- Отключай... - Мужчина с мягкими чертами лица и седыми волосами махнул рукой в сторону небольшого аппарата около пациентки и, сосредоточенно уставившись на мутный экран, что-то шёпотом повторял.
Запустив руку в волосы, старик записал пару значений на листочке, удовлетворённо кивая Цунаде.
Ирьёнин, облегчённо выдохнув и немного смягчившись в лице, перевела уставший взгляд на молодую медсестру.
Давно женщина не чувствовала такой тревоги. С каждым часом вопросов становилось больше: Как это произошло? И что произошло? Это случайность или есть виноватые?
И успокаивало врачей лишь то, что состояние прибывших ночью шиноби улучшилось.
Девушка с сиреневыми волосами под пристальным взглядом хирурга и главного врача медленно приблизилась к пищащей аппаратуре и, мельком кинув беглый взгляд на бдительное начальство, быстро тыкнула на синюю кнопку. Тихое жужжание уступило место абсолютной тишине и куноичи, расслабленно выдохнув, приблизилась к бесчувственно лежащей Сакуре.
Не так, конечно, Ниса представляла их встречу; этот день официально был для неё днём разочарований и волнений.
- Ну-у-у... Она ведь уже не так плоха, верно? - заметила она.
В первый день практики девушка не рассчитывала, что будет ассистентом самой Хокаге. Так и на операционном столе не кто иная, как Сакура Харуно. Желание ударить в грязь лицом было невелико и девушка, напустив на себя спокойствие, молвила:
- Как бы швы не пришлось накладывать... - Сквозь полуприкрытые веки смотрела ирьёнин на истерзанную руку розововолосой. И лишь это выдало её неподдельный страх: отведя взгляд, она шумно сглотнула. Лечить открытые раны? Такие?! Она на такое не подписывалась, нет! Почему в училище им это не показали?
- Швы? Ещё раз услышу - отправлю тебя доучиваться, Ниса! Температуру ты измерила? - Девушка отрицательно мотнула головой и, согнувшись над маленьким чемоданчиком, принялась искать пресловутый градусник. Руки предательски дрожали, а время шло и девушка, нервно хихикнув, запустила руку на самый низ. - Ниса, вас вообще хоть чему-то учили? - Хокаге, прикрыв рукой лоб, обессиленно провела ладонью по лицу, снимая сонливость. Чуть ободрившись и сдув со лба надоедливую чёлку, женщина приблизилась к медсестре. Последняя, в свою очередь, с победным блеском в серых глазах выудила со дна чемоданчика градусник, перевернув содержимое сумки вверх дном.
- Да кто же так делает...? - Цунаде следила за тщетными попытками медсестры поставить термометр. Сложенные на груди руки говори о том, что времени на исправление ошибки у Нисы почти не осталось.
- Но... - Толкнув замешкавшуюся Нису в сторону, Пятая принялась осматривать рванную рану на руке. Сероглазая, не зная, куда податься, посмотрела в сторону седого мужчины: тот в ответ на немую просьбу поднял руки, мол, сдаюсь и помочь не могу, и продолжил чиркать ручкой на справке. Оставшись ни с чем, она повернулась к койке и, кое-как извернувшись, просунула градусник под руку розововолосой. Отшатнувшись и окинув палату скучающим взглядом, она неожиданно округлила глаза, прожигая двери глазами.
Цунаде, поправив термометр и позабыв о медсестре, уже на пониженных тонах вопрошает, возведя чуть покрасневшие от бессонных ночей глаза к потолку:
- Шизуне, где ты ходишь? - На выдохе прошептала она.
Ниса сочувственно вздохнула: Цунаде несколько дней без продыха работала в госпитале, не покидая стены палат. Выдалась свободная ночь, но и тут её вырывают сюда: в госпиталь поступило четыре человека, один из которых в тяжёлом состоянии. Так ещё и не сказали ей, что это её друзья.
Сенджу между тем громче повторила, надеясь, что Шизуне её услышит:
- Шизуне? Как там Ямато, Гай и Какаши?..
- Я нормально, Гай и Ямато тоже.
