что сам себя ненавидел. Что может быть хуже жалости? Дурацкие Узы Крови крепко держали Дэмьена возле Далии, его тянуло к ней на подсознательном уровне, хоть он и пытался изо всех сил бороться с этим. Не в романтическом плане, не как мужчину к женщине, а словно щенка к хозяину. Когда он находился слишком далеко от неё или пытался грубо схватить, неосознанно причинить вред или осознанно, в лёгкие переставал поступать воздух. Он задыхался, а тело буквально сгорало изнутри. Карпентер обещала, что не будет использовать связь, но порой делала это безотчётно, случайно, потому что до Дэмьена не обращала никого и совершенно не понимала, как верно управлять всем этим дерьмом. Колтри поморщился лишь от одной мысли об этом. «Просто восхитительная пара — новичок-диморф и та, кто не знает, как распоряжаться властью над собственным созданием». Обращения являлись для Далии табу. И единственный, ради кого она сделала исключение — Дэмьен. Наверное, нужно было поблагодарить её за это, за оказанную честь, но Колтри, наоборот, злился ещё сильнее, не в состоянии справиться с собственными эмоциями, которые теперь, казалось, жили отдельно от него. Чтобы разорвать Узы нужны недюжинные силы, в том числе и моральные. А самый верный способ разрубить порочную цепь — смерть одного из двоих. — Ты не оттянешь необратимое, — проговорила Карпентер за его спиной, и Дэмьен недовольно нахмурился, затягиваясь сигаретой и обжигая горло. Игнорировал её, не желая разговаривать, потому что был полностью поглощён иными мыслями. Посмотрел на высокий кованый чёрный забор напротив. А за ним — на невероятных размеров такого же цвета здание. Множество корпусов со шпилевидными крышами, вздымающимися ввысь. Веяло готикой. И слишком уж контрастно выделялось среди всей архитектуры современного Палм-Риза. «Моя новая тюрьма». — Мы записаны на двенадцать часов, Дэм… Осталось пять минут, — напомнила Далия, взглянув на часы, чем вызвала очередную волну негодования у Колтри. — Да что ты заладила? — он выкинул окурок в урну и, прокашлявшись, зашёл в приоткрытые ворота, даже не взглянув на Карпентер. — Веди себя адекватно! — она нагнала его у небольшого фонтана, застучав каблуками ботинок по узкой асфальтированной дорожке. — Если я ещё терплю подобное отношение, то остальные не станут. Тем более здесь! — схватила Колтри за руку и остановила одним движением, применив силу. — Ты должен понимать, что не все вампиры так лояльны, как я. Резкий порыв ветра всколыхнул её длинные тёмные волосы, а опавшая листва закружилась у самых ног в небольшой воронке. Грузные свинцовые тучи сгущались в небе, предвещая скорую грозу. А янтарные глаза Дэмьена потемнели, стоило только Далии схватить его. Он презрительно прищурился, вперившись в Карпентер острым взглядом, и вырвал руку, до сих пор ощущая ледяную хватку Далии. — Я понял тебя. Не нужно объяснять мне одно и то же сотни раз. Я могу быть послушным псом. — Ты не пёс, ты упёртый баран! — прорычала Карпентер, и, поднявшись по каменным ступеням, они вошли через высокие двери в арку, оказавшись посреди длинного широкого коридора с ребристым сводом. Высокие окна с замысловатыми узорами вытягивались от пола к потолку. Они плохо пропускали свет, и складывалось впечатление, что больше являлись частью интерьера, не используясь по назначению. Помещение заливало ярко-жёлтым светом, исходившим от тяжёлых огромных люстр, усеянных свечами. — Добрый день! — поздоровался один из вампиров за мраморной стойкой, как только завидел Далию и Дэмьена, и жестом подозвал их к себе. — Добрый, Рэймунд, — кивнула в ответ Далия, взглянув на бейдж, прикреплённый к идеально отглаженной кроваво-красной рубашке. — У нас запись на двенадцать часов на регистрацию. Вампир окинул оценивающим взглядом Дэмьена и расплылся в улыбке, обнажив белоснежные короткие клыки. Вот только от такой «любезности» шли мурашки по коже, а улыбка казалась ни чем иным, как отвратительно разыгранной ролью, от которой так и веяло фальшью. — М-м-м… Диморф, — дёрнул