Кареглазая, изогнув в удивлении бровь, повернулась на тихий и грубый тембр: пепельноволосый, стоя в дверном проёме и оперевшись о косяк плечом, беглым взглядом осмотрел палату. По левую сторону от него дряхлый рабочий стол из светлого дерева,заваленный множеством испорченных листов. За ним сидел сгорбленный мужчина, что-то быстро записывая на листах.
Справа от Хатаке была небольшая раковина и зеркало, в котором он увидел свой уставший профиль. Рядом с белоснежной раковиной вдоль стены стоял небольшой узкий столик, нагруженный папками и документами. За ним - непонятная, усыпанная датчиками и экранами машина, больничная койка и
небольшой шкаф со стеклянными дверцами; там прятались склянки с разными жидкостями, промаркированные однотонными этикетками, противоположная ему стена закрыта небольшим холодильником с медикаментами.
Напротив Какаши в окне набирало неброский синий цвет утреннее небо. Не приметив ничего интересного, мужчина оглядел собравшихся.
Старый хирург приветственно кивнул ему; пепельноволосый не заставил себя ждать, вежливо склонившись в ответ.
Встретился с обессиленными карими глазами Сенджу - женщина недовольно повернула голову. Если не было бы здесь хирурга и Нисы, она сказала бы ему совершенно всё, что думает о его побеге из палаты и подслушивании. Собственно, присутствие других людей нисколько не смущает её; это Сакуре требуется покой.
Ниса же, уловив на себе взгляд серых глаз, неловко заправила за ухо прядь сиреневых волос, пряча глаза в пол.
Она была наслышана о Хатаке и видеть его вот так, вживую - за гранью реальности. Стало быть, она и Цунаде видела не каждый день, но...
- Хреново выглядишь. - Откашлявшись, заметила Сенджу, опровергая утверждение Хатаке. От слова "нормально" не было буквально ничего: спутанные волосы с застрявшими в них колючками и веточками, безнадёжно испорченная одежда; тяжёлый, уставший взгляд и понурая, сгорбленная фигура. Хатаке на это замечание и бровью не повёл, не сдвигаясь с места. Поправив маску и засунув измазанные кровью и грязью руки в карманы, сероглазый исподлобья осмотрел больничную палату.
Через несколько секунд его взгляд железной хваткой ухватился за что-то в центре комнаты и Цунаде, промычав что-то себе под нос, отслеживает его. Уставший и взволнованный тёмно-серый взор был прикован к ранее не замеченной розововолосой девушке, которая умиротворённо лежала на кровати. Если бы не её подрагивающие ресницы и редко, тяжело вздымающаяся грудь, зеленоглазая казалась бы настоящей куклой. Такая же бледная и тихая, она притягивала к себе взгляды. Но одновременно хотелось отвернуться: сердце сжималось то ли от боли, то ли от неизвестного страха.
Из тихого бездействия Цунаде и Хатаке вывел громкий топот в коридоре на пару с криком Шизуне:
- Какаши-сана нет в палате, Цунаде-сама! - Всё громче становится недовольный голос брюнетки, отталкивающийся от побеленных стен.
А в проходе - тихая ухмылка со стороны пепельноволосого. Звонкие шаги становятся чётче, чуть замедляются перед дверьми. Брюнетка, протиснувшись между мужчиной и проходом, как ни в чём не бывало продолжила:
- В палате только Гай и Ямато, и я... - Шизуне запнулась. Подняв указательный палец, она повернулась на каблуках. Коснувшись пальцем виска, суровым, негодующим взглядом приветствует Копирующего, не стремясь скрыть своего недовольства.
Мужчина лишь в ответ уставился на неё, оторвавшись от лежащей на кровати девушки.
Ниса, не удержавшись, усмехнулась: ситуация казалась ей довольно комичной. Сцену, разыгранную перед ней, она сравнила с дешёвым ситкомом.
Цунаде, сощурившись, шикнула на девушку около себя, услышав её смешок:
- Принеси Хатаке что-нибудь целое... - Задумчиво выговорила она, намекая на испорченную форму мужчины. На груди последнего так и зияла дырка. - Надеюсь, хоть с этим ты справишься. - Подтолкнув девушку к выходу, она снисходительно кивнула. - Где вы только берётесь, чёрт вас поймёт...
Дождавшись, пока скромные, лёгкие шаги в коридоре стихнут, Шизуне продолжила доклад, полностью переключив внимание со сбежавшего на более мирных пациентов.