бровью Рэймунд, застучав пальцами по клавиатуре. — Давно не было у нас таких. В последнее время вообще огромные проблемы с новообращёнными. Не успеем моргнуть, как вымрем, — усмехнулся он. Колтри передёрнуло от вальяжности и фамильярности вампира. Он не привык к подобному стилю общения с незнакомыми людьми, а у вампиров, похоже, он был в крови. Дэмьен кинул презрительный взгляд и отвернулся. Ушёл в себя, пока Рэймунд объяснял Далии, куда им идти, осматривался по сторонам и всё сильнее закипал от смеси гнева, негодования и… огорчения? Окончательно понимая, что теперь всё вот это — его новая реальность. Что теперь он станет подданным Мортумата, а не Хафлтайта. И что жизнь больше никогда не вернётся на круги своя. — Пойдём? — Далия едва ощутимо дотронулась до плеча Колтри. В ответ он лишь кивнул, нахмурившись, и последовал за Карпентер. Они поднялись по широкой мраморной лестнице, что находилась в дальней части помещения, на второй этаж и прошли по коридору, застланному красным узким ковром, пока не зашли в нужный кабинет, где их уже ждали. — Приветствую! — из-за стола встал высокий молодой мужчина, которому на вид нельзя было дать и тридцати. Он провёл ладонью по идеально выбритому подбородку и представился, сверкнув бледно-голубыми глазами: — Меня зовут Уоррен Лейс. — Дэмьен Колтри. — Далия Карпентер, — снова едва улыбнулась уголками губ она, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Потому что Дэмьен ни в какую не хотел снимать с себя маску презрения ко всему миру. — Присаживайтесь, Дэмьен и Далия. Сначала я расскажу о нашей расе, основных законах мира вампиров, а потом мы подпишем все необходимые бумаги. Договорились? Оба согласно кивнули, и тогда Уоррен начал свой рассказ, тоже опустившись в кожаное кресло. — Все вампиры условно делятся на две группы: Доминусы и Креаты. Первые — те, кто обратили, а вторые — их обращённые существа. Как только завершается процесс обращения, между парой возникают Узы Крови. Это особая связь, позволяющая Доминусу управлять Креатом, при желании воздействовать на него и заставлять делать то, что необходимо создателю. Стоит отметить, что новообращённый Креат очень привязан к своему Доминусу. При этом, чем больше у вампира Креатов, тем стремительнее он теряет свои силы. Это связано с тем, что во время перерождения к новообращённому попадает сангус создателя — особый элемент, содержащийся в крови каждого вампира. Если он отдаёт много сангусов, то, соответственно, становится слабее. Смерть Креата постепенно иссушает Доминуса, поэтому если у вампира много созданий, то это рано или поздно может приблизить его к полному, тотальному иссушению и окончательной смерти. Уоррен провёл ладонью по светлым коротким волосам и, прочистив горло, продолжил: — Когда Доминус погибает, Узы распадаются. Чем старше вампир, тем легче ему сопротивляться Узам, древние вампиры могут без труда освободиться от связи, если того пожелают. Дэмьен забыл, как дышать, внимательно вслушиваясь в речь Лейса и смотря на него стеклянными глазами. Слишком много информации, слишком много непонятных слов, которые никак не хотели укладываться в голове: сангус, Доминусы, Креаты… — Все существа, обращаемые в вампиров, теряют свои предыдущие способности, в том числе и магию, если ею обладали. Единственное исключение — оборотни, так как их ген крайне устойчив, и результатом подобного обращения являются диморфы — полу-вампиры, полу-оборотни, — Уоррен пронзительно посмотрел на Дэмьена, и тот крепко впился пальцами в кожаные подлокотники кресла, ощутив, как спину обдало холодным потом. — Но далеко не все существа могут пережить обращение, у каждого свой процент выживаемости. — Процент выживаемости? — нахмурился Колтри. Он впервые слышал о чём-то подобном, потому что у оборотней всё было намного проще. Превратить в него можно было любое живое существо без каких-либо последствий… — Да, — кивнул Лейс. — Процесс трансформации в вампира крайне сложный и неоднозначный. Поэтому существует даже определённая иерархия по соотношению рас и успешности обращения. Дэмьен впервые за всё время нахождения в кабинете с интересом посмотрел на Уоррена. И, не став его перебивать, позволил ему договорить. — Самые легко обращаемые — люди, их выживаемость порядка девяноста процентов, а вот реже всего переживают трансформацию те, в ком течёт кровь охотников — всего лишь около десяти процентов. Единственные, кого в принципе нельзя обратить — божественные существа и их потомки, в том числе полукровки. Кровь ангелов и демонов настолько сильна, что обладает своеобразным иммунитетом. Конечно, их можно попытаться обратить, но из этого не выйдет ровным счётом ничего. Они по-прежнему останутся собой. Кстати, если интересно, у оборотней процент выживаемости: семьдесят пять — у мужчин и шестьдесят пять — у женщин. — А почему у женщин процент меньше? — поинтересовался Дэмьен. — Потому что женщины-оборотни физически слабее мужчин, а вот их внутренние звери, наоборот, в разы яростнее и неподатливее. Оттого и шанс пережить обращение снижается. Колтри вскинул бровь и почувствовал на себе взгляд Далии, но даже не пошевелился, незаметно для себя погрузившись в речь Уоррена. — В связи с этим вытекает один из самых главных и суровых законов — об обращении. Запрещено превращать в вампиров тех существ, у которых процент выживаемости менее шестидесяти пяти. Для представителей таких рас необходимо особое разрешение Мортумата. О каждом неудачном перерождении вампиры обязаны отчитываться также перед Мортуматом. За укрытие этой информации следует наказание, как и за безуспешное обращение, за которое идёт начисление штрафных баллов — по одному за каждое. После набора десяти баллов вампир отправляется в тюрьму. В год разрешено совершать не более десяти обращений. — Я не собираюсь ничего нарушать, но чисто из интереса — как вы узнаете, что вампир кого-то обратил и не сообщил вам? Ведь раса-то не самая малочисленная. Уоррен довольно хмыкнул в ответ. — Не сомневайся, нарушение будет раскрыто крайне быстро. Сотрудники Мортумата повсюду, они умеют прятаться как в тени, так и на самом видном месте. И ещё, самое важное: новообращённый обязан отметиться в Мортумате вместе со своим Доминусом. Если он не зарегистрируется в течение недели и попадётся на этом, его ожидает заключение. Диморфы после обращения тоже становятся нашими подданными и открепляются от Халфтайта. Со всеми вопросами и жалобами вы всегда идёте к нам. Мортумат — ваш дом и ваша поддержка. Все вампиры — как одна большая семья, мы не бросаем своих. Уоррен замолчал на несколько секунд, позволяя переварить информацию, а потом продолжил: — Теперь основное о вампирах и диморфах. Для поддержания жизнеспособности и вампиры, и диморфы обязаны пить кровь. В случае голодания появляются галлюцинации, слабость, вы заживо горите на солнце. И в таком состоянии можете броситься на кого угодно, лишь бы утолить жажду. Теряете самоконтроль. Поэтому не советую доводить себя до такого состояния. Лучше всего пить либо человеческую кровь, либо других существ, на крайний случай — синтетическую, которая продаётся в специализированных магазинах. Животная кровь не даст вам ничего, кроме насыщения на полчаса-час, а дальше всё по новой… Существует лишь два способа убить вампира или диморфа — лишение головы или сердца. Колья, серебро — сказки из фильмов и сериалов, забудь про них, — Лейс смотрел исключительно на Колтри, словно Карпентер в этот момент и вовсе не было в кабинете. И в этот момент Дэмьен вспомнил, как Далия убила Рэя во время последнего испытания — вырвала ему сердце. «Значит, древнего вампира можно убить точно таким же способом, как и обычного…» — Бессмертные обладают моментальной регенерацией, невероятной скоростью и физической силой. Последнее, кстати, намного лучше развито именно у диморфов, из-за внутреннего зверя, который жил в вас до обращения. Но об этом позже. Перешагнув порог в шестьсот лет, вампир становится древним. У него