- Я думаю, что они проведут у нас пару-тройку дней. Узнаем результаты анализов и там решим, можно ли их на выписку отправлять... И, само собой, какое-то время они посидят без миссий. - Всплеснув руками и повернувшись к Пятой, озабоченно закончила брюнетка. Цунаде, ленивым движением достав градусник Сакуры, вертит термометр в руках, фокусируя взгляд на тонкой, едва заметной чёрной полосочке.
- Тридцать семь и... И семь... Повышенная. - Констатируя факт, подытожила женщина. Передав термометр Шизуне, Цунаде склонилась над спящей ученицей.
- И как тебя так угораздило-то, а? - Кареглазая не хотела думать о том, что будет с Сакурой, когда та проснётся. Они уверили её, что ничего ей не навредит на миссии. А получилось совсем не так.
В помещении стало душно; Пятая, прикрыв глаза, распорядилась:
- Хирото-сан, спасибо за помощь. Можете быть свободны. Если на завтра не запланировано важных операций, останьтесь дома.
- Вы уверенны? - Учтиво спросил старик, вставая из-за стола. С сомнением в потускневших глазах посмотрел на Хокаге. Женщина только коротко кивнула хирургу, не смотря на него. Мужчина, склонив голову в почтительном поклоне, покинул палату, тихо прикрыв за собой дверь.
Кареглазая, держа ладонь над лбом девушки, осветила лицо ученицы зелёным светом.
- Какаши! В палату, бегом. - Выдавила из себя Цунаде. Не услышав ожидаемых шагов и хлопка двери, она сжимает кулаки, прекратив лечение. Взметнув блондинистыми волосами, женщина с гневом во взгляде повернулась к пепельноволосому, вскрикнув: - Это приказ, Хатаке! - Копирующий же, сохраняя прежнее молчание, не сдвинулся с места.
В пылающем тёмном взгляде он видел её давний страх: потерять ещё одного любимого человека. Какаши увидел безысходность, загнанность, её упавший дух. После недолгой паузы и вздоха, приравниваемого к смирению, Цунаде тихо роняет:
- С огнём играешь, Какаши. На проходе хотя бы не стой, ради всего святого... О, Ками... - Закончила она, возвращаясь к сопящей ученице. Закрыв глаза и держа руки над раной куноичи (от вида крови женщину ещё мутило, пускай и не так сильно, как раньше), Сенджу приступила к лечению. Хмурится - чакра девушки как сумасшедшая циркулирует, то замедляя темпы, то неожиданно устремляясь на больших скоростях догонять упущенное.
Мимо кареглазой кто-то прошёл, оставив за собой холодный шлейф.
- Как она? - Хатаке, стоя у окна, смотрел на медленно белеющее небо и снегопад, сопровождающийся мелкой моросью.
- А то ты её не знаешь. - Пепельноволосый, всматриваясь в отражение Цунаде в окне, нахмурился; он не понимал по голосу Хокаге: она сказала это то ли с гордостью, то ли с некоторой надеждой, как будто утешала себя. - Ничего сложного. Переломы я и не такие лечила, а рука... - Запнулась блондинка, откашлявшись, - Так,
пара пустяков. - Блондинка, подняв печальный взгляд, сквозь Хатаке смотрела на медленно падающий снег.
Голос на последних словах предательски дрогнул, но кареглазая отвела взгляд в сторону, стеклянными глазами смотря на экран маленького монитора. От проницательного взгляда Какаши не ускользнула эта перемена в пылком настроении Пятой; но мужчина лишь склонил голову, царапая пальцем шершавый подоконник.
Вернувшись к ученице, женщина неслышимым шёпотом заключила:
- По крайней мере, пока мы не поймём, что это за тварь. - Вздохнула Пятая, окунаясь в работу. Зелёное свечение нежно коснулось руки Сакуры, то угасая, то загораясь с новой силой.
Палата вновь погрузилась в тишину, изредка нарушаемую шумными вздохами людей и шорохом одежд. Около окна слышится несколько щелчков: один поворот ручки, следом другой - палата Харуно наполнилась предрассветной прохладой и далёким лаем собак, доносившимся со стороны улиц клана Инузука. Хатаке, открыв окно, уселся на подоконник. Запах медикаментов резал обоняние пепельноволосому и, клонившись к щелке, он с наслаждением вдыхал свежий воздух.