появляются особые способности — гипноз и перемещение в пространстве на небольшие расстояния. С диморфами то же самое. Сильный гипноз запрещён законодательно. Как мы это определяем? В Сфарме любого загипнотизированного существа появляются дыры, которые невозможно скрыть или залечить, и чем они больше, тем сильнее, соответственно, было оказано влияние. Плюс побочные эффекты в виде упадка сил и опьянения. Дэмьен уже окончательно потерялся в свалившемся на него потоке информации и слушал, скорее, инстинктивно, не стараясь запомнить. — И финальное — про диморфов. Уверен, тебе будет интересно узнать немного о новом себе, — Уоррен дёрнул уголками рта, в то время как Колтри напрягся всем телом и заиграл желваками на челюсти. — Ты теряешь возможность оборачиваться полностью, при этом частичное видоизменение всё равно произойдёт, если ты попытаешься поменять обличье: цвет глаз теперь будет не жёлтый, а ярко-оранжевый, клыки намного мощнее и длиннее вампирских, кисти рук тоже вытянутся и станут больше похожими на животные — в зависимости от того, к какому типу оборотней ты относился до обращения — лиса, волк или иной. Ну и, как я уже говорил, диморфы физически сильнее вампиров из-за внутреннего зверя и гена в целом. Именно от внутреннего зверя зависит успех обращения: если он сопротивляется излишне сильно, то оборотень погибает. Диморфы бессмертны, как и вампиры. Единственное отличие как раз в возможности частично обращаться и в физической силе. Но чтобы полностью научиться себя контролировать, понадобится некоторое время. Это касается и того, что происходит в голове, — Лейс постучал указательным пальцем по виску. Сердце Дэмьена ухнуло в пятки, стоило вспомнить о своём недалёком прошлом, о внутреннем звере, которого он потерял, перестал чувствовать — словно из него с корнями вырвали целый кусок… А на его месте осталась пустота, которую невозможно заполнить ничем иным. Колтри уже не слышал, что рассказывал Уоррен — в уши словно налили воды. Мир вокруг потемнел, его накрыло непроницаемой плотной тканью, и перед глазами замелькали картинки первых обращений в волка… День пятнадцатилетия, когда Колтри узнал, кем является на самом деле… Лина, которая всегда была рядом и которую он чуть не порвал на лоскуты… Невыносимо долгое и болезненное принятие себя, понимание, что значит быть волком… И рядом не оказалось никого, кто мог бы подсказать, направить… Ночные пробежки по лесу, тоска в одиночестве — без стаи. Вой на Луну. Непонимание, почему от него избавились, подбросили к порогу детского дома, ведь оборотни всегда славились сплочёнными стаями, так почему же… Почему же его выкинули, как ненужную вещь? И вот теперь опять повторяется одна и так же история, как старая, зажёванная плёнка в кассете. С каждым разом всё хуже и хуже. Снова стал тем, кем не хотел быть, тем, о ком мало, что знал… И совершенно точно не понимал, как принять себя. Как свыкнуться с мыслью, что ты больше не тот, кем был раньше? Очередной монстр. Поломанный и потерянный. Кровь клокотала в ушах, и Дэмьен всё сильнее утопал в цунами из болезненных воспоминаний и вороха эмоций, с которыми не мог справиться. Они рвали его, душили. Каждая новая волна накатывала ещё мощнее, и Колтри утягивало на дно, утаскивало в бескрайние воды океана и топило. Воздух в лёгких заканчивался, в груди неистово пекло, и он зажмурился… Услышал голос Далии, а затем и вовсе почувствовал лёгкий толчок в плечо. — Дэмьен! Колтри распахнул глаза и поднял голову, заметив две пары глаз, напряжённо уставившихся на него. — Я в порядке, — тряхнул головой он, уверяя то ли их, то ли себя. — Может, хочешь что-то сказать? — с сомнением спросил Уоррен. — А в этом есть смысл? — ядовито хмыкнул Дэмьен, моментально приходя в себя. Отрезвляясь. — Откатить меня назад вы не можете, поэтому мне больше нечего сказать. — Ты привыкнешь, — произнёс ровно те же слова, как и Далия, Лейс. — У многих поначалу возникает диссонанс. — Действительно. Если бы меня спросили… — и Колтри осёкся, покосившись на Карпентер, которая буравила его взглядом. Но Уоррен не пропустил эту реплику мимо ушей. — Скажи, Дэмьен, тебя обратили по собственному желанию? — тот прищурился, словно сканируя Колтри на предмет лжи. На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина. И впервые за всё время Дэмьен услышал, как сбивчиво бьётся сердце Далии, хоть внешне она и выглядела невозмутимо. Уоррен тоже наверняка должен был заметить это, но терпеливо ждал ответа. — Само собой, — широко улыбнулся Колтри и продолжил незавершённую реплику: — Если бы меня спросили сейчас, хочу ли я стать вампиром, то вряд ли бы согласился. Но поезд уже ушёл, — он резанул взглядом по Далии, которая расслаблено откинулась на спинку кресла. — Да и порой жизненная ситуация просто не оставляет иного выбора. Лейс перевёл внимательный взор с Карпентер на Колтри и обратно, а затем, кивнув, закопошился в бумагах. — Остались какие-то вопросы? — поинтересовался Лейс. — Нет, — отчеканил Колтри, у которого и так мало, что отложилось в мозгу. Куда ещё больше? Не осталось сил злиться или язвить, он слишком устал, и хотелось просто прекратить эти ментальные пытки. — Где надо подписать?***
Дэмьен желал как можно быстрее убраться из Мортумата. Ничто здесь не вызывало у него приятных ощущений: лишь сплошное отвращение к себе и всем, кто тут находился. Но не успели они с Далией спуститься по ступеням на первый этаж, как она одним рывком втолкнула его в тёмное пространство под лестницей, где их никто не мог увидеть. Лишь слабый луч света пробивался в этот укромный уголок. — Какого чёрта ты вытворяешь?! — прорычал он, схватив её за руку, но она яростно вырвалась из хватки и прижала его к стене. Впервые Карпентер настолько открыто показала своё вампирское превосходство над ним, держа за грудки. — Это я должна задавать тебе такие вопросы! — прошипела она. — Какого хрена ты вытворяешь?! В её сверкающих синих глазах полыхал неистовый гнев. Он был похож на буйствующие волны во время шторма в океане. — Отцепись, Далия! — Дэмьен снова попытался оттолкнуть её, но она не шелохнулась ни на дюйм. Продолжала стоять ровно, замерев, словно чёртово изваяние, чем ещё сильнее выводила Колтри из себя. — Не отцеплюсь, пока ты не образумишься, — Карпентер неожиданно отпустила Дэмьена и скользнула холодной ладонью по его горячей шее и выше — к подбородку, нежно оглаживая большим пальцем. Хотела успокоить. Усмирить. — В тебе столько ненависти… Ты чуть не выдал нас! Меня… — Ну, не выдал же. Далия, не время для нежностей, — процедил сквозь зубы он, перебив её, и дёрнул головой, стряхивая ладонь со своего лица. — И уж тем более не здесь, — презрительно осмотрел закуток, в котором они находились. — Тебе никогда не угодишь, — фыркнула Карпентер и снова предприняла попытку дотронуться до него — уже до запястья. — Но это не значит, что ты должен оставаться наедине со своим гневом. Позволь ему вырваться, дай мне впитать в себя его часть, — она сдвинула брови в напряжении и уверенно шагнула ещё ближе, практически вплотную. — Я здесь. Я помогу. Дэмьен шумно втянул воздух ноздрями и, прикрыв веки, запрокинул голову, упёршись затылком в стену. — Я не буду заставлять тебя что-то делать, хотя и могла бы, надавив с помощью Уз. — О, так я благодарить должен? — недоумённо вскинул бровь Колтри, вернувшись к ней взглядом. — Я не о том! — прошипела недовольно она и толкнула его ладонями в грудь, отчего он ударился спиной о ледяной камень. — Понимаю, как тебе тяжело! Думаешь, я не была в той же ситуации? Думаешь, всегда владела своими эмоциями? Была рада превратиться в бессмертное существо, вынужденное питаться кровью?! Мне понадобились десятки лет на то, чтобы обрести себя, принять новую сущность. Но наше различие в том, что мой Доминус был полным кретином, желавшим подмять меня под себя, чем он и занимался долгие годы. И я чувствовала себя так одиноко, так грязно… Никто не мог мне помочь! Не хотел! А у тебя есть прекрасная возможность! — она