- Шизуне! - Позвала девушку Цунаде, поёжившись. Мужчина, чуть вздрогнув от неожиданного шума, с немного недовольным лицом продолжил смотреть в окно. Взгляду не за что было зацепиться и мужчина, неслышно вздохнув, уставился в даль.
- Да, Цунаде? - Около кровати Харуно со скрипом отъехал металлический стул, на котором расположилась брюнетка. Копирующий, поведя челюстью от неприятного звука, всё так же смотрел в окно, не вникая в разговор ирьёнинов. И как Сакура при таком шуме мирно сопит?
- Не могла бы ты навестить лабораторию? Может, узнали что. - Пятая, направившись к раковине, придирчиво осмотрела свой внешний вид. Не хотелось этого ей признавать, но прожитые года всё-таки давали о себе знать. Потерев поясницу, она повернулась с брюнетке.
- Да, конечно. - Пройдя мимо Цунаде, Шизуне быстрым шагом направилась в лабораторию.
- Я тогда к Тензо и Гаю загляну. Не дай Бог они не будут спать... - Поразмыслив, решила женщина. - Ты за главного! - Тыкнув пальцем в скептически настроенного Хатаке, который разместился на подоконнике, кареглазая вслед за брюнеткой направилась к выходу. Но, что-то вспомнив, она замерла перед дверью:
- Если что, знаешь, где меня искать. - Бросила она через плечо и, выключив свет в палате, вышла в освещённый блеклым светом коридор. Пепельноволосый, окинув взглядом мрачную, тёмную палату, скучающе уставился в окно, считая пролетающих в небе последних птиц.
***
- Шишо-о-о... - Внимание Какаши привлёк тихий стон из глубины палаты. Найдя глазами девушки, он обеспокоенно подался вперёд, слезая с подоконника. - Сенсе-е-ей... - Протяжно выдавила розововолосая, не открывая глаз. Руками скомкав одеяло, она поморщилась; правая рука расслабилась, ещё не восстановившись после лечения.
- Сакура, как ты себя чувствуешь? - С беспокойством спросил пепельноволосый, приблизясь в девушке. Последняя, услышав знакомый тембр, повернула голову в сторону Копирующего. Открыв глаза, показавшиеся Хатаке в темноте палаты тусклыми, протягивает что-то неопределённое, уставившись на него.
- Я... Я... - Сакура, предпринимая попытки подняться, опять поморщилась.
- Тише. - Пепельноволосый, приблизившись к зеленоглазой, легко, но настойчиво сдавил её предплечье, заставляя куноичи уронить голову на подушку. Она лишь печально прикрыла глаза, глубоко дыша.
- "Надо сообщить Цунаде..." - Решил Какаши, краем глаза заприметив дверь напротив него. Да и усталость накатила новой волной, не отпуская.
Подавив зевок, он вяло зашаркал в сторону выхода, когда его остановил тихий шёпот за спиной:
- Не одна... Я не!.. Не надо... - Сакура, боязливо прижав ладони к лицу, сквозь маленькую щелку между пальцами с тоской во взгляде провожала Хатаке.
- Боишься? - Копирующий, в пол оборота повернувшись к ученице, поводит плечом под сквозняком. В непонимании обвёл глазами палату: Сакура с двенадцати лет тут крутится и знает госпиталь как свои пять пальцев.
Но, видимо, дело в том, что по ту сторону больничной койки девушка была только один раз; ещё будучи генином, она так усердно работала с Цунаде, что схватила переутомление. Тогда случился небольшой переполох: решили, что это птичий грипп, который Харуно достался от Наруто. Хатаке, откинув со лба пепельные волосы, двинулся к куноичи.
Розововолосая, благодарно сверкнув зелёными глазами, которые словно стали ярче, считала шаги Хатаке. Мужчина, медленно обогнув койку, со вздохом сел на место Шизуне. Так уж и быть, Цунаде может подождать.
Повисла пауза; в палате лишь шумел холодильник с лекарствами, гулко гудя. Сакура, кидая на сенсея неловкий, любопытный взгляд, тут же отводила глаза в сторону, как только замечала на себе его такой же, не менее любопытный, взгляд. С её уст так и не сорвалось "Спасибо", но сероглазый и так всё понял, видя блеск её изумрудов.