ткнула указательным пальцем в его торс, почувствовав, как Дэмьен напряг мышцы. — Не нужна мне никакая возможность! — Колтри перехватил Далию за запястья и крепко сжал их, но она и виду не подала, что больно. Смотрела глаза в глаза, не теряя зрительного контакта. Позволяла ему выместить на себе злость. Лишь бы ему стало легче… Но легче не становилось! — Ошибаешься, — Карпентер вырвала одну из рук и снова скользнула прохладными, но мягкими пальцами по его лицу. Дэмьен отвернулся и зажмурился, уже не отстраняясь. Лишь всем своим видом показывал, насколько ему были неприятны её прикосновения, но Далия не отступала. — Я не оставлю тебя, и можешь оттолкнуть меня хоть сотни раз — я по-прежнему буду рядом. Буду возвращаться. Ты должен принять себя, а не испытывать отвращение. Время не повернуть вспять, а если и можно было бы… Я бы поступила точно так же. И можешь считать меня грёбаной эгоисткой. Грудная клетка Дэмьена тяжело вздымалась, и он позволил себе немного расслабиться, перестав в напряжении сжимать веки. Просто остался стоять с закрытыми глазами, всё ещё стискивая одну из рук Далии в своей ладони. — Ты не понимаешь… — его голос сорвался на хрип. — Я всё понимаю, — так же спокойно ответила она. — Я никогда тебе не рассказывала, но меня обратили тоже не по собственной воле. Дэмьен перевёл на неё мрачный взгляд, не ожидав подобного откровения. — Была влюблённой дурой и поверила оборотню, а он оказался предателем. Привёл прямо в лапы вампирского клана, где из человека меня превратили в ту, кем я являюсь по сей день. И держали возле себя долгие годы, как шавку на привязи: я выполняла все поручения, даже самые гадкие и отвратительные, пока мой Доминус наконец-то не сдох. Тогда же я решила, что сама никогда не стану кем-то подобным, поэтому не обращала других… Колтри нахмурился, внимательнее всматриваясь в лицо Далии, на которое падал луч света, исходивший из коридора. — И только когда наши с Доминусом Узы оказались разорваны, я смогла вдохнуть полной грудью. Я и несколько других Креатов объединились, чтобы убить его и освободиться от невидимых оков. Этот выбор стоил нам всего: мы стали изгнанниками и ещё очень много времени затирали прошлое, чтобы оно выветрилось из памяти у всех. Я столько раз совершала ошибки… Но проходили годы, и я снова бросалась в пучину с головой — жизнь ничему меня не учила. Каждая влюблённость оборачивалась полным крахом. Меня предавали, моих близких убивали, я убивала… Но в этот раз… Я не отпущу тебя, Дэм. Даже не проси, — она отрицательно покачала головой. Скользнула рукой за ухо и закопалась в коротких тёмных волосах, а вторую ладонь положила ему на грудь. И Дэмьен невольно вздрогнул от такой близости. Нет. Не того он хотел. Далия пыталась утешить его, достучаться до чувств, но она не понимала, насколько сильно эти самые чувства разрывали его изнутри. Как невыносимо он ненавидел того, кто убил его внутреннего волка. Вытеснил его и принёс с собой смерть. Холод. И полное равнодушие. Он ненавидел её. Но в то же время это была его Далия — та, за кем он бегал так долго, та, кого он пытался добиться и кому хотел показать, что мир не так отвратителен, как ей казалось. Увы, он ошибся. Больше не мог смотреть на Карпентер теми влюблёнными щенячьими глазами. Как наивен он был! Может, раны и зарастут, но точно не сегодня. — Нет, — покачал головой Дэмьен. — Нет, Далия! Ты не заговоришь мне зубы! — он неожиданно схватил её за плечи и, развернув, пригвоздил к стене, приподняв над полом. Она задержала дыхание, подрагивая ногами в воздухе. — Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь?! — Можешь выместить свою ярость на мне, если так того хочешь! Но в моих словах не было ни капли лжи, — прохрипела она, схватившись за его предплечья, но не предприняла ни единой попытки оттолкнуть его. Хотя могла бы, и без особого труда. — Почему-то раньше ты не делилась со мной подробностями своей жизни, когда я так жаждал этого! — Колтри крепче сжал её хрупкие