Но усталость и отсутствие сна заставил обоих медленно сомкнуть веки, отдаваясь объятиям Морфея. Первой сдалась девушка: её плечи расслабились, тусклые в утреннем мраке розовые волосы в беспорядке раскидались по подушке, черты лица смягчились, не выражая боли, испытываемой ею.
Какаши же, облокотившись локтём на холодную спинку кровати, ещё несколько минут обессиленно прикрывал глаза. Несколько раз его вытаскивал из дремоты шум утра: Инузука уже приступили к тренировкам, да и клан Хьюга от них не отставал. Слышался далёкий крик, почти неразличимый за стеной холодного ветра: "Удары должны быть чётче! Ты не стараешься!". Пепельноволосый только немо внимал им, проклиная свой идеальный слух.
Наконец, уложив голову на предплечье, он в последний раз окинул обеспокоенным серым взглядом вздрогнувшую во сне девушку и, положив на её плечо руку, провалился в сон.
Спустя полчаса в коридоре слышится бодрый звон каблуков; Ниса, довольная собой, открывает дверь комнаты, готовая уже оповестить о своём приходе. Но так и не издав ни единого звука, тихо прикрывает дверь, оставив стопку чистой одежды на стуле около палаты.
Её губы тронула лёгкая улыбка.
***
*Действия разворачиваются спустя два часа после того, как Цунаде и Шизуне покинули палату Сакуры*
Сенджу, в развалочку сидя на лавке, дремала. Анализ, вопреки всему, затянулся и женщина, плюнув на ожидание и задержки, мирно посапывала в коридоре, облокотившись спиной на стенку и запрокинув голову.
Её разбудил скрежет несмазанных петель. Разомкнув глаза, она с трудом сфокусировала взгляд на тёмном пятне, приближавшегося к ней. "Пятном" оказалась Шизуне. Она, точно сама не своя, молчаливо протянула Пятой сплошь исписанный лист. Кареглазая, в забвении принимая из дрожащих рук подруги бумагу, опустила на некрасивые и кривые каны тяжёлый взгляд.
- Шизуне... Ты уверенна? - Цунаде, прижав руку к сердцу, вчитывалась в строчки медзаключения. Чем ниже опускался её взгляд, тем волнительнее делались вдохи и тем сильнее она хмурилась. Но не сурово; это было отчаяние.
- Да. - Чуть дрожащим голосом лаконично выдала брюнетка. Держалась она более стойко, чем Хокаге; эмоции на работе - под запретом.
- Попроси ещё раз провести анализ! Это... Это возмутительная ошибка! - Блондинка, отказываясь принимать правду, в смятении скомкала ни в чём не повинный лист бумаги, делая шаг к дверям лаборатории.
Но её остановила твёрдая рука брюнетки.
Цунаде, требуя объяснений, сложила руки на груди и перенесла вес на одну ногу, отбивая носком туфли каждую секунду. Молчание затягивалось, заставив блондинку понервничать. Сведя брови к переносице, она грозно выдала:
- Ну?
- По моей просьбе анализ провели повторно. Потому и задержали. - Не глядя на подругу, прошептала брюнетка.
- Это не ошибка. - Уже глядя в карие глаза Пятой, с твёрдостью в голосе вкрадчиво молвила Шизуне. Блондинка, понурив голову, повернулась к ней спиной. Плечи грозно поднимались от её тяжёлого дыхания.
Брюнетка, заломив руки, осторожничала, не решаясь что-то спросить у Пятой.
Как укус кицуне мог повлиять на состояние девушки она, увы, не знала.
- Боишься? - Со спины приобняв Цунаде, тоскливо, с понимаем задала вопрос Шизуне. Но блондинка только промолчала, шумно взглотнув и сжав до боли кулаки: она никогда не признается себе с собственной слабости. С чем бы она не была связана.
Хотелось, как всегда: завопить, оттолкнуть от себя всех и сделать всё, что в твоих руках.
На пол с тихим эхом упал бумажный шарик.
- Пойдём. - Сенджу, твёрдой поступью направившись к лестнице, глухо стучала каблуками по каменному полу коридора.