плечи, и Карпентер зажмурилась. — Когда отчаянно в этом нуждался, умолял! Но теперь… Теперь мне это не нужно, Далия. Теперь всё кончено. Он презирал её за то, в кого она его превратила. Презирал себя за то, что не мог контролировать собственные эмоции и путался в чувствах. Дьявольски хотелось одновременно и обнять её, и разорвать в клочья. Разве может в одном существе уживаться два настолько полярных желания?! Далия же, вопреки всему, вытянула руку и снова провела кончиками пальцев по гладкому острому подбородку Колтри. — Потому что я боялась… — прошептала она. И этот шёпот был сродни мольбе. — Чего ты, чёрт возьми, боялась?! Ты же грёбаный вампир! — Колтри отпустил её, и Карпентер сжалась, обняв себя и еле удержавшись на ногах. — Того, что меня снова предадут! — выкрикнула в ответ она, прожигая в Дэмьене дыры пламенным взглядом. — Потому что всю жизнь меня предавали! Дурацкая слабость к оборотням каждый раз заводила меня в такое болото, наполненное дерьмом… — Далия сдавленно выдохнула. — Из которого я потом с трудом выбиралась! А затем я встретила тебя! — она в отчаянии ткнула в него указательным пальцем. — В то Рождество у Загорских. И кто бы только мог подумать, что в компании колдунов окажется… О боже мой! Оборотень! Колтри впервые за всё время растеряно посмотрел на неё в ответ, не зная, что сказать. Её понесло не меньше него, и гневу не было предела. — Не знаю, почему… Но я не почувствовала сразу, что ты волк. Иначе бы за версту к тебе не приблизилась! — прошипела она, подобно змее. — Потому что, посмотри, к чему это снова меня привело! — Карпентер махнула на него рукой. — Ты не почувствовала, потому что я был без стаи, — пояснил Колтри уже более спокойным голосом. — В таких случаях наш особый запах притупляется. К тому же и оборачивался я крайне редко. Но это не оправдывает тебя! Я же делал всё, чтобы ты чувствовала себя уютно рядом со мной, но ты из раза в раз всё равно то приближалась, то отдалялась! Играла с моими чувствами! Играла со мной! — его глаза загорелись в прямом смысле слова, и ободок радужки вспыхнул ярко-рыжим цветом. — Потому что знаю я ваш уют, — оскорблённо хмыкнула Далия. — Делаете только вид, когда вам выгодно, а потом… — она поморщилась от отвращения. — Не понимаю, — покачал головой Дэмьен, нахмурившись. — А знаешь, забудь! — взмахнула рукой она. — Хочешь грызть себя? Ради бога! Но без меня! И вот только потом не жалуйся, насколько тебе хреново. Карпентер, толкнув Колтри плечом, направилась к выходу. Прикрыв веки, он измученно выдохнул, сжав кулаки, и, сдавшись, одним движением перехватил Далию за предплечье. Рывком притянул к себе, вжимая в твёрдую грудь. Она удивлённо подняла на него взгляд, захлопав густыми ресницами. — Прости, что заставил тебя окунуться в болезненное прошлое, — тихо проговорил он, наблюдая за тем, как её глаза начинают блестеть. — Но сейчас… Я не могу иначе. Мне необходимо разобраться в себе, а ты лишь ещё сильнее путаешь меня, какими бы благими ни были твои намерения. Оставь меня, хотя бы на время. Тем более оборотни и так обращались с тобой по-свински. Не нужно тебе всё это. Видишь же, что я не исключение, — Дэмьен не спускал с неё взора, в то время как на лице появилось искреннее сожаление. Далия приоткрыла рот, чтобы ответить, но так и не сумела подобрать слов. И лишь спустя несколько секунд прошептала: — Не говори так. Ты другой, Дэм… Я чувствую себя должной. — Не надо, — с горечью поджал губы он. — Ты хотела как лучше. Не суть, как получилось в итоге. Не думаю, что ты желала мне зла. Но меня буквально разрывает, и я не могу сейчас… — Колтри на миг прикрыл веки, выравнивая дыхание. — Не могу сейчас адекватно воспринимать тебя рядом с собой. Поэтому, пожалуйста, не держись за меня для своей же безопасности. Аккуратно заправив выбившийся локон за её ухо, Колтри разжал пальцы, отпустив Карпентер. С вампирской скоростью ретировался из Мортумата, оставив Далию в полном одиночестве. В очередной раз с разбитым сердцем.